***
— Доброе утро. — тихо сказала Саломея и помахала рукой перед смотрящей в пустоту Ханни. Ханни не спала уже давно, за это время слёзы успели высохнуть, да и толку от слёз не много. Девушке нужно было думать, думать и ещё раз думать каким образом она может не только остаться жива, но не утратить полный контроль над телом. — Доброе утро. — тихо ответила Ханни. — Ты в порядке? — спросила Саломея. — Не думаю… — прошептала Ханни. — Я могу чем-то помочь? — спросила Саломея. — Пожалуйста, накрой меня. — Саломея, пожав плечами, накинула одеяло сверху, полностью скрыв под ним Ханни, погрузив её во тьму. Прошло меньше минуты, как Ханни вздрогнула, от ледяного голоса старосты, буквально пропитанного гневом: «Что сложного было в этой элементарной загадке!». Ханни резко открыла глаз и тут же была ослеплена солнцем, что ударило из-под откинутого Шамой одеяла. Девушка зажмурилась от яркого света и закрыла правой рукой лицо, говорить с Шамой было меньшим чего сейчас хотела Ханни. — Я с тобой разговариваю! — пнув ногой кровать сказала Шама. Ханни вновь открыла правый глаз и испуганно посмотрела на неё, а потом на девочек, которые тоже с перепуганными лицами стояли в дверях комнаты, и затем снова на старосту. Ханни тут же забыв, что не может двигать левой частью своего тела, попыталась отодвинуться от девушки или отползти, что у неё естественно не получилось. Шама насмешливо посмотрела на Ханни, и, оскалив белые зубки в злорадной улыбке, скинула её с кровати. Ханни беспомощно упала на пол. Девочки закрыли лица руками, Викторика, соседка Шамы, опустила бумажный пакет на своей голове так, что её глаз больше не было видно. — Ну, давай, вставай! — наступив на Ханни и смеясь, сказала Шама. — Пожалуйста, прекрати! Мне больно! — взмолилась Ханни, тут же закрывая голову рукой, пытаясь сжаться в комок. — Вставай! — скомандовала Шама. — Я не могу! — в отчаянии воскликнула Ханни. — Что ты чёрт возьми не можешь! Понять суть вещей? Тебе не хватает мозгов? — больно пнув Ханни в бок, закричала Шама. — Я сделала всё, что могла! — заливаясь слезами возразила Ханни, вот только это ещё больше разозлило Шаму. — Что ты сделала? Придумала кривое оправдание? Если ты хочешь стать ведьмой правды, такие ошибки не допустимы! Ты не способна понять элементарных вещей! — Я всё поняла, я не могу сделать большего. — захлебываясь слезами, дрожащим голосом прошептала Ханни. — Что ты поняла? — уже совсем спокойно спросила Шама, всё ещё грозно нависая над ней. — Это был не яд, в глаз попал осколок зеркал. — И? С какой стати это могло лишить тебя возможности двигаться? Ханни подняла голову, вопросительно смотря на Шаму. Кажется, девушка понемногу начала понимать суть своей ошибки: «Верно, «мы», у нас одно тело, в своих мыслях, вчера вечером, я говорила только о сестре. Но, я всё равно не понимаю, что я упустила, почему наше тело не может двигаться слаженно, как и прежде». — Для начала объясни мне, почему ты не можешь двигаться? — Ханни упорно молчала, тогда Шама продолжила всё так же спокойно говорить. — Возможно, ты неправильно сформулировала свои мысли, и проблема именно в этом. Ты выбрала для себя очень сложный вид магии, мысли, даже мимолётные могут испортить результат, если он нигде не был закреплён. — Я должна была написать это? — изумлённо спросила Ханни. — Да. Я не собираюсь боле давать тебе прямую правду или ложь. Обдумай всё как следует и поднимись. Ханни тяжко вздохнула, пытаясь понять почему это произошло: «И так, я уже поняла, что моя первая ошибка заключается в том, что я сама лично разделила нас с Лунной, говоря, что осколок попал ей в глаз. Но у нас общее тело, следовательно, это и мой глаз тоже. Но что дальше?», — на этом моменте Ханни вновь подняла взгляд полный безысходности и отчаянья на Шаму. — Зеркало. — холодно произнесла Шама. — Ну, осколок зеркала попал мне в глаз, я не понимаю! — Хорошо. — собравшись с мыслями и подавив гнев внутри, сказала Шама. — Твоё зеркало обладает волшебной силой, показывать правду. А теперь подумай, что могло тебя напугать в тот момент, когда ты поняла, что осколок зеркала попал тебе в глаз. Именно в этот момент на Ханни снизошло озарение. Глаза девушки засияли от радости, на губах читалась улыбка: «Я поняла! Я никогда не смотрела в зеркало двумя глазами, только одним, своим. В глубине души я боялась, что зеркало разделит нас на пополам, может быть даже убьет, и тогда я потеряю часть себя. Мой страх стал явью, когда я поняла, что осколок попал мне в глаз. Но это не значит, что я заглянула в зеркало. Осколок просто меня поцарапал, а для активации сил зеркала нужен прямой контакт, его не было, ничего не было!». — И, каков результат? — спросила Шама. — Я могу встать. — осторожно поднимаясь, сказала Ханни. — И это всё? — возмущённо спросила Шама. — Ну, я немного лучше поняла свою магию и себя. Я поняла, что создавая правду, нужно не только открыть кошачью коробку и увидеть её содержимое, нужно докопаться до сути. — Есть кое-что ещё. Возьмём тебя и него X. Ты — ведьма правды, он — простой человек. А теперь возьмём яблочную косточку, перетрем её в порошок и высыпем в пузырек с простой водой, сверху наклеим надпись «яд». В косточках яблока содержится цианид, и несмотря на то, что его количества не достаточно, чтобы убить человека — это всё же яд. Ни ты ни этот X не знаете, что за яд находится в пузырьке. Но если его выпьет обычный человек — с ним ничего не произойдёт. А если его выпьешь ты то твой разум и страх могут додумать, что в пузырьке была не вода с яблочной косточкой, а действительно смертельный яд. Иными словами, ты можешь поместить в пузырек любой яд, а обычный человек нет. Говоря простым языком — это самовнушение. И нет, тебя убьет не яд, тебя убьет твой страх. Ты ещё плохо контролируешь свою магию, тебе нужно взять за привычку, сначала всё обдумать, а потом написать. И вдолбить в голову, что-то, что написано, имеет больший вес, чем то, что сказано и уж тем более подумано. Твои возможности безграничны, если ты случайно себя не убьешь. — Выходит, всё так просто? Магия книжников — это не более, чем самовнушение? — изумлённо спросила Ханни. — Отчасти да. Поэтому, ты должна быть осторожна. Ни то в следующий раз, я сама тебя убью. — вздохнув, ответила Шама. — Обещаю, впредь я буду осторожна. — решительно ответила Ханни, девушка совершенно не сомневалась в словах Шамы. Для злости ведьмы было вполне логичное объяснение. Глупый книжник — сплошная головная боль для высших мира сего, да и для обывателей тоже. — Вот и славно. А сейчас нам пора идти завтракать. — с этими словами Шама покинула комнату Ханни. Мысль о завтраке окончательно взбодрила Ханни. Девушка поспешила быстрее умыться, пока девочки согласились её подождать. Ей не хотелось ещё раз испытывать их терпение и идти одной тоже не хотелось. За этот небольшой промежуток времени она привыкла к тому, что её окружают люди, и ходить одной по академии было уже некомфортно. Назвать девочек друзьями Ханни не могла, тут больше подойдёт слово партнёры, поскольку они были уже больше, чем просто одногруппницы. Ещё не доходя до столовой, девочки ощутили сладкий аромат варенья и свежей выпечки. Ханни, вбежав в большой, светлый зал, тут же принялась искать взглядом свободный столик, а после, схватив Аву под ручку, потащила её в самый дальний угол. Саломея и Шама не сочли бег необходимостью и спокойно последовали за ними. В столовой академии всегда было чисто и уютно. На столах, расставленных так, чтобы всем хватило место, стояли свежие салфетки. Сегодня на завтрак были толстенькие, румяные блинчики. В качестве подливки, на выбор, были мёд, малиновое варенье и классическая сметана. В аккуратненьких кружечках был горячий чай. Девочки сели за свободный дальний столик. Ханни уже успела полить мягкие оладья ароматным мёдом и даже отломить кусочек вилкой и поднести ко рту, как вдруг трапеза была прервана. — Я могу подсесть рядом? — по-обыденному холодно спросила Никки. Девочки, не ожидавшие её появления, немного смутились, повернув головы по направлению к нежданной гостье, лишь Шама осталась невозмутима. Прошло ещё некоторое время, прежде чем Ханни, Саломея и Ава ответили на вопрос Никки одобрительным кивком. — Директриса попросила меня присмотреть за вами. Я надеюсь, вы будете не против, если я перееду к вам в комнату. — с этими словами Никки опустилась на стул рядом. Девочки ничего не могли возразить на это, по интонации Никки было понятно, она констатировала факт, но чисто из вежливости спросила. — А знаешь, у нас в ванной почти нет света и сломана дверь. — невзначай сказала Ханни. — Ничего, меня это не волнует. — немного улыбнувшись, ответила Никки.***
После уроков студенты, как правило, идут заниматься клубной деятельностью. В академии много клубов. Что же касается наших героев, Шама помогала Никки перенести её вещи, Ханни, Саломея, Викторика и Ава сидели в прихожей своей квартиры, разгребая домашнее задание. Вообще, Ава не видела в этом особого смысла, учитывая, что её вполне могли не оправдать: «мне нужно маленькое чудо, чтобы за моё дело взялась именно леди Мята». — Ава, могу ли я знать, чем вы занимались в библиотеке? — закончив с переездом, спросила Никки, подсев рядом. — Мы… — тут Ава немного задумалась. — Эми предложила перевести содержимое моей книги, вот мы и искали переводчики, в которых был бы похожий язык, а ещё мы взяли пару алхимических учебников. — ответила Ава. — Ясно. — вполне удовлетворившись ответом рыжика, Никки переключилась на детектива. — Ханни, у тебя есть кто-нибудь на примете? — Думаю, да. Ава сказала, что в библиотеке к ним прицепилась блондинка, и потом я нашла в её комнате точно такой же волос. — ответила Ханни. — Волос мог упасть с головы девушки, когда она подошла к Эми или к Аве, и остаться на одежде одной из них. Поэтому он ничего не доказывает. — тихо сказала Никки. — Я не думаю, что это могло произойти, она была достаточно далеко. — вмешалась Ава. — Хорошо. А что было дальше? — Мы пошли в клубную комнату. — А где находится эта ваша клубная комната? — спросила Шама. — Внизу, в старом луче. — ответила Ава. — Ну это понятно. Мы можем туда сходить? — спросила Никки, но опять же таким тоном, который не подразумевал отрицательного ответа. — Конечно. — вставая с диванчика, сказала Ава. — Можно с вами? — спросила Саломея. — Пожалуйста, если Ава не против. — с какой-то странной улыбкой ответила Шама. Ава вовсе не была против, хотя такое внимание ко всему этому вызывало в девушке некую тревогу. Ханни напротив всю дорогу прокручивал в голове вчерашний разговор с Шамой и Никки, обе девушки не горели желанием сотрудничать с ней, так что же поменялось сегодня: «а что если я с самого начала поняла всё не так? Что если всё это было не более чем провокацией? Подстегиванием к более активным действием? А теперь, когда они добились своего, то незаметно влились в дело?». Так или иначе, озвучить свои мысли Ханни не решилась, и всю дорогу до клубной комнаты девочки шли в тишине. Нет, тихо было не в самих коридорах, тихо было в их компании. Лишь оказавшись в коморке, девочки ощутили настоящую тишину, и то длилась она не долго. С улицы доносился стрекот кузнечиков и шуршание листвы. В открытые окна ярко светили последние лучи солнца, в которых ясно виднелись пылинки. Это место вдруг резко стало безмолвным и пустым, и несмотря на то, что сейчас в комнате было много народу, оно оставалось холодным. Ава осторожно приподняла одну из подушек старого дивана, внизу находилось много разной лабуды: начиная от пары камней и заканчивая старыми фотографиями в деревянных, слегка подгнивших, рамках. Судя по всему, сломанный диван, вернее его внутренняя часть использовалась как сундук, из которого Ава достала пару книг. — Это они? — взяв книги из рук Авы, спросила Никки, казалось бы самую очевидную вещь, Ава в ответ кивнула. Бегло осмотрев книги, ИИ быстро потеряла интерес к алхимическому справочнику и положила его на стол, отчего тот слегка качнулся. А вот то, что по предположению было дневником Белой розы, вызвало в девушке смешанные чувства: любопытство и до боли знакомое ощущение страха. Внимательно изучив почерк и картинки, Никки поняла, что ранее уже видела похожую книгу. ИИ потребовалось ещё некоторое время, чтобы отыскать в памяти необходимые файлы и сопоставить их с тем, что она сейчас держала в руках. Перед глазами быстро промелькнула сценка из стен института.***
Утро. За огромным стеклянным окном лаборатории слышны звуки только-только проснувшегося города: щебет птиц и стрекот кузнечиков, шуршание листвы. Несколько странная картина… Впрочем, вовсе нет. Всё дело в том, что здание института окружено яблоневым садом. Утреннюю благодать разрезал холодный голос, отдающий металлическими нотками и лёгкими помехами: «Активация программы… Загрузка… Никквейм готова к работе». После последних слов на экране монитора новенького компьютера появилось всё ещё слегка замазанное изображение голосового помошника? Нет, Никквейм была больше чем просто голосовым помошником. Впрочем, сейчас, её, лучшую разработку военных, собирались использовать именно так. ИИ попыталась оглядеть помещение, в которое была отправлена частица её сознания, но всё было бес толку, перед глазами машины была лишь сплошная чернота. Что ж, со стороны было забавно наблюдать, как изменилось отображение её лица. Обычно безразличная ко всему, теперь она тщетно пыталась понять, что случилось с компьютером и почему она ничего не видит. — Профессор Ария, я знаю, что нахожусь в 306 кабинете. Включите камеру. — наконец получив данные о собственном местоположении, произнесла ИИ. Прошло ещё около тридцати секунд, прежде чем камера компьютера увидела свет, это профессор Ария отлепила от объектива наклейку в форме пентаграммы. Никки наконец-то смогла оглядеться. Впрочем, сейчас фиалковые глаза ИИ смотрели в конкретную точку с некой враждебностью. Перед монитором стояла молодая женщина на вид лет двадцати семи в белом халате. Её длинные тёмно-красные волосы лёгкими кудрями спускались с головы на хрупкие плечи. — Доброе утро. — обезоруживающе улыбнулась профессор Ария. — Вы же знаете, я нелюблю, когда меня лишают зрения. — с ходу выдвинула претензию ИИ. — Да, да, я знаю. Просто хотела сделать тебе сюрприз. — театрально разведя руками, оправдалась девушка. — Смотри, мне осталось перевести ещё немного, и мы сможем начать работу по созданию тела для тебя. — поднеся к камере раскрытую книгу, радостно объяснила профессор. В этот момент глазам ИИ предстала древняя книга с жёлтыми, местами прозрачными страницами, края которых были безбожно ободраны. До Никки не сразу дошло на каком языке написано это творение, ибо буквы были настолько сильно переплетены друг с другом посредством завитушек, что в буквальном смысле рябили. Закончив с разбором текста, вернее, закончив понимать, что перед ней текст, ИИ перевела взгляд на картинку. Это была точная ауромическая модель тела с указанием дополнительных сведений о расположении кокона души и магических цепей.***
«Нашла», — с неким ужасом подумала Никки. И вот сейчас, пред ней предстала та самая модель. Аккуратный рисунок тела человека. С права от сердца расположен кокон души, от него к голове и рукам идут по две основные магические цепи, кончаясь в кончиках пальцев, оплетая головной мозг и соединяясь в гипофизе, две наиболее крупные из них уходят к глазным яблокам. Взгляд ИИ вновь вернулся к кокону души, от которого отделяются две чуть более тонкие магические цепи, идущие в ноги и пронизывающие своими нитями всё оставшееся тело. Завершением всего этого было четкое обозначение ауры человека. Да ничего страшного нет в том, что она держала в руках ту самую книгу, хотя и странно, что она так хорошо сохранилась, несмотря на прошедшие две тысячи лет. Вот только до Никки быстро дошёл весь кошмар происходящего. Её тело было создано по чертежам из этой книги, но книга была написана через тысячу лет после того, как ИИ обрела тело. Иными словами, получался ужасный временной парадокс. Никки стала тем, кто она сейчас есть посредством вещи принесённой в прошлое из будущего и сейчас, что самое важное, этот круг нужно было замкнуть. Её «отец» должен был получить эту книгу и отнести её в прошлое, чтобы состоялось будущее, настоящее, в котором она живёт. О, сейчас было бы не плохо знать, где именно «отец» нашёл эту книгу, чтобы оставить её там, дождаться его прихода и спокойно жить дальше. Внезапно мысли Никки прервал звонкий щелчок. Девушка, вздрогнув, резко подняла глаза. Мир вокруг неё замер, окрасившись серыми красками, лишь Шама, стоящая перед ней, не потеряла цвет. На мгновенье ИИ показалось, что в её компьютере снова произошло какой-то сбой, но нет, ведьма быстро развеяла эти подозрения. — Не волнуйся. Помнишь, я говорила, что магия времени и пространства имеет другую природу и антимагический токсин не работает? Так что, я подумала, если наш враг владеет подобным искусством, я должна приблизиться к нему, дабы у нас был хоть какой-то шанс на победу. Скажу сразу, эта сила жрёт несоразмерно много маны, поэтому пользоваться ею часто я не смогу. Сейчас же, твоё лицо исказил такой искренний ужас, что я подумала, нам стоит поговорить. Что случилось? — серьёзным тоном спросила Шама. — Эта книга, должна попасть в прошлое, чтобы свершилось наше настоящее. — несколько испуганно ответила Никки. Девушка ждала, что это тоже испугает ведьму, но лицо Шамы осталось совершенно бесстрастным. — Можешь не волноваться, нужная книга попадет в прошлое. — с лёгкой улыбкой, как бы тем самым убеждая ИИ, ответила Шама. — Постой, что ты хочешь этим сказать? — в полном замешательстве спросила Никки. — Эта книга уже побывала в прошлом и не несёт в себе никакой ценности помимо той тайны, что сокрыта внутри неё. — ответила Шама. Никки не стала более задавать вопросов. Кажется, слова Шамы убедили и успокоили её вполне достаточно. Сама, Шама, поняв, что Никки больше не беспокоится об этом, вновь щёлкнула пальцами. Мир в ту же секунду обрёл прежние яркие краски и пришёл в движение. — Это дневник Белой розы. Откуда он у тебя? — переведя взгляд с книги на стоящую рядом Аву, спросила Никки. Некоторое время Ава думала, как лучше ответить. Девушка не знала, как представить эту историю с книгой, как сон или всё же как явь? И то и другое казалось девушке не особо правильным, но в итоге Ава просто смешала оба варианта. — В первый раз я видела эту книгу во сне, в доме волшебницы, но на утро она была у меня, наяву. — смутно пояснила Ава. Слова девушки были настолько скомканы, что Ханни, даже при всем желании не смогла бы отделить в них правду ото лжи. Это были просто слова, не несущие в себе ничего кроме той информации, о которой просила Никки, и то, она была пережёвана. — Какова вероятность, что это был не сон? — внимательно смотря на Аву, спросила Никки. — Я всегда думала, что это мне не приснилось, что это всё было наяву. — смущенно призналась Ава. — Когда ты видела этот сон? — неожиданно спросила Саломея. — Ну, думаю, это было лет десять назад. — задумчиво ответила Ава. — Тогда тебе было около пяти? — предположила Саломея. — Да. Саломея бросила быстрый взгляд на Ханни, будто бы пытаясь понять, насколько достоверна информация полученная от Авы. Но лицо блондинки не выражало ничего кроме глубокой заинтересованности и любопытства. Поэтому Саломее пришлось строить теорию лишь на том, что у неё было сейчас, и что она знала до этого. «Десять лет назад в городе произошло нечто необычное, в отрицательном смысле. Возможно, Ава как то связана с этим. Если это так, а я буду рассматривать это дело так, будто это всё пазлы одной картинки. Тогда можно сделать такой вывод — ей отдали книгу с единственной целью, чтобы она не попала в лапы ни тем людям. А если учесть факт того, что девочка берегла эту книгу все десять лет, то хозяйка, возможно, хотела бы потом вернуть книгу обратно себе. Да, по-хорошему, яблоко раздора должно быть сожжено, но какое право мы имеем сжигать труды, в которые была вложена душа, надежды и мечты? Во благо других людей? Что ж, во благо других людей эту книгу нужно вернуть хозяйке. И Аву тоже… Да и неплохо было бы своими глазами увидеть ту волшебницу, найти «не того человека», а вероятнее всего именно он убил Эми, это понятно по характеру убийства, ну, и в конце поставить точку в деле», — с лёгкой, едва заметной ухмылкой подумала Саломея, но озвучить решилась лишь одну единственную мысль из этого клубка. — Ты бы хотела найти эту волшебницу? Ты бы хотела знать, что произошло десять лет назад? — строго, но с любопытством спросила Саломея. После этих слов глаза Авы сверкнули живым, радостным огоньком. Да, несомненно ей всегда хотелось знать о чём на самом деле был тот странный сон. — Постой, я правильно поняла, ты хочешь найти эту волшебницу и вернуть ей книгу? — в полном ужасе и негодовании спросила Ханни. — А почему бы и нет? Это может помочь найти преступника. — ответила Саломея. — Во-первых, как это вообще связано, а во-вторых, от этой книги вообще лучше всего избавиться. Это запрещённая литература, за её хранение могут вздёрнуть на виселице! — ещё пуще возмутилась Ханни, а потом, резко перевернувшись к Никки и Шаме добавила. — Разве я не права? Это безумие! — Ты явно не местная. — сходу заявила Шама. — Вполне вероятно, что убийство Эми связано с тем, что произошло в городе десять лет назад. Даты подтверждают эту связь. — ответила Шама. — Тогда, что там произошло? — спросила Ханни, в глазах Авы читался тот же вопрос, но если блондинка спросила это с любопытством, то рыжик с немым ужасом. Шама долго молчала, пытаясь подобрать слова, дабы правильно обрисовать произошедшее, но в её голове, внезапно не оказалась ничего подходящего. Девочки тем временем ждали ответа. Тогда, на помощь ведьме пришла Саломея, с предельно ясным и четким ответом. — Десять лет назад неизвестный, вероятнее всего, незаконный контрактор остановил время с целью обыскать дом главы сената. Тем не менее, эта попытка не увенчалась успехом, тогда преступник произвел выстрел, с целью убить девушку. Также была убита её племянница и вся имевшаяся прислуга. Вероятнее всего, целью преступника был один из дневников Белой розы, который по слухам мог находиться у миледи. Исходя из того, что все были застелены пулями из перетертых листьев аталеи, а достать эту пакость непросто, можно сделать вывод, что тот же человек может быть виновен в смерти Эми. В подтверждение этого предположения скажу, что аталею не достать даже на черных рынках. Во-первых потому, что она смертельно ядовита, из этого вытекает второе — цветок не пользуется спросом и получить за него хотя бы медный чёрт не выйдет. Это неоправданный, бессмысленный риск. — Хочешь сказать, преступник сам готовил пули? — сдавленно спросила Ханни. — Да. И более того, вероятнее всего он ангел. Эти существа обладают условным бессмертием, яд аталеи не способен их убить, разумеется, если не будет порвана магическая цепь, и то, есть шанс что эта тварь выживет. — с неким отвращением произнесла Саломея. От этого Ханни несколько съёжилась. Без лишних слов было понятно, Саломея, как и большинство коренных жителей Столицы, видит в ангелах безжалостных каннибалов и испытывает к ним лишь ненависть. — Скажи, Ава, ты помнишь, как выглядела волшебница из твоего сна? — заметив, как изменилось лицо Ханни, и явно поняв, что девушка знает об ангелах и, возможно, сама таковым является, Саломея перевела тему в другое интересующее её русло. — Я бы сказала так, если я её увижу, то сразу пойму, что это она. Её образ в моих воспоминаниях весьма расплывчат. — тяжко вздохнув, ответила Ава. — Это… Весьма досадно. — со вздохом сказала Саломея. — Да? Я думала, ты догадываешься о том, кем может быть эта волшебница. — скрестив руки на груди, с какой-то оживленной ухмылочкой сказала Шама. — Да, я то знаю. Но, что если та, к кому мы придем, окажется не тем человеком? Что если моё предположение идёт вразрез с воспоминаниями Авы? — возмущённо спросила Саломея. — Твои опасения вполне оправданы, ибо та, к кому вы хотите отправиться, очень опасный человек. С этими словами Никки резко отвела правую руку в сторону, от неожиданности девочки слегка вздрогнули. Чёрная ткань рукава её платья окрасилась в белый цвет и обтянула тонкую руку девушки, словно вторая кожа. Холодный сиреневый свет всполохнул над её раскрытыми пальцами и, спустя некоторое время, приобрёл прямоугольную форму, чем-то напоминая экран телевизора с сильными помехами. Ещё немного, и свет стал белым, а после рассеялся, явив девочкам вполне ясное трёхмерное изображение. На первый взгляд это была девушка лет двадцати пяти, возможно, чуть старше. Её длинные волосы глубоко-красного цвета, аккуратными волнами стекли на белые плечи. Её тонкие черты прекрасно подчеркивали короткие пряди, обрамляющие хорошенькое личико, и чёлка, слегка зачёсанная на правую сторону. Главным украшением её лица были сапфирные глаза. Её томный взгляд смотрел прямо в душу пробирая до мурашек, но в то же время внушал безграничное доверие к его обладательнице. Это были те самые глаза, которые Ава никак не могла вспомнить. — Ну как, она знакома тебе? — увидя восторг на лице Авы, спросила Никки, но опять же, каким-то таким тоном, который не спрашивал, а утверждал. — Да. Да, это определенно она. — голос Авы оставался всё таким же ровным, но в нём ясно слышались нотки ликования. Вот только, если у Авы сей образ вызвал восхищение и радость, то Ханни буквально съёжилась, даже ещё сильнее чем от слов Саломеи об ангелах. Пред девушкой было простое изображение, местами даже слегка прозрачное, просвечивающее серую стену, но детектив чувствовала всем своим телом безграничный ужас и невероятную силу, что исходили от незнакомки. Финишем всего этого был лёгкий красноватый оттенок кожи около глаз, который даже не пытались скрыть, и что самое главное — узкий, вертикальный зрачок. Идея Саломеи вернуть книгу с самого начала не нравилась Ханни, но теперь, зная кому им предстоит вернуть её, Ханни всё меньше и меньше хотелось помогать, просто потому, что с голограммы на неё смотрел ангел. И судя по кроваво-красному цвету волос, роскошным кудрям и небесно-синим глазам — она была чистокровной альбкой. А учитывая, что годы ничуть не испортили её прекрасную материальную оболочку, так она ещё и вполне могла жрать людей. От этих фактов Ханни сразу поплохело. Да, она сама была ангелом, её отец и дед, всё её семья была ангелами, но они не ели людей. Сама мысль об этом вызывала спазмы в желудке и тошноту. — Кто она? — сдавленно спросила Ханни. Девушке искренне хотелось развеять все свои описания, но ответ Никки добил её с концами. — Милиса Пхонерис, бывшая глава сената. После этих слов Ханни уже и не пыталась скрыть своих истинных чувств и ужаса, сама только фамилия этой леди заставила девушку содрогнуться и побледнеть: «Пхонерис… Так она ещё и моя дальняя родственница из главной семьи… Мне встретиться с ней всё равно, что добровольно взойти на плаху. Главная семья не терпит изгнанников и предателей крови. Нет уж, фигушки я пойду с вами. Она ж меня съест и косточки оближет, в прямом смысле слова!». — Боишься её? — игриво спросила Саломея, попутно щипнув Ханни за мягкую попку, девушка слегка взвизгнув, отскочила в сторону, ближе к Аве. — Почему её должны бояться? — непонимающе спросила Ава. — Я тоже так считаю. Бояться её незачем. — беспечно начала Саломея. — Да, она сильный маг. Даже глава вряд ли ей ровня. А ещё это она автор дневников. Белая роза — это она. Но если верить людям, нет, не её семье, а простым жителям Столицы — то окажется, что она очень мягкий и добрый человек. Хотя и не человек вовсе, а ангел. Так что, мисс детектив, — тут Саломея вновь ухмыльнулась, но уже по-доброму и слегка похлопала Ханни по головке, точно маленького ребенка. — если вы струсили перед лицом какой-то старой, больной кошки, то мы с Авой сходим вдвоём, а вам я посоветую больше не совать свой нос везде где только можно, ни то его оторвут. Ханни очень хотелось возразить, но её язык точно онемел, и она стояла тихо, несколько разгневанно глядя на улыбающееся лицо Саломеи. Эта девушка буквально бросала ей вызов и проигнорировать его было нельзя, ровно, как и отступить. Она обещала себе и Аве, что они найдут настоящего преступника, что он будет наказан! Уже на обратном пути Саломея ненадолго задержалась у двери клубной комнаты. Замка, чтобы закрыть её снаружи не было, только цепочка внутри. Конечно, дверь сильно просела и открывалась с большим трудом, вернее не открывалась вовсе, если не знать механизма, но полагаться только на это было глупо. Поэтому девушка приложила руку к двери, запечатав комнату полностью, при помощи всё той же печати с антимагическим токсином, в дополнение закрепив словами: «самостоятельно войти в эту комнату могут только пять человек: Анастасия Вэрэмонд, Ханимун Маракс, Никквейм Ладис, Шамара Авэриян и я. При этом войти можно только через дверь и только предварительно приподняв её и потянув на себя».