Эпитафия Эдэль

      Был теплый вечер. Солнце медленно опускалось за лес, окрашивая небо в красивый розово-фиолетовый цвет и проявляя первые, самые яркие звёзды. Маленькая Ава ковырялась во в свежевскопанной земле, будущей грядке, выискивая дождевых червей и складывая их в дно, отрезанное от зелёной пластиковой бутылки. Её друг Васька, соседский мальчишка, старше её примерно на год, стоял на дороге и ловил жуков тёмно-бурого цвета, что проснулись под вечер и летали по всей улице, при помощи другой части бутылки. Одним словом — деревенские дети развлекали себя как могли, пока взрослые готовили баню и шашлык.       Внезапно на тихой улочке раздался звон велосипедного колокольчика. Ава тут же оставила червяков и обернулась, пытаясь разглядеть меж худых вишнёвых деревьев гостя. Но явно не сумев этого сделать, выползла на дорогу к Ваське, который уже говорил с приехавшими близняшками и ещё группой детей, собирающихся играть в прятки с фонариком. Данная забава показалась девочке в разы интереснее копошения в земле.       Воду выбрали быстро — по принципу кто предложил тот и галя. В этот момент одна из близняшек, поставив руки на пояс и состроив самую серьёзную рожицу, какую только могла состряпать восьмилетняя девочка, сказала: «только, чур, в лесу не прятаться. Тая, это тебя касается». Ава в ответ кивнула, лукаво поблескивая голубыми глазками. Вода сразу подметила, девочка точно побежит в своё любимое укрытье — в лес под корни ивы, но вида не подала. Она отвернулась к стене ближайшего деревянного дома, закрыв глаза ладошками, и принялась считать. Ребятня, в составе восьми человек, стояла на прежнем месте меньше секунды, стоило им только услышать «один…», как их и след простыл. Дети бросились в рассыпную по всей деревушке. Игра обещала быть долгой.       Ава поспешила к своему дому, второму от леса. Несколько подумав и неуверенно поглядев на тропинку ведущую к опушке, девочка вдруг заприметила хороший куст совсем неподалеку и тут же юркнула под его корни. Пара веток больно впились в мягкую детскую кожу, от чего девочка заёрзала, пытаясь выбрать положение поудобнее да по незаметнее. А то если куст будет слишком сильно шевелится её быстро найдут несмотря на сгущающуюся темноту. Вот наконец подобрав под себя коленки девочка приняла наиболее безопасную позу и принялась изучать местность из своего укрытия. А вид открылся мягко говоря не очень. Жимолость разрослась настолько, что её ветви и листья были настолько густыми, что сквозь них едва можно было разглядеть стену ближайшего дома. Но девочка быстро нашла себе занятие. Она осторожно сорвала одну из продолговатых тёмно-голубых ягод, судя по цвету она была уже готова, но на вкус… Ава тут же скривилась, выплюнув кислющую гадость. Теперь девочке ничего не оставалось кроме как наблюдать за муравьями, бегающими внизу.       Внезапно периферийным зрением, где-то, за пределами куста, Ава увидела маленький голубой огонек. Девочка тут же обернулась, и слегка раздвинула ветви. На фонарик это явно не походило. Где-то там, в лесной чаще, что-то маняще блестело, предательски выманивая малышку из укрытия. Вот только к тому моменту, когда мозг Авы сообразил, что она всё-таки играет в прятки, тело было уже на опушке и стремительно углублялось в лес за голубыми огоньками, похожими на маленьких бабочек. Их было так много, они излучали такой яркий свет, что чаща была светла как днём. Ава замерла, позволив нескольким крошечным созданиям сесть ей на руки. Теперь девочка могла хорошо их рассмотреть. Они были похожи на существ из волшебной сказки. Маленькие, с тонкими перламутровыми крылышками, звон которых напоминал серебряный колокольчик. Только вот звон постепенно начал усиливаться, приобретая агрессивные ноты, напоминая глухое рычание. И вдруг, пронзительный, громкий лай привел Аву в чувства. Девочка, широко раскрыв перепуганные голубые глазёнки уставилась в чащу. Перед глазами расстилались бессчётные мохнатые ели. Бабочек и в помине не было. Аву окружала лишь чернота совершенно незнакомого леса. Казалось, будто девочка забыла не только как дошла до этого места, но и всё что её окружало. Земля, покрытая редкой травой, деревья, слегка опутанные паутиной, и темнеющее небо — всё это девочка видела впервые. От страха у малышки задрожали коленки. С её глаз потекли крупные горячие слёзы. Вдали вновь раздавался полный злобы и жажды крови рык. В этот момент Ава ясно поняла — она должна бежать. Бежать так быстро как только может и главное, как можно дальше. Так, утерев горькие слёзы, застилающие глаза не хуже белого тумана, Ава бросилась в противоположную от разъярённой собаки сторону. Ветви больно царапались, кололись явно не желая выпускать пленницу. Корни могучих деревьев, точно специально выныривал из-под земли будто пытаясь сбить малышку с ног. Ава падала, но тут же поднималась и снова падала! Казалось это будет длиться вечность. Лес никогда не кончится и в конечном итоге, та тварь догонит её. А Ава отчего-то ясно знала, псина пришла за ней и без неё не уйдет. Она обыщет весь лес, прижимаясь плоской мордой к самой земле в поисках запаха девочки, точно дикий кабан ищущий трюфель. С каждым метром дышать становилось всё труднее и труднее. Ноги уже почти не слушались девочку и путались, а каждый новый шаг отдавался острой болью в боку. Малыша не привыкла так долго и быстро бежать. Вдруг пальцы ног Авы вновь ударились о что-то твердое. Резкая боль стремительной волной охватила сначала стопу, а потом и всю ногу. Споткнувшись об одну из коряг, девочка кубарем полетела вниз с крутого холма. Перед её глазами, казалось, был нескончаемый круговорот травы, земли и неба и вот, врезавшись в дерево, Ава, тяжело дыша, остановилась. Рядом упало несколько маленьких, ещё зелёных яблок. Из глаз малышки всё ещё сыпались искры, а голова кружилась как безумная карусель, подзывая рвотный комок. В лесу всё ещё слышался глухой собачий лай, но он больше не пугала Аву, сейчас её вообще ничего не волновало. Голова малышки, от сильного удара, просто отказывалась работать. Сейчас девочка могла только лежать, пытаясь выравнять дыхание. У неё не было сил даже, чтобы пошевелить пальцем, хотя так хотелось свернуться в комочек, обняв горящую голову руками. Боль усиливалась, будто медленно выжигая мозг. Неспешными, лёгкими волнами она растекалась по всему телу, сковывая его жаром.       Девушка вся горела, чувствуя, как на её коже выступает холодный пот. Тело била дрожь и мелкие мурашки бегающие, будто под кожей и вызывающие нестерпимое желание разодрать в клочья собственную плоть. И вдруг Ава открыла глаза, испуганно вглядываясь в пространство. Вокруг неё был сумрак рассвета и её комната в академии. Девушка всё ещё тяжело дышала, так будто она на яву кубарем скатилась с холма, влетев в кусты и ударившись головой об яблоню. Но сейчас под ней была не колючая трава и сухая земля. Она лежала на мягкой кровати, вот только простынь и одеяло были влажными. Её ночнушка, казалось тоже была мокрой, как и волосы и лицо и вообще всё тело. Голова девушки жутко гудела, перед глазами всё плыло и было уже не таким чётким, как в тот миг, когда она открыла их. К горлу подкатывал горько-кислый рвотный комок и нестерпимое желание тошноты. Ава, откинув одеяло, осторожно приподнялась с постели, мгновенно ощущая ужасающий холод комнаты. Прикрыв рукой рот, дабы её не вырвало на пол, девушка неспешно опустила ватные ноги на пол и медленно поднялась с постели. В этот момент тело пронзила острая боль, будто в стопы разом вонзилась сотня иголок. Перед глазами сразу потемнело, и Ава прикусив губу упала обратно на перину. Девушка несколько минут просидела смирно, приходя в себя. Ей правда, очень не хотелось вставать, но в то же время ей очень нужно было в туалет, иначе её вырвет прямо здесь. Собравшись с силами Ава решилась на вторую попытку. Опираясь на кровать, она осторожно встала сначала на одну ногу, потом на другую. Её вновь встретила волна острой боли, но девушка была уже готова к ней, поэтому несколько подождав, сделала второй шаг, а затем и третий. Так, превозмогая адскую боль и держась ближе к стене, Ава добралась до ванной и лёгким хлопком включила свет. В тот же миг девушка встретилась со своим отражением. Вот только из зеркала на неё смотрела явно не она. Это была болезненного вида девушка с потухшими серо-голубыми глазами и волосами, такими светлыми, точно свежевыпавший снег. Ава сделала ещё несколько шагов к зеркалу, с любопытством рассматривая незнакомку. Шум в голове начала постепенно стихать, а картинка перед глазами становилась всё чётче и чётче. Девушку уже не бил озноб, она не ощущала холода. Боль в ногах тоже прошла, а чувство тошноты, и горечь во рту сменились странным, сладковатым привкусом. Вдруг девушка поняла, что её рот действительно наполняется чем-то приторно сладким, по консистенции напоминающим мёд. Сперва Ава хотела проглотить это, но потом, девушку охватил страх. Нагнувшись над раковиной она быстро сплюнула всё содержимое. На белый мрамор тут же шлёпнулось обильное количество тёмно-красной, почти черной крови. Ава, застыв, в ужасе смотрела вниз, с её губ всё ещё капали крупные сгустки вязкой жидкости, с характерным шлепком ударяясь о поверхность раковины. Всматриваясь в комочки крови, Аве казалось, что в них что-то шевелиться. Что-то маленькое, белого цвета, похожее на извивающихся глистов. На лбу девушки вновь выступил холодный пот, а по телу пробежали мурашки, но не снаружи, как у нормальных людей, а внутри, где-то под кожей, будто там ползали эти черви. Наконец включив воду, Ава смыла это нечто и хорошо прополоскала рот. Эту процедуру пришлось проделать несколько раз, ибо вода, которую она сплёвывала, долго имела красный оттенок. Напоследок умыв лицо, Ава вновь заглянула в зеркало. Сейчас на неё смотрело уже знакомое ей веснушчатое лицо рыжей девочки — её собственное. Вновь умывшись, Ава несколько облегчённо выдохнула. А может ей всё показалось? И отражение и кровь и те черви… Может она просто ещё не проснулась? Да, нужно было сразу умыться, а не в спешке верить тем ужасам, что рисовал её ещё не проснувшийся мозг. Вот только, спустя совсем небольшой промежуток времени Ава вновь ощутила во рту что-то вяжущее, имевшее сладковатый привкус. Личико Авы вновь побледнело. Неужели это ей не привиделось? Это правда? Нагнувшись над раковиной она вновь сплюнула тёмно-красный комок, который со шлепком ударился о мрамор, разбрызгивая вокруг себя более жидкие капли крови. Ава вновь подняла взгляд на зеркало, будто надеясь увидеть там реальность, а не ту страшную картинку, что наблюдали её глаза. Но в зеркале отражалось лишь такое же испуганное и бледное от ужаса лицо девушки, по губам которой тонкими струйками стекала жидкая, алая кровь. На глазах Авы медленно начали проступать крупные слёзы. Она совершенно не понимала, что происходит, но ясно осознавала — это плохо и хорошо не кончится. Неизвестность и страх рождали в душе Авы куда более сложное и сильное чувство, перерождались в полную потерянность и дезориентацию. Сейчас Ава могла слышать лишь частый стук своего сердца и постепенно нарастающий звон в ушах. В висках появилась пульсирующая, будто прожигающая мозг боль, что стремительно охватывала всю голову. Девушка вновь будто отделилась от мира, провалившись в холодную пучину боли и страха. Ей казалось, что время замедлило свой ход, и её мучения длятся уже почти вечность. Но вдруг её одиночество было прервано глухим стуком, а после тихим скрипом открывающейся двери. Кто-то будто вскрыл окутывающий Аву кокон, впуская в черноту тёплый свет надежды.       — Ава, у тебё всё хорошо? — осторожно входя в ванную обеспокоенно спросила Никки.       Ава, обернувшись, посмотрела на девушку испуганными глазами, полными слёз. Ей хотелось начать говорить, как-то ответить, но тело скованное страхом, не желало слушать хозяйку. Всё, что сейчас она могла сделать — она уже сделала, просто стоя на месте и беспомощно, смотря на Никки. ИИ отреагировала почти молниеносно. Девушка тут же подошла к Аве, не дожидаясь ответа, и одной рукой сжала её запястье, измеряя давление и пульс, а другую прижала ко лбу Авы — меряя температуру. И судя по всему ни те, ни другие показатели, не были удовлетворительными.       — Пойдём, тебе лучше лечь. — с этими словами Никки осторожно повела Аву обратно к её кровати которая, за время, отсутствия девушки, успела высохнуть и немного остыть. — Ложись и не вставай. Я схожу за сестрой Петрой. — посадив Аву на перину и убедившись в том, что та выполнила её просьбу, Никки покинула комнату.       Ава, поправив подушку, забралась под одеяло и прикрыла глаза. Ей всё ещё было страшно, но как-то не так. От него больше не сводило живот, и не дрожали колени, сейчас он просто был, а ответной реакцией на него было лишь безразличие. Девушке протянули соломинку надежды. Она за неё ухватилась, а значит всё будет в порядке. По крайней мере до тех пор, пока она не сломается, вновь сбросив Аву в бездну отчаяния. Обжигающая боль постепенно отступала, оставляя после себя ноющую пульсацию в висках. Ава чувствовала, что её веки стали тяжелее, и сейчас она вряд ли сможет открыть глаза. Ей казалось, что её сознание медленно отделяется от тела. Она больше не ощущала его, но это было такое прекрасное чувство лёгкости, что девушке не хотелось прерывать сей процесс, пробуя пошевелиться.       Ава не знала сколько прошло времени, возможно она даже успела уснуть, к тому моменту, как её плеча осторожно коснулась ладонь врача. Ава, с трудом разлепив веки, увидела перед собой сестру Петру. Силуэт женщины в черном платье с белым фартуком был весьма размытым, Ава видела её точно через толстое стекло. Дроздопетра, поняв что Ава проснулась, слегка улыбнулась.       — Как ты себя чувствуешь? — ласково спросила она.       Правда Ава с трудом могла разобрать её слова. У девушки сложилось ощущение будто уши ей чем-то заткнули. Чем-то не очень плотным, чтобы полностью заглушить звуки мира, но достаточным, чтобы размазать их.       — Не очень. — тихо прошептала Ава.       Слова давались девушке с трудом. Язык её совершенно не хотел шевелиться, и даже, казалось, что онемел. Во рту было сухо, так, что даже губы слегка прилипали друг к другу, и Аве пришлось приложить некое усилие, чтобы разомкнуть их. Сестра Петра покачала головой. Внешний вид Авы её явно не радовал. Да, девушка и правда выглядела не очень. Её лицо было мертвенно-бледным, а глаза покрыты мутной пленкой.       — Никки, приподними, пожалуйста, её голову. — спокойно попросила врач, а сама взяла с подноса гранёный стакан с жидкостью молочного цвета, от которой шёл пар.       Никки осторожно приподняла голову Авы, совсем немного, но достаточно, чтобы девушка могла спокойно глотать. Сестра Петра зачерпнула часть содержимого стакана серебряной ложечкой и немного подув поднесла её ко рту Авы.       — Оно горячее, но я буду давать тебе по немного, так что ты не должна обжечься. — опять ласковым голосом сказала врач, тихонько вливая содержимое ложечки в рот Авы.       Отвар селенеи и правда оказался ещё совсем горячим, явно только-только сваренным, а потому, был особенно ценен и выпить его нужно было как можно скорее. Увы такой возможности просто не было. В этом состоянии Ава вряд ли могла бы нормально сесть, а о том, что она смогла бы удержать стакан, и говорить было нечего. Поэтому процесс принятия панацеи растянулся на добрых десять минут, и к тому моменту, когда девушка допивала последние капли, отвар был уже просто тёплым. Также, из-за столь растянутого употребления действие лекарства наступало медленно. Разве что Ава сразу почувствовала, что спать ей захотелось сильнее.       — Я зайду через полчаса. Если ей станет хуже, немедленно зови меня. — перед уходом сказала врач.       Никки в ответ кивнула, а после, осторожно погладив Аву по голове, совсем тихо сказала: «всё будет хорошо». Эти слова Ава запомнила очень точно, хотя и слышала их уже в полу сне. Они были для девушки ещё одной соломинкой, спасительной надеждой. Когда глаза девушки сомкнулись окончательно, её разум вновь провалился в пучину бессознательности.