The First of His Kind

После того, как они вместе укладываются, Уилл хочет спать. Веки опускаются, и даже желание Ганнибала держать его рядом и ставить отметины на обнаженной шее не заставляет Уилла остаться. Его пара нуждается в отдыхе, его тело вынуждает к изнеможению, чтобы не подвергать опасности потенциальную беременность. Несмотря на то, что шансы забеременеть в первую же течку после приема супрессантов невелики, это естественный инстинкт, и Ганнибал готов его развивать. Он подводит Уилла к гнезду и снова затягивает ремень на шее, туго затягивая его. Глаза Уилла закрываются, когда Ганнибал делает это, он стонет и прижимается открытым ртом к шее Ганнибала, и это кажется наградой за усилия. Ганнибал улыбается, отпускает Уилла и спускается вниз. Когда он подходит к кухне, из кармана его пальто звонит телефон, и он идет, чтобы ответить на звонок. Он подавляет тихий рык. Это Джек. — Привет, Джек, — мягко здоровается он, и начинает убирать сумку с уколами Neutral и бритвенным набором, прижимая телефон к щеке и плечу. — Как идет война? — спрашивает Джек с легкой долей юмора в голосе. Голос у него усталый, но в то же время расслабленный. Отсутствие Потрошителя охладило его агрессию. — Уилл показывает многообещающий намёк на пути к выздоровлению, — отвечает Ганнибал. — Простите меня, я был очень занят последние несколько дней. Я должен сообщить последние новости. — Я уверен, что ваша поглощенность вполне обоснованна, — говорит Джек. Затем он прочищает горло. — Правильно ли я понимаю, что он был восприимчив? Ганнибал улыбается. — Да, — говорит он и больше ничего не предлагает. Джеку не нужно знать о тихих разговорах, которые они ведут, о близости, которую Ганнибал обрел со своим очаровательным партнером. Джеку также не нужно знать, что теперь Уилл принадлежит Ганнибалу, и его поводок порвался и теперь висит в клочьях в руках Ганнибала. — Хорошо, — говорит Джек. — Я волновался. — Что он будет сопротивляться мне? — спрашивает Ганнибал. — Что он будет сопротивляться всему, — отвечает Джек. — Он упрям, даже больше, чем обычно упрям его вид. Ганнибал снова улыбается. Этого он не может отрицать. Затем Джек вздыхает, и его голос снова звучит гораздо более усталым. — Боюсь, есть еще одна причина, по которой я вам позвонил, — говорит он. — Произошло еще одно убийство Потрошителя. Ганнибал замолкает, хмуро глядя на кухонный стол. — Вы уверены? — спрашивает он, и костяшки его пальцев белеют, когда он прижимается к кухонному острову. — Да, — отвечает Джек. — Или это очень хороший подражатель. Мне нужно, чтобы Уилл вернулся. Ганнибал поднимает глаза к потолку и вздыхает. — Я не уверен, что это возможно, Джек, — тихо говорит он. — Уилл находится на полпути через очень сильную течку. Не думаю, что от него сейчас будет много пользы. Джек хмыкает. — Я могу приехать к вам. Недопустимый поворот событий. Ганнибал борется с желанием зарычать. Он не может по разумным причинам отказать Джеку в этом. Нет ничего, что Джек считает более важным, чем поимка Потрошителя. — И снова я вынужден отказаться, — говорит он. — У Уилла течка. Присутствие другого Альфы может заставить его сделать что-то... радикальное. — Тогда я пошлю Алану, — говорит Джек, и спорить больше не о чем. Ганнибал сжимает губы и сдерживает рычание. — Пусть он придет в себя настолько, чтобы быть полезным. — ...Я пришлю адрес, — бормочет Ганнибал, и Джек вешает трубку. Ганнибал подавляет желание швырнуть телефон через всю кухню и посмотреть, как он разлетится на мелкие кусочки. Он пишет Джеку адрес своей хижины и кладет трубку, чтобы не сломать бедняжку пополам от силы его хватки. Неприемлемо. Как смеет Джек вмешиваться в замыслы Ганнибала, да еще когда Уилл оказывается таким восприимчивым и жаждущим к нему. Приезд сюда Аланы может означать, что все рухнет. Если Уилл не сможет быть "полезным", Ганнибалу придется сделать ему еще один укол. Или, что еще хуже, заставить свою половинку пережить течку неудовлетворенным, и это грозит разрушить связь между ними. Он делает глубокий вдох, заставляя свои мысли успокоиться, чтобы достичь ясности. От Балтимора до его хижины примерно четыре часа езды. Даже если Алана поедет прямо сейчас, у Ганнибала еще есть время. Он подходит к гнезду Уилла и стучит в дверь. — Уилл? — тихо зовет он, не желая будить его, если он спит. — Уилл, дорогой, ты не спишь? На секунду воцарилось молчание. Затем: "Я проснулся. Заходи." Ганнибал открывает дверь и видит Уилла, сидящего на коленях перед чемоданом. В руке у него открытый флакон с супрессантами. Они высыпаны и рассыпаны по полу между его коленями. В другой руке таблетки аспирина, единственный пузырек, стоящий на полу. Ганнибал замолкает, и Уилл смотрит на него снизу вверх. — Они одинаковые, — говорит он. Ганнибал склоняет голову набок. — Они похожи, — отвечает он. — Нет, — говорит Уилл и качает головой. Он оскаливает зубы в коротком рычании и снова смотрит на груду таблеток. Он сжимает кулаки. — Нет, не похожи. Они одни и те же. Почему они одинаковые, Ганнибал? Ганнибал поджимает губы и, когда Уилл поднимает на него глаза, вздыхает. — Потому что я заменил твои супрессанты аспирином. Уилл снова моргает, как будто не ожидал, что Ганнибал будет с ним откровенен. — Ты... заменил их, — повторяет он и смотрит на ноги Ганнибала. — Ты заменил их. Итак... когда я спросил тебя, может ли у меня все еще начаться течка, когда я на супрессантах… — Я не лгал, — говорит Ганнибал. — Ситуация, в которую ты меня поставил, вполне возможна. — Но маловероятна, — шипит Уилл. Он встает, роняет таблетки и пузырек и с рычанием набрасывается на Ганнибала. Золото в его глазах блестит и сияет от его гнева. — Ты сделал это. У меня из-за тебя началась течка! — У тебя началась течка, потому что ты не хуже меня знал, что это единственный способ увидеть, — спокойно отвечает Ганнибал. Уилл не убежит от него, он в этом уверен. Они могут сражаться, но Ганнибал тоже к этому готов. Он входит в комнату и закрывает за собой дверь, приближаясь к Уиллу. Уилл дрожит, его пальцы крепко сжаты. Он скрипит зубами и рычит, когда Ганнибал берет его за руки, но не отшатывается и не пытается убежать. — Я причинил тебе вред, Уилл? — спрашивает Ганнибал. Уилл судорожно втягивает воздух сквозь зубы. — Я сделал или сказал что-нибудь такое, что заставило тебя испугаться? — Я был так слеп, — говорит Уилл, задыхаясь от этого слова. Ганнибал отпускает одну из его рук и берет его за волосы, прижимая их друг к другу. Несмотря на свой гнев, Уилл падает на него, ремень на шее держит его гибким и сладким в руках Ганнибала. Ганнибал через мгновение расстегивает ремень и отпускает его. Уилл задыхается, его глаза расширяются, когда он поднимает их, чтобы встретить взгляд Ганнибала, удивленный тем, что Ганнибал дал ему свободу. Он облизывает губы и снова отводит взгляд. — Алана едет, — говорит Ганнибал, и Уилл снова поднимает глаза. — Произошло еще одно убийство. Подражатель Потрошителя. Джек хочет, чтобы ты проанализировал материалы дела. Уилл хмурится, а Ганнибал улыбается, наблюдая, как Уилл пытается уследить за разговором. — Если ты хочешь пойти с ней, я не стану тебя останавливать, — добавляет Ганнибал, гладя волосы Уилла, пока у того не задрожат веки. — Но я прошу тебя остаться со мной. Поверь мне, также как ты легко делал это раньше. Уилл облизывает губы и вздыхает, уткнувшись лбом в челюсть Ганнибала. — А куда же мне еще идти? — он шепчет, и его голос звучит побежденным и грубым. — Ты пометил меня. Мой запах у тебя в носу, моя кровь у тебя во рту. Ты найдешь меня, куда бы я ни побежал. Он не ошибается. Через мгновение Уилл отстраняется, тяжело дыша, и берет Ганнибала за руки. — Идем со мной. — Куда мы идем? — Мы снова будем играть в шахматы, — говорит Уилл и оглядывается через плечо, словно провоцируя Ганнибала поспорить. — На этот раз по другим правилам. Ганнибал склоняет голову набок, но позволяет Уиллу отвести себя в гостиную. На диване виднеется пятно пота и семени, и Уилл заставляет Ганнибала сесть на него, прежде чем тот опускается на колени, чтобы поднять шахматную доску и фигуры. — Каковы правила игры? — спрашивает Ганнибал. Уилл замолкает, глядя на него снизу вверх. — Ты разоблачил меня, — натянуто говорит он. — Оставил меня открытым, как труп на столе гробовщика. Теперь моя очередь. Ганнибал хмыкает, подавшись вперед. — Когда ты возьмешь фигуру, ты расскажешь мне кое-что о себе, — говорит Уилл, расставляя всё по местам и садясь напротив Ганнибала. Ганнибал кивает. — А если ты возьмешь фигуру? — спрашивает он. Уилл колеблется, покусывая нижнюю губу. Его пальцы вцепляются в ткань спортивных штанов, костяшки пальцев белеют. — А если я возьму фигуру, то задам тебе вопрос, и ты ответишь мне честно. Ты не будешь лгать или танцевать вокруг правды. Если подумаю, что ты солгал, то я уйду с Аланой и никогда не вернусь. Ганнибал поджимает губы и спорит, отказываясь, но для него так же неприемлемо потерять Уилла сейчас, как для Джека увезти его отсюда. Ганнибал не отпустит Уилла, даже если это Уилл попытается уйти. Он вздыхает. — Очень хорошо, — говорит он и жестом приглашает Уилла идти первым. Уилл кивает и потирает пальцами голое горло. Он наклоняется вперед и сдвигает свою пешку со стороны Короля на одну позицию вперед. Ганнибал приподнимает бровь и толкает пешку, прикрывающую его коня со стороны Королевы, на два места вперед. Уилл улыбается. — Чувствуете себя агрессивно, доктор Лектер? — спросил он и отодвинул коня от Королевы, чтобы тот встал перед ладьей. — Я хочу быть с тобой откровенным, Уилл, — отвечает Ганнибал, ставя еще одну пешку на два места вперед — ту, что перед его Королевской ладьей. — Я предал твое доверие, и это после того, как ты был так храбр, чтобы отдать его мне. Я хочу все улучшить. — Ты хочешь позаботиться обо мне, — бормочет Уилл и снова двигает коня вперед, прижимаясь к пешке Ганнибала. — Да, — отвечает просто Ганнибал. Он перемещает своего слона в центр поля. Уилл двигает свою Королеву и берет его. Он поднимает глаза и встречается взглядом с Ганнибалом. — Как звали твою сестру? — спрашивает он. Ганнибал моргает. Он не ожидал такого вопроса. — Миша, — хрипло отвечает он. Уилл кивает, покусывая нижнюю губу. — Так мы назовем нашу первую дочь, — говорит он, и Ганнибал громко сглатывает, глядя на доску. Такая простая декларация — и все же она означает будущее. Это означает вечность и шанс для Ганнибала исправить зло, которое было сделано ему так давно. Затем он берет одну из пешек Уилла своей собственной. Уилл выжидающе смотрит на него. Ганнибал вздыхает. — Я перестал быть хирургом не из-за чувства потери или недостаточности, — говорит он. — Я остановился, потому что не было никакой ответственности. Я хочу, чтобы люди знали, кто виноват в моих преступлениях. Уилл наклоняет голову набок и кивает. В следующий раз, когда взята фигура, это одна из ладей Ганнибала. Ганнибал не может не отметить, что Уилл намного лучше играет, когда Ганнибал не успокаивает его и не разжигает его разум. — Ты когда-нибудь собирался рассказать мне о подмене моих супрессантов? — спрашивает он. Ганнибал улыбается. Это больше похоже на тот вопрос, который он ожидал услышать. — Нет, — честно отвечает он. — Скорее всего, нет. Уилл смотрит на него, поджимает губы и вздыхает через нос. — Я бы тебя простил, — говорит он. Ганнибал кивает, сглатывая, и они обмениваются очередной потерей пешек. — Почему ты позволил мне иметь мой Голос? — спрашивает Уилл. — Ты мог бы забрать его у меня. — Зачем мне это делать? — Не уклоняйся от ответа. Ты знаешь, что произойдет, если сделаешь это. Ганнибал вздыхает и кивает, глядя на шахматную доску и обдумывает ответ. Уилл ждет его с плохо скрываемым нетерпением. — Мне не нужна марионетка, Уилл, — говорит он и поднимает глаза. — Или игрушка в пары. Я бы на такое не согласился. Если бы я хотел, то давно был бы женат на какой-нибудь женщине или Омеге с красивой улыбкой и полной воздуха головой. Уилл улыбается. — Вместо этого ты выбираешь меня. Человек с головой, полной крови и внутренностей. — Я нахожу, что это гораздо лучше соответствует моим вкусам. Следующим падает слон Уилла, и Ганнибал рассказывает ему, как он научился рисовать в картинных галереях Италии, а затем в Вашингтоне, округ Колумбия. Затем одна из пешек Ганнибала. Уилл вздыхает. — Приезд Аланы сюда, приводит тебя в ярость. Почему? Ганнибал улыбается. — Это не очевидно? — спрашивает он. — Не танцуйте, доктор Лектер, — огрызается Уилл. Затем он снова вздыхает, его гнев тает. — Я не позволю тебе причинить ей вред. Она была мне хорошим другом. — Для нас обоих, — отвечает Ганнибал, делая следующий ход. — Ты думаешь, я сделаю ей больно? — Я не знаю, что ты сделаешь, — бормочет Уилл. — Со мной или с ней. — Ты считаешь, что я веду себя неразумно, — говорит Ганнибал. — Впускать чужую сторону, пока у тебя течка, может быть опасно, Уилл. Особенно если бы Джек проигнорировал мою просьбу и приехал вместо Аланы. Он все еще может. Как бы ты отреагировал на чужого Альфу в твоем гнезде, в твоем доме? Верхняя губа Уилла дергается. Он кусает нижнюю губу и качает головой. — Я бы убил его, — отвечает он категорично и ставит Шах Ганнибалу, отодвигая своего Короля в сторону. Ганнибал улыбается, мурлычет и берет одну из пешек Уилла своей Королевой. Уилл не ждет, пока он заговорит — его глаза широко раскрыты и красивого золотистого цвета. — Тебе нравится эта идея, — говорит он, сжимая пальцами край шахматной доски. Ганнибал склоняет голову набок. — О том, как я защищаю себя, сражаюсь за свое гнездо и своих детей. — Я бы не хотел иметь пару, которая позволила бы одному мужчине завладеть собой. Уилл наклоняет голову набок. — И все же ты наслаждаешься своей властью надо мной. Ганнибал пожимает плечами. — Это мое право, — отвечает он, и Уилл хмурится. — Так же, как ты имеешь право требовать моей защиты и моей любви, пока я не смогу дать тебе больше ни того, ни другого. — Я требую от тебя всего, — отвечает Уилл. Он выпрямляется, забыв о своем следующем движении. — И я даю все свободно, — говорит Ганнибал. Он улыбается, когда Уилл хмурится еще сильнее. — Я не склонен к необдуманным поступкам, Уилл. Когда мы стали друзьями, я почувствовал потенциал для большего между нами, и, как я уже говорил раньше, когда у тебя начался гон, я увидел, что этот потенциал реализовался. — Ты хочешь сумасшедшего в пару, — тихо говорит Уилл. — Дикую собаку на поводке, которую можешь контролировать только ты. — Это то, что ты чувствуешь сейчас? — спрашивает Ганнибал. — Как дикая собака на поводке? Услышав это, Уилл издает тихий смешок и качает головой. — Нет, — отвечает он. Больше он ничего не говорит. Он берет еще одну пешку Ганнибала своей ладьей. — Мат. Ганнибал смотрит на доску. Действительно, это шах и мат. Он улыбается. — Ты хитрец, — говорит он. Уилл хмыкает, встает и садится рядом с Ганнибалом на ту же кушетку. Он прислоняется лбом к руке Ганнибала, и Ганнибал поднимает ее, обнимая Уилла за плечи и позволяя ему прижаться ближе, его ноги лежат на диване, а колени покоятся на бедре Ганнибала. Уилл наклоняет голову и целует Ганнибала в шею, где должен быть брачный укус. — Я требую твоей любви, — шепчет он, и Ганнибал вздрагивает. — И твоей преданности. Я требую быть равными, как ты сам часто говорил. Я отдаю тебе взамен свое — мое обожание, мою верность, мое тепло и моих детей. Все это твое. Ганнибал сглатывает и чувствует на своей шее улыбку Уилла. Алана приезжает как раз к обеду. Уилл еще не поддался течке и кажется бодрым и энергичным. Ганнибал и он принимают душ ради соблюдения приличий. Хотя Алана и не может уловить тончайших намеков на их совокупление, она могла бы уловить запах секса, исходящий от них обоих, что Ганнибал считает невежливым. Он ведет ее на кухню, где Уилл поглощает вторую половину запеканки. Ее глаза загораются, и она улыбается с облегчением, когда Уилл поворачивается к ней. — Рада тебя видеть, — выдыхает она и подходит, чтобы обнять его. Ганнибал сглатывает, борясь с желанием зарычать на нее, и напоминает себе тщательно стереть ее запах с Уилла, когда она уйдет. — Хотел бы я, чтобы это было при более благоприятных обстоятельствах, — весело отвечает Уилл с усталой улыбкой. Он кивает на папку в ее руке. — Это оно? — Нам не нужно в это вдаваться, — говорит Алана и кладет папку на стол. Ганнибал берет ее прежде, чем она успевает что-то сделать, и бросает на него взгляд и садится на второй стул. — Как ты? — Алана, — мягко говорит Уилл и нежно берет ее за руку, — я ценю это, правда, но я в порядке. И если не вдаваться в подробности, то у меня не так уж много времени до того, как я перестану быть полезным тебе или Джеку. Пожалуйста, дай мне взглянуть на файл. Ее челюсти сжимаются, но когда Ганнибал встречается с ней взглядом, она неохотно кивает. Уилл улыбается, отпуская ее руку, и протягивает руку, чтобы забрать папку у Ганнибала. Он открывает ее, просматривая фотографии и отчеты о вскрытии. Ганнибал с удовольствием замечает, как в его глазах мелькает вспышка гнева, прежде чем она улетучивается. Уилл знает, что это подражатель, и сердится на него. — Когда были найдены тела? — Сегодня утром, — отвечает Алана. Она смотрит на след от укуса на шее Уилла. — Муж и жена, позирующие в изножье кровати, как ангелы. — Она снова стискивает зубы. — Он спал в ней, пока они стояли на коленях. Уилл хмыкает. С их спин содрали кожу, и они стали похожи на жутких ангелов. В этом есть что-то странно поэтическое, и Ганнибал мог бы восхититься этим, если бы не тот факт, что Джек так жаждет поставить его имя на это. Уилл качает головой. — Это не Потрошитель, — говорит он и трогает фотографии. Алана кивает, барабаня пальцами по столешнице. — Это... преклонение. Потрошитель режет своих жертв, как свиней, и выбрасывает их, когда с ними покончено. — Он поднимает голову, встречается взглядом с Ганнибалом и улыбается. — Этому вашему убийце все равно, кто видит его работу, он делает это не для публики. — Тогда почему? — спрашивает Алана. Уилл вздыхает и откусывает кусочек. — Для утешения, — отвечает он. — Ангелы присматривают за ним, пока он спит, и поют ему для его покоя. — Он проглатывает пищу. — Он умирает, и он боится умереть во сне. Алана качает головой, широко раскрыв глаза и не веря своим ушам. — Как ты можешь узнать это по фотографии? — спрашивает она и забирает папку, когда Уилл закрывает ее и пододвигает к ней. Уилл улыбается. — Я обнаружил, что стал гораздо более сосредоточенным под присмотром доктора Лектера, — говорит он мягко и нежно. Ганнибал открыто мурлычет, зная, что Алана его не услышит, и щеки Уилла розовеют. — Я вижу гораздо яснее, чем раньше. Всё. — Джек будет рад услышать это, — говорит Алана, — когда и если Потрошитель решит вернуться. Уилл хмурится, изображая шок. — Он больше не убивал? — спрашивает он. Алана качает головой. — Нет, — говорит она. — Но я чувствую… Она колеблется, и Уилл поворачивается, чтобы посмотреть на нее. — Да? — Я чувствую, что-то приближается. Нечто большое. Я думаю, что он готовится к чему-то. — Представление, которое превзойдет все остальные, — бормочет Ганнибал. Какая оригинальная идея. Он думает о Уилле, рыщущем с ним по ночам, об их глазах на шеях следующей добычи, о том, как он кормит Уилла мясом своей добычи и учит Уилла готовить достаточно хорошо, чтобы показать такое же мастерство. Это была бы сама по себе симфония. Алана встревоженно хмыкает. — Я передам Джеку то, что ты мне сказал, — говорит она и встает. — Могу я тебе что-нибудь предложить? Это долгий путь назад. — Спасибо, но нет, — говорит Алана. Она сует папку под мышку и улыбается Уиллу. Это натянутая, грустная улыбка, как у матери, впервые посылающей своего ребенка в мир. — Рада тебя видеть, Уилл, — говорит она и кладет руку ему на плечо. — Я думаю, что эта атмосфера подходит тебе гораздо больше, чем Джек. Ганнибал сглатывает, чтобы не рассмеяться. Однако он улыбается и гадает, как бы она отреагировала, если бы Ганнибал или Уилл показали, насколько тесно эти два окружения пересекаются. — Давай я тебя провожу, — говорит Ганнибал и жестом указывает на дверь. Она кивает и уходит, бросив последний взгляд через плечо, а Ганнибал закрывает и запирает дверь. Когда он возвращается, Уилл уже стоит, забыв о еде, берет Ганнибала за рубашку и притягивает к себе для глубокого поцелуя, от которого Ганнибала бросает в дрожь. — Есть извращенное удовольствие в том, чтобы быть единственным, кто знает тайну, — говорит он. Ганнибал улыбается. — И что же это за тайна? Глаза Уилла вспыхивают, и он качает головой. — Вы всегда будете танцевать, доктор Лектер, — тихо и с обожанием бормочет он. — А музыка, под которую мы танцуем вальс, сложна и прекрасна, — отвечает Ганнибал. Улыбка Уилла становится шире. — Если бы я мог быть таким грубым, я бы предпочел танцевать танго прямо сейчас. Ганнибал смеется, берет Уилла за волосы и снова целует. Еще одно требование Уилла, которое он слишком счастлив удовлетворить.