Soundtrack: Zella Day — East of Eden
За что Драко любил свою квартиру, так это за спокойный район. Иногда, конечно, тут появлялись мерзкие типы и торгаши, которые то и дело ходили по домам и пытались впарить ненужные талисманы, но в остальном жилось здесь хорошо. Он съехал из Мэнора почти сразу же после смерти Люциуса: атмосфера начала на него давить, но он пообещал Нарциссе, что обязательно вернётся, а сейчас ему надо время. Мать убивалась, когда отца не стало, но миссис Забини, которая начала часто к ней заглядывать, спасла её от глубокой депрессии. Драко был несказанно рад этому: за свои двадцать три он не научился лишь паре вещей, одной из которых была поддержка в трудных ситуациях. Ему никто не показал, как это нужно делать: в момент, когда отец настоял на том, чтоб он принял метку, мать лишь поджимала губы, а никто из друзей не осознавал, насколько это серьёзно и опасно. Эту квартиру ему сдал ничем неприметный полукровка, примерно в два раза ниже Драко, и сразу же потребовал оплату за год вперед. Вероятно, он хотел проверить таким образом, платёжеспособный ли юноша стоит перед ним (Драко тогда выглядел совсем паскудно), но получив свою тысячу галлеонов, он подписал контракт волшебными чернилами и исчез, потом появляясь лишь раз в год. Малфой никогда не привязывался ни к местам, ни к вещам, ни тем более к людям, поэтому был весьма крайне удивлён, когда после возвращения с очередного задания испытал некое подобие радости, плюхнувшись на кровать. Ему даже чудилось, что кровать в этой квартире была мягче даже роскошных лож Мэнора, что наверняка было всего лишь игрой его воображения и чудодейственными свойствами мягкого комплекта постельного белья, подаренного Пэнси на его двадцатилетие. Но что бы там ни было на самом деле, спалось Драко просто замечательно, если бы не солнечный свет, который прямо сейчас бил в глаза, когда утро вот-вот менялось местами с ночью. Мысленно посетовав на то, что он пришёл вчера настолько уставшим, что даже забыл закрыть ставни, Драко, не открывая глаз, нащупал свою волшебную палочку на тумбочке рядом и не глядя захлопнул их заклинанием. Переворачиваясь на другой бок, Драко понял, что темнее в комнате не стало, да и характерного щелчка он не услышал. Он резко открыл глаза и свесил ноги с кровати; его ум в секунды разъяснился, и Драко уставился прямо перед собой. Ну, конечно. — Доброе утро, Драко, — стоящий прям перед Малфоем высокий темнокожий парень подавил смешок. — Блейз, — мрачно констатировал Драко, напоминая себе, что обязательно нужно будет закрыть ему возможность трансгрессировать в квартиру без приглашения. — Даже не вздумай, — покачал головой Блейз, словно читая мысли Драко. Хотя, стоп, почему «словно»? Блейз Забини явно развлекался, стоя перед Малфоем в его спальни на его ковре и так насмехаясь над хозяином дома. Драко со злости кинул попавшуюся под руку подушку прямо в лицо своему другу, но тот не растерялся и схватил её прям перед тем, как она достигла цели. Драко хотел злиться, ведь мало того, что Блейз только что нарушил его спокойное и размеренное утро (они с Грейнджер сговорились что ли?), так ещё и выдернул его из крайне увлекательного сна, где Драко сражался за драгоценный артефакт с кучей немецких волшебников. И если бы не Блейз, обязательно выиграл бы. Да, Драко очень хотел злиться, но никак не мог себя заставить это сделать, потому как Забини так искренне хохотал, увидев отпечатки от подушки на лице Малфоя, что тот тоже невольно прыснул. Наконец, успокоившись, Драко поинтересовался: — И какого соплохвоста ты припёрся? — Драко, негоже так с гостями разговаривать, особенно, когда они — то есть я — готовят тебе завтрак. Драко посмотрел на Блейза явно недоумевающим взглядом, а потом, понятливо вздохнул и сказал: — Вот теперь я ещё больше жду ответа на этот вопрос. Хотя — подожди — ты приготовил завтрак? — в этом вопросе слышалось довольно много скепсиса, что заставило Блейза закатить глаза. — Ой, Малфой, ну я или не я, может, мой эльф, и вообще, какая разница? — Забини замялся: всё шло явно не по его плану. Драко скривил лицо, встал с кровати и, взмахнув палочкой, заправил тот самый прекрасный итальянский комплект постельного белья. Забини шаркнул носком ботинка о ковёр и, кинув что-то невнятное, наверняка о том, что он подождёт в гостиной, оставил Драко в спальне одного. Конечно, Малфой был удивлён появлению Блейза в его квартире, да ещё так неожиданно, ведь их следующая игра в волшебный покер была назначена на следующий четверг, а Забини был человеком деловым и всегда придерживался своего расписания. «Значит, что-то стряслось», — подумал Драко и поспешил поскорее привести себя в порядок. Натянув первые попавшиеся брюки и чистую футболку, он уложил кое-как свои волосы и направился в гостиную, где сидел Блейз, усевшись в кресле так, словно это был какой-то императорский трон. Драко кинул взгляд на столик и чуть не ужаснулся: там стояло столько еды, сколько за все пять лет проживания в этой квартире не видел его холодильник. Забини жевал листья салата и довольно усмехался, глядя на поражённое выражение лица Малфоя. Внезапно раздался щелчок и в гостиной материализовался небольшой эльф в розовой наволочке, держа в своих маленьких ручёнках огромное блюдо с запечённой курицей с яблоками. Эльф едва не упала от тяжести блюда, но упорно пыталась примостить его на стол, хотя места там уже не было. Заметив это, Забини трансфигурировал одну из диванных подушек (тех самых, которые притащила Астория, и они совершенно не сочетались с остальным интерьером) в маленький деревянный столик, куда и приказал эльфу водрузить курицу. — Никки закончила готовить, хозяин, — эльф послушно поклонилась Блейзу и, застыв в таком положении, подняла на Забини свои большие глаза, ожидая его реакции. — Молодец, Никки, пока что ты свободна, — отрезал тот и похлопал её по голове. — О-о, хозяин похвалил Никки, спасибо, спасибо мистер Блейз, — прощебетала эльф и тут же, щёлкнув пальцами, трансгрессировала обратно в поместье Забини. Драко стоял в недоумении и вообще не соображал, что собственно происходит в его квартире: всё это походило на какую-то совершенно нелепую шутку, как в маггловских развлекательных телешоу, которые ему удалось увидеть в магазине антикварных телевизоров в доме напротив. Драко запустил свою руку в волосы и, немного их потрепав, всё же присел на диван возле друга и наконец придумал стоящую теорию, почему Блейз так странно себя вёл. Он усмехался и явно пытался найти слова, как начать разговор, поэтому Малфой, недолго думая, холодно спросил его: — Я так полагаю, весь этот цирк, чтоб попросить меня о чём-то? Забини явно не ожидал такого резкого поворота событий: согласно его плану разговор должен был сначала направится в русло «Твои эльфы прекрасно готовят». Увидев, как изменилось выражение лица Блейза, Драко торжествующе схватил круассан со стола и, подняв его вверх, как волшебную палочку, воскликнул: — Ага! Я так и знал, Забини! — Тебя не проведёшь, а как же, — буркнул Блейз. — Можно было не переводить на тебя столько еды. — Нет, ну почему же, — сказал Драко, откусывая круассан, — твои эльфы неплохо готовят. Забини закатил глаза, раздосадованный, что его план по расположению Драко к своей проблеме полетел к мантикоре. Но несмотря на это, он всё же был полон решимости закончить начатое, поэтому аккуратно спросил: — Как жизнь, Малфой? Драко поперхнулся от абсурда ситуации, а его губы тронула хитрая усмешка. — Забини, хочешь меня одурачить, как одну из твоих пассий? Действуешь по накатанной, я смотрю: сначала угостить вкусными блюдами, потом поинтересоваться жизнью, а дальше у тебя по плану случайно не предложить мне выгодную сделку? Блейз стукнул кулаком по столу от наглости друга, но тут же опомнился: это он пришёл без приглашения в чужой дом и притащил с собой чуть ли не половину блюд с хогвартских пиршеств. Он заметил, как у Малфоя в глазах играли чёртики, и понял, что тот насмехается над ним и совсем не в обиде. — Так что забудь, Блейз, меня не так просто купить как твоих девочек, — улыбался Драко, уплетая кусок той самой курицы с яблоками. — Жаль, с моими партнёрами по бизнесу это всегда работало, — Блейз в шутку скорчил рожицу, но тут же стал непроницаемым. — Всё равно спасибо за завтрак, давно меня так никто не кормил… Примерно с момента, когда я съехал с Мэнора. Драко окинул взглядом друга и отметил, что он всё также не сильно изменился с их последней встречи, хотя прошло уже сколько? Месяц? Два? Драко не помнил. Последние пару лет они не так тесно общались: Блейз активно занимался бизнесом и путешествовал, а Драко горбатился на Министерство и… Тоже, правда, путешествовал, но с целью засадить кого-нибудь за решётку. Забини выглядел, как настоящий бизнесмен: всегда ходил в костюме с жилеткой и тростью-зонтиком в цвет ткани. Мечта любой ведьмы, не иначе. Драко не то, чтобы завидовал: у него проблем в отношениях с девушками никогда не было (за исключением Астории, конечно), но у Забини дела после войны явно пошли в гору. Его драгоценную матушку то и дело печатали на страницах «Ведьминого досуга» каждый раз с новым кавалером, а он сам открыл элитный клуб, куда старались попасть все читательницы того самого журнала, чтобы познакомиться с сыном столь известной ведьмы. А там, чего гляди, может, и отхватить себе часть огромного достатка. Но одному лишь Драко было известно, что Блейз не может дать тем девицам ничего больше банальных ласок на одну ночь по своим — очень глубоким и личным причинам. — Так чего пришёл-то? — спросил Драко, когда Забини задумчиво уставился в стенку. — Помощь твоя нужна, Драко, — Блейз лениво перевёл свой взгляд на друга и отпил кофе, услужливо заваренный для него Никки. Драко кивнул головой, молча интересуясь, что от него надо. — Мне нужны все Министерские папки на сотрудников моего клуба. Драко едва не подавился, когда услышал просьбу Блейза, округлил глаза и посмотрел на него, как на ненормального. Хотя, если вдуматься, он таким и был: скорее, Поттер станет тёмным волшебником, чем кто-то разрешит взять досье на дюжину людей из аврорского хранилища. Да ещё и отдать их кому-то! — Не кому-то, а мне, — сказал Блейз, словно ничего такого в этом не было. — Забини, — воскликнул Драко, — перестань читать мои мысли! И зачем тебе, позволь узнать, подноготная… Сколько у тебя сотрудников? — Тринадцать, — невинным голосом ответил Блейз. — Вот, тринадцати человек? — Я перестал им доверять, — абсолютно спокойно ответил Забини, а Малфой схватился за голову и откинулся на спинку дивана. Блейз выглядел так, словно пришёл одолжить у Драко какую-то книгу по зельям, а не тринадцать министерских папок, хранящихся под охраной: спокойный голос, тёплая улыбка и абсолютная расслабленность. Настоящий аристократ. — Слушай, Забини, я не имею ничего против, но как ты себе это представляешь? — Я пришёл к тебе, чтоб переложить эту проблему на тебя, — Блейз сложил руки на груди и развалился в кресле, постепенно расслабляясь: в конце концов при друзьях не стоит держаться, как на приёме у Министра. — Прекрасно, Забини, просто замечательно. Но спешу тебя огорчить, весь твой план пошёл низзлу под хвост. А теперь рассказывай настоящую причину. Блейз долго смотрел на Драко, не произнося ни слова, и несколько секунд был в раздумьях, ведь говорить о таком — это почти что признаваться в собственной слабости, особенно для Блейза, ведь он был человеком почитаемым не только среди обычных волшебников, но и в высшем свете. — Малфой, я никогда не просил тебя об услугах, но сейчас попрошу… — За все годы дружбы ни разу, а тут целых два за один день? Растёшь, Забини, — перебил Драко друга. Блейз издал какой-то горловой звук, очень похожий на рык: его сильно раздражало, что Малфой относился к некотором вещам так несерьёзно, и хотя он старался не показывать этого, частенько Драко доводил его таким поведением до белого каления. — И как с тобой вообще девушки общаются? Ты же невыносим! — воскликнул Блейз. — Ой, ладно-ладно, говори уже, — Драко выставил перед собой руки, словно защищаясь. — Мой бизнес всегда расцветал, клуб приносил не только немалый доход, но и огромное удовольствие. Но вот уже месяц, как я теряю контроль, — аккуратно начал Блейз, из подтяжка поглядывая на Драко, чтоб удостовериться слушает тот или нет. — Конечно, всё нормально на первый взгляд: бухгалтерия чиста, все исправно приходят на работу, но есть одно но. Блейз перевёл дух, прежде чем продолжить: очевидно, рассказ давался ему очень тяжело, несмотря на то, что Драко был его давним другом. Но тот внимательно слушал, пытаясь найти суть проблемы, о которой говорил Забини. — Ты, как никто другой знаешь, что я всегда старался сделать бизнес легальным и соблюдать законы настолько, насколько это возможно. До недавнего времени всё так и было: самым крепким дурманящим средством у нас был огневиски, но сейчас поползло распространение наркотиков. — Что? — неподдельно удивился Драко. Он действительно знал, настолько Блейз тщательно следил за порядком в своём клубе: даже курить табак разрешал только в отдельных залах, ведь это было элитным заведением: туда приходили сливки общества исключительно общаться и наслаждаться живой музыкой. Драко бывал там на каждом турнире волшебного покера и каждый раз чувствовал себя немного неуютно из-за столь шикарного обслуживания. Те времена, когда он посещал такие места, давно минули. После окончания войны люди начинали шептаться у него за спиной каждый раз, когда он показывался на любом приёме. И причина была предельно ясна: его там не ждали. Там не ждали бывшего пожирателя, который избежал наказания. Драко встрепенулся, подумав об этом: по спине прошли мурашки, и он вернулся к проблеме Забини. — Так, а при чём тут работники? — как-то отрешённо задал вопрос Драко, всё ещё вспоминая недавний приём в Министерстве, на котором несколько богачей поинтересовались «А разве Малфои всё ещё на свободе?» Блейз прочистил горло и тихим басом сказал: — Наркотики распространяются изнутри, кто-то из работников приносит их в клуб. — С чего ты решил? — Потому что я нашёл это, — Блейз достал из внутреннего кармана жилетки маленький пузырёк с зелёной жидкостью и протянул Драко, — за барной стойкой в клубе. Никто из посетителей не мог его туда положить, но за последний месяц нескольким посетителям становилось плохо после выпивки. — Метадон… — протянул Драко, вспоминая, как младшая Уизли притащила вчера такой же пузырёк из сейфа убитого. — Ты что-то знаешь об этом? — серьёзно поинтересовался Блейз. — Прежде, чем я отвечу: кто-то знает, что ты нашёл этот пузырёк? — пальцы Драко похолодели; внезапно его охватило крайне тревожное состояние. Блейз отрицательно покачал головой: — Нет, Драко, я хочу избежать скандалов. Любой внутренний конфликт тут же попадёт в газеты, а мне это ни к чему. Так что, ты знаешь что-то об этом? Драко молча смотрел на Блейза и не знал, что ему делать: информация о расследовании крайне конфиденциальна, но с другой стороны — это Забини, и ему всегда можно было доверять. Драко упёрся локтями в колени и поднёс пузырёк к свету: тот сверкнул перламутровым. Сомнений не оставалось: это действительно был метадон, как и сообщила ему вчера Грейнджер. Драко шумно выдохнул через рот и сказал: — Давно ты был в Министерстве, Забини? — Д-да, довольно давно, — Блейз явно не понимал, о чём говорит друг и при чём тут Министерство. — Отлично, у тебя как раз появилась возможность наверстать упущенное. Нам надо заглянуть к Поттеру. Сказав это, Драко поднялся с дивана и левитировал всю еду со стола на кухню, после чего кивнул Блейзу, что тот может подождать в его спальне, пока Драко будет собираться. Драко ценил дружбу с Забини как раз из-за таких моментов: тот его понимал и без слов. Конечно, после школы их общение немного сошло на нет, особенно учитывая отягощающие обстоятельства, как судебные разбирательства, но потом в какой-то момент всё наладилось. Блейз точно также, как и миссис Забини для Нарциссы, появился в жизни Драко как раз в тот переломный момент, когда тот отчаянно нуждался в этом. Он просто написал несколько слов, глубоко сожалея о смерти Люциуса, и — Драко был уверен — Блейз был одним из немногих, кто действительно сожалел. Их дружба не была какой-то особенной — по крайней мере так казалось Малфою. Но он точно знал, что это один из немногих в его окружении людей, кто не станет высмеивать за ошибки. Конечно, была ещё мама и Пэнс, но они — девушки, а это совсем не то же самое. — Что нового произошло с момента «ничего не поменялось»? — хохотнул Блейз, опираясь на подоконник, пока Драко заклинаниями вычищал рабочую мантию и до блеска вычищал ботинки. — Моя мать пожертвовала кучу денег в благотворительный фонд для психически больных волшебников, фикус на том подоконнике, где ты сидишь, скончался от засухи, а Грейнджер стала моей напарницей, — без малейшего интереса ответил Малфой, натягивая на себя тёплый джемпер молочного цвета. — Раз ты ещё жив, смею предположить, что ты первый её убил, — Блейз деловито развёл руками. — Нет, она ещё жива, к твоему разочарованию, хоть и часто выбешивает. Спокойствие в голосе Драко не осталось незамеченным, поэтому Блейз удивлённо поднял брови и задал наиболее интересующий его вопрос: — Так у вас что-то вроде перемирия? — У нас что-то вроде «Давай раскроем это чёртово дело и не будем мозолить друг другу глаза». И ради Мерлина, Забини, почему мы о ней разговариваем? — Мне казалось, что мисс Я-Уделаю-Всем-Нос интереснее, чем к примеру, твои странные отношения с Асторией? — Блейз сделал акцент на имени подружки Драко, но тому это явно не понравилось: он поджал губы, застегнул мантию и посмотрел на друга. — Нет, Блейз, давай поговорим о Пэнси, например? Лицо Забини враз поменялось и на нём отразилась целая смесь разных эмоций: горечь, волнение и в то же время какая-то странная и изощрённая радость. Он проглотил ком в горле, но так ничего и не ответил Малфою. А тот знал, что мастерски пресёк нежелательные темы для разговора, попав в яблочко… Или Круциатусом прямо в сердце Блейза. — Ты давно её видел? — наконец выдохнул тот. — У нас завтра встреча по делу, могу передать ей твои поздравления, — хмуро произнёс Драко. — Поздравления?.. — с болью в голосе спросил Блейз. — Она уже как полгода вышла за Нотта, ты разве не знал? — Драко сделал несколько шагов по направлению к выходу из спальни. — Нет, — отрезал Забини. — Я не думал, что она всё же выйдет за него. — Блейз, — тихим голосом сказал Драко уже в гостиной, — мне жаль. Он исподлобья глянул на друга, но тот уже был непроницаем: так с виду и не скажешь, что он только что потерял любую возможность вернуть любовь всей своей жизни. Драко хотел было ещё что-то сказать, но Блейз первый взял из вазы летучий порох, ступил в камин и громко произнёс: — Министерство Магии.***
Гермиона вот уже полчаса лежала на диване в своей гостиной, сложив руки на груди. Живоглот деловито прошёлся по ней несколько раз туда-сюда, словно проверяя, не умерла ли его хозяйка. Ничего удивительного в этом не было: Гермиона лежала совершенно обездвижено, так как сегодняшний день её порядком вымотал. Потом кот удостоверившись, что она жива, посчитал самым удобным местом для сна живот хозяйки, поэтому Гермиона с облегчением нашла причину всё-таки не подниматься. Сначала была назойливая птица от Малфоя, который срочно сказал — нет, приказал! — явиться в Аврорат, не объясняя причины. Из-за этого она не успела позавтракать, а это точно значило: хорошего дня сегодня ждать не стоит. Потом был Блейз Забини, который не упустил возможности отпустить пару шуток в её сторону, над которыми она может даже бы и посмеялась, если бы не пребывала в столь скверном расположении духа. Около двух дня, когда Гермиона надеялась уединиться в своём старом кабинете в Визенгамоте, чтоб в конце концов начать предпринимать хоть какие-то действия касаемо странных записок, её нашёл Артур Уизли. Он пришёл узнать нет ли новой информации касательно Рона, потому что Молли совсем извелась. А потом смешалось всё: Гарри, Симус, невкусный холодный чай из кафетерия неподалёку, громкие возгласы Забини и переговоры с Отделом магического правопорядка. Теперь их сотрудники должны были отлавливать всех торговцев наркотиками во всех неблагополучных районах города. И все эти насыщенные события, которые отвлекали Гермиону от действительно важных дел, настолько её выжали, что никаких сил уже не оставалось. Поэтому лучшим решением, которое она приняла за сегодняшний день, было выпить Восстанавливающее зелье и просто уставиться в потолок. Конечно, это отчасти помогло, но вот уже десять минут, как девушка ощущала: она о чём-то забыла, но не могла понять, о чём именно. Ведь она сделала всё, что от неё требовалось: взяла двадцать энциклопедий о всех существующих языковых группах в библиотеке Министерства и даже успела купить упаковку яблочных чипсов, которые прекрасно подходили к вину, которое обычно приносила Джинни. — Джинни! — резко вскочила Гермиона с дивана, а Живоглот от неожиданности зашипел и зло посмотрел на свою хозяйку. Но как только Гермиона поняла, что собственно, забыла сделать, раздался настойчивый стук. В миг оказавшись в прихожей, девушка резко распахнула входную дверь и немного даже сконфузилась: там стояла злая Джинни и… — Джордж? Брат и сестра стояли друг возле друга, скрестив руки на груди и вопросительно взирая на Гермиону. — Твоя любезная соседка Шейли… — начала Джинни. —…передаёт тебе привет, — продолжил Джордж. — Или передала бы, если бы мне не пришлось стереть ей память после того, как двое людей появились у неё посреди комнаты из воздуха, — закончила Джинни, но едва завидев извиняющееся лицо подруги, брат и сестра посмотрели друг на друга и засмеялись. Гермиона тоже попыталась выдавить из себя улыбку, но из этого ничего не получилось, поэтому она сразу же начала оправдываться: — Простите, я совершенно забыла открыть доступ к аппарации, а мой камин нуждается в чист… — Брось, Гермиона, — остановил её Джордж, — всё ведь хорошо. Он первый переступил порог её квартиры и в знак приветствия чмокнул Гермиону в щёку, на что та, конечно же, ответила тем же, но тут же поинтересовалась: — Извини, я не знала, что ты придёшь, думала будет только Джинни. — Привет, дорогая, — Джинни приобняла подругу и тут же поспешила развеять её недоумение: — Кое-что стряслось, когда мы встречались, я подумала, тебе стоит на это взглянуть. Гермиона понятливо кивнула и тут же спохватилась, ведь держать гостей в прихожей совершенно не принято. Не успев посетовать на отсутствие у неё правил приличия, она поспешила пригласить друзей в гостиную и предложить чая или чего-то покрепче. — Кстати, насчёт этого, — внезапно вспомнила Джинни и полезла в свою сумку, — в магазине ничего крепче не было, но я думаю, сегодня вечер не из тех, когда стоит пить… Она протянула подруге бутылку свежевыжатого тыквенного сока и дружелюбно усмехнулась, после чего вытянулась в кресле. Гермиона заметила, что Джордж чувствует себя неловко из-за того, что пришёл без приглашения, поэтому Гермиона поспешила разрядить обстановку, призвав с кухни те самые яблочные чипсы и три стакана. — Думаю, что эта закуска прекрасно подойдёт и к тыквенному соку, — сказала она, взмахивая палочкой и наблюдая, как их стаканы наполняются. — Кстати, как ваши дела? Девушка перевела взгляд сначала на Джорджа, а потом на Джинни, но подметила, что подруга слегка смялась, когда Джордж начал говорить: — Всё х-хорошо, — его голос дрогнул, — в общем. У нас с Анджелиной небольшие стычки — она говорит, что я слишком много работаю после смерти Фреда, — Джорджу явно тяжело дались эти слова. — А тут ещё и мой младший братец куда-то запропастился… Она видит, что я переживаю, и порой могу раздражаться, но в целом — да, всё хорошо. Джордж попытался скрыть свои эмоции за улыбкой, но Гермиона заметила, как дёрнулся его лицевой нерв: он очень переживал. Гермиону охватило неизмеримое желание как-то поддержать друга, но ничего лучше, кроме как перетянуться через стол и похлопать его по руке, она не смогла придумать. Джинни поймала взгляд подруги, и они обе, глядя друг на друга, закусили нижнюю губу и сдвинули брови. Джорджу не надо было говорить, что с ним происходит: понять, что он переживает стресс можно было и просто глядя на него: помятый красный галстук и морщины на веках. — Ты хотя бы с Анджелиной общаешься, — стараясь поддержать, обречённо произнесла Джинни, делая акцент на последнем слове. — Гарри вообще забыл обо всём на свете, когда Рон пропал. Всё время сидит и перебирает эти папки, иногда даже не ест. — О, это же Гарри, — одновременно вздохнули Джордж и Гермиона, после чего парень наконец-то немного расслабился и отпил тыквенного сока. — А ты, говорят, всё больше вливаешься в слизеринскую компанию? — Джордж подмигнул. — О-о, — обречённо протянула Гермиона, — Забини меня сегодня просто вывел из себя, заявился весь такой принц, и тут же весь Аврорат должен бросаться ему помогать, а Малфой ведёт себя, как настоящий придурок! Джордж хмыкнул и повёл по воздуху стаканом: — Они, конечно, всегда были занозами в одном месте, но все люди меняются, даже мы с вами. Может, тебе бы не стоило так категорично реагировать? — Да, я думала, что Малфой будет доставать тебя, пока вы были в Албании, но вчера в Аврорате он вёл себя вполне нормально, — согласилась Джинни с Джорджем. — Да, может быть тебе стоит дать ему шанс? — Джордж переглянулся с Джинни. — О, Мерлин! — воскликнула Гермиона и едва не вскочила со своего места. — Он унижал меня все школьные годы, а теперь я должна просто всё забыть и попробовать узнать его получше? Это выше моей гордости, ребята. Джордж и Джинни незаметно для Гермионы переглянулись и пожали плечами. — Конечно, дорогая, — подвела черту Джинни. — Просто ваши отношения не должны отразиться на совместной работе. — Да-да, я знаю… — вздёрнула плечами Гермиона и отправила в рот несколько яблочных чипсов. — Так что вы мне хотели показать? Джордж достал из кармана брюк сложенный листок пергамента и протянул его Гермионе. Она развернула его и пробежала глазами: аккуратным почерком было выведено несколько строчек.«Здравствуй, Джордж! Передай семье, что со мной всё хорошо, я сейчас в Северной Америке, мне нужно было время прийти в себя после развода. Не знаю, когда вернусь, и вернусь ли вообще: тут замечательная природа. Набрёл недавно на маленький магазин, похожий на «Всевозможные вредилки», они продавали что-то похожее на твой воспламеняющийся порошок; кстати, ты тоже добавляешь туда экстракт шиповника? Скучаю, Рон»
— Это писал не он! — воскликнула Гермиона. — Это не его почерк! — Мы знаем, — согласилась Джинни, взбираясь с ногами на кресло. — Сравни почерк с теми письмами. Гермиона подняла взгляд на подругу и приоткрыла рот от удивления. Естественно! Призвав улики с каминной полки, заранее помещенные в прозрачную плёнку, чтобы вернуть их Симусу в первозданном виде, девушка внимательно приложила все письма друг к другу. — Почерк пытались изменить во всех трёх случаях, — сказала девушка раскладывая на столе отдельно письма из комнаты Каркарова, записки на прямоугольном картоне из сейфа мистера Коула и письмо, полученное Джорджем. — Но манера письма одна и та же, да? — спросила Джинни. Гермиона кивнула и ещё раз бросила взгляд на улики, после чего ненадолго задумалась и спросила, обращаясь к Джорджу: — Когда ты получил письмо? Как выглядела сова, которая его принесла? — Ну, — Джордж потёр затылок, вспоминая сегодняшний день, — это было около двенадцати, да, я тогда отчитывал Карла за то, что он разбил несколько любовных зелий, а сова… Хм, она была пятнистая, коричневая и относительно небольшая. — Да… — протянула Гермиона. — Такие действительно водятся в Северной Америке, странно. Может, это действительно был Рон, а у нас у всех уже просто общий психоз начался? — как-то невесело задала она вопрос, который был скорее риторическим, но Джордж отрицательно покачал головой. — Нет, Гермиона, это не мог быть он. Рон не знает, что я разрабатываю воспламеняющийся порошок. Гермиона поражённо уставилась на Джорджа и проглотила подкативший к горлу комок. Живоглот, который всё это время лежал, свернувшись под столом, внезапно чихнул и заворчал, определенно соглашаясь с Джорджем, что вызвало в нём улыбку. Но именно это на фоне всех предыдущих открытий Гермионе показалось слишком неуместным, поэтому она вмиг стала ещё более серьёзной, чем была. — Как это «не знал»? — она задала совсем не тот вопрос, который хотела изначально, но недопонимание всё росло и росло. — Это моя новая разработка, о ней никто не знал, кроме меня. Я собирался выпустить её после рождественских праздников, чтобы взлетели обороты продаж, но Рон не мог об этом узнать, только если не вломился в мой кабинет в магазине без моего ведома. — Лучше бы ты любовное зелье снял с продажи, — закатила глаза Джинни, пока Гермиона подозрительно молчала, обдумывая сказанное Джорджем. — О нет, сестричка, это же время Хогвартса, оно пользуется бешенной популярностью, а ты просто не смыслишь в юморе. — Шутить можно про что угодно, но не про любовь, — нравоучительно сказала Джинни, а Джордж закатил глаза. — Ты всё больше становишься похожа на маму… — Джордж, — вмешалась Гермиона, — что это за порошок такой? — Почти тоже самое, что и порошок мгновенной тьмы, только наоборот — он ослепляет ярким светом. И самое интересное, что это именно из-за экстракта шиповника яркая вспышка не имеет никаких побочных эффектов для всех, кого она поразила. — Получается, кому-то, кто знает, где Рон, нужна формула, по которой ты создаёшь этот порошок. Кто мог узнать о разработке, кроме Рона? И почему письмо послали именно тебе, а не кому-либо из остальных Уизли? — обеспокоенно спросила Гермиона. — О, — встряла Джинни, — Перси сейчас в Ирландии по министерским делам, Билл и Флёр гостят во Франции, а Чарли возится с драконами в Венгрии, либо же нацелены здесь были больше на разработку Джорджа, чем на то, чтоб нас успокоить. Джордж метнул на Джинни взгляд, после чего она стушевалась и пробормотала: — Да, конечно, говори. — Что же, у меня три продавца, но они обычно не заходят ко мне в кабинет, ещё Анджелина, но ей я верю, а так ничего не могу вспомнить. К тому же, мы живём над магазином, я бы услышал, если бы ночью был какой-то взлом, — Джордж ненадолго задумался, вспоминая, точно ли он обо всём упомянул. Джинни и Гермиона посмотрели друг на друга и кивнули друг другу, решив, что думают об одном и том же. Джинни озвучила мысли вслух: — Нужно будет завтра дать показания на официальном уровне. — Без проблем, — ответил Джордж. — Кстати, мне кажется, что папе и маме говорить пока не стоит, Джинни. Они и так взволнованы, это сделает ещё хуже. — Я говорила сегодня с Артуром, — между делом сказала Гермиона. — Он подозревает, что это мог быть кто-то из преступников, которых Рон посадил, в качестве мести, но я проверила: все они ещё сидят. — Нет, — покрутил головой Джордж, — тут что-то другое. — Кстати, как сейчас на Косой алее обстоят дела с распространением наркотиков? — внезапно спросила Гермиона. — Не знаю, я ни о чём таком не слышал, а почему ты спрашиваешь? — заинтересованно спросил Джордж. Джинни прочистила горло, понимая, о чём говорит Гермиона, и собиралась рассказать про неожиданную находку в вещах мистера Коула, но тут же передумала, вспоминая, что тонкости расследования распространять не стоит. И дело тут было даже не в том, что это конфиденциальная информация, а скорее в заботе — Джордж выглядел таким измученным, что обременять его ещё этим совершенно не хотелось. — Да так, не важно, — в конце концов ответила она и обратилась к Гермионе: — Кстати, ты уже пробовала поизучать что-то насчёт этого странного набора букв в письмах? — Да, я… — начала Гермиона и обернулась по сторонам в поиске энциклопедий. Наконец, завидев их за креслом, в котором сидела Джинни, Гермиона продолжила, — я уже исключила славянскую, иранскую и кельтскую группу. — Ладно, тогда займёмся делом, — сказала Джинни и, заметив куда смотрит Гермиона, достала несколько книг и водрузила их на стол. — Джордж, есть желание помочь? Вот уже второй час, как троица изучала лингвистические энциклопедии и словари, меняя позы настолько часто, что уже каждая казалась неудобной, а под ложечкой засосало: яблочных чипсов оказалось совершенно мало, а Гермионе больше и нечего было предложить гостям. Не то, чтобы она была плохой хозяйкой, но даже единственный в её холодильнике купленный неделю назад черничный пирог успели съесть другие живые организмы — плесень. Поэтому она заказала несколько блюд из небольшого итальянского ресторанчика возле её дома; принимающая заказ леди выразила своё недовольство в крайне грубой форме (кто же звонит за две минуты до закрытия заведения?), но Гермионе удалось её уговорить принять заказ. И вот сейчас Джинни и Джордж ожидали «самую лучшую пасту в их жизни», а Гермиона пыталась поделиться с друзьями своими открытиями, которые она успела сделать в столь короткое время. Джинни и Джордж же сошлись во мнении, что это были самые нудные сто семьдесят три страницы в их жизни и самые долгие два часа. — Это точно не балтийская группа, но абсолютно точно язык, который использует латинские буквы — это не может быть транслитерация из-за используемых звуков, вот смотрите, — она протянула друзьям толстую книгу, но те лишь кивнули, веря на слово Гермионе и не желая вдаваться в детали. — Гермиона, — устало сказала Джинни, — а если это какой-то шифр, как ты вчера и говорила? Или их собственный язык, например? Гермиона задумалась, вспоминая все известные ей шифры, но ничего путного в голову не приходило: это не могло быть ни азбукой Морзе, ни транспозицией — Джордж рисовал в воздухе волшебной палочкой слова из писем и пыталс их менять различным способом, но ничего не получалось. Внезапно в дверь позвонили, и Гермиона поспешила выйти забрать столь долгожданную еду, услужливо доставленную курьером. Она всунула ему несколько фунтов, добавив на чай, и занесла ароматные упаковки друзьям. Они тут же принялись есть и… — Святая Моргана, Гермиона, это и правда лучшая паста в моей жизни! — невнятно сказала Джинни с набитым ртом, а Джордж усиленно закивал головой соглашаясь. Гермиона раскрыла свою упаковку с макаронами и вдохнула замечательный аромат базилика — такой итальянский, как будто бы она на секунду оказалась где-то в Риме… И потом — резко — Гермиона широко раскрыла глаза и вскочила с места: — Я знаю, как понять, что там написано! В её голове крутились внезапно сопоставленные факты: пароль, о котором говорил Малфой и рассказ Гарри о том, что тот, кто всё это затеял, называет себя «новым Цезарем». Всё это было настолько очевидно, что Гермиона от радости даже расхотела есть. И только заметив, как Джордж и Джинни вопросительно на неё смотрят, она сказала: — Это моноалфавитная замена, смею предположить, что шифр Цезаря. Нужно только понять, какой из вариантов дешифровки использовать. — И сколько у нас этих самых вариантов? — осторожно спросил Джордж. — Пятьдесят два, — мрачно заключила Джинни.