***
Сны вещь сложная. Никогда не знаешь, что приснится сегодня. Сон, это большая коробка с испытуемыми эмоциями: грустью, страхом…иногда болью. Но Гермионе это добавило бо́льших вопросов. Ей никогда не снились сны. Но были и вроде кое каких…особенных снов. Она видела возвращение Тёмного Лорда, битву за Хогвартс и смерть своих родителей… Понимаете к чему я веду?.. Утро Гермионы началось не из лучших. Она пошла в ванную и долго долго стояла под душем, стараясь смыть то самое туманное ощущение чужой плоти[которого никогда не было]. Грейнджер усмехается сама себе и своим глупым мыслям. Ведь Беллатриса сейчас спокойно спит в своей постели не думая о ней. Немыслимо такому случиться! Мерлин видит, это какое-то извращение не более! Мысли, вопросы и страхи...все это путалось в сплошной сумбур в голове. Миона по истине любит порядок во всем, но только сам дьявол видет как он не помешает в ее разуме. Завтрак казался не вкусным, телевизор не интересным, а по радио была одна антимония. Этот день казался слишком скучным с самого его начала и сплин уже порядком надоедал девушке, заставляя яростно натирать уголки глаз. Пока чайник играл свою надоевшую и простую свистящую песенку, Гермиона пыталась привести явно не расчесанные волосы в порядок. Неожиданно покрытая перьями тень заслонила собой солнце и пролетела прямо к окну. Она словно, что-то предвещающее беду загромыхало, забарабанило и застучало по стеклу своими крыльями-руками. Огромные золотые глаза в упор смотрели на шатенку, а клюв тюкался об окно. Крылья совы веером парили, поднимая тельце вверх-вниз. Гермиона крайне удивилась нечастому явлению, но отвлеклась от собственных волос в отражении. Девушка поспешила открыть створку окна впуская промерзжую птицу внутрь. Сова встрепенулась, взмахивая перьями. И приоткрыла клюв, выплевывая свиток пергамента. Ничего иного, как письмо. И подписи не было вовсе. — Знаешь, кто это отправил, дружок? — Миона погладила пернатую голову и свела брови, как делала всегда. Сова лишь покрутила головой, явно не понимая, что от нее хотят. Девушка слабо выдохнула, отрывая марку вместе с верхней частью конверта. Она облизнула и без того влажные губы, будто ощущая их привычный вкус. Письмо было написанным будто в спешке. Автор явно хотел, что то передать[или боялся этого не сделать] Пергамент гласил следующее: Мною уважаемая мисс Гермиона Джин Грейнджер! Мне очень жаль ваших родителей и я искренне сожалею тому, что их настигло. Мое имя вам знать не нужно так же как и то, откуда я все знаю. Я буду искренни рад, если вы прибудите в Хогсмид как можно раньше. Я знаю то, что возможно поможет вам, а вы минестерству с поимкой убийцы. Скажу только одно, не все, что мы знаем оказывается тем, во что мы верим. Будьте осторожны, мисс, и не волнуйтесь.Я наблюдаю за вами. Искренне, ваш верный друг.
Первым о ком Гермиона подумала был Рон. Рональд Уизли и все.***
Когда человек путается в себе и своем окружении часто происходят неподвластные мозгу желания. Хочется потеряться в себе, закрыться от мира и думать, погружаться в мысли и самого себя. В такие моменты тело ватное; наши глаза перестают видеть; уши — слышать; а разум на чем-то зацикливаться. Гермиона бы очень хотела, что бы это письмо того стоило. Ей было крайне лучше, зная, что это не заставит ее долго зацикливаться о сегодняшнем сне. С ним она разберется потом. Беллатрисе тоже незачем о нем знать. Она посмеется, это же неимоверно глупо! Какому нормальному человеку придет в голову говорить об этом в обществе. Беллатриса просто ее не поймет. Или поймет не совсем так, как нужно. Разговоры с Беллой, все равно, что с пяти летним ребёнком, которому объясняешь об аисте, что подложил маме с папой маленького ангелочка в капусту. Потом лезет больше вопросов, глупых взглядов в недоумении и все заканчивается тем, что выступая в роли взрослого, вы говорите совсем не то, что хотели. Вот уже не добрый аист, а жгучая страсть между мужчиной и женщиной в постели. Ребенок понимет, что некоторые вещи не стоит знать в определённый момент, и усваивает урок. Это и отличает Беллу от детей. Она прекрасно все понимает, но не хочет усваивать. Она как и любой человек не понимает все так как нужно. Но ее характер и есть то, что позволяет ей потерять контроль над желаниями. Лестрейндж не готова к откровениям Гермионы на ее счет. Это слишком позорно. Рон плавно размешивал зеленый чай, сидя напротив Гермионы и частенько надкусывал шоколадный батончик. — Может прекратишь есть, Рональд?! — девушка задирает подбородок и слышно, как ее каблук бьется о плитку, а сама она вздрагивает, словно кошка облитая помоями. Парень выбрасывает батончик изо рта и вскидывает светлые брови. Он не удивлен тону шатенки, просто не ожидал именно сейчас. — Может тогда расскажешь, что случилось? — Уизли хмурится, складывая руки на грудной клетке. — Нам нужно в Магическую Британию. Мне пришло письмо от неизвестного. Похоже, что мы можем как-то помочь с поимкой убийцы моих родителей. И что поджег не просто нелепая случайность… — П-пожирательи смерти?! — рыжий теряет дар речи, а Грейнджер бьет его по лбу. Она прыскает, шевеля губами. Миона подносит к ним палец и хмурится сильнее. — Не они. Кто бы то ни был, мы должны разобраться. Я не оставлю просто так, того, кто убил их. Возьмем Джинни с собой? — Гермиона спокойнее смотрит на Рона и прикусывает губу до алого следа. — Если она только согласится. Не охота оставлять ее одну, а потом слушать какой же я говнюк Рон Уизли. — он жмет плечами. — где мы остановимся? — Снимем номера в Дубе и фазане(этого места нет в каноне), а там уже решим. Не обязательно оставаться там, но вряд ли найдешь условия получше за копейки… Гермиона еще сама не знала, зачем берет Рона и Джиневру с собой, но знала, что им она доверяла больше всего. Ну и Беллатрисе с Гарри не меньше. Шатенка взяла щеки в руки и поджала губы. Миона смотрит, на алеющее вдали небо и выдыхает. Как, наверное, хорошо живется птицам. Это чувство полета и никакой суеты. Когда ты паришь над землей в неизменности. А рыбы. Ах, какие рыбы. Кажется, акула будет рада, если весь мир окажется под водой. Если цунами выбросит какую нибудь мелкую рыбёшку на берег. С людьми все сложнее. Птенец, еще в яйце мечтает стать ласточкой; гадкий утенок в скоре превратится в прекрасного лебедя, что дремлет в нем. Птица с самого начала жизни, пока дожидается мать с вкусным червяком в гнезде, знает, что будет летать. И каждый новый взмах дает ему, что то по-истине прекрасное, что зовется верой. Каждая уважающая себя птица[кроме куриц, страусов и прочих] с детства приучена парить. С акулами в точности так же. Акулы становятся убийцами еще в утробе матери. У эмбрионов образуются крошечные, но острые зубы. Зародыши начинают атаковать и убивать друг друга. В конечном счете остается один-единственный прирожденный убийца. Люди сами решают кем стать. Есть чокнутые в глубине души. Их стоит только подтолкнуть на что-то. А есть герои, как Гарри Поттер. Те, что сами того не подозревая откроют в себе силу. Человек не животное, он не живет в том социуме. В отличие от животных, для людей не существует эгоизма. Главный враг человечества — безрасудность. Не такая, как у животных, она приводит к бедам. Но люди не уничтожают себя, отнюдь нет. Они сводят жизнь полную счастья, любви и терпения в бездну. К эгоизму. Стоит знать, что ты делаешь. Следить, что говоришь; как дышишь; и какой рукой держишь бокал пунша. Поэтому Гермиона тщательно думала, что сказать. Она накручивала прядь каштановых волос на палец и смотрела сквозь стекло. — Завтра вечером сядем на поезд. Министерство не должно о нас знать, поэтому не будем привлекать внимания и займем первое свободное место. Сейчас каждый из нас может быть под подозрением. Видимо министр взялся за это дело серьезнее, чем за обычную смерть магглов. Снимем на месте две комнаты, на улицах лучше не светиться. Если убийца на свободе, то и я могу оказаться его мишенью. А погибать не добившись правды мне не по нраву. Сзади кто то вновь наливал в кружки сидр и громко смеялся, заставляя девушку оборачиваться на источник шума. — Что-то подсказывает мне, что в Лондоне тоже сейчас не сильно безопасно. Нам стоит избегать несчастных случаев, которые почти не происходят…***
Беллатриса поднимает руку и дротик летит точно в искуственную мишень в виде улыбающейся физиономии на стене. Она вскакивает с дивана и кудри короной слетают на глаза. Лестрейндж выдохнула, бросая оставшиеся дротики за спину и те взлетают к потолку и в мишень. Женщина бормочет, что-то под нос и шторы отлетают в стороны, пропуская лучи света в довольно-таки темную комнату. Она фыркает, наконец лицезря источник звука. Брюнетка хмыкает, сверля шатенку на улице взглядом пару минут. Снежный ком падает на светлую макушку и Гермиона вскидывает голову. Рядом стоящий молодой человек, [конечно же Уизли] шустро поднял голову. — Мерзкий попугай… — прошипела себе Белла, словив возмущенный взгляд Грейнджер. Она распахнула створку, высовываясь из окна, пока с прядями играл полудневный ветер. — Куда смываешься, Грейнджер? И почему Уизли с тобой? — Беллатриса иронично, приподнимает подбородок слегка дергая бровью. — Не твое собачье дело! — Рональд шмыгнул носом, пока Миона незаметно ткнула его локтем. — А я не тебя спрашивала, щенок! — голос женщины звучит вполне серьезно и наверное, мощь его способны услышать даже в стране глухих. — Мы едем в Хогсмид. — Интересно зачем? — Беллатриса облизывает оранжевые губы и внимательно смотрит на парня, будто лев на миску с мясом. — слышала твоих родителей маги убили. Неужели за этим? Грейнджер хмурится и приоткрывает рот. Но не говорит ни слова. — Не видешь, ты ее расстраиваешь?! — Рон, словно питомец прильнул к девушке, сжав ее ладонь. — Я еду с вами. — еще громче хрипит Лестрейндж и закрывает окно. Миона шумно вздыхает и смиренно пожимает плечами. Вдали уже виднеется рыжая макушка Джинни, а Рональд массирует виски. — Отлично. Твоя чокнутая подружка едет с нами.***
Поезд слегка трясло вместе с пассажирами, за окном уже темнело и при свете небольшой лампы, Беллатриса не видела своих темных глаз, что сливались с небосводом. Она рисовала задумчивые узоры на замерзшем стекле, иногда вяло шипя, что-то под нос. Рон явно недоверчиво смотрел на нее, за что не редко получал подзатыльник от сестры. Лестрейндж никогда не была маргиналом, но сейчас наверное был один из редких случаев проявления. — Зачем ты одела капюшон? — казалось, Уизли нашел только одну, и то глупуб причину, что бы придраться. — Тебя это так волнует? — шепчет Беллатриса, возвращаясь к реальности и замечая, что Гермиона, кажется даже не придаёт этому значения. — что бы не видеть твою физиономию. Лестрейндж разъяренно бьется о спинку сиденья спиной и капюшон вместе с кудрями накрывает ее глаза. Грейнджер было знакомо это состояние и она лишь выдохнула, протягивая мятную пластинку женщине. Белла приоткрывает один из карих глаз и облизывает губы. Кажется этот взгляд карих и каштановых глаз заметил не один Рон. Джинни тоже обратила внимание, усмехнулась, но лишь продолжила опустошать коробку мармелада. Наконец апогей соблазна берет вверх над ведьмой и она бледной рукой хватается за пластину, поднося ко рту. Миона ухмыляется, подобно хищному зверю и толкает брюнетку в плечо. Она начинает смеяться, жмурясь и вызывая улыбку у веснушчатой подруги. Рон лишь молчит. Беллатриса старается не обращать внимания на Гермиону, не ликовать над Уизли. Она пережевывает с легкими ямочками последний вкус пластины и прикусывает губу. То, что раньше не давало покоя, сейчас кажется не важным. Может только кажется, но помнить о нем Белла не хочет. Она возвращается в привычное положение и прислоняется к стеклу. — Как я тебя ненавижу…