Художник и Дракон

— …ри, — обеспокоенный женский голос эхом отзывался в ушах, одновременно ему вторило несколько взволнованных мужских басов. — Гарри, — приоткрыв глаза, Анри встретился с изумрудными глазами в которых в тот же миг отразилось облегчение и тяжёлое раскаяние, — извини меня, сынок. Я не должна была так бурно реагировать. Конечно, твоё счастье для меня превыше всего, — виновато заговорила Лили. — Я… Я просто… Мне нет оправдания. — Что вообще случилось, и где я? — севшим голосом спросил брюнет пытаясь подняться, но был остановлен строгим женским голосом: — Молодой человек, я бы не советовала Вам сейчас подниматься. Вы пролежали без сознания два дня и будет лучше если останетесь в таком положении до окончания обследования.       Юный художник в недоумении перевёл взгляд на строгую женщину, закутанную в очень дорогую мантию, и что-то недовольно чертящую в воздухе палочкой. — Кто это? — тихо спросил он у матери. — Это леди Малфой, она очень хороший целитель и твоя будущая… — тут женщина заткнулась наткнувшись на предупреждающий взгляд сына. — Она тёмная целительница? Разве таким разрешают лечить? — удивился парень, однако обращался он не к матери, а к застывшим у двери мужчинам. — Твой случай особенный, Анри, — улыбнулся Малфой. — Ты вплоть до последней клеточки в теле темный маг, поэтому маг, даже с минимальным количеством светлой магии в себе, не смог бы даже приблизится к тебе: его бы просто отбросило при попытке воспользоваться даже обычным диагностирующим заклинанием. И твой крёстный прямое этому доказательство, — мужнина указал рукой на Снейпа стоявшего рядом, слегка подпалённая и грязная мантия отнюдь не соответствовали его стилю, — поэтому нам не оставалось ничего другого, кроме как притащить тебя в Малфой-мэнор и позволить Нарциссе тебя обследовать. — То есть встреча с женишком неизбежна?! — хмыкнул парень, однако попыток подняться не принимал. — А чем тебя не устраивает мой сын? — недовольно проворчала блондинка протягивая пациенту стакан с водой и маленькую бутылочку с зельем. — Да хотя бы тем, что мне его навязали, — всё так же нагло заявил брюнет принимая из рук целительницы лекарство и, под пристальным взглядом холодных глаз, опрокинул в себя содержимое фиала, тут же закашлявшись, из-за самодовольной улыбочки женщины. — Навязали? Не смеши меня, мальчик. Если кого-кому и навязали так только тебя. Не тебя удосужили чести принимать в свой род… — женщина скривился, — безродного мальчишку. — Прошу прощения… — Лили резко поднялась и уже хотела возмутится, как на её плечи разом опустились руки с обоих сторон силой заставляя сесть обратно, а тихий вкрадчивый голос, шикнул над ухом: — Смотри.       Ну Лили и посмотрела, сначала на женщину в глазах которой заблестел победный блеск, а губы растянулись в довольной улыбке, а после опустила взгляд на сына, лицо которого уже приобрело более естественный оттенок и сейчас не пугал смертельной бледностью, а в глазах затаилось возмущение и заинтересованность. Первое он впрочем не преминул озвучить: — И чем же Ваш сын такой примечательный, раз я должен считать честью шанс выйти за него? — губы подростка скривились в недоброй ухмылке. Ну да, Харальд Колубрум себе имя сделал сам, а чем столь особенным был этот таинственный мистер Малфой? — Мама, — из коридора донесся мелодичный, но тем не менее надменный голос, перебив было готовую ответить женщину и та запнулась, рассыпаясь в широкой улыбке, всплеснула руками и защебетала: — А вот ты сейчас сам и убедишься. Милый, мамочка тут, сыночек, — выглянув в коридор, женщина вернулась спустя минут таща, да-да, именно что тащила, сильно сопротивляющегося подростка. — Мама, прекрати, я уже не ребёнок, — капризно заявил «сыночек» наконец-то освободившись от захвата матери, и покраснев оглянулся. Слишком много взглядов была на него устремлено в один момент, но он смог выделить среди них всех один единственный, который смотрел не просто с любопытством, он буквально раздевал, заглядывал в душу и прощупывали всё его нутро. Вздрогнув, блондин гордо вздернул подбородок с готовностью отвечая на этот взгляд.       И словно весь мир прекратил существовать. Были только глаза напротив и то что в них теплилось. Любопытство, неверие, некое осознание, радость. — ТЫ! — в один голос заорали они, и Малфой-младший неожиданно свалился в обморок, а Анри по инерции резко вскочил на кровати. С усилием сдерживая подкатившую тошноту, смотрел, как блондина перетаскивают на кровать, а целительница курицей-наседкой закружилась возле него. — Драко, как так? «Драко? Драко Малфой?» — изумрудные глаза удивленно распахнулись. Ну, конечно, как он сам не догадался, ведь сразу заметил сходство между Люциусом Малфоем и его давним знакомым и одновременно мальчиком, которого он каждую ночь со дня их встречи видел в своих снах и мечтал нарисовать. — Я согласен на брак, — тихо и как-то отстранено прошептал юноша. Кажется, Большой Ди оказался прав, и хотя бы одна причина не отказываться у него всё же была. И пусть сейчас руководствовался он исключительно чувством прекрасного и банальным желанием уже наконец-то осуществить свою детскую мечту и избавится от наваждения, парень не сомневался, что со временем это чувство перерастет во что-то большее.

***

      Драко обхватил себя руками, содрогаясь от холода, в ужасе озираясь вокруг. Он был словно в пустыне: ничего не видно, и никого нет вокруг — только холодная и наполненная снегом. Юноша не знал, где оказался, и, главное, как. Блондин пытался убедить себя, что это просто сон, и скоро он проснётся и забудет обо всём. Но… Он не просыпался, как бы не пытался, а ощущение, пробивающегося под кожу холода, никуда не пропадало и, даже больше, казалось, настолько реально, что ещё пару часов и он замерзнет до смерти.       Смешно, скажи ему кто, что можно умереть, замёрзнув во сне, то рассмеялся бы этому придурку в лицо. А сейчас было не до смеха. Хотя бы потому, что магия тут не работала, согреть он себя не мог, а тело всё больше и больше замерзало и слабло. — Да что, Мерлин подери, происходит? — воскликнул он, и тут же испугано оглянулся, когда собственный голос донёсся из-за спины.