***
Кого-то из прохожих они невольно расталкивали, другие сами их пропускали — компания из заклинателей уверенно направлялась к самому обычному и ничем не примечательному зданию борделя, где, правда, в отличие от остальных не стояло никаких прелестниц-зазывал. Когда они, выбив дверь, прошли внутрь, там было на удивление тихо и пусто. Лишь навязчивый, практически удушливый запах благовоний сбивал с толку. Но медлить было нельзя. Вэй Усянь, который сжимал в руках заколку с лотосом, уверенно шёл по тонкой, едва заметной нити, что вела вглубь здания. Это было поистине необычное заклинание поиска. Тем более что ещё больше удивило всех — не мёртвого, а живого человека. И оно сработало. Только вот едва они открыли дверь, ведущую прямиком к их главной цели, как на миг оцепенели, потеряв дар речи. Такого никто не ожидал. Ещё никогда никому из них (да и вообще кому-либо) не доводилось видеть практически полностью обнажённого главу Цзян с распущенными волосами под чьим-то сильным телом. На какое-то мгновение им даже показалось, что тело мужское. А некоторым особо внимательным даже показалось это мужское тело и лицо крайне знакомыми. Лань Сичэнь же разрывался между яростью, что, пожалуй, впервые на его памяти полностью сметала все приличия и правила в его душе, и неясным удовлетворением от силуэта, что нависал над Цзян Чэном. Но ярость победила. Но первым, всё же, пришёл в себя, что не удивительно, Вэй Усянь. — Эй ты! Отвали от моего шисюна! — не особо задумываясь, выпалил он. После чего на него тут же уставились шокированно Цзян Чэн(«Что он здесь делает? И… как он меня только что назвал?») и хищно тварь, которая, столкнувшись с Вэй Ином взглядами, буквально мгновенно стала точной копией Лань Ванцзи. — Что за… — А у вас с братом похожие вкусы. Как забавно, — моментально приподнимаясь с обессиленного Ваньиня, произнесла тварь. Правда, учитывая, что её лицо при этом улыбалось (а видеть Ванцзи с такой улыбкой было попросту жутко), Вэй Усянь ничуть не соблазнился. — Ха! Да ты даже близко не похож на Лань Чжаня! Он выше, красивее, сильнее и… — но прежде, чем Вэй Ин успел договорить, тварь ринулась к нему. Только вот столкнувшись со своим полным отражением, от которого так и разило вкусной и разливающейся в достатке энергией Ян, оно лишь досадливо цокнуло. Всего пара движений меча последнего, и тварь сообразила, что нужно было выбирать цель посговорчивее и послабее. Это даже боем назвать было трудно. Хотя саньли почти сразу приняла облик возлюбленного Вэй Ина, но из-за того, что настоящий был прямо за спиной, заклинатель не испытывал ни капли жалости к твари и бил не стесняясь. Надо было переходить к более лёгкой жертве, чтобы как можно скорее восстановить силы и сбежать. Облизнувшись, сяньли уже метнулся к юношам. Один из них как раз стоял в стороне. Как удачно. Мм, и чувствовалась сильная привязанность. Отлично. Уж такой мальчонка точно не сможет сопротивляться, увидев свою возлюбленную. Ах, чёрт, возлюбленного. Ну что ж, ладно. Может, это просто девушка, переодетая в парня, вон какие миловидные черты и длинные мягкие даже с виду волосы. — Какого чёрта?! Уйди от меня, тварь! — разорался всё-таки парень, когда его схватили и с лёгкостью оттащили от остальных. Лёгкий, безусловно, но не девушка определённо. Девушка просто не может обладать таким голосом, грубым характером и так выражаться. Но стоило сяньли приобрести длинные тёмные волосы и прочие черты возлюбленного грубияна, как тот остолбенел и едва не с открытым ртом уставился на него. Превосходно. Теперь можно было, пока никто не вмешивается… «Что за?!» Неизвестно, кто был больше сбит с толку, Цзинь Лин или сама тварь, которая чувствовала, что у жертвы есть привязанность сразу к двоим, отчего и внешний вид слегка менялся от одного к другому, а уж быть одновременно двумя он просто не мог! — Что за извращённый мальчонка! — со злостью сказало лицо, похожее одновременно на Сычжуя и Цзинъи. Цзинь Лина передёрнуло. Отчего-то слышать такое было не просто обидно, но и больно. Его обуревали непростые и противоречивые чувства. Он не до конца осознавал, что сейчас происходит на самом деле. А Сяньли тем временем высасывала из мальчишки столько, сколько могла в таких двояких во всех смыслах обстоятельствах. Но долго ему удерживать юношу не довелось. Его возлюбленные напали с обеих сторон и с одинаковым пылом. — Отвали от Цзинь Лина, тварь! — орал при этом тот, что с более наглыми глазами. Тот же, что молчал, смотрел убивающим взглядом. Интересно… «Тч! Больно!» — бились подростки довольно неплохо, ещё и заклинания были на уровне тех взрослых заклинателей, что сяньли пожрал прежде. К неприятному добавилось и то, что и у этих двоих, похоже, было сразу двое возлюбленных! Что же за время пошло, что у молодёжи нынче по двое любовников! Для сяньли, как нечисти, при таком раскладе выжить было довольно затруднительно, а уж поживиться и подавно. Оставался только один, на которого тварь ещё не успела напасть. Как раз вовремя он проскользнул мимо подростков, вымотав их, по пути ранив когтями одного из них. Над его первоначальной жертвой склонились двое, каменнолицый серьёзно мешал пробраться к ним, но он больше защищал своего любимого, чем того, что так сильно был похож на него самого. Это был шанс. Стоило твари схватить за плечи этого красавца, вонзив когти глубоко ему в плечи, и превратиться… Да чтоб его, опять в парня! Так ещё и в того, что тоже был здесь! Но без сознания. Значит, он всё ещё может высосать у этого красавца столько, сколько успеет, а потом сбежать, пока эти сумасшедшие мужеложцы не покинут город и не отцепятся от него. Красавец действительно замер, разглядывая, судя по всему, и впрямь любимое лицо, словно и не чувствуя глубоких ран на своих плечах и предплечьях. Даже звука не издал. — Сдохни, тварь, — послышалось позади тихим и хриплым голосом. И длинное лезвие едва ли не наполовину вонзилось в грудь сяньли, лишь немного не дотягиваясь до его нынешней жертвы. «Чёрт!» — Ты же был почти мёртв! Как? — Отцепись от Сичэня, — проговорил едва слышно мужчина с уставшим лицом и сбитым дыханием. — А-Чэн! — Дядя Цзян! — Ц-цзян Чэн, ты… — Да заткнитесь вы все… — пробормотал тот, напоследок взглянув на Лань Хуаня, ухмыльнулся и, закрыв глаза лишь на миг, больше их не открыл.***
— Это всё моя вина. — Нет, А-Лин, не твоя. Если бы мы все успели вовремя, то этого бы не случилось. — Дядя… — помятый, отчаявшийся и с синяками под глазами, Цзинь Лин едва сдерживал слёзы, глядя на безжизненное лицо главы Цзян. Теперь он даже не хмурился, отчего выглядел спокойным, безмятежным и почти ласковым, каким его Лин помнил только в далёком детстве. Он часто смотрел на Цзинь Лина и будто видел кого-то другого, после чего вздыхал, отворачивался и снова становился собой. Строгим, почти злым, но всегда внимательным дядей Цзян. А теперь… А теперь… — А-Лин. — Юный глава Цзинь, не стоит лить слёзы. Главе Цзян бы не понравилось, что вы так расстраивается, — не отводя взгляда от любимого лица, отстранённо пробормотал Лань Сичэнь. Он всё ещё не мог выбросить из памяти тот момент, когда в душной комнате борделя его любимый умирал. Как жизнь уходила из взгляда Цзян Чэна. Как злость и отчаяние сменялись безразличием и… Пустотой. Это было непросто страшно. Это было невыносимо. А потом это и его голос: — Да заткнитесь вы все. Лань Хуаню всё ещё казалось, что он его слышит. Но, взглянув на лицо возлюбленного, он понял, что не кажется! Тот наконец очнулся! — Дядя Цзян! — прозвучало шокировано и радостно. — А-Чэн! — не сдержанно сказал Сичэнь одновременно с Вэй Усянем. Он в последний момент сдержался, чтобы не прижать к себе всё ещё слабое и наверняка не готовое к его крепким объятиям тело. Вэй Ину же было на это словно плевать. Он тискал своего шисюна и тараторил без умолку: — А-Чэн! Ну и заставил же ты нас поволноваться! Отключился почти на сутки. Мы с Лань Чжанем, главой Лань и мелкими легко справились с той тварью, после того, как ты её практически убил. Но, чёрт! Почему ты вообще пошёл на это один?! Не мог нас позвать? Вместе мы бы точно справились куда лучше! Как вообще ты мог так рисковать собой? Это ведь я из нас двоих всегда был самым безрассудным! Так какого чёрта ты, всегда такой «глава Цзян», суровый и сильный, пошёл на подобное дело один, рискуя своей жизнью?! Чёрт с ним с кланом, но что бы я делал без тебя?! Что бы А-Лин делал без тебя?! По-твоему, мы мало кого потеряли?! — под конец тот перешёл на крик, не прекращая сжимать Цзян Чэна. — Дядя… — сдерживаемые слёзы наконец полились из ореховых глаз юноши, пока тот слушал и соглашался с каждым словом Вэй Усяня. Но больше того, он в кои-то веки плакал от облегчения. Что всё в порядке. Что всё позади. Что дядя теперь жив и точно оклемается. — Вэй Усянь, прошу, отпусти Цзян Чэна, думаю, ему не помешал бы воздух, — едва сдерживая противоречивый смех, произнёс Лань Хуань. Он бы так рад, что его невыносимый возлюбленный снова в порядке. Но ему бы тоже хотелось взглянуть на Цзян Чэна и при возможности прикоснуться. Проверить, что тот не призрак, не плод его больного воображения. Что там, на полу борделя, умер обычный оборотень, а не тот, кого он любит. — Л-лань Сичэнь, спасибо, — ответил мужчина, когда наконец снова получил доступ к кислороду. — Эй! Мы тоже тебя спасали вообще-то! И волновались тоже! И вообще, я уже заметил, что вы сблизились, но когда это вы двое начали называть друг друга по именам? — надув губы, выдал Вэй Усянь. — Ага. Только сейчас ты меня чуть не удушил своими собственными руками. Тоже мне, спасатель, — грубо отрезал Цзян Чэн, намеренно проигнорировав вопрос. Он не был готов отвечать на какие-либо вопросы, касающиеся главы Лань, даже самому себе. Слишком многое произошло и слишком многое ему теперь нужно было обдумать. — Дядя… — пытаясь что-то сказать, всё смотрел на него Цзинь Лин. «Да что с этим ребёнком опять? Неужели я и впрямь так жалко выгляжу, что он так смотрит на меня?» — но, присмотревшись, Цзян Чэн нахмурился. Цзинь Лин выглядел уставшим, осунувшимся и потрёпанным. — А-Лин, что-то случилось, пока я был в таком состоянии? — настороженно начал он, уже готовясь ломать ноги и убивать любого, кто посмел довести его племянника до такого состояния. И то, что при этом далеко не факт, что он сумеет даже просто встать, ничуть его не останавливало. Злость всегда придавала ему сил. А уж желание защитить А-Лина вообще спокойно способно было стереть с лица земли какой-нибудь крупный город, если не целую страну. — Нет, дядя! Просто… Просто ты так долго не приходил в себя… Я… Ты… Прости, я не смог прийти вовремя, я… А ты… Цзинь Лин продолжал что-то мямлить и бормотать, пока Цзян Чэн смотрел и просто слушал несвязные речи, переходящие в бормотания и наоборот. Обычно он бы просто строго остановил его и приказал вести себя достойно, соответствуя своему положению и семье. Так было правильно. Так было положено. Его и самого именно так и воспитывали. Он привык так и только так. Но, может быть, можно было и иначе? Когда большая и тёплая рука, коснувшись затылка юноши прижала его к родной, пахнущей лотосом и отголосками каких-то благовоний груди, тот замер. — Чего разнылся? Живой я, — вопреки грубому тону, рука аккуратно и ласково поглаживала Цзинь Лина по голове. Прямо как в детстве. В далёких и полузабытых воспоминаниях. И юноша просто отпустил себя, наслаждаясь близостью с родным человеком, что всегда был с ним и на его стороне. «Я итак уже достаточно неправильный. Какая, чёрт возьми, разница? Возможно, из-за того, что я был с ним так строг, он и начал смотреть в сторону этого Ланя? Да и сам я…» — на последних мыслях Цзян Чэн кинул взгляд в сторону Лань Сичэня, который не отводил от него взгляда и, заметив, что они столкнулись взглядами, улыбнулся. Тепло и согревающе. Именно так, что Цзян Чэн вопреки всем своим страхам и переживаниям почувствовал себя почти счастливым. А когда руки этого бесконечно чистого и безмятежного душой человека обняли его вместе с А-Лином, он понял. Да, именно так. «Пускай так. Пусть всего ненадолго, но вот так, как же я счастлив, что он рядом», — подумали оба главы, отчётливо осознавая, что в таком положении они бы остались ещё на небольшую вечность. Именно сейчас и именно так они были счастливы. Были на своём месте.