***
Девушка сидела за одним из столов и размазывала по тарелке кашу. Есть не хотелось совсем, а, погрузившись в свои мысли, Ева не замечала, как превращает итак не особо аппетитную кашу в бесформенную серую жижу. — Эй! — Дима очередной раз пощелкал перед лицом девушки пальцами. Ноль эмоций. Никакого внимания. Ничего.— Не жалеешь свой желудок, так мой пожалей. Я-то как раз есть хочу, но как посмотришь на твою «еду», — парень изобразил в воздухе кавычки и, улыбнувшись, ворчливо продолжил, — так кусок в горло не лезет! — Что ты сказал, Дим? — Ева подняла на него потерянный взгляд. — Вообще-то, я уже пару минут прошу, нет, не прошу, умоляю тебя сжалиться и перестать издеваться над моим желудком. Хватит размазывать это варево… Она успевает лишь рассеяно кивнуть, прежде чем из-за одного из столов раздаётся громкое: — Мы разве воров звали, Саш? — один из высоких парней, что, будь они все сейчас в фильме, обязательно был бы звездным капитаном из школьной команды по футболу, вскидывает руку вверх, будто призывая всех его заметить. Рядом с ним девушка замечает того самого мальчика, с которым говорила совсем недавно, что, видимо, был первоклассником или дошкольником, но выглядел гораздо младше своего возраста. Малыш, как мысленно окрестила его Ева, стоял у стола, неловко переминаясь с ноги на ногу и прожигая дыру в полу. — Он не вор, — не успевает даже понять, что происходит, когда с другого конца столовой доносится звучный голос уже знакомого Еве парня, что совсем недавно извинялся перед ней на лестнице, когда она всеми силами старалась, весьма успешно по итогу, ретироваться. Удивляется, отмечая, что день становится всё более интересным, а уже известные ей люди встречаются всё чаще. Девушка смотрит на развивающуюся сцену, чувствуя себя очевидцем какой-то великой битвы взглядов из разных концов помещения и практически ожидая, как тот незнакомый парень сейчас заявит: «Что ты сказал?». Ну и ответом обязательно станет знаменитое: «Что слышал». Вот только она оказывается далека от истины, совсем забывая, что главным аргументом против и оскорблением в одном наборе, является одно лишь слово: «Детдомовский». Оно будто захлопывает перед носом все двери, а окружение пытается самоизолироваться и не контактировать с ними никак. Будто потерять семью — заразно. — Детдомовских никто ведь не спрашивал? — теперь же Саша поднимается из-за стола, разворачиваясь лицом к благодарной публике и, будто рассказчик из какого-нибудь очередного фильма или книги, вопрошает как можно громче. Ева чувствует лишь, как внутри поднимает голову и отряхивается гнев. — Глеб, — Дима окликает, стараясь успокоить практически друга и предотвратить набирающий обороты конфликт. Они в любом случае разберутся, только, лучше бы, в более спокойной и уединенной обстановке. Глеб же никак не отвечает, уже направляясь в сторону стола, у которого стоял еле сдерживая слёзы мальчик, что так напоминал парню его самого. Он отчаянно старался сохранять лицо и не вспоминать, как родители погибли практически на глазах. Попасть в детдом в двенадцать — достаточно поздно, что означает одно: своё место под солнцем придётся ещё завоевать, и слёзы делу совсем не помогут. Стоя в центре незнакомой комнаты, в окружении людей, которых видишь чуть ли не впервые в жизни, вдруг отчетливо понимаешь, как скоротечна и изменчива жизнь. Ещё вчера он был мальчиком из достаточно обеспеченной семьи, что стоял и, пожевывая губы, просил родителей подарить на день рождения, что был как раз уже сегодня, колонку. Папа тогда лишь улыбнулся, сообщая, что двенадцать лет — возраст особенный и подарок должен быть соответствующим. Они как раз ехали за ним, когда одна из машин, вилявшая в разные стороны при езде, вдруг съехала в кювет, переворачиваясь в разные стороны. Мама тогда предложила остановиться, чтобы помочь тем, кто мог выжить, попутно набирая различные номера экстренной помощи. Глеб же, впервые видя подобное, во все глаза наблюдал за происходящим, чувствуя, как в душе шевелится что-то нехорошее, собираясь в странное предчувствие. Мальчик совсем не заметил, как папа покинул автомобиль, аккуратно спускаясь вниз, к превратившейся в груду металла машине. Через некоторое время за ним последовала и мама, шепнув напоследок: «Мы скоро вернемся». Вот только это обещание так и не сбылось, учитывая, что, как раз в тот момент, когда его родители начали вытаскивать пострадавших, разломанный автомобиль взорвался, вздымая вверх клубы дыма и огонь. Глеб, выбегая наружу, забыл надеть куртку, в самую последнюю очередь думая о холоде. Он надеялся на лучшее ещё очень долго, оббегая вокруг места взрыва на безопасном расстоянии, а затем встречая подъезжающую вереницу машин: жёлто-красную реанимацию, просто ярко-красные пожарные машины и сине-белые автомобили полиции. Мальчика тут же отвели подальше от места происшествия, задавая множество вопросов, а он лишь чувствовал, как где-то внутри вянет надежда, давая возможность горечи утраты расцвести в полную силу. — Эй, ты тут долго ещё стоять будешь? — в реальность возвращает звонкий голос, что принадлежит девочке с каштановыми волосами, заплетенными в колосок. — Ты тут первый день, да? Он кивает, видя, как в серебристо-зелёных глазах новой знакомой появляются понимание, сочувствие и какая-то притаившаяся боль, будто она вспоминает что-то очень тяжелое, оставившее глубокий и сильный след. Глеб замечает, как буквально через пару секунд она будто начинает тихо говорить сама с собой, а затем вдруг с самым серьёзным видом кивает, приходя к какому-то выводу. Девочка, вздохнув, протягивает ему свою маленькую ручку, торжественно объявляя: — Я Мартина. А ты? — Ну и чего ты тут встал? В столовой места много и нависать надо мной необязательно, — пару секунд смотрит перед собой, стараясь сфокусироваться на настоящем, а затем молча пожимает плечами, говоря лишь тихое: «Пойдём, Никит». Мальчик, все ещё напуганный, вздрагивает, начиная безостановочно покачивать головой, кивая, а Глеб ещё отчетливее понимает, что ситуацию так не оставит. Однако важнее всего сейчас вывести Никиту подальше и успокоить, пока малышу, чего доброго, не стало совсем плохо. Разворачиваясь спиной к раздражающей компании, парень только надеялся, что у них хватит совести оставить в покое мальчика. Ошибался, краем глаза замечая, как девушка, сидевшая все это время молча за одним столом со всей этой популярной группой, хватает Никиту за руку. Ева наблюдала за происходящим со смесью раздражения и беспомощности, уже пару раз порываясь прийти на помощь, но в последний момент осознавая, что сделать сможет мало. Разве что стоять и сыпать совсем некультурными словами на компанию за столиком. Её бесила собственная бесполезность и ситуация в целом, да и, будучи совсем не привыкшей к подобным сценам, она попросту не знала, как поступить. Пока одна девушка из той компании, которую Дима любезно нарёк «любимчиками», не схватила малыша за руку, не давая тем самым покинуть помещение. Ева резко подскочила со своего места, толком не понимая, что вообще собирается делать, но чувствуя, как Дима встаёт вслед за ней, будучи безмолвной, но, безусловно, очень сильной поддержкой. Попав в детдом, девушка ждала чего угодно, но никак не того, что встретит там настоящего друга, которого у неё не было никогда. Друга, что поддерживал несмотря ни на что, подсказывал, мог просто посидеть молча рядом и никогда не осуждал. Говоря честно, девушка не была одинокой в своей прошлой жизни, считаясь достаточно популярной личностью, однако при этом, имея огромное количество знакомых, лишь пару-тройку людей из них она могла назвать друзьями, а вот настоящими, преданными и такими, которые не бросят, скорее всего, никого. Разве что Карина, которую Ева всегда считала самой близкой подругой, но сейчас, проведя всего несколько дней в детдоме, она поняла, насколько ванильным, показным и содранным из каких-то подростковым фильмов о любви и дружбе было их общение. Впервые увидев её, Дима сразу понял, кто она, подмечая мелочи и отлично зная свою подругу, Мартину. Что же до всех знакомых или друзей Евы, ни один из них не заметил подмены, продолжая общаться и проводить время с совсем другой девушкой. Это заставляло задуматься о том, насколько для всего её окружения было важно общаться именно с ней, а не с её внешностью или репутацией. — Оставь их в покое, — сама понимает, насколько комична происходящая ситуация и клишированна её фраза. Хочется сказать что-то стоящее, но мысли разбегаются. Ева смотрит сначала на малыша, а потом на Глеба, что в тот момент как раз старается подобрать с пола не только челюсть, но и половину головы в целом. Парень же просто теряется, ведь если и ожидал помощи хоть от кого-то, чего, конечно, не было, так уже точно не от неё. Он был уверен в том, что, умирай он прямо тут, Мартина ещё подумала бы, стоит ли помогать ему. Глеб всегда думал, что девушка не умеет прощать, ведь всеми своими поступками она демонстрировала это абсолютно не завуалировано. Всеми поступками, кроме этого. За ней следом, как всегда, идёт Дима, молча наблюдая за происходящим из-за спины Евы и, будучи почти в два раза выше её, как бы нависает, создавая неплохое впечатление. Последний встречается взглядом с Глебом, молча давая понять тому, чтобы уходил вместе с мальчиком, но тот лишь качая головой тихо шепчет что-то Никите и, когда тот выбегает из столовой, замирает напротив Евы. — Слушайте, я не люблю ссор, — начинает девушка спустя какое-то время, проведённое в молчании. Осознание того, что все ждут от неё чего-то, появляется так, словно кто-то выливает на голову ведро холодной воды. — Не трогайте меня и я не трону вас. Однако это касается и моих друзей, — слух сильно режет последнее слово, но Ева отчаянно старается выглядеть уверенно и говорить спокойно. — Так что, думаю, вы уже поняли, что нас, — акцентирует внимание на последнем слове и слегка поворачивает голову в ту сторону, где сидят такие, как она, детдомовские, от всей души надеясь, что Мартина всё же сумела заработать себе такую репутацию, чтобы с ней считались, — лучше трогать не стоит.6.
3 октября 2020 г. в 21:33
— Говорить о том, что твои поступки эгоистичны и не правильны нет смысла, да? — он медленно затянулся, вдыхая сигаретный дым и будто пропуская через себя. Закрывая глаза, вспоминает один из давно ушедших дней, что отпечатались в памяти словно клеймо и не исчезали никуда, даже если как следует постараться избавиться. Уж он пытался.
— Ты специально дымишь прямо на меня? — она морщится, стараясь рукой разогнать воздух вокруг и отпрыгнуть подальше. Парень же, в свою очередь, не перестаёт удивляться контрастам, из которых, по его наблюдениям, просто состоит собеседница. Они познакомились пару недель назад, и Кирилл поражался самому себе, никак не ожидая, что кто-то мог заинтересовать настолько сильно. Он достаточно хорошо разбирался в психологии, хотя никогда и не учился этому, за счёт чего, зачастую, мог раскусить новых знакомых за пару-тройку дней, имея после этого возможность предсказывать почти все их шаги наперёд. Но она не была обычной, скорее даже, обыкновенной, но другой.
Когда-то давно он прочитал в старой и разваливающейся книге, которую, как бы сказала его мама, нужно «подлечить», легенду об отце, что придумал способ сбежать из плена для сына. Он тогда, недолго думая, заявил, что легенда плоха, ведь врагом человека в ней выступает само солнце. Однако значительно позже, потеряв в один миг родителей и всю свою налаженную жизнь, парень, перечитывая книгу, что была чуть ли не всеми его личными вещами, привезёнными в детдом, вдруг осознал, что суть совсем не во врагах и плене. Смысл заключался в том, что пока воля человека не сломлена и тот стремится к свободе, его невозможно превратить в раба.
Его мама любила часто повторять о том, что выход есть всегда, даже если поначалу кажется, что ситуация неразрешима, но он, Кирилл, почти не придавал значения этой фразе, лишь кивая и смотря по сторонам. Сейчас парень многое изменил бы, если б смог вернуться в прошлое, отмотав время назад. Но вся суть нашего мира в том, что жить нужно моментом, ведь назад не прыгнешь. Смириться с этим было сложно, но отрицать бессмысленно, а парень никогда не был фантазером.
— Эй, у тебя сейчас пальцы сгорят, — Мартина говорит это спокойно, попросту констатируя факт, а Кирилл резко дергается, роняя окурок и на автомате притаптывая его ногой. Он редко уходил в свои мысли, находясь в чьей-то компании, стараясь избегать ситуаций, в которых мог бы быть застигнут врасплох. — Ты ведь звал меня не только для того, чтобы покурить, я надеюсь? Потому что составлять компанию в подобных ситуациях больше не собираюсь.
Она полностью игнорирует его фразы о морали и эгоизме, предпочитая не вспоминать о событиях, происходивших в жизни около года назад. Мартина в целом не любила вспоминать прошлое в первую очередь потому, что в нем было слишком много чувств. Девушка всеми силами старалась отгородиться от этого, не впуская в свой собственный мир никого, ведь, как принято говорить, обжегшись о молоко, будешь дуть на воду. Ей слишком многое пришлось пережить, теряя, обретая и вновь теряя близких.
— Я хотел просто поговорить, — он усмехается, не смотря на девушку, но точно зная, что она вскидывает бровь, недоверчиво качая головой, а затем слегка закатывает глаза, замечая его откровенную радость. — Ну, и помочь.
— Помочь? — девушка слишком хорошо понимает, что кроется за простым словом, качая головой из стороны в сторону, как бы саму себя убеждая, что поступает правильно. Теперь она встаёт со скамейки, отряхивая ноги и всем своим видом показывая, что слушать не планирует, да и в общении не нуждается. Весь соус же в том, что Кирилл не может даже упрекнуть ее в этом, ведь сам приложил немало усилий, добиваясь такого отношения к себе. Он в очередной раз подмечает, что перед ним будто чужой человек, смотрящий на него, но в то же время куда-то мимо, сквозь; она говорит с ним, выглядит и ведёт себя, как прежде, но парень готов был поклясться, что видит перед собой не ту Мартину, которую знал практически, как себя. — Честно, я бы с превеликим удовольствием ушла сейчас, хлопнув дверью, но, к сожалению, тут её нет. Да и не в моём это репертуаре.
Он уже открыто смеётся, отмечая про себя, что её репертуар куда разнообразнее, чем кажется на первый взгляд, и хлопанье дверью в нем, не пользуясь, правда, особой популярностью, всё же присутствует.
— Так что, — она продолжает, доставая из сумки обыкновенный блокнот ярко-жёлтого цвета, и крутит его в руках, позволяя парню лицезреть вещь со всех сторон.
Он же смотрит на неё недоумённо, выдавая первое, что приходит в голову и только потом осознавая, что именно сказал:
— Ты хочешь, чтобы я почитал для тебя? — одна бровь Кирилла незамедлительно взлетает вверх и он, не без иронии, сообщает ей о том, что она «должна бы научиться читать сама, к семнадцати-то годам».
Парень собирался выдать ещё одну колкую реплику, но, наткнувшись на холодный взгляд Мартины, так и обещающий жестокую расправу, решает всё же попридержать коней. Он ещё планирует иметь потомство, а колено девушки находится в опасной близости к жизненно важным органам…
— Я умею читать, но не смогу отказаться, если ты таким образом предлагаешь уроки. Вежливость мне не чужда, — она усмехается и отводит взгляд куда-то в сторону. Проходит всего несколько минут, а ему кажется, что целая вечность, прежде чем Мартина снова смотрит на него и, без какого-либо намёка на иронию, заявляет: «Я должна знать, что это».
Кирилл берет из её рук блокнот, вспоминая, как когда-то давно, будто в другой жизни, Ева просила его «присмотреть за дневником», вручая именно эту вещь и убегая куда-то по своим делам.
Он был уверен, точнее сказать, знал, что Мартина не смогла открыть дневник. Парень и сам долго не мог понять секрета, ожидая увидеть какой-то сложный замок или же хотя бы застежку. Однако всё было куда проще и прозаичнее. Блокнот практически олицетворял Еву, поэтому ожидаемого можно было и не надеяться увидеть. Девушка всегда предпочитала идти каким-то своим, оригинальным путём, стараясь доказать другим и, скорее всего, самой себе собственные способности и возможности.
Поначалу он долго не мог понять зачем вообще Ева так заморачивается со всеми этими блокнотами и дневниками, часто напоминая девушке о существовании телефона и уймы специальных приложений, ну или, на крайний случай, заметок. В ответ парень всегда получал неизменное: «Это мобилизует меня, да и никакое приложение не сравнится с бумагой. Сам попробуй сесть за стол и записать свои мысли или планы, проанализировать день, мысли и поступки, подчеркнуть то, что считаешь верным или, наоборот, ошибкой. Ты можешь записать, как мог бы поступить, чтобы не произошло того или иного события, как смог бы исправить сделанное. Всего этого не напечатаешь в заметках или приложении, ведь дневник, написанный твоей рукой, имеет душу».
Кирилл никогда не пытался полностью понять эти её слова или начать вести что-то подобное, считая бессмысленной тратой времени размусоливание прошлого или варианты того, как ты мог бы поступить. Того, что произошло не изменить, как бы не хотелось, запиши ты хоть сто раз признание в своих ошибках и альтернативу нехорошим поступкам. Он часто говорил об этом Еве, но та лишь отмахивалась, сообщая, что парень так и не понял мотивов её действий.
И, кажется, Кирилл наконец осознал то, что пыталась донести до него девушка столько раз, встретив, правда, совсем другую.
Они были почти одинаковыми внешне, но совсем не похожими, хотя, возможно, вырасти они вместе, были бы очень близки, являясь практически одним целым. Мартина и Ева имели ряд важных схожих качеств, видя при этом мир по-разному.
И именно в этот момент парень вдруг почувствовал непреодолимое желание завести какой-нибудь дневник, записав туда все свои ошибки, которых набралось бы с лихвой.
Чувствуя на себе пристальный взгляд, Кирилл отрывается от дневника, встречаясь глазами с Мартиной и вглядываясь в салатовую радужку. Когда-то, он мог практически читать по ней, предугадывая любое слово или действие девушки, но сейчас, как бы не стараясь, не мог сказать ничего, замечая в девушке лишь какую-то странную и непривычную пустоту.
— Это дневник, — с трудом сглатывая произносит, стараясь удерживать себя в настоящем всеми силами и не вспоминать прошедшего, — и, надеюсь, тебе хватит вежливости, о которой ты совсем недавно рассказывала мне, чтобы его не читать?
Мартина лишь пожимает плечами, не отвечая, а Кирилл успевает только задуматься о том, что девушка появляется в его жизни, будто перелистывая страницы книги. Стремительно, неотвратимо и быстро. Однако также она и исчезает.