Эпитафия Эдэль

      Полтора месяца спустя. Середина лета. 13 Фовоса. Понедельник.       На улице было ещё почти светло, но судя по набегающим тучкам, что превращали ярко-алый закат в серое месиво, собирался дождь. О надвигающейся непогоде также говорили и макушки елей, которые уж очень активно качал ветер. В конце лета подобная погода, устанавливающая на несколько недель, была нормой. Более того, она являлась глотком свежего воздуха в изнуряющей жаре и невозможной духоте.       В комнате старого замка академии напротив, было совсем тихо и темно. Девочки, да и подавляющее большинство других студентов, уже спали. Викторика, свернувшись в клубочек средь множества подушек, обнимала плюшевую игрушку. Она не испытывала никакого страха по отношению к своей соседке, поэтому позволила себе не только распустить карамельно-русые волосы, которые сейчас весьма вольготно располагались на подушках, но и лечь на правый бок, повернувшись личиком к стенке, а к Аве спинкой. Девочке больше всего нравилось спать именно в такой позе. Сама Ава тоже уже спала, нежно обнимая котёнка. Белочка тихонько мурчала, тыкаясь влажным носиком в шею и плечи хозяйки.       Стрелки часов медленно подбирались к десяти вечера, а вместе с тем и знакомая Аве боль начинала сдавливать голову тисками. Сначала это было лёгкое, ненавязчивое, немного неприятное ощущение в области лба, неспешно перетекающие ниже к вискам и ушам. Понемногу усиливаясь оно приобретало отчётливый металлический звон, что буквально разрывал барабанные перепонки. В этот момент девушка дёрнулась, схватившись за голову и сев на кровати. Тяжело дыша она начала мягко массировать виски, пытаясь хоть как-то притупить острую боль, что раскалывала её голову.       Ещё в полудрёме Ава не совсем понимала, что происходит. Кругом была совершенная тьма. И нет, не из-за того что её глаза закрыты, а в комнату уже почти не попадают солнечные лучи. Она просто ничего не видела. Более того, Аве казалось, что она не только не сидит на кровати, а вообще, находится где-то за пределами академии, в густой ледяной тьме. Она не чувствовала под собой мягкой пуховой перины, как и не чувствовала, что её ноги укрывает тёплое одеяло. Девушка ощущала лишь вакуум тьмы, что заполнил всё вокруг, и неспешно поглощал её саму. Ава отчётливо чувствовала, как тьма проникает в её тело, как заполняет её душу страхом, отчаяньем и болью.       Вдруг щеки Авы коснулся знакомый холодок, бесплотных пальцев Бэтты. Это буквально вернуло девушку к реальности. Она поняла, что сидит на кровати, в окружении мягкого сумрака тлеющего заката, лучи которого едва попадают в комнату. Пред ней стояла Бэтта. Всё такая же прекрасная, окутанная лёгким голубым сиянием. Её нежные черты были едва уловимы глазу. Она была подобна далёкой звезде, которую трудно заметить.       — Скажи, ты можешь убить человека? — спокойным шёпотом спросила бабочка.       Её холодные голубые глаза внимательно смотрели в лицо Авы, буквально изучая каждое, даже незначительное проявление эмоций. Ава, находясь ещё в полусонном состоянии и тщетно пытаясь перестать думать о боли, которая подобно червю грызла её разум, не сразу поняла, чего от неё хотела бабочка. Лишь спустя пару секунд, когда до девушки всё же дошёл весь ужас вопроса и вся его серьёзность, её лицо побелело. Ава опустила глаза. Но бледность её быстро сменялась стыдливым румянцем.       Убить человека? Да разве же это сложно? Люди такие хрупкие, их так просто сломать. Нет, она ни разу не убивала человека. Но девушка прекрасно знала вкус власти над жизнью людей. Также она знала и то, что ей ничего не стоит просто оторвать мягкой игрушке голову, или вонзить швейную иглу в сердце, разумеется после того, как вата, коей набита голова куклы, будет перетянута человеческим волосом.       Но то были детские желания, исполненные, зачастую глупой обидой, реже злостью и простой жаждой причинить вред в отместку. Сейчас, Аву пугала её сила, вернее то какими последствиями может обернуться всего один неправильно сделанный стежок. Она не хотела делать кому-либо больно, а уж тем более убивать. Именно поэтому Ава крайне бережно относилась к созданным игрушкам. По возможности Ава всегда старалась обезличить куклу, как только получала желаемое, а если таковое было невозможно, то прятала опасную вещицу в шкатулку под замок.       Сейчас же у Авы была всего одна живая кукла — та самая кукла, которую она делала для Эми, и в которую впоследствии должна была переселиться душа девушки. Ава была не уверена в этом, но и отрицать не могла. Волос выполнял роль связующей нити меж телом её подруги и куклы, и исходя из знаний, что имелись у Авы, душа могла перейти по этой нити из мертвого тела в тело кукольное. Это была самая ценная кукла, которая когда-либо была у Авы. Мысли девушки были заняты лишь поиском способа возвращения Эми в реальность. Она совсем забыла об обратной стороне. О том, что этих кукол можно использовать не как обережки, коей и должна была стать та кукла, а как довольно простой способ причинения боли и убийства.       Лицо Авы вновь стало мрачным. Девушка всё ещё продолжала тереть виски. Её голова всё так же болела, а в ушах раздавался неприятный звон. Осторожно подняв взор, сонных и уставших от боли глаз, Ава совершенно спокойно, но очень тихо произнесла единственное: «могу». В этот же миг на устах Бэтты появилась лёгкая улыбка. Ответ Авы в полной мере удовлетворил её и развязал руки, ибо бабочка, заключив контракт с человеком была боле не способна сделать то, на что не способен её мастер. Нет, для Бэтты это вовсе не бремя. Из всех бабочек она самая слабая. В бесплотном теле, повлиять на мир материальный она не способна. Её сила — пустая иллюзия. Связь с мастером позволяет Бэтте обрести плоть и пусть на время, но вернуть свои силы, превратив их из иллюзии в явь.       — Почему ты улыбаешься? — с лёгкими нотками раздражения в голосе спросила Ава.       — Ложись спать. Теперь всё будет хорошо. — полностью проигнорировав вопрос девушки произнесла Бэтта.       — Спать! — Ава всё ещё говорила шёпотом, дабы не разбудить Викторику, но в этот раз ей откровенно говоря хотелось кричать. — Спать? — всплеснув руками повторила Ава. — Как я могу спать? У меня болит голова. Я знаю, что должно случиться что-то плохое, но понятия не имею что, и ты говоришь мне ложиться спать?       Бэтта вновь улыбнулась, реакция девушки явно ей понравилась. Бабочка осторожно коснулась рук Авы и самым ласковым голосом произнесла:       — А почему я здесь? Почему я задаю тебе такие странные вопросы?       Ава всё ещё смотрела на неё с некой злостью. Конечно она думала об этом. Более того, девушка догадывалась зачем Бэтта спрашивает её об этом, и что собирается сделать позже. Но слова бабочки явно не могли удовлетворить ожиданий Авы.       — Что происходит? — самым серьёзным тоном спросила в ответ девушка.       — Давным давно люди призвали меня, открыв врата Бездны. Они обрели власть над временем, заключили со мной контракт, пообещали мне, что не изменят прошлого. Один человек, из тех, что принёсли мне эту клятву, решил нарушить её и уничтожить наше будущее. В наказание я собираюсь убить его. Но я не могу убить человека, если мой мастер не может этого. — Спокойно пояснила Бэтта.       — Но почему я не вижу этого? — спросила Ава.       — Мы ещё не заключили контракт, а потому твоя сила не полноценна. Ты ещё слишком слаба. Пройдёт время, ты станешь сильнее, и мы принесём друг другу клятвы. А теперь, ложись спать, боль скоро исчезнет. — с этими словами Бэтта мягко поцеловала девушку в лоб, и силуэт бабочки начал таять.       В помещении тут же стало темнеть. Когда сияние крыльев Бэтты совсем потухло, а её образ растворился во мраке ночи, комната окончательно погрузилась в мягкую мглу. Ава, тяжко вздохнув, всё ещё массируя виски откинулась на подушки из лебяжьего пуха и прикрыла глаза. Белочка тут же поспешила поудобнее устроится на прежнем месте, около плеча хозяйки, и тихонько замурчала. Некоторое время Ава просто лежала, размышляя над вопросом Бэтты и куклой Эми, что сидела на прикроватном столике. Сейчас, когда она сама познала смерть и её отвратное послевкусие в виде боли, страха и отчаяния, девушка чувствовала, что ей будет намного труднее, без лишних раздумий, убить человека. Вообще сейчас Аве не хотелось даже в мыслях произносить это слово. Она не хотела его слышать и думать о нём и о близких по смыслу к нему словам. В сердце девушки сейчас теплилась совершенно противоположная мечта. Она хотела вернуть к жизни свою лучшую подругу. Более того, Ава уже знала, что ей для этого нужно. Всего-то стать немного сильнее. Думая об этом Ава не сразу заметила, как начала угасать головная боль. А когда девушка поняла, что её голову больше не сдавливают тески, её сознание уже стремительно проваливалось в сон.