Oh boy, come and light me up!

      Парень ждал, что как увидит перед собой лицо Мила, чтобы ударить его, с тех пор как Сарават рассказал ему историю, которая свела их вместе в прошлом, и теперь, когда он был перед ним, Тайн чувствовал себя замороженным, загипнотизированным этой насмешливой улыбкой, которая была нанесена на это лицо с изящными чертами. Хотя Тайн чувствовал, как в его сердце пылает ужасная ненависть, парень мог признать, что Мил красив, и мог понять, почему Сарават был увлечен им.       Тем не менее, эти злые глаза и насмешливая улыбка были бы лучше помещены на лице демона, и Тайн не мог не улыбнуться этому мысленному образу, который заставил парня перед ним тоже улыбнуться, прежде чем подать им обоим огромный бокал вина. — «Я думал, ты не придешь, я действительно думал об этом.», — сказал Мил, прежде чем отпить из своего стакана. — «Я действительно верил, что ты приведешь с собой любимого человека или одного из его адвокатов. Я не думал, что твой парень был так беспечен с тобой.» — «Я сказал тебе, что приду, и я пришел, я не трус.», — ответил Тайн, не прикасаясь ни к чему на столе. — «И поскольку я не испытываю желания дружески поболтать с тобой, тебе лучше перейти к делу и дать мне то, что ты обещал.»       Мил рассмеялся над словами Тайна. Глядя на него, парень казался слишком глупым, чтобы не быть по-настоящему влюбленным в Саравата. И не поэтому он позвал его, нет. Эта встреча будет только началом их веселья, и при этой мысли Мил не смог удержаться от смеха, заставив Тайна бросить на него взгляд, полный глубокого презрения. — «Извини, ты выглядишь как маленький сердитый кролик.», — сказал Мил, заставив Тайна возмущенно фыркнуть. — «Нетрудно понять, что Сарават нашел в тебе, хотя, если честно, я думаю, что он слишком снизил свои стандарты после меня.…» — «Ты уничтожил его.», — сказал Тайн, дрожа от ненависти. — «Ты причинил ему боль.» — «Я действительно это сделал? Был ли Сарават жертвой?» — спросил Мил, счастливо смеясь. — «Я так не думаю, суперзвезда продолжал торжествовать, не так ли? Я действительно думаю, что помочь ему выбраться из шкафа было хорошим поступком с моей стороны. Все так открыты сейчас, и они приняли отношения вас двоих чудесным образом. Сарават по-прежнему любим всеми, и теперь у него есть лучший парень на планете рядом с ним, Тайн, или ты не таков» — «Я люблю его, люблю больше всего на свете.», — искренне заявил Тайн. — «Похоже на то…» — с веселым видом уступил Мил. — «Чего я не могу понять, так это почему. Если ты уберешь музыку, Сарават-ничто. Он красив, но не от мира сего. Он такой глупый, когда влюбляется, и тошнотворно дрянной.…» — «Почему ты так сильно ненавидишь его?» — спросил Тайн, не в силах слушать, как Мил говорит ужасные вещи о Саравате. — «О, это прекрасная история!» — заверил Мил, когда официантка наконец подала ужин и удивленно посмотрела на своих посетителей. — «Видишь ли, с тех пор как мы учились в колледже, он всегда был королем. Люди продолжали смотреть на него и только на него. Сарават был ходячей фантазией всех мальчиков и девочек, он даже не смотрел на них, и все же у него даже был фан-клуб. Такие люди, как Сарават, раздражают меня, понимаешь? Они всегда ходят с таким видом недостижимого Бога, они всегда проходят мимо тебя, думая, что ты для них никто. Когда его невинный брат подошел ко мне, я притворился, что интересуюсь им, и с удивлением обнаружил, что Сарават смотрит только на меня. Я понял, что у Бога гитары есть слабость — я сам. Поэтому я решил повеселиться с ним, а когда устал, то закончил все так, как хотел, и показал Саравату, что даже боги могут влюбиться в смертного.» — «Ты презренный человек.…» — «Да, но я знаю, что это так.», — ответил Мил со свирепой улыбкой. — «Знаешь, Сарават меня все время достает. Не знаю, почему я не могу оставить его в покое. Я думаю, что видеть, как он умирает от боли, было захватывающе в первый раз, и ты знаешь, что говорят, во второй раз это становится еще лучше, верно?» — «Ты больше не будешь его уничтожать, понял?» — заявил Тайн, стараясь сохранять спокойствие. — «Я не знаю, как ты хочешь, чтобы я показал тебе, что люблю его, но я это сделаю, и тогда тебе придется оставить его в покое.» — «Да, таков был уговор, не так ли?» — ответил Мил, поигрывая ободком бокала. — «Однако я сомневаюсь, что ты сможешь сделать то, о чем я тебя попрошу, чтобы показать мне, что ты любишь его по-настоящему.» — «Какого черта ты от меня хочешь? Просто скажи это сейчас!» — закричал Тайн, его лицо пылало от ярости. — «Порви с ним.», — сказал Мил, и лицо Тайна побледнело от этих слов. — «Послушай, Тайн, правда в том, что я думал об этом и не хочу быть втянутым в очередной скандал, в прошлый раз это было утомительно. И я подумал: Ну что может быть лучше, чтобы уничтожить Саравата, чем отнять у него любимого кролика? Клянусь, я знаю, что тебе будет трудно, потому что ты, должно быть, привык к роскошной жизни, но давай, с таким очаровательным лицом, как у тебя, тебе не составит труда влюбить в себя другого кумира, не так ли? Если ты пообещаешь, что сегодня вечером закончишь с ним, то я дам тебе папку с материалом, который я обещал, и это все, Сарават будет убит горем, но у него будет все остальное: его карьера, его миллионы, его поклонники, все те вещи, которые ему действительно дороги.» — «Я не собираюсь с ним расставаться.», — решительно заявил Тайн, и Мил угрожающе улыбнулся, услышав ответ парня. — «Я не собираюсь этого делать, я не могу этого сделать.» — «Значит, ты недостаточно его любишь?» — спросил Мил, когда парень достал желтую папку и положил ее на стол. — «Ты действительно хочешь, чтобы Сарават был уничтожен? Говорят, что истинная любовь способна пожертвовать всем, Тайн, разве ты не собираешься пожертвовать собой ради Саравата?»       Улыбка Мила становилась все шире, а лицо Тайна бледнело все больше и больше. Тайн знал, что уйти от Саравата будет невозможно. Он знал, что находится в тупике, но не мог поддаться эмоциям. Он должен был заставить этого идиота впасть в свою собственную игру. Он должен хорошо разыграть свои карты, иначе проиграет все. — «Нет, я не могу сделать то, о чем ты просишь.», — твердо сказал Тайн. — «Не буду, пока ты не убедишь, что в этой папке есть все, что, по твоим словам, может угрожать Саравату. Если это так, я уничтожу все и уйду от него, но если ты лжешь и ничего не имеешь, тогда я уйду отсюда и сделаю вид, что никогда тебя не видел. Однако, поскольку я никогда не буду уверен, что у тебя нет больше вещей в твоем распоряжении, я заставлю тебя подписать соглашение о конфиденциальности, в котором я четко указываю, что с сегодняшнего дня ты не сможешь обсуждать жизнь Саравата ни с кем из прессы, и если ты это сделаешь, ты согласишься предстать перед судом за нарушение контракта.» — «Ух ты, я и забыл, что ты юрист!» — сказал Мил, который, все еще смеясь, смотрел на Тайна с некоторым презрением и удивлением. — «Ты все хорошо подготовил, не так ли?» — «Я не такой идиот, как все думают.», — сказал Тайн, впервые улыбнувшись за ужином. — «Я люблю Саравата, и даже если я не буду с ним, я буду защищать его и защищать от таких подонков, как ты. Итак, ты уверен, что то, что находится в этой папке, уничтожит Саравата?» — «Да.» — сказал Мил, снова смеясь. — «Ты можешь проверить его сейчас, я напечатал лучшие из них для тебя и остальных, ну, он находиться в USB-устройстве, которое ты также найдешь там. И так как я не боюсь и не заинтересован в том, чтобы угрожать кому-то еще, дай мне тот контракт, который ты принес.»       Тайн протянул ему распечатанный документ, который он написал менее чем за два часа, когда прибыл в квартиру, где теперь жил с Сараватом. Мил взглянул на него и подписал, даже не взглянув на текст, а Тайн взял его обратно, чувствуя, что он, по крайней мере, совершил что-то реальное этой ночью. Мил улыбнулся и протянул ему папку, и хотя Тайн боялся ее увидеть, парень открыл ее, немного удивившись, обнаружив изображения чертежей и страниц бухгалтерских книг вместо фотографий, о которых говорил Мил. — «Что это такое?» — беспомощно прошептал парень. — «Что вы имеешь в виду?» — спросил Мил с насмешливой улыбкой. — «Ты действительно хочешь, чтобы я давал тебе уроки о том, как угодить Саравату?» — «У тебя ничего нет…» — сказал Тайн, весело смеясь и возвращая папку Милу. — «Это шутка, не так ли?»       Другой парень озадаченно посмотрел на него, и когда его взгляд упал на те же самые фотографии чертежей, лицо Мила наполнилось яростью, и Тайн понял, что должен немедленно убраться отсюда. — «С кем, черт возьми, ты вступил в союз?» — с ненавистью спросил Мил. — «Это был брат-идиот, не так ли? Конечно же, у Пхуконга должен быть материал, черт побери!» — «Я не знаю, о чем ты говоришь, но у тебя ничего нет.», — сказал Тайн, вставая, чтобы немедленно уйти оттуда. — «Прими это, твоя игра пошла не так. Здесь все кончается, здесь все закончилось.»       Мил снова улыбнулся, и эти частые перепады настроения парня перед ним заставили Тайна подумать, что он столкнулся с человеком, у которого были серьезные психические проблемы. Потому что гнев, вспыхнувший несколько минут назад, снова спрятался за маской идеального парня, которую Мил очень хорошо умел использовать. — «Это только начало, Тайн, дорогой.», — сказал Мил, даже не пытаясь остановить Тайна. — «Я не знаю, что ты сделал, но если ты думаешь, что избежал чего-то, боюсь, ты ошибаешься. У меня нет ни единого способа уничтожить Саравата, понимаешь? У таких людей, как я, всегда есть туз в рукаве, и на этот раз моим тузом был ты.» — «О чем, черт возьми, ты говоришь?» — «На этот раз ты уничтожил Саравата, поздравляю.», — сказал Мил, счастливо смеясь. — «Если ты не понимаешь, Тайн, я приглашаю тебя прочитать все социальные сети и ту любимую страницу сплетен, где ты работаешь. В это время все должны знать, что сегодня вечером ты был не в постели любимого человека, а ужинал с врагом.» — «Что ты имеешь в виду?» — «Тайн, ты действительно идиот. А теперь я больше не буду тебя останавливать. Хотя я сомневаюсь, что твой парень захочет тебя видеть после того, как узнает, что ты был со мной, что ты ему скажешь? Он поверит, что ты пытался защитить его? Любовь затуманивает ум, когда он верит, что его предали, а ты предал Саравата, не так ли? Ты скрыл от него нашу встречу, ты солгал, чтобы увидеть меня. И еще, твое соглашение о конфиденциальности не позволяет мне говорить о Саравате, но не о тебе и приключениях, которые у нас были, верно, дорогой? Ну же, уходи. Нет смысла пытаться ударить меня. Иди и попытайся спасти ваши отношения, если они у вас еще есть.»       Тайн почувствовал, как слова Мила ударили его в грудь, но он не стал ждать, пока этот мудак скажет что-нибудь еще. Парень выбежал на улицу и сел в первое попавшееся такси, чтобы вернуться в квартиру Саравата.       Сердце Тайна бешено колотилось в груди, и молодой человек почувствовал, что вот-вот потеряет сознание, когда, взглянув на свой телефон, понял, что получил по меньшей мере тысячу уведомлений от своих друзей, которые прислали ему сообщения с вопросом, что, черт возьми, произошло, потому что его имя было у всех на устах в ту ночь.       Несколько фотографий, где он и Мил были замечены вместе, делилось одновременно тысячами людей. Ненависть, с которой люди писали о нем, была слишком сильна, и парень чувствовал, что вот-вот перестанет дышать навсегда, потому что к тому времени Сарават должен был узнать, что он встретил Мила, и как, черт возьми, он был настолько глуп, что не подумал, что с тех пор, как он встречался с Сараватом, его жизнь перестала быть личной жизнью? Почему это никогда не приходило в голову, что там, должно быть, папарацци, следующих за ним? Почему он ничего не делал правильно?       Тайн испустил испуганный вздох, заставив таксиста спросить его, все ли с ним в порядке, и парень ответил " Да " с испуганной улыбкой, которая, однако, успокоила другого мужчину. Но нет, все было не так, все было неправильно. Тайн попал в ловушку. Тайн действительно был достаточно глуп, чтобы помочь Милу причинить вред Саравату еще раз, не осознавая этого.       Добравшись до кондоминиума, который был его домом в течение последних нескольких месяцев, молодой человек почувствовал, как весь холод вселенной вошел в его сердце. Он знал, что мастерски все испортил, но прятаться не собирался. Он должен был объяснить Саравату. Он должен был извиниться перед Сараватом, и то, что произойдет дальше, будет решением этого парня, который снова оказался в эпицентре урагана из-за него.       Тайн поднялся на лифте в здание, чувствуя, что никогда еще поездка не была такой короткой. Его сердце болело в груди, но не из-за него, не из-за Мила и не из-за тысяч глупостей, которые этот идиот наговорил за обедом, а из-за Саравата, из-за той боли, которую он испытывал, думая, что стал человеком, который был на том же уровне, что и Мил, с тех пор как эти двое причинили боль кому-то, кто любил их глубоко и искренне.       Тайну захотелось закричать, когда он понял, что думал о любви Саравата в прошедшем времени, но он задержал дыхание, и когда он открыл дверь квартиры, молодой человек совсем не удивился, увидев, что внутреннее освещение было выключено и что единственный свет шел с террасы, где он встретил Саравата в первый раз. Тайн почувствовал острую боль в груди, но сказал себе, что он должен встретиться с Сараватом, сразиться за него и показать ему, что на этих фотографиях нет ничего похожего на то, что рассказывали репортеры. Он должен был поговорить с ним. Он должен был все объяснить, и если Сарават ему не поверит…       Эта мысль оборвалась в тот самый момент, когда его глаза встретились с глазами Саравата посреди тускло освещенной террасы, парень стоял в нескольких шагах от него, но не побежал обнимать его, как обычно. Глаза тайского идола смотрели печально, отсутствующе, но в них было столько любви, что Тайну захотелось упасть на колени и извиниться. Потому что в глазах Саравата тоже мелькнула глубокая рана в сердце, и Тайн прекрасно знал, что он сделал эту рану своими собственными руками. Он был виноват в боли Саравата и не знал, сможет ли он ее вылечить.