Рецепт идеальной палочки

      Гарри свернул газету и отложил в сторону, тяжело выдыхая и делая глоток кофе.       Писали про покушение.       В день теракта вышла только короткая статья, в которой осветили сам факт нападения на заместителя министра и его команду, без подробностей.       Но сегодня Тома и многих других выписали. И в честь этого «Пророк» выпустил огромную статью-расследование со всеми подробностями и интервью пострадавших. Замминистра же лишь сказал, что «врачи Мунго приложили все усилия, чтобы помочь жертвам. Ведётся расследование». И всё.       И если корреспондент в статье сокрушался о краткости и холодности мистера Реддла, то Гарри лишь усмехнулся, потому что понимал, что сам факт, что Том согласился дать ответ журналистам, уже может считаться огромным снисхождением.       В статье упоминалось о двух пациентах, которые находились в тяжёлом состоянии — Браун и Несбитт.       У Гарри с жалостливо заныло сердце. Мистеру Несбитту, отцу пострадавшего, он нахамил в тот день, когда старался попасть в палату к Тому. И хоть он понимал, что лишние пару минут в очереди ничего не изменили в жизни этой четы, однако совесть всё равно безжалостно его выедала.       Он нагрубил им тогда, когда это могло нанести им ещё больше страданий. Он всегда повторял, что самое важное в жизни — думать о других, но тогда подумал о себе, что делал невероятно редко.       Хотя, может, так и надо было?       Если бы у той отравы был другой состав, то и Том мог оказаться в опасности. Да и на тот момент Гарри не знал, в каком состоянии был замминистра, а чета Несбитт не знала, каково было их сыну. Значит, они были в равном положении.       Поттер потряс головой, нахмурившись. Нельзя сравнивать волнение за сына и за любимого. Это разные вещи. Ну, он так думал.       И если бы к Тому рвался супруг, то это одно дело, но простой мастер по изготовлению палочек — смех, да и только.       Ладно. Не время.       Сегодня Гарри должен навестить его. Он не знал, как теперь с ним разговаривать, просто потому что все мысли были заняты его нелепым поведением, стыдом перед Несбиттами и волнением из-за того, что ещё где-то на свободе бродит самый настоящий убийца. И если он осмелился напасть на заместителя министра единожды, то осмелится и вновь. И так до тех пор, пока не достигнет своей цели. Конечно, может, нападавший не такой решительный, однако Гарри не мог быть в этом уверен. Значит, могло случиться всё то, о чём он думает.       А ещё он всё ещё был влюблён в Тома. Так сильно, что иногда мысль о невозможности их отношений съедала его, обезоруживала на весь оставшийся день, погружала в такое уныние, что руки опускались. Невзаимность его чувств уничтожала его. И самое страшное, что он не мог ничего с этим поделать.       Вообще, он мог признаться, получить отказ и перестать жить с надеждой в сердце. Но всё-таки эта надежда была куда сильнее здравого смысла.       Гарри не помнил, как надел джинсы и свитер, но отлично сфокусировался на моменте, когда смотрел на себя в зеркало. Он был одет обычно. То есть, как всегда. Хотя, неужели нужно как-то иначе? Да, Том живым и здоровым выписался из больницы, но ведь Гарри ему в прямом смысле никто, чтобы как-то это праздновать.       Да. По факту его, Гарри, жизнь вообще не должна была никак измениться, а потому и сам он меняться никак, даже внешне, не должен. Всё как обычно. Как. Обычно. Он выдохнул, накинул мантию и, подойдя к камину, растворился в зелёном пламени аппарации.       Было позднее утро, а потому, хоть воздух уже успел нагреться, всё равно дул прохладный ветер. Гарри ощутил это, когда вышел во внутренний двор, где и была назначена встреча.       Он волновался. Так, что даже не знал, как поздороваться с ним. Как обычно, разве нет? Может быть. Но всё-таки Том пережил покушение, успешно выздоровел и сейчас занимался поиском убийцы. Все эти события кардинально изменили его жизнь, а Гарри будет вести себя так, будто ничего не случилось.       Он запутался. Боялся даже рта открыть, боялся делать каждый шаг, но делал, но готовился сказать.       И как только он вышел к фонтану, около которого стояла скамейка, то тут же остановился, не поверив глазам.       Том не был одет в костюм или укутан в мантию и даже не надел чёрную водолазку, как сделал на памяти Гарри лишь раз. Он был одет в обычный серый свитер крупной вязки и чёрные брюки. И сейчас он казался таким домашним и уютным, что у Гарри сердце сжималось. А затем он аккуратно усмехнулся. Идеальный муж, чтоб его. Как с картинки.       — Гарри? — спросил Реддл, резко повернувшись. Как только он понял, что там стоит Поттер, а не кто-то иной, то тут же расслабился, но привычного надменного вида не потерял.       — Здравствуйте, Том, — слегка покраснел Поттер. — Я рад, что с вами всё хорошо.       — Спасибо. Мне приятно это слышать, — Гарри, наученный опытом, видел сквозь эту маску надменности слабую улыбку, которая крылась в уголках его тонких губ. — Присаживайтесь.       Том указал рукой на место рядом с собой, после чего Поттер рвано кивнул опустился на скамейку. Он старался не касаться ни плечом, ни бедром Тома. Почему-то. Наверное, считал, что самому замминистру такое не понравится. Он всё же оглядел выздоровевшего Реддла с ног до головы и улыбнулся.       — А вам идёт.       — Что? — спросил так, будто никто и никогда ему такого не говорил. Может, так и было. Хотя как такому красивому мужчине могут такого не говорить? Гарри был уверен, что Том слышит такие слова постоянно, может, в этот раз просто задумался или не расслышал.       — Ну, свитер. Вы раньше его не надевали, — он отвернулся, якобы глядя на аккуратный фонтан, чтобы скрыть собственное смущение.       — А… Да. Мне было интересно, удобно ли в них, — Том поёжился и выпрямился, будто устраиваясь поудобнее. Казалось, будто он и сам смутился.       Но свитер ему действительно шёл. Гарри даже подумал, что хотел бы чаще видеть замминистра в таком образе.       — Вы раньше никогда не надевали свитера?       — Нет. В Хогвартсе я в основном носил рубашки и тонкие жилетки, а в Министерстве костюмы.       — Но зачем? Это же не всегда удобно?       — Вот смотрите: в Индии протекает самая грязная река в мире — Ганг, — Гарри давно понял, что Том очень любил что-то объяснять. Тот сразу же забыл про смущение (если оно, конечно, вообще было) и повернулся в его сторону, объясняя. — Местные жители не только стирают в ней одежду, но также выводят туда канализацию, чистят зубы, моются и пьют оттуда воду. Даже маленькие дети с самого детства с молоком матери привыкают ко всем инфекциям, которые там есть. Пьют эту воду и практически не страдают какими-либо отравлениям или расстройствами. Всё потому что они привыкают к этой воде с ранних лет, практически с рождения. Однако если, например, вы попробуете её на вкус, то, скорее всего, подхватите серьёзную инфекцию.       — А к чему это?       — Я с первого класса носил такую одежду, а поэтому привык к ней. Вы же носили свитера, а потому рубашки и всё остальное кажутся вам неудобными.       — Ну, может быть. Звучит разумно. И каково вам в свитере?       — Тепло и… мягко, — Гарри слабо улыбнулся. Было видно, что Тому хоть и комфортно, но непривычно. Однако тот всеми силами старался доказать, что новая одежда никак на него не повлияла. И это умиляло Гарри ещё сильнее. — Конечно, в Министерство такое я не надену, но дома вполне можно. С вас пример беру, — Том слабо улыбнулся, только уголками губ.       — Я рад, что вам понравилось. И… Я хотел бы извиниться, — Гарри опустил глаза и начал неловко мять и гнуть пальцы.       Он любил говорить о своей работе, когда у него всё шло гладко, но терпеть не мог, когда совершал ошибки. Спасибо отцу, который постоянно требовал от него больше, чем Гарри мог. Сам же Джеймс всегда был успешен во всём, а потому хотел сделать своего сына таким же. Но не получалось. Гарри характером пошёл скорее в спокойную и дальновидную маму.       — Не помню, чтобы вы давали к этому повод.       — Я до сих пор не знаю, какая палочка вам подойдёт. Совсем не знаю. И мне кажется, что вам лучше найти, — Гарри запнулся, будто у него резко сел голос. В горле встал огромный ком, мешающий вздохнуть. Он не мог даже допустить такой мысли, но прекрасно понимал, что такое вполне возможно и даже разумно. Вот только при этом ещё и очень больно, — найти другого мастера.       — Если бы я считал это нужным, то давно так и поступил бы, — жёстко ответил Том, стараясь, наверное, прекратить этот акт самобичевания.       — Просто мне очень стыдно из-за того, что я так ничего и не придумал, хотя вы исправно платите мне за работу.       — Но вы же работаете?       — Ну, да. Я провожу эксперименты, подготавливаю ингредиенты, ищу подходящие соединения…       — Вот, — прервал его Том, кивнув. — За это я вам и плачу.       — Просто мне постоянно кажется, что если бы у вас была ваша настоящая палочка, то вы смогли бы защитить себя от проклятия и… — Гарри говорил скомкано и смотрел только в пол, но тут почувствовал, как ему на плечи легли тёплые и тяжёлые руки Тома. Реддл развернул его к себе и начал говорить, внимательно смотря в глаза.       — Гарри, прошу вас, — начал терпеливо он, а Поттер готов был поклясться, что покраснел до кончиков ушей. — Состав подействовал почти мгновенно, я бы не успел ничего сделать, даже если бы был самым сильным магом в этом мире. Вашей вины в том, что я пострадал, нет, а потому даже не думайте брать на себя такую ответственность.       — Да, наверное, вы правы, — нервно усмехнулся Гарри, но взгляда не отвёл. А Том не убрал рук. — Просто я так испугался, что успел надумать чего угодно.       — Я понимаю, — успокаивающе ответил Реддл и очень слабо, но улыбнулся. И Гарри готов был прям на этом месте дать ему всё, что он попросит. — Вам не стоило так переживать из-за меня.       — Ну как же. Вы стали для меня дорогим человеком, — он покраснел и отвернулся. Не знал, куда отвести глаза, чтобы и вовсе не видеть Тома. Но лицо замминистра всё равно оставалось в поле его зрения, а руки тёплым и приятным грузом лежали на его плечах.       — Правда? — даже так Поттер заметил, как расширились глаза Реддла. Будто он не верил тому, что услышал.       Гарри повернулся. Замминистра был похож на ребёнка, который активно хотел скрыть радость от подарков, которые утром увидел под ёлкой. Такой трогательный…       — А… ну, да, — кивнул Гарри и не смог сдержать слабой улыбки от такого Тома.       — Такие слова мне говорили только Люциус и Северус, — и тут, что неожиданно, уже Реддл слегка отвёл взгляд. — Даже Ники никогда их не произносил.       — Уверен, он просто по-другому выражался, — протараторил Гарри. Ему было неприятно слушать про его бывшего партнёра, хоть и понимал, что никаких прав на замминистра он не имел. Просто по-глупому ревновал, вот и всё.       — Да, но всё же, — хоть его бледная, будто фарфоровая, кожа цвет не поменяла, но вот трансформацию в его поведении Гарри заметил. Том убрал одну руку и положил к себе на колено, и Поттер еле сдержался, чтобы не запротестовать. Однако он тут же почувствовал, что руку на плече Реддл слегка сжал, а вторую положил так близко к его собственным ладоням, что Гарри буквально чувствовал его тепло. Это было так нежно и интимно, что Поттер даже растерялся. Он хоть и был по уши влюблён в Тома, но даже не ожидал от него такого поведения. Холодный и строгий заместитель министра смущался и был нежным и внимательным. Не робким, конечно, но осторожным. — Таких слов мне не говорили давно. И… вы мне тоже стали дороги, — они смотрели друг другу в глаза, а Гарри не мог поверить в то, что слышал. — Когда вы прибежали ко мне, то я по началу даже не поверил. Удивительно, но вы сорвались быстрее Люциуса или Северуса и даже переживали больше меня самого.       — Да это вам просто показалось, — растеряно покачал Поттер головой, хотя Том говорил правду.       Гарри так хотелось слегка пододвинуть ладонь и коснуться его руки, но он боялся. Его сковало, будто льдом, но сердце пылало так, что дыхание терялось. И вихрь этих чувств так нравился ему, что Гарри не хотел, чтобы он прекращался. Поттеру уже было всё равно и на заказы, и на работу, и на отравление. Он видел и чувствовал только его.       — Нет. Я же с людьми работаю, мне уже давно ничего не кажется.       — Д-да, пожалуй, — заворожённо ответил Гарри. Он очень хотел поцеловать его. Всей душой и всем пылающим сердцем, но ведь не мог. Это бы положило конец всему, что он так долго пытался построить, и что Том до сих пор удерживал. Нужно было переключиться. — А что там с расследованием?       — Пока ничего не известно, — снова холодно и даже как-то слишком отстранённо, если сравнивать с прошлым тоном, ответил Том и убрал руку. Аура интимности и нежности разрушилась, сменившись обычной повседневностью. — Магический след на момент его анализа практически испарился, все зеркальные сферы, которые могли заметить преступника, были уничтожены, а также ни один из работников Министерства ничего не видел. В общем, ничего. Абсолютно. И никто не знает, что теперь делать.       — А примерный состав яда известен?       — Да. Я рассказал врачам о способе, который вы порекомендовали, — Гарри даже вскинул от удивления брови, но тут же постарался успокоиться. — Они собирались пользоваться иным, однако после моих слов решили провести оба. Спасибо вам.       — И что там? — и Поттер был очень рад, что смог хоть так помочь Тому и всем пострадавшим.       — В основе волчьи ягоды, яд австралийского тайпана, костная мука не установленного магического животного и смола дронтового дерева. Остальные связующие элементы пока не раскрыты, да и сомневаюсь, что они важны. Копию рецепта я отдал Северусу, может, он что-то сможет выяснить.       Гарри задумчиво охнул и прикусил губу. Практически все эти ингредиенты были невероятно дорогими и редкими, а в связке ещё и очень токсичными. Удивительно, как состав не убил их всех. Хотя, если бы он попал на открытую рану или и вовсе принят внутрь, то никто в живых бы не остался.       Стоп.       — А на столе, за которым вы сидели, стояли чай, кофе или еда? Ну, что-то такое, — он нервно потряс руками, стараясь в вихре мыслей и эмоций не потерять нужную мысль.       — Да, а что? — выпрямился Том, напрягшись, будто понял, к чему ведёт Гарри.       — А у вас?       — У меня стоял кофе. Это важно?       — Если бы отравитель вылил состав прямо в чашку, а затем вы выпили его, то каждый из вас бы погиб. Но преступник решил только смазать им поверхности, которых, как он думал, вы все коснётесь. Значит, он не собирался убивать вас, а просто хотел причинить вам вред.       — Вы правы, — Том задумался и упёрся локтями в колени, подавшись вперёд. Гарри не знал, чему удивлялся больше: тому, что он догадался до этого, или тому, что до этого ещё не догадался сам Реддл. — Я сообщу в Министерство и в Аврорат, может, это как-то поможет.       — А можно мне тоже копию рецепта? Ничего обещать не буду, но, может быть, что-то да получится.       — Хорошо, — пожал плечами Том и кивнул, будто даже ожидал такого от Гарри. Конечно, может, Поттер просто предсказуемый. — Перед уходом напомните мне. И хотел бы по поводу Северуса ещё сказать пару слов.       — Я думал, что мы уже давно всё обсудили, — сразу же ощетинился Поттер, хотя Реддл говорил спокойно и вкрадчиво.       — То было в письмах. Я попытался его убедить, что выходить с вами на связь ему смысла нет, но не знаю, насколько это эффективно. Он всё-таки самостоятельный человек и волен сам решать, как себя вести.       — Да-да. Всё, давайте не будем об этом, — раздражённо ответил Гарри и протестующе выставил руки, будто тем самым желая заставить замминистра замолчать.       — Почему вы так настроены?       — Да потому что меня раздражает, что он препятствует нашему с вами общению! — выкрикнул Гарри и только потом понял, что сделал. Покраснел, но головы не отвернул, смотря практически прямо в глаза Тому. Именно сейчас он не хотел скрывать эмоции. Наверное, потому что хотел доказать, что такой контакт со Снейпом совсем его не устраивал и только выводил из равновесия.       — Во-первых, он препятствует только вашему со мной общению, на меня он влияния не имеет. А во-вторых, уверяю вас, что ничего изменить он не сможет.       — Всё равно неприятно. Кажется, будто он сможет вас убедить, — тихо заметил Гарри, чувствуя, как от одной только мысли об этом слабо сжалось сердце.       — В чём же?       — Что нам с вами лучше не общаться, — он отвернулся, уже и вовсе не скрывая эмоций. Ему действительно было страшно, что зельевар и преподаватель сможет убедить замминистра в том, что ему, такому влиятельному, образованному и сильному не нужно даже простое общение с таким, как Поттер. Том тяжело выдохнул и развернулся к нему.       — Гарри, никто, кроме меня самого, не сможет убедить меня прекратить наши встречи. Поэтому можете не переживать, — Том говорил тихо и убедительно, но уголки его губы всё равно приподнимались в слабой улыбке, будто такое поведение Поттера его смешило и умиляло. По-доброму смешило.       — Точно? — теперь уже Гарри чувствовал себя ребёнком, каким ему казался всего пару минут назад сам Реддл.       — Да, — улыбнулся Реддл. — Северус один из самых близких для меня людей, но всё-таки я слишком самостоятелен, чтобы принимать решения на основе чьего-то мнения. Я бесконечно благодарен вам не только за вашу работу, но и за то, что вы всё ещё со мной. Я понимаю, что я очень сложный человек, многие этого не выдерживают, да и случай мой с палочкой такой же.       — Уверен, что с ней бы справился любой мастер.       — Вы четвёртый.       — Что? — в неверии уставился на него Гарри. Ему так важно было чувствовать себя важным и нужным, а особенно для Тома. Ведь в таком случае замминистра не сможет просто откреститься от него. Гарри на это надеялся…       — До того, как я обратился к вам, от моего заказа отказались трое мастеров, и каждый из них совсем не знал, что делать. Вы первый, кто создал настолько подходящую для меня палочку, а также первый, кто продолжает для меня работать. Даже если бы я хотел, то не смог бы отказаться.       — А вы хотите? — как-то даже испуганно спросил Поттер. На данный момент услышать утвердительный ответ он боялся больше всего, будто бы он всю жизнь ему сломал. Хотя, наверное, не так уж прямо, но точно бы разрушил его надежды на счастливое будущее с этим человеком.       — Нет. Меня всё устраивает. И все сложности, и наши встречи, и наше общение… и вы сам тоже, — Том говорил уверенно, и именно эта уверенность отозвалась трепетом в сердце Гарри. Он его устраивает. Да, не «нравится», но в случае с Реддлом даже это — огромный прогресс, на который Поттер и вовсе не надеялся. Это значит, что Том его принимает и по собственному желанию, а не по нужде, общается с ним. И это было так прекрасно, так радостно ему от этого было, что сердце забилось с удвоенной силой. Быстро, как у птички.       — Могу сказать то же самое, — с улыбкой ответил Поттер. Он заметил, как на горизонте показались тёмно-серые, почти чёрные тучи, а над их головами небо всё заволокло. — Дождь собирается.       — Можем в дом зайти, если вы не спешите, — даже как-то робко предложил Том и махнул рукой в сторону особняка.       — Давайте.