Rarely Pure and Never Simple

– Я хочу кое-что попробовать, – прошептал Гарри, звук скользнул по телу Драко, как змея, прохладный и извивающийся, и заставил его покрыться мурашками, лаская голую кожу Драко. – Попробовать что? – прошептал он в ответ, всхлипывая, когда Гарри обвёл языком левый сосок Драко. Брюнет переключился на другой, не отвечая, и Драко застонал, начиная терять терпение,– Попробовать что, Поттер? – Ну... – начал Гарри, голос его звучал одновременно нервно и решительно, – я подумал, раз уж Блэйз был достаточно добр, чтобы свалить и оставить нас одних в этой милой пустой спальне… – Мерлин, ты подумал и? – спросил Драко, приподнимаясь на локтях, чтобы лучше видеть лежащего на нём брюнета. Они лежали на кровати Драко, голые и возбуждённые; Блэйз любезно разрешил парням пользоваться комнатой после того, как Драко заплатил ему галеон, ведь «Моя доброта доставляет столько неудобств, Драаако». Последние две недели, прошедшие с легендарного сабантуя, Блэйз охотно сдавал комнату блондину, чтобы они с Гарри могли побыть наедине. Сегодня Драко привёл Поттера в спальню, ожидая минета или превосходных ласк, в которых они знатно поднаторели. Но о чём Поттер сейчас говорит? Что именно он хочет, чтобы они сделали? – Я хочу тебя по-настоящему, – выпалил Гарри, покраснев, но не отводя взгляда от глаз Драко, – Типа, очень хочу. Серьёзно, Драко, хочу, чтобы ты стал моим полностью. – О, – тихо сказал Драко, не зная, что ответить. Его ещё никто никогда не трахал, он даже не пробовал этого сделать сам, собственными пальцами. Будет больно, не так ли? Драко не хотел делать ничего, что причинило бы ему боль – он ненавидел боль. Рейтинг любимых вещей определенно начинался примерно с этого пункта. Почему они не могут просто насладиться старым добрым минетом? Драко любил отличный минет примерно так же, как и не испытывать боли, – Не знаю, Гарри... – он замолчал, надеясь, что Поттер почувствует его неуверенность и отступит. Но, конечно, Гарри Поттер никогда ни от чего не отступает. – Я всё изучил, Драко! – серьёзно заявил он, умоляюще смотря на блондина, – Я не собираюсь бездумно засунуть его в тебя, я... я провёл исследования и знаю, как это работает, – по мере того, как он говорил, его щёки постепенно окрашивались всеми мыслимыми оттенками красного, пока не стали ярко-алыми, – Я запомнил все заклинания, честное слово! И я сначала отработал их все на себе, так что я уверен, что не облажаюсь и всё сделаю, как нужно! – это внезапное признание заставило Драко задуматься, разрываясь между двумя вариантами. Он мог позволить Поттеру трахнуть себя; он охотно доверил бы Гарри заботу о собственном теле, уверенный, что гриффиндорец не причинит ему вреда. Или же он мог сказать «нет» так любезно, как только мог, и предложить взамен отменный минет. Конечно, минет совершенно точно не разочарует Гарри, не так ли? В конце концов, он кончит, чего и добивается. – Я хочу этого с тобой, Драко, – мягко сказал Гарри, нежно беря его за подбородок и целуя, – Ты сможешь в любой момент остановить меня или передумать. Просто скажи мне. И если я сделаю тебе больно, лучше не молчи. Ох. Ну почему Гарри такой? Почему он так мягко говорит, так нежно касается кожи Драко, смотрит так открыто, будто блондин единственный в мире человек, заслуживающий внимания этого прекрасного человека? Будь проклят Гарри с его чёртовой нежностью и чёртовой добротой. И будь проклята природная сексуальность Драко, которая заставила такого милого, доброго и внимательного человека, как Гарри, хотеть отчаянно его трахнуть. Чёрт возьми. – ...ладно, – прошептал, наконец, Драко. Глаза Гарри расширились от изумления, и Драко подумал, а не слишком ли быстро он согласился. – Серьёзно? – едва слышно выдохнул брюнет, говоря так тихо, будто боясь спугнуть Драко. – Ты действительно знаешь все заклинания, которые нам могут понадобиться? – многозначительно спросил Драко, – И ты правда сначала опробовал их на себе? – Да, – серьёзно кивнул Гарри, – Я совершенно честен с тобой. – Ну хорошо, – вздохнул Драко, – Как именно ты хочешь меня? – Вот так, – прошептал Гарри, жарко целуя Драко. Он целовал блондина гораздо дольше, чем тот ожидал, пока парень полностью не расслабился под ним. Улыбнувшись ему в губы, Гарри начал двигаться ниже, покрывая поцелуями шею и грудь, губы трепетали на твёрдых мышцах живота – нужно отдать должное, Драко имел отличный пресс, за которым стояли месяцы упорной работы. Тёплый язык лизнул верхнюю часть бедра Драко, и он издал тихий хриплый звук, почувствовав эту откровенную ласку. Чёрт, Гарри так хорош. Слизеринец нетерпеливо двигал бёдрами, пытаясь заставить Поттера лизнуть его член, но брюнет только прижался целомудренным поцелуем к самому кончику, прежде чем перейти с поцелуями на выступающую тазовую косточку. – Немного терпения, – усмехнулся Гарри, мягко переворачивая Драко на живот, и потянулся за палочкой. Он прошептал заклинание, которое запустило лёгкое покалывание по некоторым частям тела Драко, частям, которые, он был совершенно уверен, никогда не испытывали ничего похожего раньше, – Очищающее заклинание, – объяснил Гарри, едва заметно покраснев, когда Драко попытался взглянуть на него через плечо. Блондин нахмурился, не понимая, зачем это вдруг Поттеру понадобилось накладывать очищающее заклинание на и без того превосходную задницу Драко, если только он не боялся испачкать свой член. Неужели он думал, что у Драко не достаточно чистая задница для грёбаного члена Спасителя? Он что… Внезапное ощущение тёплого, влажного языка, скользящего по коже в совершенно не предназначенном для таких ласк месте, заставило Драко взвизгнуть от шока, он предпринял попытку повернуться, чтобы спросить, какого чёрта Поттер вздумал, облизывая Драко там, но Гарри удержал его бедра на месте и прошёлся языком по ложбинке, осторожно лаская сжавшееся от стыда тёмное колечко. Ободрённый беспомощным стоном, вырвавшимся изо рта Драко, Гарри схватил пылающими ладонями попу Драко и раздвинул половинки так широко, как мог, прежде чем провести кончиком языка по линии между ними, игриво кружась вокруг сфинктера, а затем нерешительно вдавил кончик внутрь. – Поттер, – громко простонал Драко, не в силах сдержать хрипоту в голосе, – Ты же понимаешь, что это просто крайне неприлично, – Мерлин, когда Поттер говорил, что хочет трахнуть его, Драко и представить себе не мог, что с ним поступят так. Неужели именно так люди и ведут себя наедине? О да, он надеялся, что это никогда не прекратится; он надеялся, что язык Поттера останется там навсегда. Как только эта мысль промелькнула у него в голове, Поттер отстранился. – Я ещё даже не вставил в тебя свой член, о каких неприличиях ты говоришь? – Гарри, – выдохнул Драко, когда брюнет вернулся к прерванному занятию. К вечному стыду слизеринца, он почувствовал, что не может остановить похабные движения бёдрами, разрываясь между желанием потереться о простыни членом и прижаться ко рту любовника как можно сильнее, – Гарри, пожалуйста, просто... просто трахни меня уже! – блять, когда они успели поменяться ролями? Всего несколько минут назад Гарри умолял трахнуть сопротивляющегося Драко, а теперь Драко практически умолял брюнета трахнуть его. – Чёрт возьми, Драко, – тихо пробормотал Гарри, – я могу кончить просто от твоих слов. – Я бы предпочёл, чтобы ты кончил, будучи во мне, – процедил Драко сквозь стиснутые зубы. Гарри застонал и опустил голову на бедро Драко. – Тогда, чёрт возьми, не говори таких вещей, Драко, Господи. Если ты не хочешь, чтобы я кончил до основного действа. Драко заскулил – этот звук прозвучал непривычно жалобно, но это вряд ли имело значение, так как вокруг не было непрошеных свидетелей, которые могли бы засвидетельствовать его слабость – и начал извиваться в попытке заставить Гарри понять, что он пытается сказать, не используя слов. Позади себя он почувствовал, как одна из рук Гарри прижала его к кровати, он пробормотал несколько заклинаний себе под нос, и Драко пронзили одновременно сразу несколько странных ощущений. Мерлин, теперь его задница чувствовала себя... странно. – Что это было? – спросил он, поворачиваясь всем телом, насколько позволяла железная хватка брюнета. – Э-э, – Гарри покраснел, – подготовительное и растягивающее заклинание, чтобы, ну ты знаешь, расслабить тебя, и... в общем... – его лицо просто пылало. – Ну, Поттер, продолжай, – подозрительно ответил Драко. – Ну, ты знаешь... – Гарри передвинулся, – э-э... заклинание смазки. – О, – только сейчас Драко осознал, на что же он дал согласие, у него вот-вот случится самый настоящий секс, со всеми… проникающими в него последствиями; Гарри действительно засунет свой, отчего-то именно сегодня такой невероятно огромный, член внутрь хрупкого тела Драко, и блондин ещё должен каким-то чудесным образом получить удовольствие! Кто посмел предположить, что нападение на задницу может быть приятным? Или удовольствие предполагалось только для нападавшего? – Ты всё ещё можешь передумать, Драко, – тихо сказал Гарри, успокаивающе поглаживая руками его бёдра, – Похоже, ты никак не можешь расслабиться. – Нет, я просто... – Драко замолчал, поняв, что ведь на самом деле не знает, как ответить. Да, он хотел остановиться. Но в то же время, несмотря на свой страх, он хотел, чтобы Гарри трахнул его. От этого противоречия у него закружилась голова; Драко глубоко вздохнул и уткнулся в подушку, – Чего ты ждёшь, Поттер? Официальное письмо с моим разрешением? Просто продолжай в том же духе, мантикора тебя задери, и лиши меня, наконец, девственности. Гарри тихо рассмеялся, и затем Драко почувствовал навалившуюся тёплую тяжесть. Властная рука обхватила ногу Драко и заставила её согнуться в колене. Брюнет прижался поцелуем к шее Драко, полностью растянувшись на блондине, рука исчезла с ноги Драко, помогая второй слегка приподнять бёдра, и Драко понял, что за этим последует, когда Поттер начал направлять свой член прямиком в Драко. Крепко зажмурившись, Драко изо всех сил старался оставаться расслабленным, вспомнив унизительные рассуждения Пэнси о том, чего можно ожидать от секса, будучи пассивом, и одна из главных вещей, которую Драко запомнил, была о том, чтобы держать все свои мышцы максимально расслабленными. Напряжение принесёт лишь боль и неприятные ощущения. Но, несмотря на все усилия Драко расслабиться, он всё же съёжился и напрягся, чувствуя, как Поттер входит в него, замедляя свои движения. – Как ты, Драко? – выдохнул Гарри, всё ещё придерживая его бёдра, чтобы только головка члена была внутри блондина. – Я... в норме, – неуверенно ответил Драко, сам не веря своим словам. По крайней мере, он всё ещё был жив, – Ты полностью вошёл? – с надеждой спросил он, нахмурившись, когда Гарри усмехнулся. – Нет, ты это сам прекрасно знаешь. Я... – он помедлил, прежде чем продолжить, – я сейчас продолжу. Хорошо? – Конечно, Поттер, продолжай, – протянул Драко как можно небрежнее, – Мы все ждём только тебя. Это ты тормозишь процесс. – Просто скажи мне, если захочешь, чтобы я вытащил, – тихо сказал Гарри и снова начал двигаться вперёд, и Драко чувствовал, как каждый сантиметр чужого члена погружается всё глубже и глубже в его тело, заставляя Драко стиснуть зубы и гадать, сколько же ещё члена ему предстоит вытерпеть; Драко был уверен, ещё немного, и он почувствует член своего парня буквально в горле, – Ещё чуть-чуть, Драко, обещаю, – прошептал Поттер, как всегда, предугадывая мысли блондина. Наконец, после целого столетия и целого километра огромного гриффиндорского члена, бёдра Гарри плотно прижались к коже Драко, и он почувствовал, как Поттер вздрогнул и застонал, его тело дрожало, как бы брюнет не пытался оставаться неподвижным. – Чёрт, Драко, – выдохнул он, – ох, чёрт. Внутри тебя просто потрясно. Ты в порядке? Драко несколько мгновений не отвечал, всё ещё пытаясь привыкнуть к ощущению чужого члена в своей заднице. Не то чтобы было больно, скорее, было странно и неловко. Где-то отдалённо маячила острая боль, но заклинания, которые наложил Гарри, сделали своё дело, ведь Драко, нужно признать, не кричал в агонии и не угрожал оторвать Поттеру яйца. – Драко? – мягко переспросил брюнет, нежно проводя пальцами по его волосам. – Я в порядке, – прошептал он, – Теперь ты можешь двигаться, Поттер, если хочешь. Возможно, я и новичок в этом деле, но я совершенно уверен, что секс не состоит в том, чтобы втыкать в кого-то свой инструмент и не шевелиться. Тёплый смех раздался где-то в районе затылка Драко. – Боже, даже когда мой охеренный член находится внутри твоего охуенного тела, ты всё ещё качаешь права и источаешь сарказм. – Ты ведь не ждал, что я начну слагать стихи или сочинять сонеты о твоём непревзойдённом мастерстве в физической любви? – Драко даже сейчас не смог сдержать привычку прятаться за сарказмом в неловких ситуациях, – Дай мне минутку, и я уверен, что смогу покорить тебя отличным четверостишием. Что рифмуется с «мужеложство»? – Боже, – хихикнул Гарри, – Наверное, мне следует оставить надежду на то, что ты когда-нибудь перестанешь кусаться в ответ. – О, так тебе хочется, чтоб тебя покусали? Надо было просто попросить. – Сейчас я покажу тебе, чего хочу, – притворно зарычал Гарри, кусая плечо Драко, а затем медленно вынимая свой член, чтобы ненадолго остановиться, а затем снова скользнуть внутрь. Он прижался жарким поцелуем к месту укуса, затем снова медленно выскользнул наружу, помедлил несколько секунд, а затем снова скользнул внутрь. А потом, в третий раз, повторил то же самое медленно и с большей паузой. – Блять, Поттер, ты что, трахаешь фарфоровую куклу? – взорвался Драко, – Я не сломаюсь, если ты решишь двигаться чуть быстрее грёбаной черепахи! – Драко сам не понимал причину своего волнения, он лишь не мог вынести нежности и любви Гарри в этот момент – он хотел, чтобы брюнет забыл о нём и просто трахнул Драко, для чего всё это и было задумано. – Такой требовательный, – Гарри улыбнулся в спину Драко, но послушно увеличил темп толчков. Драко хотел было закатить глаза, но был слишком занят тем, что трахался с Гарри Поттером, так что пришлось саркастический жест отложить на потом, – Боже, Драко, чёрт возьми! – застонал Гарри, – Предупреждаю, я не смогу продержаться долго. Чёрт, в тебе так охеренно. Внутри тебя просто невообразимо как охуенно хорошо! Драко чуть не начал свою привычную тираду об умственных способностях Поттера и его ораторских навыках в частности, как Гарри начал двигаться усерднее, толкаться сильнее, и все мысли в голове Драко были стёрты. Внезапно появилось что-то, какая-то точка внутри него, которая начинала чувствовать себя... возможно, почти преступно хорошо, особенно когда Гарри изменил угол толчков. Драко хотел попросить Поттера продолжать трахать его под этим определённым углом, и, возможно, даже немного увеличить темп, но Гарри внезапно застыл, пару раз совсем невесомо шевельнул бёдрами и протяжно выдохнул куда-то в ухо Драко. Оу. Итак, всё кончено. Драко выжил и официально больше не был девственником. Но он всё ещё был возбуждён и прижат к матрасу разгорячённым телом Поттера, и не мог дотянуться до члена, чтобы помочь себе. – Перевернись, – хрипло прошептал Гарри, слезая с Драко. Гарри несколько мгновений смотрел на него горящими глазами, а потом вдруг склонил голову и взял изнывающий член Драко в рот. – Блять! – Драко вскрикнул от неожиданности, выгибаясь дугой на кровати. Гарри промурлыкал что-то себе под нос, наклоняясь всё ниже и заставляя Драко похабно стонать, в то же самое время он засунул два пальца в блондина, который тут же вздрогнул. – Гарри... – неуверенно произнёс он, не понимая, зачем Поттеру понадобилось вновь совать в него пальцы. Насчёт внимания к члену и волшебного минета он совершенно не возражал. Но пальцы? Что, у Поттера какой-то пунктик? Фетиш? Или пальцами он может получать столько же удовольствия от секса, как и членом? Поттер немного отстранился и смущённо пробормотал. – Я думаю, должно быть где-то здесь… В следующую секунду всё тело Драко скрутил разряд чистого удовольствия, когда Поттер задел что-то такое внутри его тела, что заставило Драко резко вдохнуть. Он заметался на кровати, задаваясь вопросом, что же только что произошло. – Нашёл, – самодовольно сказал Гарри, снова заглатывая член Драко, в то время как его пальцы продолжали давить, тыкать и тереть что-то, что было не описать словами, честно говоря. Находясь между чужими губами на своём члене и чужими пальцами в заднице, Драко знал, что теперь и он не сможет продержаться долго. «Мерлин, – простонал про себя Драко, – теперь понятно, почему люди сходят с ума из-за секса». Гарри довольно замурлыкал, слегка отстраняясь, чтобы направить всю энергию своих ласк на головку члена Драко, и вот уже спина блондина выгнулась, и он кончил с резким криком, молясь, чтобы этот звук прозвучал глубоко и мужественно, а не визгливо, как он ясно услышал. Наверное, этот нелепый визг донёсся до них из общей гостиной факультета и не имел никакого отношения ни к одному из парней, тем более к Драко, который, вообще-то, всегда издавал только мужественные звуки, всё же он был крепким и мужественным самцом; самцом с невероятным количеством стальных мышц, которые невозможно сосчитать. С улыбкой Гарри отстранился, чтобы растянуться рядом с блондином со счастливым выражением лица. – Боже, – сказал он, не обращая внимания на пот и липкое месиво, и повернулся к Драко, – это было невероятно. Чёрт, ты такой невероятный, Драко. – Не стану отрицать, – усмехнулся Драко, проводя пальцами по волосам Гарри, – Я вот уже восемнадцать лет, как такой невероятный, и до сих пор сам не привык к этому. Гарри рассмеялся. – Высокомерный идиот, – нежно сказал он, целуя Драко в плечо. – Как насчёт очищающего? – надменно спросил Драко, стараясь не обращать внимания на трепет в животе от нежных слов Гарри, его мягких поцелуев и тёплых глаз. Мерлин, Поттеру всё же удалось превратить его в настоящую восторженную девчонку, чёрт возьми. Гарри снова рассмеялся. – Да, всё же лучше было бы сказать – требовательный высокомерный идиот. – Поттер, – заныл Драко, – я весь липкий. – Тебе кажется, – ухмыльнулся Гарри, уклоняясь от шутливого удара Драко, – Ладно, ладно, дай найти палочку! Удовлетворённый, Драко откинулся на спину и улыбнулся про себя, чувствуя, как нежное очищающее заклинание покалывает его кожу. Гарри снова устроился рядом с ним, невесомо проводя пальцами вверх и вниз по торсу Драко. – Я не сделал тебе больно, правда? – внезапно обеспокоенно спросил он, подняв голову и нервно глядя на Драко. – Конечно, нет, – ответил Драко, приподняв одну бровь, – Разве я похож на тех болванов, которые готовы страдать в угоду другим? Поверь мне, Поттер, если бы мне было больно, ты бы об этом узнал незамедлительно. Гарри ничего не сказал, уставившись на Драко с той самой хвалёной фирменной решимостью Золотого Мальчика, только почему-то на этот раз она была ещё более ощутима. Драко не мог оставаться спокойным и равнодушным рядом с таким гриффиндорцем. Он почувствовал острое желание вылезти из собственной кожи или убежать из комнаты, ну или умолять о поцелуе – всё что угодно было лучше, чем чувствовать, как каждый дюйм его тела медленно воспламеняется от жара под решительным взглядом Поттера. – Я люблю тебя, Драко, – наконец произнёс он, и только через целую вечность эти слова проникли в уши Драко, и ещё через вечность они обрели смысл в его сбитом с толку мозгу. Гарри любил его? Он что, это только что сказал? Нет, Драко, должно быть, ослышался. Возможно, Поттер так хорошо оттрахал его, что повредил слух блондина. Такое случается, правда? Наверняка, именно об этом говорили люди, когда предупреждали молодёжь об опасности секса, – Я тебя люблю, – прошептал Гарри, и Драко теперь уже не сомневался в остроте своего слуха. Так, и что теперь делать? Неужели Драко собирался произнести то же самое в ответ? Как мог Поттер влюбиться в него? Никто ещё не был в него влюблён. Он не знал, как вести себя, когда кто-то влюблён в него! Он не знал, как вести себя с поклонниками, и даже не знал, как смотреть на поклонников! Конечно, он давно знал, что Поттер влюблён в него, так как Гарри отвратительно скрывал свои эмоции, как ни пытался, но... действительно услышать это признание из уст Поттера было совсем другим делом. – Я имею в виду... – Гарри покраснел, подтягивая одеяло к груди, – я никогда раньше не был влюблён и точно не знаю, что значит быть влюблённым, но... – он застенчиво поднял глаза, – но я знаю, что никогда не чувствовал ничего подобного ни к кому другому, Драко. Никогда. Так что, скорее всего, это любовь, верно? Ведь я люблю в тебе всё. Мне нравится твой сарказм и то, каким требовательным ты можешь быть, и мне нравятся те редкие моменты, когда ты ослабляешь свою броню и говоришь мне, что ты на самом деле чувствуешь. Мне нравится, как ты выглядишь, и как ты всегда бережно относишься к своей одежде и внешности. Мне даже нравятся твои друзья и ваш стиль общения, ведь именно так вы и проявляете заботу друг о друге. Каждый раз, когда я далеко от тебя, я думаю о тебе и хочу быть с тобой. Я просто... хочу быть с тобой, Драко, потому что... ты знаешь... я люблю тебя. И я никогда не стал бы лгать тебе о чём-то подобном... только не о своих чувствах... – он неуверенно замолчал, как будто обращаясь к одеялу, которое крепко сжимал в руках. – Гарри... – выдохнул Драко, чувствуя головокружение и не имея ни малейшего представления, как реагировать. Что делать? Нужно ли сказать, что чувства Гарри взаимны? А любит ли он Гарри? Чёрт, Драко не знал! Как вообще можно быть уверенным в этом? Раньше любовь казалась ему простым чувством – либо ты любишь кого-то, либо нет. Но, на самом деле, все его детские представления о любви были слишком наивны, только сейчас он осознал это. Как можно дать точное определение такому ошеломляющему и абстрактному термину, как любовь? Драко понятия не имел, с чего начать. Была ли любовь чем-то, что кто-то действительно может объяснить словами? Или это чувство в принципе не поддавалось толкованию? Драко сомневался, что когда-нибудь сможет ответить на эти невероятно сложные вопросы. И в то же самое время, параллельно чувству неуверенности, поднималась в Драко из глубокой тёмной пропасти внутри него, всё выше и выше, иссиня-чёрная волна вины и угрожала поглотить его целиком. Как мог Гарри любить его, не зная всей правды об их отношениях? Если бы Гарри знал правду... если бы он знал, что за флиртом и первыми шагами к сближению с Героем был эгоизм и манипуляции, что вся романтика была направлена на получение выгоды в виде восстановления репутации Принца Слизерина... он никогда больше не заговорит с Драко. Он возненавидит Драко. Скорее всего, он больше никогда даже не посмотрит в сторону Драко. Драко знал, как сильно Гарри боялся, что люди – особенно те, кому он доверял – будут использовать его в своих корыстных целях; он знал, насколько Гарри противна сама мысль быть наивной марионеткой в чужих руках. И вот он находится в полном неведении. Его использовал Драко, тот самый, в любви к которому он только что признался. – Гарри... – прошептал Драко, пытаясь не задохнуться под тяжестью собственной вины. Ужас и нарастающая паника захлестнули его, как тайфун, – Я... мне нужно сказать тебе кое-что... кое-что, что... что я... знаешь… Внезапный стук в дверь эхом разнёсся по комнате, так что Драко резко подскочил, повернув голову. – Драко, – раздался знакомый голос из-за двери, и Драко был одновременно страшно зол и выдохнул с облегчением, что Блэйз прервал его, – Я не знаю, что за извращения вы там затеяли, но ваше время истекло десять минут назад. Мне нужно закончить моё эссе по чарам, а оно находится в этой чёртовой комнате, и, кстати, можете не прикрываться – чего я у вас там не видел. У меня всё то же самое, только в разы больше! Так что, знаете, – загремела ручка, – открывайте уже. Ни один из них не двинулся с места. – Драко! Я серьёзно! Дай мне войти и взять эссе, чёрт возьми. Мне всё равно, что вы двое там делаете, главное – оставайтесь на своей половине комнаты! Стиснув зубы, Драко зарылся руками в волосы и тяжело вздохнул. – Одну минуту, Блэйз, твою мать! – крикнул он. Стук в дверь прекратился, и в комнате воцарилась тишина, – Прости, – тихо извинился он, искоса взглянув на Гарри. Тот поднялся с кровати и уже начал натягивать одежду, но остановился, и улыбнулся Драко. – Всё в порядке, – пожал он плечами, – Он имеет полное право войти в свою комнату. Продолжим наш разговор позже, хорошо? – улыбка Гарри казалась искренней, но в его небрежном тоне было что-то такое, что Драко не мог понять, какая-то неуверенность, как будто он предчувствовал, что ничего хорошего Драко ему не скажет, – Мне всё равно уже пора возвращаться к себе. Я найду тебя позже, ладно? – Хорошо, – пробормотал Драко, отвечая на прощальный поцелуй Гарри, прежде чем брюнет повернулся и направился к двери. Однако он помедлил, задержав руку на ручке двери, затем обернулся и прямо посмотрел на Драко. – Знаешь, я действительно имел это в виду, – тихо сказал он, – То, что я сказал, – и, прежде чем Драко успел ответить, брюнет открыл дверь и обменялся приветствиями с Блэйзом. Драко в ступоре уставился на свои руки, чувствуя себя растерянным и почти не замечая щелчка закрывающейся за Блэйзом двери. – ...кретин, выгнать парня из его собственной комнаты только для того, чтобы ты мог вдоволь насладиться гей-извращениями, Драко. Ещё наглости хватает... – его короткая тирада внезапно оборвалась, когда он подошёл ближе, – Ты в порядке? – спросил Блэйз, и в этих трёх словах сквозила неподдельная тревога, – Что-то случилось, Драко? Поттер тебя обидел? Хочешь, я позову Пэнси, и она надерёт шрамоголовому задницу? Пытаясь сдержать ненужный рвущийся наружу поток слов исповеди, Драко просто покачал головой. – Драко, – Блэйз подошёл ближе, и Драко полуобернулся, чтобы посмотреть на него, – Серьёзно, что случилось? Что-то явно произошло, так что просто скажи… Ебись трясись! Блять, ты что, голый?! – резкий визг вызвал неожиданное фырканье Драко, – Ты весь в этом, Драко! Я распинаюсь, пытаясь завести серьёзный разговор о взрослых вещах, а ты сидишь такой весь в неглиже, грязный извращенец! Кто так делает?! Кто остаётся в чём мать родила, когда лучший друг пытается его утешить?! Никогда не смей быть голым, когда я проявляю участие! Я, значит, веду себя как настоящий лучший друг, а ты сидишь тут со своим маленьким пенисом альбиноса напоказ! – Да пошёл ты, – рявкнул Драко, которому уже было не до смеха, – Во-первых, он не маленький – он пугающе большой, и один его вид вызывает зависть у большинства мужчин, включая тебя. Во-вторых, я не грёбаный альбинос! И, в-третьих, я прикрыт одеялом, дебил, так что ты не можешь видеть мой огромный светлокожий пенис! – Да, но я ведь знаю, что он там, – заныл Блэйз, – Может, ты сначала оденешься, а потом расскажешь, что произошло? Я не могу беспокоиться о тебе, когда все мои мысли заняты беспокойством, как бы не ослепнуть от вида твоих причиндал! – Отлично, – Драко стиснул зубы, – Тогда выйди нахрен, чтобы я мог одеться, придурок. – Да, но, по крайней мере, я одетый придурок, – пробормотал Блэйз, пересекая комнату, чтобы выйти через ту же дверь, в которую несколько минут назад вошёл. Драко неохотно поднялся с кровати и машинально начал одеваться. – Можешь возвращаться, – крикнул он, падая на матрас и глядя на полог над головой. – О, отлично, – сказал Блэйз, входя в комнату, – одежда. Разве одежда не прекрасна, Драко? Я так люблю, когда мои лучшие друзья носят одежду. – Я передумал, не возвращайся. Убирайся нахуй обратно. – Слишком поздно! – пропел Блэйз, проходя через всю комнату и подозрительно оглядывая кровать Драко. С многозначительным видом он сел на стул Драко, придвинув его поближе к кровати, – Итак, мой маленький друг-не-альбинос, что случилось? Что-то ведь определённо не так. – Гарри, – спокойно сказал Драко, надеясь, что этот ответ удовлетворит Блэйза. – Гарри что? – переспросил мулат, и Драко расстроено вздохнул, – Что сделал Гарри? Может, он сделал что-то не так во время секса? Он пытался трахнуть тебя без смазки? Он случайно укусил твой член, пытаясь отсосать? – Нет, конечно, нет! – крикнул Драко, – Он ничего такого не делал! Секс был просто фантастический! Он использовал много смазки! И он определённо не кусал мой член, когда отсасывал мне! – в комнате воцарилась звенящая тишина, и Драко покраснел от осознания собственных слов. – Ладно, – фыркнул Блэйз, – Итак... насколько я понимаю, он фантастически трахнул тебя, а ещё отсосал и при этом не сделал больно, и всё это тебя как-то расстроило? Драко промолчал. – Серьёзно, Драко, – сказал Блэйз, слегка наклоняясь вперёд, – Я искренне переживаю, правда. Что ещё случилось? – Он сказал, что любит меня, – тихо признался Драко, – Он, блять… он только что, блять, признался! Вот так вдруг! Без предупреждения! Кто так поступает?! Как, чёрт возьми, я должен реагировать?! Неужели я должен был сказать то же самое в ответ? Или следовало притвориться, что я его не слышу? Ведь он правда любит меня, Блэйз, а я только и делал, что лгал ему! – Драко... – неуверенно начал Блэйз, – Технически ты ему не лгал… – Лгал, ещё как! – настаивал Драко. Блэйз врал, чтобы успокоить друга, но Драко не мог успокоиться, ведь знал о своих поступках больше других, – Мы вместе только потому, что я первый подошёл к нему! И сделал я это только ради того, чтобы обманом заставить его рассказать людям, что мы связаны! Я начал отношения со лжи! Да я даже поблагодарил его, чтобы затем манипулировать им в отношениях, фактически обманывая его, чтобы он доверял мне! Весь смысл плана был в том, чтобы обмануть его, заставить поверить, что я искренен! Кто, чёрт возьми, так делает?! Кто, блять, использует любовь другого человека в своих корыстных целях?! И то, как он смотрит на меня, Блэйз... я просто... я просто не могу... чёрт, я просто не могу... – Драко, всё в порядке, – успокоил его Блэйз, опускаясь на кровать рядом с блондином, – Эй, всё в порядке. Всё будет хорошо. Я, это... ну… всё будет хорошо, – беспомощно закончил он, выглядя немного потерянным, и Драко не смог не закатить глаза. Внезапный стук в дверь напугал парней. – Блэйз? – крикнула Пэнси, – Где ты? Ты должен был взять своё сочинение и встретиться со мной в общей комнате! Что случилось? – не дожидаясь ответа, она повернула ручку и толкнула дверь, заходя в комнату, – Что происходит? – удивлённо спросила она, глядя на открывшуюся ей картину. – О, слава Мерлину! – Блэйз облегчённо вздохнул, – Слава Мерлину, ты здесь, Пэнси, ты прервала наш сеанс психотерапии как раз, когда мне так отчаянно нужна твоя помощь! – Психотерапия? – она усмехнулась, – С чего бы? – Нужна психологическая помощь! – прошипел Блэйз. – Ну, что случилось? – спросила она, внезапно помрачнев. Драко даже не успел решить, стоит ли посвящать подругу в свои проблемы, как Блэйз решил всё за него. – Ну, – сказал он как ни в чём не бывало, – насколько я понимаю, Драко больше не девственник, Поттер великолепен в постели и довольно щедр на смазку, никто не откусил нашему другу член, и Поттер решил сказать Драко, как сильно в него влюблён, а Драко теперь барахтается в целом океане из сожалений и других запутанных эмоций. И я оказался с ним в этой неприятной водице. И вот теперь и ты здесь. И мы все вместе погрязли в пучине противоречивых эмоций. Драко, я что-нибудь пропустил? – Забыл упомянуть мою вину и непоправимое предательство человека, с которым я романтически связан, – саркастически ответил он. – А, точно, – кивнул Блэйз и снова повернулся к Пэнси, – Кроме того, он страдает от чувства вины из-за предательства человека, с которым у него романтические отношения. – Непоправимое, – сухо добавил Драко. – Непоправимое, – повторил Блэйз, кивая. – А что ты ответил? – осторожно спросила Пэнси, садясь с другой стороны от Драко. – Ты всерьёз предполагаешь, что я мог что-то сказать? – протянул Драко. – Ну, тогда что ты чувствуешь? – Помимо подавляющего чувства вины, которое мы упоминали ранее? Пэнси закатила глаза. – Да, но это ведь не единственное, что ты чувствуешь к своему гриффиндорцу. Что ещё ты чувствуешь к нему? Ты любишь его, Драко? Драко зажмурился. – Я не знаю! Нельзя просто... почему все делают что-то без предупреждения! Почему все забывают предупредить человека, прежде чем делать драматические заявления и задавать такие личные вопросы?! – Ага, учту. В следующий раз я разведу огонь перед тем, как задать личный вопрос своему лучшему другу, – саркастически ответила Пэнси, – А теперь перестань отвлекаться и просто ответь на этот чёртов вопрос. – Я не отвлекаюсь, это ты отвлекаешься, – пробормотал Драко, громко вздохнув, когда Пэнси укоризненно посмотрела на него, – Прекрасно! Я не знаю, что я чувствую, ясно? Ведь, очевидно, да, я забочусь о нём. И, очевидно, мне нравится быть рядом с ним. И, судя по тому, что я позволил ему засунуть свой член в то самое место, на котором ты сейчас сидишь, он явно мне нравится. И да, он заставляет меня смеяться и говорит вещи, которые я никогда... – он оборвал себя, прежде чем закончить фразу. – Да, – тихо сказал он, – Да, пожалуй, я действительно люблю его. Возможно. Может быть. Совсем чуть-чуть, – отчаянно и бесповоротно. – Но ты всё ещё чувствуешь себя виноватым, – закончила она, и Драко ещё крепче зажмурился, когда кивнул, – Только любовь к другому человеку может вызвать в тебе чувство вины, Драко. Он приоткрыл глаза и нерешительно посмотрел в её сторону, затем его взгляд наполнился страданием. – Он возненавидит меня, Пэнси. – Конечно, нет, дорогой, потому что ты не обязан рассказывать ему всё. И даже если ты расскажешь, он поймёт, – успокоила она, похлопав его по ноге, – Скорее, произошло недоразумение, чем откровенная ложь. Он любит тебя и поймёт. – Нет, не поймёт! – воскликнул Драко, вскакивая с кровати и принимаясь нервно расхаживать по комнате, – Всё, что он увидит – это ещё одного человека, который пытался использовать его в своих корыстных целях! Если и есть что-то, с чем он не сможет справиться, Пэнс, так это то, что им манипулируют. Ты хоть представляешь, сколько людей за всю его жизнь пытались использовать его? На протяжении долгих лет он жил с людьми, которые использовали его как какого-то сраного домового эльфа! И если он не убирает и не готовит для них, они запирают его в чулане за ненадобностью! А потом он попадает в Хогвартс и узнаёт, что он самый известный человек в магической Британии, хотя для большинства людей он не более чем чёртово имя! Им манипулировали практически все вокруг! Из того, что я узнал из его рассказов, Дамблдор на протяжении нескольких лет манипулировал им! Секреты, полуправда, быть использованным как кровавая пешка на чужой войне – всё это заставило его чувствовать себя разбитым и преданным, когда правда наконец была раскрыта! И, это даже не говоря о министерстве и его служащих, которые пытались, по крайней мере, десять дюжин раз использовать его для своей выгоды! Каждый министр, включая и начиная с Фаджа, пытался каким-то образом использовать его! Ежедневный пророк использует его для продажи газет, независимо от того, насколько фальшивы печатаемые в нём грёбаные сенсации! Помните, Скитер всё время писала о нём, когда он был ещё совсем ребёнком? Он был для неё всего лишь заголовком, а ведь ему тогда было всего четырнадцать! И разве вы не помните, как Амбридж специально нацелилась именно на него и использовала в качестве примера последствий для ослушавшихся?! И Снейп хорош, травил его просто за одно лишь существование! Гарри не мог просто ходить на занятия, каждый – от ученика до профессора – пытался поиметь с него выгоду! Гарри не так давно рассказал мне, что Шеймус Финниган открыл паб в Косом переулке и спросил Гарри, не против ли тот, если новоиспечённый бизнесмен будет использовать его имя в рекламе, хотя Гарри ни разу даже не был в этом заведении! А Финниган – его друг! Все в этом чёртовом мире принимают Гарри лишь как удобную ступень, которая легко приведёт их к желаемой цели, стоит по ней хорошенько пройтись! – Драко сделал паузу, чтобы глубоко вздохнуть, зарылся руками в волосы и попытался успокоиться. – Всё, что он увидит, – тихо сказал он наконец, – это ещё одного урода, который пытался использовать его в своих целях. Он увидит обманщика. Вы двое не понимаете; его никогда не воспринимали как обычного человека, за исключением друзей, но даже тот же Уизли вырос на рассказах о чудесном Мальчике-который-выжил. Все знают лишь его имя. Сначала имя, затем личность. Его имя – это всё, что волнует людей, когда речь заходит о нём. Каждая ведьма и волшебник имеют свой личный образ идеального Героя. И всё, что он увидит, как только я скажу правду – ещё одного из толпы предавших его людей, потерявших доверие навсегда. Всё, что он увидит – это то, как я солгал ему, просто чтобы воспользоваться его романтичным отношением для восстановления своей репутации. Лишь его слава нужна была мне для достижения целей. Слова Драко растворились в тишине, он ощущал их горький вкус на языке, в запахе, ощущал кожей. Никто не издавал ни звука, никто не шевельнулся, и Драко подумал, как хорошо было бы поставить сумасшедший мир на паузу и немного отдохнуть. – Драко, – тихо произнесла Пэнси, и Драко натолкнулся на такое непривычное выражение сочувствия в её взгляде, – Всё будет хорошо. Обещаю, дорогой, всё будет хорошо. Он любит тебя достаточно сильно, чтобы выслушать и понять. Гарри любит тебя, и всё будет хорошо. – Нет, не будет, – прошептал он, не в силах сопротивляться, когда Пэнси встала и заключила его в объятия. Всё, что он мог сделать, это уткнуться лицом в её плечо и прижаться к ней так крепко, как только мог, делая глубокие вдохи и проглатывая горькие слёзы, не давая им пролиться. Драко собственноручно разрушил свои отношения с Гарри ещё до того, как они начались, и как только Гарри всё узнает, всё уже никогда не будет хорошо.

***

– Дерьмово выглядишь, дорогой, – поприветствовала его Пэнси на следующее утро. – Всяко лучше, чем выглядеть как дебильный фламинго, – пробормотал он, поправляя ремень сумки на плече. Пэнси вздохнула и упёрла руки в бока. – Ты когда-нибудь перестанешь называть меня фламинго? – Нет, пока ты не перестанешь издавать такие звуки, – ответил Драко, оглядывая комнату, – Где, чёрт возьми, Блейз? – У ближайшего зеркала, уверена. Найди ближайшее зеркало, и ты, несомненно, найдёшь Блэйза. – Ебать, – выругался Драко, – Он может проторчать у него несколько часов. Мы рискуем пропустить завтрак из-за него. Я столько усилий положил на то, чтобы спрятать от него все зеркала. Блэйз слишком много перед ними вертится. Клянусь, больше половины своей жизни он провёл, сидя перед зеркалами или глядя во что-нибудь, хотя бы слегка отражающее свет. – Вы всегда так говорите обо мне, когда меня нет рядом? – спросил Блэйз, подходя к друзьям, – Ну же, вы, жалкие твари, пошли уже, я проголодался. – Сам пришёл последний, теперь ещё и наезжает, – сердито сказал Драко, – Проблема в тебе, придурок, а не в нас. Блэйз удивлённо поднял бровь. – А кто это у нас сегодня такой маленький лучик солнца? Не вымещай на нас своё плохое настроение, Драко, только лишь потому, что мы оказались поблизости. Эти слова заставили Драко стиснуть зубы, зажмуриться и заставить себя успокоиться. – Давайте просто пойдём завтракать, – пробормотал он, открывая глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как Блэйз кивнул. Трое слизеринцев прошли в Большой зал в необычном молчании; Драко молчал, и казалось, что двое других не знали, как начать разговор. Они вошли в зал и заняли свои обычные места на дальнем конце стола, молча начиная завтрак. Драко уставился на свой чай, помешивая его и прислушиваясь к звяканью металлической ложки, бьющейся о стекло чашки, отказываясь поднимать глаза. Кто же знал, что чай может быть таким восхитительным? Возможно, перед ним сейчас самая восхитительная чашка чая во всём мире. Может быть, Драко никогда больше и не поднимет глаз: наблюдение за чайной спиралью – отличное времяпрепровождение на целую вечность, вечность, в которой ему не придётся разговаривать с кем бы то ни было. Эта мысль заставила его нахмуриться. – Драко, – тихо позвала Пэнси, и он взглянул на неё, забыв о своём недавнем решении никогда не отрывать глаз от невероятно интересного чая. Она с любопытством оглядывала зал, и теперь уже Драко начал замечать, что большинство студентов в зале, казалось, смотрели на него; низкий гул шёпота неуклонно распространялся по комнате, как журчащий ручей. Что же происходит? – Драко, – Драко вздрогнул, когда мрачный Гарри внезапно появился рядом с ним. Это настроение брюнета мгновенно повергло Драко в панику, уверенного, что брюнет каким-то образом раскрыл его план. Ну всё, он знает. И подошёл, чтобы наорать на блондина перед всеми, а потом публично отшить и, возможно, позволить Уизли превратить несчастного слизеринца в пыль. Конечно, всё это не было похоже на Гарри, но Драко был слишком расстроен, чтобы помнить об этом в данный момент. – Поттер, что происходит? – вопрос Блэйза прорезался сквозь нарастающую истерику Драко, лопнув удушливый пузырь тревоги, окружающий парня, и позволив ему снова вдохнуть свежий воздух. – Вот что, – просто сказал Гарри, кладя экземпляр «Ежедневного пророка» на стол перед всеми. Прямо на главной странице была большая движущаяся фотография Гарри и Драко, держащихся за руки, когда они шли вниз по склону холма, а большое озеро подмигивало читателям на заднем плане. Драко почувствовал, как его сердце сковал ужас, когда крошечный Гарри на фотографии остановил Драко, широко улыбаясь, и притянул блондина ближе для поцелуя. Ужас нарастал, Драко наблюдал, как он сделал вид, что сопротивляется на мгновение, прежде чем сдаться с улыбкой. Мерлин и Моргана, представьте себе – Драко даже покраснел! Блять, нет! Нет, выставить это на всеобщее обозрение было просто низко! – Кто, чёрт возьми, сделал этот снимок? – сказал Драко низким, угрожающим голосом, просматривая страницу в поисках намёка на имя фотографа, но ничего не нашёл. – Думаю, кто-то в этой школе заработал много золота, продавая этот материал газете, – сказал Блйэз, пододвигая прессу к себе, чтобы получше рассмотреть, – Честно говоря, я удивлён, что Пророк не пронюхал раньше. Вы ведь совершенно не скрываете свою необузданную страсть. Вся школа уже давно знает о ваших, далеко не платонических, отношениях. Не думаю, что доказательства в виде фото много кого удивили. – Чёрт, – выругался Драко, пытаясь успокоить дыхание, – Как вы думаете, каков тираж этой газетёнки? Нам нужно немедленно связаться с Пророком и заставить их прекратить печатать этот номер! А потом обойдём каждого человека в этом чёртовом замке и силой отберём эту гадость. И наложим Обливиэйт на каждого, – друзья уставились на него, – Что? – нетерпеливо спросил он, – Чего ждёте? У нас впереди много работы, поехали! Разбираем столы и начинаем всем стирать память. Я начну со Слизерина, а вы займитесь другими факультетами. – Драко, ты хоть читал эту статью? – вздохнул Блэйз. – Конечно, нет, – Драко уставился на газету на столе, – Эта газета и все её статьи – зло. И клевета. И гнусность. Блэйз снова вздохнул и взял газету. – Они описывают тебя как новоиспечённого Пожирателя смерти, приложившего руку к победе над Сам-знаешь-кем. – Ничего подобного там нет, – автоматически спорил Драко. Блэйз продолжал, как будто блондин ничего не говорил. – В статье прямым текстом говорится о том, как Гарри прикончил его с помощью твоей палочки. – Нет там такого. – И потом, – Блэйз заговорил громче, – здесь утверждается, как вам повезло, что вы оба смогли подняться над трагедией прошлого и найти друг друга среди затянувшегося горя и отчаяния приходящей в себя нации, и что тебя должны перестать гнобить за преступления твоего отца. Драко отчаянно замотал головой. – Не может быть! – Блэйз, должно быть, врёт. Не может быть, чтобы кто-то сознательно писал о Драко такие хорошие вещи! – Здесь также сказано, что вы с Поттером были романтически связаны ещё до окончания войны. – Нет, не были! – по крайней мере, нашлась ложь, с которой Драко мог поспорить. – Ну конечно же, нет, – вздохнул Блэйз, – Мы это знаем. Я просто говорю тебе, что написано в статье. – Нет, здесь ничего такого не сказано. Они ненавидят меня! – драматично напомнил им Драко, – Ты лжёшь, чтобы мне стало легче. Статья, скорее всего, о том, какой я злой, жалкий и бездушный, и как я заслуживаю быть растоптанным до смерти злыми людьми, которые ненавидят меня и хотят моей смерти. И ещё там наверняка упоминается, что я всё это заслужил! – Прочти сам, – пожал плечами Блэйз, бросая газету на стол. – Знаешь, тут действительно так всё и сказано, – тихо сказал Гарри, – Блэйз не врёт. – Но все ненавидят меня, – слабо возразил Драко, – Газеты никогда не печатали ничего даже отдалённо доброго обо мне. А потом, вдруг, они печатают всю эту нелепую и милую ерунду? – Ну, – неловко начал Гарри, – откровенно говоря, появились и менее лестные статьи, но ни одна – на главной странице. Все они где-то в районе третьей страницы… – Дай угадаю, – саркастически начал Драко, – они утверждают, что я второй Тёмный Лорд и жду расправы над их Спасителем при помощи своего проклятого члена зла, я прав? – Вроде того, – сказал Поттер и неожиданно рассмеялся, – В основном, они просто делятся домыслами, что ты меня опоил или заколдовал, чисто по-слизерински, – он снова засмеялся, – Придурки, – он весело покачал головой, очевидно, не замечая, как внутренности Драко скручиваются всё туже и туже в запутанные узлы, и как каждый из слизеринцев пытается избежать смотреть Гарри в глаза. – Эй, смотрите! – воскликнул Блэйз, и Драко решил отложить на потом свои невесёлые мысли, – На четвёртой странице есть ещё одна фотография, и мы с Пэнси на ней! – он с волнением ткнул пальцем в газету, показывая Драко движущуюся фотографию (которая могла бы быть неподвижной из-за того, насколько скучной она была – и зачем её печатали?). На фото отважный гриффиндорец сидел за одним столом с тремя слизеринцами в библиотеке. Гарри смеялся над какой-то шуткой, и Драко уставился на представшую взору непринуждённую картину – он как будто впервые заметил, насколько комфортно брюнет чувствовал себя в их компании. Будет ли Поттер скучать по Пэнси и Блэйзу, когда узнает об обмане Драко, и вычеркнет ли полностью их из своей жизни? Возненавидит ли он их? – Смотрите! – продолжал Блэйз, с энтузиазмом указывая на статью под фотографией, – Здесь даже не говорится ничего плохого обо мне или Пэнси! – Чёрт возьми, Поттер, только лишь общение с тобой может изменить чьё угодно мнение о ком угодно, не так ли? – удивлённо произнесла Пэнси, тоже вглядываясь в фотографию, – Драко, есть реальный шанс, что все письма с порчей от твоих недоброжелателей теперь прекратятся! – Что? – Гарри с беспокойством повернулся к блондину, – Ты ведь не получаешь про́клятую почту, правда? – Нет! – решительно возразил Драко, затем делая паузу, – Ну, иногда, не часто. Очень редко. Тут не о чем беспокоиться. – Ага, – сухо ответила Пэнси, – я ведь просто так сразу подумала о них. Не слушай его, Поттер. Из нас троих Драко получает больше всего унизительных писем с угрозами и, что страшнее, с чарами порчи всех видов. – Вам всем такие приходят? – Гарри казался озадаченным, в его глазах светились недоверие и отчаяние. – Иногда, – Блэйз небрежно пожал плечами, хотя Драко-то знал, как болезненно его друг относился к таким письмам, – Не так часто, как Драко. – Я бы уточнила, что я получаю их раз или два в месяц, – Пэнси тоже пожала плечами, – Блэйз всё же больше получает недобрые взгляды и злобное бормотание за спиной в жизни, а не почтой. Ему мстят за преданность и дружбу с такими злодеями, как я и Драко. – Почему тебе пишут недоброжелатели? – спросил Поттер у Пэнси, сморщив нос в замешательстве. Атмосфера беспокойства за новоиспечённых друзей, нависшая над ним, становилась всё более осязаемой. Она удивлённо подняла бровь. – Разве ты забыл ту мою маленькую оплошность, когда я потребовала отдать тебя в лапы красноглазого маньяка? – О… точно, – задумчиво произнёс Гарри, – Это и вправду случилось. Пэнси бросила на него унылый взгляд. – Да, отчего-то это не сделало меня самым популярным человеком в стране. На тот момент я искренне полагала, что так мы сможем спасти свои жизни, но меня почему-то никто не поддержал. – Ну, а что насчёт тебя, Драко? – Поттер повернулся к нему, беспокойство на его лице достигло пика, – Как часто ты получаешь письма с угрозами? – Никогда! – немедленно ответил Драко, тяжело вздохнув, когда Блэйз и Пэнси подняли брови в знак несогласия, – Почти никогда, – проворчал он, – Иногда, но не так уж часто. Блэйз со вздохом покачал головой. – Ты даже не представляешь, сколько вопиллеров Драко пришлось уничтожить в этом году, Поттер. Разве в твоём послужном списке не рекорд в сорок один конверт со сглазом за один месяц, Драко? – Сорок семь, – автоматически поправила Пэнси, – Это было в июне. – И это не считая просто писем с угрозами, – сказал Блэйз, игнорируя злой взгляд Драко, – Твой парень не лжёт, когда говорит, что его не любят, Поттер. – Ты это серьёзно? – отлично. Теперь Гарри казался всерьёз расстроенным, – Что, чёрт возьми, не так с людьми? – Добро пожаловать в нашу жизнь, – пожала плечами Пэнси. – Да здесь не о чем переживать, Гарри, – настаивал Драко, – Я, кстати, почти привык. Просто на данном этапе жизни – это маленький бонус за принадлежность к великому роду Малфоев. – Ну, теперь с этим покончено, – решительно сказал Гарри. Блондин же совершенно не был уверен, что славы Национального Героя действительно будет достаточно, – Например, посмотри на эту статью, Драко! Она на первой полосе, не говорит о тебе ничего унизительного! Или обо мне, даже не ругают мой выбор! Так что, может быть, теперь, когда люди знают, что мы встречаемся, они перестанут смотреть на тебя как на прокажённого! Да и на Пэнси и Блэйза тоже! Трое слизеринцев уставились на него. Прошло несколько мгновений, прежде чем Драко смог заговорить. – Поттер, – прохрипел он, – ты ведь ненавидишь использовать свою известность для чего бы то ни было, особенно для того, чтобы влиять на общественное мнение. – Ну, да, – Гарри неловко заёрзал, – но я знаю, как на людей действует одно упоминание моего имени, хотя мне это и не очень нравится, но оно действительно имеет влияние. И если с его помощью ты перестанешь получать письма от недоброжелателей, Драко, я добровольно согласен воспользоваться своим положением. Я рад, что могу благодаря своей славе помочь тебе. Я... – он покраснел, – ты ведь знаешь... люблю тебя. И вы все трое дороги мне. И если вас перестанут задирать только потому, что я с вами общаюсь, я не против. Я буду только благодарен такому стечению обстоятельств. Зал, казалось, погрузился в звенящую тишину; неужели уши Драко снова перестали работать? Неужели повторное признание Поттера оглушило его? Но нет, размышлял Драко, он всё ещё слышал на заднем плане отдалённые звуки завтракающих студентов, гул разговоров и скрежет посуды. Тишина была именно на их островке уединения, в дальнем конце длинного стола Слизерина. Драко не мог говорить и совершенно не мог смотреть на Поттера. Всё действительно сработало – план Блэйза сработал. Мало того, что Гарри был обманом втянут в отношения, так теперь и сам был доволен участвовать, хоть и по незнанию, в нём же. И теперь, когда это действительно произошло... всё, что чувствовал Драко, это опустошённость. Он перевёл взгляд на друзей, заметив, что Блэйз смотрит на него прямым, многозначительным взглядом, который выражал целый водоворот эмоций, в которых, слава Мерлину, не читалось самодовольство. Пэнси, прищурившись, смотрела то на Драко, то на Гарри, склонив голову набок. – Гарри... – прошептал Драко, не зная, как продолжить. – Итак, – твёрдо начал Гарри, – если кто-нибудь спросит, я скажу ему правду. Это Драко – мой парень, и я люблю его. И что вы двое … – Очаровательные негодники? – услужливо подсказал Блэйз, и Драко кивнул в знак согласия. – Милые непо́нятые однокурсники? – добавила Пэнси. – Весёлые знакомые? – Саркастические любимые приятели? – Я думал, скорее, о близких друзьях, – сухо перебил Гарри, весело качая головой, – Но если хотите, могу определённо сказать и это. – Правда, Поттер? – с любопытством спросил Блэйз, изучая Гарри с нехарактерной для него серьёзностью. Гарри усмехнулся. – Разве не ты сам постоянно повторяешь, что мы лучшие друзья? Мы и парой слов не успели перекинуться, а ты уже объявил нас друзьями-товарищами. – Ну, да, но... – Блэйз замолчал, задумчиво глядя в свою тарелку. – Я всегда защищаю своих друзей, – пожал плечами Гарри, – Это такой гриффиндорский прикол. – Спасибо, Гарри, – тихо сказала Пэнси, и Гарри удивлённо посмотрел на неё, как будто никогда не думал, что она действительно может искренне благодарить, – Действительно. Спасибо. За то, что ты не просто готов сделать это для нас, но и правда хочешь нам помочь. – Да, – сказал Блэйз, – никто во всей этой школе, да и за её пределами, не согласился бы, чтобы его имя упоминалось в связке с нашими. С тех пор, как закончилась война, ты единственный, кто захотел показаться с нами на людях. Это действительно очень благородно с твоей стороны, Гарри. Гарри только усмехнулся. – Я поступаю не так уж и самоотверженно, как вы думаете, просто мне плевать, что обо мне говорят. До этого года я никогда бы и не подумал, что мы можем быть друзьями. Но вы трое – хорошие люди. И у меня такое чувство, что вам никогда этого не говорили, – трое слизеринцев согласно обменялись взглядами, – Но вы и вправду хорошие, хотя и язвительные саркастичные засранцы, любите сравнивать друг друга с животными и называете друг друга... что там было, из последнего, Паркинсон? – Гарри наморщил нос, размышляя, – Что-то вроде мудака с вагиной или как-то так? – Пиздоглазое мудоёбище, – машинально ответила она. – Точно, – Гарри щёлкнул пальцами, всё ещё ухмыляясь, – Почти угадал. – Не могу поверить, что ты вспомнил моё случайное оскорбление, – сказала польщённая Пэнси, – Я и не думала, что ты настолько внимателен. Мы действительно лучшие друзья, не так ли, Поттер? Блэйз закатил глаза. – Ты ведь понимаешь, что на самом деле он не очень-то правильно запомнил, правда, Пэнс? Поэтому, может быть, слово «лучший» немного поспешно. Так что по иерархии отношения нашего храброго гриффиндорца к нам троим, ты на третьем месте – после Драко, который на первом, естественно, и меня, на втором. Верно, Гарри? Драко сердито посмотрел на мулата, а Гарри рассмеялся. – Как хочешь, Забини, – ухмыльнулся он, протягивая руку, чтобы переплести свои пальцы с пальцами Драко. – Тебя даже нет в списке знакомых, придурок, – гневно сказал Драко. Всё, что происходило этим едва начавшимся утром, всё больше и больше выводило его из себя. Казалось, всё вышло из-под его контроля; Драко всё ещё не мог поверить, что Гарри так охотно предложил использовать свою славу и уважение, чтобы поднять трёх слизеринцев с самой низкой и презираемой ступени социальной лестницы. – Да я вообще возглавляю этот список, Драко, – поправил его Блэйз, явно забавляясь. У Драко от негодования аж скулы свело, но тут он заметил смешинку в глазах друга. – Извините, что приходится вот так неожиданно вываливать на вас правду, – вмешался Гарри, сжимая руку Драко, – но, боюсь, Драко – лидер моей иерархии и списка, и чего угодно. Хотя, вы можете быть во второй части рейтинга, – разрешил брюнет. – Как мило с твоей стороны, Поттер, спасибо, – невозмутимо ответил Блэйз. – Требую первую строчку второй части списка, – ухмыльнулась Пэнси. – Что за чушь ты несёшь! – возразил Блэйз, – Я на первом месте! Вернись в конец списка, где тебе и место, женщина! – Но я уже забила её, дорогой, – вновь ухмыльнулась она. – Хрень! – Блйэз сверкнул глазами, – Я намекнул о намерении застолбить лидирующую позицию до тебя, лживая девка! – Напомните, сколько вам обоим лет? Мерлин и Моргана, – пробормотал Драко, бросив на них обоих язвительный взгляд, – Вы ставите себя в неловкое положение, прекратите уже. – Не знаю, Драко, – весело ответил Гарри, – Мне нравится, когда люди дерутся за мою дружбу. Это заставляет меня чувствовать себя важным и любимым. Слизеринцы окинули его недовольным взглядом. – Ты прав, он не стоит того, чтобы из-за него драться, – безэмоционально сказал Блэйз, – Поздравляю, ты заняла первое место во второй части списка, Пэнс. – Э-э, – она склонила голову набок, – мне и так хорошо. У него уже есть первая часть, неужели ему так нужна вторая? – Позволь ему чувствовать себя любимым, Пэнси, – терпеливо упрекнул её Блэйз, – Просто прими первое место, чтобы он не обиделся. – Ты и занимай первое место, раз так боишься задеть его чувства! – Я отдал тебе его! – А я отклонила твоё предложение! Этикет требует, чтобы ты принял моё ответное предложение, Блэйз! – Этикет – дерьмо собачье, мы всегда так считали! – Ладно, – прервал их спор Гарри, недоверчиво глядя на них, – вы слишком быстро перешли от борьбы за моё внимание к борьбе за моё невнимание. – Конечно, дорогой, – улыбнулась Пэнси, – Мы – загадка, и даже не думай когда-то разгадать наши мотивы и поступки. – Нам нравится держать людей в напряжении, – с усмешкой добавил Блэйз, – Пусть все гадают, что мы будем делать и говорить дальше. Наши поступки, как и наши души, сложны и непредсказуемы, Поттер, тебе пора бы уже усвоить это. – Нихера вы не загадочные, вы просто дефектные придурки, – сказал им Драко, а Гарри хихикнул. – Кстати, – перебила их веселье Пэнси, – Мы опаздываем на занятия. Оглядевшись вокруг, Драко с удивлением обнаружил, что Большой Зал почти полностью опустел, осталась лишь горстка проспавших. Неохотно, все четверо поднялись на ноги и направились к выходу из зала. Тёплая рука внезапно скользнула в его ладонь, и Драко вздрогнул, посмотрев налево и увидев мягкую улыбку Гарри. Они слегка отстали, позволив Пэнси и Блэйзу обогнать себя. – Я знаю, что ты нервничаешь при мысли о том, что наши отношения будут выставлены на всеобщее обозрение, – тихо сказал Гарри, – но я рад, что теперь все знают о нас. Мне никогда не было стыдно быть с тобой, Драко, и я рад, что теперь могу в открытую встречаться с тобой. Я люблю тебя. И я счастлив возможности изменить отношение людей к тебе, даже если для этого придётся козырять своим именем. Пытаясь проглотить большой комок, внезапно возникший в горле, Драко ничего не сказал, только крепче сжал руку Гарри в ответ. Он почувствовал, как его желудок скрутило от уже знакомого чувства кипящей вины, обжигающей изнутри. Это чувство усилилось, когда Гарри сжал его руку в ответ и улыбнулся Драко так тепло и мягко, что Драко ни на минуту не усомнился в искренней заботе своего собственного гриффиндорца. Как можно отрицать, что Гарри влюблён, когда он так смотрит на Драко. Всё ещё держась за руки, Драко и Гарри проделали оставшийся путь до класса в абсолютной тишине.