Insomnia

POV Т/И. Флэшбек. 2016г. Великобритания Придурок! Какой же он придурок! Я убегаю, что есть силы, лишь бы больше не видеть его. Идиота, б.ять, кусок! Обиделся он на портрет Эдриена. Кретин! Я забегаю в женский туалет, начиная безудержно плакать. Я не могу остановить эти слёзы, не могу успокоиться... Руки дрожат от внутренней истерики, а в ушах звенит всё, что этот дебил только что сказал! Я обхватываю руками колени, пытаясь успокоить дрожь, что переходит от рук — на всё тело. Но у меня ни черта не выходит. Становится вдвойне обидней, когда я достаю из кармана куртки телефон. Новенький айфон, не имеет для меня такой ценности, как его чехол, который я вышила собственными руками. Задняя часть чехла, пока, чисто белая, а вот лицевая... С канвы на меня смотрит фото Тома Харди... Да, я вышила этого козла, потому что, когда "протрезвела" и осознала, сколько он из-за меня натерпелся... Этот чехол — что-то вроде благодарности и постоянного напоминания, как много этот человек значит в моей жизни. Да, отношения — не фонтан. Но разве в наших жизнях запоминаются только те, кто приносил радость и счастье? Я приносила Эдварду херову тучу боли и, кажется, до конца дней, буду ненавидеть себя за это. И каждый раз, взяв в руки телефон, я смотрю на его портрет, с напоминанием самой себе, почему должна завязать раз и навсегда с чёртовыми таблетками. И сейчас, после произошедшего, мне очень хочется сжечь к херам собачьим этот чехол! Но, жаль собственные труды. А портрет Броуди... Ирония в том, что портрет Харди было вышивать в разы сложнее. Тёмный фон, более мелкий крестик и совмем миниатюрная по своим размерам канва. Его портрет отнял куда больше сил и нервов. Но, мне даже, в каком-то смысле, радостно, что он не успел увидеть этот чехол. Зато теперь, я точно знаю, как он ко мне относится. Но, реально, спасибо. По-крайней мере, он нашёл смелость, сказать это в лицо, а не в спину. Вот только этот факт, никак не заставляет меня успокоиться, а слёзы так и катятся по щекам. Мне совершенно плевать, как я буду выглядеть, вернувшись в аудиторию. Мне просто насрать, что обо мне думает Харди. Но мне обидно, что я так ошибалась в этом человеке. Ошибки — это единственное, что я ненавижу также сильно, как и себя. Да, я знаю, что далеко не идеал. Знаю, что имею кучу косяков. Но я пытаюсь с ними справиться и делаю это так, как умею. А потом появляется какой-то мудак, и обзывает последними словами, только потому, что я несоответствую его собственным ожиданиям. Я вроде никогда не считала себя безгрешным ангелом. И тем более, никогда не искала встречь с самим Харди. Всё было с точностью наоборот. Это он ищет встречь. И когда ему это удаётся, он спит со мной, а на следующий день, в красках описывает, какая я "нехорошая"! Как я себя должна чувствовать?! Да, я снова жалею себя. Снова ненавижу и презираю! Но если этот говнюк, после подобного, посмеет заявиться — я ему все кости "пересчитаю"! Грустно от того, что я оказываюсь права. Я на самом деле жалею о том, что между нами было. Жалеет ли об этом Харди — не знаю и знать не хочу. А его доводы и обвинения? Это чистый смех! Я должна прыгать в кровать к Броуди, только потому, что он брюнет? Я должна чувствовать стыд за услуги парней, только потому, что переспала с Эдвардом? Бред вдвойне! Я отсиживаю оставшиеся пары и еду домой. Нет никакого настроения учить новый материал, но я это делаю просто для того, чтобы хоть чем-то себя занять. Лишь бы не было времени думать об этом дураке. К несчастью Харди, я знаю его лучше, чем он знает сам себя. Когда эмоции остывают, я понимаю, что всё, что он сказал — было сказано на эмоциях. И нет, я не оправдываю его, потому, что, не собираюсь прощать. Факт того, что он сказал это с дуру, ничуть не смягчает сам поступок. Я просто знаю, что в нём говорил не здравый рассудок, а эмоции. И этого достаточно. Это никак не заставляет меня чувствовать себя виноватой перед ним. И тем более, я не горю желанием с ним мириться. Даже наоборот, желаю, что после этого скандала, он сам уже постыдится звонить или приезжать. Но... Как же я оказываюсь неправа... Вечер проходит более-менее спокойно. Я бездумно смотрю какой-то спортивный канал, на котором сейчас идёт трансляция баскетбола. Ем попкорн, запивая его гранатовым соком и стараюсь вообще выкинуть из головы, то что произошло и прошлой ночью, и потом днём. В 22:17 телефон начинает звонить. Я в голос громко вздыхаю, когда вижу знакомый номер. Какого хера он хочет? Зачем звонить, если он уже всё высказал в лицо. Я упорно не беру трубку, включая режим "без звука". Вообще, после дневного разговора, весь день, желание, снова куда-нибудь свалить, сменить номер и нажраться таблеток столько, пока не сдохну от них. И сейчас, этими звонками, Эдвард не делает лучше. Я не знаю зачем, но беру трубку, когда вижу на экране "11 пропущенных вызовов". Почему не выключаю телефон? А смысл? Когда я потом его включу, Харди придёт смс, что мой номер доступен для звонка и он снова начнёт названивать. А если я кину его в ЧС или сменю номер, то этот упырь просто снова заявится в институт или сразу, в съёмный дом! Поэтому да, мне приходится ответить на чёртов звонок, иначе он будет звонить весь день! Я отвечаю на вызов, но не произношу ни слова. Если хочет что-то сказать, пусть говорит. Но я с ним разговаривать не намерена! В трубке слышится звук проезжающих машин, а сам Харди, молчит. Стыдно начать разговор? Не знает что сказать? Зачем тогда звонить? Или он ждёт, что я заговорю первой? Ну уж нет, вот этого он точно не дождётся! Я смотрю на экран телефона. Вызов длится уже три минуты, но мы за это время ни сказали друг другу ни слова. А всё, что сопровождает "разговор" — шум машин и голос баскетбольного комментатора. Мне хочется скинуть звонок, но тогда британец снова позвонит. Я в этом уверена почти на сто процентов. —Т/И, —наконец произносит он надломленным голосом, —я мудак, который не должен был говорить все эти гадости. Ты этого не заслужила. Я знаю, что ты не такая... Просто... Этот чёртов портрет... Я опешил, когда его увидел. И Т/И, пожалуйста, поверь, но я не копался в твоих вещах. Не пытался найти таблетки. Я верю, что ты бросила. Но ты же ничего не рассказываешь. Я не знаю, чем и как ты живёшь. И просто зашёл в твою комнату, чтобы понять, чем ты увлечена, кроме учёбы и бокса. Клянусь, я ничего не трогал и не обыскивал твои вещи. Посмотрел на стены, увидел этот портрет на столе и вышел. А то, что я устроил днём... Я не должен был так реагировать. Не должен был... Пожалуйста, прости. Я кусаю губы на его слова, вспоминая, что именно говорил этот человек и мне снова хочется плакать. —Знаешь, Эдвард... У евреев есть такая мудрость: "Человек познаётся в трёх вещах: в деньгах, в хмеле и в гневе". Ты сказал то, что сказал. Извинениями вряд ли вернёшь сказанное. По-крайней мере я знаю, что ты обо мне думаешь на самом деле. —Т/И. Я не думаю о тебе так. Не знаю, что мне сделать и сказать, чтобы ты поверила... То, что я сказал, это... —Харди резко замолкает, не в силах продолжить. Ему трудно даётся, я чувствую это по его интонации голоса. Понимая, что он не может сказать, то, что думает... А я почти уверена, в том что именно он хочет сказать... Я продолжаю за него, —...это ревность... Ты же об этом хотел мне сказать? Увидел портрет, у тебя снесло крышу от ревности. И с мыслью, что я знакома с Эдриеном не так давно, но уже вышила его портрет, ты, не спрашивая меня, сам решил, что между мной и ним что-то есть... Ты думал, что я тебе врала и оттого понёсся выяснять отношения. Хотя... Как выяснять?... Ты просто обложил меня последними словами. Ты без моего ответа уже сложил определённое мнение и мотивы. Если бы я начала отвечать, ты бы принял это за оправдание, но не поверил бы мне. —Т/И, я тебя боюсь, —замечает он, всё таким же грустным, виноватым голосом. —Я не знаю, как ты это делаешь, но... Да, я помню твои слова, помню, то, что было ночью — не должен принимать всерьёз. Но я не могу. И да, я на самом деле приревновал тебя... Это было неожиданно. Но я не жду, что ты меня простишь. Просто хочу, чтобы ты знала, то, что я говорил — чушь и неправда. Это говорил не я, а моя ревность. Я не думаю о тебе так и никогда не думал. —Ты ведь понимаешь, что это ничего не решает? Нам надо просто перестать общаться. Это лучшее, что мы можем сделать. Обоим будет легче. —Ты недавно стала вышивать? —вместо ответа переводит он тему. —От того, что ты бежишь от ответа, вопрос не становится решённым, —устало замечаю я. —Я не хочу отвечать, потому что, ты и так знаешь мой ответ. Так что начнёт твоего нового увлечения? —Несколько месяцев назад. Как-то не приходилось раньше никому об этом рассказывать, —сдаюсь я, понимая, что он не отстанет. —Знаешь... У тебя круто выходит. Этот говнюк вышел так, словно это фото, а не вышивка! —немного обиженно замечает он. —Это единственная работа? —Да, —вру я без зазрения совести, в этот самый момент, держа в руках чехол с изображением Эдварда... Знал бы он, что первой моей работой был именно этот чехол, с его портретом. Если не изменяет память, это снимок из фотосессии, сделанной после съёмок фильма "Самый пьяный округ в мире". Даже думать не хочу, как бы он отреагировал, если бы увидел этот чехол... Сколько бы самовлюблённости испытал. Но худшее, он мог бы подумать, что я что-то испытываю к нему, как к мужчине. Хотя по факту, это всего лишь кусочек моей памяти, того, что я пережила несколько лет назад и того, что самому Эдварду пришлось из-за меня испытать... —И, какие-нибудь новые идеи на будущее есть? —понимая, что я не посылаю его и не пытаюсь злиться, в голосе Харди, впервые за весь разговор слышатся отголоски любопытства и даже какого-то азарта. —Надеешься услышать своё имя? —совершенно спокойно замечаю я. —Это слишком по-свински, рассчитывать на подобное, да? —в трубке, впервые, слышится смешок. —Слушай, Эдвард, ты сейчас за рулём. Это не лучшее время для разговора. Тебе надо следить за дорогой. —Зануда. Да ладно, я не обижаюсь. Понимаю, что не имею права думать, что ты захочешь тратить время на мою физиономию... Т/И, я совсем наглый козёл, но ты ведь не кинешь мой номер в ЧС? Пожалуйста... —Я наверное всю жизнь буду жалеть, что когда-то согласилась тренировать тебя... —кусая губы, бормочу я себе под нос. —Это значит "да"? —немного повеселев, уточняет он. —Это значит "да", только при условии, что ты больше не будешь срываться в Оксфорд, пока не закончишь съёмки. —Обещаю! Именно так и будет. Спасибо, Т/И, спасибо. И пожалуйста, прости меня. Я не хотел делать тебе больно. —Я хочу спать, а ты за рулём. Так что, пока Эдвард. Мы обо всём поговорим потом. —Пока, Т/И, —послушно прощается британец, перед тем, как завершить звонок. Почему я его не послала раз и навсегда? Почему, говоря, что пересчитаю ему кости при следующей встрече, терпеливо разговариваю по телефону? Потому, что, во мне снова и снова просыпается долбанная совесть. Память, что подкидывает все херовые воспоминания, когда я вела себя с Харди не лучшим образом. И всё это вместе, не даёт мне права, взять и просто послать его. Мы оба косячили друг перед другом. И косячили часто.