Борьба за место под солнцем

***

      Она медленно уходила прочь.       Чёрная мантия трепыхалась на северном ветру, отдаляясь от нас, а снежинки, словно пепел, покрывали мою голову и плечи… но я не чувствовал холода. Всё, что я чувствовал, — это невыносимый жар от касаний её губ да капли крови, стекающие с волос на лицо. Капли крови Кейт, такие же алые, как и её глаза сейчас. Такой Кейт я прежде не видел, но именно эта версия нравилась мне больше всех остальных, и я отчаянно захотел добиться именно её расположения. Раньше у меня таких мыслей и вовсе не возникало… зачем, если Кейт и так с самого начала была моей? Но эта стерва умудрилась поставить под сомнение моё право собственности, и больше всего на свете я желал именно в этот момент вернуть его. Как и свою жену.       — Милорд?.. — за спиной раздался робкий голос Долохова, и я чуть вздрогнул, будто только сейчас вспомнил, где стоял, а чёрная мантия впереди растворилась в завесе снега.       — Нам дали десять минут, — придя в себя, проговорил я, стараясь, чтобы мой голос звучал как можно ровно, и именно в этот момент Слизерин посмотрел на меня со своего «коня» и усмехнулся. — И надо грамотно распорядиться ими. Пойдём.       — Хреново же ты целуешься, парень, если твоя королева ушла, оставив свою армию в боевой готовности, — язвительно протянул Грин-де-Вальд, развернувшись в сторону моих людей, которые были явно в ужасе. Я на подобную реплику лишь усмехнулся и как ни в чём не бывало ответил:       — В отличие от всех остальных вопросов, на это Кейт никогда не жаловалась, как и сейчас. А вообще, Геллерт, хотите поделиться бесценным опытом?       — Сгораю от нетерпения, — хмыкнул он, а за нами шагал словно опущенный в воду Долохов, и его вид был настолько пришибленным, будто мы уже заранее проиграли, хотя ещё ничего не началось. — Но чуть позже, сейчас немного не та обстановка. Мда… ты готов отдать жизнь ради своей королевы, но оно и понятно… такая страсть!.. А мы с Антонином связаны клятвой и узами верности… Но вот скажи мне на милость, за что должны умирать они?       Грин-де-Вальд кивнул в сторону наших людей, замерших на месте, и их страх можно было почувствовать кожей. В таком настроении действительно можно было поднимать белый флаг, но я не собирался сдаваться. Нас столько же, сколько и их, и мы можем причинить им существенный вред! И отступать без боя я точно не был намерен. Надо было хотя бы попытаться, а не сбегать как последние трусы.       — То-то и оно, — выждав немного, проговорил он, но я лишь красноречиво посмотрел на него, как бы напоминая, что генералом был он, ему и воодушевлять людей. — Мотай на ус, приятель, а потом мы ещё раз поговорим как следует.       С этими словами Грин-де-Вальд шагнул вперёд, властно оглядев наших воинов, а мы с Долоховым замерли в стороне, ожидая чуда, не меньше. И вдруг над поляной раздался громкий звучный голос, причём даже не усиленный магией, и для такого высушенного тюрьмой тела это было крайне неожиданно:       — Друзья мои! Вы сами всё видели! На ваших глазах мёртвые поднялись из земли и подняли мечи и пики, и единственное, что сейчас отделяет их от Хогвартса, — это мы! Вы, как и ваши родители, все учились здесь! Здесь учатся или учились ваши братья и сёстры, и в эту же школу пойдут ваши дети! Мы пытаемся сберечь традиции, укрепить род волшебников, стать выше жалких маглов, из-за которых мы не одно столетие вынуждены прятаться в тени… но все наши старания могут кануть в Лету, если мы сейчас не отстоим своё! Это трупы! Мертвецы… им всё равно, на кого идти! У них нет семей, у них нет ценностей, у них нет морали! Им всё равно, кого убивать — нас или беззащитных женщин и детей, тех самых, что ждут вас дома! Они не за чистокровных и не за грязнокровок… они подчиняются своему хозяину и выполнят любой его приказ! Если мы их не остановим, они заполнят улицы наших городов и будут сеять смуту и хаос! Неужели вы допустите это?..       Последние слова Грин-де-Вальд произнёс тише, чем все остальные, но его было прекрасно слышно даже в самых последних рядах… и я с удивлением отметил, что в воздухе вместо страха зарождалась злость. И я сам невольно пропитывался незримой, но очень мощной энергией, шедшей сейчас от моего генерала, и чуть было не поверил в каждое его слово, хотя отлично знал правду.       — Это всего лишь трупы, — продолжал тихо проговаривать Грин-де-Вальд, медленно шагая вдоль первой шеренги людей. — Да, они сильны, даже очень, но мы тоже не побитые собаки! Многих из вас я обучал лично и знаю, на что вы способны! В наших жилах, как и у наших предков и потомков, течёт чистая кровь, и эта кровь даёт нам силы! Мы, высшая каста волшебников, способны на многое! У вас в руках палочки и кинжалы из драконьего стекла, а в глазах я вижу силу и мощь… разве вам нужно что-то ещё?! Неужели вы даже не попытаетесь отстоять своё, а трусливо сбежите прятаться в ваши дома?.. — несколько человек в первых рядах замотали головой, и даже Долохов немного воспрянул духом и зло сжал палочку в кулаке. — А сколько, по-вашему, простоят ваши дома, если вы будете отбиваться одни?.. Мы — единая сила, и вместе мы способны оказать сопротивление врагам! И пусть даже нам придётся отступать — мы сделаем это достойно и с гордо поднятой головой и только для того, чтобы восстановить силы и вновь пойти в бой! Вы согласны со мной?!       — Да!.. — вдруг раздался громкий рёв, в том числе и рядом со мной, будто мой советник тоже попал под всеобщий гипноз, а я лишний раз убедился в том, что выбрал правильного генерала.       — Мы поведём вас, будем биться рядом с вами, бок о бок! Ваши отвага и мужество не идут ни в какое сравнение с их мёртвыми сердцами, в которых ничего нет! И пора нам всем вспомнить былые тренировки и показать, на что мы способны!       Сотня палочек взмыла в воздух, даже великаны подняли дубинки, и раздался оглушительный рёв, на который создания Кейт были неспособны. И в этот момент армия напротив нас начала медленно двигаться вперёд, к середине поля, и Грин-де-Вальд махнул рукой и сам зашагал ей навстречу, ведя за собой людей.       — Зачем им грёбаные мечи? — выругался Долохов, встав справа от меня, а Грин-де-Вальд шёл слева, неотрывно смотря на точку перед собой, в силуэте которой проглядывался бледно-голубой цвет.       — У них и палочки есть, Антонин, — протянул я, хотя даже при беглом взгляде можно было понять, что не все рыцари перед нами были магами. — Так что будь аккуратнее и не дай им задеть себя…       — Будь у меня такая армия, мир давно был бы мой, — вздохнул Грин-де-Вальд, когда между нами и Слизерином остался десяток метров, и тот осадил своего дракона и остановил войско. — Интересно, а если достать тот посох, который унесла твоя жена, получится ими управлять?       — Думаю, дело не в посохе, Геллерт, — возразил я, а Слизерин, неотрывно глядя мне в глаза, вдруг перехватил железные поводья и медленно захлопал, и редкие аплодисменты громом раздавались над поляной. — А управлять такой армией вы сможете, только если станете слугой Кейт… и хочется вам плясать под её дудку?       — Но всегда же можно договориться? — усмехнулся Грин-де-Вальд и сразу же сморщился, будто получил ответ на свой вопрос. — Хотя да, вряд ли она даст мне самолично управлять такой армией, она же не хочет подчинять себе мир… столько силы и не в тех руках, чёрт побери!       — Речь была что надо, — громогласно проговорил Слизерин, а его дракон так и переминался с одной лапы на другую. Грин-де-Вальд довольно улыбнулся похвале и кивнул нашему противнику, а тот с усмешкой добавил: — Я даже прослезился! Но время вышло, детишки, и пора проверить, у кого силёнок больше!       — Ещё одна минута! — громко выкрикнул я, а затем скомандовал: — Лестрейндж, Гойл, сюда! — два человека в чёрных мантиях тут же подошли ко мне, а я с усмешкой посмотрел на Грин-де-Вальда. — Вы поможете Антонину со стариком, а Геллерт займётся армией мёртвых.       — Но!.. — сразу возмутился Грин-де-Вальд, переводя взгляд с Дамблдора на меня и обратно, будто я отобрал у него рождественский подарок. — Разве ты не хотел, чтобы я?..       — Хотел, но планы поменялись. Вы, конечно же, отвлечёте своего старого друга и сможете удержать его, но вот смогут ли они… противостоять им… без сильного лидера?.. — я выразительно посмотрел в сторону конницы и великанов, и Грин-де-Вальд покачал головой, словно в раздумьях, и быстро кивнул.       — В этом что-то есть, ты прав.       — Антонин, ты же не против? — я повернулся вправо, и Долохов, поняв, что от него хотели, так и изменился в лице.       — Я? Против? Да я всю жизнь мечтал сразиться с ним! Господи, спасибо, хотя бы один живой человек! Да я с радостью! Удачи, приятель! — он злорадно похлопал Грин-де-Вальда по плечу и встал напротив подозрительно спокойного Дамблдора, и за его спиной расположились два помощника, а Грин-де-Вальд встал по правую руку от меня и оглядел мёртвых. — А кто займётся всадником апокалипсиса на Змее Горыныче?       — Догадайся с трёх раз, Антонин, — хмыкнул я, и как раз в этот момент Слизерин резко вынул из ножен меч и поднял его в воздух, и армия перед нами пришла в движение. — Ну, вперёд!       Я не стал дожидаться удара и сам нанёс его первым, но моё заклинание отскочило от кольчуги Слизерина, будто от сильного щита. Долохов в эту же секунду вступил в дуэль с моим бывшим учителем, а Грин-де-Вальд создал щит поменьше, чтобы разделить мертвецов на две порции и укрыть наших от прямого удара, а те из-под щита принялись наносить ответные. Но долго следить за ходом битвы мне никто не дал — Слизерин наслал в ответ своё заклинание, и я еле-еле увернулся от него в самую последнюю секунду. И сразу же взмыл в воздух, увлекая за собой противника, чтобы он не отвлекал людей драконом.       Биться на высоте сотни метров было тяжело, а я впервые в жизни почувствовал перед собой действительно равного по силе противника. Он использовал древние чары и коварные приёмы, которыми нередко пользовался и я сам, и приходилось быстро думать не только над ударами, но и над защитой. А порой и вовсе подстёгивал своего зверя на привязи, и тот изрыгал столб огня, от которого можно было только увернуться — драконье пламя выжигало всё на своём пути, даже сильные магические щиты.       — Не устал ещё, змеёныш? — басом рассмеялся Слизерин, удерживая одной рукой поводья, а второй — волшебную палочку. Хотя странно, почему он пользовался ей, если у них был в запасе мощный посох, который унесла с собой Кейт?!       — Только размялся! — прокричал я, пытаясь ровно держаться в воздухе, хотя меня то и дело обдавало ледяным ветром от мощных взмахов крыльев. — Что, так и будем биться до тех пор, пока кто-нибудь не свалится на землю от усталости?!       — В этом нет необходимости, Томми, — усмехнулся он, взглянув на землю, где битва была в самом разгаре. — Ты сильный противник, мы с тобой можем парить так до самого вечера. Но когда ты приземлишься, возможно, выиграв нашу дуэль, то поймёшь, что проиграл, потеряв всех своих людей!       Громкий смех раскатами грома раздался над полем, а я пригляделся повнимательнее, воспользовавшись небольшой передышкой, чтобы оценить обстановку. И увиденное нисколько меня не обрадовало.       Тройка людей в чёрных мантиях по-прежнему сражалась с фигурой в голубой, но они то и дело разбегались в разные стороны от мощных ударов сцепившихся великанов. Но приглядевшись, я заметил, что великанов было равное количество — ровно пять двоек, а одно тело уже лежало на земле с воткнутыми в него пиками. Но вот прошло совсем немного времени — и тело медленно встало с окровавленного снега, безмолвно вытащило из себя копья и бросилось вперёд, в самое месиво, где мёртвые врукопашную сражались с живыми. А я понял, что чем больше умирало моих людей — тем больше и сильнее становилась армия Кейт.       — Что, змеёныш, не всё просчитал?! — рассмеялся Слизерин, заметив моё выражение лица, и на меня тут же понеслась ярко-оранжевая вспышка, которую я отбил синей. — Да как ты вообще мог подумать, что сможешь обойти меня на поле боя, да ещё и под моей же крепостью?! У меня таких боен было не один десяток, и больше половины из них я выходил победителем! А сколько битв было у тебя?!       — Времена меняются, а у меня было немало дуэлей, и ни одной я не проиграл! — воскликнул я, отразив ещё один удар, но теперь всё моё внимание было устремлено вниз, а не на противника.       — Дуэли — это тебе не война, малыш, — учительским тоном заявил мой противник, рывком направив дракона вперёд, прямо на меня, и мне пришлось резко подняться чуть выше, чтобы избежать столкновения со зверем и его клыками. — В дуэли ты думаешь сам за себя, а здесь тебе придётся думать за четверых: за себя, за меня и за наши войска! И ты с этим не справляешься…       Я в очередной раз послал мощное проклятие, правда, уже без особого энтузиазма, а глазами всё выискивал Грин-де-Вальда, пытаясь понять, как обстояли дела у него. Но тут в мёртвого великана и двух троллей взметнулось мощное ярко-синее пламя, и я понял, где же находился мой генерал. Только вот оценить ущерб от его действий мне не удалось — Слизерин опять отвлёк меня.       — Не глупи и сдавайся, а я договорюсь с ней, чтобы она не казнила тебя, щенка никудышного! — прогудел Слизерин, зависнув в воздухе, а я боковым зрением заметил, что два тролля сгорело, а вот великану пламя не нанесло сильных повреждений, и он махнул дубинкой, рассыпав людей в чёрном по кровавому снегу. — Ненавидит она тебя не на пустом месте, а от любви до ненависти два шага туда и обратно!       — Я сам договорюсь с Кейт, спасибо! — прокричал я, приняв наконец решение относительно битвы, и запустил в воздух сноп из зелёных искр — сигнал к отступлению. Несколько минут внизу все продолжали копошиться, и я вновь запустил искры, чтобы сигнал точно заметили. — И это не последняя наша дуэль!       — А, так ты ещё намерен биться со мной, как забавно! — с усмешкой протянул он, наблюдая за полем боя, и наконец люди в чёрном, что ещё остались живы, начали двигаться к одному отмеченному участку и постепенно исчезать, что не ускользнуло от взгляда моего прадеда. — Тогда ты знаешь теперь, где меня найти! Захочешь взять реванш — приходи, я буду ждать! Обещаю, всё будет честно: один на один!       Я в ответ ядовито улыбнулся, пытаясь сохранить достоинство, и в самом деле — дуэли-то между нами я не проиграл!.. но… продолжать битву не было смысла: люди гибли один за другим от мечей и дубинок, а у меня каждый человек был на счету, я же не мог возвращать бойцов с того света. И, выждав в воздухе ещё минут пять, сам устремился вниз, к земле, чтобы трансгрессировать вместе со всеми.       Грин-де-Вальд самым последним прикрывал отступающих от мечей и копий, а Долохов с помощниками всё ещё отбивались от Дамблдора, но медленно и верно двигались в сторону нужного участка. Слизерин же так и парил в воздухе, уже не нападая на меня и явно пропитываясь триумфом победы. Но победа была боя, а не войны, и мы ещё обязательно встретимся.       Когда я пересчитал людей, стало понятно, что из сотни погиб двадцать один человек — одна пятая. В целом не так много, как могло быть, но если смотреть на конкретных людей, то это были существенные потери. Великанов тоже осталось четверо, и им немало досталось от их мёртвых собратьев, настолько, что те не горели желанием оставаться дальше, если бы не кот-баюн Грин-де-Вальд с его гипнотизирующим голосом и харизмой. А вот дементоры за нами не последовали, решив занять сторону Кейт. Как я потом узнал, их первый хозяин — тёмный маг Экриздис, потомок Бёрков, был некромантом, и именно он и построил Азкабан — крепость, где проводил свои нечеловеческие эксперименты над магловскими моряками. Поэтому неудивительно, что эти скользкие создания решили остаться… они чуяли сильного мага, кровь которого когда-то давно, возможно, создала и их из душ обречённых жертв Экриздиса.       Грин-де-Вальд хорошо обрабатывал толпы, и мы смогли убедить выживших, что это был лишь пробный бой, и мы ещё отстоим своё. И в конечном счёте подавленности среди наших людей не было, скорее, осталась злоба на врагов и лютое желание отомстить и вернуть себе святое место. И такой расклад был, в общем-то, очень даже неплохим — люди были готовы сражаться дальше. Да и к тому же у нас был один очень ценный пленник, которого оглушили Кэрроу и ради которого Кейт точно готова пойти на многое… и мы обязательно этим воспользуемся. А после всех организационных моментов в министерстве мы наконец перенеслись в Рейнхэм-Холл, чтобы обсудить исход битвы в узком кругу.       — Нас разбила девчонка, — сокрушённо протянул Долохов, единолично заняв весь диван, и смахнул со лба струю крови. — А мне чуть не снесли башку чёртовым мечом и трижды не затоптали грёбаные великаны, причём один раз это был наш!       — Знаешь, фурия… это слишком мягкое слово, чтобы описать твою жену! — присоединился к возмущениям Грин-де-Вальд, расхаживая по кабинету туда-сюда, а я наконец упал в кресло за рабочим столом и закрыл глаза, пытаясь унять сердцебиение. — Но ты ошибаешься, Антонин… не она разбила нас, вовсе нет. Она всего лишь вытащила козырного джокера из колоды карт, а тот грамотно спланировал нам западню. Это его поле и его замок. У нас не было шансов.       — Как вы быстро смирились с поражением, Геллерт, — хмыкнул я, не открывая глаз, но перед ними всё равно то и дело мелькала мешанина из тел, вспышки, мёртвый дракон, изрыгающий столб пламени, и Кейт с ярко-красными глазами и пентаграммой на ладонях, поднявшая в пустом поле целое войско.       — Я не смирился с поражением, приятель, — надменно заявил тот, и я нехотя открыл глаза и внимательно посмотрел на него. Вид его был даже безумнее обычного, в волосах кровь и грязь смешались с подтаявшим снегом, а на виске расцветал багровый синяк… но вот глаза полыхали таким пламенем, которого я до этого ещё не видел. — Я всего лишь анализирую результат и думаю, как бы не попасть так ещё раз и извлечь из этого выгоду. Ты же не собираешься сдаваться, так?       — Нет, конечно, — хмыкнул я, сделав глубокий вдох, а Долохов тем временем одновременно поджёг аж две сигареты и жадно затянулся. — И каков наш дальнейший план? Следующая цель Кейт — Гринготтс. Я в этом более чем уверен.       — И мы его ей отдадим, — решительно проговорил Грин-де-Вальд, отчего я так и распахнул глаза, а Долохов выпрямился и вытаращился, чуть не выронив изо рта сигареты.       — Ты совсем спятил, чудик?!       — Я пока ещё в здравом уме, — наклонившись к Долохову, возразил тот, хотя его вид сейчас скорее говорил об обратном. — И ты сам видел, чего я стою на поле боя, но грубой силой мы не выиграем, перевес на их стороне. Так что придётся хитрить и сильно…       Грин-де-Вальд опять принялся расхаживать по кабинету, а я на вопросительно-возмущённый взгляд Долохова промолчал, потому что наш общий друг был прав — в честном бою нам не выиграть, а это было сделать необходимо. И мы принялись ждать дальнейшего разъяснения плана.       — Да, мы отдадим ей Гринготтс… не без боя, конечно, чтобы победа не казалась слишком лёгкой, но отдадим. С таким расчётом, чтобы у нас было как можно меньше потерь, в отличие от них. Или ты хочешь второй раз участвовать в заведомо проигрышной битве и потерять как минимум половину людей? Насколько я понял, гоблины на их стороне, а это их поле… всё повторится, а мы будем в ещё большем драконьем дерьме, поверь мне.       — Вы правы, — выдохнул я, пытаясь понять ход мыслей Грин-де-Вальда, а тот так и мельтешил перед глазами, никак не в силах стоять на одном месте. — Нет смысла сражаться за банк, мы его не удержим.       — Но есть одна проблема… Надеюсь, у тебя припрятано достаточно золота, чтобы продержаться хотя бы месяц? — он наконец остановился прямо передо мной, а я откинулся на спинку кресла и облегчённо выдохнул, что у нас была подобная «проблема».       — Разумеется. Я же не идиот хранить все яйца в одной корзине. В подвалах министерства есть сейф, и запасов там хватит на год автономной работы всего правительства. Да и половина моих запасов уже в этом доме, я гоблинам с самого начала не доверял.       — Прекрасно! — воскликнул Грин-де-Вальд, снова сделав шаг в сторону. — Тогда всё просто замечательно. Итак, мы отдадим ей Гринготтс… и у неё будет две блестящих победы подряд. И твоя жена так и не научится проигрывать, как мы, а это очень важно… Триумф ослепляет, и только упав со своего пьедестала, ты чувствуешь боль поражения и все свои предыдущие ошибки… а она почувствует всё это лишь в решающей битве… в министерстве.       На лице моего генерала медленно расцвела хищная улыбка, а я наконец начал понимать его замысел, и идея мне всё больше и больше становилась по душе.       — Министерство — это наше поле, — вкрадчиво проговорил Грин-де-Вальд Долохову, только закончившему курить, а я жадно ловил каждое его слово. — И Слизерин не знает про его устройство ровным счётом ничего. Даже если ему добудут какие-то чертежи, разве это сравнится с реальной картинкой, а? — Долохов растерянно помотал головой, и Грин-де-Вальд, довольно усмехнувшись, продолжил говорить: — Именно, что нет. И оно уходит глубоко под землю… никаких костей там и в помине нет, это точно, сплошной камень, и твоя жена никого не сможет поднять. И придётся ей идти с тем, что есть… как ты думаешь, сколько лошадей разом сможет протиснуться в коридорах твоего правительства?       — Может быть, две, и то не в ровный ряд, — с усмешкой протянул я. — Но я даже представить себе не могу, как туда можно затащить лошадь… да и зачем?..       — Ты всё понял, да, приятель? — теперь Грин-де-Вальд вовсю улыбался, ещё больше отдавая безумием, и я, позабыв о проигрыше, загорелся его оптимизмом. — Тролли, великаны, драконы, конница… это всё прекрасно для сражения на открытом месте, как сегодня. Только вот министерство — это узкий подземный лабиринт, и там такие фокусы не пройдут. Мы даже щит накладывать не будем, разве что сделаем блок на главный вход, чтобы им пришлось выкручиваться и искать потайные ходы на нижние уровни. Пусть идут внутрь как можно больше… а там в узких коридорах мы наставим им ловушек. И запланированная сдача Гринготтса поможет нам сохранить силы для защиты министерства. Как ты считаешь, твоя жена сможет предвидеть такое после двух ослепительных побед? Она же будет считать, что выиграла честно, а мы понесли потери?       — Нет… да и что Кейт сделает с устройством министерства? — с усмешкой задал я встречный вопрос, а теперь и Долохов немало воодушевился и с горящими глазами слушал нас. — Взорвёт здание целиком? Так мы спрячем людей и перенесём его в место похуже… Ей нужна победа и именно там, а это наше поле… чёрт подери!       — Да, это наше поле, и мы ещё покажем этой мертвечине, кто кого! — самодовольно воскликнул Грин-де-Вальд. — Заодно ты проучишь жену, а я напомню Алу, с кем тот имеет дело! Только нужно как следует подготовиться к осаде Гринготтса… чтобы они не заметили подвоха. Скажи всем своим друзьям, чтобы не трогали деньги в сейфах, иначе это будет слишком подозрительно…       — Да пускай наоборот берут, франты недоделанные, и как можно больше… твоя жена увидит бегущих крыс с корабля и подумает, что твои друзья не верят в твою победу. Это ещё больше ослепит её! — проворчал Долохов, и мы с Грин-де-Вальдом переглянулись, и тот, поджав губы, будто от удивления, кивнул.       — Да, можно и так… только пусть тогда выводят небольшими частями, будто пытаясь скрыть от тебя свой страх… гоблины всё равно доложат об этом, но выглядеть это будет крайне естественно. А потом нужно будет изобразить досаду от проигрыша… так, чтобы это увидела наша очаровательная пташка и доложила кому надо…       Грин-де-Вальд крайне многозначительно посмотрел на меня, и я, нахмурив брови, облокотился правой рукой о треснутый стол и приложил ладонь ко лбу, а затем тяжело вздохнул. Выждав немного, я мельком посмотрел перед собой, но по поджатым губам и сморщенному лицу понял, что эффект был так себе.       — У меня нет настроения изображать что-то, я и так выжат! — воскликнул я, откинувшись на спинку кресла, а после кинул в сторону дивана: — Антонин, а ты помнишь, как команда Дурмстранга проиграла матч по квиддичу команде Колдовстворца семь лет назад?       — Грёбаные недоучки, да наша команда в десять раз сильнее и не раз уделывала их! Проклятье! Ненавижу гадов! Поганые сволочи!       Долохов с бешеным взглядом вскочил с дивана и зло сжал кулаки, так и намереваясь порвать кого-нибудь в клочья от вспышки ярости, а я выразительно посмотрел на Грин-де-Вальда, и на наших лицах почти одновременно расцвела довольная улыбка.       — А что это вы так странно улыбаетесь? — Долохов, заметив наши лица, с подозрением присмотрелся к нам, но до него быстро дошло, кто будет устраивать концерт перед Элли, и он устало плюхнулся обратно на диван. — Понятно… опять мне придётся всё тащить!       — Никто больше не справится с такой ответственной задачей, кроме вас, мой дорогой любитель квиддича, — Грин-де-Вальд расплылся в ещё более жеманной улыбке, и тут вдруг раздался робкий стук в дверь.       Я взмахнул рукой, отперев её, и внутрь с опаской заглянула Тесса. Мой генерал, заметив её, усмехнулся и молча вышел прочь, видимо, размышляя над ловушками поковарнее, а Долохов сполз с дивана и направился за ним.       — Папа?.. Где ты сегодня был весь день?.. У тебя… у тебя кровь на лице?!       — Всё хорошо, милая, — я вполне искренне улыбнулся Тессе и протянул ей руки, и она тут же бросилась ко мне и крепко обняла, а я подхватил её и усадил к себе на колени, чувствуя непередаваемое душевное тепло от близости родного человека. — Мы… мы пытались помешать плохим людям… захватить Хогвартс, но… у нас не получилось, — Тесса от подобной новости так и распахнула пронзительные серые глаза, а я снова прижал её к себе и провёл рукой по убранным в косы волосам. — Не волнуйся, Тесса, мы их остановим. Я обещаю тебе.       — Я… я сейчас принесу бинты и… и вату, надо промыть рану! — она попыталась вырваться из моих рук, но я только крепче прижал её к себе и прошептал:       — Со мной всё хорошо, Тесса, это не моя кровь. Мне просто немного попало на лицо… но я не ранен, не переживай.       Тесса внимательно присмотрелась ко мне, а в её глазах сквозила нешуточная тревога. Но прежде чем моя дочь начала размышлять над тем, чья же кровь была у меня на лице, я взмахнул рукой, очистив себя невербальным Тергео, и улыбнулся ей, только сейчас осознав, что самое ценное в моей жизни было сейчас в моих руках. И я должен был сделать всё, чтобы не выпустить его из своих рук.       — Сейчас очень непростое время, и мне… мне приходится рисковать жизнью, ведь от меня зависят другие люди, — тихо проговорил я, раз за разом проводя по чёрным шёлковым косам. — Но я справлюсь, милая, я обязательно со всем справлюсь. Антонин и Геллерт помогают мне, и мы точно со всем разберёмся. Давай перекусим чем-нибудь и будем играть до самого вечера? — на такое предложение глаза Тессы загорелись, и она радостно закивала, но почти сразу же поникла и тихо спросила:       — А ты… а ты не устал?.. Может, тебе лучше отдохнуть?..       — Нет, я не устал, — выдохнул я, и хотя всё тело ломило, но я знал, что как следует отдохнуть смогу только рядом со своим лучиком солнца. — Побежали?       Тесса вскочила с моих колен и захлопала в ладоши, но только я встал на ноги, как за окном раздался стук. И мне даже не надо было угадывать, кто решил потревожить меня, потому что темноту серых сумерек разгоняло золотистое свечение от птицы размером с крупного лебедя с огненно-красными крыльями и золотистыми когтями и клювом.       — Папа, кто это?.. — широко распахнув глаза, изумлённо прошептала Тесса, а я открыл с помощью магии окно, и волшебная птица плавно влетела в мой кабинет и села ко мне на стол.       — Это феникс, Тесса, — ответил я, присмотревшись к лапке птицы, и сразу заметил плотный конверт. — Эти волшебные птицы гнездятся в Египте, Индии и Китае. Когда я путешествовал по Азии, то видел пару раз их гнёзда. Они могут жить очень-очень долго… когда феникс стареет, он вспыхивает ярким пламенем и сгорает, а из пепла рождается птенец. Эти птицы очень умны, у них много удивительных свойств, но самое поразительное — это слёзы. Они универсальное противоядие почти от всех известных ядов, даже очень сильных.       Пока я отвязывал письмо, Тесса с горящим взглядом следила за алой птицей, а затем аккуратно подошла к нам и дрожащей рукой провела кончиками пальцев по крылу… и феникс на удивление наклонился вперёд и зажмурил глаза, давая тем самым погладить себя по голове.       — Его зовут Фоукс, — с улыбкой проговорил я, следя за тем, как Тесса осторожно гладила феникса и шептала: «Какой ты красивый… ты очень красивый… и очень добрый! Я вижу это по твоим глазам!» — Именно из его пера сделана моя волшебная палочка. Мне сообщил это хозяин этой птицы, когда мы вместе покупали палочку… смотри!       Я медленно поднёс палочку к другому крылу, причём поднёс боком, а не направляя кончик, и золотисто-красные перья сами по себе засияли и вспыхнули, будто загоревшись. И этот огонёк бликовал в серых глазах, отчего в моей душе разливалось тепло… как же мне нравилось радовать Тессу подобными мелочами! Пусть даже это была краткая справка о магическом существе и фокус с палочкой. Но Фоукс вдруг протяжно пропел и пристально посмотрел Тессе в глаза, будто прося прощения, и та грустно улыбнулась, в последний раз провела по голове и шее рукой и сделала шаг от стола.       — Папа, ему пора… как жаль, я не видела ещё настолько прекрасных птиц!       Фоукс медленно взмахнул крыльями и, обдав нас их жаром, устремился прямо в морозные сумерки, а на столе осталось напоминанием о его визите золотисто-алое перо.       — Думаю, ты тоже ему понравилась, — я с улыбкой протянул его Тессе, и та подставила обе ладошки и осторожно взяла в руки, будто святыню. — Кто знает, может, через три года мы принесём его мастеру волшебных палочек, и он сделает тебе из него палочку?       Она тут же активно закивала, не в силах отвести взгляд от волшебного пера, а я сглотнул и посмотрел на плотный конверт, нутром чуя, что вовсе не Дамблдор отправил мне письмо, а кое-кто другой.       — Тесса, мне нужно ответить на письмо, это очень важно, — осторожно проговорил я, и Тесса подняла на меня взгляд, в котором сквозило молчаливое осуждение, я же обещал играть с ней до самого вечера, а не работать. Но я не мог ждать, если это действительно написала Кейт, а потому наклонился и прошептал: — Всего десять минут, пожалуйста. Я отвечу на письмо и сразу же приду к тебе… отнеси пока что перо к себе в комнату и спрячь его в шкатулке, а потом беги на кухню и скажи Вилли, чтобы он приготовил мне сэндвичи с индейкой и чёрный чай. Я немного перекушу, и мы пойдём играть… договорились?       — Да, папа, — выдохнула она и, прижав в груди перо, будто боясь, что его кто-то украдёт, выбежала из моего кабинета. А я дрожащими руками взял конверт и тотчас разорвал его, а сердце отчаянно билось в груди от волнения. И действительно, знакомый ровный, но крайне неразборчивый почерк с первых строк дал понять, кто был отправителем письма, и мне уже было всё равно на его содержание.       Если ты решишь сдаться прямо сейчас, то обещаю, я не буду долго тянуть с наказанием. Надеюсь, до тебя наконец дошло, с кем ты имеешь дело, и что эта война ничем хорошим не закончится. Для тебя, разумеется. А пока ты думаешь, предлагаю обмен пленниками, у нас тоже есть в темнице один далеко не безразличный тебе человек. И если с нашим человеком что-то случится, то поверь мне, я в долгу не останусь, вокруг меня и так одни трупы: одним больше, одним меньше… ты ведь уже убедился в силе моего родового дара?       Ах да, Салазар передаёт тебе привет и просит написать, что ждёт тебя в любое время для реванша. А я хочу передать привет твоему другу Антонину… ты бы сварил ему всё-таки хотя бы Успокаивающее зелье, он выглядел слишком уж дёрганным и бледным, когда увидел моего нового питомца. И передай Тессе, что мне уже намного лучше, и её день рождения мы будем праздновать всей семьёй. Салазар этого ждёт не дождётся, и мы с Томми тоже. Буду ждать ответа насчёт обмена.

Королева Проклятых, которая теперь свободна как ветер в поле

      Прочитав подпись, я тихо рассмеялся, а перед глазами опять возникла Кейт… Её распущенные волосы развевались на ветру, глаза горели, будто два рубина, а по ладоням стекала ярко-алая кровь прямо на чистый, нетронутый снег… из которого поднялись её новые слуги. Кейт действительно приняла свой новый титул и с гордостью надела себе на голову корону мёртвых. А я был готов пойти на что угодно, лишь бы снова добиться аудиенции Её Величества… Подумать только, чем больше я вспоминал нашу встречу днём, тем больше осознавал, что влюбился как мальчишка… в свою собственную жену! Но разве я не любил её до этого? Что это за странное чувство тогда, необъяснимого… волнения и трепета, зародившееся в моей груди?       Но стрелки часов неумолимо бежали вперёд, и я, вспомнив о своём обещании Тессе, быстро нашёл чистый пергамент и перо и принялся сочинять ответ. «Нет, Кейт, это точно не конец. Это всего лишь начало. А наша история сделает очередной крутой виток и вернётся в прежнее русло. Я подчинил себе крошку Китти, я уговорил целителя Лэйн… и я добьюсь расположения Королевы Мёртвых. Я добьюсь тебя потом и кровью, и мы будем вместе. Навсегда. Что бы ни случилось… теперь я точно хочу этого как никогда раньше».

* * *

      Битва под Хогвартсом продолжалась ровно двадцать минут. С опушки Запретного леса я наблюдала за воистину Ледовым побоищем, а когда в воздухе появился сноп зелёных искр, люди в чёрных мантиях начали отступать. Я уже даже успела нафантазировать себе, как мы загоним всех Пожирателей с его главарём в угол, ведь с территории Хогвартса нельзя трансгрессировать, но не тут-то было… видимо, Том подготовился и к такому варианту развития событий и, в отличие от первого раза, оставил со своей стороны кусочек земли без Антиаппартационных чар. Я видела, как он спустился с высоты, где бился со Слизерином, и в последней тройке растворился в воздухе, когда убедился, что все живые с его стороны уже перенеслись. И над залитой кровью поляной воцарилось абсолютное безмолвие…       Как же странно было идти по полю боя в гробовой тишине. Валивший с самого утра снег покрывал проталины и кровавые лужи тонким слоем, словно пепел после сильного пожара, а вокруг раздавалось лишь позвякивание железа и мои глубокие вдохи и выдохи. Мёртвые уже беспрепятственно шли по направлению к замку, как я им и приказала, и лишь одна фигура в бледно-голубой мантии замерла посреди поляны и смотрела куда-то перед собой.       — Среди людей Тома не было Абраксаса Малфоя, Кейт, — негромко проговорил Дамблдор, когда я приблизилась к нему, а Слизерин парил над нами на своём «коне». — Наверное, он остался охранять школу…       — Да, скорее всего, — задумчиво протянула я, а Дамблдор будто очнулся и с тревогой посмотрел на меня.       — Нужно побыстрее дойти до Хогвартса. Твои воины могут принять наших людей за врагов, мы должны их предупредить и помочь с замком…       — Вы правы, сэр, — выдохнула я, и мы быстрым шагом направились к главному входу, пытаясь опередить первые шеренги мертвецов, которые абсолютно никуда не торопились.       Приглядевшись, я успела заметить, что теперь на нашей стороне было семь великанов и шесть троллей. Вообще, мёртвых троллей к середине битвы было восемь, но Грин-де-Вальд сжёг двоих в синем пламени, а ещё я успела заметить, что на поле были останки мёртвых… «Неужели Том нашёл способ уничтожить моих существ?!»       — У людей Тома были такие же кинжалы, как и у тебя, — заметил Дамблдор, зацепившись взглядом за будто бы обугленные куски плоти. — И они могут уничтожить твоих… существ. Из чего он, Кейт?       — Из драконьего стекла… из обсидиана, — прошептала я, пытаясь поспевать за своим спутником. — «Живых мертвецов уничтожит то, что их создало». Так было написано в дневнике моего прадеда, но я не понимала, о чём идёт речь. Почти во всех ритуалах используется обсидиан… он и может уничтожить то, что создал. Том смог как-то разгадать эту загадку… возможно, с помощью тех обсекундатов, которых поймал во время нашей вылазки в Лондон. Но всё равно мы выиграли! Нас больше, и его люди тоже теперь на нашей стороне! Посмотрите, сколько их, человек пятнадцать, не меньше!       — Да, Кейт, это действительно так, — он мягко улыбнулся мне, и было так странно видеть подобную эмоцию на поле кровопролитного боя. Правда, во взгляде бледно-голубых глаз читалась неподдельная тревога, и это слегка задело мою душу. — Но всё же не стоит забывать об этом… в будущем.       — Вы правы, сэр, — вновь повторила я, осознав, что всего лишь первая наша встреча, а не решающая битва.       Остаток пути шли молча, каждый думая о своём, а снег тихой пеленой покрывал следы битвы, и совсем скоро вместо грязи и крови на поляне снова будет белоснежное покрывало и могильная тишина. Со стороны замка тоже не было никаких звуков, и мне показалось, что члены Ордена ещё сражаются внутри и им нужна помощь. Но едва мы подошли к главному крыльцу, как на него вышел Дерек с Аластором Грюмом, а за ним Каспер Крауч, Карадок Дирборн, Николас, Кассандра и Кеннет Бруствер.       — Кейт! — первым закричал Дерек и бросился ко мне, но так и замер на половине пути, поскольку из-за пелены снега показались первые безмолвные воины. — Что?..       — Мы выиграли, — выдохнула я, и тут в пяти метрах от меня наконец приземлился Слизерин верхом на чёрном драконе, и наши друзья так и выпучили от ужаса глаза, замерев на месте, как и Дерек. — Замок наш, Пожиратели сбежали…       На крыльцо тем временем выглянуло ещё несколько людей, и все они в страхе уходили обратно, а молчаливая армия за моей спиной становилась всё больше. Собравшись с силами, я перевела дыхание и развернулась, а затем приподняла в воздух посох и громко воскликнула:       — Стоять на месте и никого не трогать!       Мой приказ эхом разнёсся вокруг, и воины замерли на месте, а Слизерин вопросительно посмотрел на меня, и я кивнула, так как к нему эти слова не относились. С улыбкой триумфа он слез со своего «скакуна», отпустив железные поводья, и я задумчиво уставилась на дракона, не зная, что с ним теперь делать. И насколько тот был… разумен.       — Отпусти его полетать над Чёрным озером, он никого не тронет, — пробасил Слизерин, будто догадавшись о моих мыслях, и я опять медленно кивнула и взмахнула посохом, отдав очередной приказ про себя. Дракон замахал громадными чёрными крыльями с кожаными перепонками и взлетел в воздух, а после направился в сторону воды, из которой вылез, а мы с гордо поднятыми головами вошли в замок под изумлённые взгляды наших друзей.       — Наконец-то… я дома, — прогудел Слизерин, замерев посреди холла, и с шумом вдохнул полной грудью, и я сама закрыла на полминуты глаза, понимая, что мы добились первой цели. Мы всё-таки сделали это. И тут откуда-то слева раздался до боли знакомый голос, в котором сквозил неприкрытый страх:       — Кейт?..       Мигом открыв глаза, я растерянно уставилась на профессора Слизнорта, а тот с ужасом переводил взгляд то на меня, то на Слизерина, то обратно на меня, не в силах сказать ещё хотя бы что-то. Но только я собралась представить декану Слизерина основателя его факультета, как со стороны входа раздалось ещё несколько громких воскликов:       — Кейт!       — Кейт, они схватили Моргана, — Дерек наконец пришёл в себя и первым подбежал ко мне, а у меня от подобных новостей перехватило дыхание. — Кэрроу с десятью Пожирателями ждали нас здесь. Мы оглушили одного из братьев, но второй смог сбежать вместе с Морганом… и они убили Фабиана Пруэтта.       Я с широко распахнутыми глазами смотрела перед собой, а за Дереком возник Аластор Грюм и громко добавил:       — Абраксас Малфой тоже попытался сбежать, но мы загнали его в угол… он спрятался в своём кабинете. Только войти туда без пароля не удастся, а трус сменил его в самый последний момент! Но никуда он не денется, после побега Кэрроу мы сразу отключили каминную сеть… не спрыгнет же он с шестого этажа?!       Все с нетерпением уставились именно на меня, ожидая каких-то приказов, а я, пребывая в крайней растерянности, повернулась к Слизерину, и тот сразу же пробасил:       — Сначала разберёмся с трусом, заодно и выведаешь у него всё, что хотела. А потом будем думать, как спасать твоего родственника.       — Вы правы, — выдохнула я, постепенно приходя в себя, и вслед за Слизерином направилась к главной лестнице. — А с паролем что будем делать?       — Разберёмся, — протянул он, и я почему-то не сомневалась, что у кое-кого точно был план.       Остальные члены Ордена побежали за нами, кто, конечно, был в курсе происхождения Слизерина и наших с ним отношений. А кто в курсе не был, те молча наблюдали за ним с неподдельным ужасом, и было отчего: Слизерин действительно довольно грозно выглядел, особенно после кровопролитного боя.       По дороге я всё гадала, какой же козырь припрятал в рукаве мой генерал, чтобы умаслить каменную горгулью, закрывавшую вход в кабинет директора, но всё как всегда оказалось проще простого. Едва мы по парящим лестницам поднялись прямиком на шестой этаж и услышали ледяное:       — Пароль? — как Слизерин замахнулся ручищей и прорычал:       — Открывай сейчас же, ушастое ты недоразумение, иначе я тебя по камешкам раскидаю вокруг школы или отправлю на дно Чёрного озера к русалкам!       Ко всеобщему удивлению, горгулья мигом переменилась в лице и резво отскочила в сторону, а затем почтительно поклонилась великому воину.       — С возвращением домой, великий и могучий мастер Слизерин!       — Это в ваше время были такие пароли? — ехидно протянула я, не веря, что горгулья так быстро сдалась, а Слизерин невозмутимо шагнул на первую ступеньку винтовой лестницы, кинув по пути:       — Чтобы моё же создание не пустило меня в мой кабинет?! Не бывать этому! Она меня отлично знает, и никакой пароль ей от меня не нужен.       Резво поднявшись на самый верх, Слизерин чуть не с ноги выбил входную дверь, а Абраксас Малфой, увидев на пороге своего кабинета средневекового воина, так и застыл с маской ужаса на лице, не подумав даже о защите. Взмах палочкой — и он связанный по рукам и ногам повалился на пол и истошно завопил, а Слизерин подскочил к нему и поднял за шкирку, как нерадивого котёнка.       — Где дневник?! — тут же накинулась на него я, подойдя вплотную и приставив к шее палочку, и раздался очередной скулёж. — Отвечай, быстро!       — Ты посмотри, молчит, гадёныш! — выругался Слизерин и как следует тряхнул бывшего директора Хогвартса, что тот опять протяжно завыл. — А мы сейчас ему живот вспорем и на кишках повесим на Астрономической башне! Вот будет забава что надо!..       — Не надо, умоляю! — не выдержал Малфой, а я сильнее нажала на его шею кончиком палочки и процедила:       — Где дневник? Это твой последний шанс, иначе я разрешу ему делать с тобой всё, что захочется!       — Он… он там, — выдавил Малфой, кивнув в сторону глобуса у одного из книжных шкафов, и мы тут же повернулись и посмотрели в ту сторону. — Там… там кнопка… в центре Индии.       Мы со Слизерином переглянулись, а затем я медленно двинулась к старинному глобусу, расписанному в лучших традициях девятнадцатого века. Обычно в таких глобусах богатые люди прячут алкоголь, по крайней мере, я не раз видела такое в фильмах, но, отыскав на карте Индию и нащупав неприметную кнопку, я открыла тайник и с облегчением увидела там среди писем и свитков знакомую чёрную книжицу.       Специально подняв дневник в воздух, чтобы остальные его увидели, я прошагала вместе с ним к письменному столу и, свалив всё барахло на пол, выудила из сумки запечатанный клык василиска, который утащила из сейфа Бёрков, распечатала его и раскрыла дневник ровно посередине. Словно почувствовав рядом неминуемую смерть, крестраж создал в воздухе очередное изображение Тома, а я только этого и ждала.       — Кейт! — воскликнул семнадцатилетний мальчишка, но я со всей силы замахнулась и зло ударила клыком ровно в переплёт.       На весь кабинет мигом раздался оглушительный вопль, а я ещё раз вонзила клык в книжицу, и на стол начала стекать чёрная жижа, напоминающая чернила, как и из других крестражей, а сам дневник таял на глазах, будто кто-то его поджёг. Наконец крик стих, и я сделала шаг назад и с неописуемым удовлетворением посмотрела на остатки четвёртого, последнего крестража. А когда я вдоволь насладилась увиденным, то вновь перевела взгляд на дрожавшего от страха Малфоя, а внутри меня загорелась ещё большая злость.       — Куда они увели Моргана?! Отвечай, живо!       — К нему… домой! К вам! Умоляю, я больше ничего не знаю! Пощадите меня! — Малфой висел в воздухе, словно жалкий червяк, и я смерила его презрительным взглядом и процедила:       — Раз так, то ты нам больше не нужен. Убить его!       Приказ, словно плеть, рассёк воздух, и Малфой завизжал не своим голосом, а Слизерин, как-то странно на меня посмотрев, перехватил его левой рукой, а правой потянулся за мечом, но слишком уж медленно. И я, не вытерпев, ещё более зло добавила:       — Чего ты ждёшь, сейчас же!       — Кейт, нет! — прокричал Дерек, и едва Слизерин полностью обнажил меч, как он подбежал ко мне и чувствительно тряхнул за плечи. — Остановись, не смей этого делать! Прежняя ты никогда бы так не поступила!       Эти слова ударили меня, будто пощёчина, и я резко подняла в воздух ладонь, остановив тем самым Слизерина, который уже почти замахнулся, и замерла на месте, глядя невидящим взглядом прямо перед собой.       — Повтори, что ты сейчас только что сказал, Дерек? — прошептала я, и он, с силой сжав меня за плечи, вкрадчиво повторил каждое своё слово:       — Прежняя ты никогда бы так не поступила. Кейт, которую я знаю не один год, ни за что и никогда не убила бы невиновного человека. Мы можем предложить Тому обменять Малфоя на Моргана… подумай, Кейт, он ещё может нам пригодиться… что с тобой?..       Где-то около минуты или две я, не шевелясь, стеклянным взглядом смотрела на повисшего в воздухе Малфоя, который разом побледнел так, что его кожа была даже светлее волос, и Слизерина, так и стоявшего с занесённым мечом, а затем в совершенно пустой голове сами по себе возникли слова:       — И как же мне понять, сколько… души у меня осталось? Я не чувствую её потерю, хотя уже поднимала трупы и не раз…        — Ты почувствуешь, когда до черты останется немного. Этот момент ни с чем не спутаешь, ты его не пропустишь. И тогда перед тобой вновь встанет выбор…       — Я не чувствую, что это неправильно, Дерек, — медленно прохрипела я, так как в горле от страха мгновенно пересохло. — Я не чувствую этого… я потратила слишком много сил сегодня на свою армию, и до черты осталось немного… это знак. Это тот самый знак… ещё немного, и я отправлюсь к ним…       — О чём ты, Кейт? К кому ты отправишься?.. — непонимающе уставился на меня Дерек, и я шёпотом выдохнула:       — Я стану такой же, как они… Иной. Печать Брана сжигает душу… и я теряю человечность… я теряю себя!       Я со страхом в глазах уставилась на него, и Дерек, поняв наконец, о чём я говорила, так же замер на месте, а его руки мигом расслабились и задрожали.       — Тебе… тебе больше нет нужды пользоваться своим даром, — спустя мучительно долгую паузу прошептал он, а Слизерин тем временем опустил меч и внимательно смотрел прямо на меня. — Ты создала сегодня очень много воинов, и нас тоже немало… нас сейчас больше, чем людей Тома… мы обойдёмся тем, что есть.       — Том нашёл способ убить мёртвых, — снова зашептала я, всё никак не придя в себя от нахлынувшего страха… пожалуй, в тот момент это была единственная сильная эмоция, которую я могла как следует прочувствовать. Ни жалости, ни сострадания в моей душе будто и не осталось. — «Восставших мертвецов уничтожит то, что их создало». Обсидиан. У всех его людей были кинжалы из обсидиана, и они смогли убить несколько умертвиев и обсекундатов.       — Нас он тоже сможет убить, но мы всё равно попробуем обойтись тем, что есть, — успокаивающе мягко проговорил Дерек, буквально гипнотизируя меня взглядом и прогоняя прочь страх. — Тебе больше не придётся никого воскрешать…       С этими словами он обернулся и взглянул на Слизерина, будто ища поддержки, и великий воин разжал руку, которой держал Малфоя, словно мешок картошки шмякнувшегося на пол, и прогудел:       — Твой дружок прав, обойдёмся тем, что есть. Нас всё равно больше, а я сегодня показал этому щенку, что его ждёт дальше! Иди, мышка, отдохни и приди в себя… ты уже сегодня черпала силу из стихий? Не забывай, тебе нужны силы, иначе растаешь, словно снежинка на тёплой ладони!       — Да, вы правы, мне нужно отдохнуть… — словно в трансе проговорила я, пытаясь смириться с тем фактом, что прежней уже точно не буду. Но в этот самый момент опять раздался тихий скулёж, а в моей душе всколыхнулось слабое чувство… привязанности. Бывшее когда-то очень сильным. Наверное, потому именно оно и всколыхнулось, так как другие совершенно точно выжгло без остатка. — А его заприте в темнице и не спускайте глаз! Они с Томом были друзьями со школы, а он как раз днём плакался об Эйвери и Крэббе… Действительно, можно попытаться обменять его на Моргана. Думаю, он согласится.       — Мы можем прямо сейчас послать Тому письмо, чтобы не упустить время, Кейт, — тут же предложил Дамблдор и, дождавшись от меня вялого кивка, принялся рыться в шкафчиках письменного стола. — Фоукс долетит быстрее всех сов, как ты на это смотришь? Твоя дочь когда-нибудь видела фениксов? Фоукс очень любит детей, и ему всегда нравилось жить здесь именно поэтому…       — Она будет в восторге, — слабо улыбнулась я, так как если Тесса действительно увидит настоящего феникса, то точно будет на седьмом небе от счастья. А мысли о дочери уже довольно чувствительно кольнули мою будто бы окаменевшую душу.       Дамблдор тем временем нашёл пергамент и чернильницу и, разложив принадлежности для письма на круглой столешнице, пригласительно посмотрел в мою сторону, и до меня медленно дошло, кто же будет сочинять то самое письмо. А Слизерин закинул на плечо ценный груз и направился к выходу, бросив по пути:       — Передай этому змеёнышу привет от меня и напомни, что я жду его здесь, если он вдруг захочет отыграться! — а после на весь кабинет раздался громогласный смех.       При мысли о Томе на кончике языка мигом сконцентрировался яд, который я и выплеснула на бумагу вместе с чернилами. И пока я старательно выводила буквы, чтобы адресат письма понял-таки, что от него хотели, передо мной сам по себе разгорелся нешуточный спор.       — Альбус, я понимаю, что без этого мы сегодня не выиграли бы, но… тебе не кажется, что это слишком! Армия мёртвых, да ещё и свирепый дракон в придачу! — выразительно проговорил Кеннет Бруствер, но тут вмешался Аластор Грюм:       — А ты сам-то готов идти против не менее свирепых убийц?! Ты же видел прошлую бойню?! Что тогда, что сейчас без тварей Кейт мы бы просто не выжили! Это именно мертвец, Слизерин, привёл нас сюда и отвоевал замок!       — Да, но… дракон — это всё-таки немного слишком, вам не кажется, уважаемый мистер Грюм? — осторожно пропищал профессор Флитвик, а я старательно делала вид, что ничего не слышу, и вообще, меня здесь нет.       — В Гринготтсе таких драконов пять, и мёртвый на нашей стороне сослужит очень неплохую службу, — проскрипел в ответ Богрод, а его маленькие чёрные глазки так и блестели от алчности.       — Но сможем ли мы им управлять? — дипломатично вставил Каспер Крауч, хотя в его голосе особого возмущения не было, лишь небольшие опасения. — Это очень опасный зверь, и вреда от него может быть достаточно…       — Но Слизерин его приручил, верно?! — воскликнул Грюм, а его волшебный глаз так и крутился во все стороны. — Вы сами видели, как он спустился с неба на драконе, а до этого вёл на нём бой! Эта тварь его слушается, а он на нашей стороне!       — И всё-таки, Аластор, вам не кажется, что это слишком большое искушение — целая армия мёртвых? — возразил Бруствер, мельком посмотрев на Дамблдора. — А если вдруг объявится ещё один некромант?! Мы думали, что род Бёрков угас, но из ниоткуда объявилась наследница, да ещё и с такими огромными силами! Что если объявится кто-то ещё… да хоть из той же Европы или Штатов? Фаусты, например? О них давно не слышали, но кто знает, где сейчас их наследник? А вдруг он решит поработить мир и переманит эту армию себе? Нам тогда точно не поздоровится!       — Друзья, друзья мои, я думаю, нам не стоит ссориться в такой момент! — наконец в дискуссию вмешался Дамблдор, а я почти дописала письмо. — Мы с Кейт и Салазаром пока удерживаем ситуацию под контролем, а когда это всё закончится…       — …то я уничтожу свою армию, — добавила я, и все мигом замолкли и уставились на меня, словно только сейчас вспомнив, что я всё это время сидела за столом. Но я невозмутимо поднялась на ноги, протянула Дамблдору незапечатанное письмо, как бы говоря, что не против, если его прочитают перед отправкой, а затем бесстрастно добавила: — Если вы переживаете, что после нашей победы кто-то может воспользоваться подобным войском в корыстных целях, мистер Бруствер, то совершенно зря. Сразу после победы я верну каждого мертвеца обратно в Сид, мне они будут больше ни к чему.       — И дракона? — с недоверием переспросил тот, и я устало вздохнула:       — И дракона. А теперь прошу прощения, господа, но я устала и хочу отдохнуть. А все остальные спорные вопросы мы можем обсудить потом.       Усталость действительно с каждой секундой всё больше накатывала на меня, и я решила дойти до Чёрного озера и попытаться восстановить баланс сил из воды… вода всегда была моей самой любимой стихией, и именно от неё я получала больше всего энергии. Но идти с каждой минутой становилось всё тяжелее, ноги будто наливались свинцом… и я решила остановиться и передохнуть в холле на верху главной лестницы. И совершенно случайно боковым зрением зацепилась за металлическую кольчугу, обладатель которой в самый последний момент скользнул на лестницу, ведущую в подземелья, а на его плечах была поклажа. «Но разве Слизерин не должен был давно спуститься в темницы?! Он же ушёл минут двадцать назад?!»       Любопытство таки пересилило усталость, и я, найдя в себе последние крохи сил, скользнула в подземелье, намереваясь узнать, что же задумал мой генерал.       Он, кстати, направился прямиком в темницы, а мне стоило немалых усилий не издавать громких звуков, хотя порой каблуки предательски стучали в сырой темноте подземелий, и Слизерин пару раз замирал на месте и прислушивался, но затем продолжал идти, так и не обернувшись. Дойдя до темниц, он кинул Малфоя на каменный пол, хорошенько обыскал, а после затащил в одну из каморок с решётками и запер несколькими заклинаниями.       — Еда будет вечером, хотя такой самодовольной морде, как ты, будет полезно немного поголодать!       Опять послышался полный страха вой, а Слизерин зловеще рассмеялся и направился к выходу, где как раз в укрытии находилась я. Сердце застучало чуть чаще от страха, что меня обнаружат, ведь не признаваться же в открытую, что я устроила за своим помощником слежку, а тот сразу же всё поймёт. И я быстро накинула на себя Дезиллюминационные чары и отошла в самый тёмный угол, надеясь, что меня не заметят.       Когда великий воин показался на пороге, я даже задержала вдох, чтобы не было совершенно никаких звуков. Но Слизерин всё равно замер, огляделся вокруг, а затем шумно принюхался, и я уже смирилась про себя, что меня сейчас выведут на чистую воду. Правда, мои ожидания не оправдались: постояв так немного, Слизерин тяжело зашагал прочь, а я с облегчением выдохнула, что не пришлось оправдываться.       Убедившись, что мой генерал действительно честно выполнял приказ, я уже намеревалась прекратить слежку и пойти наконец к Чёрному озеру, но в самый последний момент заметила, как Слизерин на середине пути из подземелий свернул куда-то в сторону, а мной опять завладело любопытство. Вода может подождать ещё немного, а вот этот хитрюга очень не любил делиться своими секретами, а они у него точно были! И я опять принялась красться по тёмным коридорам, надеясь увидеть что-то воистину впечатляющее… как минимум, ту самую сокровищницу Хогвартса, о которой кое-кто вскользь упоминал, когда мы нашли посох.       Лабиринт из сырых коридоров привёл нас в тупик, и я осторожно выглянула из-за угла и принялась ждать, пока кое-кто не откроет потайную дверь. И действительно, Слизерин достал палочку и принялся стучать ей по кирпичикам в определённой последовательности, а те стали сами по себе перестраиваться, прямо как в Косой аллее. Сердце дрогнуло, а я приготовилась увидеть перед собой как минимум гору драгоценностей или что-нибудь ещё не менее восхитительное… но проход открылся в тёмную комнату, гостиную, обставленную вполне себе скромно.       «Это его комната?.. — сразу же подумалось мне, и как только Слизерин шагнул вперёд, а быстро шмыгнула за ним, чтобы посмотреть поближе. — Но разве он не жил в гостиной своего факультета?»       Как только факелы загорелись сами по себе, я принялась внимательно осматривать комнату основателя Хогвартса, а сам хозяин помещения огляделся, будто и вовсе не понимал, где оказался, а затем подошёл к полотну, висевшему на стене между двух дверей, ведущих в другие комнаты, и резко дёрнул его на себя. Я опять рефлекторно замерла, а под тёмно-зелёным бархатом, который, если честно, преобладал в убранстве комнаты, оказался портрет во весь рост. Женщины.       На вид ей было около двадцати пяти, то есть она была примерно моей ровесницей. Светло-зелёное платье с длинными рукавами, чуть ли не в пол, удачно гармонировало с окружающей обстановкой, а на изящных руках и тонкой бледной шее были невесомые цепи из золота. Тёмно-каштановые волосы водопадом спадали на плечи, доходя до поясницы, а в светло-карих глазах была удивительная теплота… Незнакомка смотрела на стоявшего перед портретом так мягко, снисходительно-ласково, будто мать на своё дитя. У меня мурашки пошли по коже от этого взгляда, а Слизерин вдруг поднял руку и коснулся полотна. Девушка сразу «ожила» и с невероятной любовью в глазах посмотрела на него и попыталась «приобнять» ладонь, и послышался тяжёлый, полный боли вздох. И я поняла, что нечего мне здесь больше делать, слишком уж интимным был момент.       Еле дойдя до Чёрного озера, я присела как раз на том берегу, где проломил лёд наш дракон, а затем скинула с ног сапоги с чулками, активировала печать Брана и опустила в воду ноги по колено и ладони. Холод воды был буквально секундным, а после тело начало пропитываться теплом, а я потихоньку «оживать». И мне было настолько хорошо, что хотелось просидеть так не один час, даже несмотря на сгущающуюся серость вокруг, которая постепенно перейдёт в ночь.       Мне даже показалось, что я на какое-то время задремала, а мягкий снег второй мантией накрыл волосы и плечи, но вдруг за моей спиной послышался лязг металла и до боли знакомые тяжёлые шаги, и я встрепенулась и выпрямила спину, однако, не разворачиваясь. Слизерин же грузно опустился по левую руку от меня и задумчиво посмотрел вдаль, где над водой резвился воскрешённый дракон, и между нами повисло то самое полное неловкости молчание. Но я ещё не восполнила силы, поэтому не собиралась вставать и уходить куда-то в другое место, и Слизерин, помолчав достаточно долгое время, вдруг заговорил первым:       — Знаешь, Кейт, а ты очень даже красивая девушка… и духом сильна, а я всегда уважал таких людей, — я, выпучив глаза, медленно повернулась к нему, не веря своим ушам, а он самодовольно усмехнулся и неожиданно приобнял меня за плечи, вовсе даже не по-дружески. — Я тоже не промах, да и тебя ни за что в обиду не дам… сама сказала своему мужу, что тебе со мной спокойнее. Может, мы?.. Ты носишь под сердцем дитя, в котором моя кровь… я помогу тебе воспитать его достойным человеком! И тебя… буду на руках носить, будто ты моя королева.       От шока я даже резко выдохнула, и белое облачко пара растворилось медленно между нами, прежде чем я нашла в себе силы, чтобы выдавить:       — Салазар… вы сейчас со мной флиртуете?!       — О, поверь мне, если бы я начал флиртовать, то ты бы точно не устояла! — нисколько не стесняясь, воскликнул Слизерин, ещё крепче прижав меня к себе, а я всё никак не могла понять: сон это или нет? Если сон, то пора уже и просыпаться… — Кейт, мы будем прекрасной парой, поверь мне…       — Так… — протянула я, начиная понимать, к чему был весь этот цирк. — Салазар, давайте начистоту. Что вам от меня нужно? Я не вчерашняя школьница, чтобы поверить в этот спектакль, а вы не настолько идиот, чтобы продолжать играть, когда вам никто не верит.       — Согласись, раньше ты бы на это купилась? — с широкой улыбкой проговорил он, чуть наклонившись к моему лицу, а я еле сдерживала смех. — Я же неотразим!       — И крайне скромен! — таки не выдержала я и громко рассмеялась, хотя человек рядом со мной, несмотря на габариты, был действительно по-своему красив и мужественен. — Может быть, раньше я бы на это и повелась. Но сейчас — нет. Так что перестаньте ломать комедию и говорите прямо, что вам нужно.       Где-то с минуту я молча просверливала Слизерина взглядом, а затем он набрал в грудь побольше воздуха, тяжело выдохнул и взял в свои ручищи мои мокрые от воды.       — Кейт… я живой, ты слышишь меня?.. Я состою из плоти и крови, я думаю, чувствую… я!.. я не те болваны, которых сейчас заваливает снегом за твоей спиной! — я всё ещё не понимала, к чему всё это, а он наклонился ко мне ближе и прошептал: — И я хочу жить дальше. Они этого у тебя никогда не попросят, но я прошу… я же выполнил свою часть сделки! Я достал тебе Хогвартс, поставил на место этого щенка! Я живой. И я тебе ещё пригожусь и не раз.       — Понятно… — протянула я, начиная догадываться, в чём дело. — Но знаете, Салазар… нехорошо подслушивать чужие разговоры…       — Подглядывать за людьми тоже плохо, но я же не выкинул тебя за шкирку, когда ты следила за мной в подземельях? — Слизерин многозначительно изогнул чёрную бровь, а я поджала губы и чуть покраснела от стыда. — Я знал, что это ты, уж больно сладкие у тебя духи, но мешать не стал… и что, понравилось увиденное?       — Та девушка была очень красивой… — вздохнула я, повернувшись лицом к воде и снова засунув туда обе руки. — Кто она?       — Моя жена, — ответно вздохнул Слизерин, а его голос опять наполнился невыразимой болью. — Розитта. Одно из самых прелестных существ, которые я когда-либо видел за свою жизнь…       Опять повисла неловкая пауза, но я не стала нарушать её и задавать уточняющие вопросы, хотя мне и было безумно интересно, поскольку стыд за слежку тоже ощущался. А мой генерал помолчал ещё немного и проговорил в пустоту, будто бы ни к кому конкретно не обращаясь:       — Она была сестрой Годрика. Я уже говорил тебе, что мы с ним с детства были вместе… и она всё наше детство мешалась под ногами. Мы смеялись над ней: ну куда такой малявке за нами в лес на охоту или на турнир? А потом как-то незаметно пролетели годы, и однажды я увидел её в саду среди роз… и знаешь, самым прекрасным цветком среди тысячи других была она. В тот момент я понял, для кого хожу по этой земле… для кого дышу… а она будто только этого и ждала. Годрик был вне себя от счастья и сразу благословил нас, едва узнал… и мы вскоре поженились. Казалось, что счастливее меня человека не было…       Слизерин замолчал, так и смотря перед собой вдаль, а я боялась пошевелиться, чтобы ненароком не сбить его с мысли.       — У неё было доброе сердце. Очень. Да и я тогда… был другим. Что бы ты про меня ни думала, но я никогда не вёл себя с ней так, как с вами, никогда. Она была для меня всем. А потом её у меня забрали… — он закрыл ладонями лицо и вновь тяжело вздохнул, а я еле сдерживала слёзы, не зная, выдержу продолжения истории или нет. — Она тоже помогала людям… лечила их… в травах хорошо разбиралась и зельях целебных. И если в деревне поблизости кто захворал, она всегда приходила помогать… поэтому я и не заподозрил подвоха, когда её среди ночи позвали на роды. Нашему сыну тогда было лет пять, а дочь чуть постарше была. Я ждал её до утра… а потом сам пошёл в деревню узнать, в чём дело… и нашёл её окровавленный труп в пустой халупе.       Металлическая кольчуга вдруг зазвенела, и я даже на расстоянии почувствовала дрожь… от ярости. А Слизерин сжал кулаки, что побелели костяшки пальцев, и с такой злостью посмотрел на меня, что я чуть не подпрыгнула на месте.       — Эти религиозные фанатики как-то пронюхали, что рядом живут маги… и воспользовались её добротой! Замок был надёжно укрыт, а мы особо не распространялись, где находится школа волшебников. Лишь Рози с Пенни ходили к маглам по деревням и помогали в совсем плохих случаях… и вот как эти выродки отплатили за её доброту!       Мощный кулак взметнулся в воздух и ударил снег, а злость в человеке рядом со мной только росла.       — Я нашёл их, — вдруг процедил Слизерин, повернувшись ко мне, а его глаза полыхали Адским пламенем. — Всех нашёл… выпотрошил живьём, а головы насадил на пики как раз вокруг того дома! Я бы и всю деревню вырезал, они же сказали, кто живёт неподалёку, но Годрик заступился за них. Сказал, что маглы не виноваты, что среди них есть плохие люди… Но для меня больше хороших маглов не осталось! — взревел он, ещё больше сжав кулаки. — Да как он вообще мог, это же была его сестра! С тех самых пор маглорожденным студентам был закрыт вход на мой факультет. Я отказывался учить выродков и травил их, как мог, если попадались, а между нами с Годриком будто чёрная кошка пробежала. Я не смог ему простить, что он так быстро смирился со смертью Рози… я смириться так и не смог. И в итоге ушёл обратно в свой родовой замок, прихватив детей…       Вспышка гнева будто стихла, и Слизерин сгорбился, будто от усталости, и опять принялся безучастно смотреть на воду.       — Вот так всё и было. Я ведь и с некромантами хотел породниться, чтобы попытаться вернуть Рози… Да и Эйна выбранного жениха сразу полюбила, ещё бы, красив, смел, умён! В плохие руки я бы ни за что её не отдал, поверь мне! Я желал ей только счастья! Да только вот твой прадед вмешался и отправил меня самого к праотцам… но в Сиде мы с Рози так и не встретились. За долгие годы без неё я успел сильно замарать себя и свою душу, а она была такой светлой и непорочной… не место ей там, где был я, не место… Знаешь, мне же было глубоко наплевать на ваши разборки. Я всего лишь хотел вернуться сюда свободным человеком, чтобы ещё раз посмотреть на Розитту… я был в таком горе, когда уходил, что оставил в нашей комнате все её портреты. Думал, что уж её лицо точно никогда не забуду. Но вот вернулся на этот свет — а в памяти будто слепое пятно. И только сегодня я вновь увидел её… как же она прекрасна!       Он снова замолчал и кинул снежок в воду, словно камень, и только потом взглянул на меня и сразу в ужасе воскликнул:       — Эй, мышка, ты чего?! — но по моим щекам уже бежали два солёных ручья, причём сильных, и я шумно шмыгнула носом, а Слизерин схватил меня за плечи и прошептал: — Прекращай давай, сейчас же! Если кто увидит, что ты ревёшь здесь со мной, то меня тотчас отправят в темницу к этому белобрысому и даже разбираться не будут, в чём дело! Ну же, ты такая смелая девочка, армию сегодня подняла, дракона, а развела сырость из-за ерунды!..       — Во-первых, я беременна, и могу развести сырость даже без повода! — выдавила я, вытерев глаза, но слёзы второй волной потекли вниз, и я уже разрыдалась в голос. — А во-вторых, я сразу же пошлю всех куда подальше, пусть только попробуют! Но это так… так… так грустно!..       Я так и сотрясалась в рыданиях, будто выплёскивая всё накопившееся в душе за последнее время, а Слизерин сидел рядом и растерянно смотрел на меня, словно не зная, что со мной делать.        — Слёзы — это хорошо, — наконец прохрипела я, всё же успокоившись и опять вытерев глаза водой из озера. — Это значит, что ещё не всё потеряно, что я… что я могу чувствовать, сопереживать, сострадать… господи, я так боюсь зачерстветь! Как вы думаете, Салазар, я смогу… отрастить душу обратно? Что это вообще, по-вашему, такое?       — Не знаю, мышка… — вздохнул он, опять смотря перед собой на воду. — Ты сегодня крестраж уничтожила, а это тоже кусок души… Не думал я, что этот змеёныш пойдёт на такое, даже я в своё время не рискнул, хотя и хотел. Древние книги гласят, что расколотую душу можно скрепить… раскаянием. Очень сильным раскаянием… состраданием… любовью. Может, и ты свою скрепишь этими же вещами, кто знает? Но на это уйдут годы, если не десятки лет…       — Я целитель, Салазар, — прошептала я, тоже стеклянным взглядом уставившись на льдины в воде. — И моё призвание — лечить людей. Магией, наукой или словом… я всегда сопереживала и сострадала своим пациентам, всегда. Да вот только с Томом совсем перестала что-то чувствовать, будто мою душу кто-то выжег. Но я вернусь к этому рано или поздно, и всё вернётся на круги своя. Я буду лечить людей и лечить себя… Как вы думаете, получится?       — Может, и получится… но как ты собралась добиться этого? Хогвартс мы взяли, но не думаю, что с банком и министерством всё будет так просто. Да и даст он тебе жить спокойно, держи карман шире! От вас такое пламя шло, что чуть снег не растаял… — Слизерин помолчал немного и вдруг развернулся и тихо проговорил, глядя мне в глаза: — Убьёшь его — убьёшь себя, мышка. Неужели ты этого не понимаешь?       — Понимаю, — выдохнула я, чувствуя небывалую горечь во рту. — Но можно же и мёртвой ходить по земле… как вы? И лечить людей? Разве нет?       — Не знаю… — протянул он и вдруг легко усмехнулся. — Откуда мне знать, можно так, или нет, я ещё даже не уверен, что проживу хотя бы месяц!       — Салазар, перестаньте! — сквозь слёзы с улыбкой воскликнула я, и Слизерин с хитрецой искоса посмотрел на меня. — Я же обещала вам, помните? Я уничтожу только армию, но вас это не касается, поверьте мне! Или вы сомневаетесь из-за моей девичьей фамилии? Неужели вы так плохо разбираетесь в людях, что ещё не поняли, кто вас вернул с того света?       — Кажись, понял, — на его лице вместо ядовитой усмешки появилась вполне себе добрая улыбка, и я так же улыбнулась ему в ответ. — Ладно, поверю тебе, ты вроде честное дитя. Хотя на тебя и надавить могут… а у тебя собственное мнение появилось только недавно!       — Ну… если надавят… надо же вспомнить нужное заклинание… потом палочкой сложное движение в воздухе выписать… а это совсем не быстро… — медленно протянула я, выразительно посмотрев на человека рядом со мной, и тот тихо рассмеялся.       — Ладно, мышка, я тебя понял! А вдруг поиски устроят?       — Пусть устраивают, но я за вами на таком сроке бегать не буду, — хмыкнула я, опять опустив ладони в воду. — Да и после родов год минимум мне будет точно не до вас, так что можете выдохнуть!       — Договорились! Но не хочу никуда сбегать, если честно… хочу остаться здесь… как думаешь, хороший из меня выйдет директор? — Слизерин воодушевлённо посмотрел на меня, а я поджала губы, видя серьёзный нюанс.       — Ну… неплохой… но… профессор Дамблдор вряд ли отдаст эту должность… вам. Точнее, он вряд ли вообще отдаст её кому-либо… а я не смогу надавить на него, Салазар, поймите меня! Его уважают, очень сильно уважают… а я если и буду королевой, то только королевой страха. А вы сами прекрасно знаете, что всех тиранов рано или поздно свергают… мы сами сейчас этим и занимаемся. Так что простите, но…       — Понятно… — вновь вздохнул он. — Да, погорячился я, сказав, что у тебя появилось своё мнение… тебе ещё до него далеко! — я на такой упрёк поджала губы, а Слизерин вновь тихо рассмеялся и вдруг воскликнул: — А деканом?! Почему я не могу быть деканом своего факультета?! Я же его и основал!       — С профессором Слизнортом договориться будет намного проще, чем с Дамблдором! — тут же закивала я, не веря, что мы всё-таки пришли к какому-то компромиссу. — Но умоляю, не давите на него! Я сама… поговорю с ним. Обещаю вам.       — Я тебя за язык не тянул! А знаешь, я только сейчас понял… что возможно, не все Бёрки поганые помойные крысы, — он вдруг приветливо улыбнулся мне, и я, рассмеявшись, прижалась к нему и протянула:       — Знаете, Салазар, я тоже теперь могу сказать, что не все Слизерины скользкие противные гады!       — Квиты, мышка, квиты, — усмехнулся Слизерин, приобняв меня, а мне было так странно находиться в его объятиях… и в то же время, приятно, будто мы действительно как-то породнились. — Но не виноват я, что у меня такой правнук получился!.. Рос бы он под моим надзором, совсем другой был бы… эх, да… А знаешь, ты мне очень напоминаешь Пенни… Пенни Пуффендуй, — добавил он на мой вопросительный взгляд. — Ты же на её факультете училась, да?       Я кивнула, а Слизерин расплылся в довольной улыбке и чуть крепче прижал меня к себе.       — Ох и хохотушка она была! Такая же маленькая, как ты, а характер… золото, а не человек! В наше время ходила поговорка: «Кто обидит Пенни — будет страшно проклят…»       Я ещё больше удивилась, ожидая притчи, мол, в тихом омуте черти водятся, и не надо этих чертей будить, но Слизерин громко рассмеялся и начал рассказывать совсем другую историю:       — Да… как-то раз мы с Годриком поймали абраксанского крылатого коня… а жеребец попался молодой, с норовом. А тут же теплицы рядом… вон они, видишь? — дождавшись от меня кивка, он усмехнулся и продолжил: — Так вот, Пенни там редкие травки выращивала… а мы коня упустили, и он разнёс её теплицу. Она нам тогда ни слова не сказала по этому поводу, лишь грустно так посмотрела и ушла к себе… и только вечером я узнал от Рози, что Пенни полдня проплакала, больно там травы были редкие да цветочки красивые. В тот раз Рози впервые на меня накричала, да я даже не думал, что она такие выражения знает! И из спальни выгнала, пришлось спать в гостиной… я же не насильник, ты не подумай!       Я с нетерпением ожидала продолжения истории, а Слизерин опять посмотрел в сторону теплиц и вздохнул.       — Да, полночи тогда проворочался, заснуть не мог. А потом под утро слышу — кто-то идёт… а это Годрик крался. Говорит: «Тоже заснуть не могу, совесть грызёт. Пошли в Чёрный лес тогда, травы искать, а потом теплицу заново отстроим!» А я ему: «Пошли!» И мы на неделю ушли в лес… искали всякие редкие да волшебные травы и цветы, хорошо хоть середина лета была. А когда вернулись, то поняли, что в прежнюю тепличку всё не влезет. Мы её отстроили, какой была, а изнутри поколдовали… — я изумлённо распахнула глаза, и он, заметив мой взгляд, довольно улыбнулся. — Да-да, мышка, это мы с Годриком придумали Заклятие Незримого расширения. Как раз для Пенни. Рози, узнав, что мы задумали, три дня водила Пенни за нос, чтобы она раньше времени наш подарочек не увидела. А когда всё было готово, то она собрала цветов на этой самой поляне и утыкала нас ими… Ты только представь, я, — Слизерин выразительно указал на себя рукой, а затем поднял руку на десять сантиметров выше головы. — И Годрик… две скалы в железе… и в ромашках! И мы в таком виде пошли просить прощения.       — И Пенни вас простила? — нетерпеливо перебила я, и послышался звучный смех.       — Простила?! Да она на нас и не обижалась! Это ж Пенни! Это у Кандиды был крутой нрав, она могла месяц с нами не разговаривать, если книгу не на ту полку положить… а Пенни никогда ни на кого не дулась! А уж как она нас благодарила, когда теплицу изнутри увидела! Плакала от счастья и обнимала каждого! А потом ещё не один месяц пирогами угощала, знала бы ты, как она готовила! М-м-м… Рози у неё училась! С тех самых пор и пошло то выражение: кто обидит Пенни — будет страшно проклят… собой же. Только последняя бессердечная сволочь могла тронуть такого беззащитного человека, как Пенни, и не повеситься потом от мук совести.       На мои глаза опять навернулись слёзы умиления, и я шумно вздохнула, пытаясь сдержаться.       — Да, ты на неё похожа… наверное, оно и к лучшему, что у вас с моим внучком ничего не сложилось. Не верю, что он мог измываться над тобой, да ещё и не раскаяться потом! А я сегодня в его глазах раскаяния не видел. Эй, мышка, ты опять сырость разводишь?! Хватит, терпеть не могу женские слёзы! А смотри, ну-ка, сколько перед тобой башен? — Слизерин, чтобы отвлечь меня, махнул рукой в сторону замка, и я прохрипела:       — Семь?..       — А было девять, — подмигнул он, и я широко улыбнулась сквозь слёзы. — Одну мы с Годриком снесли, когда дуэль устроили, а вторую дракон уничтожил, когда мы пытались его приручить!.. Да так и не сбылась наша мечта, улетел он от нас, не понравились… А посмотри, у тебя есть теперь свой, да ещё и какой послушный! Как ты его назовёшь?       — Дрогон, — подумав, ответила я, вспомнив единственное подходящее для дракона имя.       — Дрогон — значит, Дрогон, — хмыкнул Слизерин, видно, имя ему не очень понравилось, но спорить не стал. — Хочешь на нём прокатиться?!       Я в страхе замотала головой, так как ещё до конца не смирилась с подобным… питомцем, а мой генерал звучно рассмеялся на всю поляну и махнул рукой. Дракон вдалеке, будто услышав сигнал, тотчас спикировал в нашу сторону, но только я вскочила на ноги, намереваясь сбежать в замок, как Слизерин подхватил меня под мышки.        — Э-нет! Это же твоё создание?! Пора тебе познакомиться с ним поближе!       С этими словами он поднялся в воздух, паря без помощи волшебной палочки, а Дрогон приземлился перед нами и послушно опустил голову. Мы грузно опустились на скользкую от воды и снега шею, и я крепко вцепилась в торчащие рядом шипы и закричала:       — Я бо-о-оюсь!       — Вперёд! — скомандовал Слизерин, перехватив покрепче металлические поводья, и мы взмыли в воздух.       Поначалу действительно было страшно, даже очень, но Слизерин крепко удерживал и меня, и железные цепи, и вскоре я выдохнула и начала привыкать… а ещё спустя какое-то время полёта мне даже понравилось! Я всегда боялась высоты, и на метлу села только благодаря Дереку и то недавно, а сейчас благодаря Слизерину я окончательно победила в себе этот страх, а заодно и смирилась… со своим созданием. В конце концов, мы в ответе за тех, кого воскресили.

* * *

      — О чём вы разговаривали со Слизерином у озера? — Дерек бесшумно подкрался ко мне со спины, и я чуть вздрогнула, продолжая, однако, смотреть перед собой вниз.       Астрономическая башня была самой высокой точкой замка, а ещё с неё отлично было видно все окрестности, включая поляну, на которой покрывалась снегом моя армия. Холодный северный ветер насквозь продувал, но я зажгла печать и забирала у него энергию, а потому вместо холода чувствовала неизменное тепло. Ученикам запрещено подниматься сюда вне уроков Астрономии, но теперь на меня этот запрет не распространялся, и я решила воспользоваться своими привилегиями и ещё немного побыть одной. Хотя кое-кто, видимо, уже успел по мне соскучиться.       — Он подумал, что я верну его обратно в Сид вместе с остальными мертвецами, когда всё закончится, и попытался подмазаться ко мне… — в оливковых глазах мигом загорелась ревность, и я тут же рассмеялась и приобняла его за плечи. — Хватит, любимый… Салазар страдает по своей жене, и я ему даром не нужна… я видела её портрет… она очень красивая!       — Ну надо же, Салазар, оказывается, страдает… — протянул Дерек, и как же мне грела душу его ревность, чёрт возьми! — Но я бы на твоём месте всё же был поаккуратнее с ним. Не забывай, на что он способен!       — Конечно, я помню, — выдохнула я и легко коснулась его тёплых губ. — А ты не забывай, кто тебя целует каждую ночь…       — Как об этом можно забыть?.. — прошептал он, приобняв меня, и какое-то время мы стояли так под сильным ветром, не в силах отпустить друг друга. И всё же я развернулась и опять облокотилась на ограждение, а Дерек приобнял меня со спины и посмотрел вниз, на поляну.       — Я теперь матерь мёртвых драконов, — шёпотом проговорила я, заметив над лесом в сгущающихся сумерках Дрогона, а после перевела взгляд на свою армию. — Кхалиси белых ходоков… Королева ночи…       — Иногда я не понимаю, о чём ты говоришь, Кейт, — над самым моим ухом прошептал Дерек, и я тяжело вздохнула.       — Иногда я сама себя не понимаю…       — А где твои кольца?! — вдруг послышался изумлённый восклик, и на моих губах непроизвольно расцвела ядовитая усмешка.       — Вернула хозяину. Я теперь сама по себе. И со мной рядом будет только тот, кого выберу именно я, а не по принуждению. Больше я на эти грабли не наступлю, помяни моё слово!       — Ты в самом деле сильно изменилась, Кейт, — ласково протянул Дерек, приобняв меня чуть сильнее, но я, вспомнив наш с Томом разговор, нахмурилась, а к горлу подступил противный ком.       — Дерек?.. — прохрипела я, и он тотчас напрягся, но я нашла в себе силы и смелость идти до конца в принятом решении. — Сегодня днём… на поляне… перед битвой… Том поцеловал меня… и я ответила ему.       Даже сквозь два слоя одежды я могла почувствовать боль от услышанного, но Дерек ничего не ответил, и я добавила:       — Ты… ты просил меня говорить тебе всё… и я говорю. Как оно есть. Я правда хотела этого, и он тоже…       — И что дальше? — над моим ухом раздался хриплый голос, и я тяжело вздохнула и опять облокотилась о парапет.       — А что может быть дальше? — в никуда задала я встречный вопрос, и ответом мне был вой ветра. — Посмотри перед собой… неужели ты действительно считаешь, что я к нему вернусь? Мои воины стоят и ждут приказа… и рано или поздно я его отдам. Между нами всё кончено. Он мне… он мне теперь никто! Том же умер осенью по официальной версии? А я только сейчас смогла выпутаться из его паутины и сказать ему это в лицо. А тебе я говорю про поцелуй лишь затем, чтобы между нами не было лжи.       — Между нами больше не будет лжи, ты права, — наконец произнёс Дерек, и я отвернулась от ограждения и взглянула в тёплые оливковые глаза. — И я ценю твою честность, правда. Наверное, тебе действительно непросто отпустить его, но… только так ты станешь свободной, Кейт. Надеюсь, ты и сама это понимаешь…       — Понимаю… — вздохнула я и прижалась к его широкой груди. — Пойдём отдыхать, я так устала за день… а ещё Слизерин пристал ко мне с драконом! Это… это, конечно, просто потрясающе, я имею в виду полёт, но… очень утомительно.       — Он прокатил тебя на драконе? — рассмеялся Дерек, и я скорчила рожицу, показывая, насколько яркие впечатления у меня остались после подобного. — И как тебе?!       — В следующий раз попробуем вдвоём, и ты получишь ответ на свой вопрос! — усмехнулась я в ответ, легко поцеловав его в губы, и мы направились по винтовой лестнице вниз, в спальню, которую выделили специально для нас двоих в гостиной Пуффендуя.       На самом деле, я была бы и рада просидеть с Дереком у камина весь вечер в самой гостиной, как в старые добрые времена, но силы опять покидали меня, будто я и вовсе не сидела целый час на берегу Чёрного озера и не черпала их у воды, а потом ещё и из ветра на Астрономической башне примерно столько же. И несмотря на то что стрелки часов показывали начало седьмого, я мгновенно заснула, едва моя голова коснулась подушки. А перед глазами замелькали яркие вспышки…       Ты моя, Кейт. Моя, слышишь? Ты была моей, будучи котёнком Китти… ты вышла за меня замуж, будучи целителем Лэйн… и сейчас ты моя… Королева Проклятых. Королева мертвецов. Ты моя, Кейт.       Горячие губы вновь и вновь касались моих, и меня изнутри сжигало Адское пламя… Как же было невыносимо терпеть и невозможно оттолкнуть! Мы опять горели в руках друг друга, выжигая себя дотла, но кому есть до этого дело?.. Был лишь короткий незабываемый миг, яркая вспышка, которая тут же погаснет в непроглядной тьме. И мы оба прекрасно знали, чем всё закончится, и всё-таки тянулись друг к другу снова и снова…       Резко выпрямившись, я судорожно вдыхала воздух, пытаясь отойти от невероятно глубокого сна, а заодно отогнать прочь кошмар. Но только я закрыла глаза, как снова почувствовала на своей коже его касания, а на губах — его губы… И это было настолько невыносимо, что я выбралась из-под тёплого одеяла, под которым безмятежно спал Дерек, и направилась к окну, чтобы выпить немного воды. Но, только посмотрев в темноту ночи за окном, я тут же встретилась взглядом с двумя ярко-жёлтыми глазами чёрного филина, к одной лапке которого было привязано письмо, а к другой — букет пышных белоснежных роз.       Усмехнувшись подобному знаку внимания после разгромной битвы и ядовитого письма, я открыла окно, впустила Оникса внутрь и принялась отвязывать послание с розами. Цветы пахли приторно-сладко, буквально окутывая меня своим стойким ароматом, и я отложила их на подоконник к графину с водой, а сама направилась в гостиную к камину, где в три часа ночи точно никого не должно было быть. А когда мягкое кресло, одно из моих любимых во времена учёбы, было придвинуто поближе к огню, я распечатала наконец письмо, надеясь, что Том согласился на обмен пленниками. Но я никак не ожидала от него подобных слов…       Так приятно получить лично от тебя письмо, Кейт. Надеюсь, тебе понравятся цветы, помнится, раньше ты любила белые розы. А если уже разонравились, то намекни мне о других, и ты сразу же их получишь… в знак моего восхищения Королевой Проклятых!       Насчёт обмена я немного подумаю и напишу завтра, уже в более деловом письме, а здесь не хочу тратить на это место. Лучше скажу, что твои кольца я постоянно ношу с собой в нагрудном кармане, и думаю, в следующую нашу встречу ты обязательно примешь их обратно. Он никогда не поцелует тебя так, как я, Кейт. Никогда. И не надо себе врать, что тебе это не нужно… я всё чувствовал сегодня. И я знаю правду. Так и ты открой глаза и посмотри правде в лицо.       Кстати, я немного ревную тебя к Антонину, ты так беспокоишься о нём, больше, чем обо мне! А ведь мне тоже нездоровится в последнее время… твои губы лишили меня сна, а после того, что было сегодня, я теперь и вовсе не смогу спокойно лежать в кровати. В нашей с тобой кровати, с которой связано столько приятных воспоминаний! Посоветуй мне какое-нибудь зелье для сна, ты же целитель… или сама приди ко мне и лиши отдыха окончательно. Я буду очень ждать…

Король Проклятых, которому перед алтарём клялась в верности его прекрасная и неповторимая Королева

      «Романтик хренов, — выругалась я про себя и зло скомкала письмо, а мои щёки так и запылали огнём. — Где ж ты раньше прятался, а?.. Или теперь под боком есть суфлёр?..»       Но я сильно сомневалась, что Том подпустил кого-то так близко, чтобы советоваться в любовных письмах ко мне… но вот само письмо немало кольнуло меня, особенно после такого яркого сна. Как раз в этот момент проснулся Томми, и я резко выдохнула и приобняла живот, чувствуя лёгкие толчки. А по щекам скатились две скупые слезы, ведь я сильно сомневалась, что смогу сегодня ещё раз уснуть. Как и причина этого.