***
Взрослые же, точно так же пытаясь разобраться в себе и друг с другом, так ничего и не заметили. (Что неудивительно, ведь если надо было что-то, то по возможности Лань Сычжуй пытался быстрее сходить один, уже неплохо подружившись с несколькими здешними адептами и немного узнав об А-Лине, что уже не могло не радовать.) Юный глава Цзинь же не переставал всё время трапезы глядеть на дядю. И тот выглядел… странно. Наверное, поэтому не заметил ни синяков, ни царапин на племяннике, хотя обычно даже малейшее повреждение будило в нём жажду мести нерадивым нападающим. (Спасало только то, что обычно юноша с гордостью мог ответить, что мол, да, он победил. После этого Цзян Чэн обычно продолжал бурчать и сетовать, но в глубине его глаз можно было различить довольство. Его ребёнок отмщён. Победитель. Молодец! Но, конечно, гордость эту он показывать не умел.) Сейчас, как бы то ни было, внезапная невнимательность главы Цзян и даже братьев Лань только радовала. Да что там! Похоже, даже вездесущий Вэй Усянь не обратил на это внимания! Дети не до конца понимали, что происходит, но, похоже, хотя бы здесь и сейчас им не грозил допрос с пристрастием. Можно было спокойно выдохнуть.***
Цзян Чэну же выдыхать спокойно было рано. Очень и очень рано. Лань Сичэнь был великолепным мужчиной и заклинателем, можно даже сказать совершенным. Но задачу главе Цзян это только усложняло. Потому что именно из-за этого его очевидную симпатию ещё не заметили. В общем, от следующего совета «свахи Вэй Ина» отвертеться так же не получилось. «Просто подумай, что в тебе ему может понравиться. Что он в тебе полюбит. Что значит "ничего"?! Не выдумывай, вы ведь столько общались, он даже на руках тебя носил и верхними одеждами укры… Эй! Убери Цзыдянь! Я совершенно случайно заметил, вот и всё! В общем, поверь мнению знатока, ещё немного, и он будет твоим! Что значит "невозможно"? Ты глава Цзян или как? Кому, как ни тебе, достигать невозможного? Я серьёзно, ты отличный глава, беда в том, что совсем не веришь в себя. Я это знаю, твои адепты это знают, и Лань Хуань наверняка тоже. Так что же тебе мешает? У тебя уйма плюсов, но какой из них, как ты думаешь, больше всего поможет ему увидеть в тебе не просто друга? Внешность у тебя хороша, ты слишком много думаешь об этих дурацких шрамах на груди. У Лань Чжаня их намного больше, но он же об этом вовсе не думает!» «Может, радушие? Гостеприимство? Да не смотри ты на меня так!» «Может, тебе попробовать вести себя как я? С Лань Чжанем сработало же. Что значит, что ты не сможешь? Ты ведь даже ещё не пробовал! Если ничего не выйдет, обещаю, всё исправлю, вот увидишь! Если у тебя есть идея получше, то можем её принять», — совершенно уверенно закончил Вэй Усянь, точно зная, что у шиди идей, кроме самозакопаться в себе и земле Пристани Лотоса, не было. И тот вздохнул, качая головой, тем самым подтверждая мысли брата. Так, в общем-то, они и пришли к тому, где были. — Лань Хуань, возможно, вы бы хотели ещё немного чаю? — приближаясь почти непозволительно близко, спросил Цзян Чэн с чем-то похожим на улыбку. — Мгм, — исчерпывающе ответил тот. «Да чёрта с два я смогу быть "радушным" и тем более похожим на Вэй Усяня!» — думал мужчина про себя, раздражаясь и злясь всё сильнее. А ведь, судя по всему, эффекта не было никакого. Глава Лань как будто вовсе окаменел. Ни той тёплой улыбки, ни мягкого взгляда, как прежде. Похоже, всё, что делал А-Чэн, лишь сильнее разочаровывало мужчину, и тот лишь из чистой вежливости и остатков былого уважения всё ещё отвечал ему и не отстранялся. Вэй Усянь же был в восторге. Таким Лань Хуань ему очень сильно напоминал Лань Чжаня. А тот тоже сдерживался-сдерживался, смотрел так же жадно, а потом как… Кхм, ну, в общем, он был уверен, что они с А-Чэном на правильном пути. Просто надо ещё чуть-чуть намекнуть, ещё немного подтолкнуть их друг к другу. Вот он и решил показать шиди пример, как привлечь внимание своего мужчины. Всего несколько фраз, фатально откровенных движений и поцелуев, и вот его уже уносит на руках Второй Нефрит. Победный и поучительный взгляд на Цзян Чэна — финальный удар. Тот действительно не сводил взгляда с этих двоих бесстыдников до самого их ухода. Чашка в его руках, впрочем, почила гораздо раньше. Если раньше ему было просто неловко и неуютно, то сейчас он готов был сгореть то ли от злости, то ли от стыда. «Ну и как, чёрт возьми, я должен сделать такое?!» — зло и отчаянно думал он. А вот это вот: «Будь внимателен к нему и поддерживай любую его тему для разговора»? А что вот делать, если он молчит?! «Своим поведением я, наверное, его окончательно доконал, что он стал так со мной себя вести». Взгляд исподволь на в последнее время молчаливого и безучастного Лань Сичэня неожиданно закончился столкновением с чужими глазами. Причём взгляд этих глаз на ставшем вдруг безэмоциональном лице смотрелся до того жадно и жарко, что Цзян Чэна пробрала дрожь. Кто бы мог подумать, что без своей вечной мягкой и уступчивой улыбки, взгляд этого мужчины будет выглядеть таким? — Глава Лань? Вы всё же хотите ещё чего-то? — пытаясь согнать неловкость выпалил глава Цзян, привычно хмурясь и всё равно краснея. «Цзян Чэн, за что же ты так со мной? Ты ведь даже не догадываешься, что мне предлагаешь. И наверняка не подозреваешь, что то, чего я хочу, ты возможно не захочешь мне дать. А ведь единственное, чего бы мне искренне хотелось, — это так же, как брат, обнимать и целовать тебя. Я не заслуживаю твоего внимания и заботы. Я не достоин твоей дружбы и такого наивного и чистого тебя. Вечно пытаешься скрыть за злостью свои настоящие эмоции и злишься, когда их всё же раскрывают. Я ведь знаю. Но Боги, как же сильно я хочу, чтобы ты был рядом, чтобы был моим». — Глава Цзян, — прячась за официозом, пытался скрыть свои истинные желания Лань, — пожалуй, есть одна вещь, которую я бы хотел, — окинув мужчину задумчивым взглядом, тихо начал Лань Хуань. Цзян Чэн снова вздрогнул, неловко поёжившись, но тут же внутренне дав себе оплеуху за лишние мысли, с вызовом кинул: — И что же это? — Я… хочу сыграть с вами. Что думаете? — Что? О чём вы? — с сомнением пробормотал недоумевающий Цзян Чэн. Он мог ожидать чего угодно, но не такой внезапной просьбы. Да и что она вообще означала? — Я взял с собой Лебин, да и вы, насколько мне известно, так же умеете играть на каком-то музыкальном инструменте, раз учились в Облачных Глубинах. «Ах, вот он о чём», — со смесью облегчения и сожаления подумал глава Цзян. Но согласится всё равно не мог. Ему было слишком стыдно признаваться, каким инструментом он владел. Ведь сперва он научился игре, потому что на пипе великолепно играла сестра. Только многим позже он узнал, что это не «мужской» инструмент. А признаваться, что никаким другим, в сущности и не владел, было тоже стыдно. — Простите, не могу согласиться… — нехотя он всё же отклонил такое предложение. — Ох. Простите, что предложил, — тут же потух взглядом Лань. — Наверное, это слишком нескромно с моей стороны. «Да твою ж! Ну почему я теперь чувствую себя последним подонком?!» — Нет, что вы! Я… Чёрт, Лань Сичэнь, прекрати, дело совсем не в том, — всё же выпалил Цзян Чэн. — Просто, я не хочу показывать тебе… свой инструмент. — О, я бы с удовольствием посмотрел на твой инструмент, — наконец мягко и даже как-то лукаво ответил Первый Нефрит. Неформальное обращение будто заставляло его таять. Цзян Чэн же даже не подумал ни о чём таком, когда произнёс всю фразу целиком, но мгновенно покраснел, стоило этим двусмысленным (с таким-то взглядом) словам сорваться с уст мужчины напротив. «Цзян Чэн, думай. Думай! Что же ему предложить взамен? Чем бы мы могли оба заняться? В чём мы оба хороши и можем сделать это вместе? Думай же! Думай!» — судорожно думал он, пока пауза затягивалась. — «Ну конечно!» — Лань Хуань, а что насчёт спарринга? — запальчиво выдал Цзян Ваньинь, невольно сжимая кисть руки мужчины. — Я не против. Но ты уверен? — Думаешь, я тебе так легко проиграю? — уже искренне оскорбился Цзян Чэн. — Нет, но ты ведь совсем недавно был в критическом состоянии. — Да за это время я давно восстановился. Ты считаешь меня слабаком? Видя такую однозначную реакцию, Лань Хуань уже успел пожалеть о своих словах. Надо было сделать это мягче, будто бы невзначай. Теперь же он судя по всему задел гордость Цзян Чэна. — Нет. Прости. Я просто беспокоился. Не злись, — поднял он руки вверх, надеясь таким жестом успокоить собеседника. И, о чудо, кажется это почти удалось! — Да не злюсь я, — бурчал он в ответ, чувствуя, что вспылил из-за какой-то мелочи. Ну ведь правда, Лань Сичэнь ещё ни разу не хотел его задеть. Он очень внимателен и обходителен. И «я беспокоился» утихомиривало и успокаивало лучше любых заверений, словно охлаждающий бальзам, наложенный на раскалённую кожу. — Тогда спарринг? — Да, — решительно и однозначно. — Завтра? — Нет. Сегодня. Я слышал, твои адепты уже поупражнялись в искусстве боя с моими, так почему бы и нам тоже не показать себя. «Может, тогда ты заметишь во мне не просто друга?» — против воли подумал он. «Показывать себя у меня нет особого желания, а вот посмотреть на тебя стоит», — подумал Лань Сичэнь, соглашаясь.***
Посмотреть на бой двух глав не отказался бы никто. Но Вэй Ин был непреклонен. Только он и Лань Чжань могли наблюдать и «судить», кто выиграл. Даже детей не пустили. Хотя те явно заинтересовались. Так или иначе, двое глав стояли чинно друг напротив друга и, поклонившись, наконец приняли боевые стойки своих кланов. Дальнейшее никак, кроме услады глаз, назвать было нельзя. Если бой юных адептов Лань с адептами Цзян был просто занимательным и интересным, то бой двух глав выглядел идеальным. Взмахи, выпады, развороты и уклонения больше напоминали движения изящной танцовщицы и порывистого и страстного партнёра. Хотя по своей сути у «дамы» было так же волнительно на душе, как и у «партнёра». Тот же, в свою очередь, хоть и создавал впечатление «горячего юнца», но двигался бесшумно и чётко, лишь сталь звенела между ними, осыпая искрами поляну вокруг. Зрелище было завораживающим и совсем не похожим на те детские стычки, что у него были с маленьким пятнадцатилетним Лань Чжанем. Здесь же двое, на удивление, вполне слаженно и ритмично поддерживали темп боя, ничуть не уступая друг другу в мастерстве. В последнее время просто так размяться обоим удавалось довольно редко. Первый следовал правилам и не допускал драк ни в прошлом, ни теперь, для второго же самым трудным было найти достойного соперника. Так что можно сказать, что для обоих это были давно забытые ощущения. И они бы солгали, сказав, что это им не по душе. Ещё одной немаловажной деталью было то, что оба дрались с тем, кто занимал их сердце и мысли. Что усложняло бой по началу. Но как только они поняли, что противник достаточно силён и можно не сдерживаться, оба начали получать удовольствие. У обоих уже было сбито дыхание, но, судя по горящим азартом глазам, останавливаться они не собирались. Но Вэй Усяню уже хватило. — Стоп! Уже вечереет, вы же не собираетесь здесь всю ночь провести? — положив руки на бока, с улыбкой заявил он. — Но мы ещё… — Ты с Лань Хуанем ради победы согласился сразиться или с другой целью? — выразительно окинул он шиди взглядом. И тому стало на миг не по себе. Он совсем забыл, для чего предложил этот бой. Но, подумав ещё немного, понял, что ничуть не жалел, что всё так вышло. Бой с Лань Сичэнем вышел отменным. Им даже удалось коснутся друг друга несколько раз. Да. Это того стоило. «Двадцать шесть раз. Двадцать шесть раз мы соприкоснулись руками, локтями, ногами и даже бедром. Это определённо того стоило», — глава Лань уже знал, что Цзян Чэн достойный соперник, на самым приятным тут оказалось совсем другое. Он и сам поражался, что радовался подобным странным и глупым мелочам. Но учитывая его положение друга, даже это в его было чем-то значимым. В общем, компания из братьев Лань и братьев из Юньмэна снова направилась в зал, следовало ещё многое сделать. Да и детей проведать не мешало. Что-то в последнее время они всё чаще скрытничали. Так или иначе, Цзян Чэн продолжал что-то недовольно бормотать, Лань Чжань и Вэй Ин как всегда ворковали по-своему, а Лань Сичэнь снова ласково улыбался. Бой был хорош, и для обоих глав пошёл на пользу. Возможно, поэтому они снова не заметили, насколько схожи их чувства друг к другу.