Мы разбиваемся

Serein – To Speak Of Solitude

— Драко, кто это? — раздался голос за его спиной, и это вызвало в нем целую волну раздражения. Мерлин, как же она его достала. Астория Гринграсс змеями оплетала его шею, злобно шипя прямо в уши; её ядовитый язык хотелось вырвать с корнями, надавливая на тонкую фарфоровую кожу шеи так, чтоб под пальцами расцветали гематомы. Она подходит слишком близко, нарушая его личное пространство своим едким запахом цитрусовых духов, от которых у Малфоя скоро начнётся аллергия. Ему хочется послать её к чертям и выставить за пределы этого дома. Вдох-выдох. Пошла нахрен. Драко останавливается посредине коридора, не успевая дойти до входной двери, в которую так усердно кто-то звонил. Астория перебирает своими тонкими пальцами по затылку Драко и чуть ли не вешается, надув губы, как маленькая девочка. Драко резко оборачивается и отводит её руку. — Цирк окончен, — говорит он сухо, — иди домой. — Драко, что же так грубо… — Астория хлопает глазами, явно не понимая, когда настроение парня сменилось с обжигающих кожу поцелуев на столь холодные реплики. Малфой готов был проклясть тот день, когда Гринграсс появилась в его жизни. Ещё лучше было выпустить несколько непростительных ей прямо в сердце, медленно наблюдая меркнущие огоньки в её глазах. Конечно, он бы не посмел этого сделать. Просто Астория умела пить кровь не хуже вампиров, разве что вид у неё был не такой мертвенно-бледный. Просто она без конца и края трещала над ухом — иначе Драко никак не мог назвать это «стрекотание», которое вопиющим образом стало часто появляться в его жизни. Вполне резонные причины для желания избавиться. Но причин этого не делать было ещё больше. Драко тряхнул головой, словно пытался отделаться от звенящего шума её голоса, который засел в его сознании. — Оставь меня! — гаркнул Драко и стремительно направился к двери. И открыл её так сильно, что висящий по ту сторону колокольчик с характерным звоном ударился о фасад. Мужчина был настолько несосредоточенным, что даже слегка опешил от Гермионы, которая стояла на его крыльце. Он ожидал увидеть кого угодно: Поттера, мать или даже Пэнси, которая имела привычку появляться в его доме весьма внезапно, но не Грейнджер, с которой он не даже не здоровался. Она была вся промокшая от дождя, который, казалось, ведрами лился с небес, и вся такая взволнованная, что Малфой даже ухмыльнулся тому, как эта эмоция ей не подходила. Удивление сменилось внезапно навалившейся усталостью, которая осела на плечи и насильно закрывала веки. Как же он устал. Ему хотелось тишины. Не той, когда в голове роятся мысли назойливым пчелиным роем. Не той, когда воспоминания поглощают каждую клетку тела, и не той, которая терзает душу. А всепоглощающей тишины. Ещё и эта грёбаная Грейнджер. — Чего тебе? — резко вырвалось из него, почти в ярости. Но Грейнджер, казалось, не слышала. Она стояла, как немая статуя и смотрела на него, будто перед ней стояло привидение. От этого ожидания у него начало щекотать под ногтями. Она смотрела прямо на него, и это раздражало. Семь часов утра. Какого чёрта она приперлась? — Грейнджер! — он схватил её за плечи и бесцеремонно потряс. — Помоги мне… В эту секунду Драко понял, что спокойствия ему точно никто не даст. Подтверждающим тому фактом была Астория, которая так не вовремя выглянула из-за его спины и с удивлением посмотрела на незваную гостью. — Гермиона Грейнджер? Ой, там же холодно! Проходи. Правда, дорогой? Именно в эту секунду Малфой понял, что никакой общий бизнес с отцом Астории ему к чертям не нужен, лишь бы она убралась из его жизни раз и навсегда. Он и не предполагал, что возможность жениться по расчёту примет форму назойливой младшей дочери Гринграсса. У Грейнджер появилась соперница на звание самой раздражающей ведьмы — теперь он даже не знал, кто его бесит больше. — Заходи, — с холодом в голосе сказал он и, развернувшись, одарил злым взглядом Асторию. — И приведи себя в порядок, Грейнджер, выглядишь как облезлое чучело в мокром виде. Он сказал это, буравя Асторию взглядом. Гермиона оскорбилась. Конечно, она понимала, что её приход не был долгожданным, а тем более их отношения с Малфоем нисколько не улучшились спустя годы, но это не давало ему никакого права на такие слова. — Малфой, не смей со мной так разговаривать! Я пришла к тебе по делу, и это не было моей самой большой прихотью! Лицо Драко исказилось, и он уже было повернулся, чтобы рассказать Грейнджер, в какое место она могла бы засунуть свои слова, как Астория воскликнула: — О, не обращай внимание, он спросонья злой. Мы же лично не знакомы, да? Я Астория Гринграсс! — она протянула руку гриффиндорке и хихикнула, будто бы в этом и в самом деле было что-то забавное. Уголки губ тронула улыбка, и Гермиона пожала руку, перед этим высушив свою одежду заклинанием. Стало намного теплее и уютнее, особенно учитывая, что в доме Малфоя было не слишком жарко. Мужчина схватил Асторию за предплечье — слишком грубо, как показалось Гермионе, — и шепнул ей что-то на ухо. В ту же секунду вся её радость куда-то улетучилась и она, извинившись, ушла на кухню делать чай. — Дра… Малфой, — начала Гермиона, — мне безумно жаль, что я испортила тебе утро с твоей девушкой, но ты последний, кто говорил с Роном, а… — Грейнджер, как же меня все это задрало. Почему вашей золотой троице всегда от меня что-то надо? Я стал аврором не для того, чтоб заносить хвосты таким, как вы, — бесцеремонно перебил её Драко, пронизывая холодным взглядом. Она была не вовремя. Как и всегда. — Я не прошу тебя ни о чем большем, кроме как о информации, — возразила Гермиона, переминаясь с ноги на ногу. — Что же, в таком случае ничем не могу тебе помочь, — Малфой указал ей рукой на дверь. — До свидания. Гермиона шумно вздохнула. Она прекрасно понимала, что оба были взрослыми людьми, и начинать перепалку, как в школьные годы, не было лучшей идеей. Драко был явно не в духе, о чем свидетельствовал его тон, манера общения и вообще весь его вид. — Тебя действительно не волнует, что я хочу тебе сказать? — Грейнджер, мне плевать, какие там у тебя проблемы с твоим дражайшим мужем. У меня много дел, а за Уизела я не отвечаю. Во внерабочие часы точно. А теперь убирайся, — он подошёл к ней на несколько шагов, чуть ли не нависая над ней. Всей своей позой он так и вынуждал уйти поскорее, чтоб исчезнуть с его глаз. И если не навсегда, то как можно на дольше. — Хорошо, я уйду, — Гермиона вскинула голову и резко развернулась, делая шаг к двери. — Как только Рон вернётся с этого вашего задания, я передам ему, какая ты все-таки свинья. Хотя сомневаюсь, что это будет новостью. Гермиона уже настигла двери, когда внезапно на её плечо опустилась тяжёлая рука Малфоя. Она повернула голову, вопросительно изогнув брови, но ответ не заставил себя долго ждать. — Что ты сказала? — Драко совершенно точно был в недоумении. — Что ты свинья, Малфой. А теперь извини, — она стряхнула его руку и схватилась за ручку двери, когда Малфой задал ей очередной вопрос. — Что значит «не вернулся»? Гермиона секунду помедлила, отпустила дверную ручку, в которую так неистово вцепилась, и с удивлением в глазах повернулась к Малфою. Его лицо было слишком безэмоциональным, чтоб понять насмехается он над ней или нет, но мужчина был действительно в недоумении. — Не думал, что когда-то это скажу, Грейнджер. Нам есть, о чем поговорить. Через несколько минут Гермиона сидела в небольшой гостиной рядом с Асторией Гринграсс, которая задавала несколько вопросов в минуту, на которые гриффиндорка не успевала придумывать ответы. Ситуация была до того странной, что из этого мог бы получиться отличный анекдот, если бы причина не была столь серьёзной. Драко уселся на диване и, облокотившись о подлокотник, подпер голову. Гермиона быстрым взглядом осмотрела комнату, в которой они находились. Было много серых тонов и совершенно безвкусных безделушек, которые наверняка принадлежали его девушке, — Гринграсс была увешена всякими побрякушками. Она так много говорила, что Гермионе никак не удавалось начать разговор с Драко, который то и дело закатывал глаза на некоторые из её реплик. Астория, конечно, была привлекательной ведьмой, но голову Гермионы посетила мысль, что это был явно не формат Малфоя, которого она знала. По крайней мере, за несколько минут в этом доме эта девушка успела усилить её головную боль в разы. — Ладно, хватит, — грубо прервал любопытную Асторию Драко. — Грейнджер, я не знаю, что случилось с Уизелом. Мы разделились в Албании в прошлый четверг, когда Каркаров был пойман. Я доставил его в Азкабан, а Уизли должен был собрать улики для следствия. Видимо, этот тупица и с этим справиться не смог. Как его вообще взяли в Аврорат? Гермиона вспыхнула. — Да как ты! — она поднялась из-за стола с зажатыми кулаками и уже собиралась сделать несколько шагов в сторону обидчика, как он умерил её пыл. — Угомонись. Драко смотрел на бывшую сокурсницу и понимал, что все же есть вещи, которые в ней не поменялись. Его дико забавляло дёргать за эти ниточки, предугадывая её следующую реакцию. Это даже делало его утро немного лучше. Он видел, что Грейнджер какая-то взъерошенная, будто за последнее время она побывала не в одном Адском огне, чудом выбравшись живой. — Это все, что я могу тебе сказать. — То есть, есть что-то, что не можешь? — Гермиона упёрла руки в бёдра. — Представь себе, есть профессиональные тайны, которые не стоит знать третьим лицам. — О! — воскликнула Гермиона, — когда это ты чтил кодекс чести? Драко поднялся с дивана и подошёл к Гермионе почти вплотную. Она изумленно стояла на одном месте, понимая, что расстояние сократилось до слишком близкого, оно почти нарушало границы её личного пространства. Это «почти» надлежащим образом напомнило обо всех их стычках. — Мне плевать, что ты обо мне думаешь, — с хрипотой сказал Драко, это заставило тело Гермионы покрыться мурашками. — Однако если ты хочешь чего-то от меня, то засунь это мнение в свою задницу, Грейнджер. Гермиона невольно попятилась назад, осознавая, что должно быть, начала сходить с ума, если находится в доме Малфоя и говорит с ним на темы более серьёзные, чем простые перепалки. Она не знала, что Малфой думал об этом же, когда смотрел на лицо Грейнджер и удивлялся, почему жизнь ещё не покрыла морщинами её кожу. Она его раздражала. И он мог поклясться: кроме этого он не испытывал к ней, ровным счётом, ничего. По крайней мере, больше ничего. Вся детская вражда и желание соперничать куда-то улетучились, потому что он понимал: они сидят в одной гребаной лодке, где нет весел и возможности вернуться туда, с чего все началось. Ему казалось, Грейнджер была соткана из этой своей гриффиндорской храбрости и умения быть выскочкой даже, когда не надо. Ему было плевать. Плевать на то, кто она сейчас и кем была когда-то, но он искренне желал её не видеть. С большим удовольствием он бы не общался ни с кем из золотой троицы, если бы не обязательства на работе. Общее задание с Уизли было одним из тех, которое он с удовольствием бы выполнил сам, но мистер Робардс — Глава Аврората — отказал ему в просьбе. Уизли был не из тех, кто сильно жаждал общения с ним, что Малфоя несказанно радовало. Драко привык быть один, окружая себя лишь теми, кто не отвернулся от него после слушания в Министерстве по делу его семьи. Он привык вставать каждое утро в пять, отправляться на работу, а по выходным спать с девушками, имена которых он не запоминал. Потом появилась Астория, от которой Драко не был в восторге. Скорее в диком бешенстве. Теперь ещё и Грейнджер нарушила его привычный порядок своей лохматой головой и проблемами, которые почему-то должны были его волновать. И вот оно — раздражение, которое настигло его враз с её появлением. Оно пузырьками выходило из его горла вместо слов и искажало лицо. — Что же, в таком случае помоги мне найти Рона, — Гермиона задрала голову и с вызовом посмотрела на блондина. — Нет, — отчеканил Драко. Астория все это время сидела и внимательно смотрела на перепалку давних знакомых. Она слышала про их непростые отношения, но никогда не подозревала, что все настолько сложно. Она не понимала, почему её возлюбленный не хочет помочь, поэтому решила вмешаться: — Драко, но в этом же нет никакой проблемы. Видишь, Гермионе нужна помощь найти мужа, разве ты бы для меня так не делал? — Ты не моя девушка. — Рон не мой муж. Они произнесли это вместе, после чего с удивлением посмотрели друг на друга. В глазах Драко играл смешок: Гермиона Грейнджер разведена. Эта новость была даже лучше выигрыша в покер с Блейзом, который не проигрывал почти никогда. — Грейнджер, как же так? Надоело блюсти обет верности? — Это не твоё дело, Малфой. Я не собираюсь об этом говорить. Мне нужна информация, ни больше. Малфой медлил. С одной стороны он понимал, что этим обрекает себя на то, во что Грейнджер пыталась его впутать, а с другой он осознавал, что у него появится возможность сделать что-то, чтобы отбелить имя Малфоев хотя бы в узком кругу. Он понимал, что это избавит его мать от постоянных преследований и косых взглядов общества. И это понимание (или уважение к матери) склонило его к согласию: — Сегодня в десять в нашем с Уизелом кабинете. Поговорим без неё, — Драко кивнул на Гринграсс. — А теперь Грейнджер, будь добра, свали к чертям. Гермиона кивнула с благодарностью и поспешила покинуть дом Драко. Они снова встретились ровно через три часа, которые Гермиона провела в попытках успокоить свою головную боль с помощью зелья, купленного где-то возле Косой аллеи. Но оно совершенно не помогло, лишь привело её в чувства после недавних эмоциональных всплесков. Драко появился вовремя, наконец-то объяснив Астории, что больше не хочет её видеть. Она деланно обиделась, видимо решив, что это шутка, но Драко решительно закрыл перед ней двери, не желая слышать никаких разговоров «о них». Пока он шёл по длинному коридору Министерства, направляясь к Гермионе, она отметила его глубокую задумчивость и все ещё идеальные, под стать аристократу, уложенные в небольшой хвост волосы. Она помнила все послевоенные события, участницей которых ей невольно пришлось стать. После показаний в суде, которые дали Гарри, Рон и Гермиона, Малфоев оправдали. Однако Люциус быстро скончался, после чего на Нарциссу обрушилась волна негодования со стороны общества. Драко устроился на работу аврором, что повлекло за собой ещё один шквал критики. Гермиона помнила, как в этом самом коридоре она с друзьями обсуждала происходящие с их бывшим сокурсником, а он, проходя мимо, кинул «Вы нихрена не знаете». Драко подошёл к Гермионе и сдержанно ей кивнул вместо приветствия. Отворив кабинет, он пропустил девушку вперёд и плотно закрыл за собой дверь. — Почему ты решила, что он пропал? Может, он просто не хочет тебя видеть. Гермиона пожала плечами. — Вы же получаете сов, когда на задании? Все письма доходят? — Конечно, что за тупые вопросы, Грейнджер? — Драко облокотился об один из столов в их с Роном кабинете. — Начиная с этого четверга все его письма были доставлены в Нору. Там он не появлялся. Прекрасно. Уизли пропал и Драко понял, что остался сам во всем том дерьме, над которым они работали. Грейнджер в его кабинете не добавляла какой-либо надежды на скорое решение ситуации, только ещё больше заставляла его нервничать своим чересчур громким дыханием. — Грейнджер, ты, как работник Визенгамота, должна прекрасно по… — Если что, я возьму всю ответственность на себя, — перебила она в нетерпении. Малфой зло на неё посмотрел. — Не перебивай меня. Операции всегда остаются в тайне, ясно? Гермиона кивнула и села на ближайший стул. — Пока мы сидели с Уизелом в засаде, Каркаров говорил с кем-то через каминную сеть. В начале разговора его спросили про пароль. Я не обратил на это внимание, но твой муженёк потом припомнил. Сказал, что это забавно — использовать в качестве пароля маггловских императоров. — Это смешно, откуда он знает, что это был магглов… — Меня не волнует, Грейнджер. Когда мы его окружили, Каркаров не закончил разговор. Уизли, как настоящий осел, ринулся в бой преждевременно. — Хватит оскорблять Рона, — Гермиона проговорила это с предупреждением в голосе, но Драко никак на это не отреагировал. — Он видел лицо того, кто там был. Волшебник сразу же отключился, так что Уизли не успел его узнать. Либо просто не сказал. Потом мы разделились, он отправился собирать все улики для суда. Повисла пауза. Гермиона нахмурилась и уставилась в одну точку на полу, переваривая информацию, сказанную Драко. Гермионе казалось, что все ускользает сквозь пальцы, подобно песку. Драко перебирал какие-то документы, а она застыла в этой позе немого отчаяния и поняла, как многого не сказала Рону. Малфой на несколько минут уткнулся взглядом в какие-то бумажки, совершенно не вникая в смысл написанного. Просто, чтоб занять себя чем-то. Чтоб не думать ни о чём. Чтоб не думать о том, с какой радости он стал тем, кто помогает Грейнджер. Когда пауза затянулась слишком даже для драматизма, он бросил взгляд на бывшую однокурсницу и насмешливо пробормотал: — Эй, Грейнджер, хватит сверлить дыру в полу. Драко было тошно от её присутствия. Он чувствовал, как в нем нарастает злость с каждой секундой, от которой не получалось избавиться. Апофеозом стал Поттер, появившийся в дверях.