Борьба за место под солнцем

***

      На следующий день немного потеплело, и из молочно-белых туч с самого утра падал снег. Но бурана не обещали, а небольшая снежная завеса была нам только на руку.       С восьми вечера и до восьми утра, то есть ровно половину суток, в Хогсмиде работали Воющие чары. И пусть мы знали, что люди Тома в этот день точно будут заняты, но наводить лишний шум очень не хотелось. Да и Абраксас Малфой собирался покинуть школу через портал примерно в девять, так что раньше соваться в волшебную деревушку смысла не было.       Мы с Дереком прибыли в «Кабанью голову» одними из первых, где-то в начале десятого. И мы решили, что будет лучше, если я на эту «операцию» снова надену мужской костюм, как и во время вылазки в Годрикову впадину. Всё-таки мужчина в паре с беременной девушкой со стороны будет выглядеть гораздо более подозрительным, чем двое мужчин, на одном из которых будет длинная мантия с капюшоном и костюм не по размеру. И лишних округлостей не видно, а они на двадцать первой неделе уже были, и удобно, ведь придётся лезть под землю.       За нами прибыл Морган, после Бенжамин Фенвик со своим другом ликвидатором заклятий. Карадок Дирборн обладал таким же непринуждённым характером, как и его товарищ, и с их появлением в трактире Аберфорта стало на порядок шумнее, видимо, молодые люди не считали сегодняшнюю затею чем-то опасным, скорее, для них это было что-то вроде приключения. Хотя что-то мне подсказывало, что за миловидной внешностью Карадока, больше похожего на одуванчик с его непослушными белоснежными волосами и молочно-голубыми глазами, скрывался обширный опыт и осторожность. Но в присутствии его и Бенжамена на самом деле сложно было сдержать улыбку, настолько они были весельчаками, что, правда, порядочно раздражало уже более старшее поколение.        Через десять минут после появления шумной компании пришло ещё два человека — Джиффорд Аббот и Финеас Борн, молодые люди чуть старше меня, недавно вступившие в Орден и горевшие желанием помочь с мятежом. Они быстро нашли общий язык с подрывниками, хотя до этого мальчики явно знакомы не были, и количество шума возросло ещё на порядок, что заставило Аберфорта сделать несколько замечаний и разлить всем по стакану сливочного пива, чтобы выиграть несколько минут тишины. Аластор Грюм ещё вчера вечером вернулся сюда и сейчас молча сидел в стороне. Всю ночь он вместе с Аберфортом пытался хоть как-то повлиять на завалы, но их усилия оказались тщетными, и всё-таки было решено пойти вторым тоннелем из «Сладкого королевства» и оттуда прорубить окно и вытащить раненых. А заодно они всю ночь следили за деревушкой, боясь возможной засады, но ни одного Пожирателя Смерти или просто подозрительного человека так и не было замечено.       К половине десятого пришёл и Николас, а прямо за ним — Эммелина Вэнс, работавшая в Отделе по Международным связям вместе с Бруно Шмидтом, который сейчас, как мы поняли из рассказов её и Элеоноры Фоули, и занимался внешней политикой. Честно говоря, я была очень удивлена, увидев Эммелину на пороге захудалого трактирчика, поскольку все министерские рабочие, в том числе и Арфранг Долгопупс, и Марлин МакКиннон и Доркас Медоуз, были сегодня в министерстве. Но Эммелина как ни в чём не бывало улыбнулась мне, смахнула с плеч снег, убрала капюшон с распущенных чёрных кудрей и села рядом за столик.       — Я хочу помочь вам, — с мягкой улыбкой проговорила она, а Аберфорт тем временем протянул ей кружку со сливочным пивом. — Благодарю, вы очень любезны. Я с утра написала на работу, что заболела, а моя семья ещё с осени спряталась в деревне, времена наступили не очень, а моя мать — магла. Но я в школе была первой палочкой в Дуэльном кружке, и думаю, мои навыки смогут вам пригодиться.       — Всем доброе утро! — со стороны входной двери раздался звучный бас, и к нам присоединился ещё один министерский служащий — Кеннет Бруствер, как раз и сообщивший вчера, что Абраксас Малфой уедет из Хогвартса. — Эммелина, и ты здесь, вот неожиданность!       — Кеннет, а ты почему решил прийти сюда? — не только мы были удивлены появлением Бруствера, но и его коллега, и он отряхнулся от снега, сел рядом с нами и глотнул из кружки, тотчас появившейся на столе.       — Мне кажется, меня раскрыли, — пробасил Кеннет и, увидев выражения наших лиц, спешно добавил: — Мне никто ничего прямо не говорил, и Флимонт тоже ничего не знает про меня, но… у меня нехорошее предчувствие. Я только вчера вечером заметил, когда размышлял над словами мисс Фоули о её отце, что меня тоже постепенно отстранили от всех важных дел, это началось ещё с середины декабря. И про Малфоя я узнал буквально чудом… так что думаю, что здесь, с вами, от меня будет больше пользы, чем в министерстве. В конце концов, я довольно опытный дуэлянт, хотя прекрасная Эммелина всегда была на первом месте во времена нашей учёбы.       Его коллега быстро зарделась, а мы с Дереком переглянулись, и на наших губах почти одновременно промелькнула бледная улыбка. И тут входная дверь опять хлопнула, и на пороге сначала показался большой лиловый цилиндр, хорошо присыпанный снегом, а потом мы уже смогли разглядеть и его хозяина — Дедалуса Дингла, дедушка которого так любезно предоставил дом для собраний Ордена.       — Я не опоздал, господа и дамы? — пропищал он, присев вместе с рослым Кеннетом, в четыре раза выше его, и мы дружно помотали головами. — Ну вот и хорошо. Профессор Дамблдор с ночи не появлялся у нас, но я получил от него патронус… он просил начать без него, а он подойдёт попозже… видимо, в операции с Поттерами не всё так гладко.       — Ну и ладно, всей толпой разом тоже идти глупо, — проворчал Аберфорт, а Морган тут же авторитетно кивнул. — Кто ещё собирается сегодня рискнуть жизнью вместе с нами?       — Насколько я знаю, обещали подойти Джезайя Джексон, Элдрич Диггори и Бреннан Дойл, — отозвался Бруствер. — Но они, скорее всего, опаздывают, впрочем, как всегда…       — Пускай приходят когда хотят, лишь бы пришли, — продолжал скрипеть Аберфорт. — Вот что, думаю, больше смысла ждать нет, так что выдвигаемся. Но только кучками. Сначала пойдут подрывники и целители, они начнут разбираться с тоннелями, следом…       — Следом пойду я, чтобы присматривать за целителями, а то среди них затесался магнит для несчастий, — Морган ворчал не хуже Аберфорта, а Эммелина и Кеннет закрыли ладонями рты, чтобы скрыть улыбки.       — Я пойду с Морганом и тоже буду прикрывать ребят, — вставил Грюм, настроенный решительно, как никогда прежде. — А когда детей освободят, то сразу двинусь в замок.       — Мы сначала должны получить знак от Флитвика с МакГонагалл, что у них всё схвачено, — Аберфорт вновь взял инициативу в свои руки, а мы кивнули. — Так что пока занимайтесь тоннелем и не лезьте в школу. Вы трое, — он махнул рукой на Эммелину, Кеннета и Дедалуса, — пойдёте через десять минут после Грюма с Морганом, а следом вы, — Аберфорт указал на Джиффорда, Финеаса и Николаса. — Двенадцати человек пока хватит, тоннель не резиновый, а я подожду брата и остальных, и мы вас догоним. Если знака не будет с этой троицей, то ждите нас или гонца, всё ясно?       — Так точно, командир! — воскликнул Карадок Дирборн и ткнул своего друга локтем в бок. — Ну что, Бен, давно мы с тобой ничего не подрывали?       — Только тоннель не завалите, неумёхи, это наш последний проход! — мигом строго пригрозил Аберфорт, и Бенжамен расплылся во льстивой улыбке.       — Ну что вы, мистер Дамблдор, всё будет в лучшем виде! Пойдём, Кар?       Ребята первыми вышли из трактира, находясь в весьма приподнятом настроении, а мы с Дереком принялись ждать, когда пройдёт десять минут, причём по моим часам это было делать бесполезно, так как они всё ещё горели красным, а это значило, что Флимонт до сих пор был жив. И тем больнее было осознавать, что до его смерти оставалось совсем немного. Но я старательно гнала прочь эти мысли. Смерть Флимонта нужно было оплакать, но потом, когда будет подходящий момент, а сейчас нужно было сосредоточиться, чтобы не провалить дело. И я внимательно следила, как минутная стрелка на часах Кеннета Бруствера медленно ползла к нужной цифре.       Наконец, пришёл и наш черёд, и мы с Дереком накинули мантии и капюшоны на лица и выскользнули из тепла «Кабаньей головы» прямиком в метель. Хотя до настоящей метели лёгкая непогода всё же не дотягивала, но ветер усилился, это точно, а снег комьями лип к одежде. И всё-таки это было нам на руку, потому как случайных прохожих было не так уж и много, даже перед обедом, и мы без проблем добрались до «Сладкого королевства», в котором я не бывала аж с седьмого курса!       Ещё в двадцати шагах от магазинчика сладостей в нос ударил запах патоки и печёных яблок, и я тяжело вздохнула, поскольку в последнее время сладкого мне хотелось в совершенно неприличных количествах. Дерек заметил это и усмехнулся, а когда мы проникли внутрь с чёрного входа, и стало совсем невыносимо, он незаметно взял одно яблоко в карамели из подставки, а на мой возмущённый взгляд тут же достал из кармана маленькие монеты и стопкой положил рядом с подставкой.       — Я всё равно собирался купить тебе чего-нибудь, — прошептал Дерек, протянув мне яблоко, и я вздохнула. — Шоколадных конфет тебе явно не хватило… — я на такой упрёк поджала губы и выразительно посмотрела на него, а он приоткрыл деревянный люк в полу и протянул мне руку. — Будь осторожна, там может быть высоко…       Но сразу под крышкой люка начиналась отвесная лестница, и я принялась аккуратно спускаться по ней, а Дерек юркнул следом, пока в подсобку не пришла хозяйка магазинчика.       Найти ребят оказалось несложно — пусть и тёмный и холодный, но довольно высокий и просторный тоннель из кирпича вёл почти прямо, и через триста метров мы заметили неяркий свет и шум. Пока Бенжамен внимательно вглядывался в чертежи и освещал тоннель, Карадок аккуратно орудовал палочкой, и в стене справа начинало появляться ответвление тоннеля, уходящее косо вверх.       — Тот тоннель из «Кабаньей головы» выше этого на тринадцать футов, — пояснил Бенжамен, когда мы подошли ближе, а его друг, обернувшись, чуть возмущённо воскликнул:       — Эй, мы тоже хотим!       Я снова поджала губы от не совсем удачной идеи Дерека, но тут вмешался Бенжамен:       — Ты завтракал полчаса назад, дубина!       — И что? Для яблока в карамели у меня всегда найдётся место в животе! Помнишь, как их делала моя матушка? Она и тебя, неблагодарного, всегда угощала…       — Не сыпь мне соль на рану, — отмахнулся Бенжамен и, мельком посмотрев на меня, снова уткнулся в карту. — Приятного аппетита.       — Спасибо, — протянула я, не зная, как расценивать предыдущее пожелание, а за нашими спинами вскоре послышался другой шум.       — Вот вы где! — воскликнул Морган, и эхо сразу разнесло его звучный голос на весь тоннель. — О, а ты всё не наешься, как я погляжу! Неужели твой спутник тебя совсем не кормит?..       Я только откусила кусочек яблока, приготовленного просто замечательно, надо сказать, как Морган как всегда вставил свои пять копеек, и мой зверский аппетит мигом куда-то делся. Грюм тем временем ушёл вперёд в сторону школы, а я только собралась отдать яблоко Дереку, так как действительно, сладостей в последнее время было даже слишком много, как он деликатно заметил:       — Мистер Морган, Кейт просто… хочется сладкого в последнее время, и я нисколько не ограничиваю её в этом.       Морган же, заметив мою кислую мину, хрипло рассмеялся и выудил из-за спины ещё одно такое же яблоко.       — Да знаю я, знаю. Будешь вторую порцию, сладкоежка?       — Нет, ну вы издеваетесь?! — донёсся до нас недовольный восклик Карадока, и мы с Дереком не смогли сдержать улыбок.       — Морган, спасибо тебе за заботу, но отдай второе мистеру Дирборну, — с улыбкой протянула я, и тот мигом высунулся из проделанного углубления, а его глаза так и загорелись на измазанном пылью лице. — Он сегодня не успел позавтракать.       — Да? — удивился Морган, однако сладость всё же отдал. — А что ж ты перед таким ответственным делом перекусить-то не подумал, а, чучело?       Карадок ничего не ответил это, лишь куснул как следует лакомство и закрыл глаза, а Бенжамен обречённо вздохнул и полез в прорубленное окно вместо прожорливого товарища. А когда мы почти расправились с яблоками, то по тоннелю разнеслись новые голоса — пришла первая тройка.       — Я тоже прихватила, такая вкуснотища! И монеток там уже оставлено порядочно… — подмигнула мне Эммелина, заметив у меня в руках красную палочку с огрызком, а тем временем довольный жизнью Карадок отбросил свою в сторону и нырнул к Бенжамену. — А вот мусорить нехорошо, мальчики!       Она ловко взмахнула палочкой, и остатки былой роскоши мигом исчезли, а из стены послышался приглушенный голос:       — Мы больше так не будем, честное слово! Ещё не было сигнала из Хогвартса?       — Неа, — ответила Эммелина, а я убрала с помощью магии свою палочку от яблока. — Подождём, что скажет Николас с остальными… а никто не знает, сколько времени?       Мы с Кеннетом Бруствером одновременно подняли левые запястья, и я с грустью отметила, что мои часы всё ещё стояли.       — Десять сорок, — отозвался Кеннет, и тут по тоннелю раздался голос Грюма:       — Всё чисто, засады нет, можно будет идти в замок, как только доделают лаз!       — Подождём сигнала из Хогвартса, да и Дамблдора тоже стоит подождать, с ним нас примут намного теплее… — задумчиво протянул Кеннет, и спорить с ним никто не собирался. А через пять минут за нашими спинами вновь послышался шум — шла последняя тройка.       — Патронус пришёл, но Дамблдор всё ещё не появился, — тихо проговорил Николас, а тем временем из глубины стены послышался грохот и тихая ругань. — У вас всё в порядке?       — В полном, — отозвался Бенжамен, весь перемазанный в грязи, и вылез к нам в тоннель. — Там вода, но мы сможем её убрать, осталось только стены укрепить, и проход почти готов… мне даже показалось, что я их слышал…       — Тогда мы можем идти в Хогвартс, а вы оставайтесь здесь, и… — начал говорить Грюм, но тут послышался шорох, и Николас махнул рукой.       — Я тоже что-то слышал… это Карадок?       — Я здесь, — отозвался тот, тоже выбравшись из проделанной дыры, и смахнул грязь со лба. — Ну и воды там натекло, я весь перемазался! Уже почти всё…       Но шум опять повторился, и только мы приготовили палочки, как раздался звук шагов.       — Это мы, свои! — воскликнул чей-то мужской голос, и Кеннет крикнул в ответ:       — Элдрич?       — А ты ждёшь кого-то ещё? — усмехнулся подошедший, возрастом чуть старше Дерека, то есть примерно ровесник Кеннета и Эммелины, а следом за ним шло ещё двое крепко сбитых мужчин в чёрных куртках. — Мы с парнями готовы к заварушке, а Альбус Дамблдор только что трансгрессировал в «Кабанью голову»! Можно идти в Хогвартс, Дамблдоры сейчас догонят…       Я облегчённо выдохнула, так как сырой тёмный тоннель и отсутствие главы Ордена начали немного действовать на нервы, а Карадок собрался вновь заползти в проход, чтобы доделать его, как странный шорох, который мы слышали до этого, повторился. Я уж подумала, что это до нас добрались Дамблдоры, как звук стал громче, а с другой стороны тоннеля вдруг пронеслась мощная световая волна. Она была настолько сильной, что я чуть не упала на спину, но Дерек схватил меня, и следом я почувствовала, как всё моё тело нещадно сжало… «Неужели Дерек трансгрессировал? Или что это вообще было?»       Когда странное чувство прекратилось, я еле устояла на ногах. В глаза бил свет, белый дневной свет, а в лицо дул ветер со снегом. «Как мы оказались на улице, чёрт возьми?!» — успела подумать я, прежде чем глаза после темноты тоннеля привыкли к свету, и я смогла осмотреться по сторонам.       Мы стояли в поле, причём все разом. Остальные, как и я, непонимающе смотрели вокруг, а липкий тяжёлый снег падал с неба словно пепел, морозя кожу. Но совсем скоро из-за неплотной завесы показались чёрные тени… они шли на нас, и их явно было больше.       — Я не могу трансгрессировать, — с отчаянием прошептал Дерек, крепко сжав меня за руку, а следом за ним и Эммелина попыталась взмахнуть палочкой, но исчезнуть у неё не получилось.       — Это ловушка, — с отчаянием пробасил Кеннет, с прищуром смотря прямо вперёд, а Морган тут же отпихнул меня за свою спину.       — Скройся, пока тебя не увидели, несчастье, — проворчал он, и Дерек встал рядом с Морганом и прямо передо мной, чтобы меня точно не было видно из-за их спин, а со стороны теней раздался до боли знакомый голос:       — Так-так-так, какие знакомые лица…       Во главе людей в чёрных одеждах вышагивал сам Эдвард Эйвери, а я с трудом вдыхала холодный воздух, боясь, что рядом с ним выйдет ещё кое-кто.       — Ну надо же, какой сюрприз, целитель Гамп собственной персоной! Его не трогать, Тёмный Лорд сам разберётся с ним, кое-кто очень сильно провинился. А остальных убить, слишком долго мы ловили этих тварей!       — Кейт, беги… — прошептал Дерек, сжав в руке палочку, но меня словно парализовало от страха.       — Куда?..       — Куда-нибудь, но беги, умоляю тебя! — протянул он и, спустив мне на лицо капюшон, легко толкнул назад, и тут в воздухе промелькнула ярко-зелёная вспышка. — Мы их задержим сколько сможем…       — Ещё посмотрим, кто из нас твари! — прокричал Грюм и метнул заклинание в сторону Пожирателей, а за ним оживились и все остальные.       — Уводи её, ну же! — прорычал Морган, выставив перед собой щит, а два Пожирателя Смерти направились прямо на нас. — Давай, быстрее!       Дерек схватил меня левой рукой и тоже выставил щит, а после потянул в сторону, но Эйвери пошёл прямо на нас. В воздухе то и дело слышались выкрики заклинаний и мелькали вспышки всех цветов радуги, а я была настолько растеряна от быстроты происходящего, что и не знала, куда нам было бежать и как далеко распространялись Антиаппартационные чары. Но одна-единственная мысль, промелькнувшая в голове, мигом привела в чувства и заставила кое-как шевелиться: «Его здесь нет. Он не ждал меня, ловушка была не на нас с Дереком…» — а следом я быстро посмотрела на часы, окончательно подтвердив свои догадки — Поттер ещё был жив, и судя по всему, Том сам будет пытать его.       Только мы рванули с места, как прямо перед нами поднялась стена из огня, нещадно растапливая только что выпавший снег. Дерек еле остановил меня, а за нашими спинами раздался командный голос:       — Убей его сообщника, Антонин, а Гампа только оглуши… у Тёмного Лорда на него другие планы.       — Как скажешь, — послышалось хриплое рычание второго человека, а Дерек оттолкнул меня в сторону и поднял палочку.       К счастью, Морган, Грюм и Эммелина вовремя заметили, что нас загнали в угол, и ринулись на помощь, а я, воспользовавшись замешкой, создала мощный поток воды.       — Аква Эрукто!       Стена из огня с трудом, но поддалась, но только я хотела прыгнуть в возникшее окно, как ноги заплелись, будто мне подставили подножку, и я со всей дури упала на бок.       — Не смей! — взвизгнула Эммелина, наслав заклятие на того самого мужчину со спутанными кудрями, что был на побережье рядом с Томом и Тессой, — Антонина Долохова.       Завязалась схватка — Морган с Грюмом против Эйвери и Эммелина с Дереком — против Долохова. Остальные тоже разбились по парам, но нас было всего двенадцать, а их было намного больше, хотя других дружков Тома, кроме Крэбба и Эйвери, я больше не заметила. Мракоборцы и американцы сражались бок о бок, а та самая ловушка была именно на нас, членов Ордена, кто рискнул пойти спасать детей. «Господи, как же мы могли на это попасться? Как же он смог найти проход, всё так спланировать?.. Ведь все говорили, что…»       Но было уже поздно думать о том, кто там что сказал. Нужно было действовать. Придя в себя, я сняла подлое заклинание подножки и встала на ноги, стараясь, чтобы капюшон скрывал почти всё моё лицо. А Эйвери, так и не признав меня, бился не на жизнь, а на смерть, и ему на подмогу сразу же пришли люди в куртках из драконьей кожи, не дав мне ни малейшей возможности засунуть руку в сумку за подмогой.       — Что у нас тут? Проклятые коммунисты? — рассмеялся один из них и присоединился к схватке, а двух других сразу взял на себя Кеннет Бруствер, уже успевший оглушить какого-то парнишку, на левом предплечье которого из-под мантии выглядывала Чёрная метка. И всё же не успела я вдохнуть и выдохнуть, как ещё два американца быстро подскочили к эпицентру событий, и вот уже от них пришлось отбиваться самой, так как все остальные были заняты.       Мой дуэльный навык всегда оставлял желать лучшего, но я всё же посещала Дуэльный кружок под руководством Дамблдора аккурат с четвёртого курса, да ещё и защитный браслет на моей руке немного, но помогал. И пусть против Тома мне было точно не выстоять, но продержаться против менее подготовленных людей… что ж, это было возможно.       — Веспертилос! — воскликнула я, когда один из мужчин подобрался слишком близко ко мне, и ему прямо в лицо хлынула стая летучих мышей.       — Вот чёрт! — раздался восклик Эммелины, а совсем рядом с ней дымился кратер — видимо, Долохов уже перешёл на запрещённую магию. — Ну ты у меня сейчас получишь!       — Да неужели? — с оскалом прорычал он, ловко увернувшись от заклинания Эммелины, а на второе от Дерека — судя по цвету, Остолбеней, поставил блок. — Это мы ещё посмотрим… Авада Кедавра!       В воздухе разом пронеслось две яркие вспышки — жёлтая и зелёная. Одна пролетела в миллиметре от лица Долохова, а вторая угодила в грудь Эммелине, и та упала на землю, а на её лице маской смерти застыла смесь неподдельного удивления. Из моей груди вырвался резкий выдох, Долохов накинулся на Дерека, а я краем глаза заметила, что в мою сторону летит заклинание ярко-синего цвета.       — Протего!       Щит помог, но в воздухе всё чаще начинали мелькать зелёные вспышки, а от Смертельного заклинания, как известно, защиты не было…       Оглушив одного из противников, я хотела кинуться к Дереку, потому что шансы явно были неравны, но тут к нам подскочил Бенжамен, изящно отбившись от грузного Пожирателя Смерти, и стал нападать на Долохова, а Карадок закрывал спину товарища, как мог, потому что Крэбб расправился с двумя знакомыми Кеннета Бруствера и шёл прямо на нас.       — Сдавайся, мальчишка, и твоя смерть будет быстрой, — процедил мне один из оставшихся американцев, но я опять увернулась от заклятия, и тут послышался взрыв, а затем полный боли крик.       Аластора и Моргана взрывной волной отшвырнуло в сторону, а Эйвери вытер со лба кровавую струю, видимо, и его хорошо задело. Перед глазами разом померкло, я не знала, был ли жив Морган или нет, а всё больше наших людей лежало на земле, а не сражалось.       — НЕТ! — вдруг завопил кто-то, и опять в воздухе пронёсся зелёный луч. — Это тебе за брата!       Совсем молодой парень с искрами из глаз ринулся прямо на Карадока, но тот успел увернуться, видимо, это он и расправился с братом неизвестного. Ещё два зелёных луча полетели друг на друга, и одно тело упало лицом вниз… тело Бенжамена Фенвика, и его друг с мукой осел на землю.       — Жалкая тварь! — послышалось откуда-то справа, и меня отбросило в сторону, на сырой снег, который назвать белым было уже трудно: грязь и кровь яркими пятнами виднелись среди трупов.       — Кончай с этим мальчишкой, а Гампа повяжи… — скомандовал Эйвери, и Долохов воскликнул:       — Инкарцеро! — и Дерек упал на землю неподалёку от меня, весь в ссадинах, связанный по рукам и ногам, а его палочка отлетела в сторону.       Это был конец. Не прошло и пятнадцати минут с перемещения, как половина Ордена, если не больше, была не способна сражаться, а остаткам деваться было совершенно некуда. Изо рта вырвалось облачко пара — один из немногих знаков, что я всё ещё была жива, хотя осталось, конечно, недолго. И во мне внезапно загорелась лютая злость. Это была последняя капля, последняя черта, которую я наконец была готова пересечь, и у меня даже всё с собой было. До боли прикусив нижнюю губу, я с трудом поднялась на четвереньки и поползла к свежему трупу.       Откуда-то издалека доносились голоса Кеннета Бруствера и его друзей, кто ещё стоял на ногах, а совсем рядом послышался удивлённый гогот:       — Эй, что он собрался делать? Хочет уползти, чтобы посмотреть, как умрут все его друзья? Ну давай, крысёныш, беги, всё равно не спрячешься.       Но пелена ненависти застилала мои глаза, а рука незаметно выудила из сумки обсидиановый кинжал… подарок дедули Бёрка, а совсем рядом лежал и мешочек с могильной землёй, который мне достал один из скелетов-слуг. И я, склонившись над свежим трупом так, чтобы не было видно моих действий, резанула кинжалом по своей правой ладони, втёрла в кровоточащую руку могильную землю и положила её на лоб парнишки рядом с собой, а в голове сами собой всплыли нужные слова:       — Силой, данной мне богом Смерти, вернись в этот мир и подчиняйся каждому моему слову, верой и правдой, кровью и потом, пока я сама стою на этой земле… проснись!       — Кончай с ним, — грубо одёрнул моего преследователя Эйвери, но тот воскликнул:       — Но он на четвереньках, я так не могу! Пусть мальчишка встанет и умрёт как мужчина!       — Эй ты, вставай! Все твои друзья приняли достойную смерть, и ты последуй их примеру! — приказал Эйвери, и я выдохнула, оперлась кулаками о снег и прошептала:       — Как скажете… — а после медленно встала на ноги и повернулась к Пожирателям лицом, стараясь не обращать внимания на толчки в животе.       — Сними капюшон! — послышался очередной приказ, и я криво улыбнулась и скинула с волос тёплую ткань, а Эйвери и Крэбба так и перекосило.       — Это ещё одна баба! Чего тянуть?! — тут же воскликнул Долохов, но только он поднял палочку и нацелил на меня, как Эйвери с непередаваемым страхом вцепился в его руку.       — Нет, Антонин, не трогай её… Никому её не трогать! — прокричал он, и эхо разнеслось над полем, обагрённым кровью. Эйвери резко выдохнул, будто не веря своим глазам, а после прошептал: — Всё кончено, дорогуша, не надо пытаться бежать…       — Не буду, — одними губами ответила я, и вдруг рядом со мной послышался шорох.       — Кларенс, ты жив! Он жив!       Тот самый мальчуган, убивший Бенжамена Фенвика, с безумным взглядом ломанулся ко мне, точнее, к телу рядом со мной, которое медленно поднялось на ноги, а я неотрывно смотрела на Долохова, который явно недоумевал, откуда у меня была такая неприкосновенность, и Эйвери, во взгляде которого растерянность смешивалась с ужасом, ведь он знал, что с ним будет, если я или ребёнок пострадаем от рук его людей. Подбежав к нам, мальчуган схватил брата за плечи, а мои руки начали трястись от злости.       — Кларенс, Кларенс, ты жив…       — Occidere! — с ненавистью выдохнула я, неотрывно глядя в бледно-голубые глаза Эйвери, а после шёпотом повторила: — Убей его!       Кларенс без единой эмоции на лице оттолкнул брата и наклонился, чтобы поднять упавшую на снег палочку, а тот, всё ещё не понимая подвоха, кинулся к нему:       — Кларенс, это я, Брайан! Брайан, твой родной брат-близнец, чёрт подери… да что с тобой такое?!       — Occidere! — чуть громче повторила я, и Кларенс повернулся к Брайану и безмолвно взмахнул палочкой.       Огненная плеть вырвалась из её кончика, один резкий взмах — и струя тёплой крови брызнула мне на лицо, а на багрово-чёрный снег упали части тела, разрубленного пополам. Запах крови въедался в ноздри, ещё больше разжигая во мне всепоглощающую злость, Кларенс встал рядом со мной и опустил палочку, ожидая следующего приказа, а на лицах мужчин напротив вырисовывалось искреннее ошеломление.       — Крессвелл, что ты творишь?! — воскликнул кто-то из Пожирателей, а я, чувствуя, как с моей ладони струёй стекала кровь, снова зло втёрла в порез могильную землю и опустила руку, что бы багровые капли свободно падали прямо на снег.       — Матерь земля, впитай же мою кровь, бесценный дар тебе, а мне верни всех тех, кто ушёл в мир иной… верни их и обрати в моих слуг, чтобы они подчинялись слову моему и стояли за меня до последнего вздоха…       — Что она бормочет? — проворчал Долохов, с подозрением следя за моими губами, а абсолютно растерянный Эйвери шагнул вперёд и крикнул:       — Прекращай, всё кончено, ты пойдёшь с нами, и это… — но он так и осёкся на полуфразе, заметив движение рядом с собой.       Бенжамен Фенвик, которого и убил Брайан Крессвелл, медленно поднялся из сугроба и принялся убирать с лица мокрый снег и грязь, чтобы лучше видеть.       — Что за чёрт?.. — выдавил Крэбб, а за моей спиной поднялась Эммелина и так же безучастно уставилась вперёд, а её чёрные кудри трепал холодный ветер. Следом за ней поднялось и два Пожирателя и американец, и Кеннет Бруствер, сражавшийся до этого с ещё двумя Пожирателями, так и замер на месте, как и все остальные. А я растянула губы в полной яда улыбке и, буквально горя от ненависти и злобы, прокричала:       — Убить их всех! Occidere!       — Мерлин всемогущий, это встали трупы! — раздался крик на той стороне, а члены Ордена опустили палочки и с непередаваемой смесью изумления и ужаса уставились на меня.       — Чёрт подери, что это за дрянь?.. — выругался Эйвери, приготовившись к атаке. — Инферналы?       — Нет… — протянул Долохов, так и бегая взглядом с одного обсекундата на другого, медленно шагавших прямо на них. — Инферналов на свет не вытащить, да и магией они пользоваться не могут… это что-то другое… надо убрать девчонку!       — Не трогай девчонку, — дрожащим голосом воскликнул Эйвери, а я усмехнулась тому, как же сильно он боялся Тома, что до сих пор не давал меня убить. — Надо покончить с тварями и доставить этих двоих Тёмному Лорду… Пиро Максима!       Между нами тут же возникла стена из огня, а я взмахнула палочкой и стала шептать защиту от стихий, чтобы моих слуг не смогли сжечь. Синий огонь обволакивал одного за другим, а Бенжамен первым подошёл к стене, безмолвно взмахнул палочкой и начал тушить пожар.       — Что это за твари?! — завопил Крэбб, когда безмолвные трупы один за другим преодолели преграду и стеной двинулись на Пожирателей, а Долохов проорал:       — Девчонка управляет ими, надо её убрать!       — Не трогай её, иначе пожалеешь! — последнее, что успел выкрикнуть Эйвери, прежде чем труп Кларенса Крессвелла подобрался к нему и вновь взмахнул огненной плетью. — Глациус!       Эйвери попытался заморозить огонь, но ничего у него не вышло — обсекундаты были не зомби, они могли простенько думать и пользоваться магией, так же как и при жизни, а единственной их целью было выполнение приказа хозяина. Моего приказа. Выставив магический блок, Кларенс вновь взмахнул палочкой, и в моей армии прибавилось слуг… любой мертвец, оказавшийся рядом со мной, тотчас поднимется, пока на снегу алели капли моей крови.       Долохов единственный из всех Пожирателей ломанулся прямо на меня, но я взмахнула палочкой, подозвав одного из обсекундатов, и властно воскликнула:       — Защищай меня! Tueri!       Живой щит встал между мной и им, а я уже не боялась, что кто-то может напасть на меня — моим врагам сейчас было не до этого. И они один за другим падали на землю, не в силах противостоять тем, кого невозможно было убить, а я смотрела прямо перед собой и слушала их предсмертные крики… нисколько не собираясь отменять приказ.       — Кейт! — прокричал Кеннет и рванул ко мне, а тем временем Эдварду Эйвери вспорол горло его же товарищ, и он, хрипя, повалился на снег. — Кейт… что за?..       Каким же удовольствием было для меня смотреть, как один за другим умирали те, кого я так долго боялась… внутри не было ничего, кроме клокотавшей ненависти и злости и… чувства власти. Безграничной власти, которая адским пламенем выжигала изнутри весь мой страх.       — Кейт!       Кеннет схватил меня за плечи и как следует потряс, и я с трудом помотала головой, будто отходя от наваждения, а после замерла, увидев в ярко-зелёных глазах своего товарища… дикий страх. И мне не составило труда догадаться, что боялся Кеннет далеко не Пожирателей Смерти, а… меня.       — Надо помочь Дереку… — выдохнула я, постепенно вспоминая, кем же была на самом деле, до вспышки всепожирающей ненависти. — И остальным… кто ещё жив… этим тварям уже не до нас. Сейчас…       С этими словами я засунула руку в свою бездонную сумку и на ощупь нашла длинную шершавую кость, а после кинула её наземь и воскликнула:       — Джеминио! — количество костей увеличилось до десяти, а я стала вырисовывать в воздухе сложный узор. — Соберись в одно целое и подчинись моей воле!       Из каждой лучевой кости, валявшейся на грязном снегу, заклубился ярко-голубой туман, а затем из ниоткуда стали появляться другие кости и достраиваться в целые скелеты. А когда передо мной была вторая армия, я направила половину в сторону обсекундатов, а второй скомандовала:       — Ищите выживших!       Скелеты мигом разбрелись по полю, а я подошла к связанному Дереку и опустилась перед ним на колени, старательно избегая смотреть ему в глаза.       — Эманципаре!       Взмах палочкой — и путы спали, оставив на коже Дерека багровые отметины. Но это, похоже, волновало его в последнюю очередь… Выпрямившись, он сел на снег, приподнял за подбородок моё лицо и с непередаваемой смесью эмоций посмотрел на меня.       — Я бы отдала многое, чтобы сказать тебе, что не хотела делать этого… — сглотнув, прохрипела я, неотрывно смотря в тёплые карие глаза. — Но не скажу. Я хотела этого, Дерек, а они получили по заслугам. Там… Грюм с Морганом не поднялись, а это значит… что они ещё живы… надо помочь раненым. А потом…       — А потом мы поговорим, — жёстко вставил Дерек и поднялся на ноги. — Пойдём, ты права, надо спасти тех, кого ещё можно спасти.       Пешки Тома сами вырыли себе могилу, наложив на поле Антиаппартационные чары. Ни мы, ни они не могли сбежать отсюда, но нам теперь и не нужно было никуда бежать. И пока Пожиратели сражались со своими же, мы с Дереком быстрым шагом опустились рядом с Грюмом и принялись оценивать причинённый урон.       Взрывная волна была мощной. Половину лица вместе с левым глазом буквально выжгло, а левая голень висела на лоскуте. И пока Дерек начал смазывать обожжённую кожу, я наложила на ногу жгут и принялась останавливать кровотечение. Мы правда готовились оказывать помощь раненым детям и сейчас работали быстро и слаженно, стараясь не обращать внимания на вопли вдалеке. По крайней мере, Дерек старался, а для меня эти предсмертные крики были музыкой для ушей… я сама не могла поверить в это, но я хотела слышать крики своих врагов. Тот полный злости огненный демон, поселившийся в моей душе тогда, когда я направила первого обсекундата на живого человека, хотел слышать их. А он теперь был частью меня.       Когда Грюм немного пришёл в себя и зашевелился, я пересела к Моргану, который уже пришёл в сознание и с широко раскрытыми глазами смотрел на меня, а скелеты притащили раненого Николаса и Элдрича Диггори, и Дерек принялся помогать уже им. А еле стоявшие на ногах Кеннет и Карадок отрешённо следили за нами, уже ни с кем не сражаясь… это было совершенно ни к чему. Обсекундаты не остановятся, пока не выполнят приказ, а с каждой минутой их становилось всё больше. Но слишком долго тоже не стоило задерживаться, потому что мы до сих пор не знали всего плана Тома, а потому, он мог появиться в любую секунду.       — Поднимайте раненых и несите к границе поля! — замотав руку Моргану, жёстко приказала я. Скелеты махнули кистями, и три тела сами по себе поднялись в воздух и плавно поплыли. — Идите за ними и перенесите их в дом Динглов…       На последней фамилии мне сжало горло, потому что скелеты притащили только двоих, а это значило, что Дедалус сейчас был… уже в другом качестве. И я очень старалась убедить себя, что теперь это были всего лишь тела, способные принести мне победу, а не… а не люди, живые люди, которых я когда-то знала и которые помогали нам как могли. И какая-то частичка моей души умерла в тот день вместе с ними.       Постепенно вокруг всё стихло. Снег продолжал валить с неба, покрывая грязь и кровь незапятнанной белизной, а воздух становился всё холоднее. Почти все мои слуги замерли на месте, такие же белые, как и пелена вокруг, а один склонился над неподвижно лежавшим телом… от лица которого ещё шло облачко пара.       — Оставь! — скомандовала я, и Эдвард Эйвери с перерезанным горлом отошёл в сторону, а я опустилась на корточки рядом с Антонином Долоховым.       Он был ещё жив, хотя из раны на бедре струёй шла кровь, а голова была разбита… потрясающая воля к жизни. Взмахнув палочкой, я остановила кровотечение и замотала ногу, а Долохов мутным взглядом уставился прямо на меня, не в силах сказать что-либо.       — Знаешь, почему я оставлю тебя в живых? — наклонившись, прошептала я над его ухом, и он чуть мотнул головой. — Я хочу, чтобы он узнал, что здесь произошло… Ты передашь ему небольшое послание от меня?       Долохов моргнул, и я, сконцентрировав весь свой яд, вполголоса выдохнула:       — Скоро встретимся, дорогой… и поверь мне, я буду готова к этой встрече, — а после чуть выпрямилась и коснулась сухими губами лба своего посланника. Было видно, что он и так был на грани обморока, держась из последних сил, но эти силы покинули его… и Долохов обмяк, продолжая, однако, делать редкие вдохи. И его ещё можно спасти… если кое-кто поторопится.       — Пойдём, — поднявшись на ноги, сказала я Дереку и протянула руку. Но он без тени улыбки посмотрел на меня и проигнорировал мой жест.       Прежняя я упала бы на колени и разрыдалась в голос, но эта я лежала мёртвой в сугробе неподалёку. А всё, что от неё осталось, опустило руку, сжало губы, выпрямило спину и сделало шаг вперёд, а затем второй, третий… а Дерек тенью пошёл за мной, держась на расстоянии, а за ним двинулось и войско мертвецов. И совсем скоро снежная завеса скрыла нас от последнего выжившего человека.

* * *

      Я как всегда сидел в своём кабинете и разгребал почту, когда без двадцати одиннадцать послышался стук в дверь. Но гостей я ждал, даже очень, а потому быстро взмахнул рукой, и на пороге показались Лестрейндж и Гойл.       — Он внизу, милорд.       — Как быстро, — хмыкнул я, дочитав одно из писем до конца. — Антонин уже подал знак?       — Да, милорд, — в этот раз отозвался Гойл, и я отложил пергамент в сторону и поднял на них взгляд. — Они почти все спустились в тоннель.       — Вот как?.. А кто вообще там собрался? Надеюсь, они залезли туда без старика Дамблдора… он может спутать нам все карты.       — Насколько я знаю, Дамблдор ещё не появился в Хогсмиде, а едва он появится, то Пиритс активирует шкатулку, — доложил Гойл, а Лестрейндж добавил:       — С ними два ликвидатора заклятий, Бруствер, Грюм, этот, как его… старик Морган, бывший мракоборец Доусон… карлик Дингл… Диггори… ещё четверых Долохов опознать не смог: на двоих были капюшоны, а двое других раньше не попадались ему на глаза… ах да, с ними ещё женщина!       — Женщина? — я даже приподнялся от такой новости, не веря, что Гамп мог допустить участие в подобном безумстве Кейт, как Лестрейндж тут же пояснил:       — Эммелина Вэнс из Международного отдела. Мы её вычислили ещё в декабре… Шмидт должен был быть с ней очень осторожен, но вы сказали пока не трогать крыс.       — А вы уверены, что среди них нет других женщин?       — Все остальные в мужских костюмах, — растерялся Гойл, а на мой жёсткий взгляд добавил: — Так сказал Долохов, я сам не видел, мы отвлекали Поттера.       В наблюдательности Долохова я не сомневался, но была всё же одна загвоздка… мой товарищ, с которым я провёл в путешествиях даже больше времени, чем с Кейт, абсолютно не знал мою супругу в лицо. Рисунки Тессы не в счёт, потому что сходство, конечно, было, но не фотографичное, а самих колдографий у меня с ней не было вовсе… даже со дня свадьбы не осталось, мы же не отмечали. А воспоминаниями я делиться не собирался, слишком уж они были интимными для меня, причём любые, да и после побега Кейт мне и вовсе было трудно говорить о ней с кем-либо, кроме Тессы. Помнится, я что-то рассказал Долохову, когда тот только приехал в Лондон, но больше на эту скользкую тему мы не разговаривали. Правда, командовать операцией я всё-таки поручил Эйвери, а не своему верному товарищу, а тот отлично знает и Гампа, и Кейт в лицо и точно среагирует, если она всё же окажется среди крыс Дамблдора.       — Ах да, мы изъяли у Поттера это, — спохватился Гойл, выудив из кармана чёрного пиджака маленький пузырёк с тёмно-красной жидкостью. — Прятал во рту, но вы нас предупредили, так что мы смогли быстро достать его, пока он его не раскусил…       От такой новости я довольно улыбнулся, потому как допрос с пристрастием в этот раз всё-таки состоится, и никто мне не помешает, но что-то мне всё равно не давало покоя, и я всё никак не мог понять что.       «Хоть бы Кейт туда не сунулась, — выдохнул про себя я, поняв, в чём же всё-таки было дело. — Мне нужно всего лишь ослабить силы старика Дамблдора, чтобы ей некуда было идти, но калечить её саму у меня в мыслях точно не было… Хорошо всё-таки, что я отдал приказ устроить ловушку и перенести их на нашу территорию, а не завалить второй тоннель. Эйвери на месте точно разберётся, не дурак… или всё-таки самому прийти туда, а Поттер подождёт? Но среди них всего одна женщина, неужели Долохов проморгает вторую, тем более беременную?»       — Так значит, без старика их всего двенадцать? — задумчиво протянул я, и Лестрейндж с Гойлом одновременно кивнули. — А сколько наших ждёт в засаде?       — Десять мракоборцев и восемь американцев. Мы немного подчистили им мозги Конфундусом, так что они будут считать крыс Дамблдора коммунистами, и они даже согласны убрать их… насовсем. Как я понял, в Штатах давно действует закон о смертной казни, не то что у нас.       Я внимательно посмотрел на Гойла, всё ещё находясь на распутье: идти самому или нет, но восемнадцать подготовленных человек против двенадцати подпольщиков на нашей территории… игра явно не стоила свеч, а вероятность нахождения там Кейт была не так уж и велика. Эйвери точно со всем разберётся сам, я дал ему столько преимуществ, что проиграть будет трудно. А если там всё-таки каким-то чудом окажется Кейт, то он сможет позаботиться о её безопасности и доставить ко мне… не думаю, что Эйвери забыл, как получил свою должность главы Отдела Правопорядка и что стало с его предшественником.       — Передайте Августину и Гидеону, что можно начинать зачищать дома предателей, — наконец скомандовал я, и они кивнули в ответ. — Только чтобы не было шума. От трупов избавьтесь, пусть считаются пропавшими без вести. Вы уже убрали Боунса?       — Да, милорд, — проговорил Лестрейндж, и я встал из-за своего стола.       — Хорошо. Тогда осталось убрать семьи… идите.       Две чёрные тени выскользнули из моего кабинета, а я задумчиво посмотрел на маленький пузырёк с ядом на своём столе и аккуратно взял его в руку. «Надо же, как хитро… но второй раз меня подобной уловкой не проведёшь…»       Сунув пузырёк к себе в карман, я неспешно вышел на лестницу и направился в сторону подвала, где в одной из тюрем меня дожидался очень ценный пленник. А я не сомневался, что такого человека, как Флимонт Поттер, работавшего почти в самом сердце врагов, Дамблдор будет держать довольно близко к себе. И значит, тот будет довольно много знать.       С исчезновением Молоха из подвалов пропала и та самая пробирающая насквозь атмосфера леденящего душу страха, которую нагонял сам князь Хаоса. Теперь там было просто холодно и сыро… по крайней мере, для меня, но людям, оказавшимся по ту сторону решётки, наверняка было так же страшно, как и до этого. И в общем-то, это было вполне себе правильно… мало кто выбирался из этих подвалов живым. А в этот раз вердикт и вовсе был вынесен ещё до того, как я ступил на первую ступень лестницы, ведущей вниз, и он вряд ли изменится вне зависимости от результатов допроса.       Поттера оглушили Остолбенеем, и он статуей замер посреди своей клетки, даже не понимая, где вдруг очутился. И я решил нагнать немного нужную атмосферу, а потому взмахнул палочкой, продолжая оставаться в тени, и принялся ждать.       Очнувшись, Поттер потерял равновесие и шлёпнулся на пол, а затем принялся всматриваться в темноту вокруг, силясь разглядеть хоть что-то. После он как ошпаренный вскочил на ноги и зашарил по карманам, видимо, в поисках палочки, но она была отобрана ещё тогда, когда его оглушили. И яда он тоже не обнаружил, это стало понятно по тому, с каким отчаянием Поттер приложил ладонь к левой щеке. И только тогда, когда моя жертва в полной мере осознала все свои перспективы и пропиталась той самой атмосферой безысходности, я наконец вышел из тени в неяркий свет от факела, а чёрные глаза так и распахнулись от ужаса.       — Добрый день, Флимонт, — тихо проговорил я, сделав два шага к чугунным прутьям решётки, а Поттер невольно отшагнул назад. — Или утро, одиннадцать часов такое скользкое время, не знаешь даже, как его расценивать, учитывая, что я встаю в пять, и для меня день наступает раньше, чем у других…       Он ничего не ответил мне, лишь судорожно вдыхал и выдыхал воздух, и пар бледной тенью выходил из его рта при каждом выдохе. Я же бесшумно открыл решётку камеры и медленно шагнул внутрь, а затем замер на месте, так же как и моя жертва, и не мигая уставился прямо ему в глазах.       — Вероятно, очнувшись, первым делом ты искал свою палочку… а может быть, и вовсе не её, а это?       Я аккуратно приподнял пузырёк с ядом, чтобы его можно было разглядеть, и Поттер резко выдохнул, а я мог кожей почувствовать весь его страх и ужас. Усмехнувшись, я разжал пальцы, и стеклянный пузырёк ударился о каменный пол и разбился, а тёмно-красная жидкость лужицей растеклась под ногами.       — Вот незадача, я такой неуклюжий в последнее время, — шёпотом проговорил я, посмотрев на яд, а после поднял взгляд на Поттера. — Впрочем, эта вещица могла помешать нашей милой дружеской беседе… Ты, как никто другой, прекрасно знаешь, что я всё равно добуду всю интересующую меня информацию, но… так уж и быть, я дам тебе шанс рассказать всё добровольно, чтобы избежать лишних мучений перед смертью. Ты же не думал, что после всех твоих доносов моим недоброжелателям я оставлю тебя или кого-то из твоей драгоценной семьи живыми?       Всего на секунду в его глазах промелькнул неподдельный страх, но Поттер вдруг сжал кулаки и зло посмотрел на меня, и других трактований такому поведению быть не могло.       — Угу… — протянул я, выудив из кармана свою волшебную палочку, и провёл пальцами по невероятно гладкой древесине. — Что ж, выбор у тебя в любом случае был, так что… Круцио!       Ярко-жёлтая вспышка ударила прямиком в его грудь, и по подвалам разнёсся полный мучительной боли крик. Поттер упал на холодный пол и забился в судорогах, но я держал заклятие ровно до тех пор, пока у меня не начала болеть голова.       — Поиграем ещё или ты передумал сопротивляться мне? — флегматично поинтересовался я, и он посмотрел на меня совершенно безумным взглядом и сплюнул кровавую слюну прямо мне под ноги. — Весьма красноречиво… Круцио!       Я вновь и вновь повторял одно и то же слово, делая небольшие передышки, чтобы немного отдохнуть после оглушительных воплей, а Поттер расцарапывал до крови руки, цепляясь за серый камень, и на его теле один за другим расползались фиолетовые пятна. Наконец, когда силы совсем его покинули, и он уже не реагировал на заклинание боли, я приподнял его тело в воздух, а затем вгляделся прямо ему в глаза, в которых ещё можно было заметить признаки сознания.       — А теперь посмотрим, что же ты всё-таки знаешь… твоя семья уже наверняка мертва, и черёд за тобой.        — Кстати, Кейт, а вы всё-таки нашли Бёрка?!        — Нашли…        — И что?..        — Что?        — Что он от тебя хотел? И как, есть у него в подвалах трупы?        — Эта сволочь напоила меня зельем Доверия, настроила против Дерека, хотела вернуться на этот свет, чтобы и дальше копаться в трупах у себя в подвале, а для этого надо было убить другого мага! И как назло нам попался молодой Пожиратель, которого мы оглушили у ворот поместья! Вот мы и… я, я спалила его Адским огнём, когда Бёрк вышел из Сида, мира мёртвых. А Пожирателя мы оставили у ворот, живого… только память ему стёрли, чтобы он не смог ничего рассказать. Надеюсь, Том не догадается, что это сделали именно мы… мало ли кто ещё мог напасть на него, в конце концов?!       Сказать, что я был в шоке — это ничего не сказать, но Поттер был так слаб после пыток, что нисколько не сопротивлялся моему вмешательству, а я пошёл дальше.        — Ну как, пробрались в Хогвартс?       Это воспоминание было слабее, чем предыдущее, и оно сразу перетекло в другое, а это значило, что над памятью Поттера кто-то хорошо поработал. Но одно я точно смог уяснить — Кейт зачем-то тайком пробиралась в Хогвартс и не одна, и никто её не смог поймать…       — Почему ты не рассказала мне, Кейт?! Ты столько скрывала от меня… я бы могла помочь! Я же никогда не отказывала тебе, и!..       — А ты бы мне поверила?! Кэс, когда я узнала всё про него, знаешь, к кому первым делом я побежала? К тебе! И что ты тогда мне сказала, когда я обвинила Тома в том, что это он проклял Ханну и угрожал тебе?! А то нападение саламандр?! Ты действительно считаешь, что это была случайность?! Да он отлично подстраивал несчастные случаи уже тогда! И что ты мне сказала?! Ты наказала меня и заставила помириться с ним! С тех пор я и поняла, что мне никто не поверит, как и шептал этот змей…       — Кейт, я… я и представить не могла, что Том… Он же всегда был таким вежливым, таким… обходительным, скромным, тихим мальчиком. Я же знала его с самого первого курса! Никто, кроме тебя, на него никогда не жаловался, и я…       — Милая Кассандра, я тоже бы не поверил словам юной мисс Лэйн, так что не вините себя. Хотя уже тогда у меня были кое-какие подозрения, но… до покушения на мисс Уоррен я тоже и подумать не мог, что мистер Реддл способен проклясть кого-то или шантажировать. А уж когда она сказала бы, что перенеслась к нам из будущего…       — Да, ты права, мне… мне до сих пор трудно поверить в то, что именно Том устроил всё это… Это… это просто… невозможно! Он же так заботился о тебе, ты… ты всё ещё беременна? Может… может, поговорить с ним? Я думаю, после твоего побега он… он мог… посмотреть иначе, и…        — Поговорить?! В последний раз, когда мы с ним виделись, он пытал до смерти своего слугу, Ангуса… тот корчился на полу от боли, а остальные его слуги смотрели на это. Я… я не выдержала и выскочила из потайной комнаты, чтобы остановить это, а Том… он просто смеялся надо мной! Я хотела спасти Ангуса, но тот чуть не задушил меня, и Том его убил. А я полоснула себя осколком стекла, уже не в силах терпеть всё, что творилось в его доме… Дерек каким-то чудом меня спас, я до сих пор не понимаю, как ему это удалось. А до этого Том поставил на мне эту жуткую метку, и всякий раз, когда я делала что-то, что ему не нравилось, я корчилась от невыносимой боли… А ведь я его жена! Единственный человек, который знает его настоящим! Кэс, ты на самом деле считаешь, что разговоры помогут?       Следом за профессором Трэвис в разговор вмешался Акерли, а затем и Долгопупс, который работал в Отделе катастроф и которого до сих пор не вычислили. Но теперь это было уже неважно. А после обсуждения насущных проблем с тем самым скользким Бингли в разговор опять включилась Кейт:        — Том в четверг прислал мне письмо!        — Что в нём было? И?..        — И мы с Дереком приплыли в субботу к этому пляжу. Там была Тесса! Как я могла поступить по-другому?!        — Что написал тебе этот змей? Всё ясно, на жалость давит, сволочь… Не справляется он, надо же! Со страной справляется, а с семилетней девочкой нет? Бред! Кейт, тебе нельзя на это поддаваться!        — Но только так я могла увидеть дочь! Морган, неужели ты не хотел бы увидеть Тессу?!       Усмехнувшись тому, что Кейт всё-таки поддалась на мои провокации, я увидел, что это именно её часы, мой подарок, предсказали смерть Акерли… я опять перехитрил сам себя, а не какие-то надуманные шпионы.       Сознание Поттера начинало меркнуть, а каждое воспоминание было бледнее предыдущего, поэтому стоило поторопиться. И я, запомнив парочку изменщиков, нырнул на недавнее собрание, чтобы выяснить до конца их план на сегодня.       — Двое Кэрроу с дементорами… на весь Хогвартс! Это наш шанс, чёрт возьми! Поднять восстание! Мы же так долго к этому готовились!       — Аластор…       — Да послушайте же вы! Мы с лёгкостью оглушим двоих, а Ему будет не до нас, все говорят: готовится заварушка для американцев, и все мракоборцы будут там. Мы сможем освободить детей, и замок мы тоже удержим, если там будут все наши люди! А если сразу же поднять мятеж в Гринготтсе…       — Мы почти готовы, нам нужен только знак. Но одним нам не выстоять, а идея с мятежом в Хогвартсе мне нравится. Им придётся разделить силы, чтобы подавить сразу два восстания, главный надвое не поделится, а нам будет легче сопротивляться! А там недалеко и до министерства добраться! Всё равно это всё просочится в прессу, о таком не умолчать, и народ потянется за нами…        — Аластор, а среди детей есть раненые?        — Есть. Одной девочке пробило голову, ещё двух мальчишек сильно задело, и так, по мелочи…        — Дерек, это наш долг.        — Кейт… я думаю, твой бойфренд прав, и нечего тебе там делать…        — Я целитель, чёрт возьми, а там раненые дети! И пусть те люди, которые могут заняться делом, — занимаются этим самым делом и устраивают мятежи, а моё дело — лечить раны! И лучше меня с этим никто не справится!        — Ты не единственный целитель здесь, позволь заметить.        — То есть ты полезешь в гущу событий, а меня оставишь, да? Чтобы я там с ума сошла? Или мы оба там будем сидеть, чтобы всё было честно, а люди, способные сражаться, будут тратить время на раненых вместо реальной помощи, так?        — Я думаю, сейчас не время для мятежа.        — А когда будет время? Я с лета этого жду, а вы нас только завтраками кормите! Я знаю Хогвартс как свои пять пальцев, мы сидим там как крысы в клетке не один месяц… когда, Дамблдор?! Да сам бог велел нам выбрать именно этот день! Все мракоборцы будут заняты, да ещё и Малфой уедет! Такой шанс выпадает один на миллион!        — Гоблины тоже не намерены долго терпеть, а у нас был договор с волшебниками… и вы его нарушили! Юный Грюм прав, лучшего момента вы не выберете, чтобы всадить тирану нож в спину… мы тоже долго ждали!        — Кейт, как ты собралась разгребать завалы? Руками?        — Мы можем сделать проход… я ликвидатор заклятий, Бенжамен Фенвик, и мне уже не раз приходилось делать подрывы и подкопы в труднодоступные места… Надо только раздобыть чертежи Хогвартса со всеми тоннелями…        — Чертежи есть. Вот они…       «Нет, чёрт возьми, только не это! — воскликнул я про себя и вынырнул из сознания Поттера, даже не став досматривать последнее воспоминание до конца. — Неужели он настолько идиот, что отпустит её в тоннели?! А Долохов?! Как он мог проморгать Кейт? Или она переоделась в мужской костюм… чёрт подери, а если и Эйвери не заметит подвоха и убьёт её вместе с остальными?!»       Поттер с глухим звуком упал наземь, но теперь мне было ровным счётом не до него. Прошептав напоследок:       — Авада Кедавра! — я сломя голову побежал наверх, в холл, а там, мельком посмотрев на часы, стрелки которых указывали без двадцати трёх минут двенадцать, выбежал на улицу, чтобы перенестись на то самое поле недалеко от Хогсмида, где и должна была состояться засада.       «Нет, если бы Эйвери увидел её — он бы подал мне сигнал… — промелькнуло в голове, а под ногами так и скрипел снег от быстрого шага. — Во сколько они начали? Почему до сих пор никто не появился, прошёл почти час?!»       Выйдя за пределы своего особняка, я тут же трансгрессировал на край поля, но из-за поднявшейся метели разглядеть что-то дальше трёх шагов было трудно. И я двинулся вперёд, внимательно прислушиваясь к каждому шороху, но, кроме воя ветра, ничего разглядеть так и не удалось. Как будто здесь и вовсе никого не было с утра…       — Что за чёрт?! Где все?! — выругался я, дойдя до самого центра, но снег уже успел покрыть поле так, что вокруг была одна сплошная белая гладь и только… никаких следов борьбы. — Гоменум Ревелио!       Золотистая волна прошлась по всему полю, и вдруг неподалёку засветился снег, что значило, что там был ещё живой человек. Резко выдохнув, я тут же направился туда, но только опустился на колени и разгрёб снег руками, как увидел обескровленное лицо Долохова, которого почти полностью замело пургой. Он не реагировал ни на что и был без сознания… но всё ещё слабо дышал, хотя было видно, что если ничего не сделать, то смерть заберёт его в ближайшие минуты. И ни Эйвери, ни Крэбба, ни кого-либо другого поблизости не было, даже трупов… один лишь Долохов посреди пустынного поля, а я отлично знал, что моего верного слугу довести до подобного состояния не так уж и просто.       Действовать нужно было быстро, и я поднял Долохова с помощью чар из сугроба и направился обратно к краю поля. А после, трансгрессировав, полетел вместе с ним прямиком к окну своего кабинета, чтобы не тратить драгоценные минуты.       Уложив пострадавшего на диван, я бегло провёл осмотр и заметил, что на голове была глубокая рана, а ещё одна — на бедре, была кем-то перевязана. Но если бы Долохов помогал себе сам, то он бы точно сначала взялся за голову, а не за ногу, да и палочки у него в руках не было… кто ему всё-таки помог? И что там, чёрт подери, произошло?!       Как бы ни хвалилась Кейт, но я тоже много что понимал в целительстве, поскольку мои десять лет путешествий за границей были отнюдь не безобидными, и приходилось в том числе и залечивать самому себе раны, ведь рассчитывать на кого-то другого я не привык. Да и Долохов пару раз умудрился попасть в такие передряги, что его приходилось буквально вытаскивать с того света, как сейчас. Так что план действий у меня был, как и надежда, что мои усилия всё же не будут напрасны, и единственный свидетель произошедшего придёт в себя…       — Папа?       Только я залечил голову и принялся вливать крововостанавливающие зелья, потому как мой товарищ был бледнее снега за окном, как в дверь просунулась Тесса, и очень не вовремя.       — Папа, что случилось с дядей Антонином? У него… у него кровь?!       — Тесса, Антонин ранен… посиди, пожалуйста, с Элизой, я сейчас занят… — но пока я перебинтовывал ногу, Тесса так и не сдвинулась с места, и я обернулся и строго на неё посмотрел.       — Хо… хорошо, — выдавила она и закрыла за собой дверь, а я так и зарычал про себя, что моя дочь увидела вот это всё… «Надо будет поговорить с ней… но позже, сначала Долохов должен прийти в себя».       Несколько часов я не отходил от Долохова, пытаясь вернуть его с небес на бренную землю, причём в этот раз в прямом смысле этого слова, а тот так и не приходил в себя. И я, влив в него столько зелий, сколько знал, без сил плюхнулся в своё кресло за столом и принялся ждать. А за окном в непроглядной темноте выла вьюга, убаюкивая своей печальной песнью…       Я даже вроде как задремал в полутьме, как со стороны дивана послышался хриплый кашель, а после и протяжный стон. Вскочив на ноги, я сел рядом на стул, а Долохов слабо замахал руками и простонал:       — Девчонка… девчонка подняла их… трупы… эти твари повсюду… они окружили нас… — а после сфокусировал взгляд на мне и выдохнул: — Это была не засада, а бойня. Самая настоящая бойня…       — О чём ты говоришь? — недоуменно спросил я, но в глазах Долохова был такой неподдельный ужас, которого раньше я никогда и не видел, что даже мне стало не по себе. — Покажи мне, что произошло…       Он кивнул и пристально посмотрел мне в глаза, и я нырнул в его сознание.       Снег и кровь… они были повсюду. И чем больше было крови, тем больше становилось Их. С белоснежной кожей, пустотой в глазах и целью… убивать. Убивать нас. А потом из ниоткуда хлынули скелеты, и дело стало совсем дрянь.       Я смог увернуться от одного, но их с каждой секундой становилось больше… удар по голове, огонь боли и искры из глаз… я упал наземь, а передо мной склонился Эйвери с перерезанным горлом. И только он занёс палочку, как раздалось властное:       — Оставь.        Эйвери послушно отошёл в сторону и замер, а я посмотрел перед собой, но снег мёл сплошной пеленой, и увидеть что-то дальше трёх шагов было невозможно. И тут из снежной завесы показалась Она. Девчонка, переодетая в мужской костюм, которая подняла трупы сражаться с нами. На её лице были брызги алой крови, а глаза, карие глаза, полыхали, да так, что в них можно было разглядеть красный проблеск.       Она медленно шла прямо на меня, а после опустилась на колени и посмотрела на моё бедро. Взмах палочкой, и кровь прекратила течь из раны, и я непонимающе уставился на неё. «Я теперь пленник?..»       — Знаешь, почему я оставлю тебя в живых? — наконец прошептала она, наклонившись надо мной, и мне в нос ударил запах чуть сладковатых цветочных духов. Наверное, так пахнет сама Смерть… Я чуть мотнул головой, и она добавила: — Я хочу, чтобы он узнал, что здесь произошло… Ты передашь ему небольшое послание от меня?       Я моргнул, и она вполголоса выдохнула:       — Скоро встретимся, дорогой… и поверь мне, я буду готова к этой встрече, — а после моего лба коснулись чуть тёплые губы, и я провалился в небытие.       Я резко выпрямился и откинулся на спинку стула, а Долохов с шумом вдыхал и выдыхал воздух, будто не веря, что вообще мог это делать.       — Это… это была… очередная ваша бывшая подруга… которую вы отвергли… ради вашей жены?.. И она… хочет вам отомстить?..       — Нет, Антонин… — протянул я, а перед глазами так и застыла картинка, как Кейт в мужском костюме и с красными глазами идёт среди восставших трупов. — Это и была моя жена…       — Но она… она же… она же… болеет! Тесса говорила мне…       — Да?! — резко воскликнул я, наклонившись вперёд, и Долохов тут же в страхе замолк. — Как ты считаешь, Антонин, кому сейчас хуже: тебе или Кейт?       — Мне, понятное дело, — осторожно пробормотал он, а я так и загорался от злости, что начали трещать стёкла. — Если бы я умел воскрешать трупы и поднимать армию мёртвых… моя жизнь была бы в шоколаде с самого начала. Но вы же… говорили, что ваша жена целитель?       — По профессии — да, а по рождению — она некромант, — ядовито ответил я и встал со стула. — Ты слышал что-нибудь про семью Бёрков?       Долохов кивнул и, запрокинув голову, протянул:       — Не хотел бы я оказаться с такой в одной кровати…       — А тебе это и не светит, — процедил я, наклонившись над ним, и страх в карих глазах снова загорелся с прежней силой. — Потому что я убью любого, кто окажется в кровати моей супруги. Хотя она же теперь любит играться с трупами, да? Как ты думаешь, может, мне преподнести ей тебя в качестве подарка на годовщину свадьбы?       — Нет, милорд, умоляю… только не это…       Долохова буквально трясло, впрочем, как и меня, только по другой причине. И я выпрямился, сделал два шага по кабинету, а затем резко развернулся и взмахнул палочкой, зло крикнув:       — Вот стерва!       Мой рабочий стол тут же загорелся, и огонь начал пожирать всё, включая письма и доносы от моих слуг. Но моя злость была намного, намного сильнее пожара на столе, и я, не обращая никакого внимания на бушевавший огонь, подошёл к шкафу, достал оттуда графин с бренди, а после плюхнулся на диван и наколдовал один стакан.       — Пей, — скомандовал я, протянув доверху наполненный стакан Долохову, а сам хорошенько глотнул из горла графина и уставился на ярко-оранжевые языки пламени.       — Но вы же вроде… не пьёте… — осторожно заметил он, всё же сделав глоток, а я, не глядя на него, отрешённо ответил:       — Не пью. Мне нужен новый стол, Антонин.       — И новая жена… — хмыкнул Долохов, отпив ещё бренди, но я тотчас повернулся к нему и вкрадчиво прошептал:       — Нет, жена мне нужна прежняя, а стол новый. И никак иначе.       Он сглотнул и тут же кивнул, почувствовав, насколько сильно я был не в духе, а я откинулся на спинку дивана, отпил ещё обжигающего глотку алкоголя и, запрокинув голову, громко рассмеялся.       Кейт спалила Адским пламенем своё родовое поместье вместе с прадедом, который действительно очень любил копаться в трупах. Кейт зачем-то выбиралась в Хогвартс, и её не засёк ни один мой шпион. Кейт подняла армию мёртвых и фактически объявила мне войну… на её стороне как минимум семнадцать хорошо подготовленных бойцов… моих бойцов, которые будут слушать только её приказы! И их не убить, потому что они и так мертвы! И что я должен со всем этим делать?! Моя беременная жена объявила мне войну!       — Вы знаете, что это за твари, милорд? — чуть слышно прохрипел Долохов, а вспышка гнева во мне утихла, и злость медленно тлела, как и мой стол. — Это были не зомби, каких мы встречали в Индии, и не инферналы… они не боялись ни света, ни огня, они… они сражались, как живые люди, с помощью палочек! Но людьми их, конечно, уже не назовёшь… и их не убить. Так вы знаете?       — Нет, — помотал головой я, хлебнув ещё немного бренди. — Я не знаю… пока. Но это вопрос времени, я всё найду, у меня есть книги Бёрков…       — И что вы будете делать?       Долохов озвучил тот самый вопрос, который стучал у меня в висках, и я, глядя прямо перед собой на догорающие угли, медленно протянул:       — Если Кейт хочет поиграть в войну… я ей это устрою. Желание беременной супруги для меня закон. А когда ей это всё надоест, кое-кто получит бесценный урок, что со мной играть опасно… и всё будет как прежде. Мы снова будем вместе…

* * *

      После схватки с Пожирателями в поле недалеко от Хогсмида меня ужасно клонило в сон, видимо, я потратила всю свою энергию на создание обсекундатов и скелетов-магов. Последние, кстати, сразу же развалились, едва мы перенеслись к дому Динглов, и я убрала материнскую кость обратно к себе в бездонную сумку, нисколько не сомневаясь, что она мне ещё пригодится. А своих новых слуг, которых оказалось аж двадцать четыре, так и оставила стоять на берегу, всё равно ничего им уже не будет и никуда они не уйдут. Но вот отдохнуть мне так никто и не дал.       Дамблдоры сразу после нашего перемещения таки спустились в тоннель и вместе с профессорами Хогвартса доделали работу Бенжамена и Карадока, освободив тем самым раненых детей и мистера Крауча. Их доставили сюда же, в штаб-квартиру Ордена, а почти следом и мы перенесли Грюма, Николаса и Элдрича Диггори в пограничном со смертью состоянии. И почти до самой ночи мы с Дереком крутились рядом с ними, пытаясь вернуть на этот свет и залечить раны, а после я прилегла отдохнуть буквально на пять минут… и проспала двое суток подряд, лишив Дерека помощника. Правда, о нашей беде как-то узнали посторонние, и когда я всё же проснулась, то заметила у своей кровати Марка Принца, который теперь вместо Аба заведовал недугами от заклятий, а на соседней кровати лежал Морган с повязкой на голове и забинтованной правой рукой и курил свою любимую трубку.       — Как ты, Кейт? — с тревогой спросил Марк, заметив, что я зашевелилась, и тут же входная дверь скрипнула, и к нам зашёл ещё кто-то.       — Нормально… — протянула я, хотя всё моё тело было словно восковым, а голова так и гудела после такого тяжёлого сна. — Сколько я спала? Надо… надо помочь…       — Кейт, мы уже всех перевязали и напоили зельями, так что лежи, — невозмутимо возразил Марк, а после внимательно присмотрелся ко мне и спросил: — Кейт, а ты чувствуешь… шевеления ребёнка?       — Да… — выдохнула я и тут же положила руку на живот, будто прислушиваясь. Минута или две тишины — и несильный толчок, и я с облегчением выдохнула и откинулась на подушки.       — Что ж, ладно… — протянул Марк, а за его спиной раздался до боли знакомый голос:       — Это… могло как-то… повлиять на ребёнка?..       Я тут же посмотрела на Дерека, у которого были ужасные синяки под глазами от усталости, но он почему-то игнорировал мой взгляд и смотрел прямо на Марка, а тот задумчиво посмотрел на меня.       — Трудно сказать, Дерек. Судя по вашим словам, вспышка Тёмной магии была достаточно сильной, но… я никогда не слышал, чтобы от подобных вспышек страдали люди поблизости, пусть даже и дети. Впрочем, я и не слышал, чтобы беременные пользовались настолько Тёмной магией, чтобы… чтобы воскрешать столько человек разом… так что я не могу ответить на твой вопрос однозначно. Но Кейт чувствует шевеления, значит, плод жив… я могу провести несколько тестов, если вы не против, чтобы…       — Конечно! — воскликнула я и, привстав, полусидя-полулёжа устроилась на подушках. — Что нужно?..       — Сними, пожалуйста, рубашку и обнажи живот, — попросил Марк, и я послушно расстегнула нижние пуговицы тёмно-синей рубашки, а Марк присел ко мне на кровать, приставил кончик палочки к моему животу и начал что-то шептать.       Мой малыш сразу оживился и довольно чувствительно пнул меня под рёбра, а сквозь кожу можно было разглядеть неяркое свечение… сначала золотистое, а после — нежно-зелёного оттенка.       — Хм, это мальчик, — задумчиво протянул Марк, но я всё ещё напряжённо ждала заключения о состоянии здоровья моего сына. Марк перебирал одно заклинание за другим, что иногда очень кое-кому не нравилось, а после вдруг усмехнулся и положил широкую тёплую ладонь к моему животу, и его пнули прямо в это место. — Какой строптивый! Но грубых пороков я не нашёл, хотя… хотя что-то у него всё-таки есть…       Меня словно спицей проткнуло в самое сердце, но Марк, заметив моё выражение лица, тут же встал с кровати и воскликнул:       — Не переживай, Кейт, это что-то точно не повлияет на его жизнь! Он у тебя довольно крепкий и живучий, и сейчас с ним всё хорошо. Возможно, твой сын с рождения будет плохо видеть или плохо слышать, какая-то система чувств у него слабее других, но это можно исправить уже потом… после родов… ты же знаешь, есть приборы и… очки, и детки спокойно с ними живут, мы уже не раз ставили их…       — Это всё из-за… вспышки?.. — осторожно выдохнула я, пытаясь понять, насколько же сильной была моя вина, но в этот раз наш бывший коллега помотал головой.       — Я так не думаю. Я читал, что подобного рода нарушения обычно выявляются до двенадцати недель… м-м-м… если мать принимает на ранних сроках какие-нибудь сильнодействующие зелья. Ты случайно не?..       Я сразу обречённо закивала в ответ, а Дерек хрипло спросил:       — Греющий отвар и Настойка золотоцвета могут как-то?..       — Золотоцвет точно может, Мицерий как раз описывал три случая глухоты у детей после приёма этой настойки их матерей в первом триместре. Другого выбора не было?       — Нет, — помотал головой Дерек, продолжая избегать моего взгляда. — Без этой настойки Кейт точно бы умерла.       — Что ж, с глухотой можно справиться, если захотеть, — философски заметил Марк, обогнув Дерека. — И если тебе в этом будет нужна помощь, Кейт, то ты знаешь, где тебе никто никогда не откажет… пойду посмотрю, как дела у мистера Крауча, он слишком истощён…       — Дерек! — привстав, крикнула я, но он резко развернулся и вышел следом за Марком, плотно закрыв за собой дверь, а я так и продолжала смотреть на то место, где он стоял, пока Морган не прохрипел:       — Ну надо же, два дня бегал урывками к твоей кровати, когда выдавалась свободная минута, а тут даже слова не сказал!..       — Это я виновата… — простонала я и закрыла ладонями лицо, пытаясь переварить всё, что произошло накануне, включая возможную глухоту моего сына. Сразу же послышался протяжный скрип, а затем мне в нос ударил резкий запах табака, а на плечи опустились сухие руки.       — Ну что ты, малышка… сама же слышала, и с глухотой живут. Мой дядя вон десять лет притворялся глухим, чтобы не слышать ворчание своей жены… а когда та наконец выучила язык жестов и опять начала его пилить, то он начал изображать проблемы с глазами… — я убрала руки от лица и выразительно посмотрела на него, и он криво усмехнулся. — Мы обязательно что-нибудь придумаем, не переживай, и всё с нашим мальцом будет хорошо. Он даже не заметит, что с ним что-то не так! А если хочешь найти виноватого, то вспомни, кто тебя довёл до такой жизни, что ты полоснула себя стеклом! Если бы не твой муженёк, твоему ухажёру не пришлось бы поить тебя золотоцветом, и у… м-м-м… а ты ещё не думала над именем?       — Морган? — осторожно прошептала я, но почти дважды дедулю тут же перекосило.       — Не порти сыну жизнь, у него и так отец паршивая овца… пусть хоть имя будет приличное. У тебя ещё есть время, так что не спеши и хорошенько подумай! — я на такое лишь тяжело вздохнула, а Морган как бы невзначай протянул: — И да, Кейт… сегодня вечером будет собрание Ордена… так что можешь начать готовить речь, тут уже сейчас начинают кипеть такие страсти…       — Мне проще тогда уйти по-тихому отсюда, чем оправдываться…       — Да? — он даже брови поднял от удивления, а я так и не могла понять, в чём было дело. — И потерять союзников? После того что было два дня назад, войны уже не избежать…       — Кто теперь будет мне помогать, а, Морган? — горько выдохнула я, но Морган загадочно пожал плечами и встал с кровати.       — Кто-нибудь да будет… я от тебя никуда не денусь, даже не мечтай, будь ты хоть трижды магистром Тёмной магии. Я тебя знаю, как облупленную, ты своими силами злоупотреблять точно не будешь, ты не такая. И думаю, другие тоже не откажутся помочь нам… Пойду прогуляюсь, что-то у меня голова кружится…       — Может, стоит просто поменьше курить? — крикнула я вдогонку, и в ответ из коридора послышался хриплый смех:       — Я лучше буду больше гулять! А тебе никто не разрешал вставать, так что лежи, пока не позовут!       Дерек до вечера так и не заглянул ко мне, хотя я периодически видела, как он проходил мимо моей комнаты в другие. Марк тоже, видимо, был занят своими пациентами, так что я сидела одна, в полной тишине, размышляя, что же будет дальше. С одной стороны, у меня теперь есть… телохранители, причём такие, с которыми не смогли справиться лучшие люди Тома, поддерживавшие порядок в его диктатуре. Точнее, именно эти люди теперь могли защищать меня. Но с другой — без союзников, одной… продержаться было действительно сложно, так что, наверное, стоило всё же сходить на собрание и послушать… что думают остальные. И в шесть вечера Морган заглянул ко мне, помог привести себя в порядок, и мы вместе спустились в гостиную.       Оттуда действительно раздавались громкие голоса, но всё мигом стихло, едва я ступила на порог. Грюм с повязкой на глазу и ампутированной ногой, бледный и худющий мистер Крауч, МакГонагалл и Флитвик, Карадок Дирборн, у которого была рассечена губа и заживала ссадина на лбу, Кеннет Бруствер, Богрод, Кассандра с Николасом, Дерек… Дамблдор — все, кого я знала, смотрели на меня с неприкрытой опаской, будто я сейчас же наброшусь на кого-нибудь. И я, растерявшись, повернулась к главе Ордена и зло воскликнула:       — Это была бойня! Самая настоящая бойня! Их было больше, намного больше, чем нас! Что мне ещё оставалось делать, если они и так перебили больше половины наших?!       — Кейт… — тяжело вздохнул Дамблдор, и в его усталом взгляде на удивление не было агрессии. Но он не успел продолжить свою фразу, так как в другом углу кто-то вскочил на ноги.       — Она некромант! Она подняла мёртвых! Дамблдор, она опасна, с ней нужно срочно!..       — Я спасала живых! — тут же воскликнула я, повернувшись к неизвестному мне мужчине, и тут же наткнулась на очень осуждающий взгляд Минервы МакГонагалл, которая невзлюбила меня ещё с учёбы в Хогвартсе. — Без меня было бы одиннадцать трупов вместо семи! Я ни на кого не нападала, они сами заманили нас в ловушку! Я всего лишь хотела спасти детей! Что с ними?..       Я снова повернулась к Дамблдору, но ответ послышался немного правее:       — Одна девочка умерла, та, у которой была пробита голова… ещё два мальчика пока не очнулись… — из моей груди вырвался тяжёлый вздох, а Марк добавил: — Элдрич Диггори тоже ещё не очнулся, в него попали каким-то сильным проклятием… мне будет нужна твоя помощь, Кейт.       — Хорошо, — протянула я, а затем обвела взглядом всех членов Ордена, и внутри меня неожиданно появилась небывалая твёрдость. — Я помогу тем, кому смогу помочь в качестве целителя, а затем, если меня не желают здесь видеть… я уйду. У меня с моим мужем личные счёты, и я буду идти до конца, одна или… с кем-то. И я не прошу никого умирать за себя. Но если мой дорогой супруг вдруг убьёт кого-то более слабого… — тут я повернулась к тому самому парню, который заявил, что я опасна, и он вздрогнул от моего взгляда, — то я воспользуюсь возможностью увеличить свою армию против него. Ничего личного, это всего лишь… деловой подход.       Два дня назад во мне определённо точно что-то умерло, а всё остальное… зачерствело. Но как могло быть иначе, если мне пришлось пережить такую… мясорубку, которую устроил Том на членов Ордена, даже не подумав, что среди них могла быть я?! Вот и верь теперь его слащавым письмам… Но только я повернулась, чтобы подняться в свою комнату, как раздался скрип отодвигаемого стула.       Аластор Грюм, опираясь на массивную трость, с трудом поднялся на правую ногу, а в его глазах горела решимость.       — Я с тобой, Кейт. Как только… залечу ногу и глаз… Септимус Уизли обещал подыскать подходящие протезы… как только я смогу сражаться, я буду стоять рядом с тобой. Это правда, ты спасла мне жизнь, я такое не забываю, а боец я что надо. Нельзя быть добрым и хорошим по отношению к тем тварям, которые убивают женщин и заваливают тоннели с невинными детьми! Они должны получить по заслугам за все те смерти, причиной которых стали! Они перебили всю семью Боунсов, а те даже не были в Ордене и не сопротивлялись, как мы!       Грюм перешёл на крик и зло посмотрел на остальных, и на удивление, пара человек кивнули, в том числе и Карадок Дирборн.       — Я был там, я видел, что ты сделала… — встав, начал говорить он. — И если бы это всё повторилось… я не стал бы мешать тебе, Кейт, а помог. Они убили Бена! Эти твари убили Бена и Эммелину! И гореть им за это в аду!       — Кейт… — в пламенную речь Карадока вмешался Каспер Крауч, но его тихий голос был на удивление твёрд. — Ты спасла меня один раз и второй собиралась, рискуя своей жизнью… Я не собираюсь забирать своё слово назад и тоже пойду за тобой, если ты надумаешь уйти.       — А ты говорила, что никто тебя не поддержит, — хмыкнул Морган, и на его губах сама по себе расцвела довольная улыбка, видимо, этот пройдоха заранее знал, что Орден после неудачной вылазки раскололся на два лагеря, и какая-то часть была за меня.       — Альбус, это слишком, трупы и Тёмная магия! Мы боремся против этого, а не присоединяемся ко злу! — взвилась МакГонагалл, хотя пыл её соседа всё-таки поослаб, и все разом повернулись к главе Ордена, ожидая вердикта.       — Если вы собираетесь развязывать войну, настоящую войну, а не то, что было до этого, то вам будет нужно пушечное мясо, профессор Дамблдор, — ядовито заметила я, глядя прямо в бледно-голубые глаза, в которых было трудно угадать хотя бы одну эмоцию, кроме задумчивости. — Или вы выставите против профессиональных головорезов молодняк вроде Бенжамена Фенвика? Или, может, кто-нибудь другой захочет отдать свою жизнь ради высшего блага?       Громко проговорив последние слова, я опять посмотрела в сторону недовольных, но ответа не последовало, лишь МакГонагалл поджала и без того тонкие губы, а я криво усмехнулась.       — Что мертво, умереть не может! — воскликнула я, чувствуя небывалый прилив сил и ту самую власть, которую почувствовала ещё на поле боя. — Но оно очень даже может сражаться за нас, если я приложу к этому свою руку. Я последний потомок древнего рода некромантов, и больше их в Европе не осталось. До этого я боялась своей силы, но… после того, что произошло под Хогсмидом… к чёрту! К чёрту свет, к чёрту доброту и милосердие к нашим врагам, ведь они перебьют нас, даже будь среди нас дети и женщины. Вспомните, что творится в лабораториях Менгеле?! Вспомните, что маленькая девочка умерла под завалами, которые устроили именно они, а не случай! Вспомните Стюарта Акерли, Флимонта… Флимонта Поттера, Эммелину Вэнс, Дедалуса Дингла! Они все сражались за нас и все были убиты ими! А беззащитные Боунсы?! Неужели их смерти будут напрасными, и вы сдадитесь?       — Кейт… что это… что ты создала из трупов? — наконец подал голос Дамблдор, а вокруг повисла идеальная тишина.       — Обсекундатов, — медленно ответила я, держа спину ровно, и та самая внутренняя уверенность и злость горели внутри меня праведным огнём. — Они владеют магией и всеми навыками, которыми владели до смерти, не боятся ни света, ни пламени, ни других стихий, а их единственная цель — подчиняться приказам создавшего их мага-некроманта. Их можно создать только из свежих трупов, но… с кровожадностью моего мужа с этим проблем не будет. И это ещё не самые опасные твари, которых я могу подчинить себе, если захочу.       — Армия мёртвых… — проскрипел Богрод, сцепив в замок длинные зелёные пальцы, а его глаза загорелись Дьявольским пламенем, — которую невозможно убить… Если такая армия ворвётся в Гринготтс и перебьёт всех человечишек, решивших командовать нами, гоблинами, то мой народ будет очень вам благодарен, целитель Реддл.       — Если такая армия ворвётся в Гринготтс, то ваш народ должен будет помочь мне, мистер Богрод, когда потребуется… — протянула я, чувствуя себя всё увереннее с каждым новым союзником.       — Если вы не будете командовать нами, как они, и запугивать нас, а разрешите оставить нам наш банк… то мы поможем. Нас много, очень много, а наша магия отличается от магии волшебников…       Я почему-то не сомневалась, что сородичи Богрода были не менее кровожадными, чем он сам, но сейчас и вопроса не стояло о каких-то поблажках для Пожирателей Смерти и их предводителя. Поэтому такой союз был мне на руку, и я с довольной улыбкой повернулась обратно к Дамблдору, который пребывал в нешуточных раздумьях.       — Ты не остановишься, Кейт, — просвечивая меня насквозь взглядом, тихо проговорил он, и я помотала головой.       — Нет. Пока из-за Тома умирают невинные люди — я не остановлюсь, вы правы, сэр. Я хочу, чтобы моя дочь и сын жили совершенно в другом мире, и я добьюсь того, чтобы он настал. И если мне для этого придётся прибегнуть к своему Тёмному дару… что ж, пусть будет так.       — Твой дар нам нужен, — спустя полминуты тишины ответил Дамблдор, и за моей спиной раздался возмущённый восклик. — Одними благими намерениями нам не выиграть, Элвин, Кейт права. И я больше не хочу жертвовать вами, если есть возможность избежать этого… смертей наших друзей пару дней назад и так было достаточно, и в этом есть и моя вина, я должен был предвидеть ловушку… но не предвидел.       Дамблдор опустил взгляд, а рядом с Элвином вскочило ещё несколько человек.       — Вы можете идти, — вдруг снова заговорил глава Ордена, смотря на поднявшихся людей. — Вы все можете идти, я не собираюсь никого держать силой. Все, кто останутся, — останутся по доброй воле и будут помогать мне и… Кейт. Мы не хотим зла, но иногда… приходится ставить подобное против подобного, чтобы добиться победы. Это всего лишь… деловой подход.       Он тяжело вздохнул и закрыл ладонями лицо, видимо, чтобы скрыть всё то, что накопилось у него в душе за эти непростые дни, а семь человек один за другим покинуло комнату. Но осталось, конечно, намного больше, включая Флитвика и МакГонагалл, которая до сих пор испепеляла меня взглядом, но неподвижно сидела на своём стуле.       Когда вышел последний человек, Дамблдор вдруг посмотрел на Арфранга Долгопупса, и тот медленно кивнул, встал со своего места и тенью выскользнул в коридор. А после и сам Дамблдор поднялся на ноги.       — Думаю, господа и дамы, мы обсудили главное. Министерским рабочим лучше пока побыть в укрытии, мы не знаем, кого ещё вычислили люди Тома, а потому стоит быть осторожнее. Через пару дней, когда все придут в себя, мы соберёмся ещё раз и поговорим о… деталях. А пока всем стоит хорошенько отдохнуть…       Он первым покинул комнату после Арфранга, а ко мне вдруг кинулась Кассандра и сжала меня в объятиях.       — Ты спасла его, спасибо тебе, Кейт, спасибо… неважно, как, но спасла… мы будем за тебя, что бы ни случилось, милая…       — Спасибо, Кэс, — выдохнула я, а Николас, чей торс был полностью обмотан бинтами, встал рядом и положил мне руку на плечо.       — Почти весь старый Отдел Правопорядка на твоей стороне, Кейт. И мы ещё покажем новой власти, чего стоим. Отпусти её, Кэсси, Кейт нужно отдохнуть…       — Конечно, милая, — Кассандра напоследок поцеловала меня в щеку и наконец отпустила на волю. — Отдыхай, тебе нужно беречь себя… я тебе ещё напишу или приеду сюда… и мы поговорим, хорошо?       Я кивнула, и Доусоны исчезли в прихожей, а Морган многозначительно посмотрел на меня и протянул:       — Тебе ещё работать и работать над своей самооценкой, но речь была что надо!.. «Что мертво, умереть не может»… ну и загнула! Браво! Такой красоты я ещё не слышал!       — Опять гулять пошёл? — ехидно заметила я, и он хмыкнул:       — Ага, — а из внутреннего кармана показалась деревянная трубка, и я покачала головой в стороны. И тут рядом со мной промелькнула тень, и я воскликнула:       — Мистер Богрод, подождите! — гоблин замер на месте, а я подождала, пока все остальные не покинут гостиную, и отвела его в сторонку. — Мистер Богрод, вы не против, если я поживу здесь… с вами? Мне пока некуда идти…       — Живите сколько хотите, целитель Реддл, — ворчливо отозвался Богрод и тут же добавил: — И готовьте свою армию, нам она скоро очень пригодится… — я хмыкнула неприкрытой меркантильности своего «союзника», а тот чуть печальнее добавил: — И с вашего позволения я бы хотел похоронить… внука… как положено. И остальные тоже наверняка захотят…       — Конечно, — выдохнула я, нисколько не собираясь препятствовать погребению умерших членов Ордена. И без них у нас было достаточно Пожирателей в качестве того самого «пушечного мяса». Богрод кивнул мне и пошёл прочь, но только я собралась пойти наверх, как меня окрикнули:       — Кейт!       Я с удивлением замерла на месте, ведь Дерек впервые обратился ко мне, а он сделал два шага навстречу и неуверенно выпалил:        — Ты не… ты не прогуляешься со мной… немного… на улице? Мне нужно поговорить с тобой…       «А где же ты был целый день?!» — хотелось крикнуть мне, но вместо этого я выдохнула и кивнула, и Дерек пошёл прочь из дома прямо в темноту ночи.       На восточном побережье снега не было, а если он и был, то весь растаял. Правда, ветер с моря дул очень холодный, и пальцы так и леденели на свежем воздухе, и мне пришлось спрятать руки в рукава тёплой мантии. Немного пройдясь по влажному ракушечнику, мы наконец остановились в четверти мили от дома Богрода, прямо рядом с Фелисией, и я первой начала непростой разговор.       — Ты злишься на меня за то, что я… воспользовалась Тёмной магией? Или за то, что вообще полезла туда? Ты же был против?       — Нет, Кейт, — Дерек развернулся и посмотрел вдаль, на неспокойные волны, и ветер тут же начал трепать его каштановые кудри. — Я злюсь не поэтому.       — А почему? — осторожно спросила я, и он немного помолчал и наконец прохрипел:       — Потому что ты делала это за моей спиной, — Дерек повернулся ко мне и посмотрел прямо мне в глаза, и мне вмиг стало очень стыдно перед ним. — Ты говорила, что читаешь книги Бёрка, но я ни за что не поверю, что ты создала… Их… зная одну лишь теорию.       Я резко выдохнула, потому как на этот счёт у Дерека были все основания злиться на меня, а он продолжал пристально смотреть на меня.       — Тогда на побережье, когда я искал тебя…       — Я создала скелета-слугу и зомби из трупа, которого вымыло из могилы, — виновато закончила я, и Дерек покачал головой.       — А на кладбище в Годриковой впадине…       — Мне нужна была кость мага для создания скелета-мага, — ещё более виновато проговорила я и опустила взгляд. — Потом я пыталась воссоздать целый скелет и умножить его, но… у меня получилось только две копии, и они быстро развалились. А на поле мне просто не дали шанса подготовиться, а после… после… я так разозлилась, что уже не понимала, что творю. Но я ни о чём не жалею, это правда. А ты не обязан дальше помогать мне, это тоже правда, пусть и горькая, но…        — Я не обязан помогать тебе, Кейт, это действительно так, — задумчиво протянул Дерек, вновь посмотрев на море, а моё сердце так и стучало в грудной клетке. — И если бы я узнал ещё тогда, на побережье, чем ты занимаешься… то выкинул бы все эти чёртовы книги нашего прадеда, до единой. И два дня назад уже был бы в плену у Тома, а ты… ты бы снова оказалась в цепях.       Я на такое подняла глаза, а Дерек оторвался от волн и вновь посмотрел на меня.       — Я понимаю, почему ты так сделала, и время показало, что это было правильно. И я… я больше не буду требовать с тебя обещаний беречь себя, это всё равно бесполезно… но всё же, одно обещание ты должна мне дать.       — Какое? — выдохнула я, и он резко сократил между нами расстояние и прорычал мне в лицо:       — Не смей мне больше врать. Никогда. Никогда, Кейт! Это единственное обещание, которое я у тебя прошу. А взамен я обещаю быть рядом. Ты меня слышишь? Рядом. Не впереди тебя, чтобы приказывать, и не позади, чтобы подчиняться, а рядом. Захочешь воскресить кого-то — я найду способ, как тебе помочь. Захочешь открыть врата Ада и выпустить Люцифера на свет божий — я вместе с тобой пожму ему руку. Я буду помогать тебе, какой бы безумной ни была твоя затея, а ты будешь всё мне рассказывать. Это будет честно.       — Я жертвую своей душой, Дерек, — едва слышно протянула я, коснувшись заледеневшими пальцами его щеки, и Дерек положил горячую ладонь на мою и зажмурил глаза. — Моя душа будет дробиться на куски, но я… я сделаю это, чтобы остановить его и вернуться к Тессе. Но тебе…       — Ты думаешь, моя душа цела после того, как я убил Трэвиса? — я ничего не ответила, а он тяжело вздохнул и открыл глаза. — Не переживай на этот счёт, Кейт. Делай то, что считаешь нужным, а я помогу тебе и буду рядом. Может быть, это спасёт наши души от полного разрушения, как ты считаешь?       — Я не знаю, — прошептала я, так и греясь от тепла Дерека, а он приобнял меня и легко поцеловал в щёку, вновь став тем самым ласковым и нежным человеком, что всё это время был со мной.       — Тебе есть куда идти, Кейт. Мой дом всегда открыт для тебя, и я… я хочу, чтобы ты всегда была в тепле… а то опять замёрзнешь одна, и некому будет тебя согреть…       — Ты больше не злишься на меня?       Дерек усмехнулся и опять легонько поцеловал меня, и мне с каждой секундой становилось всё легче и легче.       — Нет, больше нет. А ты впредь будешь делиться со мной всеми своими планами?       — Буду, — шёпотом ответила я, а из глаз скатилось две слезинки.       — Мне выделят отдельный котёл в аду, если беременная девушка будет плакать из-за меня, — тихо проговорил он и смахнул с моих глаз слёзы, и я широко улыбнулась. — Так-то лучше. Пойдём в дом, я покажу тебе всех наших пациентов… Элдрич совсем плох, без тебя нам с Марком не справиться…       Крепко взяв за руку Дерека, я пошла вместе с ним в сторону дома, и у меня было отчётливое чувство в тот момент, что мы ступили на какую-то другую дорогу, скрытую до этого во тьме… ступили вместе, одновременно, и так хотелось так же пройти её до конца.