***
— Надо написать всем, что мы… — прохрипела наконец я, немного отойдя от шока, и жалобно посмотрела на Дерека. Я так боялась, что мы отправим одному из близких письмо, а ответа так и не будет, но… сделать это было нужно. Мы в любом случае узнаем все новости, и чем раньше, тем лучше — терпеть неизвестность было невыносимо. — Я напишу всем, если ты не против, — взяв себя в руки, вздохнул Дерек и выпустил меня из объятий. — Только Грюму, Акерли и Поттеру я написать не смогу, мы не поддерживаем переписку. Но думаю, Дамблдор сможет быстро всё узнать, если… «Если он жив», — про себя закончила я его мысль, так как глава Ордена Феникса тоже был в списке смертников. Но неужели он мог проиграть в дуэли Тому?! Сам Дамблдор, победивший Грин-де-Вальда?! Или Том просто устроил подлую засаду?.. Дерек медленно встал с дивана и направился к письменному столу, чтобы начать писать короткие сообщения, а я сидела с отсутствующим видом и пыталась… смириться. Пыталась заранее настроить себя на худшее, что не ответит Морган или Кассандра… пыталась представить себе свою жизнь без них, но не могла. Это было слишком больно. Невыносимо. А когда Дерек закончил, отправил письма и снова сел ко мне, то я безучастно положила голову ему на плечо и закрыла глаза, не собираясь куда-то уходить. — Ответы придут в лучшем случае завтра с утра, Кейт, — мягко прошептал Дерек, приобняв меня, и я глубоко в душе отлично понимала, что он был прав. Но с собой поделать ничего не могла, как бы ни заставляла себя. — Пойдём в спальню… хотя бы полежишь. — Я могу и здесь полежать, — безразлично прохрипела я, моля небо, богов, ещё кого-то, неизвестного и могущественного, чтобы мои близкие были живы. Хотя это и было лицемерно по отношению к близким остальных, потому что потеря — это всегда больно. — Там тоже есть окно. Сова может постучаться в окно в спальне, и мы сразу получим ответ… — он попытался уговорить меня и приподнять с дивана, но я твёрдо помотала головой и скрестила руки на груди, потому что в окно небольшой гостиной совы стучали намного чаще, чем в окно нашей спальни. Дерек понял, что сейчас со мной бороться было бесполезно, поэтому скинул обувь, лёг на жёсткий диван и притянул меня к себе. — Ладно, полежим немного здесь. Ты не хочешь чего-нибудь? Я снова помотала головой и прижалась к его груди, и совсем скоро тишина и темнота наступавшей ночи объяла нас целиком. Даже очередной шторм успокоился, и изредка доносился только протяжный вой ветра и шелест волн, на которых качалась Фелисия. Я на самом деле не спала почти всю ночь, слушая размеренное дыхание Дерека, но под утро моральное истощение дало о себе знать, и перед глазами начали мелькать неверные силуэты и пятна, как раздался требовательный стук. Реакции тут же вскочить после бессонной ночи, конечно же, не было, но это довольно быстро привело в чувство. Дерек, казалось, тоже задремал, но громкий звук всё же услышал и с беспокойством посмотрел на меня. Я же кивнула и одним взглядом дала понять, что хочу узнать правду, любую, лишь бы больше не агонировать в неизвестности. И через две минуты у него в руках было письмо, которое принесла сова Дамблдора, и по первым строчкам мы сразу догадались, что написал его сам владелец птицы. Дорогие Кейт и Дерек, спешу сообщить вам одним из первых, что вчера вечером, примерно в одиннадцатом часу, скончался Стюарт Акерли. Флимонт Поттер случайно узнал об этом, когда пришёл сегодня с утра на службу. Судя по всему, по официальной версии он будет считаться пропавшим без вести, но Флимонт точно знает, что тело Стюарта сразу же доставили в Отдел Тайн. По этому поводу будет внеочередное собрание Ордена завтра, в семь вечера, будьте готовы.С уважением, А. Д.
Дочитав письмо до конца, я выдохнула. Трудно будет сказать, было ли в этом выдохе облегчение или сожаление, я и сама не знала наверняка, но мы наконец узнали ответ на главный вопрос последних часов. И мне было противно осознавать это, но глубоко в душе я радовалась, что Доусоны и Морган остались живы. Это было похоже на то самое, почти забытое мной чувство, когда я радовалась, что детей в приюте из-за голода и болезней становилось меньше, и на каждого выжившего выходило чуть больше еды. Это не была радость в полноценном её понимании, скорее, жалкая карикатура этого светлого чувства, которая поселяется в душе тогда, когда человек слишком долго живёт в нечеловеческих условиях. Жестокий закон природы: или ты, или тебя… и именно этот закон воспитал человека, из-за которого теперь умирали сотни невинных людей. Подняв взгляд на Дерека, я поняла, что в его душе творилось примерно то же самое. Что ж, никто из нас не идеален и печётся в первую очередь о себе и близких, такова жизнь. Но Акерли на самом деле было жаль, он… пусть мы и не смогли узнать его достаточно хорошо, но он, рискуя жизнью, помогал нам… он точно не заслужил такой участи. Только вот как он умер? К его смерти приложил руку сам Том или это дело рук одного из приближенных Пожирателей? Эйвери, например? — Странно, что его тело доставили в Отдел Тайн, причём так быстро… — спустя несколько минут молчания протянул Дерек, перечитав ещё раз коротенькое письмо. — Зачем им это, если… если его убили… специально? Или они хотят получить что-то… ещё? Я глубоко задумалась над его словами, и чем больше было мыслей, тем больше душой овладевал страх. Акерли был одним из первых членов Ордена, и он знал… если не всё, то многое. Он знал, что мы с Дереком сожгли поместье Бёрков вместе с нашим предком-некромантом, что мы убили Аминту в Тайной комнате, знал, где прятались маглорожденные дети в Хогвартсе… он знал, что мы уничтожили крестраж Тома. Чёрт возьми, да он знал, что мы вообще охотились за этими крестражами! Распахнув глаза от ужаса, я уставилась на Дерека, понимая, что если Том с помощью пыток или легилименции смог добыть всё это, то… можно было завтра никуда не идти. Акерли отлично знал адрес дома Дамблдора, где проводились собрания, и из его воспоминаний легко было выудить всех участников Ордена. Том с лёгкостью может перепрятать оставшиеся крестражи или держать их всё время при себе, и тогда… тогда всё пропало. — Не думаю, что всё потеряно, Кейт, — заметив моё выражение лица, тихо проговорил он и взял меня за дрожащие руки. — Здесь явно не всё так просто… зачем труп доставили в Отдел Тайн, причём сразу же? Поттер сообщил об этом всём Дамблдору… ты думаешь, ему дали бы сделать это, если бы узнали правду? Я уверен, что Флимонт мелькал во многих воспоминаниях Акерли, но… — Это может быть очередная ловушка, — прохрипела я, прокручивая в голове сотни вариантов развития событий. — Это может быть ловушка… для нас. Если бы они сейчас убрали и Поттера, то остальные члены Ордена сразу спрячутся, это логично. Том может сделать так, чтобы мы подумали… что он ничего не знает, а сам нападёт на дом Дамблдора, когда там будет собрание… когда туда приду я. Он разом уничтожит всех врагов и вернёт меня… подумай сам… Дерек тяжело вздохнул и крепко сжал мои ладони, и по этому жесту я догадалась, что такое могло быть. Это было вполне в духе Тома. — Надо написать Дамблдору и рассказать о наших догадках, — наконец проговорил он, тоже просчитывая ходы в уме. — Пусть перенесёт штаб-квартиру Ордена в другое место, пусть… пусть пока не созывает собраний… надо подождать и посмотреть, что будет делать Том дальше. Я кивнула, вполне согласная с такой стратегией, и Дерек встал с дивана и направился к письменному столу, чтобы написать наш ответ. А в это время пришло ещё два письма, с разницей буквально в несколько минут, от Кассандры и Моргана, в которых говорилось, что с ними всё хорошо. Но они, наверное, и представить себе не могли, какая же опасность нависла над всеми нами, если Том смог выудить из Акерли хотя бы одно воспоминание… Весь оставшийся день мы почти не разговаривали, просто сидели в гостиной, и каждый думал о чём-то своём, хотя подозреваю, что наши мысли всё равно были примерно в одном направлении. И я сама не заметила, как после обеда провалилась в тревожный сон. Вокруг было темно. Но всё же это была не такая темнота, к которой я уже успела привыкнуть на яхте Дерека. Вместо маленьких окошек были просторные окна в пол, сквозь которые проникал тусклый уличный свет, а напротив меня была стеклянная дверь, ведущая на балкон. Подняв голову, я заметила бархатный балдахин, цвет которого было трудно угадать в сгущающейся темноте, но я почему-то знала, какого цвета он был. Зелёного. Внутри ледяной жидкостью начал разливаться страх, я всё больше узнавала и невероятно мягкую постель, и очертания мебели, которая была словно перенесена из восемнадцатого века. Вдруг из-за туч выглянул бледный лунный диск, и мягкий свет залил просторную спальню, давая осмотреть все детали. Я с широко выпученными глазами огляделась и собралась уже вскочить с кровати, как заметила на пороге спальни тень. Силуэт. В горле застрял крик, а фигура в чёрном сделала два шага вперёд, и горящие огнём угольно-чёрные глаза не мигая смотрели на меня, будто обвиняя в чём-то, а бледное красивое лицо в лунном свете было похоже на восковую маску. Я дёрнулась и перевела взгляд за его спину, на выход, и Том медленно покачал головой из стороны в сторону, как бы говоря этим, что сбежать у меня не получится… — Кейт, Кейт, проснись! — голос Дерека вырвал меня из пелены сна, и я крепко обхватила его за плечи и стала озираться по сторонам, жадно хватая ртом воздух. — Кейт, ты кричала… — Прости, — прошептала я и, поняв, что никакой фигуры в чёрном поблизости не было, а снаружи в окна бились брызги от волн, стала понемногу успокаиваться. Всем телом прижавшись к Дереку, я закрыла глаза и пыталась унять мелкую дрожь. — Прости, я… — Что тебе приснилось? Расскажи мне… От его объятий сразу стало тепло, и леденящий душу страх постепенно исчезал. Я немного полежала вот так, греясь и успокаиваясь, а после вполголоса сказала: — Мне приснилось, что я опять оказалась в доме Тома… в нашей спальне. Боже, Дерек, я так боюсь, что он найдёт меня и снова запрёт там… мне холодно от одного только воспоминания об этом жутком доме… я не выдержу этого второй раз… — Я не дам ему сделать это, — тихо проговорил он, и я, всхлипнув, уткнулась носом ему в грудь. — Я сделаю всё, клянусь тебе, чтобы этого никогда не случилось. Ты мне веришь? — Да… — выдохнула я, и мои слова действительно были правдой — Дереку я верила абсолютно полностью, нисколько не сомневаясь, что он выполнит клятву. И только мы снова улеглись на диване, уже в обнимку, как раздался очередной стук в окно. «Опять почта…» Я сразу узнала серую сипуху Дамблдора, даже несмотря на то, что вокруг была почти кромешная тьма. Дерек впустил промокшую птицу внутрь, быстро отвязал от её лапки плотный конверт и вернулся ко мне, чтобы мы могли одновременно прочитать письмо. Дорогие Кейт и Дерек, получил ваше письмо. Я и сам много думал над тем, о чём вы мне написали, поэтому штаб-квартиру мы перенесли, на обороте этого письма новый адрес. Собрание назначено завтра на семь, но я буквально только что получил кое-какие новые детали… прошу подойти вас на час раньше для приватного обсуждения одного важного вопроса.С уважением, А. Д.
Дочитав письмо, я молча уставилась на Дерека. Важных вопросов для обсуждения действительно было много, но что такого хотел сказать нам Дамблдор, что нельзя знать другим? — Завтра всё узнаем, Кейт, — протянул Дерек, прикрыв рот рукой, чтобы скрыть зевок. — Или уже сегодня… — поправился он, мельком посмотрев на мои наручные часы, стрелки которых только перевалили за двенадцать. — Может быть, стало известно что-то об Акерли? Или Дамблдор хочет расспросить тебя о часах? Я помотала головой, уже плохо соображая, если честно, и Дерек встал с дивана и потянул меня за собой. — Пойдём спать, нам нужно как следует отдохнуть. Штаб-квартиру перенесли… мы завтра сможем поговорить с Дамблдором и всё узнать… пошли. Уговаривать долго не пришлось — я была словно куклой, у которой голова была набита осколками стекла, а ноги и руки были выплавлены из чугуна. А вроде только недавно порхала как бабочка от счастья… но мой супруг, видимо, не даст мне наслаждаться жизнью без него. Ни за что. И доказательством этому было ещё одно письмо, пришедшее как раз тогда, когда я без сил упала на кровать и только закрыла глаза. — Кейт… ты спишь? — прошептал Дерек, войдя в спальню, и я промычала что-то нечленораздельное, поэтому он неуверенно добавил: — Там Веснушка… прилетела… принесла это… Усталость как рукой сняло, и я резко выпрямилась и с широко раскрытыми глазами уставилась на Дерека. Он вздохнул, присел ко мне и протянул как всегда неподписанный конверт из плотной дорогой бумаги, которой пользовался только Том. Дорогая Кейт, у нас всё хорошо. Сегодня мы гуляли на побережье и запускали воздушного змея. Тесса просит написать, что ей очень понравилась прогулка, пусть она была и недолгой. Я тоже рад, что мы вот так выбрались на выходных, но, если честно, нам очень не хватало тебя. В прошлом письме ты спрашивала про наших рыбок… с ними тоже всё хорошо. Вчера мы перенесли аквариум в спальню Тессы и увеличили его, и теперь Кейт и Тому будет достаточно места. Эмилия даже подарила Тессе фарфоровую статуэтку, которая теперь тоже украшает дно, и к следующему письму я обязательно приложу рисунок Тессы, она обещает нарисовать аквариум с рыбками на неделе вместе с мадам Пруэтт. Про Эмилию мы знаем совсем немного. Ни одно привидение до сих пор не заговорило с кем-то из нас, но она показала нам с Тессой свои игрушки, на которых было написано её имя. И она иногда появляется в комнатах Тессы и играет с ней, но почему-то молча. Я помню, что тебя тоже беспокоило молчание привидений, и постараюсь разгадать эту загадку, как только будет немного больше свободного времени. И обязательно напишу, в чём была причина, если тебе это, конечно, интересно. Как ты уже поняла, письмо мы пишем вместе, и Тесса просит передать тебе, что очень любит тебя и скучает… и я тоже. Я тоже скучаю по тебе и очень жду, когда ты к нам вернёшься. Надеюсь, это произойдёт совсем скоро. Мы очень рады новости про малыша, Тесса хочет одновременно и братика, и сестрёнку… Ты, наверное, была права, когда говорила мне, что я плохо всё это представляю. Это действительно так. Но я обещаю тебе, что учту все свои предыдущие ошибки, и буду стараться, чтобы с вами всё было хорошо. Я правда хочу именно этого. И Тесса уже хочет начать готовить детскую рядом со своей комнатой. Я понимаю, что ещё очень рано, но хотя бы намекни, в какой цвет нам красить стены. Обустройство детской отвлечёт Тессу, и она будет занята приятным делом вместо того, чтобы грустить, а мы оба не хотим этого, не так ли? Тесса также спрашивает, отпустят ли тебя из больницы к нам на Рождество, хотя бы на три дня или, может, чуть дольше. Она уже распланировала весь рождественский ужин, какие игрушки будут висеть на ели, и клянётся, что сделает всё, чтобы тебе было с нами хорошо. И я могу дать слово, что если тебе через три дня будет необходимо вернуться в госпиталь, то никто мешать не будет. Клянусь. Но если ты вдруг решишь остаться, то мы все будем очень рады этому и постараемся сделать так, чтобы твоё самочувствие нисколько не пострадало. Я даже отложу все свои рабочие дела, чтобы как можно больше уделять тебе времени. Мне очень жаль, что я не поступил так ещё в сентябре, и каждый день грызу себя за это. Что ж, надеемся вскоре получить от тебя ответ,очень любим тебя и ждём, Тесса и Том Реддл
Я широко улыбнулась тому, что Тесса сама вывела своё имя в самом низу письма, и её немного кривые буквы сильно контрастировали с идеальным почерком отца. А затем душу сковал холод, едва я закрыла глаза и вспомнила свой недавний кошмар. Том мог писать всё что угодно, мог давать любые клятвы, но я понимала, что если переступлю порог его дома, то уже не смогу уйти. И он точно так же, как и в моём сне, будет осуждающе смотреть на меня и качать головой, только я взгляну в сторону выхода. Дерек тоже быстро дочитал письмо до конца, но говорить ничего не стал. Он молча сидел на кровати рядом и терпеливо ждал от меня какой-то реакции, и я наконец прошептала: — Как он может быть настолько двуличным? Мы только узнали, что умер Акерли, и тут приходит очередное письмо, где он распинается, как сильно любит и ждёт меня… Неужели он думает, что я приду после таких новостей?! Или он считает, что мы ни о чём не узнаем? — Не знаю, Кейт, — вздохнул Дерек, опустив взгляд на ровные строчки письма. — Но мне кажется, что Том вполне искренне написал это письмо. Несколько секунд я ошеломлённо смотрела на него, не веря своим ушам, а после выдохнула: — Ты… ты защищаешь его?! — Я пытаюсь его понять, — спокойно ответил он, аккуратно забрав из моих рук письмо. — Кейт… мужчины… думают немного не так, как женщины, ты и сама могла это заметить за свою долгую жизнь. У вас все события в голове связаны, но подозреваю, что Том воспринимает эту ситуацию немного иначе. — Как же он воспринимает это всё?! — возмущённо воскликнула я, и Дерек внимательно посмотрел мне в глаза и набрал в лёгкие воздух. — Отдельно. Для него ты и Тесса — это одно, а его… хм… работа — это другое. Он не смешивает семью и свои рабочие дела. И я понимаю его. Я тоже так иногда делаю. Когда я вызвался… помогать Тому, то мне было проще забыть о том, что я целитель, на общих собраниях, а в Мунго я забывал о том, что Пожиратель смерти. Я не знаю, как тебе ещё объяснить это. И он вряд ли сможет понять, что ты не вернёшься именно из-за его рабочих дел. Мне кажется, что он скорее будет думать, что твои эмоции связаны с личной неприязнью, и пытаться как-то это исправить. — Я не вернусь в его дом, — прошептала я, положив голову на плечо Дерека. — Ты сам видел, насколько я этого боюсь… — Я видел, Кейт. И я уже обещал тебе, что сделаю всё, чтобы этого не случилось. Я просто пытаюсь понять Тома, чтобы угадать его следующий ход. Этими письмами он пытается надавить на твои эмоции, причём самые сильные, к Тессе. И я понимаю, как больно тебе получать их… — Так я хотя бы узнаю о её жизни, — шмыгнула носом я, а мягкие руки легко приобняли меня за талию. — Пускай пишет что хочет, я буду отвечать только дочери. Жаль, что мы не сможем встретить Рождество вместе, мы ещё ни одного праздника не проводили раздельно… — Ты можешь прислать ей подарок, — тихо подсказал Дерек после минутной паузы. — Мы много путешествуем, может быть, в одном из магазинчиков увидим что-нибудь особое… — Может… — прошептала я, понимая, что ни одна даже самая красивая кукла не заменит совместного Рождества. На следующий день я постаралась написать ответ, чтобы сразу же отправить его с Веснушкой, а к назначенному времени мы подплыли к пляжу неподалёку от городка Маплтон в графстве Йоркшир и сразу же приметили одиноко стоящий коттедж из светлого ракушечника, в окнах которого горел тёплый свет. Это и была новая штаб-квартира Ордена Феникса. А на пороге в сгущающихся сумерках нас ждала высокая фигура в удобном коричневом костюме. Завидев нас, Дамблдор повернулся и приветливо помахал рукой, а его рыжеватую бороду так и трепало морским бризом. — Кейт, Дерек, рад снова видеть вас! — воскликнул он, едва мы попали в зону «слышимости». — Надеюсь, вам не пришлось долго добираться до нашего нового убежища? — Нет, сэр, — ответил Дерек, а я попыталась улыбнуться, но получилось вяло из-за всех переживаний накануне. — Что ж, я рад, что не доставил вам хлопот, — заметив мою гримасу, протянул Дамблдор и указал рукой на дверь. — Проходите, не стесняйтесь. Прямо по коридору по лестнице, третья дверь справа. Мы с Дереком зашли внутрь дома, а следом за нами юркнул и Дамблдор. Обстановка внутри была… своеобразной. С одной стороны, она была аскетичной, мало лишних деталей, мебель — из простых и крепких пород дерева, а цвета преобладали больше оттенков зелёного, и то неяркие. Но на глаза нет-нет, да и попадались вычурные штучки, вроде сувенирных статуэток, каких я не видела даже в кабинете Дамблдора в Хогвартсе. А по снимкам и портретам в рамках на стенах мы сразу догадались, что хозяин коттеджа — гоблин. Но задавать вопросы вот так, с порога, было неудобно, и мы мышками поднялись на второй этаж и проскользнули в нужную дверь, за которой располагалось некое подобие кабинета — небольшая комнатка с минимумом мебели и окошком, на подоконнике которого был странный цветок сине-фиолетового цвета и кипа книг. — Дедалус и Богрод любезно выделили мне пару комнат под мои нужды, — мягко пояснил Дамблдор, предложив нам сесть на деревянные стулья, а сам уселся за простой стол. — И из этой я решил сделать небольшой кабинет, всё-таки в спальне вести почту не очень удобно… Вы помните Дедалуса Дингла? «Точно, у него же дедушка гоблин, раньше работал в Гринготтсе», — догадалась я, припомнив низенького человека в смешном цилиндре, которого видела на собрании во вторник. Дерек тоже кивнул в ответ, а Дамблдор тем временем продолжил говорить: — Пока ситуация не очень ясна, мой дом теперь не самое безопасное место, куда можно приглашать кого-либо и где можно хранить важные письма. Я не могу так рисковать остальными членами Ордена, даже одна жертва… это уже слишком. Он многозначительно замолчал, глядя бледно-голубыми глазами куда-то вдаль, в темноту наступающей ночи за окном, а мы с Дереком так и не решались первыми начать непростой разговор. Но через пару минут Дамблдор очнулся от раздумий и с печальной улыбкой сфокусировал взгляд на нас. — Мне очень необходимо переговорить с вами с глазу на глаз… — протянул он, и тут послышался уверенный стук в дверь. — Точнее, не совсем с глазу на глаз, а в присутствии ещё кое-кого. Входите! Последнее слово он выкрикнул, и дверь открылась, а к нам присоединился Арфранг Долгопупс, вид которого был слегка взъерошен и напряжён. Он без приветливой улыбки посмотрел на нас с Дереком и сел напротив, а Дамблдор махнул рукой, и дверь тотчас захлопнулась, а после послышался лёгкий скрежет замка. Вот теперь затянувшуюся паузу можно было назвать звенящей, а аскетическая обстановка вокруг мигом перестала быть уютной, но Дамблдор не стал долго тянуть кота за хвост и обратился к вошедшему: — Арфранг, вам удалось узнать ещё что-нибудь по поводу Стюарта? — Да, сэр, — сглотнув, ответил тот, а мы так и замерли. — Я уже писал вам, но… в письме было слишком опасно сообщать такую информацию, его могли перехватить. В Отделе Тайн тело Стюарта… хм, не знаю, как вам объяснить, но его… разрезали, чтобы узнать причину смерти… — Его вскрыли? — сразу всполошилась я, догадавшись, что могли делать с телом. — Но разве волшебники не… брезгуют вскрывать людей? Даже у нас в больнице такой практики нет, откуда в Отделе Тайн могут знать, как проводить вскрытие? Последний вопрос был обращён Дереку, а вовсе не Арфрангу, и он крепко задумался и пробормотал: — Ты права, Кейт, волшебники не вскрывают умерших. Но я ни разу не был в Отделе Тайн и не знаю, чем занимаются невыразимцы. Возможно, они зачем-то делают это… — Арфранг, ты сказал, что узнал это всё от проверенного источника… — подал голос Дамблдор, и мы втроём повернулись к нему. — Кто это? — Питер Принц. Я поговорил с ним вчера, и он… он согласился помочь нам и рассказал всё… — Питер Принц?! — удивлённо воскликнула я, не веря своим ушам, но, заметив немой вопрос Дерека, сразу добавила: — Это мой сокурсник, мы с ним… мы с ним были старостами школы на последнем году, только он учился на Когтевране. — Он действительно ваш ровесник, целитель Реддл, — отозвался Арфранг, но я тут же его поправила: — Кейт. Просто Кейт. Не хочу, чтобы фамилия моего мужа звучала здесь, особенно… в таких обстоятельствах. — Как скажете, Кейт, — смущённо улыбнулся он и продолжил: — Так вот, Питер присутствовал во время… вскрытия и сказал, что Стюарт… его отравили. Но тот человек, который вскрывал, был в замешательстве, потому что яд очень быстро действовал, буквально минуты, он такого никогда не видел. А сегодня днём Питер тайком сказал мне, что сейчас ведущая версия — что Стюарт отравился сам… но знаете, я… — Точно! — ошеломлённо воскликнула я и замерла на месте, потому что картинка в моей голове окончательно сложилась. Но вот остальных явно не осенило, как меня, и Дамблдор мягко окрикнул: — Кейт?.. — Мистер Акерли на самом деле отравил себя сам! — все с недоумением уставились на меня, но я кашлянула и начала пояснения: — Да послушайте! Он знал, что в десять двенадцать должен был кто-то умереть, и мог… мог подготовиться заранее… к приходу Тома… он слишком много знал! Том бы не стал травить его, он или пытает людей до потери памяти Круциатусом, или… или сразу убивает Непростительным, а с учётом того, что он легилимент и запросто мог проникнуть в сознание Акерли… я вижу только одну причину использования яда, который действует так быстро. Мистер Акерли просто пытался скрыть свои воспоминания. Да и тем более, зачем Тому отправлять труп врага на вскрытие, если он и так знает, чем его отравил?! Особенно в такой секретности? Очередная пауза даже немного затянулась, и мужчины тщательно обдумывали мои слова. Но другого объяснения всем несостыковкам просто не могло быть. — Может быть, вы и правы, Кейт, — первым нарушил тишину Арфранг. — Питер также сказал мне, что мозг Стюарта передали в лаборатории, где он работал раньше, а Питер до этого работал с памятью… но мозг был слишком повреждён, и извлечь какие-то воспоминания так и не удалось… хотя раньше у невыразимцев получалось сделать это, даже когда тело было уже… мертво. Опять вокруг разливалось напряжение, ведь мы все прекрасно понимали, что были буквально в миллиметре от поражения. Даже страшно представить, что было бы, если бы я не подняла панику во вторник, когда увидела, что мои часы горят красным. Акерли тогда не приготовил бы заранее яд, и мы… мы бы проиграли. А вся ирония состояла в том, что именно Том подарил мне те самые часы, которые помогли избежать поражения. Так сказать, сам же и споткнулся о свой подарок. Только вот теперь, когда Арфранг рассказал нам всё это, многие вопросы разрешились, но остался один, который никуда не исчез. Почему Дамблдору обязательно было разговаривать с нами об этом за закрытыми дверьми? — Именно поэтому я и пригласил вас сюда пораньше, Кейт, — вдруг раздался хриплый голос, и я удивлённо повернулась и посмотрела на Дамблдора, а потом догадалась, что у меня как всегда все мысли были написаны на лице. Но вот причины нахождения здесь я всё ещё не понимала, и он тихо добавил, задумчиво глядя сквозь меня: — Стюарт действительно очень многое знал, и я боялся, что Том узнает от него много чего, особенно, что мы ищем… кое-что, что он очень хорошо спрятал. И я… не хотел бы так рисковать… второй раз. Я ещё более недоуменно уставилась на Дамблдора, до сих пор ничего не понимая, а вот Дерек мигом посерьёзнел, видимо, уже догадавшись в чём дело. Заметив моё выражение лица, Дамблдор снисходительно улыбнулся мне, словно ребёнку, а в его голосе вдруг появились нотки… вины или даже оправдания: — Я не могу принять подобное решение в одиночку, Кейт. Это слишком тяжёлый груз ответственности, даже для меня, и я… я не готов нести его… один. Можете считать это проявлением моей слабости или эгоизма, так оно и есть на самом деле. Но я хочу, чтобы мы приняли это решение… вместе. — Какое решение? — непонимающе переспросила я, а внутри всё так и сжималось, потому что Дамблдор явно собирался взвалить на нас крайне неприятную ношу, раз он не хотел тащить её один. Но он всё ещё молчал, будто собираясь с мыслями, а Дерек совсем тихо проговорил: — Вы хотите… стереть всем… память? Людям, что помогают нам? — Не совсем, — мягко поправил его Дамблдор, а я сидела и погружалась в прострацию от подобных планов. — Кейт, Дерек, послушайте меня внимательно, пожалуйста, прежде чем принимать какое-либо решение. Все, кто входит в Орден Феникса, несомненно рискуют, помогая нам, это очень благородно, и я… я благодарен всем этим людям… но… — он замялся и, скрестив пальцы в замок, задумчиво посмотрел на них, словно пытался подобрать более подходящие слова, чтобы убедить нас. Только пока вся эта идея очень мне не нравилась. Наконец, он поднял взгляд на нас и в прежней извиняющейся манере продолжил: — Понимаете… я не могу стереть воспоминания о собраниях, в этом тогда и вовсе не будет смысла. Каждый член Ордена всё равно будет рисковать, и если он попадётся… то выдаст и нашу новую штаб-квартиру, и всех, кто помогает нам, и наши планы… Том очень сильный легилимент, и я не питаю иллюзий по поводу того, что кто-то решится повторить подвиг Стюарта. Но даже если он уничтожит Орден, если он убьёт всех его членов, если мы все проиграем… он не узнает главного. Что вы ищете, Кейт. И надежда всё равно будет, что когда-нибудь тирании Тома придёт конец. Вы сможете вдвоём найти оставшиеся крестражи и закончить начатое, я в вас нисколько не сомневаюсь… но о том, что вы ищете, больше никто не должен знать. Вы меня понимаете? Вот теперь до меня окончательно дошло, что же хотел сделать Дамблдор, но я всё ещё не понимала… зачем ему было нужно наше одобрение? — Это немного… подло по отношению к другим, — поджав губы, деликатно заметил он на мой немой вопрос. — Я не собираюсь поднимать этот вопрос при всех, а… должен буду сделать это за спинами у тех, кто отчаянно помогает нам. И мне нужно ваше одобрение. Один я… мне будет очень тяжело решиться на подобное, поймите меня. «Дамблдор просто хочет, чтобы мы разделили груз его вины, — подумала я, а голова так и гудела от различных мыслей. — И это на самом деле подло… Акерли умер, защищая наши секреты, а он… А с другой стороны, если Том доберётся до того, кто знает про крестражи, до Грюма, например, или Поттера, тот вообще постоянно крутится в змеином гнезде, то всё пропало. А так есть хотя бы небольшой, но шанс… выиграть». Ничего не говоря, я перевела взгляд на Дерека, пытаясь по выражению его лица понять, какую позицию занимал он. Но получалось откровенно плохо: Дерек всегда умел держать свои эмоции при себе, и сейчас у него ничего, кроме задумчивости, написано не было. — Я могу дать вам немного времени, чтобы поговорить вдвоём, — заметил Дамблдор, встав из-за стола. — Понимаю, это не самый простой выбор, и надо всё как следует обсудить… Пойдёмте, Арфранг, выпьем чаю… Даже когда дверь хлопнула, и мы остались одни, я не решилась заговорить первая, хотя решение было, в общем-то, очевидно. Но в душе было так противно, это же фактически обман, и теперь стало понятно, почему Дамблдор решил переложить ответственность в наши руки — одному мириться с подобными вещами было трудно. Дерек тоже немного помолчал, а затем кашлянул и спросил: — Что думаешь, Кейт? — У нас нет выбора, — покачала головой я, хотя выбор-то был, но… — Дамблдор прав, никто, кроме нас, об этом знать не должен. Лучше стереть всем память и искать крестражи в одиночку. Так у нас хотя бы есть шанс. Зря я вообще рассказала о них на самом первом собрании… но тогда надо было, чтобы Дамблдор поверил мне… а без такой информации он бы вряд ли согласился помогать нам. Дерек молча внимательно посмотрел мне в глаза и поджал губы, будто от неприязни или горечи. — Неприятная ситуация, — хрипло пояснил он, и я вздохнула: — Думаю, дальше будут ещё хуже. Но мы должны это сделать, риск слишком велик. — Должны будем без ведома остальных зачистить им память и врать, что ничего не произошло. Дальше сидеть на собраниях, слушать известия о том, как люди умирают за нас, и… и скрывать, ради чего всё это нужно. — Люди так и так будут умирать, пока Том у власти, — тихо проговорила я, взяв широкую ладонь Дерека в свои руки. — И если ради того, чтобы остановить его, нужно стереть память у друзей и молчать… значит, это надо сделать. Вот зачем он пригласил Долгопупса… Да, теперь окончательно стало понятно, зачем на таком важном закрытом собрании оказался талантливый стиратель памяти. И Дамблдор вряд ли бы пригласил его сюда, если бы не был уверен, что мы в конечном счёте согласимся. Но вот что он собирается делать с самим Арфрангом? Тот ведь тоже постоянно крутится в министерстве, и его легко могут поймать! — Надеюсь, вы уже всё обсудили? — спустя десять минут гнетущей тишины в кабинет вернулся глава Ордена вместе с помощником, и я с тяжёлым вздохом сказала: — Да. Мы согласны, сэр, что это сделать необходимо. Только… — переведя взгляд на Арфранга, я смущённо замолчала, и тот, обо всём догадавшись, робко улыбнулся мне, будто моя мысль была сама собой разумеющейся. — Я помогу вам одновременно незаметно изменить память всех собравшихся сегодня, а потом профессор Дамблдор быстро сотрёт память уже мне, с одним человеком справится даже не-специалист. И я бы попросил, сэр, чтобы вы убрали воспоминания и о… сегодняшнем разговоре. Не хочу помнить, что я сделал что-то подобное, лучше и вовсе ни о чём не знать. — Как скажете, Арфранг, это ваше право, — проницательно посмотрев на него, согласился Дамблдор и перевёл просвечивающий взгляд на нас. — Дерек, Кейт, с сегодняшнего дня вы будете одни. Вы можете по-прежнему приходить на собрания и слушать обо всём, что мы делаем, но больше никто не сможет помочь вам в поисках. Сомневаюсь, что даже я смогу чем-то помочь вам, хотя отказываться, конечно, не буду… но вам придётся нести это бремя одним и работать крайне аккуратно. — Конечно, сэр, — хрипло отозвался Дерек, а я молча кивнула, всё ещё сжимая его руку. — Что ж, хорошо, что мы достигли взаимопонимания. Тогда подождём, пока все не соберутся внизу в гостиной, и приступим… Спорить никто не стал, но и разговаривать больше было особо не о чем. Минуты тянулись одна за другой, будто густые капли смолы… а мне вдруг пришла в голову мысль: а вдруг Грюм прогонит меня отсюда, если забудет, что мы ищем с Дереком? Он же ненавидел меня поначалу… Да и остальные до этого знали, что мы важные фигуры в этой партии, а теперь? «Что ж… накинутся — уйдём, теперь нам если и ждать помощи, то только от Дамблдора…» — с грустью подумала я, так как за месяц с небольшим уже успела привыкнуть к членам Ордена и даже проникнуться атмосферой взаимопомощи… а что же будет теперь? Подождав до семи десяти, мы неслышно спустились по лестнице, накинув на себя Дезиллюминационные чары, а затем Арфранг достал из небольшого портфеля какие-то инструменты и первым прокрался в гостиную. А спустя минуту или две оттуда послышался его голос: — Можете заходить! Переглянувшись с Дереком, я поплелась вслед за Дамблдором, но когда вошла в просторную гостиную, то так и замерла на месте. Человек тридцать, не меньше, все, кто помогал нам до этого и часть новичков, одновременно застыли, словно мраморные статуи, и с отсутствующим взглядом смотрели перед собой. А в воздухе вился ворох серебристых нитей, тысяча, не меньше, и все они проходили через странный вытянутый инструмент, который Арфранг держал в руках, а после возвращались владельцам. Наконец, когда все нити исчезли из воздуха, он убрал свои инструменты обратно в портфель и повернулся к нам. — Я готов, сэр. Остальные очнутся через десять минут, часы я уже перевёл на нужное время, чтобы никто ничего не заподозрил поначалу, а потом уже не заметят, что что-то не так. Только больше не стоит упоминать… о тех самых вещах… вас уже никто не поймёт. — Спасибо, Арфранг, — негромко поблагодарил Дамблдор, и тот улыбнулся и закрыл глаза, приготовившись к зачистке памяти. И теперь уже Дамблдор ловко вылавливал из сознания Арфранга серебристые нити и что-то делал с ними, а тот стоял, не двигаясь и не понимая, что происходит. А я в этот момент поняла, как же грубо мы обошлись с памятью молодого Пожирателя смерти, заставшего нас врасплох у ворот моего родового поместья. Интересно, что с ним случилось? Том наверняка понял, что на него напали, но… не станет же он убивать беднягу за это, верно? Он же теперь такой заботливый, судя по письмам… Закончив, Дамблдор за руку провёл Арфранга в прихожую и оставил стоять оглушённого у входа, а нам махнул рукой в сторону лестницы. — Он будет думать, что только пришёл, когда очнётся, — подсказал Дамблдор, мельком посмотрев на настенные часы, которые действительно отставали на пятнадцать минут от реального времени. — А нам лучше не появляться из воздуха посреди гостиной, когда все разом очнутся, это будет подозрительно. Здесь спорить было глупо, Дамблдор явно знал, что делал, а в наши обязанности входило простое «не мешаться». Через обозначенное время из гостиной послышался лёгкий шум, Арфранг вдруг дёрнулся и помотал головой, а после мутным взглядом посмотрел на нас и приветливо улыбнулся. — Профессор Дамблдор, добрый вечер! Надеюсь, я не слишком опоздал? У меня были кое-какие срочные дела… — Ну что вы, Арфранг, вы как раз вовремя! — сделав вид, что ничего не произошло, любезно проговорил Дамблдор и принялся спускаться по лестнице, а мы с Дереком молча пошли за ним, поняв, что план удался, и теперь о нашей миссии не знал никто, кроме Дамблдора. Но уж он-то вряд ли попадётся Тому… да? — Кейт?! И ты здесь?! Не успела я перешагнуть порог гостиной, как из кресла неподалёку вскочил долговязый парень с прямыми чёрными волосами и тёплыми тёмными глазами, одетый в исключительно тёмную одежду, будто у него был траур. Широко улыбнувшись, он подошёл ко мне, а я не удержалась и приобняла его, не зная, как ещё выразить то, что я очень рада его видеть. — Надо же, ты отлично выглядишь! — воскликнул Питер, оглядев меня с ног до головы. — Спасибо, Питер, я тоже рада тебя видеть, — смущённо ответила я и мельком посмотрела на часы, боясь опять увидеть там красные огни. Но сапфиры по-прежнему горели благородным синим цветом, и я выдохнула про себя и попыталась как можно естественнее изобразить невозмутимость. — Я слышал, ты вышла замуж за Тома Реддла? — вдруг спросил он, и мою невозмутимость как ветром сдуло. Питер рассмеялся недовольной гримасе на моём лице и весело заметил: — Точно, он тебя так в школе опекал, прямо как младшую сестру! Хотя мне казалось, что он всё-таки выберет Элеонору, красота… деньги… отец со связями… мало кто перед этим устоит, — я ещё выразительнее поджала губы, потому как мой муж был далеко не тем человеком, кто мог повестись на обычные мужские слабости, а Питер вдруг слегка покраснел и чуть тише добавил: — Знаешь, мне стоило догадаться, что так и будет… я как-то на шестом курсе хотел пригласить тебя на свидание… эм, помнишь? Я медленно кивнула, действительно припомнив пару неловких разговоров в библиотеке, где безвылазно пропадала, а Питер ещё чуть покраснел и пробормотал: — Так вот, когда я уже собрался с духом, меня выловили парни со Слизерина и… скажем так, намекнули, что тебя лучше не трогать. И я испугался… прости. — Да-а-а… ничего страшного, — выдавила я, только сейчас осознав, что моя личная жизнь в школьные годы не клеилась не только из-за моей природной нелюдимости, но и из-за кое-чьих стараний. А затем перевела взгляд на Дерека и одним взглядом дала понять, что слышу об этом впервые. Задорные золотистые крапинки в его глазах так и заблестели, а в уголках собрались складочки «смеха», наверняка в этот момент мой растерянный вид был довольно забавным. — А когда мы стали старостами, ты… ты была беременна, и я… — Питер вконец замялся, но всё же взял себя в руки и как ни в чём не бывало спросил: — А кстати, как поживает твоя дочка? Ей же сейчас… семь, да? — Да, — выдохнула я, мигом посерьёзнев. — Она… она сейчас… с отцом… с Томом. Я давно их не видела. Он крайне удивлённо посмотрел на меня и только через минуту смог пробормотать: — Но… но… но он же… погиб. Я читал об этом в газетах… мне так жаль… Догадавшись, что мой бывший сокурсник был не в курсе положения дел, я тяжело вздохнула и уселась в пустое кресло между Кассандрой и Морганом, а Дерек подсел ко мне и приобнял, хотя в его невозмутимом виде не было ни капли ревности. А когда Питер с немым вопросом повернулся ко мне, то я горько ответила: — Мой дорогой супруг, Питер, живее всех живых и сейчас перекраивает магический мир… разве ты этого не заметил? Какое-то время он ошеломлённо застыл на месте, пытаясь, видимо, переварить полученную информацию, а затем повернулся к Дамблдору, тихо разговаривавшему в другом углу с парой человек. Но только тот открыл рот, как мистер Бингли, американский шпион, воскликнул: — Целитель Реддл, откуда у вас эти часы?! Вот теперь в гостиной установилась идеальная тишина, и все взгляды были устремлены на меня и Бингли. Но я снова недовольно поджала губы и ядовито процедила: — От моего дорогого и любимого супруга, разумеется. Подарок на совершеннолетие. Или вы ещё не поняли, мистер Бингли, как мой муж любит издеваться надо мной? — Мистер Акерли погиб, как вы и сказали, ровно в десять двенадцать, — без тени улыбки проговорил он, так и просверливая взглядом, но я ошеломлённо выдохнула: — Откуда вы знаете? — У меня такая работа — знать всё, что нужно, целитель Реддл. Но я сильно сомневаюсь, что существуют механизмы, способные вот так точно предсказать время смерти… скорее, я склоняюсь к версии, что об этом вы узнали непосредственно от супруга. Только не знаю ещё пока, зачем было нужно устраивать подобный спектакль на прошлом собрании. «Приплыли», — обречённо подумала я, уже почти смирившись с мыслью о возможных нападках Грюма в мой адрес, а теперь, судя по всему, у него появился союзник. Но, собрав в кулак всю свою волю, я ледяным тоном заметила: — Это ваше право, верить мне или нет, но мои часы действительно могут указать точное время смерти человека, которого я коснусь. Они уже не один раз делали подобное, когда я работала в Мунго, и теперь без ошибки указали на время смерти мистера Акерли… которого мне безумно жаль. Но я не собираюсь оправдываться и доказывать свою невиновность вам, мистер Бингли. Достаточно того, что профессор Дамблдор верит мне. Как бы я ни старалась, но на последних словах мой голос дрогнул, и я быстро посмотрела в сторону главы Ордена Феникса, ожидая… поддержки. В конце концов, мы с Дереком согласились помочь разделить ему муки совести… пусть и он вступится за меня! — Гилберт, я доверяю Кейт как самому себе, — мягко, но вкрадчиво заметил Дамблдор, выйдя в центр комнаты, чтобы хорошо видеть и меня, и моего оппонента. — И вам советую не сомневаться в ней, они… они с целителем Гампом очень сильно помогают нам всем. — Чем это, интересно? — с вызовом спросил Бингли. — Я знаю, что целитель Реддл и целитель Гамп в бегах, и что их очень тщательно ищут. Но больше мне про них ничего не известно, а это заставляет задуматься. — Но вам не надо думать, мистер Бингли, — просто проговорил Дамблдор, снисходительно улыбнувшись. — Вам нужно просто поверить… если не им, то мне. Я, как и все собравшиеся здесь, хочу только одного — чтобы мир снова стал прежним, таким, каким мы все его помним. И Кейт и Дерек помогают нам в этом. Это всё, что нужно знать. Бингли недовольно хмыкнул, и вдруг в центр комнаты вышел низенький гоблин с шапкой седых растрёпанных волос на голове и небольшими позолоченными очками на переносице. Подойдя к нам с Дереком, он протянул мне сухую морщинистую ладонь и проскрипел: — Целитель Реддл, могу я посмотреть на ваши часы? Я могу разом уничтожить все ростки сомнений, если вам нечего скрывать… — Мне нечего скрывать, — гордо ответила я и сняла с запястья проклятые часы. Богрод, хозяин этого коттеджа, осторожно взял в ладонь мои часы, а затем резво махнул другой, и в ней тут же очутился довольно массивный окуляр. Какое-то время Богрод внимательно вглядывался в часы сквозь окуляр, повернув их раз сто, не меньше, и повернувшись самому, словно ловя наилучший свет. А после наконец протянул мне обратно мой злосчастный подарок, который давно пора было выкинуть, и вынес вердикт: — Часы не подделка, в них действительно встроен сложный магический механизм, и я не возьмусь утверждать, что они не могут показывать время смерти. Такие часы стоят целое состояние, целитель Реддл, это уникальная вещь… — Хотите приобрести? — чуть приподняв брови, хмыкнула я, но Богрод брезгливо мотнул головой и чёрство ответил: — Нет. Если они обладают такими свойствами, о каких вы сказали, то я не хочу связываться с подобной вещью. — Как жаль, такая выгодная сделка сорвалась, — наигранно расстроенно протянула я, а Дерек тихо прыснул и немного крепче приобнял меня. — Придётся носить эту гадость самой, а так хотелось разбогатеть. — Если хотите, могу найти покупателя, — в такой же издевательской манере проскрипел гоблин, но я только хмыкнула: — Мой муж прекрасно знает, на чьей руке должны быть эти часы. И он убьёт любого, лишь бы найти меня. Так что если не хотите себе участи мистера Акерли, то лучше их не трогать. Богрод лишь фыркнул в ответ и вернулся на своё место, но в самый последний момент мне показалось, что его губы слегка приподнялись в улыбку. А может это просто морщины собрались так, создавая иллюзию. Не удержавшись, я победно посмотрела на Бингли, но по его ответному взгляду догадалась, что ни мне, ни Дамблдору тот верить не собирался. Что он тогда вообще здесь забыл, позвольте спросить? И как может Дамблдор доверять настолько скользкому человеку, занимающемуся шпионажем на благо чужой страны? — Что ж, Питер, Арфранг сообщил мне в письме, что ты знаешь, какая участь постигла нашего друга… Стюарта Акерли. Расскажи нам всем, если тебе нетрудно, — Дамблдор всё же прервал наш с Бингли обмен презрительными взглядами, и Питер, вмиг побледнев, неуверенно начал рассказывать: — Его доставили в Отдел Тайн во вторник в половину одиннадцатого. Доктор Менгеле как раз проводил эксперимент в своей лаборатории, а я… я ассистировал ему… и мне пришлось присутствовать на вскрытии мистера Акерли. Он запнулся, а оттенок кожи из бледного становился зелёным, будто Питера сейчас стошнит. А я, припомнив прозвучавшую фамилию, ошеломлённо пробормотала: — Доктор Менгеле, Питер? Доктор Йозеф Менгеле? — Да, Кейт, — сморщившись, ответил Питер, так и унимая подступившую тошноту. — Он… он немец, как я понял, приехал сюда летом. Ему… ему выделили очень много места в Отделе Тайн, хотя он не волшебник… что-то не так, Кейт? Ты его знаешь? Я медленно кивнула, всё больше вспоминая прошлую жизнь и уроки истории, которые когда-то давно так не любила, но, заметив вопросительный взгляд Дамблдора, тихо прохрипела: — Это чудовище. Доктор Йозеф Менгеле помогал нацистам в фашистской Германии и работал врачом в концлагере. Заключённые прозвали его Ангел Смерти за нечеловеческие эксперименты над людьми. Он… насколько я помню, он очень любил эксперименты над близнецами… пытался изменить им цвет глаз, заливая какими-то веществами, оперировал их, выпускал кровь… столько невинных людей погибло от его рук, а сколько он отправил в печи! После войны он исчез, многие думали, что он погиб… быть такого не может, что он здесь, в Англии… это не врач, это… это монстр! — Он и сейчас проводит эксперименты над близнецами, — негромко проговорил Питер, когда я замолчала. — В его… в комнате, где он проводит… где он разрезает трупы умерших, есть стеллаж с банками. Менгеле после каждого вскрытия удаляет глазные яблоки и складывает их в банки, а потом раскладывает по цветам. По его словам, его это успокаивает. — И много там этих банок? — впервые за вечер Грюм подал голос из дальнего угла, и Питер шёпотом ответил: — Больше пятидесяти. Но… у него ещё много… много людей в лабораториях… осуждённые… осуждённые маглорождённые, они все там, их не отправляли в Азкабан, как многие думают. Менгеле… пытается разорвать на родственниках родственные связи, чтобы дети не вырождались, а на остальных… он проводит другие эксперименты. Я… работать там невыносимо, но я боюсь, что если откажусь, то… то и меня… Питер замолчал, словно борясь с волной страха, а Грюм мрачно заметил: — Так вот зачем им дети из Хогвартса… Тоже для экспериментов? — Питер молча кивнул и опустил взгляд в пол, будто это он был виноват, а Грюм зло рыкнул: — Не дождутся, я не дам им их! И кстати… Кейт, спасибо за Руку Славы! — от неожиданности я немного вздрогнула, но всё же улыбнулась, а он вдруг задумался и протянул: — И ты просила меня поискать что-то ночью, но я забыл… — О, ничего страшного! — мигом воскликнула я, пытаясь держаться как можно увереннее. — Я… я просила тебя поискать другие потайные ходы из замка… вдруг понадобятся. — Да, конечно, — растерянно ответил Грюм, а я почувствовала, что Дерек тоже напрягся. Сейчас нужно было, чтобы никто ничего не начал вспоминать, иначе всё пропало. — Ты права. Только вот этот гад Долохов тоже ищет ходы, Малфой показал ему четыре, два из них они так и не нашли, а один намертво завален. — Думаю, пока нет необходимости, не нужно пользоваться этими ходами, — деликатно заметил Дамблдор, тоже искусно играя свою роль. — Особенно пока господин Долохов остаётся в школе. Флимонт, а ты не знаешь, когда прекратятся поиски? — Завтра будет последний день, — отозвался Поттер. — Половина мракоборцев уже уехала из Хогвартса, а Долохов должен будет покинуть Хогвартс завтра после обеда. Он собирается оставить там Пиритса, но он… малость бестолковый. И Пивза боится, а тот очень напакостил и Долохову, и остальным. Так что думаю, вам скоро станет немного легче. — Странно, что они так быстро уезжают, — задумчиво протянула Марлин, девушка с бледной кожей и огненно рыжими волосами, обрамлявшими усыпанное веснушками лицо. — Я слышала, что было подписано очень много бумаг, чтобы этот рейд состоялся, а теперь они уезжают, так никого и не найдя. Вдруг это ловушка? — Эйвери отдал приказ всем уехать, — пожал плечами Поттер. — И я не слышал, чтобы готовилось что-то подобное, а мне доверяют… — Ох, я совсем забыл, браслет! — неожиданно выкрикнул Питер, привлекая тем самым к себе внимание. Мигом смутившись, он кашлянул и уже тише добавил: — Я забыл сказать, что на руке мистера Акерли был найден треснувший золотой браслет. Им заинтересовался мистер Роули, он… он работает со временем. — Их больше нельзя носить в министерстве, — протянул Арфранг, посмотрев в глаза Поттеру, и тот мрачно кивнул. — Нас всех быстро найдут по этим браслетам, Роули далеко не дурак и сообразит, зачем они. Их можно надевать только тогда, когда мы собираемся здесь, чтобы не попасться. — Кстати, Питер, а что вы ещё можете сказать про обследование мистера Акерли? — поинтересовался Дамблдор, хотя мы всё уже и так знали. — Было ещё что-то интересное? — Мистера… мистера Акерли отравили, — негромко отозвался Питер. — Доктор Менгеле смог выделить яд из его крови, он… он очень быстро действует, буквально минуты. Его мозг отправили в лабораторию, где я раньше работал, но не думаю, что они смогут извлечь что-то из него, он очень сильно повреждён. — Что они могут извлечь из него? — проворчал Грюм, и Дамблдор печально ответил: — Воспоминания, дорогой Аластор. Воспоминания о наших собраниях. Думаю, мистер Акерли сам отравил себя, чтобы не выдать Тому воспоминаний о наших планах. Это действительно героический поступок, и мы его точно не забудем. Я даже не обиделась, что Дамблдор присвоил мою догадку себе, ведь он как мог сейчас перекраивал память остальных, чтобы всё было логично и понятно. И всё же я горько вздохнула от мысли, что в первую очередь Акерли спасал воспоминания о нас с Дереком и наших… достижениях. Думаю, что Том вряд ли бы бросился искать несчастных детей в Хогвартсе или дом Дамблдора, если бы узнал, что мы уничтожили кусок его души. Может, он потому и отозвал мракоборцев из школы, что готовил операцию покрупнее? — Флимонт, Арфранг, Питер, девушки… — поочерёдно обратился Дамблдор к сидевшим вокруг, завоевав тем самым всеобщее внимание, — все, кто работает сейчас в министерстве… и в Хогвартсе, — добавил он, взглянув на профессора Флитвика и МакГонагалл, не пропустивших ни одного собрания, — пожалуйста, будьте предельно осторожны. После инцидента со Стюартом Том будет действовать намного аккуратнее, и нельзя выдать ему наши планы. От этого зависит очень многое… Он, конечно, был прав, но главного теперь не знал никто, мы втроём об этом позаботились. И теперь даже если кто-то попадётся, то он выдаст далеко не так много, как мог бы. Обговорив все текущие новости в министерстве и особенно работу Отдела Тайн с жуткими лабораториями Менгеле, все потихоньку начали расходиться, а я подошла к Моргану и крепко обняла его. — Ну что ты, малышка, день назад вроде виделись, — проворчал он, но я-то знала, что это было показное недовольство. — Давай, не раскисай… лучше бы занялась делом!.. «Каким?!» — так и хотелось выдохнуть мне, а глаза распахнулись от страха. Но Морган вдруг сморщился, потёр лоб и пробормотал: — Слушай, Кейт, а что вы с Дереком в Хогвартсе делали? Вы же вроде недавно туда выбирались? Что-то всё не могу вспомнить… — Помогали Грюму прятать детей, уже забыл? — пропищала я, а сердце так и стучало в груди. — Точно, совсем из ума выживаю, — буркнул Морган и снова прижал меня к себе. — Так чего и гляди, и про свою малышку забуду… Мерлинова борода, голова так болит… погода сменится, помяни моё слово. Ничего не говоря, я наслаждалась ворчанием Моргана, пока была такая возможность, и тут меня вдруг окрикнул Дамблдор. Я тут же обернулась и удивлённо посмотрела на него, а он подошёл к нам и с улыбкой проговорил: — Прости меня, Кейт, я, наверное, тоже из-за погоды всё забываю… Вы правы, Арктурус, ночью будет гроза. Я связался с Гидеоном и Фабианом Пруэттами, их сестра — Розали — гувернантка у девочки с интересным именем Тесса, — я опять выпучила глаза, а Дамблдор довольно добавил: — Я попытаюсь поговорить с ними на нейтральной территории и уговорить помочь нам… хотя есть небольшая вероятность, что они уже могут быть на стороне Тома. Но если они согласятся, то мы можем попытаться… вызволить девочку. — Хорошо, — выдохнула я и, отстранившись от Моргана, обняла на прощание Кассандру. — Береги себя, Кейт, — прошептала она и ласково провела рукой по моей щеке. — И пока лучше сиди дома и нигде не появляйся… Если хотите, вы даже можете пожить у нас, никто не будет против! Тебе же всё равно никуда не надо выбираться… — Спасибо, Кэс, но мы лучше… на Фелисии пока… — пробормотала я, пытаясь представить, что же теперь знали наши близкие о нас. — Там тоже безопасно. — Береги её, — обняв Дерека, тихо проговорила Кассандра, а затем они с Николасом поспешили покинуть дом. Мы с Дереком тоже не стали задерживаться и вернулись на яхту, которая легко помчалась прямо в шторм, только начавший греметь в море. Но ни за ужином, ни после в гостиной не было той лёгкой атмосферы непринуждённости, какая обычно была в нашем маленьком убежище. И после выразительного взгляда Дерека я подсела к нему в кресло, обняла за плечи и уткнулась лбом в плечо, а затем вполголоса сказала: — Даже Морган теперь не знает. — Так будет лучше для всех, — вздохнул Дерек и приобнял меня. — Ему лучше не знать этого… целее будет. — Думаешь, Том пощадит его, если поймает? — ядовито хмыкнула я, вспомнив их взаимные тёрки. — Да они люто ненавидят друг друга, если Том не убьёт Моргана сразу, то тот удавится сам, лишь бы не разговаривать с ним. — Не говори так, — мягко одёрнул меня он и нежно провёл кончиками пальцев по моим рукам. — Они же раньше как-то терпели друг друга… я не слышал, чтобы они ругались… помнится, когда тебя укусил Флаффи, они вместе приходили к тебе в Мунго… — Они терпели друг друга ради Тессы, — вздохнула я. — Ты сам слышал, что творится в Отделе Тайн. Одно чудовище нашло другое. И пусть Том воспринимает это как работу, но это нисколько его не оправдывает. Да и вряд ли он считает Моргана семьёй, а не работой. Неужели ты правда считаешь, что он сможет кого-то пощадить? — Меня он точно не оставит в живых, — тихо проговорил Дерек так обыденно, словно само собой разумеющуюся вещь. Я с удивлением подняла на него взгляд, а он легко улыбнулся мне и поцеловал в лоб. — Именно потому, что я посмел тронуть его семью. Том этого никогда мне не простит, и я это знаю. Я и сам такой же, Кейт, и мне неприятно говорить это, но… может быть, на месте Тома я бы точно так же поступил с соперником… — Нет, ты не такой, — выдохнула я, покачав головой. — Ты не такой, как он, Дерек, и никогда таким не будешь. — Но я очень сильно тебя ревную. — Но ты же ничего не сказал, когда Питер!.. — попыталась было возразить я, но он снова снисходительно улыбнулся мне и ответил: — Я ревную тебя не к Питеру, Кейт, а к Тому. Я очень стараюсь не показывать тебе этого, но… ничего не могу с собой поделать. Ты меня любишь, — опередив мои возмущения, ласково проговорил Дерек и поцеловал меня в губы, а я, ответив на поцелуй, всё никак не могла понять, что же творилось у него в голове. — Я это знаю, можешь ничего не говорить. Но весной, когда вы ещё были вместе и не ссорились… ты порой так смотрела на него… С ним ты горела, ты могла простить ему столько всего, он подарил тебе детей, то, что я никогда не смогу тебе дать, как бы ни хотел этого… Только вот он так и не понял, какое сокровище попало ему в руки, и чуть не сломал тебя. Кейт?.. Вместо ответа я продолжала молча смотреть на него, и Дерек после паузы чуть слышно сказал: — Я знаю, в каком случае Том может пощадить Моргана и оставить в живых. И даже знаю, в каком случае он пощадит меня… Если об этом попросишь ты, Кейт, — пояснил он спустя мгновение. — Взамен на твою свободу. И я хочу попросить тебя кое о чём… — О чём? — прошептала я заплетающимся языком, и Дерек, серьёзно глядя мне в глаза, ответил: — Умоляю, не делай этого. Я не хочу жить, зная, что ты мучаешься именно из-за меня. Мне такая жизнь не нужна. Если мы проиграем, если он нас схватит и будет уговаривать тебя остаться взамен на мою жизнь — не верь. Беги, Кейт. Пусть я умру, но перед смертью хотя бы буду знать, что ты не растворишься в нём и не станешь бледной тенью самой себя, какой была в октябре. У тебя получится вернуть Тессу, у тебя получится жить дальше и быть счастливой… только не поддавайся тем искрам, которые в тебе до сих пор горят по отношению к Тому. Я ревную именно потому, что вижу их. Он тоже их увидит и воспользуется ими, а ещё тем, что ты чувствуешь ко мне. — К тебе тёплых чувств намного больше… пусть это и не пожар, как с ним, но… — Я знаю, — улыбнулся он на мою едва слышную фразу. — И именно поэтому не надо меня жалеть, лучше от этого никому не станет. Но я бы очень не хотел проигрывать… как ты думаешь, ты сможешь забыть Тома и быть счастливой со мной, если всё закончится хорошо? Ты сможешь смотреть на меня так же, как и на него, как в тот день, на крестинах? — Я очень постараюсь, — выдохнув, пообещала я и прижалась к груди Дерека. Пусть я и действительно не горела рядом с ним, как горела в руках Тома, но это было вовсе не плохо. Том сжёг меня, оставив в своих ладонях лишь пепел, а Дерек грел и залечивал раны… и я так хотела вернуть ему всю его доброту. Вот только смогу ли?* * *
Разговор с Дереком вкупе с собранием накануне вогнал меня в нешуточные раздумья. Все были готовы пойти на многие жертвы ради победы: Дамблдор стёр память всем друзьям и теперь врал им, скрывая огромную часть айсберга под водой; Дерек был готов пожертвовать жизнью, лишь бы я не попала в ядовитую паутину Тома второй раз и закончила начатое… а вот что могла сделать я? Для меня победа была равносильна возвращению к Тессе, но меня душило чувство бездействия, хотя каждый божий день я по нескольку раз прокручивала в голове, где могли бы быть спрятаны оставшиеся три крестража. Только вот толку от этого было немного. А ещё я понимала, что одними благими намерениями войну не выиграть. Побеждал обычно тот, кто сильнее и лучше сражается, а не тот, у кого благороднее цели. Том уже показал это, когда захватил власть в магической Англии. И я опять спотыкалась на мысли, что пользы от нас с Дереком почти и нет — половина Ордена или опытные мракоборцы, или профессора, способные сражаться, или люди со связями, как Дедалус или девушки из Отдела по связям с гоблинами, которые сообщили нам, что те очень недовольны и готовят мятеж. Впрочем, и Богрод мимоходом обмолвился об этом же. Мы же с Дереком были целителями — людьми, которые для сражений подходят мало, скорее, мы будем залечивать раны у тех, кто выживет после этого самого сражения, по-прежнему оставаясь в тени. И меня всё это начинало потихоньку злить. Чем больше я думала над планами Ордена, над готовящимся мятежом в Гринготтсе и Хогвартсе, тем больше понимала, что и сама должна что-то сделать. Но нас с Дереком привлекать в подобные дела никто не собирался — я была беременна, и мы были целителями, а не воинами. И всё равно я всё больше и больше смотрела на книги «любимого дедули», которые Дерек на дух не переносил, а в голове проносилась мысль о поступке Дамблдора… грязном поступке с зачисткой памяти за спинами союзников, но это всё было ради победы. Разве цель не оправдывает средства? Хотя бы иногда? — Ты идёшь, Кейт? — послышался голос Дерека с кухни, и я, вздрогнув, быстро встала с кресла, в котором сидела, и схватила сумку, где у меня были припрятаны все нужные книжицы. — Эм… нет, прости. У меня так голова болит… наверное, это всё из-за нервотрёпки на прошлой неделе. Я хотела немного прогуляться по пляжу, пока мы не в море… ты справишься без меня? — Конечно, — растерянно ответил он, но мой вид действительно оставлял желать лучшего, а лицо было помятым. — Как скажешь, мне нетрудно выбраться за продуктами одному. Ты не хочешь добавить что-нибудь в список? — Нет, — помотала я головой, стараясь держаться как можно увереннее. — Покупай всё по списку, мне больше ничего не нужно. А в следующий раз я пойду с тобой, ты прав, нужно уже присматривать подарок Тессе на Рождество. — Как скажешь. Только не уходи далеко, чтобы я мог найти тебя, если что. Я волнуюсь… Я несколько раз кивнула, и Дерек, улыбнувшись напоследок, вышел на улицу, а совсем скоро я увидела в окно, как он с тихим хлопком исчез прямо в воздухе. «У меня есть минут сорок, не больше, — со страхом подумала я, выбираясь наружу на мокрый пляж, а ноги так и подкашивались. — Только вот куда бы пойти, чтобы меня никто не увидел?» На душе было противно, но я не могла сидеть вот так, сложа руки. Да, целитель мог быть полезен во время боя, если быстро залечит раны и вернёт в строй бойца, но… у меня был дар, который мог поднять даже умершего воина. И сейчас, когда ситуация постепенно накалялась, было преступлением отказываться от него. Уже чувствовалось, что на следующей неделе наступит зима — руки леденели на промозглом ветру, а изо рта вырывался пар. Чуть спотыкаясь о камни под ногами, торчащими из-под ракушечника, я всё дальше и дальше уходила от яхты, то и дело оглядываясь, чтобы меня, не дай бог, никто не заметил. Особенно Дерек, ведь ему игры с Тёмной магией не понравятся в первую очередь. Но посмотрим, как он запоёт, когда в нужный момент я буду готова защитить нас и если что, помочь другим. Но вот без тренировок такое провернуть точно не получится. Через десять минут пляж кончился, и я продолжила идти по пустоши, уже чуть возвышавшейся над уровнем моря, во все глаза выискивая очередную мёртвую чайку или кого-нибудь покрупнее, кошку там, или собаку. Неделю назад мне удалось поднять небольшую птицу, но в своих силах я была до сих пор не уверена, а потому искала себе такой материал, на котором точно всё получилось бы. И сама не заметила, как передо мной оказался труп. Человека. Вонь была, конечно, сказочной, но заметила я её только тогда, когда мне на глаза уже попалось начавшее гнить тело мужчины в возрасте, судя по седым волосам. Раздутое, зеленовато-синее, оно лежало посреди пустоши лицом вверх, и вороны клевали его глазные яблоки, почти не оставив ничего в глазницах. Заметив меня, птицы с гомоном взлетели вверх, а я наложила на лицо заклинание Головного пузыря и посмотрела по сторонам, гадая, что же здесь произошло. Но долго думать не пришлось — совсем неподалёку было кладбище. «Наверное, его вымыло из свежей могилы сильным штормом, — подумала я, увидев через пятнадцать метров белые кости, торчащие прямо из-под земли. — И такое происходит уже не в первый раз… А что, местные совсем сюда не ходят, только на похороны?» Но отсутствие живых людей было мне на руку, как и относительно сохранный труп под боком, хотя я всё ещё сомневалась, что справлюсь с таким большим. Только вот времени до возвращения Дерека оставалось всё меньше и меньше, и пренебрегать возможностями точно не стоило — второй такой могло и вообще никогда не подвернуться. Поэтому я достала из сумки любимый справочник, которым баловалась ещё в прошлый раз, и принялась листать страницы в поисках нужного ритуала. «Вот оно!» — наконец воскликнула я и, перехватив книгу, достала из кармана волшебную палочку, уставилась на труп и уверенно проговорила на латыни: — Силой, данной мне, повелеваю тебе: восстань и подчиняйся мне! — выводя при этом сложный узор в воздухе. В этот раз синяя вспышка была намного ярче и мощнее. Вырвавшись из конца моей палочки, она попала прямо в грудь мужчины, а затем всё стихло. Моё сердце на несколько мгновений остановилось от страха, и я боялась даже моргнуть, чтобы не пропустить ничего. И вдруг почерневшие пальцы начали шевелиться. Затаив дыхание, я следила за тем, как мёртвое тело зашевелило сначала руками, затем ногами, а после попыталось подняться в вертикальное положение. И с третьей попытки ему это удалось — тело замерло в пяти шагах от меня, в ободранном саване и с пустыми глазницами. — Пиздец… — выдохнула я, неотрывно смотря на своего первого зомби, самое мелкое существо в иерархии нежити. Но даже оно в умелых руках могло натворить достаточно дел и навести панику. — И что дальше? Зомби-то я создала, и он даже был готов исполнять мои приказы, только вот незадача — приказов у меня не было. А брать его с собой… Дерек вряд ли обрадуется протухшему помощнику по хозяйству, особенно учитывая, что создала я его в одиночку и за спиной у своего сообщника. Но и останавливаться мне уже не хотелось — наоборот, хотелось узнать, на что же способна моя новая «игрушка». Приказы надо было отдавать на латыни, такой уж был обычай, но я, пораскинув мозгами и полистав «учебник», нашла нужную фразу и воскликнула: — Иди и копай! — и указала палочкой на желтоватые кости неподалёку. Мой зомби неуклюже повернулся и поплёлся в указанную сторону, хромая на правую ногу, а когда наткнулся на первую кость, то упал на колени и принялся рыть голыми руками чёрную землю. А я следила за ним и пыталась привыкнуть… Отрыв первую кость, судя по размерам, бедренную, зомби принялся за череп, а после за ещё несколько мелких вытянутых костей предплечья. Он рыл и рыл, не чувствуя ни усталости, ни боли, не задумываясь, зачем это всё было нужно. А когда на земле собралось достаточно костей, я вновь открыла книгу, решив зайти ещё немного дальше. Скелеты (костяки или некрисы) — одни из низших существ, подчинённых некромантам. Магия, оживляющая скелет, формирует своего рода энергетический каркас, скрепляющий кости и приводящий их в движение. Разбросанные кости живого скелета через некоторое время собираются вновь, вставая на свои места. Важное уточнение: не надо путать оживлённые скелеты и костяных конструктов. Скелеты-слуги — удобны для любой грязной работы. В связи с тем, что скелетов не сковывают килограммы гнилой плоти и мышц, они обычно передвигаются куда шустрее, чем зомби. Стрелы, пули и прочее дальнобойное оружие им практически не страшно. Разрушаются от прямого удара или от Уничтожающих заклятий. Прочистив горло, я начала выводить в воздухе уже другой сложный узор, проговорив при этом: — Соберись в одно целое и подчинись моей воле! Синий поток вихрем обвился вокруг желтоватых, местами треснувших костей, и они стали собираться в полноценный человеческий скелет ростом примерно с меня, хотя мне было трудно сказать, кому он мог принадлежать раньше — мужчине или женщине. А когда свечение прекратилось, то передо мной стоял уже второй слуга, готовый исполнять мои прихоти. — Принеси мне… кладбищенскую землю, мох и кусок кости, — приказала я скелету, припомнив инвентарь для более сложных ритуалов, и мой слуга бодро пошёл в сторону кладбища. «Скелет — это уже более полезная вещь в хозяйстве, — рассуждала я, взглянув на копавшегося в земле зомби. — Не воняет, двигается расторопнее, да и выглядит лучше… Может, Дерек оттает и разрешит оставить хотя бы его?» От последней мысли я нервно рассмеялась, почувствовав себя младшей школьницей, выпрашивавшей у родителей котёнка или щенка. Но за каждой зверушкой нужен был уход, это всё-таки ответственность, а здесь… а здесь ухаживать будут за тобой. И почему люди так недолюбливают Тёмные искусства?! Ответ пришёл сам собой, материализовавшись голосом Дерека: Тёмные искусства калечат душу… От этого воспоминания я скривилась, будто от боли, а затем занесла палочку, чтобы сжечь своих созданий, но так и замерла с рукой в воздухе. Но замешка была буквально секундной, и зомби тут же вспыхнул синим пламенем, а скелет я разнесла Делетриусом, когда он отдал мне принесённое с кладбища. А затем я посмотрела на свои наручные часы и пришла в ужас — Дерек уже десять минут как должен был прийти. И он наверняка искал меня. Со всех ног бросившись в обратную сторону, я ровно посередине пути столкнулась с Дереком, чуть не врезавшись в него со всей дури. — Кейт, что случилось?! Ты в порядке?! — сразу воскликнул он, приобняв меня, а я так и хватала ртом воздух. — От кого ты бежала?! — Я… бежала… к тебе. Прости, я… я слишком… далеко ушла… Ты… волновался? — Конечно, я волновался, думал, что… — но Дерек запнулся и с тревогой посмотрел на меня, а я сразу поняла, о чём он подумал в первую очередь. — Тебя никто не видел? — Нет, — выдохнула я, разрываясь на части: говорить или нет. — Там дальше кладбище и церквушка, но они выглядели заброшенными, а за ними — обрыв и пустошь. — В деревне люди были, — мягко заметил он, прижав меня к себе. — Так что не думаю, что кладбище с церковью заброшены. Пойдём домой, пока нас никто здесь не увидел… могут возникнуть неприятные вопросы. Кивнув, я улыбнулась ему, а потом взяла за руку, и мы пошли в сторону Фелисии. И как бы мне ни хотелось рассказать про зомби и скелетов-слуг, но я решила молчать… пока было не время. Всё-таки Дамблдор недавно преподал хороший урок, и порой лучше было кое-чего не знать, даже самым близким людям. Ради общего блага.