***
Спустя несколько дней друзья всё ещё были в Пристани Лотоса и медленно привыкали к осознанию того, что они чувствуют друг к другу, узнавая себя и эти странные и непривычные чувства поближе. Кризис случился тогда, когда его никто не ждал.Глава 76. Сложные чувства.
15 ноября 2021 г. в 03:11
То, что старшие так ничего и не заметили, было настолько поразительно, что походило на чудо. Несколько раз юноши то шипели, то случайно оголяли какие-то повреждённые участки кожи прямо у них на глазах, но те никак не отреагировали!
Если Ханьгуан-цзюня ещё можно было оправдать (покуда Вэй Усянь рядом, он вообще ни на кого другого не смотрел), то что насчёт остальных? Мало того что все они столь внезапно «утратили» свою внимательность, так ещё и вели себя странно. Даже страннее их! Что ещё сильнее сбивало с толку.
Глава Лань выглядел печально и отстранённо, но подростки не смели задавать вопросов, раз уж даже его родной брат молчал. Глава Цзян был, напротив, вежливее и обходительнее, чем обычно, но с каждым днём выглядел всё более нервным, создавая ещё более угнетающую атмосферу вокруг себя. Ещё он часто общался с Вэй Усянем. Именно «общался», а не кричал, угрожал или пытался убить, как обычно. Сам же тёмный заклинатель выглядел увлечённым и полностью захваченным какой-то потрясающей идеей, всё время то что-то черкая на бумаге, то перешёптываясь или уединяясь с главой Цзян.
В общем, хоть трое ребят и были рады, что так и не попались, пока их ушибы и раны заживали, но вся эта ситуация выбивала почву из-под ног. Все вели себя странно и настораживающе. И ведь не спросить никого, что происходит!
В общем, совместно всё обсудив, они решили не вмешиваться и вести себя осторожнее. Но даже так любопытство съедало их. И не только в ситуации со старшими.
«Вечно он задирает нос! Сколько в нём высокомерия!» — в очередной раз думал Лань Цзинъи, когда Цзинь Лин, увлёкшись, хвастался друзьям своей Феей. Уехав в Гусу, у него не было выбора, кроме как оставить собаку на дядю, и он солгал бы, если бы сказал, что не скучал. Многое произошло за последнее время, но Фея была его первым и самым близким другом. А из-за этого Вэй Усяня он даже тут не мог свободно с ней гулять! Сейчас один из тех моментов, когда он точно знал, что заклинатель далеко и заперся с дядей и выпивкой. Значит, надолго. Он успел провести друзей к своему первому другу и мог наконец поиграть с собакой, побегать и долго-долго обнимать, как того хотелось.
В его жизни не было более преданного, понимающего и послушного существа. И он старался не думать о том, что тот же человек, который подарил ему это счастье — иметь друга, был готов его же и отобрать. Дядя Яо всё ещё был для него больной темой, оказавшись самой большой загадкой, ушедшей навсегда.
Но единственное было верно и неизменно — Фея была той, кто долгие годы дарил ему радость и заглушал гнетущее чувство одиночества. Он любил её ничуть не меньше с тех пор, когда она была ещё маленьким щеночком. Они росли вместе, он старался её учить и следить за ней так тщательно, как мог. И Цзинь Лин гордился её достижениями ничуть не меньше, чем своими. Так что неудивительно, что и говорить о ней он мог часами, без задней мысли переходя от «и она его загрызла» до «у неё миленький носик», целиком и полностью заверяя, что лучшего пса не найти во всём мире, ибо у него — лучший!
Но в этот раз дело было не только в Фее. Глупо, по-детски, но ему очень хотелось впечатлить друзей. И если Лань Сычжуй это понимал и только улыбался, думая, насколько юноша мил, то у второго Ланя были некоторые проблемы с пониманием.
— Ты вообще когда-нибудь перестанешь выставлять всё напоказ?! — не выдержал он.
— Да что я такого сказал то? — непонимающе бросил Цзинь Лин.
— Украшения, одежда, собака, у тебя хоть что-то не лучшее?!
— Э? Да о чём ты?
— А о том! Вечно ты хвастаешься!
— Цзинъи, подожди. Дело в том, что… — попытался мягко вмешаться Лань Сычжуй, но не успел.
— Хочешь сказать, я не прав?! — уже завёлся в ответ Цзинь Лин. Вот уж с чем он готов был спорить до последнего! — Не прав, что Фея самая лучшая собака?! — Последняя в свою очередь преданно уткнулась хозяину в руку, будто благодаря за похвалу.
Лань Цзинъи же опешил от такого поворота, но недолго думая снова вернулся к прежнему.
— Да ты ею просто хвастаешься! — попытался он объяснить своё мнение и урезонить наконец высокомерного друга, но просчитался.
— Естественно, хвастаюсь! — И в кои-то веки Цзинь Лин даже не смутился и не вспылил, а просто сильно удивился и разозлился. — Она моя собака, я её воспитывал с самого нашего детства, и она — мой первый лучший друг! — Он бы ни за что этого не сказал, но, похоже, чтобы вправить мозги Лань Цзинъи, по-другому было нельзя. Да и вывел же ни с того ни с сего!
— А я тогда кто? — вдруг неожиданно обиженно и невпопад тихо вырвалось у Лань Цзинъи.
— Чего?
Лань Цзинъи и самому хотелось бы знать. Он так и не понял, что именно его так сильно разозлило. Гордыня? Высокомерие? Ну не ревность же к собаке, в конце-то концов?! Но почему-то в груди было неприятно. Что-то было не так. Где-то внутри что-то кричало, что «всё»! Но нет, он просто был не в силах отпустить этих двоих. Глупо, глупо, как же чёрт возьми глупо!
— Цзинъи? — Одновременно с этим тихим голосом что-то мокрое и холодное коснулось его ладони, заставив вздрогнуть. Повернувшись, он на секунду понял фобию Вэй Ина, но Фея просто стояла и, тихонько поскуливая, пыталась от него чего-то добиться.
— Чего… чего она хочет? — растерянно начал он, невольно забывая на время о своих треволнениях.
— Пф! Ты выглядел грустно. Фея чувствует такое, — нехотя бросил Цзинь Лин, надувшись и отвернувшись.
— Кажется, она хочет тебя утешит, — сказал Лань Юань, улыбнулся и сел на корточки, поглаживая животное.
В этот момент Лань Цзинъи почувствовал себя неловко. Он не винил Фею, но почему-то чувствовал, что поступил с ней плохо. Он уже почти собрался с духом, чтобы извиниться, как его опередили.
— Тц! Чему тебя только учили в Облачных глубинах? Вечно только шумишь и возмущаешься, — пробубнил Цзинь Лин. Увы, достаточно громко и разборчиво, чтобы его услышали.
— Что ты только что сказал?!
— Вечно ты кричишь и говоришь то, что взбредёт в твою голову! Даже если не прав!
— Ах так!
— Постойте… — Лань Сычжуй снова хотел их остановить, потому что чувствовал, что ставшая почти мирной обстановка снова вмиг раскалилась, и двое юношей снова недобро сверлили друг друга взглядами, всем своим видом выражая полную готовность отстоять свою честь. Только вот он точно знал, что из таких выяснений отношений ничего хорошего не выйдет.
Двое спорщиков действительно уже схватили друг друга за шиворот и готовы были действовать решительно. Но в последнюю минуту Лань Цзинъи несколько изменил направление этой решимости.
Лань Сычжуй оказался неправ. Кое-что хорошее всё же вышло.
Хотя Цзинь Лин с этим поспорил бы. Особенно, когда его совершенно бесцеремонно укусили в шею. Да так, что у него чуть в глазах не потемнело от боли.
— Ты с ума сошёл?! Отвали!
Но ни возмутиться как следует, ни вырваться ему не дали.
«Откуда у него, чёрт возьми, такие сильные руки?! Не меньше, чем у Сычжуя!» — ошарашено думал юноша, когда его попу без предупреждения сжали, одновременно притягивая его к себе ближе, а в рот впились яростным поцелуем. И сколько бы он в искреннем возмущении и шоке не мычал в поцелуе и не вырывался, никаким существенным результатом это не увенчалось. (Более того, казалось даже, словно при каждом резком рывке или попытке отпихнуть, юноша лишь сильнее распалялся!)
Лань Сычжуй замер, рефлекторно продолжая поглаживать такую же удивлённую происходящим Фею. Это было неожиданно. Но неожиданнее всего было то, что ему нравилось смотреть. Он чувствовал себя извращенцем, но не находил ни сил, ни желания останавливать этих двоих.
Пока же Цзинь Лин всё пытался вывернуться из своего положения или хотя бы оттолкнуть наконец наглого Ланя, Лань Цзинъи окончательно вошёл во вкус. Сжимать это тело — такое тонкое, но крепкое — в руках было странным удовольствием. И сопротивление парня его действительно немало заводило. Хотя бы потому, что он чувствовал, знал, что тому не противно, а значит, он просто зол. Ничего, пусть хмурится, пихает и тоже кусает его за губы и язык, как сейчас. Так он только ещё больше стирает стену правил в сознании самого Лань Цзинъи. Так что сам виноват!
И хоть Цзинь Лин был совсем не похож на Лань Сычжуя, к нему влекло. Цзинь Лин не был ни спокойным и вдумчивым, ни умиротворённым, ни улыбчивым, его вечно хотелось то ударить, то прикоснуться (что Лань Цзинъи с успехом соединял в одном), но вот сейчас ему нравилось больше всего. Он мог и ласкать, и гладить, и целовать, и кусать. И в ответ получать то же, немногим грубее, но с тем же рвением. И это было именно то, отчего у него сильнее всего сбивало дыхание, дрожали колени и разгорался жар где-то внутри.
— Хва… Хватит, — выдавил сквозь поцелуй вдруг резко присмиревший юноша.
Лань Цзинъи насторожился. Тот говорил тихо и хоть и не сопротивлялся, всё пытался отвернуться и ощутимо дрожал.
— Тебе больно? — Совесть Ланя ощутимо его кольнула. Более того, он задумался, а не мог он слишком сильно его где-то сжать или укусить? Может, он теперь ранен? — Что случилось?
— Цзинь Лин… — Наконец встал Лань Сычжуй и направился с к ним. Отчего первый, казалось, только ещё больше забеспокоился.
— Нет! Не подходи! И… Отпусти, Цзинъи.
— А? — непонимающе выдал он. И только нечаянно переместив вес с одной ноги на другую, вдруг заметил. — Не говори мне, что у тебя уже… — удивлённо начал он.
— Нет! Замолчи! — Тут же закрыл ему рот ладонью Цзинь Лин. Лань Цзинъи же, если и опешил, то ненадолго, почти сразу он хитро взглянул на того поверх ладони и не задумываясь лизнул её.
— Ты! — ещё сильнее покраснев, задохнулся Цзинь Лин в негодовании.
— Да я, — довольно подтвердил Лань Цзинъи, улыбаясь. Второй рукой он притянул юношу за голову и на самое ухо прошептал: — И это именно на меня у тебя только что встал.
От последних слов ему пришлось признать — некоторая активность наблюдалась уже не только в штанах Цзинь Жуланя, но и в его собственных. Стоял-то у него и раньше, но после осознания, как другой на него реагирует, детский восторг напополам с воодушевлением и возбуждением совсем сшибал любые рамки.
— От… Отпусти. — твёрдо повторил юноша. Собственное унизительно-беспомощное состояние раздражало и смущало. А уж это дурацкое возбуждение — совсем не вовремя! И ещё этот идиот говорит такие вещи! Совсем стыд потерял вместе с мозгами!
— А если нет? — Провокация. Целенаправленная провокация. Как обычно. Ничего нового. Но Цзинь Лин вёлся.
— Да я тебя! — Злость снова взяла верх над смущением, но, как и Лань Цзинъи ранее, бить друга всё же не хотелось. Хотелось сделать больно физически, но не бить. Вот тогда-то юный глава Цзинь и решился.
— Ай! — вскричал больше от неожиданности, чем от боли Лань Цзинъи, когда ворот его одежд отодвинули и ему в шею впился ряд острых по ощущениям зубов. Цзинь Лина в свою очередь едва не заурчал. Но Лань Цзинъи был явно смелее, поэтому не долго юноше было упиваться своей «местью».
— Хаа… — только резко выдохнул он тому в шею, когда рука последнего опустилась ему на пах. — Ты.
— Я, я. И я тоже, между прочим, возбуждён, — тихо добавил тому в макушку Лань Цзинъи, будто бы случайно потёршись о него выпуклостью в штанах, давая осознать правдивость услышанного.
Атмосфера накалялась, и Лань Сычжуй невольно сглотнул. Всё вокруг потеряло смысл. Эти двое перед ним, и ничего больше не имело значения. Он не знал, чего именно хочет, всё было так запутано, так сложно. Но он точно знал лишь, что не может просто не может даже из виду упустить их, не то что из своей жизни. И про себя он тяжело вздыхал, представляя, сколько времени займут раздумья об этом в одиночестве, но это всё будет потом. Потом.
— Гав!
«Не вовремя», — подумали все трое, невольно вздрогнув. Но Фея лаяла не просто так. Отскочить друг от друга двое ещё успевали, а вот привести друг друга в порядок — уже нет.
Глава Цзян (судя по всему, зашедший привычно проведать собаку племянника) цепко рассмотрел двоих, лишь мазнув взглядом по Лань Сычжую. Некогда ему было сейчас возиться с детьми. Если малец наконец взялся за ум и вспомнил про свою собаку, то он сам бы лучше помедитировал сейчас в своей комнате, успокаивая нервы от вечных бредовых советов Вэй Усяня.
Но у «мальца» оказалось не всё в порядке.
— Опять что ли подрались? — холодно кинул он на потрёпанный вид ребят, но в ответ, ожидаемо, не получил ничего. Даже если бы это действительно была драка, дети бы не признались. Не то что сейчас! Но, кажется, этого было и не нужно. Он уже всё понял. Развернувшись, он лишь кинул напоследок: — Веди себя достойно. И не проигрывай.
Если уж юношам приспичило подраться, то пусть так. Они с Вэй Ином тоже частенько били друг друга. Для мужской дружбы самое то. Главное, чтобы никаких странных мыслей и чувств, как у него в своё время не появилось.
Сказать, что появление Цзян Ваньиня остудило пыл молодых ребят, — это не сказать ничего. Лань Цзинъи уже был уверен, что ему не просто оторвут и переломают ноги, но и четвертуют и проклянут. Цзинь Лин же медленно осознавал, чем и где они занимались. И самое ужасное — что бы произошло, если не Фея?!
— Умница! — отвлёк он всех и себя в первую очередь.
— Да, пожалуй, тут ты прав, она и вправду лучшая в мире собака, — теперь уж точно не мог не согласиться Лань Цзинъи и со вздохом так же наклонился погладить их спасительницу.