Эпитафия Эдэль

      В палате давно погас основной свет, осталась только маленькая, тусклая свеча на тумбочке, озаряющая лишь кусочек стены и корешки книг, что лежали рядом. Было тихо, как в прямом, так и в переносном смыслах. В помещении не было слышно ни звука, лишь изредка глухое завывание ветра за окном. Сам инквизитор тоже не чувствовал ничего странного — его голова была чиста, навязчивые мысли больше не роились точно пчёлы, подталкивая к скорым, необдуманным действиям. Тем не менее он не мог сомкнуть глаз. Акеан неподвижно сидел в кресле, сложив руки в замок на коленях и смотрел в сторону постели. Обе девушки лежали совершенно спокойно и, казалось, уже спали. Но инквизитор не мог позволить себе того же удовольствия. Его не покидало чувство тревоги, а может он просто не мог смириться с нахождением в комнате постороннего человека. Да, леди Гамма ему доверяла и даже пустила к себе, но Акеан ему не верил. Присутствие этой ведьмы вызывало у инквизитора чувство сильного дискомфорта. Девушка лежала лицом к нему, но в палате было слишком темно, да и кровать находилась на достаточном расстоянии, дабы лица её разглядеть было невозможно, но несмотря на это, Акеану казалось, что она не спускает с него взор.       Да, Аурум тоже не спала, но веки сомкнула. По правде говоря, она бы и рада следить за каждым, даже мельчайшим движением инквизитора, но девушка была слишком уставшей для всего этого, потому просто положилась на себя. Она обязательно проснётся заранее, если ей или кому-либо ещё в этой комнате будет угрожать опасность.       По правде говоря, Аурум тоже было немного некомфортно. С одной стороны она ощущала, что находится под пристальным надзором инквизитора, с другой… Она была так близко к Шаме, как никогда до этого, буквально прижимала её к себе, чувствуя прохладу её тела, слыша её дыхание и вдыхая приятный запах её кожи. Вообще, кровать была небольшой и от того неудобной, а одеяло тяжёлым и очень жарким, но несмотря на это Аурум не собиралась оставлять Шаму, по крайней мере не в таком состоянии.       Аурум доверяла Акеану, хоть и не была уверена, что он сможет долго противостоять чарам демона. В первую очередь девушка не доверяла себе. Виденья вновь начали приносить ей жуткую головную боль, что теперь сопровождалась не только звоном в ушах, но и тошнотой. Буквально, Аурум боялась, что даже зная будущее она просто не сможет его изменить, ибо не успеет вовремя из-за того, что ещё не отошла от вспышки. Именно поэтому, сейчас, находясь рядом с Шамой, Аурум чувствовала себя боле менее спокойно, ибо даже если ей и станет плохо, то не нужно будет беспокоиться о том, что она опоздает.       А вообще, Акеан верно подметил — Аурум сейчас выглядела не хорошо, но, что самое главное, её моральное состояние было ещё хуже. В мыслях у девушки была полнейшая каша, она крайне плохо понимала, что вообще происходит, знала лишь то, что должна делать сейчас, в конкретный момент времени — она обязана быть здесь, рядом с Шамой, дабы не потерять её. А ведь Аурум вообще не хотелось находиться тут, она мечтала забраться в свою кровать, укутаться в одеяло, предварительно выпив чего-нибудь от головной боли, заснуть и забыть сегодняшний день как страшный сон, коих в её жизни хватало. Нет, голова уже болела не так сильно как десять минут назад, сейчас даже вполне терпимо. Аурум в целом перенесла это виденье легче чем утром. Оно то вообще прошло точно в бреду!       Вот ещё совсем недавно девушка сидела в классе алхимии, слушая лекцию профессора Нинеля и прижимаясь к Эми, ибо в аудитории было довольно прохладно. А потом её будто ударили по голове, точно молотом по наковальне: в ушах стоял звон, из глаз сначала посыпались искры, по коже потекли тонкие струйки обжигающих слёз, а потом и вовсе всё стемнело, будто девушку окунули в омут бесконечной боли. Аурум поняла, что ей трудно дышать. Она точно захлёбывалась чем-то невероятно горячим, чувствовала, как что-то влажное щекочет её нос. Сквозь помутневший взор Аурум различила алые пятна, упавшие на тетрадь. В этот момент она вообще не понятно о чём думала: в голове смешался удушающий страх происходящего, ужас пережитого и просто глупое беспокойство за испорченный конспект. Из ступора девушку вывел вопрос соседки:       — Лоли, что с тобой? — очень тихо, но с явным ужасом спросил знакомый голос.       Аурум не сразу поняла, что обращаются к ней, имя было ей незнакомого. Но голос, этот голос, пусть и пропитанный тревогой, был ей известен, и именно он, буквально вытащил девушку из топи прострации. Аурум медленно повернула голову к говорившей, вместе с тем касаясь холодными пальцами своей верхней губки, ощущая липкую горячую кровь. Рядом, смотря на неё испуганными голубыми глазками, сидела Эми.       — Всё хорошо. — почти заупокойным тоном ответила Аурум.       Трудно было сказать, что больше напугало девушку — кровь из носа или бледное от ужаса лицо Эми. Эми… На несколько секунд Аурум вновь впала в ступор, разглядывая подругу. Она совершенно точно была живой, но из памяти девушки ни как не желал уходить тот страшный образ мертвенно белого лица с посиневшими губами и затянутыми мутной пеленой глазами. Аурум помнила тот день так ярко и чётко, будто всё ещё стояла около постели убитой подруги и видела ту, страшную рану в её груди, высохшую кровь, что окрасила ткань ночнушки и простынь в бурый цвет. Но вот, Эми, живая и совершенно здоровая сидит рядом. Аурум судорожно сглотнула, ей опять было сложно дышать, не хватало воздуха. Девушка медленно подняла руку.       — Мне нужно в туалет. — достаточно громко и даже почти бодро, чтобы её услышал профессор Нинель, произнесла она.       Мужчина, чья лекция была прервана, столь бестактным заявлением, нисколько не возмутился. Он спокойно нашёл взглядом девушку и одобрительно кивнул. Впрочем, лицо его быстро нахмурились. Профессор Нинель быстрым шагом подошёл к первой парте третьего ряда, присматриваясь к студентке. Её лицо было бледным, слегка искажённым болью, на щеках блестели ещё не высохшие, влажные дорожки слёз, а из носа текла кровь.       — Я думаю тебе лучше сходить в лазарет. — с явной тревогой заметил преподаватель.       — Я могу пойти с тобой? — резко вклинилась в разговор Эми, хватая подругу за руку.       Этот жест буквально поставил точку в метаниях Аурум, ладони и пальцы Эми были тёплыми.       — Нет. — мягким отказом ответила Аурум, после, поспешно добавив. — У меня просто болит голова, так бывает. — выдавив некое подобие улыбки прошептала она. — Я просто умоюсь и вернусь.       С этими словами девушка уже собралась было отодвинуть стул, как вдруг кто-то взял её за плечо. Аурум резко обернулась, и тут же встретилась со своей точной копией. Ей казалось, что она смотрит на себя в зеркало. У этой девушки тоже были рыжие волосы, голубые глаза и множество очаровательных веснушек на светлом лице.       — Ты что-то видела? — обеспокоенно спросила она.       — Ничего. — мотнув головой, отозвалась Аурум, правда самой девушке в этот момент показалось, что тело сделало всё само. — Это была просто вспышка боли и всё. — пояснила она, заметив некое замешательство в лице своей собеседницы.       Аурум не знала ни её имени, ни того кем эта девушка вообще приходится ей, а вот тело напротив, прекрасно было осведомлено с кем говорит. В этот момент Аурум вдруг поняла, что может только наблюдать и слушать, но не управлять. Она точно смотрит фильм от первого лица, не зная того что будет дальше и не имея совершенно никакой возможности повлиять на сюжет.       Меж тем Лоли поднялась с места, покидая аудиторию. Прикрыв нос рукой, чтобы кровь не капала на одежду, девушка побежала в туалет, осторожно, поднявшись на цыпочки, дабы не нарушать тишину коридора звонким цоканьем каблучков.       Резкая вспышка боли, в этот раз подобная удару тока, пронзила голову девушки, от чего ноги её слегка подкосились. В этот раз затуманенному взгляду Лоли предстала размытая, не чёткая картинка мужчины, что рвал платье на бездыханном теле девушки. Она видела его впервые, но ей показалось, что именно так должен выглядеть демон, о котором кричали газеты на первых полосах. А вот девушка была ей смутно знакома, кажется Лоли видела её пару раз во время празднования Нового года, вернее во время эпидемии, что охватила академию. А ещё Лоли чётко знала, это произойдет в библиотеке.       Оперевшись о стену спиной, Лоли медленно сползла вниз, опустившись коленями на холодный мрамор пола. Перед глазами всё кружилось, взору мешали слёзы. Кровь из носа уже обильно стекала по губам, ощущаясь во рту смесью чего-то сладко-солёного с привкусом спирта. Это казалось девушке странным, она помнила, что кровь немного другая на вкус. В это же время Лоли начала чувствовать, что в животе у неё как-то не очень хорошо. Её ещё не тошнило, но буквально на подсознательном уровне девушка поняла, если она продолжит и дальше сидеть на полу, то её точно вырвет где-нибудь рядом.       Она вытерла слёзы, подняв взор на тяжёлые двери в самом конце коридора, что вели в библиотеку. После виденья девушка чувствовала, там должно произойти нечто страшное, нужно было позвать кого-нибудь. Быть может, профессор Нинель? Его кабинет ближе всего, но, по правде говоря, сейчас ближе всего был туалет.       Состояние ухудшалось необычайно быстро. Лоли видела уже совсем не чётко, точно через толстое стекло, при этом сидя в быстро движущейся карусели, сердце стучало так сильно, будто было готово выпрыгнуть из груди, а ноги буквально казались ватными, и было невыносимо жарко. Прикрыв нос рукой, Лоли, держась у стены, едва смогла добраться до уборной. С трудом открыв дверь, девушка мигом заперлась в одной из кабинок. Её уже немного подташнивало, из-за этого дыхание было тяжёлым и частым. Опустившись на колени пред унитазом, Лоли наклонила голову, свободной рукой придерживая волосы. В воду с её носа упала капля крови, оставляя на ней красные разводы. Тело девушки буквально дрожало от внешнего холода, при этом будучи совершенно горячим внутри. В кончиках пальцев, почти под самой ногтевой пластиной ощущалось странное покалывание, а в области лопаток лёгкая боль и зуд, что постепенно усиливались.       Ещё несколько секунд посидев над водой, что медленно окрашивалась в алый, и убедившись что её всё же не вырвет, Лоли осторожно поднялась на ноги, несколько испуганно осматривая свои руки. Кончики её пальцев приобрели лёгкий, едва заметный розоватый оттенок.       Обтерев нос и руки туалетной бумагой, девушка осторожно ощупала свою спину. Прикосновения одновременно провоцировали более ярко выраженную боль, но в то же время были приятными, хоть и вызывали желание почесать сильнее. Несколько нахмурившись, Лоли осторожно расстегнула и скинула платье, аккуратно повесив его на крючок. Стало совсем холодно, по коже побежали мурашки, но это несколько облегчило жжение. Собрав волосы, девушка повернулась спиной к зеркалу, осматривая себя. Что-то совершенно странное происходило с её телом. Лоли осторожно провела пальцами вдоль лопаток, было, мягко говоря, неприятно. Сейчас они больше походили на небольшие, постепенно увеличивающиеся бугорки. Сначала был просто дискомфорт, но по мере того, как натягивалась кожа, боль, зуд и жжение становились сильнее. На глазах девушки проступили крупные слёзы ни то от ужаса, ни то от мучений, что приносили режущиеся крылья.       Первые попытки как-то помочь себе были нерешительными, девушка мягко тёрла больные места подушечками пальцев, потом аккуратно провела ноготками, и лишь в конце начала чесать, с каждым разом давя на кожу всё сильнее. Меж тем тёплое колющее ощущение в пальцах стало совсем явным, теперь оно больше походило на онемение, но несмотря на это Лоли продолжала царапать спину, раздирая кожу в кровь, чувствуя, что её аккуратные ноготки превращаются в острые когти, которые пугающе легко рассекают плоть, освобождая липкие, склеившиеся перья.       В последний раз проведя по лопаткам девушка опустила испачканные кровью руки, выгнулась, высоко запрокинув голову, широко распахнутыми глазами смотря в потолок. Цвет их из голубого стал совсем холодным, почти белым, а зрачок принял вертикальное положение. Девушка испустила облегчённый выдох, когда крылья полностью раскрылись. Аурум опустила взор на свои окровавленные руки, медленно сжимая и разжимая пальцы. Контроль над телом был в её власти, но надолго ли? Впрочем, это был не единственный вопрос, что тревожил её разум: «что сейчас чувствует Лоли?» — ведь так зовут хозяйку этого тела.       Тишину и некоторую задумчивость, в которой сейчас пребывала Аурум, прервал страшный грохот дверей библиотеки, что утробно простонав, ударились о стены коридора. Вздрогнув от неожиданности, девушка прижалась к стенке кабинки, ярко ощутив боль незаживших ран, что пронзила её спину сотнями игл. Дрожаще выдохнув, пытаясь сдержать тонкий стон, она зажмурилась, слушая как коридор наполняется топотом множества спешных шагов, некоторые из которых почти напоминали бег. Аурум хотела присоединиться к ним, тоже выскочить из уборной, бросившись в библиотеку, дабы узнать, что там произошло. Впрочем, нет, не так, дабы попытаться предотвратить то, что должно произойти! Но боль не желала отступать, теперь буквально не позволяя девушке выпрямиться. Тем не менее Аурум не могла долго ждать и как только, резь чуть утихла, оставляя после себя лишь жжение и лёгкую скованность из-за застывшей крови, девушка осторожно выскользнула в коридор, ступая босыми ногами по холодному полу и совершенно не стыдясь своей наготы. Ей казалось, что на неё будто надели маску другого человека. Она не чувствовала это лицо и тело своими, а потому ощущала себя совершенно свободно и безнаказанно.       У дверей библиотеки действительно стояли люди, нечто будто не позволяло войти им внутрь. Девушка чуть прищурила глаза, сделал осторожный шаг вперёд, быстро переходя на бег, и молниеносным, но в то же время невероятно мягким движением крыльев отодвинула стоящих на пути. Ни студенты, ни профессора в первые секунды даже не поняли что произошло. Их коснулось нечто невероятное нежное и лёгкое, что приятно погладило кожу щёк. В это же время раздался несколько не приятный, режущий слух звук, нечто среднее между звоном бьющегося хрусталя и скрежетом ногтей о стекло — это Аурум разорвала тонкую магическую плёнку когтями, осыпая пол её сверкающими осколками. В зал девушка влетела так же стремительно, но уже совсем иначе резко и грубо отталкивая крылом демона от тела ведьмы. Её перья, недавно такие тёплые и пушистые, деликатно отстранившие с дороги студентов, что стояли у входа, сейчас обратились острейшими лезвиями, что легко разрезали сначала ткань шелковой блузы, потом и кожу демона, обжигая его холодом почти до потери чувствительности и отравляя его полоть кровью, что осталась на них после высвобождения.       Аурум никогда не испытывала ничего подобного. В первые секунды девушке показалось, что она буквально слилась с демоном, физически ощущая жгучую боль в груди, и переплетая своё сознание с его. Новые чувства привели Аурум в смятение. Она не понимала, где проходит та тонкая грань разделяющая его и её, где кончается его мировосприятие, а где начинается уже её. Страх мелкими мурашками пополз по коже девушки. Он заставлял её чаще дышать. Аурум старательно пыталась выровнять ритм, но получалось плохо, ей казалось, что она задыхается, что ей не хватает воздуха. Из-за него сердце билось чаще и громче, отдаваясь гулким стуком в ушах, фактически лишая Аурум возможности услышать что-либо ещё, кроме этого шума.       Но сей испуг был ничем, по сравнению с той злобой и ненавистью, которые девушка испытывала к стоящему пред ней мужчине. Возможно именно эти чувства быстро отрезвели разум Аурум, проведя чёткую черту межу её чувствами и его. Она его ненавидит, а он просто не понимает что происходит. Аурум знала это.       Девушка замерла в угрожающей позе, раскрыв свои большие крылья, подобно разъяренной птице, ставшей раза в два больше своего обычного размера. На самом деле она не сколько пугала беса, сколько прятала за собой Шаму. Мужчина тоже не двигался, всё ещё с опасливым любопытством изучая девушку. Нет, он не боялся её, по крайней мере до тех пор, пока яд не пропитал всё его нутро. Теперь Аурум чувствовала тело демона полностью, но не как часть себя, как то было в начале. Бес точно был перчаточной куклой — игрушкой, что надевается на руку, и «оживает» благодаря движениям кисти рук и пальцев кукловода. Девушка ощущала частичку себя в нём и ясно понимала, если она захочет, то сможет сделать с телом демона что угодно. Вопрос лишь в том, как долго она может его контролировать.       Аурум чувствовала, как одна за другой волны страха окатывали беса, наполняя его лавандовые глаза отчаянием. Он не мог и пальцем двинуть без её дозволения, он совершенно не понимал, что происходит. Девушка склонила головку на бок. В этот момент её хорошенькое личико исказила жуткая улыбка, почти оскал, показывающий тонкие и длинные клыки.       — Я хочу, чтобы вы убили себя. — с упоением, почти прошипела она.       После этих слов Аурум прищурила глаза, чувствуя как под её взором демону становится холодно. Девушка резко распахнула очи, и в этот момент их наполнила тьма. Мужчина не мог оторвать взгляд от этой черноты. Так, повинуясь приказу девушки, руки демона поднялись, принявшись разрывать кожу и плоть на своей груди. Ни единого стона не сорвалось с уст беса, он совсем ничего не чувствовал. Лишь проломив себе рёбра и вырвав своё сердце, мужчина упал на мраморный пол, окрашивая его, сверкающей в лучах зимнего солнца, кровью. Последним усилием жизни, он протянул ещё сокращающийся, выплёскивающий из себя кровь, орган девушке.       Тьма отпустила глаза Аурум, возвращая её радужке морозный голубой цвет. Она больше не чувствовала жизни в человеке, что лежал пред ней, а потому быстро утратила к нему всякий интерес. Девушка резко обернулась к ведьме, дрожащими руками касаясь холодного лица Шамы и осторожно опуская голову ей на грудь, дабы понять стучит ли ещё её сердце.       В этот момент Аурум открыла глаза, нервно прислушиваясь к тому, как спокойно дышит спящая рядом Шама. Тут облегчение и страх смешались в ней. Аурум всё ещё чувствовала тот первородный ужас, что сковывал тело холодом и бродил по коже мурашками. Её сердце всё ещё стучало как бешеное, а разум всё ещё переполняли злость и ненависть к демону. Но, в то же время она ощущала невероятный покой, слушая ровное дыхание Шамы.       В комнате было уже не так темно, помещение наполнял сероватый сумрак. Аурум осторожно поднялась, сев на колени, теперь тело обдала настоящая прохлада. Было очень зябко. Девушка повернулась к окну. Солнце ещё не встало. Небо только едва посветлело. Оно всё ещё имело фиолетовый, почти чёрный цвет, на нём ещё блестели звёзды, но на горизонте уже появилась тонкая полоска ни то сизого, ни, то почти лилового цвета.       — Всё хорошо? — положив книгу в потёртой обложке на колени, шёпотом спросил Акеан, но в тишине комнаты его голос прозвучал очень чётко и громко, даже несколько напугав Аурум.       Девушка резко повернулась к нему. Инквизитор всё так же сидел в кресле у тумбы, только теперь свеча стояла ближе, а свет её слабого огня задорно плясал отблесками на страницах старой книги. Аурум медленно кивнула, давая понять, что не о чем волноваться. Инквизитор опустил взор в книгу, но боковым зрением продолжил наблюдать за девушкой. Аурум аккуратно выползла из постели, несколько насупившись, коснувшись босыми ногами ледяного пола.       Как она могла заснуть? Впрочем, не удивительно, ибо даже самая слабая, но длительная боль сильно истощает организм. Но для Аурум это было плохим оправданием, ей нельзя было спать, ведь она могла просто не проснуться! Вернее, тело бы всё равно проснулось, только подчиняясь другой, настоящей хозяйке — Лоли. Аурум могла спокойно распоряжаться им, лишь когда девушка спала, либо пребывала в бессознательном состоянии, как тогда днём, упав в обморок от болевого шока и просто ужаса.       — Куда вы? — не поднимая взору спросил инквизитор.       — Мне пора. — чуть вздрогнув от неожиданности вопроса, отозвалась Аурум.       — Больше не боитесь оставлять нас одних? — вновь смотря на неё, уже с неким укором, спросил Акеан, а после добавил. — Она ещё спит.       — Нет. Не боюсь. — с мягкой улыбкой ответила Аурум.       Девушку больше не беспокоила головная боль, по крайней мере пока. Ей нравился тот спокойный, размеренный тон голоса инквизитора, бессонная ночь явно пошла ему на пользу. Но, что самое главное, Аурум была спокойна за Шаму. Девушка больше не чувствовала её слабости, конечно, Аурум не могла сказать, что ведьма полностью оправилась, за столь короткий срок — это просто не возможно, тем не менее состояние Шамы явно удовлетворяло её.       — Нет? — чуть усмехнувшись спросил инквизитор, поднимая взор со страниц книги на девушку.       Да, бессонная ночь пошла ему на пользу, если так можно назвать липкий страх, что сейчас тёк по жилам инквизитора, отравляя его тело ядом мелкой, едва заметной дрожи в пальцах, что потирали пожелтевшие страницы книги, и мурашками, что пробегали по коже спины и рук.       — Вы стали доверять мне больше? — с некоторым замешательством спросил он, но в то же время Аурум отчётливо уловила в его голосе, и в самом этом вопросе нотки ни то восхищённо трепета, ни то сильного волнения, почти ужаса.       — Если вас что-то тревожит, — с мольбой в голосе начала девушка, ей явно передался его испуг. — спросите меня прямо, я отвечу, разумеется, если буду знать ответ. — с этими словами Аурум поднялась с постели, подходя ближе.       — Простите, я не хотел пугать вас. — его уста тронула нервная ухмылка, и Акеан захлопнул книгу, будто пытаясь отмахнуться от её содержимого. — Если вы и правда способны видеть будущее, если мы оба и правда не безразличны вам, станьте нашим ангелом хранителем. — проговорил он это осторожно, будто боясь, что излишняя настойчивость или смятение способны отпугнуть девушку.       — Просить меня об это излишне. Я буду делать всё, что в моих силах дабы защитить вас, леди Гамму и всех кто дорог мне. Любой ценой. — на последних словах девушка сделала особый акцент, и инквизитору он не понравился, более того, заставил поёжиться, несмотря на тёплую улыбку Аурум, что последовала за этим. — А теперь, если позволите, мне нужно идти. — делая лёгкий реверанс попросила она.       Акеан одобрительно кивнул, ему искренне хотелось, чтобы она как можно скорее ушла. Он судорожно сглотнул, где-то на задворках сознания боясь, что совершил очень опрометчивый поступок, ляпнув ту пару слов и получив положительный ответ. Он не знал эту ведьму, не понимал её мотивов, но отчаяние дёрнуло его за язык. Инквизитор не представлял у кого можно найти поддержки дабы разобраться в происходящем, ему приходилось полагаться только на себя, а это очень сильно истощало и морально и физически.       За долгие годы мирного времени Столица буквально опустилась на дно, и все кто мог вытянуть её, да хоть даже и за уши, были уже либо стары и немощны, либо и вовсе страдали от деменции. Время, оно никого не щадит ни плохих, ни хороших и только он — великий инквизитор — проклятый ведьмой, остался в относительно здравом уме и боле менее пригодном теле. Он не мог полагаться исключительно на себя, один он не справится даже если будет из кожи вон лезть, ему нужно хвататься за каждого — так он оправдывал свою просьбу. Но леди Аурум ему не нравилась и отчаяние было плохим оправдание тому, о чём Акеан попросил её. За её, ещё почти детским, лицом прятался монстр. Акеан разглядел его не сразу. Он увидел лишь тень в неосторожной ухмылочке девушки, но этого было достаточно.       Акеан вновь открыл книгу, на том самом месте, где ранее сомкнул страницы, смотря на безымянную волшебницу, что сжимала в руке посох, точно такой, как был у леди Аурум — жезл муртской богини надежды Бэтты — копьё судьбы. «Враг или друг», — проводя по иллюстрации прошептал инквизитор, меж тем не переставая думать о девушке.       Что же до Аурум, из палаты она выскользнула тихо, но по коридору шла так быстро, насколько только могла, не создавая при этом лишнего шума. Замок в этот час наполняли холод и мрак. Пол был настолько ледяной, что пальцы пронзала боль, они начинали неметь. Аурум хотела как можно быстрее оказаться в своей комнате, нырнуть под одеяло, обняв Белочку, уткнувшись замёрзшим носом в густую тёплую шёрстку кошечки. Девушка всё ещё не теряла надежды, что всё это просто дурной сон, ибо не может реальность быть настолько скомканной.       В квартиру девушка вошла бесшумно, медленно открывая двери, дабы те не издали протяжный надрывный скрип способный, разбудить всех, кто ещё спит. Так же осторожно прикрыв следующую дверь, Аурум прокралась в свою комнату, наполненную предрассветным сумраком и тихим посапыванием дремлющей на соседней кровати подруги. Эми спала с другой стороны кровати, ногами к окну, укутавшись в два одеяла. Аурум было не привычно видеть её лицо — светлое, с лёгким румянцем — живое. Буквально, в этом кошмаре Эми была единственным лучиком радости для неё.       Девушка забралась в свою постель, но взору от Эмилии не отвела. Ей нравилось смотреть на её тёмные, слегка подрагивающие ресницы, пухленькие губки и щёчки, слегка вздёрнутый носик. Аурум ни как не могла насытиться её образом, ей хотелось рассматривать подругу бесконечно долго, до тех пор, пока из головы не сотрутся ужасные воспоминания о том страшном утре. Закрывая глаза Аурум всё ещё видела мёртвое тело Эми, лежащее на пропитанной кровью простыне. Девушка всё ещё не могла понять что произошло, ей не нравилось это, но Эмилия… Аурум вновь приоткрыла веки, дабы взглянуть на мирно сопящую подружку, чтобы убедится, что она не растаяла точно виденье. Её губки изогнулись в счастливой улыбке, и именно с ней на устах, она вновь закрыла глаза, проваливаясь в сон.