Исцеление. II
19 апреля 2022 г. в 21:24
После дуэли в обычно и без того шумной столовой, за ужином только и делали, что обсуждали произошедшее, на повестке были выборы. Весь этот гам, был обыденно приправлен теплой атмосферой большого зала, залитого мягким светом свечей и наполненного горячим ароматом свежего хлеба, тонкими нотками сладких яблок, которые добавили в сегодняшний плов.
Девочки сидели в самой дальней части столовой, всё за тем же столом, который почти без сомнения можно было назвать чисто их местом. Ханни торопливо запихивала в рот очередную порцию мягкого риса, стараясь прожевать и проглотить её как можно быстрее, ибо девушке не терпелось начать говорить. Шама и Никки, напротив, ели неспешно. Ава, не особо любившая плов, тоже старалась покончить с ним побыстрее, при этом обильно запивая клейкую субстанцию компотом. Викторика и вовсе выковыривала из блюда печёные яблоки, они ей нравились всяко больше. Саломея вяло водила вилкой по тарелке, ей уже которой день откровенно говоря не хотелось есть. Вообще, все остатки новогодних каникул она провела в глубоком запое и вот сейчас с большим трудом отходила от затянувшегося похмелья. Сказать что ей было плохо — ничего не сказать. Та ночь перевернула её мир вверх ногами, подобное для ребенка истинной церкви было сильным потрясением, а потому осмысление проходило очень болезненно. Несмотря на это Саломея очень не хотела, чтобы кто-то видел её слабость, а потому держалась изо всех сил, наотрез отказываясь принимать какую-либо помощь. Шаме в этом плане повезло намного больше, она не помнила событий той ночи, а Саломея вполне здраво рассудила, что ведьме об этом лучше и не знать.
— Мне кажется, там, во время дуэли произошло нечто странное. — наконец проглотив последнюю ложку плова произнесла Ханни.
— Странное? — задумчиво поинтересовалась Шама, переводя взгляд на блондинку, Ханни в ответ кивнула.
— Если бы я позволила ей победить это было бы ещё более странно. — слегка улыбнувшись, будто показывая, что дуэль эта закончилась именно так, а не иначе лишь по её хотению, произнесла Никки.
— Так ты специально поддалась ей? — несколько рассерженно спросила Ханни.
— Я просто не стала мешать ей попасть в меня и сделала всё возможное дабы не сильно навредить ей. — спокойно ответила Никки. — Не вижу в этом ничего плохого, особенно учитывая тот факт, что Сесилия очень хочет получить моё место, а мне оно особо и не нужно. — пояснила в конце девушка.
— Не хочешь быть как собака на сене? — с кривой ухмылкой бросила Саломея.
— Верно, да и дети её любят больше чем меня, им с ней приятнее будет, да и… — тут Никки вновь тонко улыбнулась, едва слышно добавив. — Директорского кресла мне более чем хватит.
После этих слов Саломея сначала слегка ухмыльнулась, а после рассмеялась так, что на глазах у неё выступили слезы.
— О, да ты просто сама скромность! — тщетно пытаясь подавить рвущийся наружу смех ответила девушка.
Никки в ответ всё так же слабо улыбнулась, а Саломея меж тем принялась протирать уголки глаз от выступившей влаги, хотя её всё ещё слегка распирало от смеха.
— Я могу подсесть к вам? — подходя к столику осторожно спросила Сеси.
В этот момент все сидящие стихли, обратив свой взор на названую гостью, лишь Саломея, напоследок слегка прыснула. Сесилия была среднего роста, с милым, несколько слащавым личиком, которое было особенно неприятно Саломее. Глаза у девушки были большими, вроде добрыми, а в мягком свете столовой имели приятный янтарный оттенок. Её длинные волосы цвета спелой вишни аккуратными кудряшками стекали с головы на плечи и по спине.
Девушка, смазливо улыбнувшись, совершенно беспардонно присела на свободный стул. Всё это было настолько быстро и нагло, что никто из девочек не успел ни слова вставить, а Шама и вовсе застыла не в силах проглотить компот, вернее движение это далось ей очень тяжело, настолько, что горло после этого казалось начало гореть.
— Я очень хочу иметь хорошие отношения со всеми студентами, поэтому дабы меж нами не возникло недопонимания, — говоря это Сесилия снисходительно посмотрела на Никки. — я хочу обсудить некоторые детали, — закончив девушка на миг подарила свой взгляд пораженной Шаме.
— И что же ты хочешь обсудить? — несколько сдавленно произнесла Шама, всё ещё пытаясь понять, что только что произошло.
— Ну, раз уж ты спросила, я хочу чтобы ты знала, мне очень жаль…
Начала Сесилия свое пояснение всё так же бодро, но с должным и необходимым сочувствием, сожалением, вот только голос её резко осекся на вроде бы таком простом слове. Девушку окатила волна липкого страх, стул сразу стал неудобным, от чего она так и вскочила с места. Шама, не сводя с неё откровенно взбешённого взгляда, почерневшего от злости глаза, скаля зубы, точно разъярённая кошка, тихо, но более чем ясно прошипела:
— Неужели ты думаешь, что просто «мне жаль» может что-то исправить?
— Нет. Я так не думаю. — быстро протараторила Сеси, делая медленный шаг назад.
— Тогда зачем ты это сказала? — ещё тише и от того пугающе спросила Шама.
— Я просто хотела, чтобы ты знала, мне очень жаль, что всё так вышло. — уже с большим трудом выдавила из себя Сесилия.
Её колени буквально била мелкая дрожь, от чего девушке казалась, что она вот-вот упадет на пол. На её лбу выступил холодный пот, порядком намочив густую чёлку.
— Если ты правда хочешь, чтобы я приняла извинения за твою рассеянность и не пыталась вставить палки в колеса, тогда позволь мне тебя убить. Завтра, после последнего урока. Драться будем не на этих игрушечных револьверах, а, как и полагает волшебникам, на палочках.
Шама продолжала шипеть, да так тихо, что это повергало Сеси в ещё больший ужас, чем сама суть сказанного. Её перепуганное сердце было готово буквально выпрыгнуть из груди, настолько сильно оно билось в клетке из ребер, настолько тесно и больно ему было там. Девушка, судорожно сглотнув, покорно кивнула, сделала небольшой шажок назад. Ещё один, другой, медленно отдаляясь от злополучного столика. Всё это время Шама не сводила с неё пронзающего взгляда, и лишь когда Сесилия смешалась с толпой прочих студентов, Шама повернулась обратно к девочкам.
— Что это было? — испуганно смотря на Шаму спросила Ханни.
— Это уже личное. — холодно отозвалась Шама, так будто ничего не обычно не произошло от слова «совсем».
— Ты правда собираешься её убить? — чуть тише, но с не меньшим ужасом спросила Ханни.
Шама в ответ тепло улыбнулась, так будто её недавняя угроза была всего лишь незначительной шуткой, которая зря напугала глупенькую Ханни.
— Я просто преподам ей урок настоящей магии. — совершенно спокойно произнесла Шама.
Ответ этот, разумеется не удовлетворил Ханни, напротив, вызывал в девушке жуткую тревогу. Она ясно знала, Шама пытается скрыть от неё правду, но шок от произошедшего был столь велик, что блондинка просто не решалась копать глубже, искренне боясь, что ведьма вполне может так же зашипеть и на неё.
— Я думаю это будет очень быстрая и красивая дуэль. — раздался неподалеку слабый приятный голос.
По лицам девочек, что опять же смотрели за её спину, Шама поняла, что гость этот тоже не менее неожиданный. Спокойно обернувшись, готовая совершенно ко всему, девушка увидела невысокого паренька. Он был бледный как сметана, с тонкими синими глазами, что прятались под изящной оправой довольно толстых очков. Его длинные иссиня-черные волосы были собраны в низкий хвост, что покоился на левом плече.
— Я не думала, что ты умеешь говорить. — с некой издёвкой заметила Саломея разглядывая Ириса.
Их новоиспечённый староста и правда был, мягко говоря, не разговорчивым, застенчивым и крайне нелюдимым, так что его появление и речь были более неожиданными, чем недавнее заявление Сеси.
В ответ на слова Саломеи Ирис промолчал, лишь смущённо улыбнулся и вновь перевел взгляд на Шаму:
— Ты можешь уделить мне пару минут? — спокойно спросил он, при этом таким тоном, который явно не предполагал отказа, что было особенно необычно для этого человека.
Девушка ещё несколько секунд смотрела на него, после оглядела девочек и произнесла:
— Не ждите меня, в столовую я уже не вернусь.
С этими словам Шама поднялась с места. Ирис, явно удовлетворённый сговорчивостью ведьмы направился к выходу, Шама за ним.
В час ужина за пределами столовой академия была тиха и пуста, а по коридорам первого этажа, что обычно пахли чесноком, витал приятный аромат горячего хлеба.
— Куда мы идём? — спокойно поинтересовалась Шама, подметив, что направляются они в старый луч, подобное несколько напрягало ведьму.
— Туда, где нас никто не подслушает. — тем же тоном отозвался Ирис, Шама в ответ только усмехнулась.
Юноша открыл тяжёлую дверь, что издала протяжный хриплый стон, и пропуская Шаму вперёд, вошёл в коридор старого луча.
— Нам сюда. — замерев подле лестницы, что круто вела вверх, произнес Ирис.
Шама, повернувшись к нему, с явным недоверием окинула взглядом старые каменные ступени, слегка освещенные последним светом уходящего дня.
— Студентам запрещено подниматься на второй этаж старого луча. — серьезным тоном заметила девушка.
— Я думал, для тебя не существует правил. — с игривой усмешкой произнес юноша, ступая на лестницу.
Шама, слегка усмехнувшись, последовала за ним. Путь на верх был неспешным, и в самом деле таким, будто за нарушение правил студентам ничего не будет. Они миновали второй и третий этажи, четвертый и пятый, шестой и седьмой, поднявшись в башню, из витражных окон которой открывался прекрасный вид на темнеющее небо и качаемый ветром лес.
— Здесь нас найдут и услышат лишь чудом. — с довольной улыбкой переводя взгляд с вечернего пейзажа на свою спутницу произнес Ирис.
— И зачем же тебе понадобилось столь укромное место? — с лёгким любопытством поинтересовалась Шама.
— Скажи, ты знаешь чёрную кошку? — совершенно спокойно спросил парень, пронзительно глядя в светлое лицо девушки. — Я более чем уверен, ты знаешь её. — начал размышлять он. — Ты знаешь её имя и имя её маски, ибо не может человек, столь близкий к главе ассоциации магов не знать всех кошек в лицо.
— Что будет если я скажу «нет»? — с усмешкой спросила Шама.
— Я не поверю тебе. — тонко улыбнувшись ответил Ирис.
— А если скажу «да»? — слегка прищурив глаз произнесла Шама.
— Я попрошу тебя устроить мне встречу с ней. — несколько лукаво ответил юноша.
— Зачем тебе встречаться с черной кошкой? — вновь полюбопытствовать Шама.
— Мне нужно сказать ей кое-что. — вновь уклончиво ответил Ирис.
— Почему бы тебе не поведать это профессору Семпронии? Я уверена, она, в отличие от черной кошки, всегда придёт на помощь своим студентам. — слегка давя на парня, сказала Шама.
— Лоралея говорила, что её наставница уже имела дело с самыми страшными чудовищами мира магии, а вот насчёт профессора Семпронии, я что-то сомневаюсь. — с лёгкой усмешкой, как бы говорящей о том, что он произносит это по собственному желанию, ответил Ирис.
— И что же это за тварь? — уже не скрывая своего нетерпения поинтересовалась Шама.
— Одна из тех, кому поклоняется мой народ. — с самой холодной улыбкой, слегка прищурив глаза, зрачки которых приобрели отчётливую горизонтальную форму, ответил Ирис.
Шама, слегка усмехнувшись, сделала шаг назад, поднося тонкие пальцы к черной повязке, что прятала её правый глаз.
— Помнишь, в первом классе, ты спросил меня, что я прячу под ней? — загадочно отрешённым тоном спросила Шама.
— Помню. — застенчиво улыбнувшись, начал Ирис, вспоминая, что пять лет назад, он испугавшись, убежал в туалет.
— А сейчас, ты всё ещё боишься? — явно собираясь снять повязку спросила Шама.
Ирис замер, вновь с неким испугом глядя в пугающее лицо девушки. Подобные вопросы Шамы всегда повергали его в ступор, вызывая странное бульканье и ощущение холода в животе.
— Ты всё ещё боишься? — заметя лёгкий страх в глазах юноши спросила Шама. — А чего ты боишься? — несколько ядовито ухмыльнувшись добавила девушка.
Ирис судорожно сглотнул, но продолжил смотреть на Шаму, прилагая все усилия, дабы не отвести взгляд в пол. Знакомое ощущение медленно, но верно сжимало его желудок и кишки в тугой комок, вызывая странное желание извергнуть ужин.
— Если ты так боишься меня, своего давнего друга, ты уверен, что не испугаешься чёрную кошку? — вновь придавая голосу мягкую тональность поинтересовалась Шама.
— Не испугаюсь. — почти уверенно ответил юноша, стараясь подавить тошноту.
После этих слов Шама колко улыбнулась, провела пальцами по повязке и неспешно опустила её, открывая правый глаз, в черноте которого ярко блестела печать гаммы. В этот же миг её тёмные волосы приобрели лазурно-синий цвет, собравшись в затейливую причёску, напоминающую аккуратные рожки демона. Её чёрное форменное платье окрасилось в ультрамарин, а за спиной появилась пара тонких крыльев, перламутровые чешуйки которых отдавали легким алым цветом, в последних лучах солнца, что проходи сквозь розовый витраж окон.
Ирис, ни то в полном ужасе, ни то в абсолютном восторге замер на месте. Какая-то его часть рьяно хотела отстраниться от ведьмы, сделать большой шаг назад, прижавшись спиной к холодному стеклу. В то же время другая половина его разума тянулась к великой волшебнице, желая подойти ближе, дабы убедится, что увиденное — явь. Так, терзаемый сомнениями парень застыл на месте разглядывая девушку. Шама в ответ спокойно улыбалась, изучая реакцию пораженного юноши.
— Ты хотел увидеться с чёрной кошкой, прошу, она здесь. — показывая рукой на себя произнесла Шама.
В этот момент Ирис обратил внимание, что ноготки девушки стали более длинными и острыми, а на изящных пальчиках теперь красиво поблёскивали тонкие серебряные кольца.
— Это правда… — всё ещё приходя к осознанию произошедшего прошептал Ирис.
— Правда, и я слушаю тебя. — ответила Шама.
Парень опустил глаза, вместе с тем слегка поднимая правую руку, разглядывая тыльную сторону ладони.
— Давным-давно, когда мир только-только зародился, и мурты едва успели восславить своих богов, в их сердцах начали зреть зерна грехов, даровавшие жизнь восьмерым демонам. Первый росток проклюнулся в правде — то была гордыня. Росток второй увидел свет из сердца всё той же богини — им стала алчность. Третий росток дала любовь, павшая к ногам гордыни. Так появилась похоть.
После этих слов Ирис слегка искривил губы в подобии иронической улыбки. На тыльной стороне его ладони проявился ярко-алый, вписанный в круг, символ, похожий на сердце из которого вырезали верхний треугольник, оставив лишь слегка уходящие вниз скруглённые края. В это же время небольшое пространство башни наполнилось самым сладким и приятным звоном, похожим на нежную колыбельную. За спиной Ириса, купаясь в последних лучах солнца проявился изящный силуэт ни то прелестной девы, ни то хрупкого юноши. И верно, сверху существо это походило на самую нежную красавицу, какую только видел мир. Сияющая фарфоровая кожа, с лёгким румянцем на щеках. Мягкие аккуратные губки. Полуприкрытые тонкие глаза цвета медовых яблок, робким взглядом смотрящие на ведьму. Длинные лилово-розовые слегка вьющиеся волосы, струились с хорошенькой головки по спине, плечам и небольшой груди. Но опуская взгляд ниже, любой мужчина, коему приглянулась эта дева, пришёл бы в ужас увидя меж её прелестных ножек член. Образ сей твари неземной красоты дополняла пара полупрозрачных, отливающих перламутром крыльев за спиной, и небольшие белые рожки растущие изо лба.
— Четвёртой проклюнулось чревоугодие. Пятое и шестое зерна — сестры близнецы, жизнь которым даровала надежда — лень и уныние. Седьмой на свет появилась зависть, восьмой гнев. Первые пять приносили людям усладу, что же последние — они медленно сжирали душу. Но и те и другие — действовали лишь в угоду своих желаний.
После этих слов Ирис сделал небольшую паузу, как бы позволяя Шаме переварить услышанное, а после продолжил:
— У муртов есть ещё одно предание. Кто соберет под своей властью всех восьмерых уподобиться Богу и сможет вершить суд над миром яви. Но покуда существа эти на свободе, они будут сеять хаос и раздор.
— Ты хочешь, чтобы я изловила их? — в некотором замешательстве спросила Шама.
— Верно. Они не должны попасть в неправедные руки. — ответил Ирис.
— Я, конечно, ведьма чудес, — с лёгкой усмешкой начала Шама. — мне не в первой искать незнамо что, неизвестно где, но всё же, всему есть предел.
— Эти существа выбирают мастеров подстать себе и в основном из муртов. Ты знаешь, их магия во много раз превосходит волшебство ши. Гордыня, Алчность, Черевоугодье, Гнев и Зависть могут стать серьезной проблемой в будущем, если не обрезать их ростки сейчас. Да и потом, ты жрица богини чудес, ты единственная кому разобраться с ними будет наиболее легко.
— А ты? — с некой скукой спросила Шама. — Темя избрало Ню, существо чей голос и взгляд чарует с первого взгляда, лишает воли любого даже самого сильного мага. Почему ты не хочешь стать тем, кто победит этих тварей.
— Не знаю, заметила ли ты, но я не расту уже несколько лет… — говоря об этом Ирис опустил глаза. — Шама, мне шестнадцать, но я всё ещё выгляжу как двенадцатилетний ребенок. Я достиг своей критической точки, это мой предел, скорлупа, разбив которую я превращусь в демона. — тут парнишка усмехнулся. — у меня вырастет рог, — показывая на лоб начал он. — белки глаз окрасятся в светло-голубой, а горизонтальный зрачок станет вертикальным. У меня появятся крылья с черным опереньем, а если не повезет то я и вовсе стану чем-то средним между драконом и лошадью с магической гривой. — при этих словах Ирис застенчиво посмеялся. — Ню почувствовало во мне именно этого демона, оно собирается служить не мне, а ему. Я не готов превращаться в чудовище, которое может причинить вред людям, а главное тебе. Мой внутренний демон явно не примет тот факт, что мы просто старые друзья. — после этих слов лицо парнишки налилось краской, в полной мере раскрывая чувства которые он питал к подруге.
Всё это время Шама слушала его более чем внимательно, не сводя взгляда с Ириса. Муртскую мифологию ведьма знала не плохо, и её старый друг вполне подходил под описание лунных демонов. У них светлая как фарфор кожа, сквозь которую видно вены, тёмные, почти черные волосы и глаза, полумесяц в их лбу имеет серебряный или чёрный цвет и перевернут вниз, сами они хрупкие и нежные.
— Хорошо. — спустя некоторое время молчания ответила ведьма.
— Тогда, — тут Ирис протянул ей руку. — возьми её.
— Нет. — аккуратно отстраняя от себя ладонь Ириса начала Шама. — Будет крайне не практично держать печати грешниц у меня. Я хоть и ведьма чудес, но это не гарантия моей безоговорочной победы. — пояснила Шама.
— Как скажешь. И, насчёт Сеси, — осторожно начал Ирис. — Гордыня могла выбрать её, поэтому, прошу, завтра, будь осторожна. Фифи ни за что не допустит, чтобы её мастер проиграл.
— Разве эта девчонка муртка? — в непонимании спросила Шама.
— Нет, но гордыни в ней будь здоров. — ответил Ирис.
— И то верно. — со вздохом отозвалась Шама. — Хорошо. Я буду осторожна.
Ирис тут же тепло улыбнулся. Шама, закрыв правый глаз, спрятала его под повязкой, вновь приняв облик простой студентки. Старые друзья ещё некоторое время стояли в башне, любуясь закатным солнцем, что окрасило свинцово-серое небо в грязно алый цвет.