Последние лучи заходящего солнца окрашивали верхушки деревьев в нежно-оранжевый цвет. Яркая живая суета дневного леса уступала место более таинственной, спокойной и несколько даже мрачной атмосфере ночи. С заходом солнца одни живые существа уходили на покой, в то время как иные лишь пробуждались ото сна. Массивные, вздымающиеся на многие десятки метров вверх деревья, густая трава, множество самых разных кустарников и иной растительности. Этот лес был прекрасным местом для жизни самых разных созданий: от кровососущего гнуса до весьма крупных хищников. В тоже время он таил в себе угрозу даже для опытного путешественника, ведь количество опасностей было столь же велико, как и величие леса. Все то же множество насекомых, ядовитые змеи, агрессивные хищники всех форм и размеров. А ведь в темноте ночи, кроме таящейся лесной живности, возникала угроза и от самой местности. Ядовитые цветы, кустарники с шипами, различные поваленные деревья, ямы и овраги.
Лес — это великолепие жизни, настоящий живой организм, не нуждающийся в посторонних, коим на данный момент и являлся один юный принц. Сидя на крупной ветке дерева, скрываясь от последних солнечных лучей за его массивным стволом, Зуко внимательно искал взглядом свою добычу. И в данный момент принца можно было увидеть в весьма… непривычном образе. Он облачился в полностью черные одеяния, плотно прилегающие к телу и сшитые из весьма прочного и тонкого, но при этом эластичного материала. На правой руке у него была перчатка, закрывающая лишь три пальца, которые в данный момент натягивали тетиву лука. Поверх одеяния на принце располагалась кожаная жилетка с несколькими нашитыми ремешками и петельками для различной мелочевки. На юноше также был легкий, практически невесомый черный плащ. На поясе у Зуко был повязан колчан со стрелами, а в руках располагался неброский, но весьма добротный деревянный охотничий лук. Свои отросшие волосы юноша завязал сзади в небольшой хвост. Одеяния были все темных оттенков, а потому, когда последние следы солнечного света покидали лес, маг Огня начинал постепенно растворяться в окружающем мраке. Что же вынудило Зуко примерить подобные одежды и выбраться с таким оружием в густой и величественный лес? Догадаться было не сложно — Айро.
Старый генерал не шутил, когда говорил ему, что тренировки станут сложнее, разнообразнее и будут направлены на выполнение несколько иных задач. Так Айро узнал, что дух-помощник Зуко позволяет ему осваивать различные навыки наподобие того же владения клинками намного быстрее, а за раскрытие новых граней мастерства дарует ему некоторые особые бонусы, к тому же у духа имеется этакая сеть взаимосвязанных умений, которые осваиваются лишь совместно, но за это дают синергию и усиливают друг друга. А потому старик поставил перед собой сразу несколько задач: во-первых, попытаться изобразить на свитках взаимосвязь тех самых различных умений путем общения Зуко с оным (принц уже представлял, сколько ему предстоит смотреть в различные таблички от Системы и стараться адаптировать это все для дяди), а во-вторых, он решил, что Зуко не помешает освоить хоть и на базовом уровне умения во владении не только его излюбленными саблями, но и другим оружием. В клинках он и так мастер, магия Огня движется семимильными шагами, а потому освоить остальное вооружение — это то, что надо, ибо даст возможность не растеряться в ситуации, когда мечей под рукой нет, магия не доступна, а из оружия не освоенный тобой инструмент будь то копье, лук, цеп или что-либо иное. Кроме того, кому как не воину, овладевшему всеми видами оружия, знать, как сражаться против этого оружия?
Вот потому и послал Айро принца на тренировку со словами: «Лучше всего тренировать навыки владения луком на охоте. И польза в виде пищи будет, и условия позволяют развиваться быстрее». Хотя Зуко был уверен, что настоящая, главная причиной, почему он сейчас торчит ночью на ветке, держит в руках лук и, всматриваясь в черноту, старается рассмотреть маленькое черное и проворное тельце рогокролика, была в том, что, по словам дяди, этот самый черный рогокролик водится лишь в этих лесах и считается при этом деликатесом.
Но спорить с дядей было гиблым делом, к тому же охота и вправду являлась лучшим местом для отработки навыков владения луком (которые у принца хоть и были, но весьма посредственные, ибо всерьез он им никогда не увлекался, лишь в детстве брал пару уроков для общего развития), а потому он сейчас и делал то, что делал. Надо сказать, успехи у Зуко были… Не сразу, но были. Первый десяток выстрелов стрелы летели куда угодно, но не в цель, из-за чего весьма быстрые и проворные рогокроли мигом удирали как можно дальше от своего несостоявшегося убийцы. Но чем дальше, тем дело шло лучше. Начиная с двадцатого выстрела, стрела неслась практически в цель. А теперь принц и вовсе был уверен, что точно сможет поразить стрелой то место, которое ему требуется. На это у него ушло почти пять часов, куча неудачных попыток, парочка десятков сбежавших рогокролей и огромное количество потраченных впустую нервов. В данный момент охота осложнялась отсутствием каких-либо источников света, но глаза принца уже начали приспосабливаться к окружающему мраку, да и он, сколько себя помнил, хорошо видел в темноте. А потому у него была стальная уверенность в том, что следующий выстрел будет последним и он вскоре отправится обратно на корабль. А вкус этого деликатеса станет хоть какой-то компенсацией за его мучения. К мучениям Зуко относил не только свои злоключения с луком, но и тот факт, что для тренировки дядя выбрал следующий отягощающий фактор: Зуко должен был всегда поддерживать уровень своей духовной энергии практически на грани истощения. А потому принц, как только его духовных объем восстанавливался на сколь-либо значимый уровень, вновь опускал его до минимальных значений. Последний раз был минут пять назад.
Но сейчас все эти мысли были отброшены принцем в сторону. Его взгляд нашел свою цель. На небольшой полянке в метрах пятидесяти от него, прямо маленьком участке, освещенном бледной луной, сидел тот самый рогокролик и дожевывал остатки каких-то цветов. Относительно большой зверь, полметра в холке, с чуть вытянутым жилистым телом, круглым аккуратненьким хвостиком, парой копыт на задних конечностях и четырехпалыми кистями с коготками на передних конечностях. Угольно-черный окрас меха и два небольших ветвистых рога прямо на лбу животного — главные его отличительные особенности. Для Зуко сейчас наступал момент истины. Глубокий вдох. Сфокусированный на цели взгляд. Дыхание задерживается, а тетива лука медленно натягивается. Расчет траектории, нужное усилие, и вместе с выдохом Зуко отпускает тетиву, а стрела устремляется в свой полет. Она летит с легким свистом, хорошо слышимым в темноте ночного леса, но зверь не успевает среагировать на угрозу, и стрела входит прямиком в глаз оторвавшего голову от цветов животного. Идеальное попадание. Органы не задеты, шкура не повреждена. Теперь принцу оставалось лишь подобрать свою добычу и направиться обратно на корабль. Для ужина было, конечно, поздновато, но кок не откажется приготовить блюдо из подобного деликатеса даже в такое время.
Юноша легко спустился с дерева в пару движений, плавно приземлившись у корней дерева, после чего плавно направился в сторону своей добычи. Зуко ступал мягко, неспешно, практически бесшумно. Он и так сильно всполошил лесных обитателей своими действиями за последние пять часов. Лишний шум был ему ни к чему. В лесу в целом нельзя шуметь, особенно если у вас нет планов познакомиться поближе с местной фауной, а точнее, с хищной ее частью. У Зуко таких планов не было, особенно когда его запас духовной энергии был на нуле, в колчане оставалось не более пяти стрел, а из холодного оружия был лишь короткий нож. А потому принц продолжал двигаться своей бесшумной походкой. Глаза его окончательно освоились в темноте леса, да и неполная луна, чье бледное сияние пробивалось в некоторых местах через густые кроны деревьев-великанов, дарила относительно достаточное количество света. Ну, по крайней мере, достаточное для Зуко.
Вот только на полпути к добыче принц стал замечать, что количество доступного света стремительно уменьшалось. Поднятие головы вверх позволило легко найти этому объяснение: ночное небо быстро затягивалось тучами. «Просто прелестно, только дождя мне и не хватало», — подумал про себя принц, разжигая на ладони небольшой огонек, так как мрак леса все сильнее сгущался. Принц стал ступать еще осторожнее, ибо света от пламени в его ладони хватало, лишь чтобы слегка-слегка разгонять мрак вокруг, а потому видимость оставляла желать лучшего. Но вот и долгожданная находка. Перед принцем была тушка темного рогокролика со стрелой в черепушке. Зуко присел и, ухватившись за стрелу, одним резким движением с чавкающим звуком выдернул ее. После принц слегка обжег наконечник стрелы, очищая его от крови и остатков животного, и поместил стрелу обратно в колчан. И только стал он примеряться, как бы поудобнее взять тушку рогокролика, как…
—
пППпОооОММммМоооОГГиИиТТЕе!!! — тишина ночного леса была разрушена зовом о помощи. Ужасающим, леденящим душу зовом о помощи. Зовущий кричал истошно, отчаянно. Одно единственное слово было растянутым, интонации несколько раз сменяли друг друга, то уходя вверх, то обваливаясь на самое дно. И самое главное — голос. О, этот голос! Истощенный, надломленный, смешивающий в себе причудливым, пугающим способом хрип, стон и крик. Мольба звучала неестественно. Мольба звучала пронзительно. Мольба застала принца врасплох.
Принц, не ожидавший ничего подобного, так и застыл в явном ступоре, с рукой, протянутой к телу убитого им животного. В его голове начинали роиться десятки мыслей, по телу прошла непроизвольная дрожь от услышанного, а окружающий мрак словно стал еще гуще, еще темнее, еще таинственнее. Лишь небольшой источник света в виде пламени на левой руке принца вел с мраком борьбу. Борьбу неравную и заведомо проигрышную…
—
ППпппоооООмммООООгГииИттЕЕ!!! — вновь прозвучала мольба. Столь же внезапно, столь же неестественно, столь же пугающе. Только эффект от крика был противоположен предыдущему. Принц моментально вскочил на ноги, развернулся в сторону, откуда доносился пугающий звук, и, приняв боевую стойку, принялся всматриваться в черноту перед собой, словно стараясь в ней найти ответы на свои вопросы. Кто это кричал? Что кричавший забыл в лесу в такое время? На него напали животные? Напали разбойники? Должен ли он ему помочь? Почему его вообще волнует эта ситуация? Множество вопросов, и ни одного ответа. Так бы и продолжил Зуко всматриваться во мрак леса, отправившись позже обратно на корабль, проигнорировав странный крик, если бы не одно но:
—
МмМооЛЛЮЮюю… — прозвучало другое слово, но в этот раз намного тише. Это был уже не истошный крик, а хрип, почти шепот. Шепот отчаявшегося разумного. В этом одном слове был слышен надрыв, ужас, страх и боль. А еще голос теперь явно походил на женский. Так бы и проигнорировал Зуко крики и мольбы, вернувшись к экипажу, но, к надежде кричащего и к раздражению юного принца, эти слова словно прошли через панцирь побитого жизнью, начавшего матереть юноши, добравшись к еще живущему глубоко внутри ребенку. Ребенку, что в детстве запоем слушал истории матери о бесстрашных воинах, храбрых героях и отважных авантюристах. Ребенку, что зачитывался сказками о настоящих храбрецах, которые бесстрашно смотрели в лицо опасностям и помогали всем нуждающимся. И именно глубоко сидевший в принце ребенок толкал его на решение, о котором он, возможно, еще пожалеет.
Ну а пока Зуко лишь быстро ступал по направлению к источнику звука. Двигался он намного быстрее, нежели раньше, но при этом все еще плавно и практически бесшумно, что было намного сложнее, ведь тьма вокруг и не думала исчезать, наоборот, словно густой кисель обволакивала все вокруг, будто стремясь поглотить и так дающий минимальное количество света огонек в ладони принца. Крики о помощи звучали все реже, но ближе. И с каждым пройденный шагом Зуко чувствовал, как приближается к чему-то… неизведанному. Его интуиция била в барабан, по телу бегали уже не просто стада, а целые армии мурашек, а в ушах стоял звон от криков, но принц упорно продолжал двигаться вперед. Его не останавливали ни интуиция, ни предчувствия, ни тот факт, что чем дальше, тем лес становился гуще, трава поднималась выше, а тьма становилась черней, хотя, казалось бы, куда больше то? Кроме того, мертвая тишина, появляющаяся между криками, давила на Зуко. А потому, приблизившись наконец к месту, откуда был слышен зов, сердце к этому моменту билось как бешеное, мышцы были напряжены до предела, а нервы, словно натянутая струна, готовы были разорваться в любую секунду.
Но все же он добрался. Буквально добежал, чтобы, взглянув на поляну, откуда и доносились крики о помощи, увидеть… ничего. Пустоту. На поляне не было никого и ничего, кроме заполонившей все тьмы. И не успел принц удивиться или хотя бы возмутиться, как…
—
ГХАААААРГААААААХАААГАРАА!!! — раздался потусторонний рык неведомого существа, заставляющий кровь стынуть в жилах. Рык звучал будто отовсюду, со всех сторон разом. Он был громок. Он был ужасающ. Он проникал прямиком в сознание принца, навечно закрепляясь у него в разуме. И Зуко ничего не мог поделать. Его лицо покрылось испариной, все тело дрожало, а руки сжимались до белизны костяшек. Лук в правой руке принца затрещал. Но юноша не обращал на состояние своего тела никакого внимания. Все, чем он был сейчас занят, — старался не допустить, чтобы его разум поглотили старые страхи. Рык твари не только нагонял ужас, пробирал до костей и леденил душу, но и, играясь с разумом, старался вытащить все самые глубокие, потаенные страхи, погрузить разумного в пучины ужаса и отчаяния.
Зуко старался снять наваждение, очистить разум, заставить свое тело двигаться. Сделать хоть что-то в конце концов, а не просто стоять и трястись, как цыпленок. И у принца даже могло что-то выйти, если бы не…
—
Кикикикикикикикики! — раздалось громкое, пробирающее до самого нутра клекотанье, совмещенное будто бы со щелканьем прямо из темноты перед юношей. А мгновение после во мраке вспыхнули два ярко-алых огонька, словно глаза неведомого чудовища. Зуко ощутил на себе чей-то взгляд. Нет, не так… ВЗГЛЯД. Он чувствовал, что перед взором этого создания он был словно на ладони и совершенно обнажен. Он видел его насквозь: все страхи, все сомнения, все его мельчайшие движения. Принц и так держался из последних сил, и, когда из мрака на пару мгновений сформировался дикий оскал, он сдал позиции. Его разум заволокла пелена воспоминаний и давно забытых страхов…
Он чувствовал и видел все так отчетливо, так реально, будто вновь был там. Огромный дворец, просторная комната и маленький шестилетний принц, до ужаса боящийся темноты и тех, кто может в ней скрываться. Ребенок, конечно, старался бороться со своими страхами, что у него даже получалось, но в те редкие дни, когда шел дождь и была самая настоящая гроза, а величественный дворец ночью казался еще более безлюдным, нежели обычно, страх принца вновь поднимался с новой силой из глубин его души. Он боялся малейшего шороха, малейшего дуновения ветерка. Ведь за каждый этот звук могло быть ответственно какое-то чудовище. Он боялся любого темного угла, любого закрытого темного пространства, ибо там, в том мраке, сознание ребенка дорисовывало видение страшных картин выжидающих тварей прямиком из детских кошмаров. Однажды очередная подобная грозовая ночь закончилась слезами, а следом и приходом матери, пытающейся успокоить сына. После нее в комнате ребенка осталась младшая сестра, решившая не упускать возможности вновь посмеяться над непутевым братцем. Правда, после раската грома и сильного дуновения ветра, потушившего из-за открытого окна зажженные свечи, на кровати под одеялом оказалось уже двое ребятишек, дрожащих от страха и пытающихся найти опору в объятиях друг друга. В ту ночь брат с сестрой впервые спали вместе. Так им тогда было спокойнее. И сейчас Зуко вновь ощущал себя как тогда: маленький ребенок, боящийся темноты и выдуманных его воображением чудищ, скрывающихся в ней. Вот только сейчас тварь из кошмаров резко стала явью.
Так, поглощенный круговоротом воспоминаний и вновь вылезших из глубин души страхов, разум принца трещал по швам. Страх липкой массой растекался по нему, парализуя тело, сбивая дыхание и заставляя сердце разрываться на части. Вот только движущиеся во мраке алые глаза твари, приближающиеся все ближе и ближе, вынуждали его сделать хоть что-то. И принц все же отреагировал после прозвучавшего почти перед ним клекотания. Вот только это был не шестнадцатилетний юноша, а поглощенный страхами шестилетний ребенок. И решение он принял такое, какое принял бы любой ребенок, — бежать. И принц побежал. О, как он побежал! Развернувшись на пятках на одних лишь вбитых рефлексах, юноша сорвался в безумный спринт. Развивая максимальную скорость, он несся вперед, сквозь мрак леса. Где-то позади раздалось рычание твари, в котором слышалась… насмешка. Но Зуко не обращал на это внимание. Он бежал. Бежал, наверное, так, как никогда не бегал до этого. Не разбирая дороги, не видя перед собой ничего, кроме темноты, он продолжал бежать. Он спотыкался, падал, сдирал кожу об ветви, камни, поваленные стволы деревьев, но продолжал бежать.
Сколько продолжался уже этот марафон, он не знал. Луна так и не показалась из-за густых свинцовых туч, а потому вокруг по-прежнему была сплошная темнота. Бег принца продолжался будто бы в никуда. У него не было цели, не было конечной точки. Он лишь бежал. Бежал как можно дальше от своего страха. Легкие уже жгло от количества вдыхаемого воздуха, дыхание сбилось, мышцы наливались свинцом от усталости, сердце работало на пределе, а в боку безумно кололо. Но, игнорируя все неудобства, он через силу продолжал бежать. Ему нужно было лишь бежать… Внезапно мрак всколыхнулся, засвистел ветер, Зуко почувствовал сильный толчок, а его правое плечо обожгло дикой болью. Отлетев в сторону и прокатившись пару метров по земле, он так и остался лежать на спине, прижав ладонь к месту, куда пришелся удар.
—
ГХААаааААРГГггГГАААаааАААХАААГАрррРрРРАА!!! — раздался еще более мерзкий рык твари. И он вновь будто бы звучал со всех сторон. Но после столь безумного марафона у Зуко едва были силы, чтобы встать. А потому он лежал на сырой земле, зажимая рану на плече, откуда все более активно начинала литься кровь. Зуко не видел рану, но ощущал, что она была весьма глубока. И с каждым мгновением из нее сквозь пальцы принца вытекало все больше алой жидкости, орошая землю. И стоило юноше хотя бы попытаться подняться на ноги, как новый удар пришелся прямиком в его грудь, да с такой силой, что тот был отброшен на пяток метров. Импровизированный полет принца был остановлен стволом дерева. Послышался треск и хруст. Зуко ощутил, как от столкновения затрещали его кости, едва выдерживающие подобное издевательство. Да и сам удар он перенес нелегко, ибо чувствовался тот так, будто бы в него на всей скорости влетел Комодо.
Оседая по стволу вниз, Зуко сидел, прижавшись спиной к дереву, и старался восстановить дыхание, а главное, очистить разум и вновь взять контроль в свои руки, не поддаваясь страхам и фантомам прошлого. Пока выходило с трудом.
—
Кикикикикикикикикикикки!!! — было вновь слышно щелканье и клекотание твари. В нем прослеживались злорадство и какое-то торжество. Кроме того, теперь принц не только видел приближающиеся алые глаза, но и стал слышать шаги чудовища. Было ясно, что ему надоело играться с жертвой, теперь оно намеревалось добить свою добычу, а потому не видело больше смысла в сокрытии своего передвижения. И вот это медленное, ликующее, победоносное приближение твари что-то всколыхнуло внутри принца.
Через силу, игнорируя головокружение и звон в ушах, тот произнес про себя лишь одно слово «
Статус». Яркая системная табличка на фоне окружающего принца мрака сильно контрастировала и больно била по глазам, но сейчас все это было неважно. Слегка плывущий взгляд принца устремился лишь к одной строчке, и стоило ему только увидеть «
710/830», как его дрожащий от страха разум вмиг прояснился. Лишь одна строчка, лишь один небольшой толчок, но… его хватило. Осознание того, что магия вновь с ним, унижение от поведения твари, позорный забег по лесу и вновь всплывшие детские страхи — все это распаляло пожар в душе принца. Страх, ужас, неуверенность, слабость — все пожирало пламя разгорающейся ярости. Зуко было плевать на ранения, плевать на усталость, плевать на окружающий лес, плевать на скрытность. Ему было плевать на все. В его разуме и мыслях воспоминания и детские страхи уступили место лишь одному страстному порыву: «
Я. СОЖГУ. ЭТУ. МРАЗЬ. ДОТЛА!!!»
Отвечая на ярость принца, пламя начало бежать по его телу, окутывая, согревая, защищая. Немедля ни секунды, Зуко вскинул руку, сжатую в кулак, откуда вырывался мощный поток пламени. В него принц вложил всю свою ярость и огромное количество духовной энергии. Пламя с ревом пронеслось вперед и мигом настигло свою цель. Послышался яростный вой, появился запах гари, а когда поток пламени стих, можно было ясно разглядеть высокую тощую фигуру, объятую пламенем.
Тварь рычит. Тварь воет. Тварь царапает себя своими длинными руками в тщетных попытках сбить пламя. Зуко же времени не теряет. Поднимаясь на ноги, он уже привычным движением приложил руку к месту, куда был нанесен удар когтями чудовища, после чего тут же прижег рану. Небольшое шипение, тихие ругательства про себя — и теперь принц полностью готов к бою. Адреналин плескался в его крови, ярость заполняла душу и разум. Тварь же, так и не сумев потушить себя, не нашла ничего лучше, чем совершить бросок прямиком к принцу. Вот только тот был готов. Перекатом уйдя в сторону, он послал еще парочку огненных шаров. Попав прямо в цель, они усилили пламя, объявшее чудище.
Окончательно впав в неистовство от боли, тварь взревела намного сильнее, нежели раньше, а после сорвалась на бег. Двигаясь с огромной скоростью, существо принялось… кружить вокруг принца. А после начало предпринимать попытки сблизиться с юношей, которые тот, впрочем, успешно отражал, кружась на руках, словно танцуя, и выпуская огромные огненные волны из ног. Лишь пара попыток твари была хоть сколько-нибудь успешна, отчего принц обзавелся еще десятком неприятных ранений по всему телу: на правой ноге, на левом боку и на груди. Но после каждой такой раны Зуко становился внимательнее, а волны огня, что он испускал, становились все более точными и мощными, а потому успех твари на этих ранениях и закончился. После каждой неуспешной попытки тварь вновь отдалялась и продолжала кружить вокруг принца, выискивая окно для атаки. Сам Зуко же, одурманенный яростью, на подобное отреагировал по-простому: принялся посылать в тварь на опережение десятки огненных снарядов вперемешку с волнами огня. Какие-то снаряды попадали в цель, другие же проносились мимо, поджигая деревья, траву и другую растительность. Вскоре вся округа была объята пламенем, свет от которого окончательно разогнал мрак, и светло было, словно днем. Тварь, по-прежнему продолжая кружить вокруг принца, несколько раз вновь старалась приблизиться к нему на расстояние удара, но каждый раз отгонялась волной пламени. Видимо, поняв бессмысленность своих действий, тварь замерла на месте, после чего… подпрыгнула ввысь! Правда, лишь для того, чтобы мгновение спустя камнем рухнуть обратно на землю.
Приземление твари вызвало небольшую ударную волну, подняло пыль и раскидало множество комков грязи. Но главное, что чудище достигло своей цели, — потушило на себе пламя. Теперь же, освещаемое пожаром вокруг, без мрака, в котором можно было бы укрыться, оно было полностью и отчетливо видно для Зуко. Высокое, истощенное и деформированное гуманоидное тело с мертвецки серой кожей. Существо было настолько худым, что легко можно было сосчитать выпирающие ребра и позвонки. У твари были вытянутые конечности, на руках — длинные тонкие пальцы с острейшими когтями, а ноги были деформированы и напоминали чем-то ноги парнокопытных. Вместо головы был оголенный олений череп, в глазницах которого и сияли те самые алые глаза. На голове и части затылка существа располагалось множество пар рогов, которые тоже чем-то напоминали оленей или же лосей. Сейчас существо было изрядно обожжено, а череп его и вовсе начал покрываться мелкими трещинами из-за того жара, которое оно перенесло.
Вот только Зуко не волновал ни внешний вид твари, ни ее состояние. У него сейчас была лишь одна мысль в голове, лишь одно желание — сжечь эту мразь, обратить в пепел, развеять по ветру. Это существо умудрилось не просто разозлить принца. Оно умудрилось довести его до крайней степени ярости. И сейчас эта ярость застилала ему глаза, направляя для выполнения одной лишь цели — уничтожить источник раздражения. Тварь и Зуко несколько мгновений смотрели друг на друга, после чего оба резко сорвались навстречу. Приблизившись, существо совершило удар когтями, метя прямо в грудь юноши, но тот легко ушел от атаки, обогнул руку, после чего нанес уже свой удар. Кулак, объятый пламенем, ударил прямиком в челюсть, ну или в то место, где у существа должна была быть челюсть. Вот только на этом Зуко не остановился. Он продолжил наносить удары, попутно выпуская пламя. Удары принца были резкими, стремительными, мощными. Через них он выплескивал свою ярость, свой гнев, все то, что накопилось у него в душе с момента начала его тренировки-охоты. У твари теперь не было и шанса.
Чудище рычало, выло, визжало, но ничего не могло сделать. Пару раз оно в отчаянной попытке огрызнуться наносило удары обеими конечностями, словно наотмашь, но результата это почти не принесло — пара дополнительных царапин для принца, не более. Сам же Зуко постепенно все сильнее и сильнее ломал его, все сильнее и сильнее жег. Вскоре после очередного удара и залпа пламени существо упало и принялось дергаться в конвульсиях, не предпринимая, впрочем, попыток подняться на ноги. Увидев это, Зуко лишь злорадно ухмыльнулся. Глубоко вдохнув, он на выдохе послал волну пламени в лежащую на земле тварь. Вот только в этот раз он не собирался быстро прекращать поддерживать поток. Прошло десять секунд. Тридцать секунд. Минута. Полторы. Две минуты. Зуко все продолжал и продолжал держать поток пламени. С каждым мгновением это становилось все сложнее и сложнее, но он не отступал, доводя свой резерв буквально до истощения. Вскоре, когда он почувствовал, что почти на нуле, прекратил извергать пламя. На месте чудища теперь и вправду был лишь пепел. Зуко исполнил свое «желание». Ярость отступила, возвращая ему возможность рационально мыслить.
А подумать ему будет над чем, правда, до этого неплохо было бы найти дорогу обратно на корабль и, собственно, вернуться на него. Да еще и разгорающийся пожар тоже неплохо было бы потушить. Да и к тому же…
Поздравляем, вы повысили уровень класса!
Все характеристики духовного ядра повышены на 1
Получено очков развития класса 4
— Ха-а-а-а… С этим я разберусь позже, — устало проговорил принц, скрывая табличку от Системы. Сейчас он был морально истощен и полностью выжат, а потому даже весть о поднятии уровня класса не приносила какой-то ощутимой радости. Сейчас у него были другие важные дела…
***
Сколько еще времени Зуко потратил на устранение последствий пожара, а также на сборы и проверку своего снаряжения, он не знал. Зато знал, что первое было весьма трудоемким, а второе оставляло желать лучшего. Лук был переломан и где-то потерян, в колчане стрел не было, да и сам он не порвался лишь чудом. Кожаная жилетка разошлась в некоторых местах, плащ представлял собой скорее половую тряпку, а ранее добротный черный костюм нынче был весь в мелких прорехах, подпалинах и пятнах крови. На правом плече и вовсе зияли огромные следы от когтей, все было пропитано кровью и обожжено самим принцем во время остановки крови. Говорить о многочисленных следах грязи, пыли, травы и всего прочего, что можно было встретить в лесу, и вовсе не приходилось — этого было в избытке.
Потому путь на корабль принц искал весь потрепанный, раздраженный и изрядно уставший как физически, так и морально. Единственным хорошим моментом было то, что тучи на небе рассеялись, освободив лунный свет, так что ориентироваться в ночном лесу стало намного проще. Забравшись повыше, Зуко пришлось потратить еще немного времени на то, чтобы выяснить свое примерное расположение. И, к его раздражению, он установил, что во время его бегства от существа двигался в противоположную сторону от корабля, так что теперь его ожидает весьма неблизкий путь. Дядя явно будет сильно волноваться…
Медленно бредя по лесу в сторону корабля, Зуко, возможно, впервые в жизни желал, что было бы неплохо, если Аватар пока не будет объявляться и давать о себе знать. Все же даже ему нужна была небольшая передышка после всего пережитого. Ох, если бы принц знал, как несбыточны его желания…
