— Гэ-гэ! Я тебя уже обыскался, — очень быстро произносит пацан, который врезался со всех ног в Сычена, но Юта не понял ровно ничего. Никаких слов, только набор звуков. Одно шипение — так всегда звучал китайский в его голове.
— Джунни, как дела? — Сычен приобнимает паренька. — С родителями порядок? — спрашивает он на этом же мягком шипящем языке. И Юте на секунду показалось даже, что его голос звучит глубже, нежели, когда он говорил с ним на английском.
— Ничего особенного, мама снова психанула и пнула меня из дома, а потом пришёл с работы папа, ну дальше ты знаешь.
Юта облокачивается о стенку, похоже, время строить догадки о том, о чем же разговаривают эти двое. У одного интонация, как всегда, невыносимо спокойная, а у другого нотки грусти. В кинотеатре кончился сладкий попкорн, и пришлось грызть солёный? Паренёк не знал о том, что та штука, которой велик привязывают к железяке, чтобы не спиздили, на самом деле бесполезна, и его спиздили? Да, немного скучно слушать беседу двух китайцев, не зная перевода даже слова «привет». А, кстати, нужно поинтересоваться хотя бы для расширения собственного кругозора. Юта смотрит на них немного с прищуром. Как только в спине Сычена ещё не прожглась дырка? Он совсем уже забыл о его присутствии. Называется, заскочили вечерком на банку содовой в личный Чайна-таун, так как вроде по пути.
— Кстати, это Юта, мой японский приятель, — Сычен наконец оборачивается к нему, отчего тот радостно поднимает голову, — мы здесь мимоходом, поэтому устрой ему что-то вроде экскурсии, пока я разбираюсь со своими делами.
— Чё, японец? Мне не нравится его причёска, он знает о существовании элементарно ножниц? — паренёк кривит лицо скорее в сомнении, чем в отвращении, немного наклонив голову вбок, а потом поворачивается на секунду к Сычену, который почему-то улыбается его словам. Юта угнетающе смотрит на него, будто бы понимая, что слова в его сторону, да ещё и неблагоприятные. — Ренджун, — протягивает руку, обвешанную какими-то нитками, похожими на браслеты. Выглядит очень креативно, захотелось такие же. Хотя стоп, сколько ему уже? Он опоздал лет на десять.
Последнее слово прозвучало, хоть и жутко странно, но, скорее всего, это его имя. Ещё и руку тянет. Юта представляет, как будет ломать себе язык пытаясь хотя бы повторить его имя. Лонджун, Ранжун, что?!
— Было бы ещё приятнее, если бы я тебя понимал, — Юта пожимает ему руку и поднимает брови, намекая на то, что он в общем не шпарит на китайском. Приходится только догадываться, придумывать. Их же можно в следующий раз озвучивать самому! Интересно, до чего ещё может додуматься Юта, в приступы вредности и моменты скуки?
— Конечно, чувак, не парься, — отлично, мелкий знает английский. А то было бы не особо приятно знать, что обсуждают тебя, но ничего не понимать. И для того, чтобы дать сдачи, аргумента: а мне так показалось, ты как-то злобно зыркал на меня — будет мало. — Пойдём, у нас тут весёленько, — Ренджун на две головы ниже Юты, поэтому с неведомым трудом закидывает одну руку ему за шею, приобнимая, и ведёт куда-то вглубь узенького квартала. Очень дружелюбный и гостеприимный жест. Они точно в Америке?
— А с каких пор жечь баки в таверне это «весёленько»?
Очень кратко об ассоциациях, возникающих у Юты, да и у любого другого, знающего про существование китайской слободы. Много нелегальщины, чайные, травяные магазины, об которые чуть ли не запинаешься, так как они на каждом углу. Кстати, а если уж вспомнить историю, то уж точно тогда было весело. Опиумные горы. А сам район держался за счёт подпольных заведений. Вечные массовые драки, золотые пробки для бутылок, магазины экзотических животных. Как интересно и ярко. Зато, хотя бы можно сказать, что здесь есть жизнь, пускай, она так же однотипна.
— Когда все свои, весело даже просто баки жечь, понимаешь? — спокойно отвечает Ренджун. — А вообще, ты что ли хочешь с кем-то подраться? У нас оружие есть, если что, и сыграет оно не на твоей стороне, — с чего такой резкий перепад температуры в общении?
— Я поинтересовался, почему сразу угрозы? — в замешательстве Юта.
— Дурак, — кинул что-то шипящее и непонятное Сычен, идя где-то сзади, и Юта на секунду даже обернулся, зацепив краем глаза чужую улыбку.
— Своим ты никогда не станешь, но подружиться, конечно, сможешь, если рожу проще сделаешь, а то тебя как будто насильно тащут.
— Хах, конечно, а я прям со всем Чайна-тауном закорешиться хотел.
— А почему бы и нет? Живём в страшные времена, вот случится что, то к кому ты побежишь? К полицейским, которым дела до тебя нету или же к проверенному источнику власти, пускай с незаконным правом на применение насилия? — однако, умные мысли проскакивают у мальца.
— Хорошее предложение, — Юта сводит брови к переносице, реально задумавшись насчёт этих слов. Работа у него далеко не то что бы обычная, она абсолютно незаконная, а это влечёт
определённые проблемы. Но, может быть, Джонни перестанет кипишиться насчёт всяких движух за район, если Юта ляпнет ему про Чайна-таун? Хотя, с чего бы им помогать? Друг моего друга — не моя проблема.
Они заворачивают за очередной угол, расцепившись, обходят нереально огромную лужу, и на кирпичных стенах появляются уже тёплые жёлтые отблески, а также отдалённо слышатся беседы.
Много. Их много. Не то, чтобы у Юты когда-либо был страх перед большими группами людей, просто эта кучность отталкивает. Но это всего лишь на первый взгляд, как будто нужно привыкнуть к темноте.
Как и ожидалось, огромный горящий бак в качестве единственного источника света, несколько старых диванов и кресел, пара машин на воображаемой парковке. Кто-то рубится в карты за так называемым столиком из огромного колеса, ещё группка стоит в углу и увлечённо болтает о чем-то — каждый в своём кругу. На земле стоят пустые стеклянные бутылки что-то вроде декора, в плохом смысле, а на стенах огромные и красивые граффити, которые сразу же понравились Юте. Кстати, у китайцев, похоже, даже есть свой дресс-код. В глазах пестрит от яркости их одёжек и разнообразия головных уборов, при том что здесь полумрак-полусвет. Наверное, у них такая фишка — выделяться среди выделяющихся. Сычен на их фоне выглядит куда сдержаннее, выделяясь только лишь своими цепями и кофта-футболками. Так вот откуда родом этот модник!
— Эй! — Сычен обращает на себя внимание и в его сторону, кажется, слышатся приветствия, кто-то машет рукой. Он подходит ближе к всеобщему очагу, здороваясь, пожимая кому-то руки и продолжая говорить на своём непонятном. — У нас сегодня гость, постарайтесь его не сильно впечатлять.
Юта понятия не имеет о переводе всего сказанного, поэтому просто берёт в свои руки церемонию знакомства.
— Привет, бродяги, я — Юта, — он прерывает Сычена, обходит его и падает на свободное место на диване, подняв пыли и скрестив ноги, — чем угостите?
Все замолчали, а любопытные лица уставились на него, как будто никогда не слышали английского языка и не видели перед собой азиата. Хотя, это может быть и то, что китайская шкала дозволенной наглости отличается от личной шкалы Юты. А ведь китайцы и вправду бывают ужасно наглыми.
— Да, конечно, зачем вообще какие-либо формальности, веселитесь, — машет рукой Сычен и уходит. Нет, это совсем не обида, скорее смирение и один мощнейший выдох. А что, Юта не в состоянии сам себя зарекомендовать?
В этой компании человек восемь и их беседа была живее всех, даже стало интересно узнать тему.
— Добро пожаловать! — рядом восторженно вскрикивает парень в причудливой панамке, а ещё у него нереально огромные глаза и немножко глупенькая улыбка. Он разворачивается к Юте и протягивает ему руку, — меня зовут….
Акцент слышен даже в таких элементарных фразах, кажется, Юте даже начинает нравится то, как мягко звучит английский, мешаясь с китайским произношением.
— Не-не, не представляйся, не запомню, а если и запомню, то не выговорю, — перебивает его Юта и руку ради приличия всё-таки пожимает, но парню от ответки не становится легче, он с удивлением смотрит на Юту, а потом и на других. Ренджун начинает громко смеяться, видя всеобщее смятение, становится неловко.
— Чувак, спокойно, я Лукас, — поясняет он, зачем-то выделяя каждое слово, а ещё он знаком с американским слэнгом. Такими обращениями просто так не кидаются.
Китаец с нормальным именем, ну или же оно тоже выдуманное? А какая разница? У Юты всего лишь бзик какой-то на эти имена, вполне возможно, с момента знакомства с Тэном, вот он и сидит сейчас в ступоре.
— Отлично, надеюсь за вечер не забуду, — честно отвечает Юта, поправляя чёлку.
— А как ты познакомился с... — продолжает тот.
— Давай на английском, я не понимаю китайский, — шикает Юта, услышав шипение, которое он не воспринимает.
— Но это английский! — произносит кто-то над ухом, и вся толпа взрывается смехом. Им смешно, а Юта реально ничего не понимает. Всего минуту здесь, а уже стал объектом всеобщего смеха.
— Я говорю, как ты познакомился с Сыченом? — уже более внятно проговаривает Лукас.
— Ой, это, — разобрав чужую речь, Юта уже придумывает что ответить. — Да ничего особенного. Сначала наехал на него, понял, что выбесить его трудно, ну и позвал хорошенько обдолбаться, — легко отвечает Юта, откопав в голове ещё свежие события.
Обычно, после таких приукрашенных историй следует смех, но китайцы только потупили взгляд.
— Это всё, конечно, забавно, — после недолгой паузы слышится голос на другой стороне рассыпающегося дивана, — но лучше его даже не пытаться бесить. У него очень хорошие навыки в боевых искусствах именно поэтому он один из помощников лидера, — подмечает какой-то незнакомый китаец, но Юта не поворачивает на него голову, уставившись в одну точку на расписанной кирпичной стене. — Он может заломить кого угодно за секунду! — уже с большей уверенностью продолжает тот.
— Он?! — новая информация всё-таки заставляет Юту обратить внимание на незнакомца, и он выглядывает за головы, чтобы суметь увидеть ещё одного модника на другой стороне дивана. У него мелкие косички вместо чёлки! — На себе что ли проверял? — истеричный смешок.
Ещё один интересный факт о Сычене, в который Юта не сразу поверил. По комплекции он выглядит не то что бы очень крепким, но как легко ему было уложить того же старикашку на детской площадке, который был в два раза больше него! Теперь всё становится на свои места.
— Они с Хендери часто тренируются вместе, а вот мне просто так прилетало, — примечает пацанёнок лет четырнадцати в смешной кожаной кепке, сидящий напротив на таком же разваленном кресле.
— Лэ-лэ, тебе ото всех здесь прилетало, — доносится откуда-то с краю.
— А что, он у вас местный надзиратель? Вы его боитесь, и я не зря назвал его воплощением китайской мафии? — на Юту снизошло вдохновение, и он начал придумывать.
А что, не каждый раз знакомишься с правой рукой криминальной банды в Чайнатауне. Будет, чем похвастаться предкам, ведь это уже не жизненный опыт рода: «а как-то раз в школе, я почти взорвал кабинет химии….» Такими историями ограничится Джонни, эдакий скучатель!
— Не-е-т, — машет головой Ренджун, — к нему все очень хорошо относятся. Особенно младшие. Он всегда старается помочь, и лично мне он как старший брат, которого у меня никогда не было.
— У него особая энергетика, — добавляет Лукас, — он… как это сказать? Он умеет удивлять, с ним весело, и поэтому частенько оказывается в центре всеобщего внимания. Во! — радуется сам себе.
— Кстати, его нереально выбесить, так что на роль надзирателя такая себе кандидатура. Терпит до конца, — тот парень с косичками как раз говорит про обычное состояние Сычена, а не про результат нехватки пары часов бодрости, который заставляет швыряться игрушками.
Но всё же, сколько добрых дел нужно совершить, чтобы получить такие тёплые слова в свою сторону? Личностный портрет Сычена уже был составлен Ютой, но теперь его ждут поправки. Просто Юта представлял Сычена чуть менее альтруистичным, он думал, что Сычен скорее более отчаянный, как и он сам. Как, чёрт возьми, они с ним ещё и общаются?
— Кстати, Китайская мафия? Так его ещё никто не называл, мне нравится! — этот Лукас просто человек-эмоция, какой восторг у него на лице от одной этой фразы, — Эй! Китайская мафия! — он вдруг вытянул шею, повернувшись в другую сторону, и громко крикнул. — Ха-ха, откликнулся! — оповещает он, вызывая волну хохота.
Даже не стоит воображать с каким презрительным взглядом Сычен обернулся на Лукаса, но, может, его это всё-таки рассмешило.
— Правда, у него бывают тёрки с лидером, как раз из-за того, что он нас защищает, но из них всё-равно суперская команда!
— Балдёжно! У тебя фиолетовые волосы?! — Юта переводит взгляд на говорящего и цепляет взглядом необычный для шевелюры цвет на пареньке с краю от Лэ-лэ. Вид переливающихся прядей запоминается, и ему самому вдруг захотелось поиздеваться над волосами таким образом.
— У Яняна скоро волосы отвалятся от частых экспериментов со своей башкой, — голос ещё какого-то незнакомого китайца с очень выразительными скулами и внушительными бровями. Интересно, а ему не жарко в трёх тёплых кофтах, да ещё и воротники от них непривычно стоят? Кому пришло в голову одеваться капустой?
— Цветных волос никогда не видал? — с упрёком спрашивает этот паренёк, сощурив глаза. Кстати, пока что у него единственного Юта не услышал никакого акцента, но борзость всё-таки подбешивает.
— Не видал, — в похожей манере отвечает Юта. — С цветными волосами просто сразу прилетает, вот я их и не застаю, понимаешь? — поднимает брови вверх. — А тут, похоже, совсем другие правила, — откидывается на спинку разваливающегося дивана.
— Здесь нет правил, в этом и прикол. А как насчёт внешнего мира? — обращается к Юте курносый парень на противоположной стороне.
— Строгость законов компенсируется необязательностью их выполнения, — гордо отвечает Юта, кинув фразу, которую сам же и придумал. — Ну так, будете травить мне байки?
***
— Я думал ты больше не попросишь, ты же, чёрт побери, такой правильный, — слова, прямо как скрип от ногтей по металлической поверхности. Жуткий скрежет, от которого хочется уберечь уши. Почему нельзя делать всё молча и без комментариев?
Сычен ничего не отвечает, ожидая выполнения своей просьбы. Он нечасто слышит в свою сторону подобные упрёки. Он же «такой правильный», как выразился Тао, так что обычно не делает то, за что мог бы получить кучу презрительных взглядов и выслушать осуждение. Либо этого не видят или об этом не знают.
Пока в одной части супер-места проходят батлы в карты, тренировки, разливается веселье, слышатся разговоры, а в другой части, где-то за машинами, происходят уже совсем
другие игры. Игры со своим сознанием.
— Знаешь, в 7 из 10 случаев развиваются хронические психозы. Галлюцинации там, бредовые мысли ещё не навещали твою светлую головку? — пытается переубедить Тао. Он смотрит в упор, а Сычену всегда становится не по себе из-за зрительных контактов, поэтому он засматривается на отражение огня, пляшущего в смешных солнцезащитных очках, находящихся у парня на голове.
— И без таблеток, я не скучал с ними, тебе-то не знать, — серьёзно отвечает Сычен.
— И то верно, — Тао быстро выхватывает купюры из его рук, отталкивается от кузова машины, подходит к водительскому и рукой через открытое окно достаёт свою большую сумку. С такими обычно ходят школьники, но он-то уже давно закончил школу.
С Тао Сычен знаком с самого своего первого визита в это спрятанное кварталами место. Они всегда хорошо общались, правда, его клиентом Сычен стал совсем недавно. Тао здесь кто-то вроде местного
торговца. А какая банда без личного
аптекаря?
Тао недолго копается в сумке и цепляет файлик, сжимая его в кулаке так, что содержимое в нём абсолютно не видно. Он протягивает кулак к Сычену, намереваясь отдать, но в последнюю секунду отдёргивает руку.
— Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, — без каких-либо шуток проговаривает Тао и только после этого передаёт в руки пакетик.
— Никому не говори, — строго говорит Сычен, забирая из рук подачку.
— Да ты что, если на меня хотя бы падёт подозрение, что я порчу «всеобщего любимчика нашей банды», меня съедят, — хмыкает Тао, вертя головой.
— Ты — единственный, кто здесь снабжает наркотой, так что ты будешь виноватым в любом случае, — холодно проговаривает Сычен.
— Ха-ха, и когда-то я говорил, что тебе не хватает булатности, — Тао скрещивает руки на груди, с прищуром смотря на собеседника. — Я редко кому говорю эти слова, но не увлекайся сильно, — хлопает его по плечу. — Возможно, ты не видишь, но тебе есть ради кого быть в здравом уме.
— Эй! Китайская мафия! — голос Лукаса заставляет выглянуть из-за машины и обернуться на него буквально на рефлексе. Удивительно то, как Сычен на подсознательном уровне понял, что зовут именно его. Он растерянно смотрит на другой конец площадки, пытаясь выцепить лицо друга.
— Откликнулся! — после этой его фразы послышался смех, и Сычен даже разглядел светящиеся лица Ренджуна и Яняна и улыбнулся краешком губ. Наверное, это Юта сморозил что-то, раз Лукас узнал об этом прозвище.
Сычен отворачивается, и улыбка сразу же пропадает, когда он бросает тяжёлый взгляд на свои руки, точнее на то, что в них.
Лекарство от суеты, бессонницы, проблем, тревожности… Забавно, как много может уместиться в этих маленьких таблеточках. Страшные последствия от них не кажутся ему такими страшными, ведь он не злоупотребляет их магическими свойствами. Вроде бы. Да даже если так, какая разница? И так руки уже ни на что не поднимаются, а тут всего лишь таблетки. Разве от них может стать ещё хуже?
Он громко выдыхает и прячет пакетик под кофтой.
— Кстати, на выходных неоновая вечеринка всё там же, меня просили передать тебе, но я надеюсь не увидеть тебя там, — кидает напоследок Тао.
***
Громкая беседа. Приятно слышать смех и то, как горячо в ней что-то обсуждается. Прошло всего около двух часов с того момента, как Сычен привёл Юту сюда. И пока он улаживал все свои дела, старший уже освоился тут. Неудивительно для такого заводилы — ему в любых компаниях будет комфортно, хоть сам и говорил, что достаточно избирателен. Даже как-то не хочется влезать и прерывать.
— Мне реально пришлось это сделать!
— Как ты вообще до такого додумался?! — взбудораженный голос Юты. Интересно, что его так удивило в разговоре с Сяо?
— Так мы все свои, если мне помогают — значит, и я помогу им! — после разговоров с Лукасом голова трещит из-за его нереально громкого голоса, который слышен в любой части этой подворотни.
Сычен незаметно подходит к Ренджуну, заметив у него в руках то, за что по головке не похлопаешь, а скорее отвесишь сильный подзатыльник. Он выхватывает из его пальцев сигарету и топчет ногой. Младший испуганно поднимает голову, встречаясь с осуждающим взглядом практически чёрных глаз. Сычен никогда не поощрял младшего за вредные привычки, и тот об этом знает. Сидит ещё притаившись, чтобы никто его не видел.
Да, это несправедливо, что Сычен пытается научить кого-то тому, чего сам ещё не освоил. Но одно дело его здоровье, а другое дело — здоровье самого близкого ему человека.
— Кто? — приказным тоном спрашивает Сычен, желая услышать, кто же подкинул дряни младшему в этот раз. Он кладёт ему руки на плечи, немного надавливая на них, чтобы тот никуда не дёрнулся.
— Это Чжоу, но это я у него выпросил, и он уже свалил, — сильно зажмуривается Ренджун, дёргая плечами, чтобы Сычен его отпустил. — Я больше не буду, честно!
— Точно? — выгибает бровь Сычен, всё-таки отпуская младшего, когда он протянул ему свой мизинец для клятвы.
— Тебе уже пора? — спрашивает Ренджун, корча грустное личико. А что с него взять? Он — пятнадцатилетний ребёнок.
— Думаю да, — кивает Сычен, поднимая голову на Юту, увлечённо обсуждающего что-то в кругу. Он громко его окликает, а когда Юта замечает его, то Сычен машет головой, якобы зовя на выход.
— Уже?! — внезапно огорчённый ответ от Юты. Сначала кривился, ворчал, что не хочет в этом вашем Чайнатауне баки жечь, а теперь сам даже уходить не хочет.
— Чувак, ты даже с нами не присядешь? — с досадой спрашивает Лукас, нехотя пожимая руку Сычена на прощание.
— Мелкий, мы не в последний раз видимся, — с улыбкой проговаривает тот.
— Эй, Юта! Заходи ещё, — слышится со стороны от кого-то.
— Конечно, только придумаю себе прикид покруче, а то как-то даже не по себе среди вас, — отшучивается Юта, отходя от очага обсуждений. Самому даже интересно стало, всерьёз ли сказал. А вообще, это классно, что Сычен открыл ему глаза на свой мир, и что китайцы его тут так приняли. Развлекайся, как хочешь в компании «истинно своих»!
— Ха-ха! Сейчас в моде стринги. Кун, покажи! — звучит напоследок голос Лукаса, когда Юта уже собирается завернуть за угол.
— Окей, жди! — задыхаясь от смеха, выдаёт Юта. Сычен как-то быстро попрощался со всеми и уже умотал куда-то вперёд, поэтому придётся догонять.
— Подожди, подожди, — догоняя, останавливает его Юта. — Как бы ни был крвсив пиеон — его всё равно подержвъют зелёны листья, — с лицом мудреца выдаёт Юта, не скрывая того, насколько сложно ему говорить на китайском.
— Ха-ха, а я думал, ты будешь рассказывать о том, какие странные у меня друзья, а не учить поговорки, — снова сдвигаясь с места, проговаривает Сычен.
— Да они такие же обычные, как и я! Честно, с ними правда весело, ты мне не врал. А истории Лукаса о том, как он бегал на другой конец Чайнатауна за банкой свежей мочи, чтобы анализы не показали лишнего — просто трэш! — взрывается восторгом Юта, и его эмоции заставляют Сычена улыбнуться. Старший обычно всегда разговорчив с ним, но сейчас впечатления от пары часов в привычной для Сычена обстановке не дают ему успокоиться.
— Я даже запомнил пару имён! — конечно же, самое удивительное событие для Юты на этом вечере. — Кстати, это правда, что ты местная машина для убийств? — чуть не забыл про главный вопрос.
— Нет! — быстро выдаёт Сычен, пряча руки в карманах. Он вообще не любит, когда о нём что-то рассказывают.
— Ой, а ты ещё тот скромняга, — Юта ударяет его по спине, заставляя выпрямиться. — Ну что, тогда отделяемся от коллектива и начинаем беспредел? — бросает хитрый взгляд на Сычена.
