***
Это была ночная поездка. Музыканты уже были в Берлине и ехали в отель. Солнце исчезало за горизонтом, а луна становилась все отчётливее. Окна авто были открыты, дреды Твигги, который и без того мёрз, развивались на ветру. В свете фар мелькали белые полосы на дорогах, а здания и улицы переливались разноцветными огоньками. Свет которых освещал темные тоннели. Мимо проплывали города, деревни, леса и поля. Наконец, они въехали в город. Его по киг можно назвать прекрасным; улицы и домы очень хороши. К украшению города служат также большие площади.***
Наконец музыканты приехали в отель и уже разошлись по своим комнатам. Пого спал с Джинджером и Джоном, ну в Твигги в отдельном номере с Мэнсоном. Номер пары был роскошным. Но больше всего впечатлила большая и мягкая кровать. Твигги начал переодеваться и вот, он уже был в пижаме. Парень очень устал за время перелета, тем более, за день он потребил лишь кофе, лавандовый чай, кусочек сэндвича, ну и, конечно же, воду. И мысли об этом сэндвичей до сих пор беспокоили. При искаженное восприятие и болезнь говорили ему, что это лишнее, это слабость, ведь можно же было без этого обойтись. Мэнсон разделся до нижнего белья и залез к Джорди под одеяло и обнял его, прижимаясь ближе. Он начал целовать его ключицы, а затем прижиматься все ближе и ближе. Он щупал все его тело: тощие ребра, впалый живот, выпирающие позвонки и тоненькие руки, сухая, шелушащаяся кожа. Мэнсона это пугало. Потому что он начал по-настоящему уже беспокоиться, что Твигги не станет. Он не знал, сколько он весит, но внешнее состояние партнера его пугало. Сердце Твигги билось в руках у Мэрилина Его губу хочется тянуть во время поцелуя. И хочется, чтобы поцелуй с Твигги, который заставляет верить в доброту и преданность. Затем Мэнсон начал гладить Твигги по всему телу и медленно снимать с него одежду. Если с другими девушками: и с бывшими, и с теми, с которыми он изменял Джорди, он испытывал истинное желание — удовольствие партнеру — становится причиной его грубого поведения и небрежного обращения с женщиной. С Твигги же он вёл себя по-другому. Он боялся навредить ему, так как смотрел на его хрупкое истощенное тело и просто боялся сделать больно. Они целовали друг друга, и прикасались друг к другу, и скользили друг по другу, медленно, потом более энергичноPOV Twiggy
Я перевернулся на живот и попытался расслабиться, чтобы не нервничать и не стесняться. Пальцев Брайна проскальзывали под мое нижнее белье. Его движения рукой были не эротичными, а слегка меланхоличными и немного тяжелыми. Мэрилин Мэнсон начал тереть вверх и вниз, не слишком сильно, в контролируемом умелом ритме. Его лицо расслабилось, его глаза, все еще смотрящие на меня, будто остекленели. Постепенно, он попытался ускорить свою руку, ритм стал менее плавным. Он наклонился, он улыбнулся, обнажая зубы, и его глаза слегка закатились наверх. Его дыхание стало громким и сбивчивым, теперь он неистово работал рукой, а я буду стонал, почти согнулся в судорожной агонии. Я чувствовал экстремальное удовольствие. И вдруг у меня вновь вырвался стон, самый отчаянный и громкий из всех, что были; — Тебе больно, малыш? — раскраивав поинтересовался Мэнсон. — Да… Очень… Давай на сегодня всё? И я, прижавшись поближе к партнёру, уснул в ласковом прикосновении и ровном дыхании рядом… Сейчас я был по-настоящему счастлив.