На следующий день, до которого мне настоятельно пожелала доспать Чинатсу, я проснулась относительно более равнодушной к своим дилеммам. Впрочем, моё равнодушие сыграло ещё и на том, что впервые за последние несколько недель я решила побаловать себя сном, утренним душем и вкусным завтраком. Стоит ли говорить, что за подобного рода милости-приятности мне пришлось платить неявкой на первую пару и опозданием на вторую?
Впрочем, если посмотреть на это с точки зрения бывалого прогульщика, я с чистейшей совестью могла соврать, что всё утро провела в кабинете студсовета, разбирая накопившиеся бланки профориентационного анкетирования, которые Уме поручила тлеющей от безделья мне. Между прочим, более восьмидесяти процентов текста было правдой, разве что стоит вычесть тот факт, что свою работу я сделала ещё позавчера, но с результатами тяну на благо своего же отдыха. С другой стороны, зачем искать себе оправдания, когда вместо уроков проводятся массовая зубрёжка и подготовка шпор в полевых условиях? Ведь сейчас последний день промежуточных экзаменов, и, прямо вам скажу, на собственном опыте, сейчас не до уроков. Единственные потребности большинства моих одноклассников - еда, сон, не шуршащая бумага с ручкой и элементарная халява.
Сегодня смежный - а по случаю и последний перед летними каникулами - экзамен по физике/химии, тут кому что нужнее, и мне даже как-то не с руки приписывать к своим базовым потребностям встречу с одним конкретным индивидуумом.
Поэтому я прожила целых пятнадцать минут в святом и блаженном незнании. А после наступил решающий момент, когда моё рассеянное внимание наконец охватило весь масштаб трагедии с кодовым названием "забудется-сбудется". Угадайте, кто стал катализатором к пониманию?
И я всё же отвечу, исключительно для пущего эффекта иронии, - рядом со мной, на своём привычном месте, крашеным орлом восседал Акаши.
- Привет, - довольно сухо, хотя это больше от того, что в горле внезапно решила перекантоваться пустыня, бросила я сразу, как только встретилась с ним взглядом и понимаю, что пропустила мимо ушей приветствие. - Как матч?
- Как всегда, - со свойским ему триумфальным равнодушием отвечает юный гений спорта с рыжим мячиком и немного, едва заметно, склоняет голову набок. - Как экзамены?
- Как всегда, - пожимая плечами и изображая простое равнодушие отвечаю уже я.
На этом диалог заканчивается, и, судя по всему, Акаши не ждал ничего большего, в отличие от меня. Соответственно, если попытаться мыслить логически, тема со шкафом - так я окрестила тот случай для простоты, - его не интересует. Отсюда следует: либо он всё для себя решил, либо он предпочитает переступить эту тему, либо это было чем-то совершенно само собой разумеющимся, либо для него это ничего не значило. В любом случае, расклад не в мою пользу, поэтому я принимаю наиболее рациональное решение: копировать его бесстрастие. Он хотел увидеть удивление и замешательство? Обойдётся.
После мы перекидываемся только дежурными фразами и по пути домой ведём отвлечённую беседу на тему магнитной индукции, силовых полей и правиле буравчика. А потом мы встретились уже в субботу, в зале для боулинга. Как он туда попал, точнее, как согласился туда идти, до сих пор остаётся для меня загадкой.
Все надежды на спокойный уикенд улетучились сразу же. Зато теперь хоть я могла быть в чём-то лучше него. И нашла вид спорта, в котором Акаши близок к понятию "никудышный". Честно, меня даже на смешок пробило, когда он с непривычки или задумавшись попытался кинуть шар как привычный ему мяч. И, похоже, я была единственной, кто не побоялся рассмеяться в голос, за что и была удостоена цинично-польстительного взора со стороны вышеназванного. Горделиво хмыкнув для пущей красы картины, я вдруг почувствовала редкую легкость в руках.
А через миг, не дав мне и шанса оценить ситуацию или хотя бы написать завещание, мне на ногу рухнула пропажа. В отчаянии пнув ногой, которой нечего терять, шар и неожиданно выбив страйк, я удостоилась не только резкого гогота, но и парочки оценивающих свистов. Даже прыгая на одной ноге я умудрилась забить.
- Это талант, - бесстрастно прокомментировал Акаши, когда я грузно бухнула свой центр тяжести на диванчик, где он сидел.
- Забивать? - с театральной иронией в голосе протянула я, ожидая возможности возгордиться собой. Но Акаши зол и непреклонен.
- Падать и ронять, - с сухим и чуть ехидным сарказмом сказал он, - всех и всё.
- Тогда ты сам на меня свалился, - не думая, проворчала в ответ я и тут же словила себя на желании треснуть себя же по губам. Ой, зря я это сказала.
- Нет, это ты увлекла, - спокойно констатировал он и, поднявшись, променял моё общество на барную стойку. Мне показалось, или в его словах была какая-то двусмысленность? Почему не потянула, не схватила, не уронила в конце концов, а именно увлекла, от слова "влечение"? То бишь, он просто сорвался? Или, нет, увлёкся? То есть, он чувствует, что это был перебор? Но для него или для меня? А тогда почему он... Аа, черти, я запуталась!
Мотнув ноющей от тупой боли ногой, я откинулась на спинку дивана и запрокинула голову, глубокомысленно созерцая мигающий софитами потолок - свет уже потушили, сменив его яркими бликами неоновых ламп. В любой другой ситуации я бы сочла это отличным поводом совершить какую-нибудь неприличность, но сейчас мои мысли нудно колыхались в когнитивном диссонансе.
- Я ненавижу грейпфрут, - угрюмо прокомментировала я, когда диван немного покачнулся и в поле моего зрения попал стакан.
- Я знаю, - спокойно отозвался Акаши, буквально впихнув мне в руку сок. - Я хочу, чтобы ты перестала ненавидеть себя и переключилась на сок.
- А если я не себя ненавижу? - равнодушно покрутив перед глазами стакан, в котором пританцовывали кубики льда, я вдруг ухмыльнулась - в зависимости от цвета софитов сок становился похож то на правый глаз Акаши, то на левый. А потом, осознав масштаб трагедии, я вдруг прыснула со смеху. Интересно, а изначально какого цвета были глаза Акаши?
- Красными, - спокойно ответил тот, и я снова запоздало осознала, что задала свой вопрос вслух.
- Да? Ясно.
Чуть не сболтнула, что это мой любимый цвет. От любви до ненависти один шаг, так ведь? Тогда какого чёрта я не могу его сделать?!
- Акаши, тогда... - залпом выпив весь ненавистный сок и едва не подавившись кубиками льда (ну, что ж, надеюсь, хоть что-то меня остудит), я собрала было всю волю в кулак и собиралась было задать вопрос, мучивший меня последние дни, как вдруг тот с усталым видом оборвал меня на полуслове:
- Меня зовут Сейджуро.
- А Акаши, что, фамилия? - оторопело уставившись на него, выдохнула я и хлопнула себя рукой по лбу. - Отлично, я снова перепутала порядок слов. Пардон, милейший, я исправлюсь. Кхем, так о чём я... да, точно. Сейчас твоя очередь.
Изогнув одну бровь так, словно он ожидал далеко, далеко и ещё раз далеко не этого, Акаши поднялся и с видом обречённым отправился к дорожке. И вот он приседает, заносит руку назад для размаха, когда вдруг... свет вдоль наших пяти дорожек (на полсотни с гаком человек-то! двумя паралеллями празднуем же!) гаснет. Проплаченное время вышло. А значит...
Значит, гульки продолжились. Только теперь мы из общей лени не выдвигались на улицу, а просто спустились на этаж ниже - туда, где был ночной клуб. Правда вот, ряды наши изрядно проредели, ведь большинство рассчитывало (читать: отпросилось) до семи и со строгим соблюдением сухого закона.
И как только в слабом неоновом свете я различила подозрительно знакомую и коварно ухмыляющуюся рожу бармена, я поняла, что это будет массовый запой... Это, наверное, была моя последняя полноценная мысль. А потом моя рука потянулась за протянутым братом бокалом.
***
- Ррребяяят, - пересиливая коматоз мыслей от сочетания жизненной ситуации и смеси, которую подсунул мне Лёнька, попыталась выговорить я, обращаясь к притихшим одноклассникам, - а давайте кампайнём? Лето, как-никак!
***
Не помню, сколько выпила лично я перед тем, как выползти на танцпол и кто включил мой любимый трек, и не припоминаю, по моей ли воле это было, но мне сорвало крышу. Алкоголь - кажется, Лёня с коктейлей перешёл на абсент - разгонял кровь и безумно, именно без/умно, хотелось двигаться, отрываться, танцевать. Весь тот драйв, вся та энергия, которую я забивала в себе последние месяцы, резко и без объявления войны выплеснулась наружу танцем. Хотя, о чём я? Разве это можно назвать таким скромным словом, как "танец"!?
Это был брейк! Мой родной брейк!
***
А потом, когда меня заприметили остальные обитатели клуба, это был уже баттл! Баттл, на котором я отрывалась по полной.
Наверное, не надо было мне столько пить. Нет, в любом случае, даже будучи в стельке (до которой не дойдёт, иммунитет у меня уже ко всему виду градусного) я продолжу адекватно мыслить и всё прекрасно воспринимать. Но вся проблема в том, что под градусом с меня срывает все маски и, так скажем, узы скромности и разума. Только так я могу быть собой, как бы печально это...
А, к чертям ангст! Я гуляю!
***
Ближе к полуночи выяснилось, что Акаши тоже умеет танцевать. А ещё, кажется, он умеет ревновать и алкоголь действует на него ровно так же, как и на меня. И ещё... ещё мне показалось, что атмосфера накаляется. Но я быстро отбросила эту мысль - не хотелось терять случая видеть Сейджуро, когда он не сдерживается.
Кажется, ему сорвало крышу даже основательнее, чем мне. Мальчик не умеет пить.
Совсем.
Но, тысяча чертей, почему я этому рада? Какого я использую его? Почему я ухожу с ним и, целуясь, буквально вваливаюсь в такси, потом в его дом, в его комнату, в его постель..?
Ответ один, и я даже не знаю, с каким из проявлений совести о нём говорить - я хочу этого. И его. И точка. Нет, стоп, не точка. Очень красноречивое троеточие, длинною в бесконечную ночь...
Нашу жаркую и пропахшую алкоголем ночь.
Наш сумасшедший союз сплетённых тел и горящих губ, хриплых вздохов, стонов, криков.
Его глухое рычание. Мой шёпот. И шаблонная фраза в бреду экстаза:
я. тебя. люблю.
