Связка

Кругом — пепелище. Ни одной живой души, и кажется, что на этом игры тех работодателей закончились. Кругом сожженые трупы. Их не узнать ни по одежде, ни по чертам лица, но Гордону не надо гадать, что его дорогу все время преследовали трупы. Ученых, охранников, мутантов и тварей, военных, обычных гражданских, обычных людей, с судьбой которых им не очень посчастливилось оказаться не в том времени не в том месте, хотя фактически они там и должны были быть. И не надо было ломать голову, чтобы понять: они все здесь. Все те, кому просто не повезло. — Столько жертв, мистер Фримен. Неужели вы тоже думаете, что всему виной являюсь я? Гордон молчит. Как обычно: слушает же, или игнорирует, упрямо идя дальше. Он слишком умный для того, чтоб винить кого-то определенного, даже не зная ни того, кто он, ни всех обстоятельств этого ужаса. Но этого человека ученый откровенно не долюбливал. И у него были причины. Но это не был конец. Пускай не начало, но и не середина. Сколько придется вновь разрушать все? Жизнь других, свою жизнь? Этот человек — не жертва. А если и она, то какого черта он заставляет страдать их всех? Фримен сделал бы все возможное, чтобы не случилось никакого каскадного резонанса, чтобы не протекло столько крови сквозь его пальцы, чтобы не пришлось поднимать восстания и наблюдать за бедами нового мира. — К сожалению, мистер Фримен, сейчас все слишком сложно. Я не могу объясниться или же дать хоть какие-то намеки, однако, гарантирую: вас ждут все ответы. Он ступает дальше, а под ногами хрустят кости. С низу на него смотрят потрескавшиеся скелеты и почерневшие трупы. Неизменные, трогать Фримен их не собирается, а кроме него тут никого и нет. И оружия нет. Никакого, абсолютно, но, после недавних событий, мужчина думает, что он — и есть оружие. Фримен замечает, что здесь ему не тяжело. Что здесь не печет под кожей, и понимает. Пепелище у него внутри.