Theria

      Тьма клубящихся и танцующих теней, Араши наблюдал её пугающе часто. Наверное, только в собственном подсознании он вновь обретал краски и блеск в глазах. Правда лишь в том, что даже его «внутренний мир» стал меняться под воздействием множества, зачастую неизвестных самому Наруто, факторов. Он стал более мрачным, и без того не самый яркий свет теперь был лишь маленькими островками между толщами темноты; вода, доходившая по икр, поднялась по колен, став более вязкой и проходить через неё стало ещё труднее. Возможно, именно поэтому мальчик не стремился оказываться здесь столь часто, ведь тьма перед глазами стала ему привычнее, чем любой свет. И, всё же, он не мог не оказаться в своём подсознании после той миссии. Араши стоял по колени в грязной, мутной, чуть вязкой воде и понимал, что не может сдвинуться с места. Незримая сила держала его, словно костлявые руки внезапно стальной хваткой вцепились в его ноги и руки. Вода будто бы затягивала в себя, погружая всё дальше и дальше, в самые потаённые ото всех, даже от самого себя, глубины души. Туда, где уже нет разницы между светом и тьмой, туда, где самые пугающие кошмары теряют свою силу.       Он сопротивлялся. Нет, Наруто ещё слишком рано погружаться столь глубоко в самого себя, велик риск не вернуться, а там, снаружи, есть человек, которому он ещё нужен. Неожиданно по затопленным коридором, сметая толщи темноты, сметая вообще всё на своём пути, пронеслась плотная волна демонической чакры, выбрасывая мальчика из его «внутреннего мира». Тепло почти обожгло лицо Араши, когда тот пришёл в себя. Похоже, день был в самом разгаре, ведь солнце только горячо сияет. Лёгкий шум донёсся до его ушей, нос неприятно щекотали множество различных лекарственных запахов. Он был в больнице. Облегчённый вздох вырвался сам собой, а сознание снова померкло, погружаясь в спасительное беспамятство.       Ровно неделя потребовалась Наруто, чтобы по большей части восстановить свой организм после громадной дозы демонической чакры. Но даже так его порой мучили острые боли в глазах и руке, они не продолжались много и частыми тоже не были, сам факт того, что он может стать на время не боеспособным приводил мальчика в бешенство. Ему приходилось контролировать все свои эмоции, ведь концентрация чакры Лиса в организме находилось опасно близко к той, какая была на миссии, а значит, любой незначительный выплеск, спровоцированный негативными эмоциями, и Араши снова войдёт в свой режим берсерка. И без того не самый эмоциональный член команды, Наруто, стал воплощением холода, впрочем, никто не жаловался — Какаши пытался как-то вызнать, но почувствовав опасное количество демонической силы решил не подходить, близнецы старались держаться как можно дальше, всё же воспоминания о той бойне в их головах были ещё слишком свежи, а Саске знала и чувствовала тот предел, который мальчик боится перешагнуть.       Коваи навещала его каждый вечер, пока тот лежал в больнице. Она не приносила с собой ничего, ничего и не говорила, просто садилась рядом с его койкой, брала Араши за руку и сидела так, изредка пальцами поглаживая внешнюю сторону ладоней, пока не истечёт время. С каждым днём девочка ощущала как невидимая нить, поначалу тонкая словно паутина, становилась всё крепче и толще. Иногда ей казалось, что её захлёстывают не её эмоции, она чувствовала фантомные боли в глазах, руках. Связь крепчала с каждым часом. А когда Наруто наконец смог выйти, Саске показалось, что в её голову проникают чужие мысли, но, как оказалось позже, это были лишь фантомы, созданные волнением. Почти всё было фантомами. Коваи старалась находится всегда как можно ближе, чтобы в случае чего попытаться остановить обезумевшего от чакры Демона-Лиса мальчика, даже его для этого ей придётся раскрыть то, что она видит — ведь это до сих пор тайна, пускай подростки и догадываются, что те, кто могут, уже просмотрели сквозь иллюзию, но вопросов не задавали, а значит и сами сироты не будут ни к кому лезть. Они оба были талантливыми актёрами и использовали свой талант себе же во благо.       Ещё несколько недель Какаши не позволял своей команде взять задание ранга С. Он боялся, что Араши вновь потеряет над собой контроль, и лишь убедившись, что этого не будет дал добро на миссии выше ранга D. Но потом в кабинет Хокаге, где они сейчас находились, вошло оно. Запах пота перемешанный с запахом дешёвого алкоголя, бутылка в руках, соломенная шляпа и мутный взгляд, бродивший с одного генина на другого. На пару секунд замерли все, даже сам правитель деревни. Причиной тому можно назвать то, что Наруто на мгновение потерял контроль над своими эмоциями и полыхнул жаждой крови. Саске, находившаяся рядом, вцепилась в его руку, словно пытаясь сдержать того на месте, но этого уже не требовалось, ведь жажда исчезла также быстро, как и появилось. С небольшим облегчённым вздохом Коваи отпустила руку мальчика, направляя взгляд иллюзорных чёрных глаз на заказчика. Мужчина молчал. — Что же, команда, знакомьтесь, — Какаши даже не пытался скрыть пренебрежение в своём голосе, махнув рукой в сторону пьяницы, — наш заказчик, архитектор Тазуна. По заданию мы должны сопроводить его в Страну Волн. — Хатаке перечитал свиток с заданием ещё раз и кинул странный взгляд на заказчика. — Никаких проблем, кроме мелких бандитов нам встретиться не должно. Но всё же возьмите с собой достаточно вооружения и чакровосстанавливающие пилюли, вполне возможно, что нам могут попасться ниндзя-отступники, а они довольно опасны даже для нас. — Капитан оглядел свою команду и тихо вздохнул. — Встречаемся у главных ворот через два часа. Всё, все свободны.       Кивнув, пара сирот быстро покинули резиденцию Хокаге, направившись на малый рынок, где можно было бы купить недостающие предметы. В частности, потерянную на одной из многочисленных миссий катушку лески. Передёргивая плечами от направленных на них взглядов, Наруто и Саске предельно быстро докупили всё необходимое в кратчайшие сроки покинули площадь рынка, чтобы не усугублять своё, и без того не самое хорошее, положение. Впрочем, путь до квартиры прошёл быстро и тихо, мало кто способен что-то противопоставить в скорости шиноби. Простые жители замечали их мелькающие на крышах силуэты, но не более. Дом встретил их прохладной темнотой, в которой подростки прекрасно ориентировались, вещи были собраны быстро и запечатаны в купленные на рынке свитки, обошедшиеся им в сравнительно небольшую сумму. Оставалось ещё около часа, который Коваи посвятила тому, что просто находилась рядом с Араши, слушая как размеренно билось его сердце. Этим она могла заниматься бесконечно долго.       Но отведённое время подошло к концу и всем пришлось выдвигаться к центральным воротам. Не прошло и десяти минут, как вся команда, даже вечно опаздывающий сенсей, собралась у громадины выкрашенных зелёных досок. Чунины, назначенные на пост смотрителей, пробежались по ним взглядами, перекинулись парой фраз с подошедшим к ним Какаши, что-то чиркнули в своём толстом бумажном журнале и были таковы, вернувшись к своим определённо очень важным занятиям, например, игре в карты. Заказчик же, вновь в доску пьяный, явился с опозданием в двадцать минут и с новой уже початой бутылкой дешёвого алкоголя. Едва заметно поморщившись, Наруто отвернулся от Тазуны, наверное, в надежде, что поднятый чакрой ветер отнесёт от него невыносимый спиртовой запах, но нет, стало только хуже и к спирту добавился запах пота, строительных материалов и ещё чего-то, что мальчик в этой какофонии разнообразных «ароматов» разобрать попросту не смог. Единственной его отрадой пожалуй было то, что Саске была рядом с ним, её запах, запах дыма и грозы, почти полностью сбитый его собственным, довольно часто перебивал противную вонь, позволяя иногда вздохнуть полной грудью и с облегчением.       Когда Коноха осталась позади, скрытая множеством тёмных и светлых крон, команда номер семь немного ускорила шаг, чтобы сократить грозящееся ещё больше растянуться путешествие. Да, Страна Волн находится относительно недалеко, если брать в расчёт скорость генинов, но вместе с командой идёт и заказчик, а он, к великому сожалению всех присутствующих шиноби, обычный человек, который не сможет выдержать темпа ниндзя дольше, чем несколько секунд. Поэтому идти приходится пешком с минимальной скоростью. Сухость воздуха и отсутствие любого ветра, кроме того, что порождается выпущенной чакрой Араши, но даже он не может поддерживать его вечно в достаточном состоянии, чтобы дарить небольшую прохладу всей команде, способствовали тому, что настроение ухудшалось с каждым пройденной сотней метров. Молчавший первые несколько часов заказчик видимо решил, что в нём проснулись таланты оперного актёра и начал горланить надорванным, пропитым голосом песни. Впрочем, долго это не продлилось, разбитая бутылка и ударная доза демонической жажды крови заставили того моментально протрезветь и замолчать, лишь иногда прикладываясь к новой бутылке, извлечённой из походного рюкзака.       Солнце палило нещадно, а почти полное отсутствие дождей на протяжении почти уже двух недель сделали дорогу сухой, рассыпающейся и полностью залитой маревом палящего жара. Первый день путешествия прошёл спокойно, не было никаких происшествий, которые могли бы выбить команду из равновесия: Какаши всё так же меланхоличен, близнецы всё так же сторонятся сирот, а сами сироты стараются держаться от них ото всех подальше. Но вечером, уже в лагере, Хатаке был слишком серьёзен для своего обычного состояния. Казалось, что-то невероятно сильно беспокоило джонина, он то и дело отходил немного от лагеря и напряжённо ходил назад-вперёд, порой останавливаясь, чтобы что-то обдумать. Лицо под маской хмурилось слишком заметно. Тема, которая беспокоила командира, стала ясна немного позже, когда, как предвестник чего-то ужасного, алый закат окрасил небо в кроваво-красные цвета, словно цветок распустился среди облаков и солнце было его центром. Какаши сидел у почти потухшего костра, вслушиваясь в вечерний перезвон птиц и животный.       Лес вокруг них жил, казалось, своей, полностью отличной от их собственной, жизнью. Жизнью диких законов, вечной цепи, в которую человек не должен влезать никогда. Тени сгущались вокруг лагеря, образуя только им самим понятный, извивающийся клубок непонятных танцев и, казалось, немых песнопений. Хатаке не отрывал взгляда от догорающего костра, сгорбленная спина, руки на коленях, сложенные в замок, и стиснутые до белого пальцы — буквально всё выдавало отягощающую его мозг идею, которая всё никак не хотела оформляться окончательно. Полог палатки откинулся, разрушая круг теней и выпуская на прохладную улицу двух учеников самого Какаши — Наруто и Саске. Эти двое… с самого начала они не давали мужчине покоя. Догадки, воспоминания о прошлом терзали его не хуже голодных зверей, наконец настигших свою добычу. Этот холодный, иногда даже слишком чёрствый по отношению к другим, мальчишка порой, когда дело доходило до Коваи, казался Хатаке слишком похожим на его сокомандника, потерянного ещё очень давно на полях сражений Третьей Мировой Войны. Девочка же… так сильно похожая на потерянную подругу, такая же как и она — нежная только с одним (пускай они и пытались скрыть это ото всех, но обострённый из-за связи с призывом собак-ниндзя, нюх Какаши позволял ему учуять даже весьма тонкие запахи), и сильная в боях. Вдвоём они мучили его не только прошлым, но и мыслями, которые поселились в голове с самого первого боя. — Наруто, Саске, — мужчина обратился к своим ученикам, немного нарушая чарующую магию ночи, — подойдите, у меня есть к вам серьёзный разговор. — Сироты лишь кивнули на слова наставника и беспрекословно сели на рядом стоящий валун, поближе к друг другу. — Наруто, будь так добр, сними повязку. — Вы… — мальчик немного запнулся, — вы уверены сенсей? — Полностью, — кивнул Хатаке, единственным глазом наблюдая за неожиданно сгорбившейся фигурой, которая словно потеряла всю свою силу в один миг. Впрочем, от взгляда Какаши не укрылась в рука девочки, ободряюще сжимающая ладонь его ученика. — И ты, Саске, сними иллюзию. — Значит, всё же придётся… — казалось, голос Коваи звучал немного разочаровано.       Хатаке с замиранием сердца смотрел, как чуть дрожащие руки Наруто медленно, словно сомневаясь в правильности этого решения, приближаются к узлу повязки, как они медленно развязывают его, придерживают протектор, будто бы хватаясь за последнюю соломинку, чтобы не утонуть. Он видит, как подрагивают ладони Саске, пытающейся сложить нужную печать, лишь через несколько попыток ей это удаётся и иллюзия падает вместе с протектором. Мужчина на секунду давиться воздухом. Он ожидал увидеть многое, очень многое, но не подобное. На него словно зеркально отражённые смотрели глаза: чёрный и тёмно-синий, в одной паре ничем не замутнённые, в другой — поддёрнутые белёсой пеленой. Какаши не осознанно тянет руку вперёд, словно желая движением разрушить наваждение, и останавливается только когда дети отстраняются от него. Резко, дёргано, будто бы дикие звери от огня. Он качает головой. — Рассказывайте. — Мягко произносит наставник, смотря то в одни глаза, то в другие. — А что тут рассказывать, — необычно печально отзывается на его слова Араши. Его сгорбленная фигура говорит о его состоянии куда лучше, чем это делает голос. Руки мелко дрожат, то сжимая, то разжимая кулаки, воздух наполняется запахом страха. — Вы ведь знаете кто я такой, верно, Какаши-сенсей? — Почувствовав его кивок, мальчик замолкает на несколько мгновений, обдумывая свои следующие слова. — Я не могу рассказать вам всего, но то, что смогу — расскажу без утайки. Вы, наверное, знаете, что пересадка глаз возможна только для ирьёнина специально обученного и прошедшего многие тесты. — Мужчина снова кивает. — Так вот… ирьёнина не было. Был только я, Саске и Демон. — Единственный глаз Хатаке расширяется, но тот сдерживается, не перебивая своего ученика. — Демон помог мне, он пересадил мой глаз Саске, и активировал её чакроканалы в глазах малой дозой своей чакры, которая помогла организму привыкнуть к новому органу всего за одну ночь. — Наруто чуть склоняет голову в сторону своей сожительницы. — Так она смогла видеть на оба глаза. — Но… — Какаши на секунду задумывается, чтобы подобрать слова. — Но почему ты слеп? — Потому что чакра Лиса выжгла чакроканалы в моих глазах и повредила нервы. — Резко вскинув голову отвечает Наруто. — Мой родной, а после и глаз Саске, на протяжение всей ночи подвергались ударной дозе демонической силы, в следствии чего слабые глазные чакроканалы были буквально выжжены, а нервы, из-за потерявшей вместилище ядовитой чакры, оказались повреждены. — Мальчик неожиданно согнулся и закашлялся, его лицо исказилось гримасой боли. — Как-то так. Это не всё, но остального я вам рассказать не могу.       Учитель кивнул, переводя взгляд с Араши на ошарашенную откровением Саске. Он видел, как слёзы медленно наворачивались на её глаза и как едва-едва заметно дрожали её губы, как сжались до белого на костяшках пальцы, комкая походную одежду. Девочка была не в силах сдвинуться с места. Внезапно Наруто падает на землю, сплёвывая кровь и складываясь в позу эмбриона, охватив руками голову. До слуха Хатаке доносится тихий, едва слышимый скулёж. Коваи подрывается с места, моментально оказываясь рядом с мальчиком и пытается что-то сделать, но не может приблизиться. Наставник появляется рядом, также не силах пошевелиться из-за хлынувшей наружу жажды крови. Скулёж, медленно поднимающейся и грозящейся стать криком, обрывается, утопая в тихом шипении сквозь сжатые зубы. Пальцы Наруто, вцепившиеся в волосы медленно расслабляются, тело вытягивается, принимая лежачие положение, сердце стучит как у нормального человека, а дыхание перестаёт быть резким, поверхностным и рваным.       Какаши подхватывает ученика на руки и заносит его в палатку, позволяя Саске зайти следом. Перед тем как закрыть полог, он видит, что девочка ложиться рядом, обнимая Араши и утыкаясь своим лицом в его спину. С облегчением вздохнув и кивнув самому себе, Хатаке удаляется в свою палатку, в надежде уснуть.       Впрочем, в ту ночь уснуть никто так и не с мог, кроме обессиленного Наруто. Все ждали следующего утра.