Эпитафия Эдэль

      Сквозь витражное стекло купола в библиотеку украдкой струились лучи уходящего солнца. Уже совсем слабые, они не могли осветить башню, они лишь наполняли сумрак багрянцем, играя бликами на луже крови, что медленно расползалась по белому мрамору пола. В библиотеке было пронзительно тихо, а её воздух пропитывал липкий аромат мёда, смешавшийся с запахом смерти.       Около книжной полки, протянув руку по направлению к неподвижно лежащему на полу телу девушки, стоял мужчина лет сорока. Из-за освещения его длинные чёрные волосы имели лёгкий алый оттенок. Его прищуренные безжизненные, тёмные точно пропость глаза с вертикальным зрачком неотрывно смотрели на тело, будто ожидая, что оно шевельнётся. Но для несчастной всё уже было кончено. По лицу мужчины скользнула тень лёгкой ухмылки, что слегка обнажила более длинные чем у обычных людей клыки. Мужчина опустил руку, множество тончайших нитей, что пронзали тело молодой женщины, в тот же миг устремились обратно к его пальцам, пачкая бледную ладонь кровью. Мужчина тряхнул рукой, сбрасывая излишки жидкости. Теперь ему никто не помешает. Он вновь повернулся к полке и чистыми пальцами левой руки вытащил одну из книг. Она была старой. Красный бархат её обложки, расшитый серебряными узорами, уже износился и пропитался пылью. Мужчина взял книгу подмышку и направился к выходу, на его тонких губах теперь совершенно отчётливо сияла победоносная ухмылка, он спас их. Он спас их всех. С этими мыслями он осторожно дотронулся липкими пальцами правой руки до шеи, до места, где располагалась татуировка в форме нервной клетки. Мужчина покинул библиотеку несмотря на бывшую коллегу, он не сожалел о том что убил её, ибо предатели достойны только смерти!       Впрочем, она ещё была жива. Она слышала удаляющийся стук его каблуков, видела исчезающую тень. Её глаза были хитро прищурены, но взор явно был уставший, казалось будто всё это неимоверно достало её. «Я буду проживать этот день снова и снова, до тех пор пока не смогу победить», — смыкая веки и сжимая в ладони вещицу, похожую на золотые карманные часы подумала молодая женщина. Стрелки внутри калейдоскопа времени уже давно начали свой ход назад. Они отчитывали секунды невероятно медленно. Так медленно, что профессор Ария могла бы уже давно подняться и сделать хоть что-нибудь, но она с трудом могла даже пошевелиться. Тончайшие чёрные нити, что пронзили буквально каждый миллиметр её тела, разрезали всё, даже кости. От смерти её отделяло лишь время. Время, которое вокруг неё точно превратилось в смолу. Оно не было твёрдым, не остановилось, но было настолько вязким, что казалось неспособно двигаться. Именно поэтому молодая женщина всё ещё не превратилась в бесформенную кучу мяса. Часовая стрелка сделала свой последний шаг, замирая на десяти.       Академия «Свет надежды» 13 Фовоса. Понедельник.       Сознание профессора Арйи всё ещё находилось в библиотеке. Она всё так же ярко ощущала холод, исходящий от мрамора пола, чувствовала, как липкая кровь медленно покидает её тело, пропитывая одежду, вдыхала сладкий запах мёда. Она всё так же сжимала в ладони прибор, походящий на золотые карманные часы.       Вот только правда в том, что сейчас она сидит в уютном кресле-качалке. Оно укрыто настолько мягким пледом, что тело буквально тает в его нежном ворсе, проваливается внутрь. Молодая женщина сидела в кресле совершенно расслаблено, ещё в некой полудрёме. Её несколько онемевшие пальцы сильнее сжали калейдоскоп времени. Она зажмурила глаза, напрягла каждый мускул своего ноющего тела и неохотно, но всё же потянулась. Это ненадолго усилило боль, что стремительной волной растеклась по затёкшему телу. Плед, до этого чуть укрывавший её ноги, сполз вниз, позволяя ощутить прохладу внешнего мира. Профессор Ария открыла заспанные карие глаза. В комнате стоял лёгкий сумрак, отдававший алыми нотками. Солнце медленно скрывалось за горизонтом, на часах было десять от полудня. Она поправила спутанные кудри тёмно-алых волос и откинула их за спину.       Её голова, всё ещё ватная, в висках пульсирует боль. Путешествия в прошлое, особенно после смерти, с каждым разом давались ей всё труднее. Молодая женщина с трудом зажала кнопку прибора, открывая его крышку, обнажая дисплей. Внутри эта вещица ещё больше походила на обычные карманные часы. Совсем небольшие, круглые, с циферблатом и тремя стрелками. Но кое-что всё же отличало калейдоскоп времени от обычных часов. В самом центре, где соединяются стрелки, было полое пространство, внутри которого находилась голубая пыльца. Именно она приводила в действие тот самый механизм, что позволял перебрасывать в прошлое и будущее сознание, а при необходимости и самого человека. В приборе, что принадлежал нашей героине пыльцы оставалось уже совсем немного из-за многократного использования.       Профессор Ария закрыла крышку, положила калейдоскоп времени на рабочий стол, где тут же, средь тетрадей студентов, учебников по истории и прочей лабуды в виде перьев, чернильницы и промокашки, принялась искать сигареты. Всё происходящее настолько сильно выматывало её, что она просто не представляла как продолжать этот бесконечный цикл без них. Наконец найдя заветную коробочку молодая женщина осторожно поднялась с кресла. Она вяло оглядела тёмную комнату, попутно доставая сигарету.       Ноги держали её неуверенно, поэтому она шла пошатываясь. Но ей нужно было к окну, ибо потом дышать прогорклым воздухом не хотелось. Наконец, раздвинув занавески, профессор Ария открыла ставни, и тяжело вздохнув затянула сигарету: «Как же всё достало…», — с неким блаженным удовольствием подумала она, выпуская серые клубки дыма изо рта. Этот процесс доставлял ей особенное наслаждение. Этим грязно-алым закатом, из-за серых туч, она любуется далеко не впервые. Но каждый раз, вглядываясь в кровавую даль, в плывущие по небу тучки и качающиеся от дуновения ветра макушки елей она ощущала невероятное умиротворение. Прекрасная природа в сочетании с сигаретами — вот что позволяло ей сохранить рассудок и не сойти сума, после сотен неудачных попыток замкнуть круг.       Долгие годы она потратила на поиск необходимого отрезка времени, и вот теперь, тратила ещё столько же, дабы не позволить Ему вынести книгу за пределы отведенной ей полки. Но что может обычный человек, пусть даже владеющий возможностью отматывать время назад, противопоставить ангелу? У молодой женщины был лишь револьвер, заряженный свинцовыми пулями, а у Него? На Его стороне айва, Ему достаточно сжать пальцы и множество тончайших нитей вмиг превратят тело профессора Арйи в бесформенную кучу мяса. Так было по началу. Но с каждым последующим разом молодая женщина начинала замечать, что её тело перестаёт разваливаться.       Вновь выпустив клубок горького дыма профессор Ария отвела взгляд в сторону своего рабочего места. Там сверху горы ещё непроверенных тетрадей лежала газета. Бумага её была самой дешёвой, со слегка сероватым оттенком. Чернила, да и сама печать оставляли желать лучшего, ибо размазывались от одно лишь прикосновения мокрых пальцев. Благо профессор Ария носит перчатки, ни то от этой газеты с громким названием «правда» уже давно бы ничего не осталось. Недолго думая молодая женщина взяла её, и высунувшись в окно так, чтобы дым сигареты не влетал в помещение начала читать. Газета была вчерашняя, и всё это профессор Ария уже знала. Пролистав её и открыв первый разворот, на котором крупными буквами было написано о пропаже детей, она от удивления раскрыла рот, и сигарета упала за окно. «Чёрт», — с досадой прошептала она смотря вниз с третьего этажа. «Этого я не помню…», — снова взглянув на газету добавила она. Крохотное отличие ввело бывалую путешественницу во времени в тупик, в её прошлом этого не было. Осознание этого буквально за несколько секунд угомонило её головную боль и прояснило сознание.       Всё ещё сжимая в руке газету молодая женщина миновала расстояние от окна до кресла, упав в него, от чего старое дерево издало протяжный стон и начало активно покачиваться. Профессор Ария взяла со стола калейдоскоп времени. Всё тем же движением, зажав верхнюю кнопку, открылась крыша, обнажая дисплей. Стрелки стояли. Они не двигались ни вперёд, ни назад. Они просто замерли на месте. Молодая женщина встряхнула прибор, но ничего не произошло, стрелки всё так же были неподвижны. Она принялась вращать колёсико, заводящее устройство, впрочем, проку от этого было не намного больше, чем от прошлого действа. Положение стрелок осталось неизменно.       Руки её начали дрожать, а на лбу проступил холодный пот. Судорожно сглотнув она положила калейдоскоп времени обратно на стол и перевела уже испуганный взор на газету и заголовок, говорящий о пропаже детей: пятилетнего мальчика Данте и его четырнадцатилетней сестры Мелиссы. Дыхание молодой женщины становилось всё чаще и громче, в ушах отдавался стук сердца. Эти мальчик и девочка — её младший брат и она.       Несколько минут профессор Ария сидела в полном ступоре, с круглыми от ужаса глазами, совершенно тупо пялясь на газету. А потом её рука на автомате потянулась к столу. Пальцами она нащупала заветную коробочку и вытянула одну из сигарет. В этот раз Мелисса не пошла к окну. Она осталась сидеть в кресле-качалке, выкуривая сигарету прямо в комнате.       Так прошло минут десять. Впрочем, Мелисса всё ещё не чувствовала обычного блаженства, что следовало за выкуренной сигаретой. Ей казалось, что она хочет ещё, но у неё во рту всё настолько высохло, что желание взять из пачки ещё одну сигарету быстро переросло в жажду. Поэтому молодая женщина поднялась.       Всё ещё немного пошатываясь она подошла к столу, что больше походил на свалку, на мгновенье в голове профессора Арии отчётливо промелькнули слова: «называйте это как угодно, но я не потерплю бардака в поле моего зрения». Вспомнив это Мелисса слегка улыбнулась, в тайне мечтая вернуться в те спокойные дни мирной жизни исследовательского института. Тут же на глаза молодой женщины попался искомый предмет — кружка с кофе. С мыслью, что ему всего часов восемь, девять, а может и все десять, Мелисса опустошила её. Горький, без молока и сахара кофе был идеальным дабы окончательно разбудить её и вывести из состояния шока. Сейчас ей действительно некогда было раскисать.       Возможно она просто никогда не обращала внимания на детали? Быть может всё было именно так с самого начала? Быть может её младший брат просто пропал и в этом нет совершенно ничего необычного. Дети, особенно из неблагополучных семей, часто пропадают. А этого мальчика Мелисса не видела уже многим больше века. Тем не менее её сестринские чувства к этому ребенку ещё не остыли. Ей было страшно от незнания того, что произошло с её братом. Напоследок затянув сигарету и медленно выдохнув горько-сладкий дым, молодая женщина вытащила из тумбочки, где хранились дополнительные промокашки и чернильницы, револьвер. Он был небольшим, немного тяжёлым, но вполне неплохо лежал в руке.       Пошарив в кармане черного платья профессор Ария заранее нашла ключ от своей квартиры, и уже собираясь уходить, на всякий случай сунула безнадежно сломанный калейдоскоп времени в карман. В том что прибор находится в не рабочем состоянии, Мелисса почему-то не сомневалась. Она была совершенно уверена, что это последний раз, она больше не вернётся в прошлое. Но что-то всё же теплилось в её душе. Крохотная надежда на то, что прибор вновь сработает, вновь отправит её в прошлое, дав ещё попытку. Она не хотела умереть. Она не верила, что проиграв в этот раз, её сознание угаснет навсегда.       Молодая женщина осторожно вышла из комнаты в коридор. Петли лишь немного скрипнули, к счастью этого оказалось недостаточно, чтобы разбудить плакальщиков. Мелисса заперла дверь, вновь опустив ключ в карман и неспешно, тихо, направилась в сторону восточного луча.       Вечером, после отбоя, академия погружалась в особенно прекрасную тишину, а её коридоры наполнялись приятным алым светом последних лучей уходящего солнца, что проходили сквозь цветные витражи окон. С улицы доносилась приглушённая перекличка ворон, а на первом этаже, пусть и с большим трудом, но можно было расслышать стрекот кузнечиков. Эти звуки успокаивали разум, вгоняя его в некое пред сонное состояние. Но в то же время, эти же звуки пугали, заставляя мурашки пробегать по спине.       Мелисса делала последние тихие шаги по направлению к библиотеке, двери которой уже были прикрыты. Она подошла ближе, крепко сжав в правой руке револьвер, а левой осторожно опустила ручку. Дверь поддалась, открываясь с протяжным стоном и будя всех плакальщиков. Коридор тут же залил мягкий золотой свет. Профессор Ария на миг зажмурила глаза, попутно потянув дверь на себя. От библиотеки отчётливо веяло холодом, и притарно-сладким запахом мёда. Внутри стоял непроглядный мрак. На краткое мгновенье молодой женщине даже показалось, что в этой тьме она видела сотни глаз, что подобно испугавшимся света тараканам, начали забиваться в углы.       Свет из коридора украдкой проникал в совершенно черный зал библиотеки, медленно рассеивая тьму. Живот Мелиссы свело от ужаса, а лоб покрыл холодный пот. Глаза! Сотни, тысячи, нет, мириады хищных глаз, блестящих точно звездочки, действительно смотрели на неё! В библиотеке становилось светлее, Мелисса начала различать полки с книгами и витражный потолок сквозь который в зал вливались последние лучи солнца, наполняющие пространство багрянцем. Глаза, всё ещё прячущиеся в клочках мрака начали сползаться в единый силуэт. На миг пред Мелиссой предстали абсолютно черные очертания, смутно напоминающие фею, но чем светлее становилось в зале, тем яснее Мелисса видела существо, что ей посчастливилось воочию узреть. Мелисса сделала шаг назад, ноги едва держали её. Она знала это существо. Она знала, что встреча с ним уж точно сулит смерть. Пред ней и правда стояла прелестная нагая фея. Её кожа, светлая и тонкая точно фарфор сияла в алых лучах. Перламутровые чешуйки её полупрозрачных крыльев горели подобно самоцветам. Её волосы цвета лазури подобно водопаду стекали по плечам, спине, обрамляли аккуратную грудь. Её полуприкрытые голубые глаза бесстрастно смотрели на гостью. Она была прекрасна, и лишь тень, её тень, в которой пряталось множество голодных глаз и ртов, с маленькими острыми зубами, ясно давали понять — она не фея. Отчётливее всматриваясь в тень, различая копошение монстров в ней, Мелисса поняла, эти твари что-то ели. Крохотные зубки с задностью разрывали ткань белого костюма, отрывали кусочки мяса с обмякшего тела, с трудом жевали волосы и грызли кости. В зале и правда пахло сладким мёдом! Нет! Не мёдом, так пахнет айва!       — Бэтта. — в полном ужасе, шёпотом произнесла Мелисса.       Бабочка лукаво улыбнулась. Её крылья слегка дрогнули, заставляя пространство вокруг звенеть точно серебряный колокольчик. Мелисса замерла. Ужас полностью сковал её тело. Она встретила ту, кому клялась не попадаться на глаза.       — Что ты делаешь здесь, в библиотеке? — мягко спросила бабочка, слегка подаваясь навстречу незваной гостье.       — Я хочу сохранить честь и доброе имя института. Я хочу убить предателя. — с большим трудом, но всё же ровно ответила Мелисса.       — Честь? Доброе имя? Предатель? — склонив голову набок задумчиво повторила Бэтта, делая ещё пару шагов вперёд. — Я думала, что ты вернулась за своим братом. Тебя не должно быть здесь, в библиотеке. — с этими словами изящные ножки бабочки оторвались от земли, и она в мгновенье ока подлетела к Мелиссе, при этом тень её осталась на прежнем месте. — Я спрошу ещё раз, что ты делаешь здесь, в библиотеке? — уже явно не добрым тоном прошипела Бэтта.       В этот момент несколько глаз из вытянувшийся тяни, повернулись в сторону Мелиссы. У молодой женщины окончательно пересохло во рту, она с большим трудом могла унять дрожь в коленях. Её тоже съедят?       — Я пришла сюда, чтобы убить профессора Абеларда Дарк. — всё ещё спокойно прошептала Мелисса.       — Интересно, зачем? — чуть смягчив тон спросила Бэтта.       — Он нарушил клятву, что институт давал тебе. Он хотел изменить будущее. Он хотел уничтожить дневник. — поспешно ответила Мелисса.       Бэтта продолжала смотреть на молодую женщину с озлобленностью и недоверием, но было в её прекрасных глазах что-то понимающее, доброе. Она вновь опустилась на ноги, сложив тонкие переливающиеся крылья.       — Игры со временем и пространством крайне опасны… И ты проиграла. — с этими словами Бэтта отвернулась, голос её стал спокойным. — Мне жаль. Человек из-за которого ты здесь уже мёртв, я убила его. В этом мире ты вернулась в будущее по другой причине. А в том ты умерла.       В этот момент тело профессора Арии дрогнуло, ноги окончательно подкосились, и она подобно кукле, которой обрезали нити, упала на колени. Мелисса не могла понять какие из её чувств сильнее. Облегчение и осознание, что её младший брат жив. А он должен быть жив, ибо она из этого мира сама выкрала мальчика у непутёвой матери. Или всё же ужас понятия того, что она не смогла замкнуть круг и остановить Его. Бэтта вновь осторожно повернулась к девушке и плавно опустилась рядом, мягко коснувшись головы Мелиссы холодной, бесплотной рукой.       — Тебе не о чем печалиться, в том мире тоже есть Я, и Я наверняка уже убила доктора Абеларда. — мягким, успокаивающим тоном произнесла бабочка.       Мелисса подняла взор на неё, смотря в холодные глаза Бэтты. Бабочка плавно поднялась, с волшебным звоном расправив перламутровые крылья. Её изящные ножки оторвались от мрамора пола, и Бэтта под мелодичный перезвон серебряных колокольчиков взмыла ввысь, растворяясь в свете последних алых лучей.       Мелисса всё ещё сидела на полу. Её сердце стучало так сильно, что давило грудь и болело. Она едва могла дышать. С большим трудом, опираясь о стену, молодая женщина поднялась, ноги почти не могли держать её. Она осмотрела зал. Тихий, медленно погружающийся во мрак, он был совершенно пуст. Лишь сладкий запах айвы и кроваво-красные отпечатки ступней Бэтты, давали понять, сюда приходила смерть.       В этот миг на Мелиссу нахлынула просто невероятная волна тлена. Всё что она делала — она делала в пустую. Всё это не имело смысла с самого начала: её возвращение в будущее, её бессчётные попытки победить профессора Абеларда. Или всё же. В голову Мелиссы вдруг плотно засела мысль: «почему Бэтта не появилась ни разу, почему не останавливала Его?». Быть может её попытки были не напрасны и в один прекрасный миг свершилось бы чудо, она бы победила! В этот момент Мелисса сунула руку в карман платья, сжав холодный металл калейдоскопа времени. Да, если бы этот прибор не вышел из строя, однажды у неё бы всё получилось.       Мелисса сделала шаг назад, медленно развернулась и тихонько поплелась обратно в свою комнату. Она должна благодарить судьбу за то, что не умерла вместе с калейдоскопом времени, что её сознание не угасло. Более того, теперь у неё есть раде кого жить. Уже сейчас молодая женщина мысленно прикинула, что её зарплаты с лихвой хватит дабы обеспечить счастливое детство пятилетнему ребенку. А потом, совершенно неожиданно в голове профессора Арии промелькнула весьма кровожадная мысль: «может эту блудницу стоит стерилизовать?». А что? В институте она и не такие операции проводила. Для неё нет ничего сложного, чтобы вырезать матку или просто перевязать маточные трубы. Вместо наркоза можно использовать любое сильнодействующее снотворное. В Столице нет проблем с поисками спирта, так что операцию можно провести в относительно стерильных условиях, да и необходимые приборы тоже можно легко купить.       К тому моменту, когда Мелисса поднялась на третий этаж и вставила ключ в замочную скважину своей комнаты, в её голове созрел достаточно чёткий план мести для непутёвой мамаши. Мысли о ней вгоняли молодую женщину в особую тоску. Заперев дверь, она взяла сигарету и упала в мягкое кресло, что вновь начало неспешно покачиваться и тихонько поскрипывать.       В её жизни всегда был бардак, нет, правильнее говорить срач. Самый настоящий и ужасный. Её покосившийся домик с дырявой крышей был холодным, в неё пахло сыростью и плесенью, а на первом этаже ещё и приторным запахом дешёвого эля, что смешивался с вонью мочи и кала. А также, с первого этажа всегда доносилось обилие, ахов, охов, стонов и брани на разные лады. Так мама зарабатывала на чёрствый хлеб.       Комната Мелиссы была грязной, впрочем, как и весь дом. Она спала на соломе, что буквально кишела клопами, от укусов которых чесалось всё тело, а от вшей — голова. У неё всегда страшно болели зубы и живот. Первое — от чёрствого хлеба, который приходилось грызть. Второе — от вечного голода, а может просто от отвратной еды из-за которой девочку всегда рвало. Но так жили все, Мелисса не видела в этом ничего плохого — это была её обыденная реальность.       Единственное, что заботило девочку до девяти лет — это её имя. Редкое, почти не употребляемое людьми, принадлежащее великому человеку. А она — она маленькая вонючая замарашка, у которой гнилые, крошащиеся зубы. За имя ей часто прилетало от детей, да и от взрослых тоже, ибо недостойна такая тварь носить это имя.       К тому моменту, когда профессор Ария выкурила сигарету, комната окончательно погрузилась во тьму и наполнилась горьким запахом дыма. Чуть приподнявшись в кресле молодая женщина потушила окурок, бросив его вместе с золой в пепельницу. После она подобрала концы мягкого пледа, укутавшись в него. Ей сложно спать в кровати, даже сейчас, спустя почти тридцать лет ей мерещатся там клопы.       Закрыв глаза Мелисса почти сразу провалилась в сон. Но в её голове стоял такой балаган несусветной ерунды, что в гуле голосов прошлого, вряд ли можно было по настоящему уснуть. Особый вклад в этот хаос вносили мысли о матери и прошлом. Они точно червь прогрызали дорогу даже сквозь глубокий сон, являя молодой женщине отвратные кошмары.       С потолка капает вода. В обветшалый дом сквозь дыры входит холод. Она, девочка лет десяти, лежит на соломе в компании всё тех же клопов и вшей, в собственной моче. Она не может встать, у неё сломаны ноги. Ей страшно, ибо снизу доносятся вопли её матери и стоны неизвестного мужчины. Она хочет есть и пить. У её страшно болит живот, а в горле застрял комок слёз. Но она не может плакать, ибо мама будет ругать её. «Чёрт», — переворачиваясь на другой бок уже в полудреме прошептала Мелисса.