Как уходила боль...

      На какой-то момент оба заклинателя замолкли. Цзян Чэн напряжённо раздумывал о дальнейших действиях. Ему предстояло объясниться и признаться в чём-то, в чём даже себе было трудно. И это требовало смелости и определённой мыслительной работы. Но голова уже была немного мутная, и сосредоточиться было тяжелее, из-за чего сейчас он ругал себя последними словами.       Вэй Ину так же было нелегко. Трудно было найти тему, которая так или иначе не задела бы гордость Цзян Чэна. Он мялся, но понимал, что должен что-то сказать, спросить или сделать. Но, к счастью, первый шаг сделал сам Ваньинь.       — Ты сказал Лань Ванцзи выйти?       — Мм, да. Мне показалось, что нам стоит поговорить.       — Да что ты говоришь? Думаешь, я просто так притащил столько выпивки? — ехидно заметил Цзян Чэн.       — Ах! Неужели не в честь нашей встречи?! — наигранно ужаснулся Вэй Усянь.       — Придурок, — почти ласково ухмыльнулся мужчина, качая головой. В этот момент как никогда он чувствовал, что Вэй Усянь — такой, каким он его помнил, — вернулся. Вернулся домой, к нему. И был таким же невыносимым придурком. Его придурком. Как когда-то. Становилось до глупого тепло и хорошо от этих ощущений.       — Я рад, — улыбнулся Вэй Ин, безошибочно чувствуя атмосферу. — Нет, не тому, что ты обзываешься. Тем более меня! — поспешно добавил он. — Рад, что мы можем поговорить, — посерьёзнел он, наконец решаясь и снова ловя взгляд шиди. — Знаешь, я скажу сейчас то, что думаю, а ты решай сам. Я скучал. По тебе, по Пристани Лотоса, пусть здесь и всё так изменилось. По людям, какие они здесь, по местам. Но больше всего мне не хватало моего друга, который остался в Юньмэне. Как думаешь, он всё ещё здесь? — с лёгкой, но в то же время горькой улыбкой закончил он, надеясь, что тот поймёт правильно. Так, как нужно. Ведь поймёт же? Пожалуйста…       Ваньинь замер. А затем тихо, но твёрдо сказал:       — Друг? Мы не друзья, Вэй Ин.       Сердце Вэй Усяня замерло. Он ждал, что тот продолжит, что скажет что-то ещё. Ведь это не может быть всем, так? Неужели ничего больше нельзя вернуть? Он зря надеялся? Всё зря? Почему же он молчит?!       Когда заклинатель уже готов был похоронить остатки надежды, Цзян Чэн, всё это время наблюдавший за ним, встретился с ним взглядами и с весёлой улыбкой, что так редко озаряла его лицо даже в прошлом, продолжил:       — Мы братья, — и тут же рассмеялся, видя растерянное и нелепое лицо человека напротив.       — Ах ты! — стоило Вэй Усяню понять, что его провели, как он тут же накинулся на Цзян Чэна. Это переросло в неповоротливую пьяную возню со смехом, тычками и подколками вместо полноценной драки. — Мог ведь не держать такую долгую паузу, засранец! У меня чуть сердце в пятки не ушло!       — Ха! Неужели великий Тёмный магистр чего-то испугался?       — И это ты меня после такого будешь называть невыносимым?       — Буду. И вполне заслуженно!       Ещё какое-то время двое взрослых заклинателей катались по полу и веселясь, как дети. Ни один из них в эти мгновения и не подумал остановиться. Это так напоминало им то время, когда они и впрямь были детьми. Казалось даже, что вот-вот зайдёт шицзэ и попробует их примирить, а отец, просто и легко улыбнувшись, незаметно пройдёт мимо, как он всегда делал, когда эти двое играли друг с другом. Он всегда позволял им такие мелочи. Да даже если бы прямо в этот миг мадам Юй зашла, накричала и отхлестала их Цзыдянем за непослушание и неподобающее поведение (чего она при жизни никогда не делала) — они бы только обрадовались.       Но даже так. Даже без всех в этот миг они понимали, что снова есть друг у друга. Это было невозможно описать словами. Или всё же возможно?       — А-Чэн, что скажешь, если я буду звать тебя «шиди», когда мы наедине? — запыхавшись, лёжа на циновке зала рядом с Цзян Чэном, пробормотал Вэй Ин. Он уже представлял, как тот накричит, обзовёт его дураком или просто отмахнётся. Но Усянь и так уже был слишком счастлив и всё равно рад, так что это было не важно. И он не ошибся, только…       — Хаа. Да, зови. Всё равно ж не отстанешь, — и вправду махнул он на него рукой. — Только на людях скажешь — ноги сломаю. Я вообще-то старше.       — Пфф! Разве что телом!       — Поведением тоже, — ворчливо возразил Ваньинь, так и лёжа на полу скрестив руки.       — А кто со мной только что…       — Ой, да заткнись уже!       — Хахаха! — счастливо от всей души рассмеялся Вэй Усянь. Впервые он чувствовал, что теперь всё на своих местах. И этот душевный покой был куда восхитительней, чем он думал. — Ну что, за это надо выпить!       — Тебе лишь бы выпить…       — Так ведь пью с шиди, имею право! — подорвался тот.       — Да-да. Шисюн, — кое-как поднявшись, ухмыляясь, покачал головой Цзян Чэн. Ему было что ещё сказать этому неугомонному, но, да, он прав, и этот разговор, наконец свершившийся, стоило немного отметить.       — Ты сам так сказал! И согласился! — так же весело воскликнул Вэй Усянь, продолжая улыбаться.       — Наливай уже, — дёрнул он того нетерпеливо вниз, усаживая рядом.       Дальше заклинатели пили, молчали и говорили. Глава Цзян впервые за долгие годы мог не думать, что именно и как говорит и делает. Мог не быть «главой Цзян» и «Саньду Шэншоу», а просто быть «Цзян Чэном». Он мог расслабиться. Они оба могли. Что с успехом и делали.

***

      — Дядя, мы с ребятами пойдём! — нетерпеливо заявил Цзинь Лин, не шибко ожидая ответа, потому быстро увёл друзей за собой, стоило тем сойти на пристань. Слышать ворчание Цзян Чэна ему было не впервой, но сейчас, как никогда, ему хотелось показать всё и рассказать Лань Цзинъи и Лань Сычжую обо всём! Конечно, они здесь уже были после того случая в пещере Илин. Но ведь тогда они здесь задержались не больше чем на полдня и даже ничего не посмотрели! Но теперь-то Лин им всё покажет! Особенно все места, которые любил сам ещё с детства.       И зал приёмов, где стоял необычный трон в форме лотоса — там дядя Цзян разрешал ему сидеть и играть, когда Цзинь Лин был ребёнком. Бесчисленные озёра с лотосами, возле которых он сам или с дядей собирали лотосы. Один раз, почти три года назад, Жулань даже летал за одним особо большим и красивым цветком на мече, только вот не рассчитал сил немного и свалился в воду. Ух и ругался тогда дядя Цзян! Только всё равно полетел вытаскивать незадачливого «ловца лотосов». Только тоже немного не рассчитал, потому, пытаясь поднять племянника, так же рухнул в воду. Ну не думал Цзян Чэн, что мало того, что тот самый лотос в руках мальчишки так крепко врастёт в ил, так ещё и Цзинь Лин не захочет расставаться с Феей и будет крепко держать её. В итоге мокрый и злой Цзян Чэн нёс довольного и такого же мокрого А-Лина в одной руке и Фею в другой.       Друзья и половины не успели рассмотреть, когда дошли до тренировочных площадок. О них у юного главы Цзинь так же остались незыблемые воспоминания. Хоть и не все приятные. Но именно тут его учили впервые летать на мечах и сражаться. Дядя Цзян всегда твердил, что он, как наследник двух орденов, обязан быть сильным и всегда сражаться за себя, свои взгляды и своих людей. Порой было действительно трудно, но… Тут же Цзинь Лин вспоминал, как дядя ему, уставшему и надувшемуся, разминал руки и приносил суп. Ворчал, возмущался, но осторожно мазал его мозоли ранки и царапины тогда ещё от деревянного меча. И тот суп в этот момент был самым вкусным, что он ел. Суп со свиными рёбрышками. Он много раз после покупал такой же в Юньмэне, но вкус был не тем. То ли дело было в месте, то ли в человеке, Лин не знал. Но это место у него вызывало особое тепло.       Цзинъи всё пытался подкалывать друга, но без толку. Цзинь Лин был слишком рад и даже не замечал его сарказма. В итоге он попросту сдался, невольно присоединяясь к немому любованию юным главой Цзинь.       Сычжуй старался смотреть по сторонам и слушать всё, что объяснял Лин, но по большей части наблюдал в итоге за самим юношей.       В итоге оба адепта Лань накрепко запомнили Пристань Лотоса, как место, где Цзинь Лин становиться просто мальчишкой, и не могли сдержать улыбок.       Цзинь Жулань энергично шёл быстрым шагом, временами переходя на бег, попеременно хватая за руку то одного, то другого Ланя, что-то тараторя и рассказывая, на что-то указывая и объясняя. Куда-то делась напыщенность и высокомерие и в то же время неуверенность и сомнения. Видеть его таким для них обоих было в удовольствие.       Сам же юноша даже не замечал, как на него смотрят, и продолжал возбуждённо глаголить.       — Юный господин Цзинь? — вдруг кто-то выкрикнул.       — А? — повернулся тот к крепко сложенному мужчине в пурпурном.       — Хах! Мы уже думали вас не ждать, — добавился второй голос юноши немного моложе, который непринуждённо облокотился о первого.       — Шан Цзян, не висни на мне. Господин… То есть юный глава Цзинь, приветствуем вас, — опомнившись при новоприбывших, поприветствовал Цзинь Лина наконец тот, кто старше, подавая пример. — Это ваши друзья из Гусу? — улыбаясь, продолжил он после обмена приветствиями.       — А? — только обрадовавшись, вновь был сбит с толку Цзинь Лин. Он не знал, может ли представить этих двоих как своих друзей. То есть, да, он их считал таковыми, но считали ли они так же? (Про то, что было между ним и Сычжуем и вообще, трудно было судить). Но всё решили за него.       — Да, мы его друзья. Лань Цзинъи, очень приятно! — вклинился первый Лань.       — Верно, мы уже довольно давно знакомы и хотели навестить места, где он вырос. Рады встрече, я Лань Сычжуй, — с мягкой улыбкой так же добавил второй.       — Я Юн Цзян — давний знакомый главы Цзян ещё со времён битвы при Аннигиляции Солнца, а этого молодого человека помню ещё совсем мальчишкой. Помню, как-то раз, когда ему приспичило слетать за лотосами… — заговорщицки начал было он.       — Хватит! — тут же вскрикнул Цзинь Лин.       — Хех, ну ладно, — подмигнув юношам, мужчина покорно сменил тему. Определённо, зная, что если это настоящие друзья, то уж точно выдернут всю подноготную о том забавном случае у юного господина. — Тогда что думаете о том, чтобы организовать небольшие спарринги? Мы с ребятами как раз разминаемся. Что-то вроде обмена опытом между кланами было бы совсем не лишним, что скажете?       — Вы не обязаны… — начал было Цзинь Лин.       — Нет, мы совсем не против.       — Даже за! Интересно, они так же дерутся, как Юная… кхм юный господин Цзинь? — в последний момент поправился Цзинъи.       Адепты Цзян не часто видели такой стиль боя. Даже немного резкий стиль Лань Цзинъи им казался плавным и элегантным, подобно неторопливому и резвому ветру. Это слишком отличалось от стиля боя клана Цзян. Не хуже, но он был совсем иным. В итоге отбоя от партнёров у адептов Лань не было.       Цзинь Лин и сам не мог сидеть без дела, тоже набившись в спарринг партнёром к нескольким из адептов Цзян. Не то чтобы те были против, но, зная отношение своего главы к племяннику, навредивший последнему мог расстаться не только со способностью ходить, но и дышать. Поэтому непринуждённо вести себя и сражаться с последним было трудно. Хотя в последние годы большинство адептов даже не сдерживаясь, всё равно проигрывали.       В самом конце начался бой между Цзинь Лином и Лань Цзинъи. Никто из присутствующих не мог отвести взгляд. Всех поражало, как они отвечают на выпады и атаки друг друга, притом не только на мечах, но одновременно и словесные. Которые юный адепт Лань, похоже, совсем не мог сдержать, без конца подначивая главу Цзинь.       Наблюдатели веселились и болели по очереди за обоих. Те, что удивительно, будто знали часть движений друг друга наперёд, угадывая их. Было такое чувство, будто это совсем не первый их бой. Что, в принципе, так и было. Ведь если кто-то и дрался чаще всего друг с другом, так это Лань Цзинъи и Цзинь Лин. Сталкиваясь характерами, лбами и мнениями, они скрещивали мечи снова и снова, с азартом и улыбкой во взгляде. И, вероятно, продолжали бы ещё долго, пока не прозвенел колокол к обеду.       Спарринг пришлось приостановить.       — Фух, спасибо за опыт и зрелище! Это было стоящее, — подбадривали мальчишек зрители.       — Хах! Я-то думал, что все из Ланей молчуны и дотошные ханжи с такими же мягкими техниками, как и ваш говор, но, глядя на тебя, я понял, что, похоже, ошибался! — хлопнул Цзинъи по плечу тот самый Юн. — Конечно же, такой великий орден, как Гусу Лань, не так прост!       — Благодарю за похвалу, — вклинился Лань Сычжуй, пока друг не принялся хвастаться, совсем уничтожая одухотворённую и непорочную славу их клана.       — Вы тоже хороши, молодой господин. Драться с вами было одним удовольствием.       — Но я вам всё же проиграл, — с сожалением вздохнул юноша.       — Хах! Я бы вовек не смыл позор, если бы было иначе! Проиграть адепту — немыслимо. Пусть и другого клана. При моём-то возрасте, опыте и статусе… Но из всех адептов, что сразились с вами, вы так и вовсе проиграли лишь двоим. Что, признаюсь, для меня, как для их учителя, истинное разочарование. Теперь тренировки придётся усилить.       В толпе послышались возмущённые возгласы и мычание.       — Молчать! — крикнул мужчина. — Ну что ж, так или иначе, рад был встрече, если вы здесь задержитесь, надеюсь, удасться повторить. — и, наклонившись к Ланям, уже тише добавил: — Или если вам захочется послушать истории из детства нашего юного главы Цзинь, — и тут же, снова выпрямляясь, пока сам объект обсуждения ничего не заподозрил. — А сейчас пора этих дармоедов отпускать на обед.       Мужчина, а следом за ним и попрощавшийся тепло и непринуждённо Шан скрылись в стороне столовой.       — Пойдём! — довольно воскликнул Цзинь Лин, хватая за руки уже обоих друзей и утягивая в сторону главного обеденного зала. С дядей он, конечно, чаще обедал в его комнате и кабинете, так как именно там великий Саньду Шэншоу и проводил большую часть своего времени, но при гостях, Цзинь Лин знал, дядя прикажет подать именно в большом зале.       Юный глава крепко держал руки друзей и без конца рассказывал теперь уже про самые известные, вкусные и его любимые блюда Юньмэня. А те, уже и не пытаясь перебивать, просто слушали. Сычжуй просто наслаждался, а Цзинъи получал неясное удовольствие от руки, что сжимала его собственную так же, как и руку Сычжуя. Ему нравилось тепло этой руки, близость и связь, что установилась, он теперь видел, не только между ним и Сычжуем, но и между ним и Цзинь Лином. Он это понял ещё во время спарринга и по реакции прочих. Он чувствовал Юную Госпожу. Цзинъи нравилось его подначивать и снова чувствовать ещё ярче и сильнее.       Но до чего же было страшно. Задумавшись один раз о том, что могло бы произойти между ними, уже один раз представляя себя и его вместе, он не мог не думать. «А что, если…» И всё время одёргивал себя. Ведь понимал, что дорожит этим несносным молодым господином Цзинь. И уж точно не готов потерять его дружбу. Но… Всё сильнее чувствовал, как ему хочется попробовать с ним что-то большее, чем просто спарринг, больше, чем держаться за руки.       Цзинь Лин же был просто счастлив, что столько всего успел показать и попробовать с друзьями. Едва закончив с обедом, он собирался показать им кое-что особенное…