Theria

      Тихие, сдавленные всхлипы раздавались в замершей в нерешительности реальности. Длинные волосы разметались в порыве неконтролируемого отчаяния. Она не кричала, нет, но тихие слова, почти шёпот, резали лучше самой острой стали. Душа Саске полнилась непониманием, болью. Уставшая, полностью опустошённая, девочка лежала прямо на груди своего сожителя. Сил ни на что, кроме этих всхлипов и бесшумно катившихся слёз, не было. Но… она видела. Видела мир таким, каким он был всегда. Обрела то, чего была лишена злой шуткой жизни. Понемногу всхлипы стихали, пока не сошли на нет вовсе, слёзы больше не катились по щекам, но застыли там солёными, ещё мокрыми дорожками. Коваи не двигалась, прислушиваясь к мерному биению сердца Наруто. Оно успокаивало, запах и жар, чувствующиеся даже через одежду, придавали ощущение защищённости. Силы тихо возвращались в тело, позволяя развернуть голову и приподняться на руках. Окрасившиеся красным с одним чёрным томоэ глаза заглянули в поддёрнутые белёсой пеленой глубины: одну чёрную, словно Бездна, и другую — тёмно-синюю, подобную океану. Сделав полный оборот томоэ исчезло и глаза девочки вернули себе обычный вид, стали зеркальным отражением тех, в которые она смотрела.       Саске не понимала, но и спрашивать не хотела. Она была благодарна, и ей было больно от того, что единственный дорогой ей человек лишился зрения, чтобы помочь девочке. Смотря на мягкую улыбку, на острые черты лица, не обращая внимания на глаза, Коваи могла бы сказать, что Араши был весьма… красив для своего возраста. Мальчик полулежал-полусидел на кровати, устремив взгляд уже невидящих глаз на окно. Солнечные лучи бликами играли на худом загорелом лице, застревали и путались в в длинных золотистых волосах. Кажется, девочка могла смотреть на это бесконечно долго, полностью погрузившись в созерцание. В её тонкие белые пальцы скользнул протектор с символом Листа, обжигающе холодный металл резко контрастировал с жаром, который она испытывала до этого. Поддаваясь неясному порыву Саске развернула голову Наруто к себе и повязала протектор поверх глаз, скрыв те синей тканью. За окном раздавались громкие крики, бежали шиноби и бродили жители. Время и жизнь снова начали свой бесконечный поход.       Ветер тихим шлейфом пригибал траву к земле, невидимыми обычному взгляду волосами он путался в кронах деревьев, аккуратными шагами огибая две фигуры, замершие в центре старого полигона. Длинные иссиня-чёрные волосы собраны в хвост, во всей, на вид невероятно хрупкой, фигуре видны опасные очертания. Поэтому она создаёт такой сильный контраст с другим человеком на этом полигоне. Высокий, широкоплечий, с золотистыми волосами и протектором на глазах. Несмотря на расслабленную позу, во всём теле прослеживается тонкая черта хищной, опасной грации. Саске колебалась. Её пальцы сжимали рукоять куная, который ей дал Наруто с определённой задачей, но девочке не могла заставить себя сделать одно-единственное движение. Араши повернул голову, подставляя лицо лучам солнечного света. Коваи в волнении закусила губу, подушечка пальца аккуратно провела по острой грани лезвия. На несколько мгновений она закрывает глаза, поднимая руку с оружием. Свист рассекаемого воздуха разрывает благую тишину. Араши замирает и отклоняется чуть в сторону, кунай едва задевает взметнувшийся короткий рукав майки. Саске стоит недвижимой статуей, её глаза с волнением смотрят весь полёт оружия и переходят выше, на лицо мальчика. Наруто лишь ободрительно улыбается и просит повторить. Потекли медленно часы.       Дни пролетали за днями. Тренировки на старом полигоне стали необходимой обыденностью. Араши не составляло труда уворачиваться от большого количества метательного оружия, а его личным триумфом стала возможность высвобождать всем телом концентрированную чакру Стихии Ветра, создавая вокруг себя самого плотный воздушный купол — единственным минусом стала его недолговечность. Саске же хоть и старалась не сильно переусердствовать была вынуждена признать, что без более жёстких тренировок ещё остаётся шанс того, что что-то может пойти не так. В ход пошли простейшие техники Стихии Огня, от которых мальчик уворачивался куда быстрее. Его слух обострился, он мог услышать многое, но не всё. Удивительным открытием стала техника эхолокации. Коваи не пользовалась ей потому что прекрасно чувствовала очаги чакры и обладала феноменальной памятью на мелкие детали. После же тренировки дети сидели в центре полигона, подставив уставшие тела прохладному вечернему ветру, трепавшему их волосы. За прошедший месяц Араши стал ориентироваться в пространстве не хуже себя прежнего.       У Академии было столпотворение, скоро должно было начаться распределение генинов по командам, и поэтому дети буквально трепетали от волнения. Саске лишь качала головой на это и внимательно следила за каждым движением своего сожителя. Пускай он и стал отлично чувствовать себя даже без зрения, но гнетущее чувство беспокойства не покидало её сердца ещё очень долго. Несмотря на всё, что произошло, остальные дети в классе не стремились подойти и заглянуть в лицо когда-то слепой девочки, чтобы увидеть там два разных глаза. Возможно, это было из-за постоянно источаемой Наруто тёмной ауры, иногда становившейся настолько плотной, что она размытым тёмно-алым ореолом окружало всё его тело, а, возможно, из-за маленькой иллюзии, к которым у Коваи проснулся талант — эта иллюзия накладывалась на лицо девочки, делая его таким, каким оно было до операции.       Пускай эти двое и старались оставаться спокойными, но даже их задевало волнение окружающих. Месяц назад получившие повязку с символом Листа, генины не переставали шуметь, спорить и строить догадки. Араши морщился от количества звуков, но старался не обращать на всё это внимания, что у него получалось не очень успешно. Ведь близнецы Намикадзе так и норовили высказать что-нибудь особенно громко. Саске же лишь едва заметно улыбалась, под партой сжимая ладонь мальчика, отвлекая его от дурных мыслей. Неожиданно класс замер, с шумом открылась дверь и гнетущую тишину разрушили шаги учителя. — Месяц, отведённый вам для восстановления своих сил после экзамена и на улучшение старых навыков, прошёл, — начал свою речь Умино Ирука, который все пять лет курировал этот класс, — я горжусь тем, что вы единственный класс в Академии полным составом сдавший экзамен на генина в этом году, я горжусь тем, что я учил вас. — В голосе молодого сенсея слышалась радость, невероятная радость за своих учеников. — Надеюсь, что мы встретимся с вами, когда вы решите навестить своего учителя после очередной миссии. — Эта простенькая шутка разрядила обстановку во всём классе. — Итак… — голос Умино тонул в радостных и горестных восклицаниях учеников, которых забирали наставники. — Команда номер семь: Араши Наруто, Коваи Саске, Намикадзе Каосу, приставленный к команде ирьёнин — Намикадзе Ану, джоунин-наставник — Хатаке Какаши. — Близнецы Намикадзе радостно вздохнули, выкрикнув что-то неразборчивое и обернувшись на своих новых товарищей. Саске лишь с любопытством оглядывалась в поисках их нового сенсея, но не обнаружив того, аккуратно потрясла за плеча Наруто выводя того из полудрёмы.       Распределение прошло тихо, команды уходили одна за другой, пока только седьмая не осталась в аудитории. Близнецы Намикадзе и двое сирот сидели достаточно далеко друг от друга. Дети Хокаге активно что-то обсуждали, но их взволнованные голоса лишь обрывками доносились до Саске и Наруто разговора. Коваи с тихим вздохом села ближе к Араши и положила свою голову ему на плечо. Этот ставший привычным за месяц тренировок жест был чем-то близким, чем-то родным. Он успокаивал бьющиеся в трепетном волнение сердце, позволял отчистить голову от навязчивых мыслей. Мальчик мягким, аккуратным движением провёл по длинным волосам. Девочка закрыла глаза, прижавшись ближе. Стихли разговоры близнецов, наступила тишина, нарушаемая только мирным дыханием всей четвёрки. Уставшие от волнения, дети погрузились в полудрёму сами того не заметив.       Первым проснулся Наруто, разбуженный чётким, слишком громким для джоунина звуком шагов. Выпрямившись мальчик обратился в слух, концентрируя чакру в ушах. Дыхание не сбивчивое, сердце бьётся нормально, походка медленная и размеренная — Хатаке Какаши не торопился на встречу с учениками. Разбуженная действиями друга, Саске протирая глаза кулачком смотрела на Араши, кивнувшего в сторону выхода. Поняв без слов, Коваи подбросила в ладони кусочек мела и быстрым движением запустила его прямо в лоб мальчику Намикадзе. Недовольно вскрикнувший Каосу разбудил сестру, которая уже хотела спросить почему тот так резко подскочил, как дверь в класс открылась и вошёл их наставник. Хатаке Какаши был высоким худым мужчиной лет двадцати, с маской, закрывающей большую часть лица. Его протектор закрывал левый глаз, а вокруг правого была тонкая сеть морщинок. Серые, но не седые волосы стояли торчком, словно наэлектризованные. Оглядев заспанных учеников, Хатаке только покачал головой и позвал их на крышу, развеявшись в густом облаке дыма.       Наруто поднялся со своего места и подошёл к окну. Какаши ему уже не нравился, ведь он опоздал почти на четыре часа. Араши с тяжёлым вздохом поставил ногу на стену и один раз щёлкнув пальцами, чтобы определить где земля, а где небо, пошёл на крышу, цепляясь чакрой к камню. Следом за ним также пошла Саске, а вот их товарищи предпочли более традиционный способ. На крыше их уже ждали. Хатаке сидел на перилах, полностью погрузившись в чтение книги. Джинчурики чётко уловил в воздухе запах лени и поморщился, но сел на холодную каменную скамью. Рядом уместилась Коваи, плечом прижавшись к нему. Пускай уже конец весны, но иногда ещё прилетал холодный ветер, из-за которого девочка начинала зябнуть. Минутой позже на крыше показались близнецы, и с тягучим запахом лени смешался терпкий, сладковатый запах предвкушения. — Теперь я ваш сенсей, а вы моя команда. — Начал Какаши, захлопнув книгу и убрав её в подсумок. — Для начала расскажите то, что вы любите, что не любите, есть ли у вас мечта. — Мужчина пару раз кашлянул, прочищая горло. — Я подам пример. Меня зовут Какаши Хатаке, я джоунин и на данный момент ваш наставник, мне много что нравиться и многое из этого вы не поймёте. О том, что мне не нравится можно говорить долго, ибо список достаточно длинный. Мечты нет. — Скомкано закончил Хатаке, а после указал на мальчишку Намикадзе. — Теперь ты. — Намикадзе Каосу, — воодушевлённо начал сын Хокаге, — я люблю практику в нин и тай, люблю свою сестру, — взгляд Намикадзе скользнул дальше на сирот, — я хочу пойти по стопам отца и сделать жизнь для людей Листа лучше — это моя мечта. — Прекрасно. — Кивнул сероволосый сенсей. — Следующая. — Намикадзе Ану, — тихо начала сестра, — мне нравится изучение ирьён-ниндзюцу, я люблю свою семью и хочу, чтобы она была счастлива. — Девочка замолчала, задумавшись над чем-то. — А мечта… я мечтаю стать такой же как Принцесса Слизней — Сенджу Цунаде, чтобы помогать людям и шиноби. — Хорошо. — Пробормотал Хатаке, кивая Саске. — Коваи Саске, — девочка расправила плечи. — Я сирота, а поэтому моей целью можно назвать поиск своих родных по крови. — Сделав акцент на последнем слове проговорила Коваи. — У меня мало увлечений и я мало что люблю. Но я ненавижу, когда люди не разобравшись в ситуации начинают бросаться обвинениями. — Взгляд иллюзорных чёрных глаз на мгновение скользнул в сторону Наруто. — Терпеть не могу пьяниц, — Саске содрогнулась на секунду потеряв всю прыть, — а ещё людей, которые считают, что отсутствие сострадания сделает другого человека сильнее. — Вот как… — задумчиво протянул Какаши. — И последний. — Араши Наруто. — Рублено, резко и холодно начал джинчурики. — Единственной моей целью и заботой является обеспечение безопасности дорого мне человека, я хочу, чтобы он был доволен жизнью, — на этих словах Коваи постаралась унять прильнувшую к щекам кровь и поднявшийся из глубин трепет, — я прекрасно чувствую эмоции людей и у меня отличный слух. То, что я люблю и чего не люблю знает тот, кому это нужно. — Как… неожиданно. — Сдавленно пробормотал мужчина. — Ладно, на этом всё. Встретимся завтра на седьмом полигоне в восемь часов утра, вы пройдёте ещё один небольшой тест. Всем до завтра.       Ветер быстро развеял дым, которым Хатаке распался. Близнецы Намикадзе ещё сидели на крыше, когда Араши и Коваи стали стремительно удаляться в сторону их дома. Лишь с закрытой дверью, отрезав себя от остального, странного внешнего мира, Саске позволила себе небольшую слабость. Сняв иллюзию с глаз, девочка почувствовала как на неё накатывает усталость. Она старалась не смотреть в сторону Наруто, медленно снимающего с себя майку. Её мысли возвращались к тем его словам на крыше, пускай она и знала это раньше, но вновь и вновь эти слова, все его действия, от одного воспоминания о них в груди Коваи просыпался удушающий волнующий трепет, а щёки начинали пылать.       Вечерело. Коноха медленно погружалась в сон, гасли один за одним огни в окнах домов, всё меньше людей оставалось на улице. Араши сидел на подоконнике у уже застеклённого окна. Взгляд не скрытых протектором слепых глаз направленный в никуда пугал. Саске ещё не спала, ворочаясь в кровати она не могла уснуть. Поднявшись с постели в большой ей майке, девочка выглядела по-домашнему мило. Её глаза упорно смотрели на фигуру на подоконнике. Закусив губу Коваи боролась сама с собой. Закрыв глаза и кивнув, она нерешительным шагом подошла к Наруто и аккуратно села рядом с ним. Подрагивая от принятого решения, Саске приблизилась к мальчику. Сильные руки обняли её поперёк живота и мягко притянули к самому Араши. Затылок Коваи оказался где-то под подбородком у мальчика. Неожиданно горячее дыхание обожгло полу-обнажённое плечо девочки, заставив щёки той пылать ещё сильнее. Но Саске не отодвинулась, полностью утонув в родных ей объятиях.       Ночь укрывала деревню своим плащом, а в жизни двух сирот начала проблёскивать белая полоса.