Цепи

      В размышлениях дорога пролетела незаметно. Потому девушка удивилась, разглядев вдалеке размытые очертания тонких башен с неприветливыми остроконечными шпилями. Башни отличались по величине. Самая высокая расположилась посередине, четыре оставшиеся лишь служили ей подспорьем и казались недавними пристройками. Величественные стены замка были уложены перепончатой каменной плиткой. Угрюмый, блёкло-серый выцветший камень. Высокая — метра три — изгородь, выкованная соцветием, лишь усиливала гнетущее впечатление. Чугунные узоры плясали по её поверхности, словно дикие лозы. В череде маленьких, похожих на средневековые бойницы, окон, не горел свет. Конусообразные крыши, покрытые керамической черепицей, грозно прорезали редкие облака.       Несмотря на свою гордую красоту, замок куда больше подошёл бы воинственному феодалу, а не наследному принцу. Богатая история места, его старобытность не скрывали обветшалости построек. И если когда-то замок сиял в ореоле своей ослепительной славы, то теперь его величие померкло, канув в лету вместе с бывшими хозяевами. Место казалось заброшенным, словно жило само по себе. Далёкое от столицы, обделённое фавором, когда-то причина всеобщей гордости, сейчас — досадное недоразумение на фоне пышных дворцов с ухоженными садами-лабиринтами.       Неудивительно, что Карла нуждался в прислуге.       Когда девушка дёрнула за ручку калитки, несмазанные петли издали протяжный скрип. В пустынном дворе царило безмолвие: никто не дожидался её ни за калиткой, ни у крыльца. Даже садовники кучно не копошились в саду — кроны деревьев имели хаотичную форму, кусты казались заросшей изгородью, цветы прятались за сплетением сорняков.       Как можно было жить в таком пустом великане? У девушки самой была лишь одна комната с низкими потолками и тонкими стенами, но та источала уют, обличала руку заботливой хозяйки. Это же место нельзя было назвать домом, оно выражало полное равнодушие к быту и жизни вокруг.

***

      — Хватит забивать свою голову, — отмахнулся брюнет, утыкаясь взглядом в полуоткрытую книгу. Девушка точно знала: он ничего не читал, даже названия не посмотрел, выбрал первый попавшийся фолиант, лишь бы не отвлекали. Взгляд отсутствующий; Руки вечно мыслил о чём-то своём. Перебирал ли предстоящие планы, повторял ли имена заклятых врагов, ждущих расправы. Её вопрос никак не входил в повестку его дня. Однако девушка упрямо не унималась:       — Что значит: «наследный принц потерял лицо»? Об этом все говорят, ты не мог не слышать!       — А ты сегодня настырней обычного, — буркнул старший Муками, резко захлопывая книгу. От хлопка девушка подскочила, чем вызвала ухмылку на тонких губах юноши. — Так уж и быть, удовлетворю твоё любопытство, — она просияла, приняв уступку на свой счёт. — Не подумай, что я сдал планку. Да, можешь не стараться, эта довольная мина говорит сама за себя. Но я делаю это не ради тебя. Не хватало ещё, чтобы ты приставала с этими вопросами к каждому встречному. Поклянись, что ни с кем не станешь ничего обсуждать.       Обычный человек попросил бы «пообещать», но Муками доверял только клятвам.       — Клянусь, — заверила его девушка, приложив руку к груди. Вампир скрупулёзно следил за её взглядом, словно пытаясь найти в нём брешь, но, удовлетворившись увиденным, спокойно продолжил:       — Потерять лицо, значит, нарушить норму этикета…       — И что в этом страшного? Он же наследник…       — Не смей перебивать. Что за плебейские манеры?       — Прости.       — Нет, это моё упущение. Как оказалось, с тобой ещё нужно работать.       — Перебив тебя, я тоже потеряла лицо?       — Возможно, — вампир вновь усмехнулся, но смешок этот казался почти искренним. — Теперь у вас с Карлой есть нечто общее, можешь гордиться. Только для него это чревато не только изгнанием, но и потерей статуса. Потому он либо не дорожит титулом, без которого ничего не стоит, либо головой, которая так плохо ему служит. Но, признаюсь, для всех это был бы наилучший исход.       «Наилучший исход — его смерть?» — не озвучила девушка, но расширившиеся синие глаза говорили выразительней слов. Руки преждевременно перехватил инициативу:       — Изжившие себя фигуры необходимо убирать с доски, иначе партия становится обременительной. Карла свои ходы исчерпал.       — Чем он так провинился? — не унималась девушка, желавшая подобрать ключ к этой разгадке. Происходящее занимало её и потому, что самой ей невольно предстояло стать строчкой в его приговоре. Так не лучше ли было узнать, чем приговор обусловлен.       — Для наследника потерять лицо — нарушить принцип сыновней почтительности. Иными словами, он стал неугоден собственному отцу, раздразнил-таки этого дряхлого сластолюбца. И заработал своей непреклонностью ссылку. Надеюсь, хоть она собьёт с этого первородного спесь.       — Непреклонностью? То есть, стоило ему попросить прощения, как конфликт бы себя исчерпал?       — Нет, этим вы отличаетесь. Мне выгодно тебя прощать, а Гисбаху его — нет.       — Раз король в нём разочарован, значит ли это, что Карла уже обречен? — и она осторожно очертила пальцем косую по шее.       — Если так тебе будет легче работать, — равнодушно закончил Руки, поднимаясь с кресла. — То считай его уже не жильцом.

***

      Девушка осторожно постучалась за массивную ручку, изображавшего пасть неведомого чудовища. Гулкий звук, как от падения в колодец. Вот поблизости уже раздалось знакомое перестукивание каблучков.       — А Вы вовремя, — из дверного проёма выглянуло круглое, как солнечный диск, лицо. Женщина с острыми, лисьими глазёнками, маленьким скрюченным ртом и тоненьким, неестественно острым носом. Её чёрные, как уголь, волосы тронула благородная проседь. Она держала голову полусклонённой, руки грациозно придерживали полы строгого серого платья, покатые плечи хранили осанку. Всё в ней изобличало опытную придворную даму, успевшую в своё время всколыхнуть немало сердец. — Только дверь выбрали неправильную, эта, парадная, предназначена для гостей.       «Как будто здесь кто-то бывает», — про себя отметила девушка, недоверчиво оглядев полупустое крыльцо.       — Прошу прощения, впредь я запомню, — склонила она виновато голову. Судя по смягчившемуся выражению женщины, белый флаг был водружён единодушно: церемониалы соблюдены.       — Ничего страшного, пока гости нас не жалуют, господин Карла не успел обустроиться. Но уже вскоре здесь будут такие вечера, что весь Пандемониум посинеет от зависти, — гордо добавила женщина, освобождая проход и пропуская пришедшую внутрь.       — Непременно, — отлетело послушно в ответ, без тени сарказма, словно место это только и ждало своего звёздного часа, а придворные — шанса проведать опального принца. Пусть она знала о конфликте урывками, очевидным было, что такие вещи быстро не решаются. — Нужно лишь приложить немного времени и труда, как всё вернётся к прежнему благополучию.       — Какой воодушевляющий настрой, — женщина одобрительно закивала головой, как китайский болванчик. — Но перейдём от любезностей к знакомству. Мое имя — Ямато Айко, и я управляющая этого замка. Все донесения господину Карле проходят через мои руки. Как Вам, должно быть, известно, ранее эта резиденция принадлежала госпоже Кроне, нашей многоуважаемой королеве. С приданым она отошла к «достопочтенному», — женщина совершила запинку, выделяя слово едким, вкрадчивым тоном, благодаря чему девушка сразу разгадала расстановку симпатий. — Королю Гисбаху… Долгое время место оставалось заброшенным и числилось лишь кромкой от бесчисленных владений прародителей. Нам и на содержание почти не давали, штат содержался маленький, всеми делами руководила я. А нынче разве не радость, что господин наследный принц вернулся к корням? Эти земли же издревле принадлежали его благородным предкам — «предкам по матери, не по отцу». «Едва ли предки отца обладали таким благородством», — закончила бы госпожа Айко, позволяй то регламент.       — Здесь замечательный климат. Принцу должен пойти на пользу здешний степенный ритм жизни, столица совсем далеко, никаких тревог.       — Верно подмечено. С приездом Карлы многое изменилось: замок и окружные территории нужно привести в должный порядок. Вас ведь Амелия зовут? Какое… Необычное имя.       От девушки не скрылось, с какой досадой женщина это озвучила. Ей и самой стало неловко от осознания собственного положения. Предстояло перейти к неприятному пункту.       — Амелия Харелл.       — Прямо красная тряпка для быка… Нельзя же так резко, — Айко выдохнула, как кипящий чайник. Не хотелось сразу же расставаться с понравившейся девчушкой, проявившей себя понятливой и участливой к её рассказам. Хотя низкое происхождение девушки изначально не вызывало у женщины никаких сомнений, в душе она надеялась, что во всё это закралось ужасная ошибка. Непременно, имя должно было оказаться японским, девушка не может быть «не своя». Иначе каким ветром её сюда занесло — во враждебное «царство». Благоволило обращённой только одно: в замке прислуги почти не было, приходилось репьём цепляться за любую возможность. Возможность не только переложить часть работы на чужие плечи, но и найти собеседника, чтобы хоть как-то скрасить свои провинциальные будни. Сам Карла торопил с набором штата, а ждать он не любил. Любая задержка — лишнее подтверждение её, Айко, некомпетентности.       Позиция прародителей была ей предельно ясна: никакой грязной крови. Ни среди приближённых, ни среди прислуги. Однако, чистокровные вампиры, ранее охотно соглашавшиеся прислуживать, уже успели прочувствовать увеличившееся влияние своей расы. Более они не стремились пропихнуть своих дочерей поближе к венценосным особам.       — Может, поменять тебе имя? Как на счет «Кейку» — «хризантема»? Или «Рей» — «кувшинка»? «Фиджи» — «глициния»… в моде сейчас «цветочные» имена. Тебе непременно пойдёт.       Амелия рассеянно затеребила воротник. Даже припиши ей чистокровное вампирское имя, европейские черты лица тут же выдадут в ней очередную обращённую девчонку, по статусу не подходящую ко служению прародителям. Руки это с самого начала прекрасно осознавал. Но ни времени для подбора более подходящей кандидатки, ни желания возиться с новенькой непонятливой простушкой у него не было. Муками ставил и на то, что ввиду нехватки прислуги обитатели замка окажутся более гостеприимными. Ко всему прочему, имелись отличное рекомендательное письмо и услужливость девушки, привыкшей считаться с чужими капризами.       — Но ведь господин Карла всё равно узнает.       — Верно, одно имя тут не поможет. Из Марии Юки не сделаешь. Я скрою тебя на неделю, ни в коем случае не попадайся ему на глаза. Это совсем несложно, наследный принц почти не покидает покоев. А позже, как только ты отличишься, я обо всём доложу. Верный слуга всё же лучше, чем совсем без слуги.       — Благодарю, госпожа Айко, за Ваше доверие и покровительство, — девушка соблюла низкий, как по линейке, поклон. И, подхватив небольшой чемоданчик, последовала по лестнице.