Исцеление. XI
29 июня 2022 г. в 12:11
Центральная столица. Особняк Милисы.
Было около трёх часов утра, может больше, может меньше, впрочем, Аталею никогда особо не заботило время. Даже сегодня или, правление сказать, особенно сегодня? Возможно, где-то на задворках сознания она и думала, что сейчас может быть весьма ранний час, несмотря на адово пекущее солнце и нестерпимую духоту, но то была явно мимолётная мысль, не особо тревожащая Аталею. Она проникла в прохладную комнату, пахшую свежестью мяты и сладостью роз всё так же, вороной впорхнув в распахнутое окно второго этажа. Её крылья превратились в тонкие белые руки, по локти скрытые ажурным кружевом перчаток, птичья голова в аристократичной красоты лицо — спокойное, точно восковое, но в то же время с необычайно живыми, будто детскими глазами, её оперенье обтянуло аппетитное тело тончайшим шёлком глубоко-чёрного цвета, когтистые лапы стали парой изящных ножек. Коснувшись носком туфли полу, девушка почти не слышно соскользнула с подоконника и, отодвинув струящуюся ткань штор, вошла в спальню. Она ходила до ужаса тихо, не нарушая покой спящей хозяйки дома. Аталея осторожно опустилась на кровать с необычайно мягкой периной. Ласково провела тонкими пальцами с длинными острыми ноготками по нежной щеке Милисы, поправила её спутанные волосы, кудри которых слегка прикрывали лицо. Аталея продолжила аккуратно водить кончиками пальцев по щеке девушки, очень деликатно заставляя её проснутся. Милиса отвернула голову, уткнувшись носом в подушку и мягко отстранила руку Аталеи от своего лица, едва касаясь её тыльной стороной ладони.
— Как наивно! Ты правда думаешь, что этот жест меня остановит? — чуть посмеиваясь сладко промурлыкала Аталея, теперь уже более настойчиво щекотя девушку.
Милиса вновь отстранила её руку, попутно потянувшись и неохотно открывая сонные глаза. В спальне стоял мягкий розоватый сумрак. Яркие лучи солнца не проникали в комнату, ибо высокие окна были хорошо задёрнуты, пусть и светлыми, но плотными шторами. Аталея в ответ слегка улыбнулась, обнажая небольшие клыки, и поудобнее устроилась рядом. Милиса, прикрыв ладонью рот, зевнула. Всё же то, что в помещение уже проник свет, во многом повлияло на молодую женщину. Она смотрела на незваную гостью со спокойным вопросом, будто совершенно не возмущаясь её визиту и своему пробуждению. Мелисе казалось, что уже достаточно много времени, хотя, надо признать, ей очень хотелось спать, и глаза её несколько слипались.
— Надеюсь тебе уже лучше. — с тревожным любопытством поинтересовалась Аталея, рассматривая девушку.
Глаза Милисы были немного мутными, отдававшими серостью, а взгляд явно усталый и вымученный.
— Всяко лучше, чем две недели назад. — слабо улыбнувшись одними лишь уголками губ, ответила Милиса.
Аталея в ответ несколько нахмурилась, подобный ответ её явно не радовал.
— На некоторое время нам придётся стать врагами. — осторожно начала Аталея, мягко коснувшись руки Милисы. — Я не жажду победы, она не приносит мне удовольствия, но и поддаваться я не буду, даже несмотря на твоё состояние, ты всё ещё остаёшся опасным противником.
— Если ты хочешь проиграть, тогда тебе придется очень осторожно наносить удары. — с лёгким смешком отозвалась Милиса. — Мои раны заживают намного дольше, пусть внешне этого и не видно.
— В таком случае, тебе будет куда приятнее услышать это от меня, нежели от главы. — с этими словами Аталея поднялась.
Она села с краю кровати, так, что теперь Милиса могла видеть лишь её безупречную спину, по которой, с высоко поднятой головы, стекали длинные черные как смоль волосы.
— Пару дней назад ко мне пожаловала сама Айва с очень странной, разумеется для доброго божества, просьбой — разрушить союз врагов. — с гадкой усмешкой произнесла девушка. — Разумеется мне пришлось ей отказать, но увы не полностью. Она пригрозила перекусить моими детьми, поэтому мне пришлось сказать ей как иначе можно открыть врата Бездны. — тут Аталея замолчала, и будто оправдывая себя, неожиданно добавила. — В конце-то концов, люди именно меня величают воплощением самой смерти, их ожидания необходимо оправдывать.
В ответ на последнее Милиса слегка, по-доброму улыбнулась, но лицо её быстро приняло обыденное выражение спокойной задумчивости. Она неспешно поднялась, присев на колени, и мягко коснулась холодного плеча Аталеи теплой рукой.
— Ты открыла шкатулку Ламбады? Выпустила апостолов смерти? — спокойно спросила Милиса, заглядывая в светлое лицо девушки.
Аталея в ответ опустила глаза, отводя взор в сторону окна, дабы не пересекаться взглядом с Милисой. Ей будто было невероятно стыдно за свой поступок и несмотря на то, что графиня Дарк всегда подавала себя как великую владычицу тьмы, подобное казалось ей недопустимым. На её гордом лице отчётливо виднелась тень совестных мук. И правда была в том, что подобное выражение, совершенно несвойственное той Аталее, которую знает высший свет, могла созерцать исключительно Милиса, ибо только с ней девушка могла быть полностью честна и открыта.
— Я подумала, что не хочу пачкать руки в крови младенцев… — с явной горечью, продолжая смотреть куда-то в сторону ответила Аталея, а после, уже с явным, но осторожным, отвращением в голосе добавила. — Да и пусть эта гнида помучается.
Да, вне всяких сомнений, последнее предложение Аталея сказала пусть и весьма грубо, но всё же с такой интонацией, будто спрашивая, можно ли ей вообще так выражаться. Милиса на это ни как не отреагировала, лишь совсем слегка уголки её губ приподнялись в насмешливой улыбке.
— Тем самым ты избавила себя от бремени пачкать руки, а я не могу не отметить, что это самый лёгкий способ призвать Лжеграаль. — всё же с неким укором ответила Милиса.
После этих слов в комнате наступила недолгая пауза. Аталея медленно повернула голову, смотря на Милису сверху вниз, но при этом так, как обычно провинившийся ученик смотрит на своего учителя. Милиса в ответ лишь тяжко вздохнула, ласково проведя рукой по спине девушки, будто успокаивая её.
— Открыть врата и освободить миссию тьмы можно разными путями. Есть как минимум четыре обряда, но тот о котором мы говорим, действительно самый лёгкий. — тут лицо Милисы исказила заметная ухмылка. — Вот только я сомневаюсь, что апостолы смерти опустятся до такого, убивать смертных ради призыва чаши слишком просто. Всем вечным свойственна гордыня, всем нравится тешить свое самолюбие, утверждать свою силу. Да и, первый всадник, пусть и был побежден, но уже ступил на землю Эллады. Нас ждёт война, голод и смерть…
— Я не на мгновенье не сомневалась в твоей сообразительности. — горделиво ухмыльнувшись промурлыкала Аталея.
Её холодные пальчики осторожно коснулись подбородка Милисы, чуть приподнимая её голову. Милиса не сопротивлялась, несмотря на то, что подобный жест ставил её в откровенного говоря самое неприятное положение, подтверждающее господство графини над ней.
— Если ты хочешь проиграть, я сделаю всё дабы победить, но знай, чем бы это не кончилось, мы обе останемся ни с чем, разумеется, в лучшем случае. — Милиса говорила всё так же спокойно и даже ласково, будто заигрывая, но после последних слов её очаровательная улыбка сменилась лёгким оскалом, позволяющим разглядеть её острые клыки. — В худшем же, мы обе будем лить кровавые слезы. Айву мы не победим. По крайней мере не так, как ты хочешь.
Видя как лицо Милисы понемногу хмурится, Аталея и сама начала меняется в настроении, будто окончательно понимая в какую игру ввязалась. Она опустила руку, её осанка стала менее величественной, а взгляд более простым и не надменным.
— Мне страшно. — тихо прошептала она.
— Я бы сказала тебе быть сильной, но буду честна, я боюсь её не меньше. — спокойно ответила Милиса.
— Ты правда сможешь сражаться? — обеспокоенно спросила Аталея осторожно касаясь сначала плеч Милисы, потом её груди, а после спускаясь к животу.
— Руки уже совсем не болят, они почти полностью зажили. — успокаивающим тоном начала девушка. — Рана от Санктора беспокоит меня не больше обычного, да и на счёт последнего… Всё тоже хорошо. — мягко беря Аталею за руку ответила Милиса. — Не волнуйся, даже если со мной что-то и случится, Сапфир спустится за мною в Ад и выведет на свет Божий.
— Почему ты так доверяешь этому… — тут Акалея стиснула зубы от злости. — Демону.
— Этот демон, — тут Милиса слегка ухмыльнулась. — такой же, как и я, а себе я могу доверять.
— Пусть так. — с этими словами Аталея поднялась с постели, на её лице появилось выражение прежнего превосходства. — Вы должны прибыть на игровую доску не позднее заката, в противном случае шах и мат будет поставлен этой ночью.
Милиса в ответ кивнула. Губы Аталеи растянулись в жутком, леденящие кровь оскале. Девушка прищурила фиалковые глаза, слегка поклонилась и обратившись чёрной вороной скользнула меж штор в приоткрытое окно, покинув дом.
Милиса, оставшись одна, вновь упала на кровать. Она ждала, когда же Айва сделает свой ход, но до последнего не знала, чём именно Богиня будет наказывать их. И вот сегодня ужасная тайна была открыта — Айва хочет освободить миссию тьмы, сильнейшего демона, что покоится на самом дне Бездны, закованного в цепи по рукам и ногам.
Тем не менее несмотря на предупреждение Аталеи, Милисе, впрочем, как и ещё нескольким магам пришлось явиться во дворец ассоциации магов на экстренный совет. Всё было примерно точно так же как и всегда. Большой светлый зал, стены которого были расписаны дивными фресками с ангелами и розовыми розами, был залит тёплыми лучами солнца, что красиво играли на золочёных рамах и прожилках большого мраморного стола. Место это было воистину волшебно и прекрасно, во всём вокруг ощущалось лёгкость и изящество присущие высшему свету Столицы.
Было около десяти утра, рань неимоверная, обычно в это время большинство Старого Света спит, но сегодня было исключением. Солнце вставшее слишком рано и норовившее залезть буквально везде уже к шести разбудило весь город без остатка, так что жителям были ни к чему будильники. Собственно поэтому Селена и решила, что тянуть с заседанием ордена Света не имеет смысла. Старушка отправила птиц к каждому из своих советников, прося явится всех без опоздания. На последнем она делала особый акцент, впрочем, всё равно очень удивилась, когда Милиса пришла более чем вовремя.
Глава привыкла, что не имеет смысла ждать её в назначенное время, а уж тем более раньше. И надо сказать намёки молодой женщины не оставались не замеченными. Старушка прекрасно понимала, миледи ни во что её не ставит, она не имеет на волшебницу совершенно никакого влияния, и это очень тревожило, даже несколько пугало главу. И именно поэтому Селена всеми правдами и не правдами держала этого сильного, но в то же время невероятно опасного человека ближе всех, как дикого зверя, что готов растерзать любого, на коротком поводке. И всё же старушка отчётливо понимала, если на других членов ордена она может спокойно надавить, то на миледи нет. Это не то что будет бесполезно, но и может стоить весьма неприятных последствий.
Сложно выразить словами, какое удивление, вперемешку со старательно скрываемым страхом, появилось на не молодом лице главы ассоциации магов, когда она увидела Милису, уже спокойно сидящую за широким мраморным столом, стоящим в центре большой светлой залы. Пожилая ведьма вошла в кабинет, бросая быстрый взгляд на часы, будто пытаясь убедить себя, что миледи всё же опоздала, впрочем, как и все, но нет, было 9:50, скоро должны подойти остальные.
— Чем я обязана столь раннему визиту. — внимательно изучая Милису с лёгкой тревогой в голосе спросила Селена.
Милиса совершенно не пыталась скрыть своей слабости, того болезненного состояния в котором находилось её тело: очень бледная кожа, немного мутные глаза и откровенно говоря уставшее лицо. Но в то же время, каким то совершенно неведомым образом, она оставалась всё так же прекрасна, более того, казалось, стала ещё краше, ибо столь отвратное состояние подчеркивало её хрупкость и нежность.
У самой же Селены вспотели руки. Пожилая ведьма очень быстро понимала явно не двусмысленные намёки. Во-первых, Милиса буквально прямым текстом, хоть и без слов, заявила ей, что знает всё и даже больше, а во-вторых, придя раньше главы, она как бы говорила, что старушка явно не понимает сложившейся ситуации. Подобное, более чем, пренебрежительное отношение к собственной персоне, Селене было стерпеть сложно, но старушка, весьма хорошо владевшая собой, старалась не выказывать ответного раздражения.
— Я подумала, вы будите рады хотя бы иногда видеть меня не в числе опаздывающих. — легонько улыбнувшись, обыденно ласковым голоском ответила Милиса.
— Вы правы, я очень рада. — не сдержавшись бросила Селена, и тут же метнулась к большому витражному окну, не позволяя Милисе увидеть ту гримасу гнева, что исказила её старческое лицо и в то же время высматривая на улице кареты остальных пяти приглашённых членов ордена Света.
Выражение, мелькнувшее на лице Селены не осталось незамеченным. Милиса видела всё, и осознание этого, этой мимолетной слабости, не позволяло старушке оторваться от окна. Она боле не хотела пересекаться взглядом с миледи, ровно, как и стоять к ней спиной. Селена чувствовала всем телом, пронзительный взор Милисы обращённый на неё. Молодая женщина и правда очень внимательно изучала старушку, при этом было это так легко и непринужденно, будто совершенно ничего неприличного в этом нет.
Глава ассоциации магов была уже не молода. Почти полторы тысячи лет, разумеется за это время её былая красота увяла, от некогда прекрасной и уверенной в себе ведьмы осталась лишь седая, затравленная тень. Впрочем, в её волосах все ещё проскальзывали пряди мятного цвета, а её кожа всё ещё пахла излюбленными жасминовыми духами, и запах этот был настолько лёгким и обворожительным, что даже спустя столетия пленял разумы, влюбляя в старушку юнцов.
Но что же Милиса высматривала в этой пожилой женщине, почему смотрела с таким бесстыдством изучая каждое движение, каждый изгиб тела? Несмотря на аромат духов, что перебивал запах самой Селены, Милиса всё же помнила, как пахла глава десять веков назад, и тот запах, что едва различался меж духов, явно принадлежал другому человеку. Именно это лёгкое чувство некоего обмана заставляло миледи из раза в раз возвращаться в этот зал. Девушка всем нутром чувствовала, Селена, что стоит пред ней и Селена из прошлого тысячелетия — разные, хоть и до безобразия похожие, люди. Но она молчала, давая фальшивке надежду, что её не раскрыли.
Когда часы пробили ровно десять за столом уже сидели все шестеро: сама Милиса; Эрагон Тенебраэ — высокий белокурый мужчина с глазами цвета ледяной бирюзы и очень серьёзным, немного пугающим, но красивым лицом; Лаудэн Корвус — он был немного ниже и старше, имел очень уставшее лицо со впалыми щеками, острыми скулами, и орлиным носом, что делал его профиль необычайно суровым; Гелиодор Баттерфляй — хрупкий юноша с длинными чёрными волосами, цвет которых уходил в глубокую зеленцу, и узкими тёмно-карими глазами, отливающими золотоом; Бругмансия Атриум — невысокая волшебница с горделивой осанкой и будто мраморным лицом, на котором точно два драгоценных камня блестели зелёные глаза; Шарлотта Ванилла — она была ниже всех и выглядела как фарфоровая куколка с длинными вьющимися волосами пастельно-розового цвета и добрыми ярко-зелёными глазами. Все эти люди представляли собой одних из сильнейших волшебников империи.
— Я рада, что вы вняли моему зову и прибыли сюда в столь ранний час.
Самым серьёзным тоном начала Селена, на что Эрагон, прищурив глаза, ядовито заметил:
— Удивительно, что сегодня миледи даже не опоздала.
— Лично меня это пугает. — весьма холодно произнесла Бругмансия, а после как бы сглаживая неучтивость своего коллеги добавила. — Что произошло, мадам?
— Сегодня утром я получила тревожное известие из академии «Свет Надежды». — всё тем же тоном, не обратив ни малейшего внимания на прошлое высказывание Эрагона, начала Селена. — Меня оповестили о том, что древняя печать, отделяющая мир живых от мира теней пала. Новость эта вполне ожидаемая, учитывая то время, которое продержалась печать. Тысяча лет — не малый срок. Вам, членам ордена Света, во-первых, я поручаю поставить новую печать. Пяти дней вам должно хватить с лихвой. Во-вторых, коли вы всё равно направляетесь в академию «Свет Надежды», я была бы очень признательна вам, ежели бы вы лично встретились с новоиспечённой директрисой, а если быть точнее то с той, кого они зовут ученицей Безымянки, вечной ведьмой отрицания, Айнжел Дэ Морэ. Я хочу знать, действительно ли эта ведьма та, за кого себя выдает. Для этого вам потребуется пожать ей руку. Говорят, леди Айнжел обладает сильным антимагический токсином, а потому её прикосновение способно убить волшебника. Ежели она будет противница — арестовать и её, и Семпронию Дафну. Допросить, для этого я дам вам это. — тут Селена поставила на стол флакон с сияющей золотистым светом жидкостью. — Сыворотка правды. Надеюсь фронт работы вам понятен? — с особей серьёзностью спросила глава.
— Да, мадам. — холодно улыбнувшись в ответ и взяв со стола флакон с жидкостью, произнес Эрагон.