Исцеление. X
23 июня 2022 г. в 07:03
— Скажи, Саломея, ты будешь убивать всех, кто заключил контракт с кем-либо из апостолов смерти? — полюбопытствовала Викторика.
Девочка сидела на подушке по другую сторону столика, с явной тревогой наблюдая за подружками. Ханни было уже немного лучше, успокаивающий чай, что ей заварила профессор Семпрония начал действовать. Девушку уже не так сильно тревожила смерть Аннабель, этот момент медленно стирался из её памяти, выцветая точно старая чёрно-белая пленка. Она лишь обрывками вспоминала произошедшее полчаса назад. Более того, лёжа на коленях Авы, обласканная её нежными поглаживаниями по голове и мурчанием примостившейся рядом кошечки, Ханни начало клонить в сон. Она всё чаще закрывала глаза, не думая ни о чём и просто наслаждаясь тем, как сестра водит рукой по её волосам, а Белочка тыкается влажным носиком в щёки, будто целуя.
Саломея сидела рядом, потягивая крепкое вино и смотря совершенно пустым взглядом куда-то в стол. Запивать боль и тревоги в последнее время вошло не просто в привычку, это стало обыденностью. Проклятое пойло промывало горло, убирая из него комок слёз, возвращая голосу обыденную спокойность и твердость. На вопрос Викторики девушка ответила не сразу, то ли задумалась, то ли просто не услышала.
— Нет, конечно. Но дабы избежать больших проблем, необходимо найти всех мастеров, дабы убедиться в их адекватности. Роа далеко не самая опасная из апостолов. — задумчиво протянула Саломея, опуская взгляд в бокал.
Рубиново-красное, точно кровь, вино отчего-то вызывало лёгкую тошноту, но в то же время, если не смотреть на цвет, оно отлично туманило разум, позволяя забыть неудобную реальность.
— Тогда, может ты заберёшь её. — робко протягивая правую руку ладонью вниз, осторожно попросила Викторика.
Саломея, всё ещё несколько вяло взяла ладошку девочки, помутневшим взглядом рассматривая появившуюся на коже алую печать, что представляла собой изогнутую линию, отдаленно напоминавшую морскую волну, с левой стороны которой был небольшой круг. Всё это время Викторика робко смотрела на Саломею, боязливо ожидая, что произойдет дальше.
— Почему-то я совершенно не удивлен. — чуть усмехнувшись и ласково выпустив ладонь Викторики из руки начала Саломея. — Уныние тебе очень подходит, и не спеши от неё избавиться. Она, конечно, на редкость бесполезная и глупая, но контракт с ней делает тебя неуязвимой. Да и негоже это — хранить все печати у одного человека. Если меня убьют, и силы всех апостолов окажутся у одного мастера, ему, дабы открыть врата Бездны, не потребуется даже Лжеграаль. Так что, пусть она будет у тебя.
Викторика в ответ послушно кивнула, но пристально смотреть на девушку не перестала, и взгляд у неё был такой, точно она хотела ещё что-то сказать, но очень боялась. Саломея напротив, совершенно не заметила этого, вновь опустив взор в бокал с вином.
— Ви, что случилось? — чуть склонив голову на бок, осторожно спросила Ава.
Девочка перевела на неё жалкий взгляд, будто именно присутствие Авы больше всего её пугало.
— Ты помнишь, тот день, когда с Мари было покончено? — тихонько поинтересовалась Викторика.
— Помню. — холодно отозвалась Ава, и тон этот заставил Викторику вздрогнуть.
— Знаешь, почему я так хотела вам помочь? — опустив глаза и густо покраснев, спросила Викторика, после этих слов, даже Саломея очнулась от прострации, в некотором ужасе уставившись на девочку. — Я не знаю, что Мари сделала до этого, но я более чем уверена… — тут девочка резко согнулась, закрывая руками глаза, с которых покатились крупные слезы.
— Что ты сделала? — с особой серьёзностью, но при этом без тени гнева, спросила Саломея.
— Я не знаю. — тихо прошептала Викторика, при этом было слышно, как голос её ломается от душащих слез.
Ава, в последний раз проведя рукой по голове спящей сестры, очень осторожно поднялась с дивана, так чтобы ненароком не разбудить Ханни. Подойдя к Викторике, она опустилась рядом, мягко коснувшись её плеча.
— Что бы ты не сделала, мы не будем на тебя злиться. — ласково произнесла Ава, впрочем, было совершенно непонятно, насколько искренним был этот оттенок её голоса.
Саломее показалось, что девушку уже сейчас терзают не самые положительные чувства, впрочем, наивная Викторика ни о чём подобном даже не подумала. То, как говорила Ава, странным, совершенно неведомым образом, будто сняло с её плеч тяжкий груз. Она подняла взор на Аву, вытирая заплаканные глаза хрупкими пальчиками.
— Я читала книгу, когда вдруг, кто-то схватил меня за волосы. — всё ещё немного всхлипывая начала девочка. — Но страшная боль — это всё, что я помню. — после этих слов Викторика ненадолго замолчала, будто обдумывая, как подать следующее. — Ещё с раннего детства я знала, во мне живёт нечто. Я всегда ощущала это как часть себя. Отец говорил, что это самое доброе и нежное существо на свете, я верила. Часто, когда я бывала в опасности, оно занимало мое тело и помогало мне спастись. Но в месте с тем, отец говорил, что это существо очень слабое, и я не могу всегда на него полагаться… Я знала, Мари сильнее его. Я думала, она заставила его рассказать всё то, что знаю я! — вновь срываясь на плачь произнесла Викторика, Ава в ответ начала успокаивающе гладить её по спине. — Но я ошиблась. Когда я встретила Мари, она сама испугалась, испугалась настолько сильно, что мне не пришлось совсем ничегошеньки делать, дабы ввести ей препарат, она без лишних вопросов пошла со мной, при этом в глазах её читался такой страх, будто тем вечером она встретила самое сильное и самое опасное существо.
— Ты хочешь сказать, что оно могло осознано помочь Мари? — с явной настороженностью спросила Саломея, при этом взгляд её в большей степени был обращён не на Викторику, а на Аву, та ласка, с которой она успокаивала девочку, пугала Саломею. Казалась ещё мгновенье и Ава, подобно голодной кошке, что играется с мышью, выпустит когти, сломав грызуну шею.
Викторика в ответ кивнула, и по её щекам, оставляя мокрые дорожки, покатились ещё более крупные слезы. Она больше не пыталась их остановить и вытереть. Это было бесполезно, ибо её дрожащие ручки и без того были очень влажные.
— Скажи, Саломея, что произошло две недели назад? — с мольбой во взгляде спросила Викторика.
После этих слов Саломея не вольно сильнее сжала бокал и стиснула зубы, в её горле вновь появился тот самый неприятный, давящий ком.
— Это не имеет значения. — сухо отрезала девушка.
— Ты отрубила ей голову, да? — осторожно проводя трясущимися пальчиками по шее, дрожащим голоском спросила Викторика, Саломея никак не отреагировала. — Я знаю, раны от твоего меча не заживают никогда и проявляются на том теле, что занимает существо, получившее её. Дня три назад, у меня очень сильно жгло горло. — продолжая водить пальчиками по шее, уже с неким безразличием говорила Викторика.
В этот момент рука Саломеи дрогнула, выронив бокал, что ударившись об пол с оглушительным звоном, в повисшей тишине, разбился на множество осколков, позволяя рубиновой жидкости растечься по светлой плитке. Саломея резко вскочила с места, в полном ужасе смотря на Викторику, губки которой расползлись в, до боли знакомой, омерзительной улыбке. Её зрачки сузились до размера крохотной черной щёлки, карие глаза приобрели красивый серый оттенок, а карамельно-русые волосы — побелели. В этот же момент Ава явственно ощутила как изменился запах айвы девочки, из лёгкого и не навязчивого, он стал приторно сладким, что аж в горле запершило.
— Ты. — чуть дрогнув, прошипела Саломея.
— Да, я. — уже мило улыбнувшись произнесло нечто, но улыбка эта была другой, такой искренней и чистой, будто тварь, занявшая тело Викторики, вовсе не притворялась и даже не пыталась издеваться, как это было в башне. — Викторика вам доверяет. — спокойно начало рассуждать оно. — думаю, и я могу.
— Ошибаешься. Не думай, что тебя спасёт тот факт, что ты заняла чужое тело. — полным злости и ненависти голосом процедила Саломея.
— Ты видишь, чтобы я начала харкать кровью, либо разговор приносил мне боль? — склонив головку на бок спокойно произнесло нечто. — Мы с Айвой очень похожи. Мы обе можем находиться в теле Викторики, она как сосуд, способный совершенно спокойно принять нас обоих.
— Кто ты? — ни чуть не смягчая гнева спросила Саломея.
— Имени своего я не помню. — покачав головой ответило нечто. — Но могу рассказать занимательную историю, о том кто такая Викторика и что я такое. — ласково улыбнувшись произнесло оно.
— Саломея, оно не представляет угрозы, сядь. — всё так же спокойно нежным голоском произнесла Ава, продолжая держать руку на плече Викторики.
Слова девушки несколько успокоили Саломею, хотя и не полностью, но она всё же опустилась обратно на диван. Она будто чувствовала странную, до сели не проявлявшуюся силу, что исходила от Авы. Ей казалось, что даже если тварь, занявшая тело Викторики, вознамериться напасть, она не сможет даже сдвинутся с места.
— Зачем ты это говоришь? — обращаясь к неизвестному, спросила Саломея.
— Моя сестра сама не ведает чего хочет, и явно не понимает последствий своих действий. — неодобрительно покачав головой, начало нечто. — Ты лишил её тела, поэтому она воспользовалась этим. — указывая на себя, сказало оно. — Чтобы попросить Смерть об услуге — открыть врата Бездны, дабы та поглотила мир. Смерть, явно не боясь её, а может просто насмехаясь, бессовестно солгала, что это не по силам ей, а потому, предложила открыть шкатулку Ламбады, чтобы освободить апостолов смерти и начать обряд воскрешения Миссии тьмы. Вот почему я это говорю. Освобождение её из Ада, может очень плохо кончится. — ответило нечто.
— Кто такая Ламбада? — сонным голосом спросила Ханни, протирая заспанные глаза.
— Ранее она была четвертой верховной богиней муртов, пока не заскучав, не начала вбивать людям в головы дурные идеи. Тогда Бэтта запечатала её в самых глубинах Бездны. — расплывчато пояснила Саломея, при этом тон её был таким, что она будто бы извинялась за то, что они разбудили Ханни.
— А апостолы смерти? — зевнув продолжила Ханни.
— 8 злых богов, именуемых в народе как смертные грехи человечества: алчность, гордыня, гнев, блуд, зависть, чревоугодие, лень и уныние. Человек, покоривший их всех, может и сам уподобиться Богу, и открыть врата Бездны. — ответила Саломея.
— Тогда зачем нужен обряд воскрешения Миссии тьмы? — вновь спросила Ханни.
— Я думал ты спала! — всплеснув руками и чуть посмеиваясь, воскликнула Саломея.
— Я правда спала. — вновь зевнув, несколько обидчиво произнесла Ханни.
— Обряд — это своего рода подстраховка и запугивание людей, дабы они знали, что близится кара небес. — ответила на первоначальный вопрос Саломея.
Закончив с пояснением девушка вновь обратила свой строгий взор на Викторику, что всё это время всё так же сидела на подушке, не предпринимая совершенно никаких действий, покорно ожидая, когда разговор вернётся к ней.
— Что ж, — медленно выдохнув начала Саломея, — мы будем рады послушать твою историю.
Девушка поудобнее устроилась на диване, внимательно смотря на Викторику. Девочка, улыбнувшись, кивнула.
— Та кого вы зовете Айвой — моя младшая сестра, когда-то мы вместе поддерживали мир и покой на Элладе, покуда что-то не произошло. Я не помню что, и не могу даже представить, но она решила, что в мире нет и не должно быть любви. Она разрушила все источники этого светлого чувства, извратив его, а саму любовь сделав постыдной. Меня ждала та же учесть. Я намного слабее сестры, моя айва может только создавать жизнь и исцелять её, я не умею разрушать, я не властна над тьмой и хаосом, мой удел — это свет и мир. Я сбежала, спрятавшись в этом теле, единственном, что подходило мне. — вновь указывая на себя, а если быть точнее, то на Викторику, ответило нечто.
На этих словах лицо Ханни немного изменилось. Девушка ясно понимала, человек сидящий пред ней врёт, но ложь его необычна, такая будто человек уверен в том что он прав и не пытался солгать. Возможно именно поэтому Ханни промолчала, ожидая что ещё оно скажет. Существо, чуть наклонив головку в бок, спросило:
— Скажите, господин великий инквизитор, вы знаете, кто такой Гагат Леовигильд? Или мне лучше сказать аббат Симар?
— Предатель он. — безразлично бросила Саломея, на что Викторика снисходительно улыбнулась.
— Вы правы, такого манаха редко где сыщешь. Он предал церковь, по меньшей мере раза два, а знаете из-за кого? — вновь поинтересовалось нечто.
— Он полюбил ведьму. — всё тем же тоном отозвалась Саломея.
— Вы правы, эту ведьму звали Мисселина, и жила она в одной из башен Северного женского монастыря, что была запечатана особым заклятьем. Не многие знают историю этой девушки, я расскажу. Лина была ребенком из дома Пхонерис.
— Не знал, что они сдают своих отпрысков в монастырь. — небрежно усмехнулась Саломея, вспоминая, что бракованных обычно съедали.
Существо вновь чуть улыбнулось и продолжило:
— Никто не знал, кем был её отец, а мать, умерла сразу после родов, и не смогла дать ответ на этот вопрос. Но правда в том, что отца у Лины не было. Вы, разумеется, сочтёте это очень жестоким, но мне было нужно тело, дабы укрыться от сестры и её безумия. Мать Лины была просто сосудом, что выносила для меня это тело, совершенно чистое и безгрешное, зачатое непорочным путем.
Со слов существа можно было сделать однозначный вывод — Викторику создало оно, но суждение это было ложно. Данный факт вновь заставил Ханни нахмурился. Нечто тем временем продолжило:
— Девочка была, как принято говорить в семье, бракованной: её волосы были прямыми, а глаза серыми.
— Обычно таких детей убивают. — пристально смотря в глаза существа, произнесла Саломея.
— Да, — кивнув, начало оно. — но её отдали монахиням. Они растили Лину, а потом, спрятали от всех как величайшее сокровище, ибо её волосы и слезы могли излечить от любой болезни. Стены башни защищали её от людей, меня от сестры, пока однажды не появился барон Гагат Леовигильд. Молодой, влиятельный инквизитор, которому пророчили пост святого отца. Но он полюбил, а после выкрал ведьму. — тут нечто вновь улыбнулось. — А Лина была не против, да и я тоже, ибо с сестрой надо было бороться. Её желание погрузить мир в хаос было слишком сильно и представляло опасность для людей.
— И тогда Гагат, разочаровавшись в Айве, решил убить Бога. — сухо констатировала Саломея.
— Верно. — существо вновь кивнуло. — Но, сестра всё же была сильнее нас. Мы проиграли. Гагату порезали ладони и сослали в мужской монастырь, Лину вновь заточили в башне, где она просидела вплоть до недавнего времени, покуда одна из монахинь не остригла ей волосы. Тогда, превратившись в кипящую кучу плоти и костей, Лина воскресла подобно фениксу, обратившись младенцем и забыв своё прошлое.
— И тогда, многоуважаемый аббат Симар выкрал ребенка и сбежал на Восток. — закончила Саломея. — Что ж, и правда, весьма занимательно. Я почему-то не удивлен. Ты хочешь, чтобы мы убили Бога? — напрямую спросила она.
— Нет, я не хочу этого. — мотнув головой начало существо. — Я никогда не хотела смерти сестры, я хочу, чтобы она вспомнила настоящую себя. — ответило нечто.
— Ну, это звучит уже более реалистично. — с кривой улыбкой ответила Саломея. — Но Айва, так или иначе, может занимать это тело.
— Может. Но Викторика слишком слаба, это сильно ограничивает сестру, да и вы, нанесли сестре серьёзную травму, она будет крайне осторожна. Потерять Викторику для неё то же, что и потерять связь с материальным миром. — спокойно пояснило существо.
— Скажи, — осторожно начала Ханни, и нечто тут же перевело на неё взгляд. — почему ты не помнишь своего имени?
— Не знаю. — Просто не помню и всё. — пожав плечиками ответило оно.
— И почему сестра решила избавиться от любви, ты тоже не помнишь. — не спрашивая произнесла Ханни. — Скажи, ты уверена, что Викторику создала именно ты?
— А разве может быть иначе? — чуть нахмурившись спросило нечто, ясно давая понять, что оно убеждено в правоте своих слов.
И сказало оно это, нет, не как человек, который пытается утаить правду, а как человек, которому всучили фальшивку, но он искренне верит в неё.
— Скажи, а ты уверена, что ты действительно просто сбежала? — слегка прищурив глазки спросила Ханни.
Существо начало заметно волноваться, вопросительно смотря на блондинку. Её слова, вопросы ставили нечто в ступор.
— Уверена. — с лёгким испугом ответило оно.
Ханни в ответ покачала головой, как бы говоря, что всё это не правда. В ответ на что, существо дрогнуло, тогда Ава чуть сильнее сжала плечё Викторики. Девочка резко обернулась смотря девушке в глаза, Ава лишь безразлично повернулась к Ханни, как бы прося ту продолжить.
— Ты веришь в истину своих слов, но они ею не являются. — спокойно сказала Ханни.
В этот момент Викторика вновь вздрогнула, но уже более явно, будто слова Ханни не просто напугали её, а доставили физический дискомфорт.
— Я думаю, Викторика была создана кем то другим, дабы защитить тебя, тебе же просто подменили или скорректировали воспоминания. — дополнила Ханни.
В этот момент лицо Викторики буквально перекосило от ужаса, она смотрела на Ханни широко распахнутыми глазами, будто моля, чтобы девушка разбирала скорлупу лжи, в которой находилось её сознание.
— Она уже сделала всё, что могла. — произнесла Саломея, в ответ на что, существо резко перевело взор на неё. — Если после этого ты ничего не вспомнила, значит чары, которые заставили тебя забыть прошлое сильнее той магии, которой сейчас владеет Ханни.
— Разе магия правды не абсолютна? — в полном замешательстве, спросило нечто.
— Любая магия, насколько сильна она бы не была, зависит от того кто и как её использует. Ханни только учится, не удивительно, что ей не хватит сил, дабы вскрыть этот мыльный пузырь. — ответила Саломея. — Тебе придется подождать, сегодня-завтра здесь будет человек, что, возможно, сможет нам помочь.