***
— Вы представляете?! Мы здесь уже столько времени! Уже даже этот чёртов совет почти закончился, но нет же! Он ни разу даже не поговорил со мной! Вот только с другими главами орденов и общается! Да, я знаю, что ещё юн, но разве это повод меня игнорировать?! Всё время! И даже на совете! И как мне его обо всём расспросить, если он со мной даже не общается?! Двое Ланей спокойно наблюдали за громкими возмущениями и метаниями своего парня. Спокойно, потому что претензии тот произносил уже долго и далеко не в первый раз. Сперва просто иногда что-то мог пробурчать себе под нос, затем вслух и разборчиво. А потом уже вот так: громко, с толком, расстановкой и искренним негодованием. Сперва он был слишком шокирован тем, чему стал невольным свидетелем. Затем этот внезапный совет (признаваться, что совершенно забыл о нём, не хотелось). Он-то был уверен, что хоть как-то получится переговорить с дядей, понаблюдать за ним и выяснить хоть что-то. Но дядю невозможно было застать одного! И ладно бы с главой ордена Лань, тогда можно было бы хотя бы подсмотреть за ними и убедиться (или наоборот) в том, какой характер несли их отношения на самом деле. Но Цзян Чэн почти постоянно был с главой ордена Не или с двумя сразу! И ладно бы это была личная встреча всех глав кланов, но почему тогда Цзинь Лина никто не звал и не ждал? Цзинь Лин и сам не понимал, что его задевало сильнее: равнодушие собственного дяди или снисходительное отношение, граничащее с пренебрежением со стороны всех остальных (и дяди, к слову, в том числе!). Ему было важно узнать, что связывало дядю и Первого Нефрита, но не меньше было важно стать достойным главой собственного ордена. А сейчас ему явно не удавалось ни первое ни второе. Но это не значит, что он был неудачником во всём. Цзинь Лин вполне мог задуматься о подобном, но, к счастью, на его стороне было сейчас минимум двое человек, которые не позволяли ему загонять себя. Они оба тоже задавались вопросом, что же вообще происходит с главами орденов и почему те себя так странно ведут. Вэй Усянь выглядел всё задумчивее, а Лань Ванцзи всё мрачнее, но на вопросы, а тем более взгляды они не отвечали. Мастер Вэй просто рассеянно улыбался и отмахивался, отшучиваясь. Только вот Лань Сычжуй видел, что они перестали обниматься на людях, только держались за руки, и знал, что никто не видел их обычных заигрываний (что было в их спальне, он не знал, но даже если там всё и в порядке, то это всё равно было слишком подозрительно). А уж то, как главы орденов вели себя на самом совете, было вообще из ряда вон. Нет, они, конечно же, обсуждали проблемы и дела орденов, притом довольно активно. И даже то, что в обсуждении редко обращались к Цзинь Лину, не было странным в связи с его положением. Странным было то, что, так или иначе, по поводу любого решения они обращались к главе ордена Цзян. Даже если оно касалось ордена Цзинь или сразу всех орденов. Лань Юань только хмурился и поглядывал на приёмных родителей ,на глав орденов и на Цзинь Лина по очереди пытался понять, о чём они думают и каковы их намерения. Без особого успеха. Хотя Цзинь Жуланя удалось удержать от непоправимого. Он всегда был довольно вспыльчив, горд и непоседлив. А уж просидеть целый совет кланов почти что в качестве мебели никому не доставит удовольствия, даже самые терпеливые могут вспыхнуть. А если это сделает юноша, то его ещё сильнее примутся осуждать в мире заклинателей за несдержанность, незрелость и неумение вести себя. Это бы его только сильнее задело, непоправимо ложась пятном на его авторитет. Возможности подойти, коснуться или сказать ему что-то у Лань Сычжуя не было, потому приходилось ловить его взгляды и ободрять хотя бы так. Надеясь, что это сработает. Лань Цзинъи тоже это всё не нравилось, он сам еле сдерживался, чтобы не спросить напрямую главу ордена Лань или не заступиться за Цзинь Лина. Потому, когда эти двое встречались взглядами можно было подумать, словно они сидят на тесте у учителя Цижэня, оба пытаются по взгляду догадаться, какой у них ответ, и в итоге просто сконфуженно смотрят друг на друга, додумывая самостоятельно. Но, похоже, это тоже действовало на их возлюбленного как минимум временно успокаивающе. Как оказалось, действительно временно. Стоило главе ордена Не снова «забрать» Цзян Ваньиня, а Вэй Усяню — Лань Сичэня, предоставляя юношей снова самим себе (чему раньше они бы только обрадовались), как Цзинь Лин аж покраснел весь от негодования. Им едва удалось удержать его от тирады прямо там, как можно быстрее уведя его в его комнаты. И вот теперь весь остаток дня они слушали его излияния. Что ему не дали сказать на совете, не спросили, не посоветовались — всё это теперь выслушивали эти двое. Так же всё то, что Цзинь Лин думал про дядю и его отношение к нему. И вообще, зачем его звали сюда, если, похоже, даже ничего с ним не обсудили?! И дядя тоже хорош! — Как думаешь, что всё это значит? — тем временем тихо спросил Лань Цзинъи у Лань Сычжуя, пока Цзинь Лин мысленно взывал к своему дяде и ругался с ним. Лань Сычжуй же тоже находил это медитативным и милым, но не отвлекающим от мыслей. Если он так себя ведёт, значит, всё не так плохо. Просто Цзинь Лину надо выговориться. — Не уверен, но мне кажется, это как-то связано с главой ордена Не, — так же тихо выдал он свои догадки. В своём главе он-то был уверен, у Лань Хуаня явно были причины на подобные действия. Всегда были. Глава ордена Цзян, как Лань Сычжуй уже успел убедиться, действовал исходя из интересов Цзинь Лина, нежели своих собственных. А вот глава ордена Не, судя по кое-каким оговоркам Мастера Вэя, был не так прост, как хотел казаться. — Думаешь? — с сомнением проговорил друг, на секунду отвлёкшись и заслушавшись на особо заковыристое и красочное выражение от Цзинь Лина на юньмэнськом диалекте. — Думаю, — со вздохом ответил Лань Сычжуй. — Но, возможно, я ошибаюсь. Нужно поговорить со старшими. Вряд ли они скажут прямо, что происходит, но хоть что-то они дадут нам знать. — Ага. Как будто это так легко, — пробурчал тот, имея в виду тот момент, что все эти самые старшие в последнее время стали поразительно недоступны для общения. — Ладно, ясно всё. Скажи тогда лучше, у тебя есть идеи, как нашу Юную Госпожу в себя приводить? Он уже походу на второй заход пошёл, — почти восхищённо тихо произнёс младший Лань. Лань Сычжуй сперва задумался, глядя на юношу напротив, на огонь в его глазах, на развивающиеся полы одежд, длинные волосы и… покраснел. Идеи у него были. — Только пристойные, — хмыкнул заметивший выражение его лица Лань Цзинъи. — Сам же говорил, что хочешь идеальный первый раз или вроде того. — Кхм, — смутился ещё больше Лань Юань. — Я… Не могу придумать так сразу. — Хех. Ясно, — усмехнулся второй Лань. — Тогда подыгрывай мне! — Юная Госпожа~, — накинулся он на парня сзади, пока тот продолжал ходить взад-вперёд. И прежде чем тот успел отреагировать, выпалил: — Давай выпьем! Этой ночью Нечестивая Юдоль не спала. Не уснули и юноши. Только для того чтобы наконец получить ответы на вопросы. Увы. Но пожалели ли они об этом? Уж точно нет!Глава 83. Совет
1 января 2022 г. в 03:35
Примечания:
С Новым годом вас, дорогие мои!))
Счастья вам, любви, здоровья и удачи в Новом году!))
«Цзян Чэн, боги, да что же ты делаешь? Неужели ты решил мне изменить? Нет, это невозможно. Ты не из таких людей, ты бы никогда так не поступил. Но почему же ты идёшь на поводу у него? Ещё и смотришь на меня так, словно это я причиняю тебе боль. О чём же ты думаешь? И почему чем дальше, тем сложнее?» — мысленно убивался Лань Сичэнь в своих комнатах в очередной раз. Ему хотелось поговорить с мужчиной, спросить у него всё лично, заглянуть в его глаза, решить всё и усмирить наконец своё беспокойное сердце. А для ещё большего спокойствия увезти Цзян Чэна как можно дальше отсюда и от главы ордена Не. Никогда прежде он ничего не имел против Не Хуайсана, никогда прежде его не осуждал за принятие решений и взгляды, сколько его знал, но Цзян Чэн стал тем первым, чем он не мог бы поступиться младшему брату своего дагэ и, похоже, кому-либо вообще.
Сколько он не думал об этом, ситуацию было невозможно трактовать как-либо иначе. Все слова Верховного Заклинателя в отношении главы ордена Цзяна в последние дни были откровенными намёками, на грани пошлости (Насколько мог судить Первый Нефрит). И то, что Цзян Ваньинь им не предавал особого значения, значило либо то, что он с подобным сталкивался слишком часто и привык (Лань Сичэню хотелось верить, что это не так), либо то, что он их не принимал именно от главы ордена Не, как нечто угрожающее его личному пространству (что уже было лучше, но всё ещё недостаточно для главы ордена Лань), либо — что ещё невероятнее — он бы вовсе не заметил посягательств на себя же (вот это уж точно было слишком невероятно!).
Вообще, Лань Сичэню казался невероятным каждый из вариантов, ведь он знал точно, что его возлюбленный умён, силён, прямолинеен и догадлив. Именно Цзян Чэн был первым, кто разглядел за личиной Мо Сюаньюя Вэй Усяня, воспитал Цзинь Лина, что уже сейчас всем, кто знал характер юного главы ордена, казалось геройством, отстроил весь свой клан из пепла и сделал его даже более великим, чем он был! И вот этот человек не заметил, как его пытаются соблазнить?
Верилось с трудом.
Но что же тогда значили его бездействие и покорность? Неужели он всё понимает, но ради Цзинь Лина готов идти до конца? Нет! Он, Лань Хуань, ни за что этого не позволит!
Будь что будет, но, демоны побери, если он ещё раз заметит, как эти двое под покровом ночи пытаются уединиться и запереться в спальне (ещё и А-Чэн при этом выглядел так сосредоточенно, как перед уроком или тренировкой), то он, вероятнее всего, просто ударит главу ордена Не, чем бы для него самого это не кончилось, и сграбастает главу ордена Цзян в охапку, утаскивая прочь.
Он ведь его! Хотя… Может, он сам так не считает? Но почему?
Лань Хуань надолго задумался, пытаясь понять, о чём же и как думал Цзян Чэн, без его прямого участия. И с досадой осознавал, что понимает его недостаточно хорошо, так как за всю жизнь слишком мало уделял ему внимания и вообще не придавал значения их отношениям. Не то чтобы это было удивительно, но сейчас это действительно оказалось проблемой.
Но несмотря на досаду (а может быть, именно благодаря ней), Лань Хуань твёрдо вознамерился исправить это как можно скорее. И так, поразмыслив ещё немного, кажется, наконец пришёл к единственно правильному решению.
И на совете был во всеоружии. Глава ордена Не уже догадался о его чувствах, но это было как раз кстати. Пусть знает, что он чувствует и что так просто и легко Цзян Чэна ему никто не отдаст. Уже страшнее было то, что по этому поводу думает сам Цзян Чэн? С кем он хочет быть? Страшно было услышать тихое, немного виноватое извинение. Лань Сичэнь знал, что Цзян Ваньинь врать и юлить не станет. Он, пожалуй, самый бесхитростный человек, которого Лань Сичэнь сам когда-либо знал, ну, кроме Ванцзи, разве что, да и то в некоторых случаях…
В общем, обманывать его не станут, но боль от этого будет ненамного меньше. Так что пока у них не появится возможность наконец остаться наедине, он сделает всё, чтобы у главы ордена Не и Цзян Чэна она тоже не появилась!
Лань Сичэнь никогда даже представить себе не мог, что способен на подобные импульсивные мысли и кажущиеся безрассудными действия, но теперь это всё было совершенно неважно. Он просто не мог иначе.
А тем временем ему нужно просто продолжать отвлекать А-Чэна от главы ордена Не. К счастью, тем для обсуждения между их кланами было достаточно. А поскольку Цзян Чэн ещё и мимоходом поддерживал все темы, касающиеся Цзинь Лина и всего ордена Цзинь, поводов становилось ещё больше. Нет, несомненно, активность нежити, новые амулеты для смотровых башен и обмен адептами между кланов — весьма важные вопросы, необходимые. Но впервые, пожалуй, Лань Хуаня волновали не решение проблем своего ордена, а собственные эгоистичные проблемы. Точнее только одна проблема, и ему было стыдно за это, но прекращать он не собирался.
К сожалению, Верховный Заклинатель тоже, поэтому обстановка всё накалялась. Посторонний человек вряд ли бы что-то заметил, проходя мимо. Но находящиеся в помещении в данный момент явно чувствовали эту искрящуюся атмосферу.
— Итак, я думаю, пора сделать перерыв, — наконец объявил Не Хуайсан. — Самые важные вопросы мы обсудили, немного позднее будет банкет и обмен документами.
Цзинь Лин, едва сумевший произнести за весь совет пару реплик, вздохнул с облегчением. Наверное, не сталкивайся он с уверенным взглядом Лань Сычжуя и забавным то обиженным, то озадаченным лицом Лань Цзинъи, наверняка бы не вытерпел. Но, к счастью, они были рядом. Ну, рядом с главой ордена Лань, но достаточно близко, чтобы поддержать и его.
Но тем не менее сильнее всего он сейчас жаждал поговорить с дядей. После всего, что он видел в ту ночь и за последние дни вообще, ему было это просто необходимо. А уж после этого совета…
Самое ужасное, так это то, что Цзян Чэн всё время был то с главой ордена Не, то с главой ордена Не и главой ордена Лань. Ну и что это значит? Как это вообще понимать? Он хотел поговорить по поводу его отношений с одним мужчиной, а надо по поводу двух?!
Цзинь Лин в конец запутался. С одной стороны, он был почти уверен, что дядя ни за что бы не пошёл на подобное. Тем более с двумя то мужчинами. В том, что он сам на такое пошёл, ему тоже, к слову, всё ещё словно не верилось. Но с другой стороны, ему и не верилось в то, что Цзян Чэн когда-либо поцелует Первого Нефрита. И нате вам!
— Глава ордена Цзян, не могли бы вы задержаться, есть один вопрос, который мне необходимо обсудить с вами наедине. Вы знаете, — медленно и не отводя взгляда от собеседника произнёс глава ордена Не. Цзян Ваньинь лишь кивнул, мельком бросив взгляд на Цзинь Лина и Лань Сичэня перед уходом.
Цзинь Лину оставалось только сжать кулаки и стиснуть зубы. По непреложным правилам совета было невежливо перечить просьбе принимающей стороны, по правилам мира заклинателей — Верховному Заклинателю, а уж по-обычному — старшим.
Вэй Ин изначально догадывался, к чему всё идёт, и принял цель попроще.
— Лань Хуань! Можно тебя на минутку! — тут же кинулся он к мужчине. Лань Чжань степенно шёл следом, ни на шаг не отставая.
— Мы тут подумали с Лань Ванцзи, нам нужно с тобой поговорить. Срочно.
— Это никак не может подождать? — в нетерпении обронил тот, всё ещё глядя вслед удаляющейся парочке заклинателей.
— Нет, — весело выпалил мужчина. И уже тише немного другим тоном: — Это касается Цзян Чэна. У нас есть некоторые мысли о происходящем.
Лань Сичэнь встрепенулся. Он догадывался, что уж точно не может быть единственным, кто замечает происходящее. Но если так подумать, возможно, эти двое смогут помочь. Если они сумели отыскать все части тела дагэ и раскрыть план А-Яо, то уж о задумке Не Хуайсана они тоже смогут что-то подсказать. Поэтому он в последний раз с сожалением взглянул на спину своего возлюбленного, что уходил с другим, решительно развернулся и последовал за четой Лань.
Уже не заметив, как тот вздрогнул обернувшись, увидел только спину в белых одеждах и с тем же сожалением пошёл за главой ордена Не.