Кровь и Бетон. Любовь и Ненависть в Дыбенко.

Максим Никонов проснулся на холодном полу. Солнце било в глаза, а сам он был укрыт какой-то непонятной шалью. Он зевнул, закрыв лицо рукой и пытаясь понять кто он, где он и откуда он. Вспомнил! Геометрия, блять! Он вчера напился. Очень сильно напился. Последнее, что помнит — попросил Христину включить музыку и пустился в пляс. На этом наши полномочия все. А вот где он сейчас — интересный вопрос, который предстоит выяснить. Максим приподнялся с «импровизированной кровати», увидев рядом с собой пустующую двуспальную кровать. А ещё барабанную установку. И кучу гитар. Где он? — О, проснулся, пьянь, — в коридоре стоял парень с волосами цвета скисшего борща. Он пил какую-то непонятную хрень из кружки. Присмотревшись, Никон увидел кучу заварок, и озарение снизошло: пацан пил чифир. Похвально, похвально! — Слушай, я тебя не помню. Ты кто вообще? И почему я у тебя дома? — подозрительно уставился Никонов на хозяина квартиры. — Ты… был на пьянке? — Не-а. — Окей. Ты маньяк? — И ещё раз нет. — Тогда че за херня??? Где я? — слегка испуганно спросил Макс. — Ну, дело обстояло так: ты очень сильно набухался и тебя изначально к себе забрала та девчонка с оранжевыми волосами. Христина, вроде?.. Но потом, ты в четыре утра проснулся и обблевал ей ковёр и шторы. Она не выдержала и сдала тебя в первую попавшуюся квартиру. В которой, слава иисусу, живут не каннибалы-маньяки, а всего лишь мы. Максим спрятал лицо в ладони. Кажется, он начал вспоминать. Крайне неприятные ощущения, вперемешку со стыдом. А ещё на полу холодно, блять. И шаль не спасала. — А где хоть моя одежда? — с надеждой спросил Никонов. — Где-то тут валялась… а, так ты на ней спал. Типа, как на подушке. Здорово мы придумали? — гыгыкнул Вася. — Очень. — Ты не обессудь, мы просто с братишкой бедные очень. — Да хуй с ним. Максим встал с пола, сразу натягивая мятую футболку и джинсы. Он зашёл на кухню, где встретил блондинистого паренька, который аппетитно поедал доширак с покрошенной туда сосиской. Никон, ничуть не смутившись, налил себе чифира из большой кружки с заварками, оперевшись об тумбочку на их кухне. — А меня Максим зовут, кстати, — под охеревшие взгляды хозяев квартиры сказал Никон, галантно отпивая из стакана. — Вася, будем знакомы, — сказал красноволосый. — Сафа, — с набитым ртом выдавил из себя Беличенко. На секунду в комнате повисло неловкое молчание, прерывающееся только писком комара. Говорить было особо не о чем. Но Максон нашёл выход из положения: — А я у вас барабаны с гитарами видел, вы чо, эти самые, рокеры? — Ну типа того, — ответил Саня, прожевав лапшу. — У нас образовывается небольшая группа, но пока никто из нас на барабанах играть не умеет… только гитары… — О, так это не проблема! Пацаны, можно с вами? Я все детство учился играть! — А разве ты не танцор? — удивлённо спросил Вася. — И танцор, и барабанщик, и на все руки мастер. Я ж деревенский пацан, вы чего! Все звучало очень убедительно. Но Никон решил продемонстрировать свои таланты; он допил чифир, с громким стуком ставя на стол кружку и гордо прошествовал обратно в спальню с видом «учитесь лохи батя пришёл». Беличенко быстро запихал в себя остатки доширака, ибо узреть мастеркласс очень хотелось. Вася и Саша сели на кровать, наблюдая, как Максим удобнее садится на деревянном стуле и крутит палочки в руках. Наконец, он начал стучать по барабанам. Мелодия и правда получилась очень ритмичной и энергичной, было понятно, что Никон является мастером своего дела. Когда он закончил, парни дружно похлопали: — Ты принят в нашу команду!