Эпитафия Эдэль

      «Я надеялась, мне станет легче. Я надеялась, что удовольствие продлится дольше», — досадливо поджав губы, думала Шама спускаясь на первый этаж. Девушке не хотелось идти в свою комнату и пересекаться с Никки или кем-либо ещё, она хотела вернуться в палату и наконец-то понять чего хочет на самом деле, ибо после того как голод утих, а слезы Сеси вдоволь развлекли — Шаме больше не хотелось мстить, по крайней мере в том, изначальном, виде. Странно, но очень скоро девушка и вовсе поняла, что этот поступок не только не принес ей желанного удовольствия, несмотря на упомянутое выше, напротив, посеял внутри зерно сомнения: «а мне правда так нужно всё это?». Ответа на сей вопрос Шама больше не знала.       Благо, копаться в себе ей никто не мешал. Лестничный пролет, как и вся академия, был совершенно пуст. Студенты и профессора, да что там, даже персонал, ещё спали. Солнце лишь едва пролило свет на тучи, превратив их из чёрных в сизые. По окнам, сквозь которые в замок входил тусклый свет, монотонно били некрупные капли дождя. Шама, полностью погрузившись в себя, даже не смотря под ноги, спускаясь буквально на автомате, пыталась привести мысли в порядок, придя к единственно верному умозаключению, пока ещё не стло слишком поздно.       Наверняка все те, кто участвовал в восточной резне, уже либо мертвы, либо настолько стары, что и не помнят, что там произошло. Это более чем ожидаемо. Минула тысяча лет. Не каждый волшебник может похвастаться столь большим сроком жизни. Именно жизни, а не существования, ибо к старости развивается множество неприятных болезней. А между тем в ордене святой инквизиции нет волшебников. Сам этот факт значительно сокращает жизнь инквизиторов. Тут хоть до ста дожить бы, и это если не повезет оказаться на передовой. Да, несомненно есть исключения, но их можно по пальцам пересчитать и в основном это предатели, дезертиры и прочий сброд. В общем тут Шама и задумалась, а есть ли смысл мучить тех кто уже ничего не помнит или и вовсе не знал? Какое в этом удовольствие?       Её раздумья прервал шаркающий звук, будто кто-то внизу резко остановился. Девушка чуть подняла глаза, теперь смотря не на свои ноги и каменные ступени, а туда откуда донёсся шум. В сумраке коридора стояла тень — черная как уголь, совсем небольшого роста, на вид с первоклашку, может чуть старше. Шама, несколько секунд безмолвно смотрела на неё, а после осторожно попятившись назад, поднялась на ступень выше. Тень, напротив, сделала, пусть и неуверенный, но шаг вперёд, и там где она ступала, оставались отпечатки сажи.       — Чего тебе? — коротко, но вполне спокойно спросила Шама, изучая существо.       Тень, точно испугавшись, шарахнулась назад. Она огляделась по сторонам, будто за ней наблюдал кто-то помимо Шамы, и вновь подняла голову, явно смотря на девушку. Впрочем, Шама могла видеть лишь темный силуэт у которого не было ни глаз ни рта.       — Если тебе нечего сказать, уйди с дороги, ты мне мешаешь. — несколько растерянно произнесла Шама, уверенно спустившись на пару ступеней.       Девушка старательно делала вид, что присутствие тени её не сильно беспокоит, что это просто маленькая, раздражающая неприятность. Только на деле всё было иначе. Тени не любят свет, они предпочитают не появляться после восхода солнца. Но что же было сейчас?       Тень ничего не ответила, но осталась на месте, Шама тоже не шевельнулась. Выждав ещё несколько секунд, будто думая, как лучше начать, тень осторожно наклонилась, подобрала платье и, будто бы сделала глубокий реверанс, от чего, буквально на миг, силуэт её стал почти не читаем, превратившись в тёмное пятно. В этот момент, сквозь кромешную черноту её облика проступила нечеловечески бледная, точно у покойника, кожа. Лицо её очень худое, но всё ещё по-детски очаровательное, обрамленное длинными прядями русых волос, было точно восковым и абсолютно ничего не выражало, и даже карие глаза казались мертвыми. Одета она была в пышное чёрное платье, расшитое маленькими золотыми розочками. И образ этот показался Шаме смутно знаком, будто когда-то она уже видела эту девочку.       — Мое имя Эдэльрита. — произнесла тень.       Шама окончательно застыла, не в силах пошевелится или оторвать взор от существа, из-за голоса которого, у неё перехватило дыхание, а кровь точно застыла в жилах. Ничего более ужасного — ледяного, девушка в своей жизни не слышала.       — Эдэльрита Шедоу. — поднимая взор безжизненных глаз на Шаму продолжила девочка. — Можно просто Эдэль. Я вечная ведьма правды.       С этими словами она выпрямилась. По её лицу скользнула странная, почти добрая улыбка, и Эдэль, чуть прищурив глаза, протянула Шаме руку.       — Пойдем со мной, я покажу тебе правду. — произнесла она это таким тоном, словно не допускала и малейшего сомнения в том, что девушка возьмёт её за руку.       Вот только Шама осталось на месте, явно даже не собиралась спускаться, буквально пронзая ведьму взглядом, полным недоверия. Эдэль опустила руку и отвернув голову, теперь смотря в окно произнесла:       — Ты можешь верить мне. — вновь поворачиваясь к девушке с мольбой в звенящим, точно хрусталь, голосе, начала она. — Я была в глубокой печали, оплакивая своего последнего храброго рыцаря, которому не смогла помочь, ведь у нас кошек всего девять жизней… Я умерла уже давно, то что ты видишь, — тут девочка развела руками, как бы показывая себя. — всего лишь остаток моей не израсходованной силы. Мне хватит маны, дабы один раз помочь тебе, ведь ты стала моим новым рыцарем! Ты не отмахнулась, услыша мои слезы, ты пришла мне на помощь, решив во что бы то ни стало счастливо окончить сказку, раз и навсегда поставив в ней точку. Позволь мне показать тебе правду, идём со мной. — подходя ближе и вновь протягивая руку, произнесла она. — Ты же не думала, что потеряв память и желание играть, сможешь покинуть эту сказку? — склонив голову, злобно прищурив глаза и исказив губы в пугающей улыбке, почти смеясь добавила она.       Шама, вздрогнув, и неотрывно смотря на девочку, сделала нерешительный шаг вниз. Лицо Эдэль сразу подобрело. Пространство вокруг тени было свежим, точно морозной зимой. Казалось, даже воздух обратился в лёд, отчего было больно дышать. Шама, честно не хотела приближаться к этой твари, но несмотря на это осторожно коснулась пальцами обжигающе холодной ладони ведьмы. В этот момент Эдэль благодарно улыбнулась. Шаме вдруг показалось, что лестничный пролёт наполнился горьким дымом и жаром огня, а откуда-то совсем рядом потянуло гнилью. В это же время силуэт Эдэль начал стремительно чернеть, она снова превращалась в тень, что быстро рассыпалась пеплом, смешиваясь с едким дымом, что заполнил всё вокруг. От него слезились глаза и было трудно дышать. Поэтому, сделав не аккуратный, глубокий вдох Шама сильно закашлялась. Совершенно не понимая, что произошло, девушка бросилась к окну, в ужасе смотря на бессчетное множество людей в алых одеждах с серебряными крестами и горящими факелами в руках. «Инквизиция», — в ужасе прошептала Шама.       Первые лучи солнца, едва выглянувшего из-за горизонта, пролили на небо алый рассвет. В его лучах выжженная до тла земля, руины города и обугленные тела выглядели особенно пугающе. Именно в этот момент Шама осознала, что находится у истоков реальности. Это было прошлое. Это был замок графини Дарк.       В нос вдруг совершенно ясно ударил запах палёного мяса. Ужас прошлого, точно пазл, достраивался маленькими кусочками, неспешно открывая полную картину. Шама опустила взор. Каменный пол под ногами был багровым и немного липким от крови. По лицу девушки скользнула гримаса глубокого отвращения. Схватившись за живот, что скрутила острая боль, Шама прислонилась к холодной, немного влажной стене, от чего в ту же секунду отпрянула. Согнувшись почти пополам, зажав рот рукой и из последних сил сдерживая рвотные позывы, от которых в горле ощущался кислый ком, а на языке горечь, девушка увидела чего коснулась её спина. По стене были размазаны перетертые почти в кашу внутренности.       Шама осторожно попятились назад, наступая на что-то мягкое, что противно чавкнуло под её ногой, наполняя пространство кислым запахом тухлятины. Шама буквально чувствовала, как по её телу катится холодный липкий пот, слышала, как сердце стучит уже где-то в ушах. На эти несколько секунд она снова ощутила себя слабым, загнанным в угол от страха ребенком. Резко подавшись вперёд, девушка с силой ударила по витражу, выбивая стекло, что со звоном посыпалось в низ, вдыхая свежий воздух улицы. Это немного успокоило Шаму, и пока она продолжала разглядывать территорию осажденного замка, где люди в красных мантиях добивали выживших, тошнота отошла. Сглотнув ещё горько-кислую слюну, девушка вернулась в коридор. Её не могли не услышать, а значит нужно уходить и желательно поскорее. Вопрос только в том: «куда?». Девушка бросила взгляд в сторону кругового коридора, там было полно дыма и слышались стоны умирающих, лёгкий звон металла, там шёл бой, а значит был велик шанс нарваться на неприятность. В то же время она обратила свой взор наверх, на лестнице тоже было дымно, но тихо. Относительно тихо. Откуда-то от туда, из глубины замка, доносился тихий детский плач. Девушка, несколько подумав, поспешила на верх.       Ступени были сплошь покрыты кровью, что стекала с них, методично капая. Миновав лестничный пролет, Шама осторожно вошла в темный коридор. Всхлипы, которые она слышала до этого, стихли, будто ребенок, услыша её приближение, онемел от страха. Девушка бегло оглядела ближайшее пространство: полупустое помещение в котором могут разминуться два три человека; на полу куча воняющих частично гнилью, частично жаренным мясом трупов, слегка припорошенных сажей; на стенах и разрушенных статуях брызги крови и присохшие частицы плоти; под высокими сводами потолка клубится горький дым от которого трудно дышать и больно смотреть. Да, Шама не видела здесь ни единой живой души, но ясно ощущала лёгкий аромат слабой айвы где-то совсем рядом. Она внимательнее оглядела осколки каменных статуй — единственное за чем можно было спрятаться. Укрыв голову руками и сжавшись в трясущийся от страха комок, тщательно давя всхлипы и пытаясь не дышать, в углу, под обломками, сидела маленькая девочка.       — Не бойся меня. — подходя ближе к ней прошептала Шама.       Малышка подняла взор чёрных, как угольки, полных ужаса глаз на подошедшую к ней незнакомку. Шама присев на колени принялась рассматривать ребёнка. Девочка была крохотной, иначе не скажешь. По виду ей лет пять. Кожа у неё белая-белая, может и просто от страха. Лицо узкое, мокрое от слез, всё в высохшей крови и саже. Руки, которыми она обнимала прижатые к себе колени, все исцарапанны и худые настолько, что видно кости, впрочем, ноги девочки, покрытые синяками и ссадинами, тоже не отличались полнотой. Платье на ней было старое, буквально просто лохмотья.       — Ты пойдёшь со мной? — протягивая руки к малышке спросила Шама.       Шмыгая носом, кроха утёрла слёзы, размазав всю грязь по мокрому личику, и кивнула. Она аккуратно выбралась из своего, на редкость узкого укрытия, убрала за уши липкие пряди черных волос и подошла к Шаме, которая тут же подхватила её на руки. Девушка даже не удивилась поняв, что малышка весит не больше упитанного кота. Девочка, недолго думая, крепко сжала в кулачках чёрное платье незнакомки и уткнулась носиком в её грудь. Шама осторожно стряхнула пепел с волос девочки и, прижав её к себе, поднялась.       Что делать дальше она опять не знала. Бежать? Куда? Девушка вышла на лестничную клетку, буквально на несколько секунд встретившись взглядом с инквизитором, что поднимался наверх. Лицо его Шама разглядывать не стала, она просто бросилась обратно в коридор, в надежде найти где-нибудь более безопасное место, а уже после решить, как отсюда выбраться и желательно обратно в свое время.       — Стой! — прозвучал знакомый, но полный подлинной жестокости голос.       Услышав его, Шама буквально чуть не запнулась. Резко развернувшись, в сероватой дымке коридора она увидела приближающуюся фигуру весьма крепко сложенного мужчины в красном мундире. В следующую секунду дым рассекло едва сверкнувшее лезвие, и перед Шамой предстал высокий человек, с пугающе знакомым лицом — Акеан. Да, сейчас это был именно он: длинные прямые волосы каштанового цвета, бесстрашные зелёные глаза, полные ненависти и презрения к народу Востока. Этот взгляд заставил задрожать от страха даже Шаму. Малышка, чувствуя как меняется настроение спасительницы, поджала тонкие губки, давя подступающие слезы, и крепче сжала в кулачках платье Шамы.       «Нет, не здесь, не от его рук. Я не умру», — с этими словами и некой иронической, но в то же время уверенной усмешкой, Шама бросилась вперёд, теперь ей было всё равно куда бежать: «ведьма чудес уже мертва? И это я то говорила? Я выберусь от сюда!». Бежать с ребёнком на руках было намного сложнее, но бросать малышку Шама не собиралась. Это было бы слишком жестоко и низко. Она подарила ей надежду, веру в то, что может случиться чудо.       Шама бежала не оборачивалась назад, крепче прижимая к себе кроху. Девочка же ясно видела стремительно приближающийся силуэт, но меча у него в руках не было. Сквозь лёгкую дымку малышка тщетно пыталась его разглядеть, ведь инквизитор точно сжимал что-то сверкающее в руке. Что ж, Шаму оружие Акеана заботило тоже далеко не в последнюю очередь. Девушка ясно знала, она не обладает абсолютным бессмертием, и если лезвие Санктора пронзит её плоть — это будет конец, и она, подобно Безымянке, может навсегда застрять в Белой башне. Расстояние меж ведьмой и инквизитором становилось всё меньше и меньше. Шаме даже казалось, что ещё немножко и смертоносный клинок настигнет её. Она уже буквально ощущала себя куском мяса насаженным на Санктор.       В округлое, но такое же совершенно пустое, помещение южной башни девушка буквально влетела, на миг ослепленная ясным светом лазурного неба, что виднелось в окнах. Высокие, узкие с цветной мозаикой, сквозь которую струились яркие лучи утреннего солнца. По лицу Шамы скользнула лёгкая улыбка, девушка уже ощущала свежий воздух и аромат хвои. Ей несомненно хотелось увидеть лицо инквизитора, искажённое гримасой гнева и ярости, когда она ускользнет у него прямо из рук, но нет. Девушка не обернулась, открыто смотря на спасательный лес, она лишь прошептала малышке: «Закрой глаза, ибо сейчас всё закончится». Девочка крепко зажмурилась. Казалось, в этот момент должен раздался звон бьющегося стекла, крик и глухой шлепок, но нет. Инквизитор замер на входе в зал, он был один в совершенно пустой, не считая лежащие на полу тела, комнате, лёгкую дымку которой освещали огоньки с алым подтоном, проходящие сквозь цветные стекла.       Шама, в этот раз, полной грудью вдохнула ароматный, свежий воздух и сама открыла глаза, смутно понимая, что её правый глаз будто снова не видит. Впрочем, девушка давно привыкшая созерцать мир лишь одним оком, не обратила на этот дискомфорт особого внимания, рассматривая то, что явилось пред ней: знакомые ворота; причудливое кружево серебряного забора, увитого плющом; тропинка убегающая в чернеющий лес.       — Вы фея? — прошептала малышка едва касаясь полупрозрачных перламутровых крыльев, что блестели за спиной Шамы.       — Вовсе нет. — чуть усмехнувшись и бегло оглядев себя произнесла Шама.       Но малышка была права, в этот момент Шама действительно больше походила на фею. Её длинные, тонкие крылья переливались на солнце синими, серебристыми и красными отблесками. Теплый летний ветер колыхал подол её тёмного платья и играл длинными синими волосами.       — Отойдите от неё! — раздался где-то сзади ни то злой, ни то испуганный женский голос.       Шама сразу узнала его. Лицо ведьмы на миг исказил пугающе злобный оскал, быстро сменившийся спокойной улыбкой. И кажется уже в этот момент девушка всё поняла, и от осознания этого сердце вновь забилось чаще. Но несмотря на неотвратимость происходящего, какая-то часть Шамы резко отказывалась принимать эту правду, правду, следуя которой, ведьмой, что много, много лет назад спасла её, была она сама. Но вот, всё точно как в тот день, она обернулась на голос, а к ней, по небольшой лестнице, разгоняя любопытных студентов, спускалась глава ассоциации магов — Селена Авэриян.       Ведьма уже была не молода, но для своего почтенного возраста выглядела она вполне достойно. Но, Шама быстро подметила, лицо Селены бледнее обычного, в глазах застыл страх, а руки её дрожат. Нет, она не просто напугана, она в ужасе от происходящего. И тут даже не совсем понятно кого она боится больше — Шаму, или ребенка у неё на руках.       — Кто вы? — осторожно подходя ближе, но всё же держа достаточную дистанцию, спросила Селена.       Шама, придерживая одной рукой малышку, а второй приподняв подол платья сделала реверанс. Не слишком глубокий, но вполне достаточный, чтобы выразить почтение к стоящей пред ней старушке, при этом показывая всем видом, она делает это не потому что нужно, а потому что хочет.       — Ору Гамма Эбуэ — вечная ведьма чудес. — смотря в глаза старушки произнесла Шама слова, так чётко отпечатавшиеся в её памяти двенадцать лет назад.       Селена осталась на месте, её продолжала бить нервная дрожь, а стук сердца всё ещё отдавался в ушах. Она отчаянно пыталась вспомнить, видела ли ранее эту ведьму, ибо вечных не так уж и много. Но все попытки старушки были тщетны, будто леди Гамма взялась из неоткуда. Шама, заметя это замешательство, на лице Селены, ядовито улыбнулась, от чего ведьма побледнела пуще прежнего.       — Даже если мы и встречались ранее, вы, сколько не пытайтесь, меня не вспомните, ибо меня не существует, я всё и ничего. — эти слова слетели с уст Шамы столь быстро и легко, точно заранее зазубренный текст, усиливая чувство дежавю.       После этих слов Селена судорожно сглотнула, теперь всем телом ощущая подлинную опасность, исходящую от ведьмы. Старушка прекрасно понимала, она не молода, сражаться один на один и победить леди Гамму будет просто невообразимым чудом. Всё, что она могла сделать сейчас — надеяться и верить, что этот разговор не приведет к конфликту, что помыслы нежданной гостьи читы, и она уберется отсюда восвояси и боле никогда не покажется.       — Я вижу вы сильно напуганы? — уже совсем неучтиво, почти насмехаясь произнесла Шама.       Селена, поджав губы, продолжила уверенно смотреть на ведьму, изучая каждое её движение, пытаясь понять чего ей ждать далее.       — Уверяю вас, меня не стоит бояться. — мягко улыбнувшись добавила Шама. — Лишь ответьте мне честно, какой сейчас год?       — 2256 с момента основания Империи или 7515 лето. — несколько затравленно ответила Селена. — Скажите, зачем вы здесь? — чуть более спокойно спросила она.       — Настало время искупления. — странно бесстрастным тоном начала Шама, и Селена будто окаменела от ужаса. — вы помните о грехе, что совершили тысячу лет назад? — чуть склонив голову на бок, спросила Шама, и губы её искривились в жестокой улыбке. — Я здесь, чтобы напомнить вам, что за всё нужно платить, вы можете обойтись малой кровью. Возьмите девочку, воспитывайте её в любви и ласке, как свою дочь, вырастите из неё достойного человека, и тогда меня вы никогда боле не увидите. — закончила Шама       Было видно, страх главы ассоциации магов доставляет ей удовольствие, даже по более того, что подарила ей Сеси. Возможно от того, что Селена была тем человеком, что знал о планах святого отца на Восток. Знал, что император и его правая рука уже не в силах ему помешать. Знал, что это бессмысленно, что погибнет много невинных людей. Знал, что город падёт в один миг и при этом ничего, совершенно ничего не сделал, даже не попытался.       Селена, взором, полным ужаса смотрела на ведьму, и в этот момент Шаме вдруг показалось, что старушка вовсе не кары за восточную резню боится. За ней будто был грех куда более страшный, тот, который она тщательно пыталась скрыть и который, уж наверняка будет стоить ей головы. Шама уверенно, сохраняя горделивую осанку, прошла в перед, поровнявшись с Селеной, боле несмотря на неё, и совсем тихо нашептал ей на ухо:       — Я знаю всё. — голосом, что так и сочился ядом, начала Шама. — Однажды вы заплатите за всё, но у вас есть шанс, отсрочить этот час, или даже искупить грех. — уже более спокойно произнесла Шама. — Просто исполните мою просьбу, и я, если вы сделайте всё правильно, никогда не приду по вашу душу.       Селена, вновь судорожно сглотнув, точно совсем юная, запуганная девушка, кивнула. Шама сделала пару шагов назад, отходя от старушки, и теперь смотря в её белое лицо, уже более четко, обращаясь к девочке сказала:       — Можешь взять себе моё имя и титул. — эти слова Шама тоже, будто произнесла не задумываясь, как выученный текст, окончательно поняв, Эдэль ей не врала, она показала правду, ту правду, за которой Шама и пришла в академию «Свет надежды».       Малышка, несколько вопросительно посмотрела на ведьму, и в этот момент, в её глазах, Шама увидела свои собственные. Кроха, смущённо искревив губки в подобии улыбки, сделала осторожный утвердительный жест. Шама в ответ уже мягко, едва приподняв уголки губ, улыбнулась и передала ребенка Селене. Руки старушки дрожали, а ладони были немного влажными, она явно хотела чтобы это всё быстрее кончилась. Девочка несколько боязливо взглянула на старушку, всё ещё робко, но с явным восхищением поглядывая на свою спасительницу.       — Помните наш уговор и берегите её. — произнеся это, Шама вновь хищно ухмыльнулась, давая ясно понять, её слова не пустая угроза, и она с большим удовольствием исполнит то, о чём предостерегала ранее.       — Клянусь честью. — спокойным голосом, в котором всё же прослеживалась нервная дрожь, начала Селена. — Я буду беречь и любить её как своё собственное дитя.       Шама обозначила лёгкий, прощальный реверанс, а после, чуть приподняла голову, демонстрируя главе ассоциации магов и малышке кошмарную гримасу злого, мстительного удовлетворения. И если девочка в этом выражении прочла лишь явное превосходство ведьмы и обещание вернутся за ней в час, когда Селена оступится, что не могло не радовать наивную глупышку, принявшую страшное чудовище за прекрасную фею, то глава ассоциации магов в лике ведьмы чудес более чем явно узрела своего будущего судью и плача. В этот момент глаза Селены расширились, дыхание перехватило, точно кто-то с силой сжал ей горло, причиняя почти физическую боль.       — Прощайте. — после этих слов с лица Шамы спал жестокий оскал, осталась лишь вежливо-бесстрастная полуулыбка, и девушка исчезла точно виденье.       Селена, с трудом сглотнув, отшатнулась, при этом ещё более бережно прижимая к себе девочку. Страх, точно яд, растекся по её жилам, заполняя всё нутро пожилой ведьмы ожиданием часа, когда монстр, явившийся сегодня, придет вновь. Но что же так напугало её? Неужто давно канувшая в Лету, забытая всеми резня на Востоке? Нет, вовсе нет. Секрет, грех главы ассоциации магов, который она тщательно прячет вот уже почти тысячу лет намного ужаснее, и её счастье, что леди Гамма о нем ещё не знает.