Пути вероисповедания

— Доктор Брюс Беннер? — переспросила Ванда, это имя не говорило ей ровным счетом ничего, но звучало внушающе. Клинт выглядел не менее растерянным, но посмотрел на Наташу, словно ожидая продолжения. Та удивленно приподняла бровь: — Не слышали? — Нет, честно говоря, — смущенно ответила Ванда. Наташа нахмурилась, пытаясь понять, почему столь громкая тема прошла их стороной. — Мы тут проездом, — поспешил пояснить Бартон, замахав руками. — Поэтому за новостями не очень следим. — А почему мы должны знать вашего мужа? — поинтересовалась Роджерс. По лицу Беннер было понятно, что та не горит желанием рассказывать. — Н-но вы можете не говорить, я не настаиваю, — залепетала девушка, явно чувствуя неловкость. — Давайте, я лучше его осмотрю, так мне станет куда понятнее проблема. Наташа, приободрившись, вскочила на ноги и, подождав, пока новые знакомые соберутся, вышла из комнаты. Пройдя по коридору и спустившись по лестнице, они пошли к выходу. Тут Клинт понял, что они, кажется кого-то забыли. — Ванда, а где Стив? Ванда призадумалась, пытаясь вспомнить как они могли потерять такого дылду, а потом хлопнула себя по лбу. — Точно, он ведь ушел написать письмо нашей тете, значит он на почте. — А он не потеряет нас? — ступая по грунтовой дороге, забеспокоился Бартон. — Не потеряет, — буркнула Ванда. — Не маленький. — А Стив, это кто? — вклинилась в их разговор Наташа. — Стив — мой старший брат, — ответила Роджерс. — Который ни капельки на тебя не похож, — невзначай протянул лучник. Ванда стрельнула в него угрожающим взглядом сверкнувших красным глаз, но Бартон его мастерски проигнорировал. — Он тоже колдун? — с любопытством поинтересовалась Беннер. — Стив? И колдун? — задушенно прохрипел Клинт, перебив Ванду, которая собиралась ответить. Парень уперся ногой в колено и начал смеяться, утирая слезы с глаз. — Ох… Ну ты и насмешила, подруга. Я как представлю его, заговаривающим отвар так меня хохотать тянет. Судя по выражению лица Ванды, она готова сейчас задушить Клинта его же луком. Однако совершить задуманное ей не дала резко остановившаяся Наташа. Та напряженно осмотрела дом, который был перед ними, а после выдохнула. — Ну… Вот и мой дом, проходите, — приглашающе махнув рукой, она вошла в помещение. Переглянувшись, Клинт и Ванда вошли следом. В доме не было ничего необычного. Небольшой коридорчик вглубь, который, предположительно, вёл в хозяйские спальни, и пространство справа, где весело горел очаг. — Чаю? — немного нервно спросила Наташа. — Благодарю, но я бы хотела увидеть сэра Беннера, — вежливо отказалась Ванда. Наташа вздохнула и кивком головы пригласила следовать за ней. Пройдя по коридору, они подошли к одной из дверей. — Это его кабинет, — шепнула она. — Он не спит в нашей спальне и практически не выходит отсюда. — Я попробую помочь, коль хватит моих сил, — приободрила женщину Ванда. Постучав и не получив ответа, девушка вошла. В комнате было темно, единственным источником света служила почти растаявшая восковая свеча. Осмотрев помещение, Роджерс заметила человеческую фигуру, которая, подогнув колени и согнувшись, лежала на чем-то напоминающим кровать, отвернувшись к стене. — Доктор Беннер? — тихо спросила Ванда, обращая на себя внимание. Ответа не последовало, разве что, фигура немного вздрогнула, но заметить это было трудно. — Доктор Беннер, меня зовут Ванда и…и я пришла по просьбе вашей жены, — попыталась объясниться девушка, неловко одергивая подол платья. — О-она сказала, что у вас проблемы со сном и я хотела помочь. — Уходите, — раздался хриплый голос, который, однако, был достаточно тверд в своем намерении прогнать непрошенную гостью. Но и Ванда была не робкого десятка и раз уж пришла помогать, то собиралась показать, на что способна сила убеждения благородных ведьм! — Простите за грубость, но я не уйду, пока хотя бы не посмотрю на вас. К слову, вы слышали, что разговаривать с людьми и не смотреть на них не вежливо? Собеседник, кажется, опешил от такой наглости, а поэтому замолчал, не в силах, видимо, высказать всю степень своего негодования. Девушка же, демонстративно взмахнув огненными волосами, подошла к рабочему столу, и стала рыться в выдвижных ящиках, в поисках еще пары свечей. Спустя минуты три, поиски увенчались успехом и воодушевленно воскликнув, Ванда установила их в подсвечники, которые нашла в том же столе. На самом деле, столь большое количество свечей и вообще их наличие в доме Беннеров немного удивило девушку. Значит ли это, что семья много зарабатывает? Допустим, Брюс — врач и наверняка не плохой, но если он давно не работает, а Роджерс готова дать руку на отсечение, что проблемы со сном у того начались не два дня назад, то кто зарабатывает? Неужели Нат? Или, может, у них есть дети? Но ведь Беннеры не выглядят такими уж старыми. Ванда уверена, что Наташа не намного старше ее с Клинтом. — Долго вы собираетесь там стоять? — недовольно поинтересовались за спиной. Ванда резко обернулась из-за чего подол ее платья немного закрутился вокруг ног. Смотревший на нее мужчина наверняка был достаточно молодым и привлекательным, но впалые щеки, темные ореолы кругов под глазами, взъерошенные волосы и бледное заросшее щетиной лицо вкупе с отпечатком усталости создавали неприятный эффект и старили доктора лет на десять. Сэр Беннер устало усмехнулся, увидев шокированное выражение лица девушки. Да, он знал, что выглядит отвратительно, спасибо, что спросили. Рыжая, тем не менее, сдаваться не собиралась, и прочистив горло, заново представилась: — Как я и сказала, меня зовут Ванда. Ваша жена просила вам помочь, и я пришла с твердым намерением это сделать. Брюс выглядел невпечатленным, но, тяжело выдохнув, ответил: — Я — Брюс Беннер. И как же вы собираетесь мне помочь? Девушка задумалась. На самом деле она понятия не имела, как лечить проблемы со сном. То есть, да, она помогала заснуть маленьким детям, напоив их молоком с медом. Или могла сварить успокаивающий отвар из трав для стариков, но люди среднего возраста в ее деревне никогда не страдали бессонницей. В конце концов, все так уставали после работы, что единственное о чем они могли мечтать, так это о любой мало-мальски удобной горизонтальной поверхности. И то не всегда. Тут ей на память пришел абзац из материной книги. Решив, что она сделает в первую очередь, Ванда подтащила стул ближе к импровизированной кровати и села на него. — Раскажите мне, Доктор Баннер, что вас беспокоит? — Со мной все в порядке, — ответил пациент. — И леди Беннер можете сказать то же самое. — Если бы с вами было все в порядке, то вы бы не закрывались от своей жены, — надавила она. — Или, может, вы хотите ее бросить? — Нет! — громко перебил ее Беннер. За дверью послышался удивленный вздох. — Нет… — уже тише повторил мужчина и на его лице отразилась неуверенность, напополам с болью. Получив ту реакцию, которой добивалась, Роджерс встала со стула и открыла дверь. Выглянув и поймав настороженный взгляд Бартона и обеспокоенный — Наташи, она обратилась к обоим: — Принесите мне ложку, какую-нибудь посудину и кувшин с чистой водой, — и захлопнула дверь. По прошествии пяти минут в комнату постучали. Ванда забрала предметы и опять закрылась. Поставив деревянную чашу на стул и налив туда немного воды, она дала Брюсу ложку, который с непониманием смотрел на манипуляции лекарки. Затем она дала ему во вторую руку одну из свеч и сказала: — Капаешь растаявший воск в ложку, пока она не наполнится, а затем резко выливаешь в чашу, понятно? — перейдя на «ты» спросила она. Брюс посмотрел на Ванду, как на умалишенную, но все же благосклонно кивнул. Взяв ложку в одну руку, а подсвечник в другую, он стал мелкими капельками, аккуратно проворачивая свечу, капать воск. Когда жидкости набралось приличное количество, он еще раз взглянул на девушку и резким движением вылил содержимое в чашу с водой. Воск, понятное дело, сразу замерз. Роджерс взяла застывшую восковую кляксу и стала ее вертеть, стараясь разглядеть какой-нибудь знакомый силуэт. Спустя минуту, она радостно воскликнула, что, скорее всего являлось ознаменованием успеха. Она передала фигурку Беннеру. Неуверенно посмотрев на воск, он стал так же крутить его перед носом. А потом застыл в узнавании. Под правильным углом, перед его глазами представала маленькая медвежья лапа.