сборничек от тоши

— Пизде-ец, — устало проворчал парень, усаживаясь на мягкую постель застеленной служанками кровати. Время подходило к восьми часам вечера, а брюнет успел устать за незаконченные сутки уже раз двести. Невыносимо хотелось спать, упасть в объятия этой приятной на ощупь постели, не задумываясь, чтобы переодеться или расстелись ее, но кое-что в голове мешало этим планам. А кто говорил, что будет легко? После смерти отца вся его компания, особняк, недвижимость, кредиты переписались на единственного наследника — Алишера Моргенштерна. Матери не стало еще тогда, когда парню было от силы десять лет, а других родственников не было абсолютно. Молодому парню не нравилась такая жизнь в виде отсиживания своей жопы за четырьмя стенами этого особняка, Морген планировал продать и компанию, и поместье, передаваемое из поколения в поколения их семьей. Парень не был тем человеком, кто соблюдает традиции, но лишь единственная вещь не позволяла выполнить желание Алишера. — Скучал? — сладкий голос над ухом, ожидаемый Алишером весь день, заставил брюнета вздрогнуть всем телом от внезапности и мурашки волной пройтись по его спине. Штерн только и смог, что довольно промычать, все еще оставаясь в этом положении. Еле ощутимые прикосновения на плечах вызывали море приятных ощущений и парень был готов растаять на месте. Он не решался обернуться, наверняка на лице призрака сейчас гуляет довольная ухмылка, — Устал, милый? Не хочешь расслабиться?       Голос будоражил голову, отчего парень смог лишь легонько кивнуть. Славик сзади, удовлетворенный ответом, фыркнул. Занятно, что как только Алишер узнал о существовании этого мифического существа в их доме, то весь секс с девушками полностью прекратил уже своё существование не только в доме, но и в других уголках мира. Жаль, что горячее дыхание на шее и практически неощущаемые прикосновения рук были лишь плодом большого воображения брюнета, но он старался не думать о том, что и призрак был тоже лишь фантазией. — Скучал, — не смог не согласится Моргенштерн, сразу заулыбавшись, когда практически невидимые руки оказались впереди его головы. Скорей всего Слава прилег ему на плечо. Эта мысль грела, приятное чувство распространялось по груди слишком быстро. Когда он успел влюбиться настолько, тем более в умершего человека, живущего тут на протяжении уже ста, если не больше, лет? Призрак на его плече приятно заурчал, словно большой и наглый кот, просящий ласки от хозяина, но «хозяин» даже прикоснуться хоть раз не мог, не то чтобы обыкновенные ласки… — И хочу расслабиться. Урчащий от удовольствия «кот» хмыкнул и отстранился. — Тогда снимай уже свои вещички, — словно змей-искуситель, прошептал тот на ухо, опаляя его горячим дыхание и обжигая горячим языком. Прикосновения хоть и были простым воображением Штерна, но приятная тяга снизу дала о себе знать в это же мгновение. Терпеть после изматывающего дня парень уже не мог, поэтому потрепанные джинсы уже были стянуты на пол, а обтягивающая водолазка оказалась на краю этой уютной кровати. Когда тот поймал на своих серых боксерах недовольный взгляд, то и они оказались где-то вне кровати.       Вдоволь насмотревшись обнажённым телом своего партнера, призрак приподнялся и оказался в положении стоя, напротив парня. Порванные старые брюки медленно стягивались с ног, пока наконец не упали на пол не интересующей сейчас обоих тканью, с рубашкой Слава проделал точно такие же манипуляции. А теперь Алишеру открылась очень интересная картина: смущенное таким буквально пожирающим взглядом лицо, тонкая светлая шея, которую так и хотелось пометить, расцеловать, щуплое тельце и стоящий колом член. Да что уж говорить, у Моргенштерна было не лучше с этим.       Слава обходит парня и усаживается за его спиной. Воображаемые прикосновения приятно проходятся по плечам, опускаясь ниже по груди. Морген закрыл глаза и полностью утонул в своей фантазии. Мягкая рука обхватила эрегированный орган, большой палец прошелся по головке, размазывая по ней выступившую смазку. Когда глаза были распахнуты, Алишер сразу же устремил взгляд вниз и увидел перед собой Славу на коленях с выпяченной задницей, склонившегося лицом над стволом. Брюнет сразу почувствовал теплые губы, обхватывающие головку, язык, слизывающий уже размазанную смазку, почувствовал, как славины губы стремительно опускались все ниже и ниже… Хотелось запустить пятерню в эти лохматые непослушные волосы и начать командовать процессом, но призрак был нематериален. Все эти прикосновения — лишь фантазия Моргена. — Боже, Слава-а-ах, — оба получали удовольствие, но не того, что нужно обоим. Все эти дни, когда они занимались такого рода вещами, оба хотели чего-то больше, чем обычная фантазия. Обычные прикосновения казались лишь мечтой, что уж говорить о сексе. Все, что они могли себе позволить — это совместная дрочка и воображаемые прикосновения, и Славика все устраивало… но вот Алишера нет. Он хотел прикасаться к объекту своего обожания, трогать, оставлять метки… делать все то, что делают обыкновенные пары. Казалось, ничего сделать не мог никто из них, но выход все-таки был.       Когда парни успели переместиться на кровать, было не понятно. Оба сидели в позе лотоса и томно дышали, Слава уперся лбом в одно из оголенных плеч брюнета. Рукоблудие — единственное, что они могли себе позволить сейчас, но именно этим они и занимались. Их руки словно в такт друг другу плавно передвигались по членам, постепенно ускоряясь.       Тагирович излился в свою руку с протяжным стоном, но, когда оргазм постепенно начал отходить, подняв взгляд, он увидел лишь далеко от него стоящий шкаф с одеждой. Опять ушел, как обычно, ничего удивительного. Слава внезапно приходил, но также и внезапно исчезал, будто бы у них был секс без обязательств. Хотя скорей всего так и было, ведь Алишер или Слава никогда не признавались друг другу хоть в каких-либо чувствах. С чего тот вообще взял, что у призрака к нему были хоть какие-то теплые чувства? Морген разочарованно вздохнул и дотянулся до салфеток на столе, чтобы вытереть свою руку. — Ты еблан, Алишер Моргенштерн, — на выдохе раздраженно ворчит себе под нос парень по пути на кухню, а испачканная салфетка уже давно оказалась в мусорном ведре. По пути Штерн размышлял о многом, ведь именно сегодня тот планировал роковую ночь. Сегодня о узнает обо всем и, возможно, совершит самую главную ошибку своей жизни. День икс настал.

***

— Ты идиот! Дурак, придурок… дебил, эгоист, болван, дурень, балбес! Идиот! — не сдерживался в криках Марлов, барабаня кулаками по большой груди напротив. Сдерживаться в слезах тоже было невозможно, поэтому вся его тирада насчет тупости иногда прерывалась несдерживаемыми всхлипами. Алишер пытается его сдержать, обнять, притянуть к себе и успокоить, но тот лишь уворачивается и беспомощно продолжает бить его в истерике. — Малыш, успокойся, пожалуйста, — наконец Морген смог ухватить Славу за запястья и притянуть к себе, начиная пытаться его успокоить. Через несколько минут кряхтения и недовольства, парень все же успокаивается и утыкается Моргенштерну в грудь, все еще не веря в произошедшее, — Зато теперь я могу тебя трогать вечно.       «Моргенштерн Алишер Тагирович, единственный наследник семьи Моргенштерн, умер на двадцать втором году жизни от самоубийства. Его тело нашла служанка на кухне на первом этаже его особняка, он был в луже крови. Орудие убийства — обыкновенный кухонный нож. Все, что принадлежало семье Моргенштерн передано в правительство, как будет развиваться дальнейшее развитие событий, мы узнаем в следующем выпуске» — гласила страница в новостной газете.