Послушай...

Всю ночь Юн не мог заснуть, думая о словах приятеля. Быть честным с самим собой? И с чем же? Поглядывая в окно на стучащуюся ночь, он не заметил, как на нем расположились ноги и руки Джунхи. До чего же Сэюн не любил, когда спали практически на нём. Но сейчас для него это было не главное — он всё ещё размышлял над сказанным Джуном. Под сладкий рассвет он пришел к выводу, что влюбился в маленькое неуклюжее солнышко. И это заключение стоило ему целую ночь сна, однако ради него Вау был готов им пожертвовать. Вскоре проснулся Пак, который решил не тратить время на полное пробуждения, и пополз в соседнюю комнату будить гостей. А Ким встал и отправился на кухню на поиски чего-нибудь съедобного. Через считанные минуты спустились и остальные с горами и взрывами на головах, в мягких, но легких пижамах. Чана однозначно только подняли, а будить не стали, ведь он плёлся, закутавшись в плед и зацепившись во время столь нелегкой дороги в 10 метров за несколько ступенек, стул, стол и косяк двери. Сегодня полнолуние? Нет, хуже, 31 декабря… Именно в этот день можно загадать заветное желание, и оно обязательно сбудется. Но пока ребята думали о том, как бы завернуть Ючана в пупырчатую пленку во избежание ещё больших проблем. И само собой о завтраке. Однако мысли про младшенького сразу же исчезли, когда на горизонте образовались тарелки с хлопьями, и все сразу же переключились на трапезу, хотя таковой её точно нельзя назвать. — Какие планы на сегодня будут? — первым проснулся Пёнгван, активно поглощавший свою хрустящую порцию. — Вот только хотел спросить. Может у вас есть какие-то пожелания о сегодняшней экскурсии? Или пока только запихнуть его в пустую комнату с мягкими стенами? — Джунхи кивнул в сторону Чана, жующего свой завтрак подобно хомячку. — Я слышал, что тут есть океанариум… Давно на рыбёх и прочую водяную живность не смотрел, — внезапно и с особым энтузиазмом выдал Донхун, который буквально минуту назад был похож на зомби. — О, я бы тоже сходил. А зимой там есть шоу с дельфинами и касатками? — Да, это всё в закрытом помещении, поэтому должно быть. Сейчас уточним, — Джун моментально зашёл на сайт местного океанариума и подтвердил свою мысль. — Ууу, тогда я бы с радостью туда сходил! — откликнулся Хун. — А вы чего молчите? — Я бы лично и дома посидел. Тут тоже непл., — не успел Сэюн договорить, как на плечо опустилась чья-то голова. — Ну хён, соглашайся на океанариум! Пожалуйста? — Гван, заглядывая глубоко в глаза, миленьким голоском упрашивал старшекурсника. Со стороны за этой картиной наблюдали Донхун с Джуном, хихикая между собой, а Кан не мог оторвать своего влюбленного взгляда от тарелки. Юн не мог отказать младшему, поэтому кивнул и поспешно отвернулся, в попытке скрыть смущение. На него вот уже три года так смотрит весь университет, но никаких эмоций от этого не возникает. А тут он почувствовал и радость, и безумную неловкость за раз, причём от взгляда только одного мальчишки. Ли смотрел на происходящее, а Джун смотрел на красноволосого паренька и едва ли мог сдержать улыбку. Он осознавал, что конкретно влип, влюбившись в этого крайне капризного человека. Но в этом есть особая прелесть, ведь у него появилась цель: завоевать теплое и доброе сердечко первокурсника. — Эх, ладно, раз наша ледышка в метр семьдесят пять согласилась, то место назначения — океанариум. — Шесть. — Что? — Метр семьдесят шесть. — Хорошо, семьдесят шесть так семьдесят шесть. Никому твой сантиметр не нужен. Разве только Пёнгвану, — посмеявшись, сказал Джун, на что получил «я тебя убью» взгляд от Сэюна. — Тогда чего же мы ждём? Идем собираться! — Мы ждём Чана, который начнет с этой миской встречаться раньше, чем я с Донхуном! — возмутился Джунхи, осознавший, что вторая часть была сказана вслух. — Что, прости? — переспросил Хун. — Что? — передразнил Пак. Пёнгван про себя безумно радовался. Знаете это прекрасное чувство, через которое проходит каждый, когда их пара взаимодействует. — Йаа, Чан, я тебе готов эту плошку подарить, лишь бы ты уже поднял свой зад со стула и пошел собираться, — покидая стол, недовольно пробубнил Донхун, следуя за ребятами наверх. — Да иду я, иду. В комнате у каждого начался модный приговор: все настолько тщательно продумывали наряд, что можно было подумать, будто они не на рыбок идут смотреть, а на свидание или показ в Париж. Сэюн, прежде никогда не пытавшийся на полном серьёзе сочетать одежду, каждую секунду дёргал Джуна с просьбой помочь. А тот ворчал, отрываясь от собственного отражения, чтобы помочь непутёвому другу с подготовкой. В соседней комнате картина была похожая, только там Ючан сидел на кровати, что-то активно печатая, и время от времени показывал большой палец на одежду друзей, даже не пытаясь поглядеть на свои творения. Через несколько минут таких попыток Хун и Гван поняли, что они обречены на модную катастрофу. Поэтому следующие полчаса велась ожесточённая битва за зеркало и тинты для губ. Дипломатия к мирным соглашениям в их случае не привела, а вот у Кана всё было замечательно: оделся за 3 минуты, расчесался за 1, и вот уже готова принцесса покорять Эверест. Что касается нашей пары с неудачными переговорами (наверно поэтому они и пошли в искусство), так там дела обстояли куда хуже: за это время они успели натянуть только носки, половину штанины и запустить руку в разрез для головы. Благо через тридцать минут из комнат повыплывали модели и наконец-таки вышли на улицу. Путь лежал близкий: океанариум находился на южной окраине города, куда ехать 10 минут на автобусе. О пути рассказывать нечего, ведь Джунхи просто пытался привлечь Донхуна, Вау думал о чём-то, а Чан, сидя в наушниках, смотрел в окно, хватаясь за пробегающие дома глазами и пытаясь разглядеть каждую деталь. По приезде ребята сразу же побежали к морским существам. Сколько же фотографий было сделано в этом месте! Ко всему прочему они успели и на кормление крабов. Зрелище было неописуемо смешное. И я говорю не про самих восьминогих друзей, а про наших товарищей и их лица: кто морщился, кто тыкал пальцем и прыгал от радости. Ещё один день отправиться в копилку ярких воспоминаний молодости, который станет особо памятным уже в новогоднюю ночь… *** Вечером родители накрыли шикарный стол, но сказали ждать и не прикасаться к еде, ведь ещё несколько человек не пришло. Пак подумал, что присоединяться друзья этой семьи, и даже подготовил своих товарищей к новым знакомствам, но всё оказалось куда проще. В замочную скважину вставили ключ и сделали несколько оборотов, после которых раздались визги несущегося в сторону Джуна ребёнка, затем кто-то крепко обнимал ногу. Посмотрев вниз, он заметил своего племянника, а затем и сестру с её мужем в дверях. Та только скинула ботинки, следом за сыном побежала к брату и расцеловала в обе щёчки. В этот момент у Донхуна сильно кольнуло в груди в районе сердца. Но он не мог понять почему, ведь старшекурсника даже другом назвать трудно. Однако всё равно ему хотелось подойти к этой девице и высказать в лицо пару ласковых слов, указав заслуженное место. Изменения в лице заметили и Пёнгван с Джуном, но один сам недоумевал, кто же эта незнакомка, а другой бросил игривый взгляд и сам обнял девушку. На этот жест Ли ещё больше надулся, обещая самому себе следующие несколько часов игнорировать этого засранца. А чувства продолжали бушевать и сжигать все преграды, стремительно пробираясь к беззащитному сердечку. Спустя, казалось бы, вечность, свою дочь заметили и родители, торопящиеся встретить её семью. Как только закончилась приветственная часть, Джунхи гордо сказал: — Хоть я вас и морально готовил к встрече с друзьями семьи, а точнее приятных пожилых людей с приставучей девкой, пришло другое семейство. Это моя старшая сестра Пак Чонхи, — он указал на рядом стоящую девушку. В дверях все ещё с сумками стоит ее муж Минхо, а к моей ноге приклеился их мелкий сынишка Учоль. Так, теперь вас представлю. Ну Сэюна ты знаешь. Вот на кого он сейчас засмотрелся — это Пёнгван. Далее стоит гиперактивный Ючан, а возле него с кислым лицом Донхун-и, — именно на этом имени Джун сделал акцент, и сестра его прекрасно поняла. Именно про него на протяжение месяца были 90% сообщений, адресованные ей. — Очень приятно с вами познакомиться! Я рада, что у этого юмориста недоделанного появились ещё друзья, да такие хорошенькие! Что касается Хуна, так у того камень с плеч рухнул. А если быть точнее, то целый булыжище, пробивший пол при падении. Настолько сильно себя загнал первокурсник, размышляя, кто же эта внезапная гостья. Ужин прошел в крайне дружественной и семейной обстановке. Как только часы пробили полночь, все поздравили друг друга с Новым годом и вручили подарки, причем никто толком не знал, когда они были заготовлены. Конечно же не обошлось без загадывания желаний. Хоть все растут и перестают верить в чудеса, но в новогодние время не остаются в стороне даже взрослые. После вся посуда была вымыта и убрана, родители, сестра с мужем и ребенком отправились спать, ведь каждый так или иначе устал за этот день. *** Поздний вечер ребята проводили возле камина, разделяя тёплые клетчатые пледы на двоих. Сидя вокруг деревянного столика, заставленного овсяным печением и стаканами с тёплым молоком, друзья беседовали обо всём. Обстановка была превосходная: чувствовался запах уходящей предновогодней суеты, холодной хвои, чистого снега. Дело близилось к полуночи. Самые стойкие ещё вели беседу, Чан прикорнул на кресле, Пёнгван тихонько сопел, свернувшись на диванчике. Хоть огненные язычки окутывал теплом комнату, не каждый уголок был прогрет. Розововолосое чудо во сне начал замерзать. Сэюн заметил это, снял пушистый плед с плеч и накрыл Гвана, задержав взгляд на милом личике. Вау улыбнулся уголками глаз, а затем вернулся к разговору. Но долго Ким не смог сидеть — его самого уже клонило в сон. — Я пойду, наверно, спать. И заодно его заберу, — он указал на маленький клубочек, а затем взял его на руки. — Да, тогда спи сегодня с ним ты. Спокойной ночи! — напоследок Джунхи хитро подмигнул. Медленно поднявшись на второй этаж, дабы не разбудить младшего, он бесшумно открыл дверь и положил расслабленное тело на кровать, присев рядом. Сквозь тонкие пыльные занавески проникал чистый свет холодной луны, еле освещавший сонное спокойное лицо. Сэюн провел какое-то время за аккуратным рассматриванием лица. Затем он перевел взгляд куда-то за пределы окна и тихо сказал: — Зачем ты так неожиданно появился в моей жизни? Ты же понимаешь, что нарушил мой покой? Теперь я не могу спокойно дышать, лишний раз не подумав, как ты, все ли у тебя в порядке… Не могу смотреть в глаза, ведь потеряюсь, блуждая между тех звёзд, что светятся в них… Захочу ещё больше в них смотреть, чтобы увидеть весь мир, который находится внутри тебя, познать его, прикоснуться к нему… Ты кажешься простым человеком, ничем не примечательным, пока с тобой не поговоришь… Ты без усилий заставишь думать о тех фразах, которые сказал с мягкой улыбкой на губах, принуждая искать в них скрытый смысл… Ты неосознанно уводишь за собой, заманиваешь сердце в ловушку, а потом жестоко играешься с ним, улыбаясь другим, смеясь с другими… Не мне, а другим… Зачем ты делаешь это со мной? Зачем ты сводишь меня с ума? Ты делаешь ничего и одновременно всё, чтобы заставить желать тебя… Желать прикасаться к рукам, телу, легко скользить пальцами по шее, щекам… Хотеть прикоснуться к пленящим губам, ощутить их вкус… Ты просто находишься рядом со мной, а я… Я просто всё сильнее влюблюсь в тебя, обнажая перед тобой сердце, ранее не любившее никого настолько безнадёжно… По телу старшекурсника пробежала дрожь. Он хотел, чтобы Пёнгван услышал всё и в тоже время ничего, чтобы он не знал о слабости Юна к нему. В комнате стояла мертвая тишина, позволявшая услышать сердцебиение, дыхание. Вау лег рядом, повернувшись спиной к сопящему пареньку. Когда он начал засыпать, его плеча коснулась маленькая ладошка. Он все слышал. Его желание сбылось.