Мое Аутодафе

      Данные события происходят одновременно с действиями Феба и Эсмеральды в предыдущей главе.        Медея заболела. Так Фролло сказала Илька. Но на самом деле ее мучили обида и чувство вины. И отражается это физически очень сильно. Пару раз, она все таки осмеливалась подойти к нему, принося чай или лекарства от мигрени. Но слова будто застревали в горле. Вспоминалась сцена из мультфильма, где Фролло в гневе показал свой характер и разгромил творения Квазимодо. И Меди показалось, что если она скажет ему хоть слово, то его внешний лёд треснет и на нее обрушится пламя. Ночами она спала у себя при свечах. Она хотела ощутить Судью рядом, снова испытать то удовольствие, которое он ей дарил. Тело, попробовавшее его изнывало. Но так же ей хотелось вновь ощутить его заботу.       В один из дней, а прошло дня три после тех событий на площади, Илька передала, что Судья уехал - его пригласили на званый ужин. А там и вино, и может быть, женщины. - Хорошо, Илька, иди по своим делам и оставь меня одну я хочу спать. Меди действительно спала до глубокой ночи. Она словно кошка, пыталась сократить время до того, как вернётся ее хозяин. Рыжеволосая скучала по Судье. Не менее чем скучала ее душа, скучало и её тело. Так что девушка с неким стыдом ласкала свою грудь через тонкую сорочку, лёжа в меховых покрывалах. Её рука скользнула ниже, одернула полу ночнушки до таза, а рука скользнула в трусики. Меди закрыла глаза, представляя, что это не её рука, а рука Клода. Гладит и постепенно проникает пальцами. Стон сорвался с её губ... - Мессир... Блики от свечей скользили по стройным ножкам, извивающемуся телу, щекам, горящим румянцем. Волосы полыхали, словно пламя. Ткань ночнушки на груди точно обозначила отвердевшие соски. И она даже не заметила, как дверь в её покои отворилась...       Все это время между ними было напряжение, казалось, что вот-вот воздух начнет искрить, когда они находились рядом друг с другом. Медея все же приходила в кабинет судьи, помогая ему с некоторыми делами, но чаще выполняя мелкие поручения, да приносила чай и лекарство. О большем Фролло и сам её не просил, видел, что девушка дурно себя чувствует, так что решил пока не поручать ей ничего серьезного. Знал бы он, что ее хворь связана с эмоциональным состоянием. Время от времени он ловил взгляд Медеи, словно она что-то хотела ему сказать или спросить, но как только он спрашивал её все тем же ровным, безэмоциональным тоном: "Ты что-то хотела?", - девушка только отрицательно качала головой и уходила. Фролло чувствовал, что она все же хочет что-то сказать, но пока не выводил ее на разговор, ждал, решится ли она сама поднять эту тему, которая встала между ними, как стена. Но вот в один из вечеров судья был приглашен на званый ужин. Он мог бы взять Медею с собой, но ранее днем видел, что ей нездоровится, потому уехал один. Конечно, в обществе, помимо светских разговоров, были и вино, и женщины, но что касалось последних, их Медее даже брать в расчет не стоило, поскольку судья всегда был вежлив, даже обходителен, когда надо, но совершенно холоден к дамам. Эсмеральда была исключением, эдакой манией, с которой Фролло ничего не мог сделать, его тянуло к этой цыганке, но что касалось остальных женщин, так никогда его взор не падал на прелести, сколь бы откровенно они не показывались из платьев, а мыслей о страстной ночи с той или иной дамой даже не проскакивали. А вот вина было вдоволь и сегодня Фролло к собственному удивлению, позволил себе лишнего. Почувствовав это, он распрощался со всеми и уехал домой. В дороге почему-то он вдруг подумал о Медее. Будь она сейчас с ним в карете, между ними могла быть близость прямо здесь. В его памяти вспыли яркие всполохи волос, пышные бедра и небольшая, аккуратная грудь. Как хороша она была бы в платье с открытым декольте, она выглядела бы не развратно, но роскошно. Пожалуй, ей стоило заказать такое платье, определенно.       Приехав в поместье, судья поднялся наверх, решив заглянуть к девушке. Они уже несколько дней спать порознь и что-то толкнуло его самому прийти к ней. Приоткрыв дверь спальни, Фролло шагнул внутрь и услышал, как Медея зовет его, но не сразу понял всю ситуацию. Лишь когда услышал постанывания и учащенное дыхание, прошел ближе, застав развратную картину - девушка занималась рукоблудием, вот только в этот момент звала его. И как она была прекрасна!Медное золото волос, изгибающееся тело, твердые соски, что были видны сквозь тонкую ткань сорочки, пальчики там, под тканью белья трогают нежный цветок. - Приличной девушке стоило бы закрывать дверь дл таких занятий. Увидит кто, слухи пойдут, - голос Клода был ровным, спокойным, но в нем не было уже того холодка, напротив, он был чуть мягче, чем обычно. Вино сделало свое дело.       Медея не сразу заметила Фролло. Она ведь полностью погрузилась в свои мысли, где властный Судья полностью владел ее телом. Это его два пальца вторгались в неё с влажными, тихими звуками. Она раскрывалась им на встречу. Это его другая рука поочередно покручивала твердые соски, оттягивая до лёгкой боли. А его голос в её мыслях говорил с ней четко, властно, слегка холодно, но беззлобно. Девушка уже была готова взлететь на пик, словно птица, но прервал это голос самого же Фролло! Он увидел её! Меди рванула на себя покрывало, сжав коленки вместе, и смотря на Судью, который сам же эти двери и распахнул. - Они были закрыты, Мессир. Сбившимся голосом сказала она и невольно застонала. Влага между ног только пребывала внизу. Все тело горело. Как же всё - таки она его желала! Даже если не сможет словами попросить у него прощения в повседневной ситуации... Её эмоции и близость скажут все за неё. Или возможно после близости она сможет рассказать седовласому, признать, что была не права. Но и он тоже не ангел в той ситуации!        И его мягкий голос без той отстраненной холодности подсказал ей, что это ещё тот шанс. Самое главное, что Фролло лишь слегка выпил, но не был пьян. Вот пьяных мужчин стоило опасаться. - Мессир... Пожалуйста, идите ко мне, - решилась таки девушка и отодвинула покрывало, показывая себя во всей красе. Лоно было влажным и словно ждало поцелуев и ласк. Меди показала четко, что сейчас она полностью в его руках. Наверняка он захочет показать, кто здесь главный. Девушка держала руки на мехах, сжимая их пальчиками, но не прикрывалась.       Фролло смотрит на неё, на первый взгляд, равнодушно, лишь слегока приподнимая брось, когда девушка вдруг почти перед самым пиком подрывается, набрасывая на себя покрывало, будто наивно стараясь скрыть следы преступления. - Их стоит не просто закрывать, но и запирать, - поправил судья, тихо хмыкнув и подходя еще ближе к девушке, оглядывая её, словно и правда преступницу. Хотя то, что она делала, бесспорно, развратно, но это толкает его желать лишь сильнее, напрочь забыв о цыганке с ее откровенными нарядами, показывающими прелести. Она для него словно запретный плод, который можно желать, но лучше никогда к нему не прикасаться, потому что плод этот отравлен. А здесь перед ним живая, разгоряченная девушка, которая желает его, которая все время рядом, сейчас Клод еще не понимает, что это - подарок судьбы, который совсем рядом. Он не пьян, но хмель сейчас немного туманит его рассудок, толкая на безумства с этой прелестной развратницей. А ещё пробуждая в нем властного хозяина. - И разве я давал тебе разрешение касаться себя, когда это могу делать я? - его голос заметно изменился со спокойного и почти равнодушного на более властный. - Что ж, раз ты настолько развратна, - уже боле вкрадчиво произнес судья, наклоняясь к девушке, крепкр сжимая ее колени и разводя ножки в стороны, припадая губами к нежному лону, вкушая ее соки, буквально истязая губами нежный цветок, после чего резко отстраняясь, но скользя руками по телу Медеи, расстегивая пуговицы её сорочки, резковатыми, властными движениям рук освобождая красивое, возбужденное тело от мешающей и раздражающей ткани. Фролло не был пьян, но то, что он в хмельном состоянии девушка могла уловить, однако он не терял координации, его не клонило в сон, напротив, вино словно только сильнее разогрело его кровь, усиливая возбуждение. - Перевернись на живот и приподнимись. Покажи мне себя как следует. Судья отстранеятся, но лишь для того, чтобы стащить с себя мешающую ткань камзола, в которую был облачен на приеме, под ним была темная, наглухо застегнутая рубашка и брюки на прочном кожаном поясе. И к слову, последний Фролло тоже снял с себя, хищным и властным взглядом глядя на Медею и то, как она выполняет его приказы.       - Простите, что я касалась себя без Вашего разрешения, - девушка понимает, чего от нее хочет Фролло. Покорности за её выходку, в которой он тоже был не сахар. Но такому мужчине было не дурно показаться покоренной. Хоть она себя такой никогда не позиционировала. Но и не сильно задирала нос, а просто была такой как она есть. С Клодом она могла хоть почувствовать себя под защитой. Особенно в это время. Так как у женщины не было прав, как таковых. - Хозяин, - добавляет рыжеволосая, после чего по её телу проносится дрожь. Возбуждения. Голос Клода словно гипнотизирует и сводит все сомнения на нет. Меди выгнулась навстречу его жадному рту, мелко дрожа и сжимая меха под собой. Вскрикивая. Ее цветок не успевал улажняться. Это был новый опыт, до сладости приятный, хотелось большего, но неожиданно, все заканчивается.       Рыжеволосая слегка всхлипывает и покорно переворачивается, демонстрируя округлые ягодицы с ямочками. Прогибаясь ниже в спине и прикусывая губы. Рыжие волосы казались красной, темной медью в полутьме комнаты. Кожа девушки приобрела золотистый, приятный оттенок. Её цветок был влажным. До бесстыдства манящим, пульсирующим. Лепестки его манили к себе, обещая райское удовольствие. Дырочка между ягодицами была девственной. Невинной.       Меди сжалась услышав звук выскальзывающего пояса и опустила голову, но позы не нарушала.       А Фролло знал, что Медея не из тех, кто так легко покорится, хотя она и понимала в какое время попала, но ее характер все же не сгибался. Девушка лишь немного присмирела с момента, как попала сюда, да и то, потому что постепенно училась жить в чуждом для нее времени. Такую девушку не сломать, но Клод как раз и не желал ее ломать, она влекла его именно такой, какая она была, но все же порой он требовал покорности, как сейчас. Нет, ему не нужна женщина, которая полностью прогнется под мужчину и станет почти добровольной рабыней, однако властным судья был не только по должности, но и по нраву своему. Медея же с некоторых пор была его женщина, пусть это и оставалось за вуалью личной помощницы, с которой на людях Клод был сдержан и даже холоден, как со всеми.       Он терпеливо ждет, пока девушка примет нужную позу и чувствует, как стремительно накатывает желание, как тяжелеет в паху при одном взгляде на влажный цветок, уже готовый принять в себя. - Я покажу тебе, как нужно это делать правильно, - вкрадчиво прошептал Фролло почти у самого ушка Медеи, наклонившись к ней. И в тот момент его пальцы прошлись по промежности, минуя тугую дырочку между ягодиц, туда он пока девушку не трогал, и погружаются в горячее лоно, неспешно двигаясь внутри, сладко скользя. Вторгается мужчина пальцами по самые костяшки, с влажными звуками двигая рукой. Горячие губы прошлись по нежной шейке и плечу девушки, но поцелуи были властные, переходя в покусывания. А в какой-то момент Клод отстраняется, глядя на красивую изогнутую спинку, на нежное лоно, что плотно обхватывает его пальцы и второй рукой берет свой пополам сложенный пояс, проходясь легким ударом по нежной округлой ягодице. Несмотря на хмель, судья рассчитывал силу, дабы не причинить вреда, но ощутимо и болезненно-сладко, ведь как оказалось недавно, это Медею даже возбуждает. - За свою дерзость ты должна понести наказание, девочка, - новый удар пришелся по другой ягодице, а следующий по низу живота, слегка подхлестнув по лобку и задев бусинку клитора.       Сейчас эта рыжая наглая волчица, лисой её уже никак не назовешь, сделала это сама, по своей воле проявляя ту черту, которую следовало применить взрослой, сознательной женщине, когда мужчина хочет почувствовать её податливость и покорность. Горячее дыхание Судьи тронуло нежную раковину ушка девушки. А голос его снова заставляет ее нетерпеливо кусать губы и лишь беспомощно ожидать приговора. Соски сладко ныли от возбуждения, желало ласки и остальное её тело. - Х - хозяин... Тихо, робко прошептала Меди. Пальцы миновали опасную зону и наконец медленно входят в ее киску. Девушка обхватывает их бархатными стеночками насколько может, подрагивая на них. Клод не встречает никаких препятствий на своем пути, пока властно овладевает девушкой таким способом. Напротив, внутри она вся расслаблена, орошает пальцы смазкой, невольно затягивая их глубже и сильнее. От властных поцелуев и укусов в шею, Меди теряла голову в прямом смысле этого слова. Подставляла нежную часть кожи только для того, чтобы Фролло оставлял на ней как можно больше следов. Помечая. - Ах! Я виновата! От первого удара девушка вздрагивает. Дрожат ее узкие плечи, скользят по ним пряди огненных волос, а лоно сжимается сильнее, от второго, пальчики на ножках поджимаются. Жаркая боль щиплет нежные места, постепенно переходя в приятное тепло. Возбуждение накатывает с новой силой. И сейчас мысли только о том, как бы не кончить. - Х - хозяин! Ах! Хмпф...       - Виновата и все? Или ты что-то еще хотела мне сказать? - Фролло вновь задает этот вопрос, уже не так холодно и равнодушно, как ранее, но все тем же сдержанным тоном, в перерывах между жадными властными поцелуями, странным образом сочетая их со спокойным и ровным тоном. По нежному месту Медеи снова проходится полоса кожи, оставляя ощущение мучительно - сладкой боли. А вот рукой судья резко прекращает двигать, вставив пальцы глубоко в растянутую влажную дырочку. Он не торопится брать девушку, напротив, продлевает её сладкую муку. - Перевернись. И скажи, что хочешь сказать, глядя мне в глаза, - пальцы мужчина медленно вынимает, подхлестывает девушку по ягодицам влажной от её же смазки рукой. Фролло знал, что любовницу возбуждает больше всего и знал, как быстро довести Медею до пика, вот только сейчас он хотел вовсе не просто довести её, он хотел слышать её желания, чтобы девушка говорила о них откровенно прямо, глядя в его глаза. Именно в тот момент он ожидал там увидеть кое-что важное для себя. А сейчас он не отказал себе в удовольствии чуть отстранившись, взглянуть на откровенную позу Медеи, ведь ее тело было такими возбужденным и желало его. Внизу живота сладко ныло, однако судья лишь провел ладонью по волосам девушки, ожидая, когда она подчинится.       Меди тихо застонала. Да, Фролло успел её немного раскрыть, раз уже знает, что порка способна ее возбудить и несколько раскрепостить. Но у них была всего одна ночь. Этого чертовски мало для того, чтобы узнать друг друга. Новый удар вызывает в девушке целую бурю эмоций: Медея стонет и поддается на пальцы, слегка двигая бедрами. Снова сжимая в себе. Её тяжёлое дыхание слышно вполне отчетливо, словно в комнате выключили все посторонние звуки оставив лишь это дыхание и голос её личного Дьявола. - Хозяин... Вы жестоки. Мучить так свою беззащитную жертву. Девушка перевернулась, снова Клод мог видеть ее тело во всей красе и возбуждении. Только вот теперь по нему капельками скользит пот. Рыжие волосы прилипали к плечам и спине девушки. Маленькую грудь венчали твердые соски, темные, словно вишни. Внутренние стороны бедер матово блестели от влаги. Касание Фролло к волосам заставило Меди взглянуть в его глаза, взором умоляющим, полным желания. - Вы сейчас такой властный и строгий. Это почему-то заставляет желать Вас ещё сильнее... Хозяин, - девушка прикусила губу, стыдливо алея щеками. - Когда Ваши губы были там... Я сделаю все, что Вы захотите за Вашу ласку. Пожалуйста, прошу... Терпеть было сложно, внизу все уже болезненно сводило. Тело изнывало, а девушка была ещё не так опытна. Ей лишь оставалось надеяться на милость Судьи.       Да, у них была всего одна ночь, но будет их еще немало и далеко не в каждую они будут пробовать что-то новое, будут у них и ночи, когда они будут ограничиваться самым традиционным, ведь упор будет на том, чтобы как можно лучше узнать друг друга. - Разве ты не знала ранее, что я жесток? - голос судьи остается ровным, а выражение лица спокойным, лишь чуть заметно приподнимается бровь. Но какая же жаркая волна хлынула вновь по всему телу, ударяя в виски и в пах, когда девушка ложится на спину, с разведенными ножками, представая перед ним во всей своей женственной красе.        Тугие вишенки сосков, напряженный плоский животик, широкие бедра, стройные ноги и сладкое лоно межд ними, что так и манит прикоснуться к нему. Хмель в крови только сильнее толкает Фролло брать девушку, раз за разом, дарить ей сладкую боль и удовольствие. Она смотрит умоляющим взглядом, под которым все же трескается лед спокойствия самого сурового человека в Париже. А когда Медея просить ласкать её там внизу губами, за что она готова на всё, Фролло вовсе не удерживает изумления. Она все же была откровенна, настолько, насколько возможно было и разве можно отказать, когда женщина вот так просит? Пожалуй, что нет.       Фролло молча поднимается и отходит, чтобы взять небольшую корзинку, которую заходя, оставил у порога, в ней были две бутылки чудесного и дорогого вина. Он неспешно откупоривает эту бутылку, поглядывая на Медею. - Испей вина, - в этот момент во взгляде судьи скользит какой-то странный огонек, доселе неведомый Медее. Он делает глоток прямо из бутылки, наклоняется к лицу девушки, отдавая глоток ей в поцелуе. - А теперь напои меня, - хрипло шепчет он в губы девушки, отставляя бутылку и спускаясь вниз, проходясь спинкой языка по нежным лепесткам, вкушая вкус её тела, что бы лучше дорогого вина.       - Знала. Но я сама согласилась. Ответила Медея, глядя в глубокие черные глаза мужчины, который сейчас полностью завладел ее вниманием. И с ним она была предельно откровенна. Потому как только ему одному на данный момент могла доверится. Как бы не было тяжело после той выходки. Единственным человеком к кому она придет - будет Фролло. И так будет ни раз. Просто ни она, ни он о том не знают. И отнюдь не счастливые моменты понадобятся, чтобы это осознать. Меди смотрит на то как Клод отходит от нее и нетерпеливо кусает губы. Каждая минута промедления сводит девушку с ума. В тонких пальцах мужчины Меди заприметила бутылку вина. Она, конечно удивилась, но у Судьи свои причуды. А вот странный огонек в его глазах немного насторожил.       Глоток в поцелуе она принимает медленно, наслаждаясь и чувствуя как все тело прошибает дрожь. И так было не долго опьянеть... - Прошу, испейте... Бедра Меди приподнимает, поддаваясь ближе, мягко привлекая седовласого ближе за плечо. Лоно раскрывается словно ракушка перед ним, давая больше влаги.       - Прекрасный кубок, - хрипло шепчет Фролло, припадая плотно губами к нежному лону, вторгаясь в него языком. - И не менее изысканное у сего кубка содержимое. Судья чувствует, как вино ударяет в голову, сильнее, чем обычно, ведь хмель смешивается с возбуждением. Он желает эту девушку, но прежде желает испить её до дна. Седовласый вдруг отстраняется и ложится на спину, привлекая девушку к себе, позволяя ей встать так, чтобы её колени были по обе стороны от его головы, а лоно - прямо над его лицом. - Расслабься, девочка, я желаю тебя полностью, - пальцы, унизанные перстнями раздвигают в стороны лепестки, языком Фролло поддразнивает клитор, помогая девушке расслабиться.       Медея глядит на Фролло поражённая тем, что видит. Она желала этого. Мужчина прижимался вплотную горячими губами к ее лону. И вторгался внутрь языком. О, как сладостно было ощущать его внутри себя. Когда влажные стеночки внутри были ласкаемы... И это заставляло краснеть от смущения. Хмель уже давно кружил её голову. Но каким - то образом - она была все ещё в сознании. - Я польщена, Хозяин... Когда же поза меняется, краска набегает на лицо Медеи ещё больше и сильнее. Ее влажный цветок находился прямо над лицом Клода и это смущало. Но когда он раскрывает её лоно своими пальцами, и дразнит клитор, она утопает в сладкой неге. Нежное влагалище расслабляется. Девушка выгибается и стонет, невольно прижимаясь ближе к страстному мужскому рту. Да, никто и с первого взгляда не подумает, что Фролло - довольно темпераментный мужчина. Даже безумный... Хотелось его ощутить уже внутри. В себе. - Хозяин... Возьмите... Меня... Пожалуйста... Медея говорит это уже попалам со стонами, потому что просто не получается иначе. Её лоно сладко пульсирует, а бедра мелко дрожали. Она боится кончить раньше времени.       Фролло нравилось вот так играть с ней, видеть, как девушка сладко изнемогает от желания и он лишь подлил масла в огонь, принявшись подушечкой большого пальца стимулировать бусинку клитора. Он позволил Медее не сдерживать себя, напротив, отпустить подступающий так близко оргазм.       Да, он захмелел, но это не значило, что он совершенно пьян и не понимает ничего, напротив, он четко контролирует ситуацию, его захмелевшее состояние выдает только лихорадочный блеск в глазах. - Я возьму тебя, девочка, но лишь после того, как ты мне немного поможешь, - в уголках губ скользнула лукавая улыбка, а в глазах скользнул безумный блеск. Властные руки крепко взяли Медею за бедра, опустив её вниз, огладив одной рукой небольшую, упругую грудь, прихватив сосок. - Опустись сверху, подари мне себя.       Меди, все же не выдерживая, изливается, мелко дрожа. Ей внезапно хочется поцеловать его, ощутить эти тонкие, но чувственные губы. Меди наклоняется в той новой позе, притираясь влажным цветком к вставшему органу. Заслоняет Фролло пышной массой медных волос и нежно целует в губы. Её глаза так же лихорадочно блестят. Обхватив мужчину пальчиками, девушка медленно опускается сверху. Погружая в себя большой, пульсирующий член. Медленно, тихо касаясь бёдрами бёдер Фролло. Медея сладко сжала его внутри бархатными стеночками. И стала медленно двигаться. Ее лепестки плотно обхватывали орган, а крепкая маленькая грудь плясала при каждом движении, словно спелые яблочки на ветру, когда ветер колышет веточки яблони.       Фролло позволяет ей эту маленькую наглость, проявить инициативу и поцеловать его. И он отвечает ей взаимностью, сладко изучая ее губы в поцелуе, отдавая ей ее же вкус. Это будоражило мужчину еще больше, Клод редко позволял Медее "править бал", но порой делал исключение и совершенно не жалел об этом. Вот и сейчас, разорвав поцелуй, он крепко берет девушку за плечи, призывая ее чуть откинуться назад, когда она медленно насаживается на его орган.        С губ мужчины срывается судорожный вздох - эти обволакивающие ощущения столь сладостны и приятны, что ему даже не хочется спешить, напротив, он наслаждается моментом, скользя ладонями по небольшой, красивой груди Медеи, полностью накрывая ее ладонями, потирая упругие, твердые соски, сжимая пальцами груди. Но порой Фролло убирал руки, скользя ими по талии и широким бедрами, с наслаждением глядя, как колышется красивая аккуратная грудь на каждом ее движении. Судья не смог отказать себе в столь прекрасно зрелище и наслаждался им долго, вскидывая бедра, беря нежное, влажное лоно, вторгаясь глубоко. Опустив одну руку вниз, большим пальцем он принимается массировать бусинку клитора, усиливая ощущения девушки, а оттого и свои, двигаясь уже сильными, смачными толчками, вскидывая бедра, второй рукой то крепко сжимая ягодицу Медеи, то звонко шлепая ладонью по ней. И чем быстрее и сильнее становятся толчки, тем чаще и прерывистей дышит мужчина, чувствуя, как подкатывает волна, он быстрее двигает пальцем, стимулируя девушку, дабы ее первой настиг оргазм.       А девушка была довольна тем, что и мужчина давал ей проявить инициативу и действовать самой. Некоторые такой роскоши своим любовницам не позволяли. И Меди была благодарна за такую возможность. Ведь это значило, что относится к ней Судья как к равной. Девушка и сама стонет от того, что Клод не торопит момент, а растягивает его и гладит её тело. Касается груди. От этих прикосновений у нее мурашки бегут по коже. Соски трутся о его ладони, твердые, очень чувствительные. С губ рыжеволосой вырывались тихие стоны. А вот от сильных, глубоких толчков она вскрикивает и стонет громче. Принимая в своё лоно. Вскрикивая от сладостно - болезненных ощущений, когда головка бьётся в стенку матки. - Ум! Ах! Хозяин! Меди широко распахивает глаза и стонет чаще, двигая бедрами быстрее и сильнее, сливаясь с толчками седовласого. Слезы скользят по щекам от удовольствия, её тело извивается как будто она горит в пламени. Влагалище судорожно сокращается, сладостно сжимая член внутри, когда девушка стонет и испытывает оргазм, мелко дрожа. Чувствуя как теплое семя наполняет её до краев.       Фролло замирает спустя несколько толчков после того, как влагалище девушки судорожно сокращается, плотно сжимая внутри орган. Тягучее семя толчками выстреливает в её горячее лоно.       Спустя несколько минут после соития, Фролло неспешно поглаживает бедро девушки, сидя рядом с ней на краю постели, уложив её, не отказывая себе в удовольствии скользить взглядом по красивому, обнаженному телу. - Завтра будет официальный прием. Я хочу, чтобы ты меня сопровождала. Наряд для тебя уже приготовлен, - голос Фролло звучал спокойно, ровно, не скажешь, что совсем недавно они с Медеей предавались утехам. Властная рука, унизанная перстнями слегка шлепнула девушку по попке, судья чуть заметно усмехнулся. - Иди в купальню. Твоя ночная рубашка чистая висит там, - сам судья дождался, пока девушка скроется в купальне и отправился в другую. Эту ночь Медея снова осталась в его покоях.       Грудь девушки вздымалась от частого дыхания после бурного оргазма. Она нежилась в постели, наблюдая за своим Мессиром. Как же он был совершенен в своей пожилой красоте. Для нее это было так. Резкие черты с высокими скулами, впалые щеки. Черные тонкие угольные брови, всегда аккуратно расчесанные седые, сейчас растрёпанные, серебристо - серые волосы. Сильный кадык на худощавой шее... и тонкие но властные пальцы, унизанные перстнями. На эти руки с узкими ладонями ей хотелось смотреть вечно. И он любуется ею... Щеки Меди покраснели. - Как скажете, Мессир. Она не озвучивала свои мысли о волнении. Черные глаза итак слишком диво блестели, выдавая её волнение. Она ведь сможет показать насколько хорошо усвоила уроки Клода. Показать себя хорошей помощницей. Из мыслей её вывел шлепок. Рыжеволосая залилась краской, словно это не она сейчас была на мужчине, а какая-то другая развратная девица. Девушка упорхнула в купальню. Омылась, а затем, они оказались в покоях Клода, велев служанке прибрать у самой Медеи. Ведь предавались страсти они у неё.       Девушка спала спокойно в обществе Клода. Ей не было так страшно как бывало обычно. Да и Фролло не забывал оставлять свечу на прикроватной тумбе.