Исцеление. VII
19 мая 2022 г. в 09:54
Стояла глубокая ночь. В комнате было темно настолько, что обычный человек, даже при всём желании, не смог бы разглядеть что-то дальше носа. И во всей этой пронзительной мгле разносилось лёгкое, сладостное пение, в котором отчётливо прослышивалось змеиное шипение под лёгкий перезвон бубенчиков. Странный звук наполнял все коридоры академии, проникал в каждую, даже самую отдаленную комнатушку. И именно от этого непонятного зова Никки открыла глаза. Она всё ещё сидела на полу, положив руки и голову на перину кровати Шамы. Кому-то подобное положение может показаться дико неудобным, но у ИИ в принципе не было представления о том, что что-то может быть неудобно, ибо механическое тело не затекает.
Первое, что сделала Никки по пробуждению, нет, не прислушалась к странному звуку. Шум, для неё, походил на завывание ветра, что гулял за окном. Девушка же осторожно коснулась тёплого запястья Шамы, проверяя пульс. Осознание, что её сердце бьётся, сам его звук успокаивало машину.
Так, поняв что волноваться не о чем, по крайней мере пока, Никки вновь пристроилась с краю кровати, положив голову на руки. Она продолжала смотреть на Шаму, что мирно спала. Ей нравилось её спокойное лицо и мерное дыхание.
Лишь сейчас, вслушиваясь в тишину и едва различимое сопение Шамы, внимание Никки привлекло лёгкое пение, доносившееся из глубины замка. До этого момента ИИ казалось, что эти завывания исходят от окна, что это свищет ветер, но нет, тонкий вой доносился откуда-то из-за двери. На мгновенье ей даже показалось, что эта мелодия зовет её пойти за ней. Только, чар Роа явно не хватало, дабы заставить Никки подняться с полу, отойти от постели Шамы. Она осталась сидеть на месте, теперь с любопытством и некоторым опасением смотря на дверь.
Вообще Никки не знала сколько времени прошло. Она просто слушала, медленно усиливающийся зов. В какой-то момент, когда вопли Роа перешли на тот тон, которым вполне реально разбудить спящего человека, мирно дремлющая Шама вдруг дрогнула, от чего Никки и сама, слегка подскочив, повернулась к девушке. Шама, присев на кровати протёрла глаза. По всему её виду было понятно, откровенно отвратные стоны Роа были, явно не тем от чего ведьма хотела проснуться.
— Как ты себя чувствуешь? — взволнованно спросила Никки, подбираясь ближе к Шаме.
— Кажется лучше… — неуверенно отозвалась Шама, подмечая, что опьяняющее действие сыворотки правды сошло на нет. — Ты всё это время была здесь? — уже несколько изумлённо спросила Шама.
— Просто, ты так быстро… Отключилась… Мне было как-то боязно. — несколько смутившись призналась Никки.
— Тебе не о чём беспокоится, — нагнувшись к Никки начала Шама. — я не оставлю тебя, со мной всё будет в порядке. — уверенно закончила девушка, осторожно коснувшись пальцами ладони Никки.
ИИ в ответ мягко улыбнулась. Слова Шамы грели её изнутри. Кажется, она и сама не понимала, как сильно привязалась к ведьме за эти жалкие несколько месяцев. Шама была для неё всем, Никки не представляла свою жизнь без неё. Последнее она отчётливо понимала. Для Никки была мучительна мысль о расставании. Но ещё более Никки боялась, что однажды, взяв Шаму за запястье или положив голову ей на грудь, она не услышит биения её сердца. Впрочем, до этого было ещё далеко. Ангелы живут многим дольше ши, но всё же… Это биологическая форма жизни… Смертная…
— Ты слышишь это? — спокойно спросила Шама, переводя взор на дверь.
— Это напоминает нечто среднее между воем ветра и шипением змеи. — не спуская взгляда с Шамы, с явной задумчивостью, неопределенностью, ответила Никки.
— Так поёт Роа, заманивая жертву в капкан. — уже серьезным тоном начала пояснять Шама. — Я слышала что-то похожее на её пение прошлой ночью, но оно было настолько слабым, что я не была уверена в том что это. Обычно этот зов слышит только жертва. Она не просыпается. Находясь точно в трансе, она идёт на зов, и тогда Роа выпивает её душу. Об этом человеке все сразу забывают. Исключений нет. Даже ведьмы правды, по истечению определенного времени, не способны вспомнить жертву. Упоминания о ней также стираются с любых носителей, пожалуй только то, что написано сывороткой правды, Роа не способна вывести. — С этими словами Шама неспешно поднялась с постели. — Эта тварь снова вышла на охоту и сейчас ждёт жертву в своем логове… Мне придется испортить её ужин. — с некой ноткой игривости заключила ведьма.
— Я с тобой. — быстро, но всё так же спокойно, сказала Никки, тут же поднимаясь с полу.
Шама в ответ одобрительно кивнула и открыла дверь, намереваясь покинуть комнату. Никки последовала за ней. В этот раз обе девушки шли по ночному коридору академии совершенно спокойно. Единственный человек, которого стоило опасаться, профессор Семпрония уже всё знала, а потому у завуча не было никаких причин вмешиваться, а уж тем более останавливать, а после наказывать студенток. Более того, внешний вид обоих был достаточно приличным, ни Шама, ни Никки так и не переоделись в ночнушки. Первая, ввиду того, что после ужина, едва добравшись до кровати завалилась спать, вторая, просто потому, что осталась рядом.
Тем не менее, несмотря на весьма спокойную обстановку, а тут стоит отметить, что завывания Роа ни Шаму, ни Никки особо не тревожили. Просто потому, что ведьма знала, с трусихой Роа будет справиться легче чем с Фифи, другое дело, что гоняться за ней скорее всего придется до рассвета. Никки же, видя спокойствие Шамы, просто перестала обращать внимание на вопли. Но, несмотря на всё это, девушки шли очень тихо, а главное молча, дабы не разбудить плакальщиков, что дремали в хрустальных шарах под высокими потолками коридора. Никки особенно не хотелось лишаться зрения, из-за резкой вспышки света.
Ночной замок выглядел иначе. Полный мглы, теней и непонятных звуков, отдаленно напоминающих шёпот людей, но меркнущий на фоне песни Роа, что пропитывала всё ни то воем ветра, ни то змеиным шипением. Особенно хорошо эти трели различались на лестничной клетке, в тусклом свете редких звёзд, которым удалось выглянуть из-под грозовых туч. Казалось, тени эти имеют свой разум, и слыша лёгкие шаги Шамы и Никки, они стремились скрыться. Никки редко гуляла по ночной академии, а в те немногие моменты, когда ей доводилось, она была слишком занята, дабы обращать внимание на эти мелочи. Но вот сейчас, спускаясь в круговой коридор, на нижних ступенях, ИИ отчётливо уловила призрачный стук каблучков и шелест платья, темный шлейф которого скользнул за дверь.
— Тоже её заметила? — тихо спросила Шама, подметив, как Никки ненадолго замешкалась.
— Что это? — в явном ступоре спросила ИИ.
— Не упокоенные души. Их здесь много. — небрежным шёпотом начала Шама. — Не все обитатели замка были ангелами. Семье Дарк служили и ши. Некоторые из них не понимают, что уже мертвы и продолжают влачить жалкое существование. Они боятся нас. Поэтому убегают. — тут Шама слегка улыбнулась. — Но куда чаще студенты боятся их. Поэтому отбой в девять.
— Они не опасны? — снова спросила Никки.
— Нет. Эти не опасны. — ответила Шама.
В круговом коридоре было относительно светло, но лишь в том месте, где небольшие ступени вели в фойе замка, что было залито звездным светом, который проходил сквозь витражи больших окон. Голос Роа с первого этажа слышался особенно четко, а потому обнаружить его источник не составляло труда. Девушки решительно направились к старому лучу, теперь ступая ещё тише. Шама медленно отворила тяжёлую дверь, осторожно проходя в темный коридор. Шипение Роа доносилось откуда-то совсем рядом.
Шама, стянув с правого глаза повязку, неспешно подошла к приоткрытой двери чулана. Оттуда отчётливо тянуло болотной тиной, и особенно ярко звучали завывания Роа. Никки подошла ближе, встав почти за ведьмой.
— Я займусь тварью, ты проверь есть ли в помещении живые люди. — почти неслышно произнесла Шама.
Она осторожно взялась за ручку, потянув на себя дверь, что открылась с протяжным скрипом. В этот же миг пение стихло. Коридор погрузился в пронзительную тишину. Шама сделала шаг вперёд, входя в густую тьму чулана, беря в руку, точно из воздуха, полупрозрачную косу. Это место было по многим причинам ей неприятно, но самой главной были, нет не воспоминания о страшной неделе, а пауки и паутина, которыми кишела забытая всеми комната.
Никки, ступая почти шаг в шаг за девушкой, вошла следом. В этот момент под ногами Шамы распустился, слегка сияющий голубым, цветок, замкнувший свои лепестки где-то над потолком, знаменуя, что барьер был установлен. Впрочем, местами, тонкая структура точно плавилась, стекая по внутренней части печати жидкой, маной вперемешку с тонкими нитями айвы. В этих местах была паутина, одно из немногих слабых мест ведьмы чудес.
Темный, тихий чулан наполнился холодным светом, в котором легко различались груды поломанной мебели: столы, шкафы, где-то у дальней стены виднелась спинка кровати, местами поблёскивали сеточки паутины. Эта комната отчётливо пахла болотом, но вместе с тем, Шама без труда могла различить запах старой крови и подгнивающего мяса. Только ни трупов, ни самой Роа пока видно не было.
Шама, всё ещё держа на готове косу, прошла внутрь. Она ступала так осторожно, как только могла, дабы ненароком не задеть паутину. Кажется, Роа, только и ждавшая, когда выход чуть освободится, под мелодичный перезвон бубенчиков собственных крыльев, метнулась к двери, с такой скоростью, что барьер, установленный ведьмой, был ей не преградой. Шама лишь успела обернуться, как существо явно перепачканное в паутине и пыли, проделав огромную брешь, трусливо сбежало, наполняя тихий коридор оглушительным звоном.
— Оставляю чулан на тебя. — бросила Шама, пускаясь в погоню за бабочкой.
Никки, тоскливо, проводила ведьму взглядом, и принялась изучать чулан. Для неё тут было достаточно светло. Втянув воздух, различая откуда доносился запах крови, ИИ, ясно понимая, что живых она здесь не найдет, начала осторожно пробираться к шкафу, что стоял у входной двери. От него особенно сильно несло трупным смрадом. Аккуратно распахнув сломанные дверцы, что висели буквально на соплях, Никки, сделала быстрый шаг назад. К её ногам шмякнулось, разбрызгивая кровь и гниль по полу и источая самый зловонный смрад, частично съеденное тело. Девушка спокойно опустилась на колени, переворачивая труп лицом к себе. Только видок был так себе, и даже если бы машина ранее видела этого человека, то опознать бы всё равно не смогла. Лица на этой девчушке не было, лишь разлагающаяся плоть, в которой копошились личинки, и из-под которой просвечивали кости черепа. С несчастной точно содрали кожу, оставив лишь мышцы, внутренности и скелет.
Никки, неспешно поднявшись, повернулась к дальней стене, где-то там, должно было быть ещё одно тело. ИИ уже сделала несколько шагов, как вдруг тишину замка разрезал утробный вой. Казалось от него дрожали стены, пространство натянулась и сейчас было похоже на каплю стремительно твердеющей смолы, Никки буквально ощущала себя насекомым, что угодило в природный капкан. На краткий миг она действительно в полной мере чувствовала себя мухой, застывшей в капле янтаря. Чувство это спало в то же мгновенье как стих крик, но в этот же миг замок наполнил треск, а после оглушительный звон бьющегося стекла.
Никки, сделав шаг назад, резко развернулась на каблуках, бросившись через коридор в фойе замка. Так быстро она не бежала уже давно. Она не понимала, что происходит, но её сердце стало стучать чаще, ей вновь хотелось дышать, но что самое главное, в груди будто стало пусто, и пустота эта стремительно заполнялась ненавистным страхом.
Выбежав в круговой коридор Никки увидела море осколков разбросанных вдоль высоких окон. В пустые рамы, заглядывали первые лучи солнца. Они нерешительно, украдкой скользили по серому мрамору пола, заставляя блестеть битые стёкла. ИИ сделала робкий шаг вперёд. Её руки и колени впервые так сильно дрожали. Глубоко вдохнув и собирая последние остатки стойкости, Никки метнулась к лежащей на полу девушке, буквально падая на колени рядом с ней.
Шама лежала совершенно неподвижно, слегка наклонив голову в бок. Её черные глаза были чуть приоткрыты, но жизни в них не было совсем, и смотрели они в никуда. Никки, подхватив девушку на руки, приложила голову к её груди, одновременно сжимая её холодное запястье в своей ладони.
— Ты обещала, что не оставишь меня… — дрожащим голосом прошептала Никки прижимая стремительно остывающее тело Шамы к себе.
Откуда-то сверху доносились торопливые шаги и голоса, явно испуганные. Фойе замка уже вовсю заливал солнечный свет. Никки сидела совершенно неподвижно, будто сама умерла, а с её глаз текли слезы. Она не слышала гула, в который погрузился замок, в её ушах была глухая тишина, нарушаемая лишь быстрым стуком собственного сердца. Её компьютер напрочь отказывался работать и пытаться понять, что происходит. ИИ совершенно не заботило, что творится вокруг и почему непроглядная тьма вдруг сменилась ослепительно ярким солнцем. Её точно выдернули из розетки, резко оборвали всякие контакты и пути связи, оставив одну в бесконечном, холодном вакууме пространства. При этом Никки всё ещё предпринимала отчаянные попытки успокоится, угомонить свое сердце, тщетно пытаясь уловить дыхание Шамы. Только машина не способна ошибаться в таких мелочах. Девушка не дышала. Она была мертва.
— Никки. — осторожно коснувшись плеча ИИ, тихо произнесла профессор Семпрония.
Голос её так и сочился ужасом, который старушка даже не пыталась скрыть. По завучу было видно, она не больше чем пару минут назад вскочила с кровати, но в лице её не было и капли дремоты, только страх.
Никки не сразу, но всё же подняла голову, обратя полные слёз глаза на старушку в спальном чепчике и ночнушке, при этом всё так же крепко прижимая к себе Шаму. К этому времени кожа девушки окончательно приобрела фарфорово-белый оттенок, лишь на губах и около глаз окрасившись в глубокий чёрно-красный цвет, чём то похожий на высохшую кровь. Её волосы, до это имевшие лёгкий синий оттенок, теперь приобрели совсем угольный цвет.
— Что произошло? — придавая своему дрожащему голосу ещё более деликатный тон спросила профессор Семпрония.
Никки в ответ лишь слегка мотнула головой, ненадолго задержала взгляд на одной из лестниц, где замерла сестра Петра, и вновь обречённо перевела взгляд на Шаму. Она казалась ещё живой, просто спящей.
— Профессор, запечатайте территорию академии. — совершенно неожиданно, с обыденной холодностью произнесла Никки.
При этом по глазам её продолжали течь слезы, хотя казалось бы, она машина она не должна, она не умеет плакать. По правде говоря сейчас Никки уже не совсем понимала, что она такое. Она создана людьми, её разум — строгие числа, ни капли эмоций лишь их имитация. Но у неё есть душа! Душа, которая сейчас страшно болит. Душа, которую переполняют гнев, смятение и страх.
Тем не менее эти чувства не могли в полной мере затмить холоднокровный просчет системы, ИИ прекрасно понимала, тварь должна быть поймана, дабы Шама была последней кто пострадал от Роа и её мастера. Только сейчас горе и бессилие были намного сильнее желания, что-либо делать, а уж тем более оставить Шаму. Даже сама мысль бросить бездыханное тело девушки была для Никки невозможна. Она не верила, что Шама оставила её, она же обещала, что они всегда будут вместе.