Эпитафия Эдэль

      7 эгригорхаса. Четверг.       Было около семи утра. Первые лучи солнца уже наполнили комнату тёплым светом. Ава всё ещё спала, впрочем, в таком состоянии она только это и могла. Отвар селенеи в этот раз подействовал значительно хуже, а последующая доза и вовсе не дала никакого результата. Внешне это не было заметно, ибо состояние Авы никак не менялось. Она всё так же выглядела очень слабой, разве что теперь, на её измождённом, мертвенно-бледном личике было хорошо видно множество веснушек. Но Никки смотрела не на оболочку девушки, а на то, что было внутри. Благо за две тысячи лет начинка машины испортилась не в хлам и позволяла производить простейшие анализы человеческого тела: температуру, давление, пульс и рентген, а также измерять скорость регенерации или разложения тканей. Конечно, сейчас её компьютер работал не так хорошо как раньше, давая небольшую погрешность, но в данной ситуации Никки не обратила на это особого внимания, ибо плюс или минус в одну или другую сторону не играли особой роли. ИИ и так понимала, с девочкой происходило нечто ужасное, нечто что могло убить её буквально за пару часов. Но проблема была в том, что сама Никки не умела лечить, она могла лишь поспособствовать ускорению регенерации, задействуя имеющиеся ресурсы организма. В случаи с Авой — это было не просто бесполезно, но и опасно. Тем не менее ИИ четко знала что нужно, чтобы помочь рыжику, но и тут была проблема — необходимый препарат просто не изобретён, за ненадобностью, а как его изготовить в нынешних условиях Никки не знала, ибо ни то что ингредиентов не было, отсутствовало и подходящее оборудование. Но, несмотря на всё выше перечисленное, Никки была уверена, они смогут решить эту проблему, и возможно даже антинаучными методами, магией.       Войдя в комнату Авы и Никки, Шама сразу заперла дверь, внимательно смотря сначала на свою напарницу, потом на спящую Аву. Где-то глубоко внутри ведьма понимала, сестра Петра не спроста бегала к рыжику всё утро, а то что сейчас её позвала Никки, могло означать только одно — случилось что-то очень плохое. Никки, видя серьёзное лицо Шамы, криво улыбнулась, как бы давая понять, что опасения ведьмы, даже самые страшные, вполне могут оказаться правдой. Наконец, скрестив руки на груди, девушка начала говорить.       — Помнишь ту теорию, исходя из которой, кто-то заставил Аву поверить в то, что айвы не существует, породив в девушке сильный токсин? — бросив на Аву быстрый взгляд напомнила Никки, Шама слегка нахмурившись кивнула. — Так вот, вероятнее всего этим человеком была сама Ава. Должно быть, давным-давно, в раннем детстве, она испытала сильные отрицательные эмоции при встрече с айвой, а если быть точнее, то при её проявлении. Я исследовала кровь Авы, и знаешь, что интересно? Она ведь ангел. Поразительно, правда? Её айва очень слабая, настолько, что почувствовать её невозможно, она даже характерного запаха не имеет. А исходя из физиологии тела можно сделать вывод, что она ангел примерно на 70%. Соотношение очень необычное и наталкивает на мысль, что один из её родителей был чистокровным ангелом, а второй полукровкой. При этом и мать и отец были носителями одинаковой группы айвы, предположительно гладкой. Такая айва обладает слабой регенерацией. У Авы, за счёт того что она полукровка, регенерация тканей и вовсе почти отсутствует, она ничем не отличается от человеческой. А теперь перейдём к апогею. Из-за токсина, что отрицает айву, её тело начало разрушать само себя. Будь её айва немного более сильной, то проблем бы не было, а так ресурсов ей не хватает и под действием токсина, она разлагается точно так же как и твоё тело год назад. Вот только если у тебя данный процесс происходил в грудной клетке, то у неё он протекает в основном в мозгу, для человека утрата мозга означает смерть. А поскольку она полукровка, то и для неё мозг также является важной частью. Нам нужно маленькое чудо, ибо через час, отвар селенеи полностью утратит свою эффективность в допустимой дозировке, и тогда она умрёт. — заключила Никки. — Я хочу, чтобы ты погрузила в сон её айву. Когда она не активна, организм не замечает её внутри себя, и они спокойно сосуществуют. Ты сможешь это сделать? — с надеждой спросила Никки.       — Говоришь у неё гладкая айва? — задумчиво спросила Шама и получив в ответ кивок продолжила. — Значит, как ангел Ава не сильнее меня. Моя магия в состоянии справиться с айвой моего же уровня, так что, думаю, я смогу. Но, что потом? — закончив раздумья, вновь спросила Шама.       — Если мы хотим, чтобы она жила дальше, нужно найти первопричину, то, что послужило моментом отторжения и отрицания айвы, Ава должна переосмыслить и принять его. — ответила Никки.       — Мда… — тут Шама тяжко вздохнула. — Миледи говорила примерно то же самое. С этим могут возникнуть проблемы. — с некой досадой процедила Шама. — Впрочем, сейчас ведь это не так важно. Нам нужно продлить её жизнь, а значит будем решать все проблемы строго по ходу их возникновения.       С этими словами Шама стянула с правого глаза чёрную повязку и распахнула ресницы. В этот момент её волосы окрасились в ярко-синий цвет, вместо начнушки появилось длинное тёмное платье, а за спиной блеснула пара перламутровых крыльев. Шама осторожно, с тихим страхом, поднесла указательный палец ко лбу Авы. Ещё в прошлом году ведьма поклялась себе, что ни за что больше не позволит Аве коснуться себя и сама не притронется к рыжику, но сейчас у неё просто не было выбора. Шаме был необходим физический контакт, дабы заклятье точно сработало. Сейчас у неё нет права на ошибку, она должна сделать всё идеально и с первого раза, ибо на второй маны может просто не хватить. Поглубже вдохнув и успокаивая себя тем, что смертоносный токсин сосредоточен в кончиках пальцев рыжика, Шама осторожно коснулась лба девушки. Он был горячим, на мгновенье Шаме даже показалось, что это тепло прожигает её собственную плоть, но нет, это был просто страх. Облегчённо выдохнув, ведьма едва слышно прошептала: «кисисоум». В этот момент на кончике её пальца появился небольшой белый сияющий шарик, который постепенно увеличиваясь, проникал в голову Авы. Чары сна действовали подобно невидимой вуали, что окутывала сознание или его часть, пеленой сладких грёз.       Процесс подходил к своему концу, белый сияющий шарик уже почти полностью растворился в голове Авы, как вдруг, Шама резко одернув руку ото лба девушки, подалась назад, схватившись за сердце. Её крылья тут же рассыпались, волосы и глаза стали чёрными как уголь, на лице появилась явно не здоровая бледность.       — Ты в порядке? Что случилось? — испуганно спросила Никки, тут же подбегая к ведьме.       Шама меж тем, тяжело дыша, упала на колени. Никки подсев рядом осторожно взяла ведьму за руку, попутно заглядывая ей в глаза. Они и правда были абсолютно чёрными, и эта чернота полностью проглотила печать Гаммы, не оставив от неё и следа.       — Ты говоришь, что у неё слабая айва? — с трудом прошептала Шама, бессмысленно смотря в пол. — Нет, у неё вовсе не слабая айва. Напротив, её айва не просто очень сильна, она живая.       — Не может быть такого. Для живой айвы у Авы слишком слабая регенерация. — возразила Никки.       — Что если токсин по силе прямо пропорционален её айве? Тогда процесс разложения тканей будет проходить молниеносно и не важно насколько сильна айва. — резко подняв пронзительный взгляд на Никки сказала Шама, а после, вновь каким-то обессиленным тоном добавила. — я не уверена, что моё заклятье продержится достаточно долго. При условии если я вообще смогла его наложить.       Никки, резко повернулась к рыжику, она мирно спала. Поднявшись ИИ тут же подошла к Аве и взяла её за запястье. Дыхание и сердцебиение девушки медленно, но верно приходили в норму, а температура тела постепенно снижалась. Разрушение клеток тоже прекратилось, так что, на пока, можно было выдохнуть с облегчением.       — Не питай иллюзорных надежд. Её айва намного сильнее моей, а значит моя магия не способна долго её сдерживать. Её айва проснется, и в лучшем случае у нас есть день на то, чтобы решить эту проблему, в худшем, заклятье утратит свою силу через пару минут. — медленно поднимаясь на ноги уже вполне честно произнесла Шама.       Никки, обернувшись, несколько испуганно посмотрела на неё. В этот раз Шама говорила так холодно и пронзительно будто отрицала саму возможность существования чудес. Оба глаза ведьмы по-прежнему были открыты, а безжизненный апатичный взгляд, как ни странно, заставлял принять только что сказанное за чистую монету. Было в нем что-то настолько сильное и убедительное, что разом задвигало в дальний угол все возражения и внушало лёгкий страх. У Никки даже появилось ощущение, что сейчас ведьма чудес сама перетёрла в прах даже малейшую возможность того, что случится чудо, и её магия сработает так как надо. Да, сейчас ИИ впервые за долгое время нахождения рядом с Шамой стало страшно. Так же страшно, как и тогда, в Белой башне. Никки хорошо запомнила это чувство, от которого стынет всё тело. Чувство, когда кукловод обрезает нити, и марионетка с глухим шлепком падает на сцену театра безжизненным, холодным мешком, набитым мясом и кровью. Именно так Безымянка поступала со всеми своими куклами, как только они переставали приносить ей удовольствие. Она пророчила им смерть ещё тогда, когда казалось, что не всё потеряно, что ещё можно спастись. Неужели это и для Авы конец? Как же так? Ведь, ведь Шама обещала! Она обещала, что подарит счастливый конец истории у которой не может быть хеппи энда! Она обещала сотворить истинное чудо! Никки молча опустила взгляд. Она стояла ровно, даже не дрогнув, хотя эти мысли рождали в ней чистый, искренний гнев.       — Я… — неуверенно произнесла Шама. — Я отправлю в царство Морфея сознание самой Авы. — уже твердо сказала Шама и подняла правую руку.       В тот же миг в её правом глазу вновь блеснула ярко-синяя печать Гаммы. Волосы ведьмы вновь просветлели, а из спины прорезались перламутровые крылья. Она сделала уверенный шаг вперёд и вновь коснулась указательным пальцем лба Авы. Яркая белая вспышка на миг озарила всю комнату. Мягкий туман, точно тончайшая вуаль, укутал Аву.       Шама помнила про своё обещание. Но сейчас ей двигало не сколько оно, сколько ещё не остывшие, тёплые чувства к рыжику. Эта девочка всё ещё привлекала ведьму своей чистотой и невинностью. Она хотела, чтобы Ава жила, она хотела снова увидеть на лице девочки ту прелестную улыбку. Хотя в глубине души и прекрасно понимала, она видит в Аве свой потенциальный обед, не более того. Да, её уже давно терзал сильный голод, который Шама старательно пыталась подавить. Но ей никто другой не нужен. Она хочет впиться в плоть именно рыжика, а тот факт, что Ава является ангелом, делал её ещё более желанной.       Как только Шама опустила руку её волосы и глаза вновь почернели, а крылья рассыпались. Ноги ведьмы чуть подкосились, а перед глазами замельтешили тёмные пятна. Казалось, она выжала из себя всю магию до последней капли, дабы сотворить маленькое чудо, в силе которого даже не была уверена до конца. Никки, не сразу сообразившая, что только что произошло, ещё некоторое время стояла в ступоре, а после вновь поспешила приблизиться к напарнице, осторожно придерживая её, чтобы Шама не упала. В прочем, девушка поспешила избавиться от её поддержки, предпочтя, опереться на стену.       — Пожалуйста, разбуди меня к завтраку. — слабо улыбнувшись сказала Шама и открыв дверь неспешно вышла в коридор.       Никки, кивнув, вновь бросила быстрый взгляд на Аву. Девушка спала, но на её лице уже не было той мертвенной бледности, напротив, на её щеках появился лёгкий живой румянец. Никки подсев рядом нежно улыбнулась и осторожно провела рукой по мягким, сейчас немного спутанным волосам рыжика. Как она вообще могла подумать, что Шама так просто сдастся? Ведь она поклялась жизнью создать чудо.       Шама, добравшись до своей комнаты, без сил упала на кровать. Она и правда выжала из себя все соки и сейчас её мучил жуткий голод. Примерно такой же сильный, как и пару лет назад, после того, как она почти неделю провела в тёмном чулане без еды и воды. От этих мыслей живот девушки скрутило ещё сильнее, а ко рту подкатило лёгкое ощущение тошноты. Сжавшись в комок Шама накрылась одеялом и закрыла глаза. По телу бегала лёгкая дрожь, и от пробирающего холода не спасало даже тепло пухового одеяла. Сон окутывал Шаму медленно. Её голова была совершенно пуста, но в то же время полна непонятных, скомканных мыслей. В итоге тщетных попыток уснуть, она всё же провалилась в бессознательность, но совсем ненадолго и будто лишь одной ногой. Другая, та часть её истинного сознания, не могла смериться с нескончаемым голодом и забыться сном.       Всё правда, и отрицать это не имеет смысла, она хочет сырого мяса и крови, а ещё лучше, чтобы человеческого. Но именно эти мысли вызывали в Шаме самое сильное отвращение к самой себе. Она не может есть людей. Люди — это не мясо, это такие же живые существа, у которых есть цели и мечты, они могут любить и ненавидеть. Она выросла среди людей, в окружении их заботы, и просто не могла воспринимать их как еду.       Вечный голод. Вот она — плата за мирную и счастливую жизнь. Иногда, в такие моменты, как сейчас, Шама думала, что было бы если бы та фея не спасла её? Как бы она жила? Вероятнее всего никак, ибо выжить в ту ночь, когда инквизиция подожгла замок, было равносильно чуду. Так что, если бы Шама выжила каким-то неведомым образом, то наверняка в её существовании осталась бы лишь одна единственная цель — месть. Да, тогда она бы не думала, что люди хоть немного похожи на неё. Она воспринимала бы их как скот, мясо и не более того. А человеческое мясо довольно вкусное. Ещё из далёкого детства девушка помнила каково оно на вкус. А ещё она помнила, что больше всего ей нравилось обгладывать шеи. Сырые или вареные, не особо важно. Хотя вареные всё же было есть легче, а особенно приятно было высасывать бульон из косточек. Да, если бы не эта фея, Шама наверняка охотилась бы на людей только ради этого лакомства, и ей было бы неважно кто пред ней, взрослый или ещё ребенок. А если ребенок то так даже лучше, его куда проще поймать и съесть, особенно если это ещё совсем младенец. У них тонкие, маленькие шейки, которые удобно обсасывать. Но сейчас самым желанным и вкусным для Шамы всё же была именно Ава. Девушку особенно сильно злило, что она хочет сделать что-то настолько ужасное с рыжиком. Эти сладкие мысли были для неё подобны смертельному яду, что отравлял жизнь. Стиснув зубы Шама лишь сильнее сжалась в комок, и слегка впилась в свою спину ногтями, немного царапая кожу. Как она вообще может думать о подобном!       Возвращаясь к рыжику можно было заметить, что последнее заклятие Шамы и впрямь сработало хорошо, вот только на сколько его хватит? Оно продержится столь же долго, как и первое — пару часов, или до тех пор, пока не будет сказано антизаклинание? Впрочем, сейчас обе части сознания Авы погрузились в беспробудный сон.       Ава начала помногу просыпалться лишь ближе к обеду от ласкового прикосновения теплых рук сестры Петры. В первые секунды девушка совершенно не понимала зачем её тормошат, пусть и очень легонько, зачем её будят? Что она сделала, она же так хорошо спала, и никому не мешала. С большим трудом разлепив сонные веки Ава увидела перед собой расплывчатый образ незнакомого врача. Девушка несколько поморгав внимательно вгляделась в добрые глаза сестры Петры. Она всё ещё совершенно не понимала, что происходит, но отсутствие враждебности и прочих сомнительных ноток во взгляде незнакомки несколько успокоило Аву.       — Как ты себя чувствуешь? — ласково спросила Дроздопетра.       — Всё хорошо. — не понимая зачем её об этом спрашивают, холодно ответила Ава и осторожно приподнявшись села.       — Я принесла тебе обед и лекарство. Если ты себя нормально чувствуешь, можешь сначала покушать, и уже потом выпить отвар. — ответила сестра Петра.       — Хорошо. Спасибо.       Сестра Петра встала и тепло, улыбнувшись, добавила:       — Я зайду к тебе через полчаса.       Ава в ответ кивнула. Врач скрылась за дверью, оставив девушку в одиночестве. Ава некоторое время сидела неподвижно, а когда шаги в прихожей стихли, она резко повернула голову по направлению к выходу. Круглый зрачок её глаз чуть сузился, приобретая вертикальную форму. После, нескольких минут девушка внимательно изучала комнату, теперь медленно поворачивая голову то в одну сторону, то в другую. В небольшом, чистом помещении было уже очень светло. Ава опустила взгляд на кровать и осторожно запустила тонкие пальчики в мягкую шёрстку Белочки, что мирно дремала на другом краю подушки. Нагнувшись над котёнком Ава осторожно расправила недоразвитые крылышки животного. Сквозь нежный пушок уже прорезались тоненькие трубочки будущих перьев. Ава чуть наклонила голову в бок и вновь нежно погладила Белочку.       Всё так же неспешно отвернувшись от котенка Ава нагнулась к своей тумбочке, на которой стоял поднос с обедом. Девушка с неким недоверием, вдохнула горячий аромат супа. Лицо Авы тут же расплылась в мягкой улыбке, запах явно ей нравился. Взяв в руку резную, серебряную ложечку она набрала в неё бульон яично-жолтого цвета и тихонько подув, осторожно выпила. Вкус у супа был очень нежным с лёгкими сырными нотками. Вновь бегло оглядев комнату, Ава придвинулась ближе и быстро выпив весь бульон принялась за гущу. На отвар селенеи девушка смотрела с ещё большим подозрением, хотя его запах и цвет были вполне приятными. Ава просто не понимала, зачем ей нужно пить это, ведь она прекрасно себя чувствует. Собственно говоря, всё оставшееся время Ава ходила вокруг да около, в какой-то момент ей даже показалась весьма привлекательной идеей вылить это куда-нибудь. Но в коридоре вдруг послышались шаги. Ава резко обернувшись, уставилась на закрытую дверь, а после быстро взяв чашку с отваром, опустошила её. Как раз вовремя, ибо в комнату вошла сестра Петра. Ава замерла, смотря на врача, чуть наклонив голову в бок.       — Ну как ты? Покушала? — с доброй улыбкой сказала врач, подходя к девушке.       Ава одобрительно кивнула. Она и правда чувствовала себя замечательно. Её голубые глаза блестели живым блеском, а на светлой коже проступал лёгкий румянец. Но что-то всё же было не то. Сестра Петра подошла ближе, осторожно приподняв подбородок девушки, дабы лучше рассмотреть её личико. Аве подобный жест явно не понравился, но возмущаться она не стала, лишь слегка надула розовые губки. Врач, отметив, что кожа вокруг глаз девушки имеет светло-коралловый оттенок, слегка удивилась, но ничего не сказав, опустила свой взгляд на руки Авы. Сестра Петра так же внимательно осмотрела тонкие пальчики девушки, на кончиках имевшие точно такой же оттенок. Слегка улыбнувшись Дроздопетра вновь подняла взор на лицо Авы и мило улыбнувшись сказала:       — Ты уверена, что хорошо себя чувствуешь?       — Да, уверена. — уже с неким раздражением ответила Ава.       — Пусть так.       С этими словами сестра Петра взяла с тумбочки поднос и неспешно покинула комнату, вновь оставив Аву в одиночестве. Как только врач скрылась за дверью Ава тоже опустила взгляд на свои руки. «Ну и что она там увидела?», — разглядывая пальцы подумала Ава. Её, судя по всему, необычный оттенок ничуть не удивил. «А на лице моём, что она разглядывала?», — немного помяв свои щеки подумала Ава. Пожав плечами девушка встала с кровати и осторожно выглянула в прихожую, там было пусто. Неспешно открыв чуть поскрипывающую дверь Ава проскользнула в ванну и лёгким хлопком в ладоши включила свет. Девушку тут же встретило её собственное отражение. Раскрыв от удивления глаза Ава подошла ближе к зеркалу. В этот раз на неё смотрела она сама. Всё то же светлое лицо с веснушками и лёгким румянцем около голубых глаз. Но самое главное — рыжие волосы, слегка взлохмаченные из-за того что она ещё не причесывалась. Казалось, именно это больше всего удивило девушку.       Тем временем скрипнула входная дверь, Ава, вздрогнув, резко обернулась. Голосов не было, зато в тишине хорошо было слышно шаги. Ава неспешно выглянула в прихожую, в тот же миг, до ушей девушки донесся радостный визг Ханни. Казалось, блондинка была готова броситься с жаркими объятиями, на стоящую в проёме подругу, но девушка вдруг замерла, внимательно разглядывая Аву. На несколько секунд в помещении повисло удушливое молчание. Ханни слегка нахмурилась.       — Кто ты? — вдруг, самым серьёзным тоном спросила Ханни.       Ава слегка улыбнувшись опустила голову и вышла к девочкам.       — Ты превзошла все мои ожидания. — леденящим душу голосом произнесла Ава, поднимая взгляд.       В этот момент зрачок её глаз, сузившись, окончательно приобрел вертикальное положение. Ханни, несколько замявшись сделала пару шагов назад, в лёгком страхе прижимаясь к Саломее. От той уверенности, с которой она задала свой вопрос ни осталась и следа.       — Что ты сделала с Авой? — сдавленно произнесла блондинка.       — Ничего. — всё в той же манере отозвалась Ава.       Ханни, нервно заламывая пальцы, опустила взгляд. Девушка отчётливо понимала, человек стоящий пред ней лишь внешне похож на её подругу. В голове детектива уже крутилось множество самых ужасных теорий. А что если сейчас пред ними стоит преступник? А она, дура, вот так с потрохами его и выдала…       — Это правда? Ты другой человек? — слегка приобняв Ханни, как бы давая ей ту защиту, о которой она немо просила, произнесла Саломея.       — Не совсем.       — Отвечай нормально, когда тебя спрашивают! — уже с несколько гневной интонацией спросила Саломея.       — Не дави на неё. — положив ладонь на плечо Саломеи, вмешалась в диалог Шама.       Девушка в ответ бросила на ведьму ещё более разъярённый взгляд изумрудно-зеленых глаз. В прихожей вновь стало тихо. Никки, Викторика и Иллария неподвижно стояли почти у самого входа. Хотя, стоит заметить, Викторика, всё же хотела спрятаться куда-нибудь. Эта, другая Ава, напугала её ещё за долго до того, как Ханни объявила свой вопрос. Иллария напротив, хоть и замерла, но с большим любопытством разглядывала нечто, что пряталось за личиной рыжика. И лишь Никки почти никак не отреагировала на происходящее.       — Думаю, нам всем было бы спокойнее знать кто ты. Можешь ответить? — чуть выйдя вперёд спросила Шама.       — Я уже отвечала на этот вопрос в прошлом году. Я тоже хочу знать кто я. — интонация Авы несколько изменилась.       Если с Ханни девушка говорила с некой ноткой игривости, а с Саломеей и вовсе обошлась односложным ответом, то тут в её голосе будто присутствовало лёгкое напряжение. Впрочем, этот ответ и Шаму несколько сконфузил. Зато теперь ведьма могла с точностью сказать, что у этого нечто и Авы разное сознание, они разные люди, а всё по тому, что литихиум изменил память только Авы. А это нечто прекрасно помнило разговор произошедший в библиотеке в прошлом году.       — Ну, наверняка должно быть что-то что ты знаешь. — несколько неуверенно произнесла Шама.       — Именно поэтому мне нужна Ханни и она. — с этими словами Ава указала на Илларию.       Ил в этот момент точно ударило током. Девушка слегка шарахнулась назад. Её зрачок приобрел вертикальную форму, а волосы у корней слегка встали дыбом. Ава неспешно повернулась к ней. Иллария сделала ещё один шаг назад, будто показывая, что общаться она не намерена.       — У нас с Авой почти нет общих воспоминаний, но она явно в чем-то подозревала тебя. Мы как-то связаны. Я хочу узнать о тебе больше. — под конец несколько приказным тоном сказала Ава.       — Значит тебе можно молчать в тряпочку, а из моей истории ты хочешь всё внутренности выпотрошить? — скаля острые зубы и уже почти прижимаясь к стене прошипела Иллария.       — Я ничего не могу рассказать, ибо в пазле моей жизни не хватает больше половины кусочков. — спокойно ответила Ава.       Вот только Ил этот ответ явно не устроил. Зажавшись в угол комнаты и смотря на Аву точно на заклятого врага, уже без капли интереса, Иллария продолжила держать зловещий оскал.       — Ил, прошу, расскажи ей то, о чем она просит. — несколько уставшим тоном попросила Шама.       Иллирия резко перевела на неё озлобленный взгляд, будто вопрошая, с какой стати она должна выполнять приказы неизвестно кого и тем более раскрывать ему свои тайны.       — У неё очень сильная айва, так что боюсь выбора нет не только у тебя, но и у всех нас. — самым беспечным тоном произнесла Шама, в этот раз получив обескураженные взгляды уже от всех находящихся в этой комнате.       — Но, она не пахнет как ангел. — тихо возразила Викторика, о чём тут же пожалев, закрыла руками рот и поспешила спрятаться за спину Никки.       Правда, ожидаемая негативная реакция на этот необдуманный выпад не последовала. Ава же и вовсе одарила девочку легкой одобрительной улыбкой. А Никки в этот момент осознала главную ошибку этого утра. Все её расчёты относительно силы айвы Авы оказались совершенно неверны. Девушка могла быть вообще чистокровной альбкой, просто с небольшой мутацией. Аномалии в развитии айвы встречаются крайне редко и обычно они вызваны частым кровосмешением. В случаи с Авой, уже сейчас, Никки предположила, что да, девушка может иметь живую айву, но её главными особенностями, исходя из нарушений в ДНК является слабая регенерация, а значит вполне вероятно полное отсутствие основной функции — исцеления других существ: «А исходя из того, что другие ангелы не способны идентифицировать её как себе подобную — это и вовсе может быть недоразвитая форма высшей айвы, тогда всё понятно и просто. Ибо сейчас мы имеем дело с диагнозом. Более того, у Авы есть большинство признаков этого заболевания, кроме… Да, в её крови я не обнаружила яда. Её костный мозг производит абсолютно нормальные эритроциты, а это говорит о том, что у неё правильный набор хромосом. Следовательно, не было поглащения близнеца: его души и айвы, — а значит, у Авы не может быть диагноза и высшей формы айвы». Эти мысли буквально сломали ИИ компьютер, поэтому она предпочла пока не думать, а просто следить за развитием событий.       — И что, думаешь меня это хоть как-то пугает? — огрызнулась Ил, всё так же озлобленно глядя на Шаму.       — Я думаю, она знает, о чём говорит. — в этот раз уже с откровенно надменной ухмылкой, чуть обнажая острые клыки сказала Ава.       Ил, несколько съежившись, вновь бросила взгляд на Шаму. Ведьма заметно помрачнела. Шама прекрасно помнила тот вечер в библиотеке и тот ответ Авы. Ещё бы, забудешь такое, когда тебе пусть и не прямым текстом, но говорят, что убьют, если ослушаешься. Судя по всему, подобное поведение Шамы несколько насторожило Илларию. Девушка осторожно перевела немного запуганный взор на Аву.       — Что именно ты хочешь знать? — всё ещё шипя спросила Иллария.       — Всё. Я хочу знать о тебе всё. — ответила Ава.       — Ты говоришь, что почти не имеешь общих воспоминаний с Авой, так как ты планируешь понять, что именно её беспокоило во мне? — с неким заискиванием спросила Ил.       — Пойму.       Иллария криво улыбнулась и наклонила голову в бок. В этот момент раздался громкий хруст её шеи, самой девушке, это кажется доставило огромное удовольствие.       — Ну слушай. — начала говорить Ил.