Эпитафия Эдэль

      3 эгригорхаса. Воскресенье.       Воскресенье было тем днём, когда студенты могли спать до победного. По воскресеньям, как правило, на завтрак не давали горячую пищу, дабы утолить жажду детей выспаться. Так было и в этот раз. В столовую девочки приплелись ближе к десяти. Зал был полон точно таких же засонь. На столах в белых глубоких тарелках лежал фруктовый салат, в граненых стаканах — молоко, в блюдцах — хлеб. Часть кусочков была намазана маслом, часть нет, рядом лежал сыр нескольких видов.       Девочки вяло расселись за столиком. Саломея подметила, что пересыпать тоже вредно. Ханни, слушая её и поднося вилку ко рту накапала сметаной на платье. Рутинная школьная жизнь была немного непривычна. За несколько дней девочки успели привыкнуть к тому, что в свободное время они вечно что-то делали: думали, ходили куда-то, — а сейчас, когда они просто не знали что делать, они вели жизнь обычных студентов, понемногу понимая, что это всё же скучно и было бы не плохо заняться чем-то ещё, вроде клубной деятельности.       — Может и правда в какой-нибудь клуб вступить? — вытирая с платья сметану подумала в слух Ханни.       В этот момент лицо Авы вдруг помрачнело. Она вспомнила прошлый год. Эми… Внутри девушки вспыхнули двоякие чувства. Завтра она лицом к лицу встретиться с леди Мятой. Боже, да, она встретит её, но что если она окажется не тем человеком, которого Ава себе вообразила? Что если она подобно, тому инквизитору, просто отошлёт девушку на эшафот? Да, сейчас Ава вновь начала бояться, и страх был во много раз сильнее чувства предвкушения справедливости, ибо его дали Ава как нечто абсолютное, но не имевшее никаких весомых доказательств. А страх, он появился в Аве с самого начала и медленно грыз душу. Девушка положила вилку, в рот больше и кусок не лез: «сегодня уже третье число, завтра, завтра всё закончится».       — Тебе не стоит волноваться. — заметя, что Ава побледнела, сказала Саломея. — Я более чем уверена, за твоё дело действительно возьмётся леди Мята, она не позволит тебя казнить.       Саломея вновь включила старую пластинку, пытаясь успокоить Аву, вот только слова «уверена» и «действительно» ещё сильнее напугали её. За ними Саломея пыталась скрыть неизвестный процент вероятности, что всё пойдёт наперекосяк.       — Почему ты в этом так уверена. — с тихим ужасом спросила Ава.       — Ходят слухи, что она ни то ангел, ни то книжник и может видеть людей насквозь. — ответила Саломея.       Вообще, спрашивая, Ава имела ввиду немного другое. Девушка хотела знать, почему Саломея была уверена в этом, но получила другой ответ, что ввел её в ещё большую тревогу.       — В таком случаи она может узнать про книгу, если заглянет в мои воспоминания. — прошептала Ава.       — Возможно. — несколько небрежно отозвалась Саломея, а после, вдруг, неожиданно предложила необычное решение всех проблем. — Слушай, если ты хочешь быстрее всё закончить, книгу и вовсе можно отдать леди Мяте. Я более чем уверена, она поймёт ситуацию намного лучше, фальшивой Белой розы.       — С чего ты взяла, что она фальшивая? — возмутилась Ава.       А эти слова Саломеи уже сильно залели Аву, особенно после того как она сама, своими глазами увидела миледи и признала в ней волшебницу, что десять лет назад помогла ей вернуться домой. Аве не нужны были другие доказательства, кроме её собственного чувства. Она знала, эта Милиса Пхонерис была настоящей.       — Настоящая Милиса Пхонерис умерла тысячу лет назад. Её расчленили, а душу сбросили в Бездну, я сомневаюсь, что она могла выбраться. — наконец обосновав свои сомнения, ответила Саломея. — Я не спорю, что девушка, которую мы видели позавчера, и та волшебница, что помогла тебе десят лет назад — это один человек. Я сомневаюсь в том, что она — это и есть миледи.       — И что с того? Бездна иногда отпускает души. — вмешалась в беседу Шама, которая тоже была уверена в подлинности личности миледи.       — Сердце Милисы пронзил Санктор, я думаю она не могла выжить после такой раны. Да и вчера, профессор Август столько распинался по этому поводу. — чуть посмеиваясь ответила Саломея.       — Я всегда думала, что когда её расчленяли она ещё была жива. — как бы невзначай подметила Никки, ИИ в отличие от других могла созерцать сей неприятный момент в окно Белой башни.       — Кто знает, нас там не было, но я более чем уверена, наша Милиса вполне может быть не настоящей. Может она и связана с книгой, но, мне всё же кажется, что леди Мята в этом плане более надёжна. Тем более, что Аве предстоит встретится с ней лично, более того, в воспоминаниях, а это уже нечто очень интимное. — сказала Саломея. — Скажи, Ава, чего ты хочешь?       — Я? Я хочу, чтобы это всё закончилось. Хочу чтобы, человека, что убил Эми, поймали и наказали, и моя жизнь вернулась в прежнее русло. Ну или во что-то похожее… — смущённо ответила Ава.       Да, на самом деле Аве было всё равно кому отдать эту книгу. Она хотела, чтобы её взяла Милиса, лишь потому что, именно у неё она видела дневник. Но если вариант отдать её леди Мяте тоже хорош, то почему бы и нет? «Тогда мне не придётся идти к миледи и надеяться, что она снова меня не отошлёт до «завтра», — подумала Ава. Также, подумав, что лучше подготовить книгу заранее, ведь завтра у неё не будет времени, девушка решила сходить за ней после завтрака. А остальные просто пошли с ней за компанию.       По дороге до клубной комнаты, они всё ещё обсуждали леди Мяту. А подумать действительно было о чём. Да и девочкам, в частности Саломее, хотелось успокоить Аву. А что как не лучшее знакомство с человеком, с которым предстоит волнительная встреча, может облегчить страх? Ну разумеется если тебе не рассказывают про какое-нибудь чудовище. Леди Мята ни в коем разе им не была. Народ знал её как справедливого судью, что спасла не мало жизней простых смертных и повела на эшафот распустившихся воров и коррупционеров. Говоря просто и понятно — народ её любил, знать — ненавидела, а император… Возможно ему просто было плевать? Да, старик закрывал глаза на взятки и воровство, ибо знал, что однажды эти люди окажутся на плахе, а как скоро и с чьего дозволенья — это уже вопрос времени.       — Вот ты всё говоришь о леди Мяте. Ты говоришь так, будто то, что именно она возьмётся за моё дело — это само собой разумеющееся, но ведь это не так. — с кривой улыбкой Ава озвучила свой первоначальный вопрос, от которого за столом Саломея смогла увернуться.       — Ну, просто обычно именно она берет на себя дела простых людей. — смутившись ответила Саломея.       — Об этом можешь не волноваться, именно она возьмёт тебя под своё крыло. Всё будет хорошо. — с абсолютной уверенностью заверила Шама.       «Если она говорит об этом, значит ли, что это именно так и будет? Это конечно не история с Ханни, которой в глаз попал осколок зеркала. Но тогда Шама с такой же уверенностью говорила, что она, Ханни, будет жить. Быть может всё и правда будет хорошо?», — с этими мыслями Ава открыла дверь клубной комнаты. Это была всё та же светлая коморка. Ава подошла к диванчику, подняла одну из подушек, что скрывала под собой содержимое «сундука» и замерла. Там, внизу, было всё, всё кроме дневника Белой розы. На месте, где должна была лежать книга, находился белый конверт. Присев, девушка осторожно взяла его в руки, он не был даже заклеен, просто прикрыт. Внутри было послание, написанное алыми чернилами на пожелтевшей бумаге и содержащее всего два слова «она у меня».       — Что-то случилось? — заметя, что происходит нечто странное спросила Никки.       — Книги нет. — поднявшись ответила Ава.       — Как нет? Она должна быть здесь. — взяв Аву за руку сказала Саломея.       — Но её нет, там было только это— смотря в пол и протягивая девушке клочок старой бумаги, вынутой из конверта, ответила Ава.       Саломея быстро, но осторожно, взяла его из рук Авы. Девушке не нужно было долго гадать, а уж тем более думать, кто мог оставить это и забрать книгу. Предатель был среди оставшихся троих, впрочем, и саму Аву исключать было нельзя, хотя, зачем ей разыгрывать этот спектакль? Уверенность в этом была обоснована всё той же антимагический печатью, что превратила коморку в запертую комнату несмотря на то, что замков, которые могли бы запереть дверь снаружи не было. Саломея поставила её в тот день, когда они впервые попали в комнату клуба легенд. Эта печать несколько отличалась от той, что стояла на их квартире. Она не должна была впустить никого кроме девочек.       — Если книги нет, а войти сюда можем только мы, значит среди нас есть предатель. Тот кто забрал книгу и оставил конверт сейчас здесь. — быстро оглядев всех сказала Саломея.       После этих слов Ханни хотела было возразить, но в этот раз блондинка несколько не успела.       — Ну почему же только мы? — поставив руки на пояс с ухмылкой спросила Шама. — Дверь эта, снаружи не запирается, так что войти сюда мог любой.       — Я запечатала эту комнату, войти сюда можем только мы пятеро. — решительно ответила Саломея. — Следовательно, книгу вынес кто-то из нас. А поскольку себе я доверяю, это был кто-то из оставшихся.       Девочки молча переглянулись. Каморка наполнилась неприятной атмосферой недоверия и подозрения. Ава смотрела на них с неким страхом и непониманием, ведь они же обещали, что помогут. Так почему? Почему кто-то из них сделал это?       — Беспочвенные обвинения бессмысленны. Никто из присутствующих не мог забрать книгу и оставить послание. — с тяжким вздохом, небрежно разведя руками наконец сказала Ханни.       И эти последние слова, отчего-то вдруг развеяли все подозрения и казалось бы на этом конфликт был исчерпан, но нет.       — Откуда такая уверенность? — спросила Саломея.       — Ну начнём с того, когда это можно было сделать. У всех присутствующих есть алиби подтверждающее, что они не были ни только в клубной комнате, но и в старой части академии вовсе. А именно, мы всегда были вместе. Единственный вариант пойти сюда ночью. Но тогда, я бы обязательно это узнала.       — Допустим. Но каким образом ты докажешь, что никто не выходил из квартиры ночью. И самое главное, как ты оправдаешь себя? — всё ещё с лёгким недоверием спросила Саломея.       Казалось, правда Ханни вообще никак не действовала на неё. Быть может это от того, что детектив ещё была в этом слаба? Да, определённо, знаний ей не хватало, да и силы тоже. Для того, чтобы магия правды работала правильно, ведьма чётко должна знать, когда она использует свою силу.       — Всё просто. Чтобы убедится в том, что никто не выйдет из комнаты я заклеивала дверь клейкой лентой. Я же правильно поняла работу антимагического токсина? Выбраться из запечатанной таким образом комнаты при помощи кротовой норы нельзя, ибо барьер не впускает и не выпускает частицы маны, а они каким-то образом должны соединиться в коридор. Поэтому, из нашей квартиры можно было выйти только через дверь, окна не в счёт, они слишком узкие, это раз, а во-вторых, на них есть решётки, через которые нельзя пролезть не используя магию, а это нарушает условия установки печати. Так что моё решение, каждый вечер заклеивать дверь клейкой лентой, а утром проверять вполне обосновано. Клейкая лента не могла меня обмануть. Во-первых, она прозрачная, поэтому её нельзя обнаружить если не знать, где искать, а во-вторых, она очень хрупкая и порвётся, если открыть дверь. Именно по этому я всегда ложилась спать последней, чтобы заклеить дверь, и вставала раньше всех, чтобы убедиться в целостности ленты.       Подобные подробности мягко говоря шокировали всех, как и факт того, что Ханни догадалась, что выбраться из квартиры посредством кротовой норы тоже невозможно. Но спорить с детективом никто не решился. Ханни и правда просыпалась первой, да и сами девочки чаще открывали глаза от её копошения, а не от звона будильника.       — Но вот только… — продолжила Ханни. — Только своё алиби на ночь я составить не могу, уж извините. Но вы всегда можете проверить мои слова при помощи зеркала. — улыбнувшись ответила Ханни.       — Откуда нам, чёрт возьми, знать что не врёшь? Да, твои слова вызывают желание верить тебе, но… — Саломея хотела ещё что-то сказать, закрепить своё возражение, но была перебита раньше, чем успела придумать что-то подходящее.       — Ты меня бесишь! — на эмоциях выпалила Ханни. — Почему ты ко всему припераешься? Почему у остальных нет вопросов, а ты вечно чем-то не довольна? — с некоторой злостью воскликнула Ханни.       — Может потому, что среди вас всех я единственный человек?       Этим вопросом Саломея окончательно загнала себя в тупик, не на шутку разозлив Ханни.       — То есть Аву, за человека ты не считаешь!       В этот момент голос блондинки даже задрожал от злости. Саломея явно хотела что-то ответить, возможно как-то оправдать свои слова, но вновь была перебита.       — Заткнулись! Обе… — гневно сказала Шама. — Не важно кто её вынес, она не могла исчезнуть бесследно.       — Её забрали не при помощи магии, человек зашёл и вышел через дверь. В противном случае это можно было бы почувствовать. В эту комнату можем попасть только мы пятеро. — вновь повторила Саломея. — Что, мать, своих подозревать не хочется? — заметя, что Шама вновь помрачнела, с издёвкой спросила Саломея.       — Но наша квартира тоже запечатана, тогда почему в неё могут входить другие люди? — выловив удобный момент осторожно спросила Ава.       — Это разные виды печатей. — холодно ответила Саломея. — я сделала так, чтобы сюда никто кроме нас пятерых войти не мог.       — Что ж, ты так хочешь найти предателя? — скрестив руки на груди сказала Шама. — в таком случаи предатель ты! Во-первых, — именно ты ставила печати, ты вполне могла оставить лазейки. Даже не так, ты оставила лазейки. Во-вторых, — ты ведёшь себя подозрительно.       Последний аргумент Шамы явно не стоил и медного чёрта, ибо все девочки в собравшейся компании были несколько подозрительными, да и сама Шама тоже. Возможно именно поэтому после этих слов все вопросительно уставились на Шаму. Саломея, побледнев от такого заявления сделала шаг назад, и лишь Ханни осталась с невозмутимым лицом. Девушка ясно помнила, что точно такое же выражееие было у Шамы и в тот раз, когда она попросила принести ей тыкву с мышами, а потому, Ханни была уверена, что Шама просто шутит. Да, немного жестоко, но всё же шутит.       «Да будто у тебя видок не подозрительный?», — подумала Саломея смотря исподлобья на Шаму. О, ей очень хотелось сказать это в слух, да и не только это. Сейчас, когда в своей правой руке она вновь сжимала биту, а ненавистная ведьма была всего на расстоянии вытянутой руки, Саломею от спасения отделяли всего несколько слов и молниеносное движение. Но девушка понимала, она не может убить её сейчас, ибо ещё не вытащила наружу все внутренности правды, правды того, что произошло десять лет назад. А это сейчас было куда важнее чем маленькая месть. «Ежели госпожа удача хочет поиграть, тогда будем играть до конца», — с ухмылкой, полной досады подумала Саломея и ограничилась простым вопросом.       — Тогда как?! — негодующе спросила Саломея.       — Ханни, ты же не умеешь врать? — с этими словами Шама внимательно посмотрела на блондинку. — Тогда, для начала, скажи мне, что войти в эту комнату можем только мы пятеро.       — Хорошо. — одобрительно кивнув сказала Ханни. — Войти в эту комнату можем только мы пятеро.       — Прекрасно. — на лице Шамы появилась несколько пугающая ухмылка. — А теперь, скажи, что в эту комнату вошёл некий X, он забрал книгу и вышел.       — Да. В эту комнату вошёл X, он забрал книгу и вышел. — сею же минуту повторила Ханни. — Если я смогла это сказать, значит это правда? Но как? Как это возможно? — с искренним непониманием спросила Ханни.       — X может быть кем угодно. Допустим, кошкой. Она могла зайти через дыру в полу, забрать книгу и уйти тем же путем. — беззаботно ответила Шама, попутно указав рукой на угол комнаты, где в полу, зияла дыра, неплотно перекрытая досками.       — Что за бред, зачем кошке нужна книга? — возмутилась Саломея.       — Я же сказала, X и то как он попал в эту комнату — это большая неизвестная, и она может быть совершенно любой. Кошка — это просто пример. Есть много возможностей обойти печати, даже те которые кажутся идеальными. Вечные существа могут сломать мозг кому угодно своими фокусами. — чуть улыбнувшись сказала Шама. — тот, кто достиг уровня Бога, спокойно может плевать на все законы кроме одного. Сильный перестраивает правила под себя.       — Это какой-то не правильный закон. — задумчиво подметила Ханни.       — Нет, это единственный закон магии, который работает всегда. И суть его в том, что на каждую силу найдется большая сила, но и эта большая сила в конечном итоге падёт пред кем-нибудь. Размышляя, мы отталкиваемся от мира земного, в этом и состоит твоя ошибка. — говоря об этом Шама обращалась уже только к Саломее. — Ставя печать ты устанавливаешь строгие рамки, но если есть стена, то в ней можно сделать брешь. Иными словами, для создания идеальной печати достаточно всего двух слов — «войти нельзя». А для пущей прочности, сказать эти два слова должна ведьма правды. Тогда — это и будет идеальная печать.       — Постой, тогда как попасть по другую сторону печати? — в замешательстве спросила Саломея.       — А это уже другой вопрос. Я просто знаю как сделать идеальную печать, ты же на этом специализируется, так что, мотай на ус. — беспечно разведя руками ответила Шама.       — Ладно. — сдавшись Саломея опустилась на стул. — Допустим мы разобрались с этим… Но как же книга?       — В конверте больше ничего не было? — спросила Шама.       Ава вновь заглянула в конверт, он был пуст. Та бумажка с надписью «она у меня» была всем его содержимым.       — Значит совсем ничего… Угрозы и просьбы принести выкуп тоже нет. — задумчиво начала Шама. — А если записку оставили, значит точно знали, что книга кому-то принадлежит и хотели предупредить. Это конечно очень наивно, но есть вариант, что книгу нам вернут, когда наиграются. — с явным сомнением закончила свои размышления Шама, а после, перевела взгляд на Ханни. — А теперь, повтори — книга вернётся к нам в целости и сохранности и без неприятных последствий.       Ханни слегка сморщившись отшатнулась назад, всем видом показывая, что не будет этого говорить. То ли потому что не может, то ли потому что просто не хочет. В ответ на это Шама нахмурились, требуя объяснения.       — Это правда будущего, я не знаю и не могу знать будущее. — сдавленным голосом попыталась оправдаться Ханни.       — Вот как… А ведь пару дней назад я каким-то образом дала тебе ложь, относительно будущего. Так почему ты не можешь дать нам правду относительно будущего? — внимательно рассматривая испуганное личико Ханни спросила Шама.       Девочке от этого взгляда хотелось как можно скорее спрятаться, поэтому Ханни отвела глаза. Но это мало помогло, правда и ответить Ханни не решалась.       — Наш мир относителен. Есть мириады вариантов развития одного и того же события и если все они равны — правду будущего и ложь будущего дать нельзя. А если вариант одного из событий больше, даже на одну миллиардную процента, то можно дать и ложь и правду будущего. А теперь скажи мне — книга вернётся к нам в целости и сохранности и без неприятных последствий.       — Книга вернётся к нам в целости и сохранности и без неприятных последствий. — наконец произнесла Ханни.       После этих слов Шама облегчённо вздохнула. Во-первых, потому, что ей не придётся идти незнамо куда и незнамо к кому, чтобы вернуть книгу, прошлогодний опыт в этом плане был несколько неприятный. А во-вторых, Шама догадывалась, кто мог взять книгу, ибо пример с кошкой она не с потолка взяла. Было в этой академии вечное существо способное вывернуть мир наизнанку, но опасности оно не представляло. На эти мысли Шаму навёл почерк, которым было написано послание — кривой и понятный далеко не с первого раза.       — В таком случае, мы оставим всё как есть? — внимательно посмотрев на Шаму спросила Ава.       В глазках девочки было много самых разных вопросов, некоторые она даже не могла сформулировать, поэтому Ава изо всех сил попыталась вложить всю эту бурю эмоций в несколько простых, но так много говорящих слов. К счастью Шама поняла её сразу и в полном объеме.       — Да. Всё будет хорошо. Тебе не о чем волноваться. — улыбнувшись ответила Шама.       Ава в ответ криво улыбнулась. По-первости Шаме даже захотелось обнять испуганную девочку или хотя бы погладить по голове, настолько выражение лица рыжика было жалким, но девушка быстро опомнилась. В воспоминания ведьмы врезалась жгучая боль, пронзающая сердце, в тот момент, когда год назад Ава едва коснулась её кончиками пальцев. Примерно в тот же миг, её запястье крепко сжали пальцы Никки, холод которых ощущался даже сквозь перчатки. ИИ быстро сообразила, что хочет сделать её напарница и допустить подобного просто не могла, ибо и сама прекрасно помнила, что произошло в прошлом году. На некоторое время в коморке повисла тишина, девушки обменялись взглядами. Шама медленно выдохнула, а Никки отпустила её руку.       — А сейчас, здесь больше нечего делать. — наконец сказала Шама.       Эти слова были не самым лучшим подведением итога, но увы четко описывали сложившуюся ситуацию. Девочки в молчании покинули комнату. В коридоре было тихо, не было слышно ничего кроме шагов идущих. Ханни продолжала нервно рассасывать конфету, погрузившись в свои мысли, пока вдруг не увидела, что Ава прислонилась к стене.       — С тобой всё в порядке? — взволнованно спросила Ханни тоже останавливаясь.       Услыша её вопрос остальные девочки замерли, повернувшись назад. Ава же подняла на Ханни взгляд слезящихся от головной боли глаз, будто прося повторить вопрос, который она не расслышала из-за звона в ушах. Но по обеспокоенному взгляду девушки поняла всё.       — Голова болит… — тихо ответила Ава. — Случиться что-то плохое… — говоря о последнем Ава вновь опустила глаза, будто смирившись с неизбежностью.       — Что-то плохое? Ты можешь сказать, что именно произойдет? — снова спросила Ханни.       Но этот вопрос прошёл мимо Авы, слов девушки она не слышала. В ушах раздавался лишь давящий звон, что будто раскалывал голову и разрывал барабанные перепонки.       — Что случилось? — подойдя ближе наконец спросила Шама.       — У Авы голова болит. Она сказала, что случится что-то плохое. — несколько испуганно ответила Ханни.       После этого ответа давящая тишина вновь окутала всё вокруг. Шама внимательно оглядела коридор. Стены, пол и потолок, казалось медленно плавали, но их искажение было настолько незначительно, что если не знать что ты хочешь увидеть, обнаружить это было невозможно. Правда до Шамы не сразу дошло в какую именно западню они попали, но ведьму это особо не волновало. Она догадывалась, что это было нечто вроде временного узла — клочка пространства отделёноного от реального мира. Ведьма отставила ногу, очертив вокруг себя круг. После плавными движениями рук расширила границы будущего бартера, так чтобы девочки тоже в него поместились. Следом она медленно развела руки, на границе круга появился слабый синий огонёк. Следующим движением девушка резко подняла руки вверх. Синий огонёк, подобно лепесткам цветка, что закрывал свой бутон на ночь, замкнулся в центре круга, едва касаясь пальцев ведьмы. В этот же миг в коридоре резко стемнело и сквозь мрак прорезались сотни хищных глаз. Ханни взвизгнув прижала Аву к себе, а сама прижалась к Саломее и Никки, до которых тоже ещё не дошло полное понимание происходящего. И только яркий тёмно-синий свет печати освещал мглу. Ноги Шамы чуть подкосились, но она продолжила стоять, удерживая бартер.       — Не двигаетесь, ради Бога, и держитесь ближе. — не оборачиваясь на жмущихся девочек сказала Шама.       Перед ней расстилалась непроглядная тьма, усыпанная неподвижными мелкими блестящими глазками, точно ночное небо звёздами. Воздух в барьере медленно густел, превращаясь в кисель, затрудняя дыхание — это чары, что сковывают время, медленно просачивались, сквозь стенки. В этот момент Шама должна была принять самое важное решение — сбежать, пока ещё есть возможность или попытаться прикончить ту тварь, что оставила капкан. В конечном итоге и то и другое требовало от неё более мощной магии чем она располагала сейчас.       — Никки, сними с меня повязку. — быстро скомандовала Шама.       Она бы рада и сама это сделать, вот только отпустив хоть одну из рук, можно было потерять полный контроль над барьером, позволив льду сковать время. Никки сею же секунду исполнила приказ. Шама в тот же миг распахнула ресницы, в её левом глазу ярко-синим блеснула печать напоминающая латинскую «игрек» или летящую птицу из детских рисунков, галочку. Тёмные волосы ведьмы тут же приобрели лазурно-синий цвет. Чёрное бархатное платье окрасилось в ультрамарин, а за спиной блеснула пара перламутровых крыльев, слегка отливающих серебром. От ног Шамы расползлись тонкие сияющие нити. Достигнув края печати они потекли по сомкнутым лепесткам цветка, подобно сверкающим прожилкам. Воздух внутри вновь стал «жидким» и девочки смогли спокойно дышать. Пространство за пределами барьера тоже начало изменяться. Хищные глаза в чёрной мгле начали постепенно разбегаться представляя взору сад из мёртвых роз. Шама старательно пыталась найти знакомый силуэт, с каждой секундой у ведьмы оставалось всё меньше времени и маны. Она уже чувствовала сухость во рту и лёгкое головокружение, ясно понимая, что грандиозному бою не бывать, и ей придется бежать поджав хвост.       — О, я рада вас видеть. — наконец раздался знакомый задорный голос с лёгкими злыми нотками.       Шама резко повернула голову, пред ней стоял человек в чёрном балахоне. В этот раз Шама трезво оценивала свои силы. За пределами печати, ход времени уже остановлен: розы застыли в странных позах, капли дождя, подобные маленьким алмазам, казалось, были подвешены на невидимых нитях. Чтобы заставить там что-то двигаться, нужно намного больше маны, чем имеет ведьма. Поэтому, в надежде отступить без потерь Шама прибегла к другому сценарию. «Литхиум!», — уверенно воскликнула Шама смотря в скрытое капюшоном лицо девы. Но человек в чёрном балахоне лишь наклонил голову в бок, а после…       — И-хи-хи-хихи-Ньяха-ха-хахаха! — прогремел торжествующий хохот.       В этот момент Шаме показалось, что её сердце перестало биться, а дева продолжила заливаться мерзким, уже почти истерическим смехом, что пробирал до мурашек и холодного пота. Девочкам тоже не надо было гадать, чтобы понять — что-то явно пошло не плану. Ава закрыла уши руками, дабы хоть как-то спастись от кошмара, что творился снаружи. В ушах девушки мешался пронзительный звон и смех, в этот момент она искренне хотела лишиться слуха. Ханни в ужасе жалась ближе к Саломее, впрочем, до этого бесстрашную девушку, сейчас нельзя было назвать эталоном спокойствия. Возможно она куда более четко понимала, они застряли здесь и здесь и возможно умрут. «Если я буду молиться Господу, подарит ли он госпоже удаче сил, дабы она смогла вытащить нас из этой западни? Не думаю», — с этими мыслями Саломея крепче сжала биту, за эти несколько мгновений девушка успела вспомнить все молитвы какие только знала. Никки будучи ближе всех к Шаме и видя её лицо, и рада бы оставаться спокойной, в надежде, что ведьма придумает что-нибудь. Вот только что-то подсказывало ИИ — отсюда они выберутся не скоро.       — Удивлена? — наконец вдоволь насмеявшись спросила дева. — А теперь позволь пояснить, я лишь отпечаток сознания, к магии я не уязвима и убить меня нельзя. Я просто побуду здесь, до тех пор, пока у тебя не кончится мана, и вы все не замрёте, подобно каменным статуям. Сбежать отсюда вы тоже не сможете…       Дева говорила что-то ещё про временной узел и насколько он обширен, но Шама уже её не слушала. Ведьма отпустила барьер. Лепестки цветка распустили бутон буквально на доли секунды, чем вызвали ещё больший ужас на лицах девочек и торжествующую улыбку на лице человека в чёрном, который явно подумал, что Шама сдалась. Вот только, не тут то было. Ведьма торжественно вскинула руку к небу и щёлкнула пальцами, в этот момент под её ногами распахнулся огромный чёрный глаз с красной радужкой и вертикальным белым зрачком. Тишину сада разорвал лёгкий смешок и сотни маленьких полупрозрачных рук потянулись к девочкам из белка глаза, стремительно утягивая их в чёрную пучину. Семи секунд, за которые лёд должен был полностью сковать время, ведьме хватило с лихвой, дабы переместить всех и себя, в том числе, в самое безопасное место. Полупрозрачные лепестки, защитного барьера, что остался после исчезновения нашей пятерки, совсем обмякли, растекаясь горячей липко-скользкой жидкостью, что выжигала пространство временного-узла, медленно уничтожая его изнутри.       Прошло всего мгновенье, миг, а девочки уже стояли в полумраке прихожей свой квартиры. Он продлился совсем недолго, ибо Шама, хлопнув в ладоши, зажгла на люстре заговоренные свечи. Несмотря на то, что левый глаз ведьмы всё ещё был открыт, к ней вернулось её прежнее обличие, вот только сейчас её тёмно-синие волосы, приобрели чёрный цвет. Несколько пошатнувшись, она присела на диван, боясь, что если не сделает этого, то упадёт на пол. Саломея стояла в полном шоке, девушка искренне не понимала, как вообще можно было объяснить случившееся. Или тем самым Шама просто решила продемонстрировать то, насколько бесполезны её печати? Ава всё ещё сидела на полу держась за голову, но боль и звон в ушах стремительно угасали. Ханни сидела рядом с ней. Викторика тихонько высунулась из своей комнаты с некоторым любопытством и растерянностью смотря на девочек.       — Как это понимать? — наконец, несколько разгневанно, подала голос Саломея.       Шама с некоторым промедлением, из-за пульсирующего шума в голове, подняла взгляд на источник звука, девушку она, впрочем, как и вообще всё, не видела, пред её глазами расстилалась бесконечно чёрная пелена.       — Ты хотела остаться там? — со слабой, несколько болезненной улыбкой, тихо отшутилась Шама.       — Ты в порядке? — подсев рядом спросила Никки.       — Вполне. А остальные? Всё хорошо? — несколько взволнованно спросила Шама.       Никки бегло оглядела девочек. Страх на их лицах сменило облегчение, и некоторое удивление с нотками радости. Даже Ава уже пришла в себя.       — Да.       — Ну и славно… — с этими словами Шама закрыла глаза и чуть наклонилась в бок, опустив голову на плечё Никки.       В этот момент Никки повернулась, рассматривая Шаму, а после резко, но аккуратно коснулась рукой её лба. Несмотря на то, что у неё у самой были некоторые проблемы с регуляцией температуры собственного тела, ИИ могла без труда определить температуру окружающих её вещей.       — Господи, да ты совсем горячая! — с лёгким ужасом в голосе воскликнула Никки.       — Да… — тихо ответила Шама.       — Тебе плохо? — чуть наклонив головку вполголоса спросила Викторика, застенчиво выглядывающая из-за двери.       — Немного.       После этих слов Викторика выскользнула из комнаты, попутно распустив один из хвостиков. Её волосы тут же окрасились в снежно-белый цвет, сплелись в подобие тоненькой гибкой веточки, на которой тут же налился небольшой кровавый плод. Девочка бережно отделила шершавый тёплый шарик красного цвета и протянул его Шаме.       — Съешь, тебе станет лучше. Мы не можем жить питаясь лишь обычной едой, существам вроде нас нужна человеческая плоть или кровь. — девочка говорила это так спокойно, что Шаме от этого сделалось ещё более дурно.       Впрочем, ведьма и без этого пояснения поняла, что ей предлагала Викторика, ибо прихожая наполнилась сладковатым ароматом, чем-то напоминающим мёд — так пахнет айва, кровь и плоть ангелов. Прошло несколько секунд, Шама всё так и не шелохнулась. Её буквально бросило в холодный пот от мысли, что у неё во рту окажется чья-то кровь. Викторика вновь наклонила головку в бок, и не дожидаясь ответной реакции Шамы, взяла её руку, и легонько улыбаясь, сама вложила плод ей в рот.       — Съешь его, хорошо. — в этот раз в голосе девочки прозвучала уже лёгкая настойчивость.       Шама, переборов рвотные позывы раскусила мягкую оболочку плода. Рот девушки тут же заполнился горячей липкой кровью, имевшей терпкий сладковатый привкус. Быстро проглотив содержимое, Шама подняла несколько испуганный взгляд на Викторику, зрение медленно, но верно возвращалось к ней. Девочка в ответ ласково улыбнулась, но в её карамельных глазках всё ещё поблескивали недобрые искорки.       — Слушай, мать, ты ничего не хочешь нам рассказать? — вновь перевела внимание на себя Саломея.       — Что именно тебя интересует? — всё ещё несколько болезненным голосом ответила Шама.       — Кто ты такая? — скрепя зубами прошипела Саломея.       После этих слов по лицу Шамы скользнула знакомая всем, несколько горделивая ухмылка. Ведьма, поправив волосы, которые постепенно вновь приобретали тёмно-синий цвет, выровняла осанку.       — Скажи мне кто ты, и ты поймёшь, кто я, ранее мы уже встречались. — прищурив тёмные глаза сладко произнесла Шама.       — Это не ответ на мой вопрос. — с некой злостью в голосе ответила Саломея, её бирюзовые глаза приобрели яркий изумрудный оттенок.       — Вот как. — игриво сказала Шама и резко встала с дивана, чем слегка напугала Никки и Викторику, обе девушки думали, что в таком состоянии ей лучше не подниматься с места.       Тем не менее Шама чувствовала себя уже намного лучше. Девушка подошла к Саломее, что была несколько выше её. Из-за этого Шаме приходилось слегка смотреть вверх, что не совсем подходило её властному образу, впрочем, разница в росте не особо мешала ведьме. Её ухмылка приобрела хищный оскал, показывающий белые зубки и чуть более длинные чем у людей клыки.       — Не будь мы по одну сторону игровой доски, я бы тебя убила, Акеан! — чуть огрызнувшись произнесла Шама, резко подтянув к себе Саломею за серебряную цепочку с крестом.       На мгновенье Саломея оцепенела. Её лицо исказил ужас. Пред ней и правда стояла та, кого великий инквизитор тщетно искал последнюю тысячу лет. Умирать и воскресать вновь и вновь, вот он — порочный круг без шанса обрести покой. Великий инквизитор обречён на вечные мучения в поисках той, чья смерть подарит ему покой. На лице Саломеи появилась ироническая улыбка, а после девушку бросило в истерический смех и слёзы. Шама отпустила её, вопросительно смотря чуть вверх.       — Может ты мне хотя бы яйца вернёшь? Зачем заперла в этом непонятном теле? Я даже на девушку не похож! — упав в вкресло всё ещё держась за живот от смеха сказала Саломея.       — Формулируй свои пожелания правильно, ни то я превращу тебя в гермафродита. Это будет намного хуже чем плоская, как доска грудь. — со злорадной ухмылкой сказала Шама, поняв претензию.       На самом деле отсутствие внешней принадлежности к какому-либо полу не особо волновало Саломею. Напротив в отсутствии груди, был значительный плюс — она могла спокойно появится с голым торсом, и за девушку её никто бы не признал. Ещё одним плюсом, возможно банальным, было то, что она могла спокойно спать на животе. Медленно переходя к тому, что находится ниже пояса, она тоже находила плюсы — яйца больше не мешали, да и получать между ног теперь было не так болезненно. Зато была другая проблема. Во-первых, был риск забеременеть, во-вторых, раз в месяц адски болел живот. И как впервые подумал великий инквизитор: «ты теряешь столько крови — сколько в хорошем бою». Это конечно субъективно и основано лишь на ощущениях, но в эти пять дней он больше всего начинал ненавидеть ведьму. С другой стороны за тысячу лет Саломея привыкла к плюсам быть девушкой и эти пять дней в месяц можно было потерпеть.       — П-постойте! Саломея м-мальчк? — в неком ужасе спросила Викторика, непонимающе глядя то на одну девушку, то на другую.       — В данный момент времени нет. Ибо тысячу лет назад это отродье каннибалов превратило мой хер в вагину. Ладно… — выдохнув сказала Саломея, тщетно пытаясь перестать смеяться. — Я так полагаю, ты чёрная кошка ассоциации магов, ибо я не вижу иного объяснения тому, что вечная ведьма забыла здесь. — обращаясь уже к Шаме сказала Саломея.       — Верно. А ты, ищейка инквизиции? — с лёгким пренебрежением ответила Шама.       — Да ты, мать, малость понизила меня в звании. — криво улыбнувшись начала Саломея. — Нет, я цепной пёс святого Отца.       — И что прикажете мне с вами делать? Шеи свернуть и сбросить в болото? — внезапно вмешалась в диалог Никки, в этот момент её голос звучал особенно холодно и пронзительно.       В помещении повисла тишина. Викторика чуть шарахнулась в сторону двери, что вела в её комнату. На лицах Шамы и Саломеи застыл страх смешанный с искренним непониманием, удивлением. Никки мило улыбнулась. Улыбку на лице девушки все видели впервые, она немногим красила её, но безусловно шла ей.       — Как бы сказала моя наставница: «ваши лица сделали мой день». Шама, я не думала, что ты так отреагируешь, тем более после нашей сделки. — после продолжительно молчания заметила Никки.       — Ну уж извини, я не знала, что ты умеешь шутить. — с явным недовольством возмутилась Шама.       — Никки, а кем будешь ты? — подняв голову и смотря на Никки снизу вверх уже с неким безразличием спросила Саломея, казалась, девушка была готова к любому заявлению.       — Айнжел дэ Морэ — призрак Белой башни. — уже холодно отозвалась Никки.       В первую секунду на лице Саломеи читалось недоумение вместе с лёгким шоком, но потом девушка тяжко вздохнув откинулась на спинку кресла, показывая, что меньшего она и не ожидала.       — Ладно… А вы трое? — бросив быстрый взгляд на Аву, Ханни и Викторику, стоящих у разных стен, спросила Саломея.       Викторика медленно зашла за дверь, всем видом показывая, что говорить не хочет и жалобно заскулила, подобно испуганному щенку. Ава и Ханни молчали.       — Ни за что не поверю, что вы простые дети. — несколько помедлив добавила Саломея.       — Ни хочешь не верь. — скрестив руки на груди фыркнула Ханни.       — Ладно, не берите в голову. Давайте лучше пойдём на ужин. Я страсть как хочу есть. — с этими словами Саломея ловко соскочила с кресла.       Ава и Ханни, всё ещё пребывавшие в некотором шоке спорить не стали. Шама, у которой после проглоченной свежей крови тоже разыгрался аппетит, была только за. Никки и вовсе было всё равно, а Викторика просто потрусила следом.       В пол седьмого, а именно в этот отрезок времени девочкам повезло, иначе не скажешь, выскользнуть из временного узла, уже стояла кромешная тьма. Поэтому в столовой на люстрах зажгли свечи. Зал наполнял тёплый золотой свет. Сегодня столовая пахла вкусной рыбой. Ава вновь бегло оглядела зал, аромат снова напомнил ей об Илларии, с которой девушка познакомилась в прошлом году, а в этом ещё ни разу не видела. Впрочем, долго задерживаться на этой мысли Ава не стала. Они и так пришли с опозданием, поэтому, даже если Ил и была здесь, она уже давно могла отужинать и уйти.       Девочки выбрали самый дальний столик, в том углу, где было не так много людей и не было так шумно. На гарнир давали бурый рис с печёными яблоками и сладким сыром.       Если по-хорошему, Саломея бы сейчас с большим удовольствием, как в старые добрые времена, навернула хорошую кружку ледяного пива, но девушке пришлось довольствоваться клюквенным компотом.       — Девчонки, я тут подумала, давайте создадим тайное общество! — неожиданно для всех весёлым голосом заявила Ханни.       В ответ на это Саломея чуть поперхнулась рисом и закашлялась. Шама, сидевшая рядом, хорошенько стукнула её по спине и с тяжким вздохом заключила:       — Господи. Как знала, что этим всё кончится.       — Всё только начинается! — ободряюще воскликнула Ханни.       — Стоп, стоп, стоп. — протерев глаза от проступивших слёз начала Саломея. — Это не честно. Мы трое, с горем по полам, но поведали вам кое-какие свои тайны, давайте и вы расскажите нам что-нибудь интересное. А то, как говорит профессор Нинель, это будет не равноценный обмен.       Ава, Ханни и Викторика переглянулись, потом посмотрели на Шаму и Никки. Кажется никто не был против данной затеи.       — Ну тогда слушайте. — полушёпотом начала говорить Ханни. — я познакомлю вас со своей младшей сестрой, правда она наверно сейчас спит, но да не важно.       Уже на этом этапе слушатели напряглись. А Ханни показала пальцем на свою левую половинку.       — Её зовут Лунна. Она немного вредная, но в основном спит и не доставляет мне проблем, напротив, это наверно я превращаю её жизнь в сплошной кошмар.       Этот рассказ звучал как полнейший бред сумасшедшего. Вот, скажите, как вы представляете себе сиамских близнецов? Предположим у них две головы на одно тело, или быть может они сросились так, что у них три ноги? Да даже вариант с тем, что они делят один только живот или часть спины не звучит фантастически, напротив очень правдоподобно. Но Ханни выглядела как самый обычный человек, пусть и с немного нестандартной внешностью. И это действительно было безумием, если бы не одно «но» — врать девушка не умела.       — Может тебе стоит к экзорцисту сходить. — предложила Саломея.       — Тогда лучше сразу к мяснику, чтобы он разрубил наше тело на пополам. — отшутилась Ханни.       — Ава, а ты? Наверняка и у тебя есть скелеты в шкафу? — с любопытством спросила Шама.       Рыжик интересовала ведьму уже очень давно и больше всех. Ава чуть подалась назад, казалось она всё ещё думала, стоит ли ей сказать именно то, что она хочет или подумать лучше и найти что-то менее неприятное, чем жуткое хобби по созданию миниатюрных подобий людей и того, что она может с ними делать. Но пауза тянулась слишком долго и девушка робко выдала другую не менее интересную вещь.       — Я могу предчувствовать неприятности. Тогда, за некоторое время до её наступления, у меня начинает сильно болеть голова и звенеть в ушах. А иногда я не помню, что происходило в этот момент. Так было и в тот раз, в библиотеке. Поэтому я не смогла описать девушку, что подошла к нам.       Шама и Никки уже слышали этот рассказ в прошлом году. Да, не совсем в таком виде и с меньшими подробностями, но всё же. Впрочем, эти подробности ни чуть не изменили мнения Шамы о том, что рыжик может быть мастером Бэтты, а провалы в памяти девочки можно было объяснить тем, что бабочка просто на время занимает тело Авы. У Никки напротив резко появилось другое мнение. Если бы тело Авы было занято инородным существом, то сознание рыжика должно было бы отключиться и воспоминаний не было бы. Так что ИИ всё же склонялась к тому, что бабочка здесь не причем, просто мозг Авы блокирует некоторые травмирующие воспоминания.       Так или иначе к концу рассказа Авы в тарелках девочек уже почти ничего не оставалось. Рыба легко отделялась от костей, поэтому есть её было одно удовольствие. Мягкий рис, благодаря яблокам не был ни сухим ни липким, напротив, очень легко проскальзывал.       — Выходит у нас осталась только Викторика? — с ухмылкой сказала Саломея.       Сейчас девочка была без бумажного пакета на голове, ибо так кушать всё же неудобно, поэтом было видно как её щёки тут же вспыхнули румянцем.       — У-у меня живые волосы. — робко начала девочка. — Я никогда их не стригла, п-потому что это очень больно и опасно — я могу умереть от потери крови. А ещё я могу лечить при помощи своих волос. Скажем так, я тоже бракованный ангел. — на последних словах Викторика слегка улыбнулась.       О подобном дефекте айвы Шама слышала впервые, впрочем, Никки тоже. Хотя у ИИ была довольно большая «коллекция» различных мутаций по этой области, но такого «чуда» в её базе данным не было. Эх, будь сейчас Никки на прежнем месте, помощником профессора в институте, то Викторика была бы крайне любопытным образцом для исследования. Девочка, её айва и волосы вызывали у Никки неподдельный интерес. Особенно её сильно зацепило произошедшее в прихожей их квартиры пару минут назад — «кровавый плод», что появился на сплетённых в ветвь волосах Викторики. Подобное ИИ видела на опытном образце — айве, что была выделена из тела убитой принцессы и росла ввиде дерева. Зрелище было завораживающее. ИИ ясно помнила то светлое, полностью стеклянное помещение и высокое белое дерево, что занимало всё пространство куба. Как токовых ветвей у него не было, скрученный ствол делился на три части, которые в свою очередь расслаивались на множество длинных мягких нитей усыпанных крохотными алыми цветами, похожими на розочки, на месте которых потом, созревали похожие кровяные плоды размером не больше пары миллиметров. Но что самое интересное, это дерево содержало в себе сознание принцессы, разве что говорить с ней можно было тоже только посредством нитей айвы, которые через прикосновение к стволу, вплетались в него. Сознание Никки улетело уже достаточно далеко, в самые глубокие и тёмные уголки памяти, когда Викторика закончила свой рассказ и застенчиво предложила то, с чего всё и началось.       — А теперь, теперь давайте придумаем название для тайного общества.       Кажется эта затея больше всего симпатизировала именно Викторике. Девочка часто была одна, в основном из-за своих волос и недоверия к окружающим. Её с раннего детства преследовал страх, что кто-нибудь обрежет её драгоценные волосы. Именно поэтому она прятала их и всю свою головушку под бумажным пакетом. Возможно это не самое лучшее решение, и волосы можно было просто заплести в корзинку, но Викторике такая причёска доставляла сильный дискомфорт. Господи, да если бы не страх, что её волосы окажутся, где-нибудь в неподходящем месте она и в хвостики бы их не собирала, ибо резинки больно давили. Теперь же, кода она открыла свою тайну, Викторика начала чувствовать себя ещё более слабой и беззащитной чем раньше. Но этим девочкам она верила, по крайней мере ей хотелось им верить. Она устала от одиночества, устала быть одна. Ей хотелось завести друзей, узнать каково это иметь человека, на которого можно не только положиться, но и поговорить о том, о чём не всегда можно поделиться с отцом. Да, отец Викторики без сомнения был хорошим человеком, но она то была девочка, и у неё были те вещи, о которых лучше говорить с другими девочками.       Меж тем остальные начали старательно думать над её вопросом. Но глубже всех задумалась именно Ханни, как-никак это была её идея, а она даже и не подумала, что у тайного общества должно быть название.       — Может «судьба». — сказала Саломея, смотря в стакан с остатками компота будто в нём отражалась вся суть мироздания.       — А почему «судьба»? — спросила Ханни.       — Ну просто. — ответила Саломея попутно пожав плечами, как бы намекая, что это было первым, что пришло ей в голову.       Впрочем, этот вариант был наиболее удачным и спустя ещё некоторое время девочки пришли к выводу, что «судьба» ни то что не плохое название, очень даже хорошее. Ну а если честно, после высказывания Саломеи из голов девочек повылетали все другие сносные названия, да и сытое брюхо уже хотело спать. Поэтому названием тайного общества стало «судьба».