***
— Ура! Цзян Чэн, я ещё в прошлый раз заметил, сколько всего ты здесь переделал со времён нашего детства и даже с тех пор, как я был ещё жив! Это точно было так необходимо? — тараторил неугомонный Вэй Усянь, в то же время ни на миг не отпуская руки Лань Чжаня, что спокойно посматривал на причал, что был уже совсем близко. Ваньинь лишь вздохнул и пробурчал: — Да. Было. Все здания либо полностью, либо частично сгорели и были уничтожены. Ордену же требовались новые помещения для жизни, работы и тренировок. Быстро. А ты помнишь, в каком мы тогда были ещё положении? Поэтому в первый раз всё строилось на скорую руку. Когда мы набрали силу и авторитет, я всё перестроил, как было нужно клану. Вот и всё, — устало вздохнул он. Всё же, пусть поездка на лодке и была не слишком долгой, он успел вспомнить, насколько невменяемым и шумным был его шисюн. Но это уже не раздражало. Почти. Больше это вызывало ностальгию с налётом грусти и согревающую надежду одновременно. Цзян Чэну уже становилось легче. Он снова принимал его. — Ооо! — воскликнул Вэй Ин. Цзян Чэн же и не заметил, что и остальные так же внимательно слушали его ответ. Цзинь Лин в своё время тоже задавался этим вопросом. Почему же после первой перестройки Пристани Лотоса была и вторая? Но так и не осмелился тогда задать дяде этот вопрос. А вот она, значит, причина… Он, конечно, знал, что его дядя Цзян потрясающий и великий глава, но после услышанного гордился им ещё больше. Глава же Лань пристально наблюдал за мужчиной. После их поцелуя и того разговора они больше не говорили ни о чём личном. Только общие темы и разговоры о том, что необходимо было сделать в дальнейшем. Но Лань Сичэнь не мог избавиться от чувства, что между ними появилась какая-то недосказанность. И то, что Цзян Чэн вёл себя странно, это только подтверждало. Вот Ваньинь опять бросил на него взгляд, но, столкнувшись с ответным в придачу с мягкой улыбкой, быстро отвернулся и нахмурился. «Да что же происходит?» — невольно задавался вопросом Первый Нефрит, волнуясь всё сильнее. Возможно, поэтому он и не замечал, как краснели щёки Цзян Чэна, прежде чем тот отворачивался. Если ещё до этого все невольно посматривали на главу Цзян, опасаясь, что тому вдруг станет хуже, то когда они добрались до берега, то перед всеми вновь был тот самый Саньду Шэншоу и великий глава Цзян. Властный, грозный и бескомпромиссный. Он чётко и ясно отдавал приказы адептам, словно не его едва досуха не осушили совсем недавно в Гуанчжоу, словно не он несколько дней приходил в себя, с трудом передвигаясь. Как минимум двоих из присутствующих это и пугало и восхищало. Вэй Усянь же невольно вздохнул, сожалея, что его шиди пришлось взрослеть так быстро самому. Конечно, он догадывался, что тому было нелегко, но готов был увидеть воочию, через что тому пришлось пройти. Должен был увидеть. Даже если это будило в нём чувство вины. Но сейчас с ним был Лань Чжань. Мужчина же, будто чувствуя мысли возлюбленного, крепче сжал его ладонь, как всегда молча давая понять, что он с ним и всегда поддержит. Цзинь Лин и Цзян Чэн, невольно заметив это, абсолютно одинаково фыркнули и отвернулись, выбираясь из лодки. Тут же ко всем были приставлены проводники, от которых Цзинь Лин с друзьями благополучно отказались. А точнее, сам юноша уверенно увёл своих друзей из Ланей, чтобы показывать места, где рос. И свои любимые, конечно. Так что молодежь упорхнула под недовольное ворчание главы Цзян. Хотя серьёзным недовольством это уже не казалось присутствующим, которые уже знали нрав Ваньиня. На самом же деле Цзян Чэн ещё о многом хотел поговорить с племянником и тем более хотел держать его подальше от этих мелких растлителей Ланей! Но его собственные мысли были предательски заняты таким же представителем ордена Гусу Лань, а лицемерить было никак не в его духе. Так или иначе, пока оба Нефрита и Вэй Усянь осматривались в Пристани Лотоса (хоть они и были тут не впервые, но раньше особо не успевали многое рассмотреть), Ваньинь, сославшись на срочные дела, попросту сбежал, предоставляя гостей самим себе и адептам Цзян. Слишком неловко ему было находиться в обществе Первого Нефрита после того, как он осознал свои чувства, а в особенности после их поцелуя. И, да. Дела. Их тоже накопилось прилично. И все их желательно решить до вечера. Сам же Цзэу-цзюнь лишь со вздохом проводил взглядом мужчину, ничего не говоря. От созерцания достопримечательностей Юньмэна Лань Сичэнь отказался, оставшись в выделенной для него комнате и пытаясь найти способ, чтобы рассказать Цзян Чэну всё о прошлом. Но к обеду в главном зале тот также не явился. А подростки пришли запыхавшиеся и взмыленные, притом сильно опоздав. Но, что примечательно, довольные. Сперва насторожившиеся взрослые принялись допытываться, но всё оказалось довольно просто и объяснимо. У детей просто была внеплановая тренировка, и всё. На двоих супругов же за едой все старались не смотреть. А хотелось бы ещё и не слышать их. К вечеру же глава Цзян всё же пришёл, чем несказанно обрадовал главу Лань. Ещё и с бутылью чего-то явно алкогольного, чем несказанно обрадовал и Вэй Усяня. Значит, разговоры точно будут не на трезвую голову! А значит, шиди будет немного более расслабленным. В зале никого, кроме четверых мужчин и нескольких слуг, что разносили выпивку и еду, никого не наблюдалось. Детей отослали в комнаты от греха подальше. Хотя те, как всегда собрались в комнате у Цзинь Лина, что не было секретом для большинства. А Цзян Чэну некогда было думать о подобном. Сейчас он наконец решился на тот самый разговор. И настраивал себя не горячиться и держать себя в руках. Уже с двумя из присутствующих здесь ему нужно было поговорить. Но всё по порядку. Слуг вскоре отослали прочь, и началась трапеза. Благопристойная и чинная, как и принято у клана Лань, но не у клана Юньмэн Цзян. — Да Цзян Чэн же полный девственник! — после третьей бутылки беспечно выдал Вэй Усянь Лань Сичэню в ходе разговора о самом мужчине. В клане Лань было запрещено обсуждать людей у них за спиной, но поскольку обсуждаемый был и участником, всё было по правилам. — Вэй Ин! — тут же воскликнул покрасневший то ли от выпитого, то ли от злости, то ли от смущения мужчина. «Что?! Цзян Чэн — что?!» — внутренне кричал Лань Сичэнь, сглатывая слюну. Он, конечно, знал, что Ваньинь не был женат, но даже не подозревал, что у того после их свидания действительно не было никакого опыта. Хотя и надеялся на это. — «Вэй Усянь же не шутит, нет?» — А что такого в этом? — Да если ты, мать твою, не заткнешься — я твоего мужа сделаю вдовцом! — пьяно рвался в бой мужчина. При этих словах глаза Лань Ванцзи внезапно стали наливаться жидким пламенем, прожигая дыру в главе Цзян, но всё без толку. — И нечего на меня так смотреть! Твой муженек сам вечно нарывается! — Глава ордена Цзян… — попытался было вмешаться и сгладить накаливщуюся обстановку Сичэнь. — Да называй его «братцем», вы же уже, считай, родня, — беспечно перебил его Вэй Ин, ухмыляясь. Раз уж их братья в браке, то в каком-то смысле и они тоже, разве нет? Покраснели, что интересно, почему-то оба главы кланов. И потупились. Хоть Лани и не пили сегодня. — Как же так можно?.. — бормотал беспомощно Лань Сичэнь. Кровь приливала к его щекам, когда он представлял, как Цзян Чэн называет его «братцем». Только вот совсем не по-братски при этом смотрит, а затем… — Вэй Усянь, ты идиот… — так же тихо ворчал Цзян Чэн, и без того думающий о Первом Нефрите совсем не родственные мысли. Сам же заклинатель лишь рассмеялся, глядя на этих двоих, таких невинных, но дорогих ему людей, и, повернувшись к мужу, что-то зашептал ему на ухо. Лань Чжань пристально посмотрел ему в глаза и обронил: — Ты уверен? — Да, — кивнули ему с улыбкой. — Можешь быть неподалеку, если беспокоишься. — Мгм, — на этом Второй Нефрит встал и, пожелав всем спокойной ночи, так же тихо что-то шепнул Сичэню. После чего тот уже без вопросов встал и, так же попрощавшись со всеми, покинул зал. Вэй Усянь и Цзян Чэн остались наедине, и оба знали, для чего это всё. И оба равно этого хотели.Глава 60. Подожди меня./Приезд в Юнь Мэн.
20 июля 2021 г. в 00:35
— Как ты вообще его выдерживал? Он же вообще невыносим! — в запале продолжал юный глава Цзинь. Цзян Чэн же только сдержанно и слегка ехидно отвечал шпилькой в сторону своего названного брата.
Цзинь Лин так и не смог понять, когда едкие замечания дяди пришли к «приглашению» на Пристань Лотоса. Трудно было в это поверить. Неужели эти двое поговорят? Не то чтобы он был против, где-то в глубине души ему бы даже хотелось, чтобы это случилось и закончилось благополучно. Всё же иметь возможность проводить время с обоими дядями было для него с недавних пор своего рода заветной тайной мечтой. Хотя, впрочем, в последнее время у него было всё больше заветного и тайного…
Так или иначе, А-Лин был удивлён, но уже представил, каким будет это появление Вэй Усяня на Пристани Лотоса, как тот вдруг расплакался. И словно почувствовав это, в комнату зашёл Лань Чжань.
«Чёрт», — подумал в волнении Цзин Лин, когда тот начал наступать на его дядю. Ничем хорошим это не грозило. Но вдруг глава Лань прикрыл Цзян Чэна, объясняя ситуацию. Затем вмешался и Вэй Усянь.
Но Лин уже не вникал в ситуацию, так как заметил наконец, кто вошёл в комнату вместе с Ханьгуан-цзюнем. Точнее, стоял на пороге, будто не осмеливаясь входить, и смотрел на Цзинь Лина. Очевидно, что их взгляды не могли не встретиться.
Только было юный глава Цзинь подумал, что Лань Юань подойдёт к нему, что-то скажет, возьмёт за руку или сделает хоть что-то, как Сычжуй в последний момент с непонятным сожалением в глазах отвёл взгляд и развернулся прочь. Что-то в груди у Лина кольнуло. Он не задумываясь пошёл следом за адептом Лань. В голове уже начали проскальзывать мысли, одна пугающее другой, его едва не трясло от дурных предчувствий и фантазий.
— Лань Сычжуй! — наконец воскликнул он, догоняя юношу и хватая его за кисть, резко разворачивая к себе. Тот не сопротивлялся. Цзинь Лин уже знал, что если бы Юань не захотел останавливаться или поворачиваться к нему, то с его силой мог бы с лёгкостью протащить его метров двадцать и даже не заметить. Но пусть Сычжуй и не сопротивлялся, но выражения лица у него было определённо довольно противоречивое.
— Лань Сычжуй, что происходит? — с опаской начал Цзинь Лин.
— А-Лин, я… Давай поговорим позже. Я не должен сейчас с тобой говорить. Это будет неправильно. Прошу, дай мне время, — неуверенно и постоянно отводя взгляд говорил Лань Юань.
«Что за…»
— А-Юань! Ты же сам просил меня дать тебе ответ! Ты же сам целовал меня! Ты… Не говори мне, что ты больше меня… — на последних словах голос юноши предательски дрогнул. Но его резко перебили.
— Нет! Я люблю тебя! Всё ещё люблю… Давно уже… Даже если бы захотел, не смог бы разлюбить, — он говорил с нежностью и грустью, отчего сердце у Цзинь Лина сжалось.
— Сычжуй. Тогда знай, я тоже люблю тебя, — выпалил он несдержанно, невольно сжимая ткань на груди и упираясь упрямым и смущенным взглядом в пол перед собой.
«Такой красивый. Такой милый. Такой невозможно потрясающий. Боги! За что вы создали его таким?» — думал в муке Юань, борясь с желанием прижать возлюбленного к себе и целовать до изнеможения. Но знал, что не может, не должен так поступать, пока всё не разрешится. И всё равно не сдержался.
Цзинь Лин вздрогнул, когда тёплая рука легла ему на плечо, плавно перемещаясь на спину. А мягкие губы коснулись виска, а затем и лба. Он замер, когда тихий голос начал:
— Спасибо, А-Лин. Спасибо… Я так счастлив, что хочу сделать с тобой такое, за что ты меня не простишь, прямо здесь. Но я не стану. Вместо этого я попрошу тебя подождать меня.
Жулань едва ли не дрожал в этих волнительных и приятных объятиях. Он тонул в них, но отказывался выныривать. Только последние слова насторожили его. Тогда Лань продолжил.
— Прости меня. Я не могу тебе сейчас всё рассказать. Я хочу быть честным, но не хочу ранить тебя и не хочу, чтобы ты понял меня неправильно. Я так боюсь потерять тебя или то, что происходит между нами. Это сводит меня с ума. Поэтому, прошу, дай мне время, чтобы я всё обдумал.
— Ты ведь не собираешься куда-то исчезнуть? — спустя продолжительное время, когда Лань Юань уже начал было и сам волноваться, выдохнул Цзинь Лин.
— Нет. Ни за что.
— Тогда это значит, что нам нельзя больше видеться? — руки юноши сжались на плечах Сычжуя, а лицо Цзинь Лин полностью спрятал, уткнувшись в чужое плечо.
— Нет. Прости, но мне это нужно. Я не смогу, если совсем не буду тебя видеть.
— Не извиняйся, болван! Тогда… Нам нельзя больше целоваться? — сильнее зарываясь в плече друга от смущения, задал вопрос глава Цзинь. Сычжуй сглотнул, на миг уткнувшись губами в лоб Лина и втягивая запах, что исходил от его кожи.
— Нет… Если ты не против, я бы хотел этого. Хотя бы иногда. Прости, — зажмурился Лань Юань, понимая, что за бред он несёт.
«Сперва хотел от него держаться подальше, а теперь оставляю всё как есть. Ну что я за человек? Почему я не могу отказать ни ему, ни себе? Почему, несмотря ни на что, я не могу даже сейчас отдалиться от него ни в одном из смыслов?»
— Тогда в чем же дело? — нетерпеливо и неуверенно задал очевидный вопрос Цзинь Лин в его руках, так и не понимая всего до конца.
— Я… А-Лин, прошу, просто подожди, — со вздохом закончил Лань Юань.
— Хорошо, — с таким же вздохом через минуту ответили ему. Цзинь Лин никогда не любил ждать, никогда не любил то, чего не понимал или не понимал до конца. Но… Он впервые любил. И чувствовал, что пусть ему не нравится вся эта ситуация, но А-Юань серьёзно настроен и не собирается от него отказываться. Как и от своих слов. Этого было достаточно. Он верил Сычжую.
— Спасибо.
После этого Юань аккуратно взял в ладони лицо своего возлюбленного и благодарно накрыл его губы в поцелуе.
Они оба готовы были пойти на любые уступки, но не отступиться от своих чувств.