А вы не знаете, почему живот болит?

       Рок — это движение, это история, это правда и свобода, это сила, способная сдвинуть горы и объединить общие усилия. В роке нет места лицемерию, показухе, пародии, лжи. Рок — это не просто музыка. Рок-музыка — это жизнь. Музыканты уже собирались на концерт. Шла эра «In the shadow of the Valley of death». Группа уже одевалась, так как скоро за ними должна была приехать машина. — Твигги, не хочешь надеть своё традиционное зелёное платье? — спросил Пого. — Хм, а это мысль, сказал Мэнсон, несмотря на то, что сейчас другая эра фанаты просто обожают, когда ты в нём, — подхватил Мэнсон. Джорди пошёл примерять платье. Он хотел разрушить барьер между мужчиной и женщиной. Это классно. Наше выступление, они как вечеринки в честь Хэллоуина, что не так уж и плохо. Хотелось бы видеть побольше такого. Он переоделся, но он так похудел, что то зелёное платье было ему слишком велико. Но на этот случай Твигги взял и другое — красное, специально подшитое под его размер. Оно было ему как раз. Одев красно-белое платье и белые колготки, рокерские ботинки и накрасившись, он был похож на куклу с большими глазами и длинными ресницами. Но быть куклой тоже плохо… Они ведь пустые. У них пустые и тело и душа. А пустота сближает их со смертью. Ибо все пустое в природе жаждет наполнения. Он как кукла: маленькая, беспомощная, в которую можно смело играть. В ванную, где переодевалась и красился Джорди, зашёл Мэнсон. Он не сказал ни слова, а лишь обнял его и нежно поцеловал в губы. — Ты необыкновенный парень, Твигги, — шептал ему Мэнсон, гладя по волосам. — Ты очень, очень необычный, причём во всем, не только в одежде. Лицо Брайана оказалось совсем близко. Когда его губы прикоснулись к губам Джорджи, тот закрыл глаза. Едва их губы соприкоснулись, он почувствовал — почувствовал, как где-то в глубине души, под слоем пыли что-то шевельнулось. То, что дремало очень давно. Мэнсон пробудила его, подарил ему свет и страсть.

***

До концерта оставались считанные секунды. Группа, а разогреву уже во всю играла, а преданные фанаты во всю кричали: «Мэнсон! Мэнсон!». Мэнсон никогда не любил копаться ни в себе, ни в жизни, ни в музыке. Иногда лучше на всё плюнуть. Просто выйти на сцену и делать рок! Когда он выходил на сцену он не же не контролировал себя. Он мог крушить, ломать, и не контролировал своё поведение. Это был настоящий шок-рок. Мэнсону оставалось только поправить макияж и можно было выходить. Пого, Джинджер и Джон попивали пиво. А Твигги обессиленно сидел на диване, думая о том, как он отыграет этот концерт. Макияж Мэнсону нужен бал не для того, чтобы быть похожим на клоуна или Джина Симмонса, что для него было одним и тем же. Он делал мейк-ап с той же целью, с какой его делают женщины. Он всегда ходил в гриме. Даже если кажется, что на его лице нет косметики, она все равно есть. Было время выхода. Твигги еле встал. У него было повышенное чувство тревоги, бросало в дрожь от холода, сильная слабость, сонливость и кружилась голова. Он истощенными руками взял тяжеленную бас-гитару и они пошли на сцену. Они вышли на сцену. Фанаты орали и бурно аплодировали. Некоторые пытались перелезть через ограждение, но охранники их останавливали. Неудивительно, ведь рок — это способность внести свободу в мир, в разум людей. Рок — это бунт в любом случае. Рок — это в любом случае протест против системы. Но это не обязательно утверждение какой-то другой системы вместо существующей. Даже если не можешь предложить никакой лучшей альтернативы, то соглашаться с тем, что есть, по-моему, неправильно. Группа начала играть. Первая песня, которую они начали играть — «Sweet Dreams», без сомнения. Ведь именно благодаря этой песне группа обрела свою популярность. В этой музыке было столько жизни. Мэнсон пел и фанаты сходили с ума Ему, как и всегда, было безразлично, что люди скажут про их музыку и них самих. Они играли рок. Твигги по прежнему ощущал слабость и еле перебирал струны.

POV Twiggy

Это было странное, не поддающееся описанию состояние. Я словно парил в вязком грязно-сером тумане. Звучали голоса, и отчетливо ощущалось чье-то незримое присутствие, равнодушное, холодное, без единой толики тепла, словно за мной наблюдали не живые люди из плоти и крови, а бестелесные создания, лишенные жизни, разума и души. Ну вот, понял, что теряю сознание. Мне всегда было интересно, как это бывает. В книгах люди теряют сознание, оседая на удачно подвернувшуюся мягкую кушетку или на заботливо подставленные руки возлюбленного. В книгах всегда такие субтильные и лежат на кушетке в изящной позе. Им суют под нос красивый флакон с нюхательными солями, и они тут же приходят в сознание. Я же свалился как подрубленный прямо на сцену и слышал крики фанатов, ощущал, как на меня льют воду и чьи-то прикосновения, трогающие меня по лицу. Последнее, что я помню, это резкий свет. Дальше я ничего не помню.