Как уходила боль...

      К счастью, долго ждать неизвестности в главном зале Гусу Лань юноше не пришлось.       Цзинь Лин громко и тяжело вздохнул и уже передумал с полсотни вариантов того, какое наказание его ждало в соответствии с правилами и потом ещё и от дяди. Когда он уже было думал сменить позу, считая, что время ожидания, видимо, затянется, как двери, пусть и не с ноги, но всё же довольно резко отворились, что значило одно. Это не Лань.       — Ох, А-Лин!       «Действительно, не Лань… А жаль, наверное», — подумалось Цзинь Лину.       Это был и впрямь не Лань, а кое-кто похуже.       Фигура в тёмных одеждах моментально пересекла недостающее расстояние и не задумываясь заключила Цзинь Жуланя в объятия, после чего тут же отпрянула и, осмотрев племянника со всех сторон, довольно ухмыльнулась. Вэй Усянь как всегда не отличался ни манерами, ни тактичностью. Но, пожалуй, что не могло не радовать, осуждения в его глазах тоже не было. А сияющее лицо и искорки в глазах настораживали. Хотя, стоило мужчине открыть рот, как главе Цзинь и вовсе стало не по себе.       — Горжусь тобой, А-Лин!       — А? — немногословно поразился ошеломлённый юноша, когда послышались приближающиеся шаги. Его невыносимый дядя тут же всполошился и шепнул напоследок:       — Потом поговорим, сейчас уже остальные подойдут. А-Чэн тут всех на уши поставил!       И тут же быстро и ловко отпрянул, уходя куда-то в сторону. Юный глава Цзинь ещё не успел отойти от потрясения одним дядей, как подоспел другой. И, как и говорил Вэй Ин, не один. Но лица были почти все знакомые. Лань Цижэнь, глава Лань, Лань Цзинъи, Лань Сычжуй, ещё несколько незнакомых ему адептов Лань и тот самый парень, с которым он и подрался.       Кстати, при виде последнего у Цзинь Лина невольно поднялось настроение. А как же не порадоваться такому знатно разукрашенному им самим лицу после всего, что тот посмел сказать! Цзинь Лин ведь не врал Вэй Усяню, когда в своё время говорил, что из драки один на один всегда выходил победителем. И сейчас довольно жалкий вид адепта говорил об этом ярче всего. И пусть это было недостойно, но Цзинь Лин не жалел, а скорее даже, несмотря ни на что, в глубине души ехидно порадовался.       Даже мысль о наказании уже не казалась такой обидной.       «Нет, это того стоило. Правду говорил дядя Цзян, лучше уж вытерпеть сотню наказаний, чем слушать, как твою семью поливают грязью прямо при тебе!» — с такими мыслями Цзинь Лин приготовился к худшему, уже предчувствуя, как эта псина будет скулить о том, как ему больно, какой он несправедливо обиженный и низко на него напал со спины ни с того ни с сего глава Цзинь! Ах, какой позор!       «Тьфу!» — сплюнул Цзинь Лин про себя.       Мысли были противные и скользкие, но они были лучше, чем другие, те самые, которые не давали поднять взгляд на друзей. Он увидел их только мельком, когда они входили в зал. Но больше Цзинь Лин не смел поднять глаз, потому что помнил, что они видели его в тот вечер. Что они думали о нём сейчас? Они его тоже обвинят? А что, если в их глазах с того дня он теперь лишь подлый и невежественный безумец. Что если в их взглядах он увидит лишь непонимание, неприятие и презрение? А что если они теперь думают, что он… Нет! Чёрт! Только не это…       Но, к счастью, додумать ему не дали и необходимости смотреть на друзей тоже лишили. И это была пусть и слабая, но передышка. Хотя…

***

      Некоторое время назад.       Сычжую и Цзинъи, которых настоятельно попросили не вмешиваться и не пытаться выгораживать юношу, а в итоге и вовсе удалиться, оставалось лишь делиться впечатлениями, соображениями и переживаниями.       Оба прекрасно знали взбалмошный и даже порой высокомерный характер юного главы и предполагали, что Цзинь Лин может влезть в драку. Но вот так ни с того ни с сего напасть на невинного человека, избив его всего за пару минут так, что тот даже не сразу сумел встать без посторонней помощи…       Нет, здесь явно что-то было не так.       У обоих юношей тяжкой ношей на сердце стояли воспоминания.       — Юная Госпожа! — уже подбегал к месту драки Цзинъи со своим тренировочным мечом, тут же бросаясь остановить взбешённого А-Лина.       — Цзинь Лин! — очень вовремя закончив с поручением, также пришёл на подмогу Сычжуй.       — Я его убью! Демонское отродье! Как ты посмел изрыгнуть такое! Да ты…       Всё, что им сейчас оставалось в своём цзиньши, - так это вздыхать и нервничать. Как такое могло произойти? Они оба не раз были свидетелями порывистого характера главы Цзинь и прекрасно знали, что на того, кого считает врагом, — Цзинь Лин нападал без раздумий. Лучшие доказательства — Вэй Усянь и Вэнь Нин… Но почему он напал на того парня? Неужели они в нём ошиблись, и Цзинь Лин мог просто так напасть на невиновного?       — Думаешь, у него была причина? — неуверенно прозвучал голос младшего из адептов.       — Не знаю. Но я его раньше таким не видел, — обречённо ответил Сычжуй, сам мысленно пытаясь найти ответы.       — Он совсем на нас не реагировал. Будто и не слышал вовсе…       — Да. Это на него не похоже… — задумчиво начал Лань Юань, как его внезапно перебили:       — А что на него похоже?! — вдруг разозлился Цзинъи, удивив этим друга. По неизвестной для них обоих причине, фраза задела юношу за живое. Глаза горели и кулаки сжимались. В какой-то момент поражённому таким внезапным преображением Юаню даже показалось, что друг на него накинется.       «Да о чём он вообще! Как будто он знает Юную Госпожу лучше всех! Как будто он знает его лучше меня! Эй, я здесь! И я был с вами всё это время, так почему когда мы вместе, я чувствую себя жалким и… лишним? Это нечестно. Нечестно. Я… я тоже. Я ведь тоже. С вами», — от своих же мыслей было противно, горько и муторно. Лань Цзинъи и сам не до конца понимал природу этих противоречивых и странных чувств. Но он точно чувствовал боль и обиду на друзей. Почему они оставляли его позади? Почему не считались с ним? Он… лишний? Но разбираться во всём этом прямо сейчас было не лучшим решением — только усугубляло ситуацию. Цзинъи не хотелось никого винить, но признать, что он отстал, что он не нужен друзьям, даже перед самим собой было до слёз обидно.       — Ты думаешь, что знаешь его лучше, чем я? — не выдержал и всё же задал свой вопрос вслух юноша, скрывая глаза за чёлкой.       Сычжуй же, не догадываясь об истинном смысле вопроса, понял всё совершенно иначе и лишь мысленно горько улыбнулся. «Ну да, мы же друзья. Мы трое. Для Цзинь Лина я ничем не лучше и не хуже Цзинъи. Как я вообще мог…» Он просто забыл, что никто здесь не знал о его чувствах к Цзинь Лину. Просто потерялся в счастье, где можно было всегда быть рядом с ним, обедать, тренироваться, провожать до цзиньши, видеть каждый жест, улыбку, чувствовать запах… Сычжуй просто утонул в этих моментах и совершенно забыл, как они, должно быть, выглядели со стороны. Как он сам выглядел со стороны. Как друг. Такой же, как и Цзинъи.       — Нет. Не думаю, — покачал он головой, одновременно отгоняя тягостные и давящие мысли прочь, тут же продолжая: — Мне просто кажется, что Цзинь Лин бы так не поступил без веской причины. А ты думаешь, что он мог бы просто так…?       — Нет. Не думаю, — угрюмо, но уверенно отверг эту мысль Цзинъи, невольно слово в слово повторяя за другом. Сказанное А-Юанем успокоило его. И пусть колкое ощущение не отпустило его душу, но по крайней мере ослабло. Почему-то ему стало немного легче от того, что Сычжуй не считал себя ближе к Цзинь Лину, чем он. Почему-то то, что друзья сближаются, злило и расстраивало. Расстраивало, что между Цзинъи и Сычжуем больше не было тех головокружительных поцелуев и касаний. Давило и то, что Лань Юань сейчас смотрел на Цзинь Лина, как приближался к нему. И злило, неимоверно злило, что рядом с Сычжуем Юная Госпожа становился мягче, шёл на уступки, прислушивался и даже… позволял Сычжую приближаться. Это было несправедливо! Почему с Цзинъи он только ругался и огрызался, ни капельки не поддаваясь? Почему только с Сычжуем? А как же он, Цзинъи?!       И эти мысли злили и расстраивали ещё больше. Лань Цзинъи запутывался в них, как в сетях, и тонул, задыхаясь и опускаясь на самое дно, не в силах разорвать путы и глотнуть хоть немного воздуха.       Так в цзиньши адептов вновь повисла тишина. Каждый из юношей был погружён в свои тёмные и горькие мысли. Что, впрочем, продлилось недолго.       За ними пришли.       А дальше всё происходило так внезапно и стремительно, что им только и оставалось быстро и точно отвечать на вопросы и не запинаться, когда глава Лань и глава Цзян по очереди их расспрашивали. Лань Цижэнь неустанно следил за ними. Соврать и без того не было ни желания ни возможности. Затем привели того парня, который пострадал в драке с Цзинь Лином. Дальше расспрашивали его. Сперва он пытался увильнуть и представить всё так, словно он просто наблюдал с друзьями за пейзажем, как вдруг вероломный глава Цзинь напал на него и избил. Но «друзей» очень вовремя тоже привели. И вот тут всё и выяснилось.       Голова шла кругом от того, что здесь происходило. Такой переполох, а всё из-за какого-то глупца!       В итоге Цзян Чэн лишь кивнул и, скрестив руки, требовательно уставился на Цзэу-цзюня. Тот кивнул в ответ. С виду этот немой диалог ничего не значил, но для них двоих всё было очевидно. Не далее чем час назад Цзян Чэн рассказал Лань Сичэню вкратце то, что поведал ему А-Лин. И теперь всё подтвердилось. Всё встало на свои места.       Правда наконец раскрылась.

***

      Сейчас.       Когда главный зал Облачных Глубин наполнился людьми, Лань Сичэнь приказал позвать Лань Ванцзи, как ответственного за наказания. И лишь когда тот величественно прошествовал внутрь, моментально находя глазами мужа (к вещему неудовольствию дяди) и не обращая внимания на остальных, учитель резко и чётко начал свою речь.       — Я уже услышал достаточно. И уверен, глава Лань также знает, как следует поступить в сложившейся ситуации, — на этих словах он величественно кивнул Сичэню. Тот уверенно взял слово и объяснил ситуацию всем собравшимся (и Цзинь Лину в том числе). В конце Лань Хуань вынес своё решение, стараясь не сталкиваться взглядом с Цзян Чэном, которому это, безусловно, не понравится. Но как бы там ни было Цзэу-цзюнь был не только его другом, но и в первую очередь главой своего клана и поступить иначе не мог.       — Итак, мы выяснили, что поступок главы Цзинь не был продиктован бессмысленной жестокостью. И, конечно, так как говорить за спиной в Облачных Глубинах запрещено, нарушитель будет наказан, — пришёл к выводу Лань Хуань и со вздохом повернулся к Жуланю. — Но и юный глава Цзинь повёл себя не лучшим образом, также нарушая правило нашего ордена, начиная драку.       Он уже знал, что не может поступить иначе и что минимум один из присутствующих останется этим недоволен, но чувствовать на себе прожигающий взгляд Цзян Чэна было всё-равно неприятно и даже почему-то неловко.       — И как же вы собираетесь наказать моего… Кхм, юного главу Цзинь? — едва не дрожа от негодования, процедил Ваньинь. Он и так сделал всё возможное, чтобы доказать, что А-Лин лишь защищал честь семьи, но если всё это не убережёт его от наказания, то он в свою очередь сделает всё, чтобы это наказание было для племянника как можно менее болезненным.       — Итак, наказание для юного главы, так же как и для другого приглашённого адепта объявит Лань Ванцзи, как ответственный за наказания, — с едва заметным облегчением произнёс Лань Хуань, нашедший выход из сложившейся ситуации, чтобы и выполнить долг, и не разрушить еле установившуюся дружбу с главой Цзян. И нет, мук совести он при этом не испытывал. Почти.       А тем временем все взгляды в помещении устремились на Второго Нефрита. Тот же, ничуть не изменившись в лице, лишь взглянул на обоих юношей по очереди и, указав сперва на адепта, затем на Цзинь Лина, коротко и, как всегда, лаконично обронил…