Тайны Эдема

      Тихо и незаметно на академию опустилась тёплая ночь. Фруктовые деревья склоняли свои ветви до земли, диковинные цветы, гордость Джошуа, источали приятный сладковатый аромат, который будоражил кровь. В траве продолжался нескончаемый концерт звонких цикад. Неподалеку слышалась вода, бьющая из фонтана, в которой отражались мириады звезд. Бескрайний небосклон, завернутый в ночную пелену, создавал атмосферу тайны. Полная луна ярко освещала всё вокруг, а созвездия, вторя ей, переливались ясным светом.       Несмотря на санкции, в комнате Этуаль, Мими и Вики собралась весёлая компания. Гавриил не смог проигнорировать приглашение возлюбленной, в котором она звала его и Бальтазара присоединиться к игре в «УНО». Разумеется, он осознавал и просчитал последствия, во что им может выльется непослушание — если появятся Фенцио или Геральд — пиши пропало, но удержаться не смог. Сидеть в четырёх стенах без возможности поразвлечься в ночном саду или погулять в компании друзей для него оказалось страшнее пыток. Как и для свободолюбивого Бальтазара. Михаила позвала Этуаль, и на её удивление серьёзный архистратиг согласился. Вики, приняв верное решение не раздражать своим присутствием сверхъестественных существ, отправилась к Энди, с которым стала проводить много времени. Казалось, непризнанные нашли друг друга, и это была любовь.       — Давай уже, братец, меняй цвет, — вымолвил Гавриил, театрально зевнув.       Они расположились полукругом на мягком ковре с раскиданными на нём фантиками от шоколадных батончиков, цветастой коробкой, вкладышем с правилами игры и позолоченной вазочкой, наполненной конфетами.       Игра остановилась на моменте, когда у Михаила закончился весь обязательный жёлтый, загаданный ранее Мими, и нужно было менять цвет или тянуть карты до момента, пока он не попадётся опять. Однако архистратигу повезло — он стал счастливым обладателем разноцветной карточки «заказать цвет» и мог поменять ненавистный жёлтый на более подходящий ему. Теперь он рассматривал множество карт в руках и подсчитывал общую сумму баллов.       — Больше всего у меня красного, поэтому… Красный, — архангел положил карточку с цифрой «пять» поверх небрежно разбросанной колоды на «игральном поле».       — Вот блин! Ну почему именно он? — сделав глоток виски из пузатого стакана, спросил Бальтазар. Зная, что у него отсутствует заданный цвет, ангел потянулся к кону, который друзья называли «базар» или «рынок», и начал вытягивать карты. — Синий, синий, шоха жёлтая, синий, зелёный, — когда уже те не помещались в руках, а желанный красный всё не попадался, Бальтазару выпала розовая «плюс десять».       — Прости, братюнь, другим не владею, — выложив карту на всеобщее обозрение, произнёс он. «Плюс десять» означала, что сидящему рядом Гавриилу полагалось взять себе дополнительно десять карт из колоды. — Ты бы и так пошёл на «базар», ведь красного-то у тебя тоже нет.       — Вообще беспалевно, — отодвинувшись, фыркнул тот и демонстративно прикрыл карточки ладонью. — С красным-то беда, конечно, но я имею право изменить цвет, — продемонстрировав «заказать цвет», в доказательство, он сообщил: — Синий.       При этом архангел не забыл о штрафных десяти картах.       — Уно! — воскликнула Мими, бросив синюю «семь».       Этуаль расплылась в заговорщической улыбке, перекрыв «семёрку» Мими своей синей «пятёркой».       — Я выиграла. У меня закончились карточки. Спасибо, Гейбушка, что заказал то, что мне и нужно было.       — Что ж, Этуаль на первом месте, — сообщил Михаил, — а мы считаем очки. У меня сорок восемь, — он уложил разноцветные карты в идеально ровную линию. Даже в игре во всей красе проявились его правильность и перфекционизм. — Было бы меньше, если бы я тебе, Этуаль, бросил «плюс десять». Но я до последнего хранил её.       — Ты чудо, Михаил, — ангелесса с нежностью и благодарностью взглянула на жениха. — Что ни говори, я бы и так выиграла.       — Восемьдесят три, — швырнув карты, огласил Бальтазар и залпом допил алкоголь.       — Пять, — звонко рассмеявшись, сообщила Мими.       — Двадцать шесть, — развернув шоколадную конфету-пралине и отправив её целиком в рот, закончил Гавриил. — В итоге Бальтазар проиграл. Напоминаю, что проигравший у нас пробегает голым по коридору при этом ещё и поёт смешную или пошлую песню. Маршрут от нашей комнаты до лазарета и обратно.       — Подумаешь… — сложив уже собранные карточки обратно в коробку и поставив ту под журнальный столик, протянул ангел. — Бывало и хуже. Смотреть идёте? Я готов. Только бы преподы не попались на пути, иначе сложно будет происходящее объяснить Геральду… А Фенцио… Даже боюсь представить, что он со мной сделает, если узреет сие.       Никто не хотел пропустить фееричный забег ангела, поэтому всей дружной компанией товарищи вывалились в освещённый коридор академии. В серебряных канделябрах уютно горели свечи, сплетаясь воедино с тёплым светом, исходящем от хрустальных бра.       Бальтазар, сняв всю одежду, включая любимую серую футболку и чёрные штаны, несколько минут разминался, а когда услышал команду от Гавриила «газуй» — сорвался с места. На счастье, другие студенты ему по дороге не встретились, ведь время было позднее, ночное, и многие из них спали. Позор ангела запечатлелся в памяти только его друзей.       — А песенку? — напомнила Мими, задорно захихикав.       — Чтоб вы с Гавриилом свою свадьбу в шинке отмечали, — саркастично буркнул ангел, но пренебречь условиями не захотел — он сочинил музыкальный шедевр и должен был похвастаться произведением.       Поэтому, прокашлявшись, он затянул: Слышу голос из прекрасного далёка, Пьяный голос, словно в хмельном сне. Слышу голос, выпил я сегодня много, Кружит голову, как в детстве карусель. Прекрасная попойка, Зачем я выпил столько? Зачем я выпил столько, Едва могу встать. Здесь грязная помойка А где была попойка? А где была попойка, Ползу её искать. Слышу голос из прекрасного далека, Он зовет меня в ближайшие кусты. Слышу голос, голос спрашивает строго: — Ну зачем же так вчера нажрался ты? Я клянусь, что стану чище и трезвее, Не притронусь ни за что к бухлишку я. Пить не буду, только может на похмелье, Слышу голос: — Врёт уж пьяная свинья!       Коридор вновь разразился хохотом и аплодисментами…

***

      Люцифер непонимающе озирался по сторонам, осматривая полутёмное, прохладное помещение. Закреплённые на каменных стенах, кое-где мерцали факелы. Они казались единственными источниками света. На длинном, деревянном столе были расставлены непонятные яства совсем не похожие на те, которыми угощали на банкетах в академии. Эти «шедевры кулинарного мастерства» вызывали только ужас и омерзение. На одной позолоченной тарелке что-то, отдалённо напоминающее червей, противно шевелилось и медленно двигалось, на второй — в листьях салата была уложена жареная рыба с лопнувшими глазами, из которых противно выливалась непонятная чёрная слизь, а третья, глубокая, была наполнена застывшим тошнотворным желе, сваренным из человеческой крови. Дьявол невооружённым глазом заметил это.       Наконец что-то худое, с человеческим телом и звериной головой, вышло из темноты. В маленьких, лукавых глазах существа отражалось красное пламя, они словно пылали огнём. Огромные рога, копыта и длинный хвост выдавали в нём принадлежность к Аду, а маленькие белые крылья, очевидно, к Небесам. [1]       — Что ты за тварь такая? — Люцифер был мягко говоря раздосадован.        Оно и неудивительно: жуткое подземелье, мерзкие кушанья и нечто уродливое, изучающее архангела с ног до головы.       — Многие знают меня под именем Мальбонте, — низким голосом произнесло существо. — Я тот, кого вы называете отродьем, но пришло время всем понять, что я не просто отпрыск ангела и демона, недостойный жизни. Настал мой час триумфа!       Люцифер повидал множество созданий на своем веку, начиная от смертоносных левиафанов и заканчивая людьми. Чего уж там, даже сам он создавал из душ грешников ужасающих демонов. Только вот Мальбонте превзошел все мыслимые и немыслимые пределы. Это существо было отвратительно снаружи, но удивительно внутри. Придать всем уверенность в том, что он мертв, выжить и водить за нос самых уважаемых представителей верхушки Ада и Рая, словно подзаборных псов — поразительно. А то, насколько гениально он сумел рассорить обе стороны, было вне всяких похвал. Каким он был коварным и талантливым одновременно. Признаться, Люцифер был под впечатлением от работы, проделанной Мальбонте.       — И что же ты, ошибка природы, собираешься делать, и зачем тебе понадобилась моя скромная персона? Неужто нельзя было встретиться не в подземелье, а где-нибудь поуютнее? Или так ты весь свой козлиный шарм подрастеряешь? — сказал в своей привычной манере Люцифер.       Грубости ему было не занимать, пускай даже перед лицом такого могущественного существа. Но чутье подсказывало, что Мальбонте враг не только его, но и для всего сущего. Поэтому Люцифер пытался вести себя осторожнее, потому что неизвестно, что тот подготовил для него.       — Я полагаю, что тебе не терпится услышать мой план. Так вот, мой друг, прошу тебя сесть за стол. Будь моим желанным гостем и попробуй еду, приготовленную специально к твоему приходу.       — Я пришёл сюда под покровом ночи не затем, чтобы набить брюхо, — архангел все-таки сел за стол, но к еде не притронулся.        Не потому, что его больше волновал вопрос: зачем же древнему злу так нужен архангел, а потому, что представленные его взору блюда были слишком экзотическими.       — Да, Люцифер, как ты уже понял, мне необходима будет твоя помощь. Видишь ли, ангелы совсем зазнались. Считают себя уже лучше демонов. Неужели тебя происходящее не волнует? — решил зайти с козырей Мальбонте.       Он жаждал переманить к себе на сторону этого архангела, чтобы получить поддержку и освободить армию шедимов. После этого Мальбонте бы заимел колоссальное превосходство над архистратигом и Раем и смог бы отомстить, а то и завладеть эдемским престолом.       — Конечно волнует, но Михаил мой брат, — начал тот, — да и другие тоже. Я не хочу их предавать.       — Да? Или ты уже не помнишь? Ты любил Отца и братьев больше всего на свете. И как они тебе отплатили? Михаил низверг тебя с Небес, с родного дома и из-за кого? Людей. Этих маленьких, хрупких, порочных созданий, от которых одно разочарование, — Мальбонте оказался превосходным манипулятором. Он видел Люцифера насквозь, его слабые стороны и, пытаясь вызвать самые глубинные чувства, умело дёргал за ниточки, будто куклу-марионетку. — Бог обрек тебя на жизнь внизу, вдали от дома, семьи. Ты был козлом отпущения, на которого Он спихивал все свои грехи. Сатана — вот, кем ты являлся и будешь являться в Его и глазах других. Очередное чудовище, ненавистное всеми, виновник людских грехов и неудач. Но я могу дать тебе выбор. Другую жизнь…       — И что ты предлагаешь? — более покладисто спросил Люцифер, где-то в глубине души закипая от боли, Божьей неправоты и обиды.       — Я предлагаю, друг мой, жизнь, достойную тебя, — начал торг Мальбонте, — ангелы считают себя главными. А что же мы? Даже академия находится на Небесах! Где справедливость? Полжизни демоны проводят не на своей территории. Это я еще не говорю о случаях ненависти в отношении твоих созданий. Неужели они это заслужили?       — Конечно нет.       — Вот и я о том же, — улыбнувшись краешком губ, произнёс Мальбонте. — Мы оба требуем возмездия.       — Я согласен. — Люцифер с охотой признал, что пришла пора призвать его обидчиков к ответу. Поэтому действовать нужно было быстро и радикально. Ибо он знал брата — Михаил не так прост. Он не уступал по разуму ни Богу, ни Мальбонте, ни ему самому. Он отменный стратег и сильный лидер. Эти качества он неоднократно показывал, а мощь доказывал не словом, а делом. — Какой у нас план?