Эпитафия Эдэль

      После того как Шама и Никки покинули коморку, девочки некоторое время стояли в тишине, да до того противной, что её было просто необходимо прервать. Мелисса бегло оглядела четверку: Ханни жмущуюся к Саломее, которая старательно делала вид, что не смотрит и не хочет смотреть на Аву; саму Аву, что смотрела ни то в окно, ни то на подруг; Викторику, которая просто опустила глаза в пол. Так, совершенно ясно поняв, что для студенток такая отвратительная тишина вполне приемлема, Мелисса решила взять бремя её прекращения на себя.       — Хорошо. — наигранно бодрым тоном начала профессор. — Значит мы встречаемся у главного входа в четыре.       — Да. Так вы пойдете с нами! — с радостной улыбкой произнесла Ава, смотря на Мелиссу блестящими голубыми глазками.       В этот момент Мелиссу вновь передёрнуло. Пред ней снова была обычная девочка.       — Да, пойду. — с мягкой улыбкой ответила молодая женщина.       С этими словами Мелисса осторожно поднялась с дивана и поспешила покинуть это место. Впрочем, сделала она это так же спокойно и неспешно, дабы у девочек не возникло ощущения, что ей их компания не очень приятна. Мелиссе не нравилась эта коморка, да и Ава её пугала.       После ухода профессора девочки решили последовать её примеру и вернуться в свои комнаты, чтобы выбрать подходящую одежду, ибо времени у них оставалось не много, чуть больше получаса.       Ава довольно быстро справилась с выбором платья, возможно потому что у девушки их было всего два, не считая форменного. Немного покрасовавшись перед зеркалом, поправив струящиеся складки нежно-голубой ткани, Ава вернулась к своей прикроватной тумбочке, взяв с одной из полок шкатулку. Она была относительно небольшой, и, как и полагается шкатулке, в которой хранят ценности, запиралась на ключ, который Ава носила на шее подобно чудному кулончику. Вот только в шкатулке девушки были отнюдь не побрякушки. На дне лежала тряпичная кукла. Она была сшита намного проще чем кула-Эми, что сидела на тумбочке. Игрушка эта была из обычной хлопковой ткани и набита ватой. Интересной особенностью этой куклы была частично расшитая голова, так достав из нее комочек ваты, Ава вытянула длинный черный волос из закрывающегося пакетика, коих на дне шкатулки было штук шесть. Волос девушка осторожно обернула вокруг комочка ваты, который с той же аккуратностью вложила в тряпичную куклу. После Ава вдела нить в иглу и, неспешно, прокалывая только ткань, пришила кукле голову.       Ненадолго отложив игрушку обратно в шкатулку, Ава вытащила из тумбочки шприц и баночку со снотворным. Последующие действия девушки были такими же четкими, уверенными, а самое главное совершенно безжалостными. Набрав снотворное, Ава мягко ввела игру под хлопковую кожу, пропитывая вату настойкой из корня валерьяны.       Примерно в этот же момент Шама ощутила лёгкую боль и небольшое жжение в руке. Чувство это было до того неожиданное и мерзкое, что девушка даже чуть дрогнула, крепко сжав пальцами место чуть ниже локтя на левой руке. Впрочем, это не надолго отвлекло ведьму от изучения места, в котором она находилась.       Это была самая высокая из башен академии, располагавшаяся прямо над её центром, но вела к ней, отнюдь не главная лестница, или даже та, которую легко заметить. Шама вообще сомневалась, что о существовании этой лестницы было известно, ибо пыль, покрывавшая её ступени и скопившаяся в углах, имела довольно внушительный слой. Но, именно то, что пыли больше всего было в углах, ясно говорило не только о том, что уборкой здесь не пахнет, но и прямо указывало, что лестницей пользуются.       Ещё одним интересным моментом для Шамы стало открытие помещения, в котором она сейчас находилась. Поднявшись по лестнице ведьма очутилась в узком пространстве, не намного более широком, чем сама винтовая лестница, и не будь у неё её дивной силы, девушка так и осталась бы ни с чем, ибо дверь в обширную комнату была скрыта, её просто не было, и догадаться о ее существовании было невозможно, разве что предположить, ибо не может же лестница вести в никуда. Это глупо, нелогично.       Внутри комнаты было очень светло, её стены буквально состояли из больших витражных окон, за исключением одной, за которой, судя по наличию двери, было ещё одно помещение, но его Шама решила оставить напоследок. Девушка долго изучала рукописные книги, написанные, отнюдь не на языке ши. Буквы в них очень напоминали девушке письмена из дневника Белой розы, только в отличие от них были проще, без лишних завитков и украшений. Вообще, эта комната очень напоминала лабораторию профессор Нинеля, здесь тоже было много баночек, скляночек и котлов с неизвестным варевом.       Вот только с каждой последующей минутой пребывания в этом помещении, Шама всё отчётливее ощущала, что её клонит в сон. Её глаза жгло, веки стали тяжёлыми и буквально слипались. Шаме хотелось закрыть глаз и боле не открывать их, именно поэтому девушке было очень неприятно моргать, ибо она чувствовала, что следующий раз может стать последним. Ноги тоже подводили её, они казались Шаме ватными, подкашивались и не слушались. В конце концов ведьма отчётливо поняла, если она не смоется от сюда в ближайшее время, то заснёт прямо здесь.       Покинув помещение Шама поспешила вниз, но по пути к себе девушка всё же решилась проверить как обстоят дела у Никки. Впрочем, когда Шама добралась до кабинета директрисы, она уже несколько жалела о своей затее, ибо тело буквально отказывалось слушать хозяйку. Шаме даже казалось, что это и не её тело вовсе, а она — некий паразит, что изо всех сил пытается перешагнуть через волю своего носителя, тела. Мысли эти были весьма неприятными.       Постучав в дверь и, приложив неимоверное усилие, дабы открыть ее Шама заглянула внутрь. Сонливость как рукой сняло, её глаза впервые за последние десять минут смотрели совершенно ясно, а веки не пытались захлопнуться. Девушка медленно вошла в кабинет, попутно закрывая дверь и продолжая рассматривать лужу ни то крови, ни то каши из сгнивших внутренних органов, что медленно растекалась по полу. Девушка вдруг резко повернула голову, смотря уже на Никки, которая жалась к стене, будто не менее шокированная произошедшим. Следом Шама перевела взор на кресло в котором сидела директриса. Сидела она совершенно неподвижно, бессмысленно пяля пустые, мутные глаза в пол.       — Идём. — необычно спокойно произнесла Шама подходя к Никки и беря её за руку.       — От этого нужно избавиться. — все ещё продолжая смотреть на то, что когда-то было профессором Глэдис произнесла Никки.       — Ладно. — уже немного сонным голосом ответила Шама и, щёлкнув пальцами, открыла врата Бездны, избавившись от трупа медсестры. — Дальнейшее объяснишь мне потом, а сейчас нам лучше вернуться в наши комнаты, я не хочу уснуть по дороге.       Впрочем, как бы сильно Шама не противилась сну, прошло уже достаточно много времени, чтобы снотворное начало действовать в полной мере, поэтому, когда девушки добрались до своих комнат, Шама буквально валилась с ног. Подобное не на шутку напугало Никки, более того, она ощутила острую потребность в дыхании, когда Шама упала на постель и боле ни на что не реагировала. Первое, что сделала Никки — сняла перчатку с правой руки и приложила два пальца к запястью спящей подруги. ИИ должна была убедиться, что с Шамой всё в порядке, и лишь удостоверившись, что девушка действительно просто спит, Никки оставила её, вернувшись к себе в комнату.