Владыка Пламени

      В пещере стояло сильнейшее напряжение, до которого, казалось, можно было дотронуться голой рукой. Первый шок от встречи с говорящим гуманоидным пауком быстро схлынул под действием адреналина в крови, уступая место лишь яростной решимости сражаться. Мышцы что Зуко, что Рена были напряжены до предела, сухожилия и связки буквально скрипели, а глаза обоих жадно изучали каждый миллиметр тела твари, ища малейшие детали, уязвимости, слабые места, выжидая момент для атаки. А выжидать было ой как не просто, ибо рядом с этой тварью все инстинкты вопили о том, что следует или убегать, или сражаться, отдав свою жизнь подороже. Зуко же и вовсе словно вновь испытывал те же эмоции, что в момент встречи в кошмарном лесу. Вот только тогда разум подводил юношу, заставляя видеть в темном духе порождение его самых страшных ночных кошмаров, существо, от которого нет спасения. Сейчас же именно тело со всеми его реакциями старалось повлиять на разум, показывая ему, что перед ними стоит смертоносный хищник, который им не по зубам. Но опытный разум принца явно преобладал над глупыми инстинктами, подавляя их, позволяя смотреть на ситуацию трезво. Рен и вовсе, казалось, никак не реагировал на ауру твари, и лишь тонкая капелька пота, скатившаяся по виску, показывала, что тому тоже приходилось несладко.       Сама тварь же стояла свободно, расслаблено, будто осознавая свое превосходство, а потому не начиная сражение первой, давая право первого хода своей «добыче». И вторженцы воспользовались эти правом на полную. Одно мгновение, и к гуманоидной твари со скоростью молнии понеслись две фигуры, одна из них оставляла за собой синеватый след, другая же — след из бушующего пламени. Пара секунд, и острие клинка полетело прямиком в лицо твари, а кулак принца столкнулся с корпусом существа, после чего изверг поток пламени. Но… бессмысленно. Звон, и нодати замер в лапе монстра, смазанное движение — Зуко сломанной куклой полетел к концу пещеры. По приземлению он постарался сделать вдох, но из горла донесся лишь хрип, а во рту собралась кровавая пена. Рен же, вновь прогнав по всему телу энергию, молниеносно нанес удар ногой в голову твари, вот только… нога уже через мгновение была обхвачена другой лапой, после чего последовало сжатие. Громкий хруст, совмещенный с влажным чавкающим звуком, и крики боли мечника разнеслись по пещере. Существо же даже как-то лениво взмахнуло рукой, удерживающей ногу человека, отбрасывая его в сторону.       — Ж-ЖАААЛКАЯ… Д-ДОБЫЫЫЧЧЧАА… — словно насмешка, прозвучали слова твари, которая уже направлялась в сторону все еще пытающегося вздохнуть хоть немного лишнего кислорода принца. Тот всеми силами старался нормализовать дыхание, встать, ну или хотя бы просто слегка приподняться — да сделать хоть что-нибудь, а не жалко валяться на земле! Но сил на это «что-нибудь» не было. Грудь жгло огнем, ребра явно были сломаны, легкие разрывались от боли и хорошо если не пробиты осколками костей, горло саднило, рот был полон слюны вперемешку с кровью и пузырящейся пеной. На все тело словно накинули сверху пару многотонных камней, отчего даже слегка пошевелиться было непосильной задачей. А тем временем мерзкая тварь уверенно приближалась к лежащему на земле магу. Словно издеваясь или оттягивая удовольствие, существо двигалось достаточно медленно, но каждый его шаг эхом разносился по пещере, отражаясь от ее стен и стуча набатом в ушах принца, усиливая и так не самые приятные ощущения. Шаг, шаг, шаг, еще шаг. Расширяющийся оскал и…       — Я вообще-то здесь, ублюдок! — прозвучал со стороны полный гнева и решимости голос сероглазого мечника. Припав на колено раненой ноги и опираясь на свой нодати, Рен гордо смотрел прямиком в лицо твари, бросая той вызов. Существо же слегка склонило голову в недоумении, размышляя о чем-то: то ли о том, почему этот мешок с мясом еще жив, то ли о том, стоит ли на него сейчас отвлекаться. Но, что бы там ни было, первым решил действовать именно Амакава. Его глаза на миг закрылись, чтобы уже в следующий момент засиять, словно две луны. По всему его телу прошлись волны энергии, озаряя силуэт ярким синим свечением, которое становилось лишь сильнее и сильнее. Рен чувствовал, как боль в его поврежденной ноге… не исчезает, нет, но словно уходит на второй план, а то и вовсе на третий. Сейчас боль от треснувшей кости его не донимала. Он ощущал невиданную мощь, эйфорию, которую… ему нужно было взять под контроль. Здесь, в этой сырой мрачной пещере, находясь в состоянии смертельной опасности, он впервые смог активировать волю меча, которую тренировал по свиткам долгие годы. Вот только он помнил о том, что в тех же свитках говорилось, что подобное состояние сложно удержать более десяти минут, банально потому, что оно сжирает внутренние резервы с безумной скоростью. А уж во время первой активации и вовсе не стоит рассчитывать на что-то большее, нежели пять минут. Потому действовать Рену нужно было быстро и решительно.       Удар сердца, и мужчина занял стойку, обхватив рукоять нодати двумя руками. Второй удар, и корпус мечника наклонился чуть вперед, лезвие клинка наполнилось еще более ярким и насыщенным свечением, а одеяния и волосы мужчины начали слегка дрожать и развеваться, словно от дуновений ветра. Третий удар сердца, и мужчина сорвался с места, его силуэт словно смазался, а то и вовсе исчез. Доли секунды, и вот Рен возник прямо перед тварью, нанося закрученный удар. Чудище снова постаралось схватить лезвие клинка, вот только теперь это было не так-то просто; нодати сходу перерубило пальцы твари до половины, а после энергия вокруг него начала постепенно расширять рану. Утробно зашипев, тварь мигом отдернула лапу, нанося удар наотмашь целой конечностью и паучими лапами из-за спины, но Рен плавным движением ушел вправо и, раскручивая нодати, нанес стремительный удар от бедра до плеча, стремясь рассечь тварь надвое. Но монстр отскочил назад, избегая лезвия, после чего с яростным ревом рванул на мужчину. И вновь развернулся ужасающий танец… смертельный танец. Рен двигался с просто поразительной для себя скоростью, при этом двигался стремительно, но плавно, каждый удар был точен, силен, напорист и даже в каком-то смысле эстетичен. Мужчине казалось, будто кто-то стоял за его спиной, помогая в каждом действии, останавливая его движения или, наоборот, доводя их до конца. Оттого рисунок боя был совершенно непривычен для Рена и в тоже время узнаваем. Все те же удары, стойки и движения, но более совершенные, быстрые, уместные. Подшаг, удар, пируэт, синистер, вольт, рассечение, декстер, полувольт, удар, еще удар, парирование, вновь вольт, финт, форель, отшаг, прыжок, удар, разрыв дистанции, вновь вольт.       Мышцы начали гореть от перенапряжения, воздуха уже не хватало, тело было пропитано кровью и потом, а внутри начинало разрастаться тянущее чувство пустоты, слабости. Энергия подходила к концу, а организм выходил на свой предел. Но… слишком рано.       «Не сейчас, еще чуть-чуть!» — пронеслось в мыслях у мужчины, после чего он оттолкнул плечом намеревающееся впиться когтями ему в глотку существо. Рывок, удар, еще рывок, дуга, отскок и очередной перехват нодати. Пара мгновений, и Рен вновь сблизился с тварью. Перед глазами встал образ пикирующей ласточки и ее хвоста, а также одинокого черноволосого мужчины с голым торсом, сжимающим нодати и тренирующим под водопадом один-единственный удар…       «Цуба Гаэши!» — одна мысль, одно яростное стремление, один молниеносный роковой удар. Клинок буквально растворился в воздухе от скорости, послышался хлопок, и в то же мгновение лезвие нодати вспороло левую часть морды твари. Рев ярости и боли, изливающийся из раны поток зеленой мерзкой крови и сероглазый мужчина, который не остановил клинок, а использовал инерцию, чтобы раскрутиться и пересечь еще и одну из паучьих лап, после чего вновь разорвал дистанцию.       Тварь по-прежнему ревела, схватившись за пораженную часть лица. Рену же следовало бы добить монстра, пока он в таком состоянии, вот только… сил у него больше не было. Свечение энергии пропало, оставляя сосущее чувство опустошенности. Руки налились свинцом и повисли плетьми, пальцы едва были способны сжимать рукоять клинка, дыхание полностью сбилось, вся одежда буквально пропиталась литрами пота. Боль в ноге начала возвращаться с новой силой, кажется, теперь она точно сломана. Сердце стучало как бешеное и было готово разорваться в любую секунду. Прошло еще мгновение, и уже все тело мужчины начало простреливать болью.       — Аааааагхргх! — Рен не смог сдержать крика боли, вскоре перешедшего сперва в хрип, а потом в тихие подвывания. Болело ВСЕ. Каждая мышца, каждая связка, каждый орган был словно облит кислотой и разрывался от боли. Мышцы непроизвольно сокращались и спазмировались, получая все новые и новые микроразрывы. Стараясь держаться в сознании, Рен анализировал свое состояние. И оно было понятным — он вышел за свой предел. Использовал слишком много энергии, потратил слишком много собственных сил и ресурсов организма и теперь получал за это отдачу. Вот только как же все было не вовремя.       — ХРАХАРХРАРХАРХРАХАХР!! — заревела человекоподобная тварь. Раны, оставленные нодати мечника, и не думали заживать, разве что кровоизлияние из них стало явно меньше. Но тварь все еще была на ногах, была способна сражаться, пусть и сильно ослабла. Но ее враги были в еще более печальном положении, лежа на земле совершенно беспомощные… Или же нет?       — Спасибо, что дал мне время, Рен, — прозвучал слабый, усталый, но просто пронизанный силой голос Зуко. Правда, его слова заглушались… треском?! Зуко стоял бледный, весь в крови, под глазами были немалого размера гематомы, губы посинели и слегка подрагивали, но, даже несмотря на все это, принц старался стоять ровно и гордо, совершая плавные (насколько сейчас это было возможно в его состоянии) движения руками, на пальцах которых постепенно начали пробегать искры. Самый большой секрет принца — он изучил создание молнии. Юноша давно ненавязчиво намекал дяде на это, а пару раз и вовсе спрашивал в лоб, но тот все никак не приступал к обучению именно этому аспекту магии Огня, хотя и сказал о том, что покажет племяннику движения для того, чтобы противостоять данному смертоносному приему. Но появление Азулы нарушило все планы, и показать движения дядя так и не успел. Зато с каким же удивлением Зуко обнаружил среди свитков, написанных дядей, один, в котором от начала и до конца описывался весь процесс создания молнии с рисунками движений, со всеми подводными камнями и возможными сложностями. И именно тренировки в создании молнии Зуко держал от всего корабля в секрете. Он не знал почему. Возможно, паранойя, возможно, еще что, но выставлять на всеобщее обозрение именно эти его тренировки и успехи он не желал. Хотя успехов-то не было. Принц не знал почему, но данный прием давался ему тяжело, его максимумом незадолго до начала эпопеи с деревней Кумо были вот такие вот искры и пробегающие по пальцам небольшие разряды.       Но сейчас что-то изменилось. Даже пребывая в столь ужасном состоянии (спасибо регенерации, что он не только не умер, а смог даже встать на ноги), Зуко чувствовал, что вот сейчас все получится. Его обуяла ярость на эту тварь, на свою слабость, на все логово монстров разом. Вот только ярость была не бушующей и опаляющей, а холодной, полностью контролируемой. Зуко знал, что он хочет, знал кого ему нужно уничтожить. Так что, совершая движения руками, он чувствовал, как огненная ци бежит по его телу, скапливается у живота, разделяется на бушующую, стремительную и неумолимую позитивную составляющую пламени и на инертную, монолитную, вечную негативную составляющую. Они пробегали по его рукам, возвращались вновь к духовному ядру, сталкивались и создавали сильнейший резонанс, гром, буквально грозу внутри принца. Грозу, которая, стремясь вырваться, неслась к кончикам пальцев, концентрировалась, скапливалась, удерживаемая волей юноши. Искры сменялись мелкими разрядами, а те в свою очередь перетекали в полноценные раскаты молнии. Воздух трещал, треск разносился по всей пещере, вызывая чувство сильнейшей опасности у паучьей твари. Да, монстр был относительно разумен, но все же инстинкты преобладали над скудным разумом, а потому, повинуясь им, он сперва застыл от ощущения опасности, а потом на дичайшей скорости, игнорируя свои травмы, ринулся навстречу магу Огня. Ему надо было убить врага как можно быстрее, иначе умрет уже он. Быстрее, быстрее, еще быстрее. Одна секунда, и тварь пересекла всю пещеру, оказываясь почти перед Зуко, но… уже поздно. Быстрое движение, направление руки, и молния с треском сорвалась в сторону своей жертвы. Доли секунды, и извивающаяся полоса света впилась в плоть чудища, очередной треск, запах гари, и тварь осела на земле, дергаясь в конвульсиях, а в груди у нее зиял огромных размеров ожог, в центре которого плоть была выжжена почти до ребер.       Зуко же осел на землю и… рассмеялся. Он смеялся тихо, облегченно, но от всей души. Он смог. Смог выжить, смог наконец добить тварь и, главное, смог вызвать молнию. Да, ему потребовалось слишком много времени, да, это случилось в состоянии аффекта, да, она была явно слабее, чем у сестры и тем более отца, но сам факт — он смог! Однако принц быстро перестал предаваться ликованию. С трудом поднявшись, он медленно поковылял в сторону Рена. Ему нужно было убедиться, что с ним все в порядке… ну, насколько можно быть в порядке после всего произошедшего. Зуко честно признавался сам себе, что теперь он был в долгу перед мечником. Если бы не этот мужчина, юный маг Огня был бы мертв. Именно тот своим боем дал принцу время для восстановления, именно он смог нанести самые значительные травмы, сильно ослабив существо, что и позволило атаке принца произойти и таки умертвить тварь. Пока Рен сражался, регенерация сделала свое дело и смогла пусть и очень шапочно, но улучшить общее состояние Зуко. Пока юноша восстанавливался, он видел, что творил мечник, и, если честно… принц даже слегка восхитился увиденным. Если раньше он еще размышлял, то теперь был уверен в том, что мастерство мужчины в обращении с клинками было намного выше его собственного (что было также слегка обидно, все же долгое время Зуко посвящал всего себя именно клинкам), и, откровенно говоря, принц теперь хотел видеть Рена у себя в отряде. Но об этом можно будет поговорить, когда все это закончится.       Доковыляв до лежащего на земле Рена, Зуко заметил, что тот даже был в сознании, пусть и выглядел так же, как и он сам, весьма изможденным.       — Как ты? — присев рядом с мужчиной, обратился к нему принц.       — В относительной норме, — отозвался мужчина, скашивая взгляд на лицо юноши. — Тебе явно сильнее досталось.       — Есть такое… Встать сможешь?       — Дай мне пять минут, — ответил Рен, повернув голову в сторону прохода, откуда вышел «страж». — Если у нас, конечно, будут эти минуты… Хоть эти твари и выглядят как пауки, но поведение у них как у роя пчел и колонии муравьев, а потому у монстров, кажется, тоже есть «матка», которую и охранял этот ублюдок. А раз страж мертв, теперь на защиту попытаются ринуться все остальные насекомые… Ну, кто остался.       — Не самые хорошие перспективы, — запрокинув голову, проговорил Зуко, смотря на свод пещеры. — Хотя поливать пламенем этих тварей я могу еще долго, а вот активно двигаться уже не выйдет, травмы слишком серьезные. Кхе-кхе…       На последних словах Зуко разразился кашлем, под конец которого он выплюнул кровь. Видимо, легкие все же были задеты. Потянулись долгие минуты восстановления сил. На удивление, весьма спокойные минуты. Тишина пещеры не прервалась нашествием тварей ни через минуту, ни через две, ни пять, ни даже через десять.       — Кажется, нам повезло, — с трудом поднялся на ноги Рен, поднимая также своей дрожащей рукой нодати, на ножны которого он и оперся. Перелом ноги-то никуда не исчез. — И, думаю, нужно идти дальше, ибо оставаться здесь дольше — не вариант, мало ли твари таки решат заявиться.       — Согласен, — кивнул словам мужчины поднявшийся на ноги Зуко. За эти десять минут его регенерация отработала на превосходно. Нет, она, конечно, не могла справится за столь короткий срок со всеми травмами, но вот мелкие ранения легких, ушибы, порезы, вывихи, растяжения и микротравмы уже постепенно заживали, улучшая общее состояние принца, позволяя ему все более свободно дышать и двигаться.       В конечном счете, окончательно собравшись с силами, Зуко и Рен двинулись в проход, из которого и вышел тот самый «страж». Шли они по нему весьма продолжительное время, за которое Зуко еще немного восстановился, перестав кашлять кровью, а Рен смог-таки окончательно взять свои мышцы под контроль, убрав их дрожание и сумев крепко ухватиться за рукоять нодати, правда, сломанная нога все еще давала о себе знать, а потому он продолжал опираться на клинок и проходить многие повороты лишь при поддержке принца. Но вот проход подошел к концу, и они вышли в очередное весьма просторное помещение, в котором им тут же пришлось прикрыть рукой носы из-за просто ужасного запаха гнили, каких-то помоев, экскрементов и еще духи знает чего. А открывшаяся принцу с мечником картина была не менее мерзкой: огромное паучье тело, погруженное наполовину в какую-то буро-зелено-красную субстанцию, на всей поверхности которого были пульсирующие зеленые наросты и пульсирующие вены, а брюшко огромной паучихи было полностью облеплено склизкими зеленовато-серыми яйцами-коконами, которые в разных участках отваливались от брюшка, попадая в жидкость на полу, где постепенно набухали, а на их месте, по всей видимости, вскоре начинали появляться новые коконы.       «Мерзость», — в унисон подумали Зуко с Реном.       На удивление, паучиха не предприняла никаких действий после их появления. Она вообще, похоже, не заметила спутников. Подобное казалось подозрительным, но… вариантов, что делать дальше, кроме как сжечь эту тварь, не было. Потому Зуко решил рискнуть. Кивнув Рену, юный маг сделал глубокий вдох (ну, насколько ему позволяло нынешнее состояние легких), после чего вложил почти все свои духовные силы в поток огня. Огромное ревущее море пламени обрушилось на по-прежнему застывшую королеву арахнид. Секунда, другая, третья, десятая, полминуты… Казалось, что эффекта нет, но вот по пещере разнесся громогласный рев, совмещенный с шипением, а по всему помещению, помимо уже стоящего ужасного амбре, начал разноситься запах гари. Две минуты. Две минуты непрерывного огромного потока пламени потребовалось принцу, чтобы выжечь все в помещении дотла. Даже почти весь кислород был выжжен, оттого дышать становилось все труднее, но это было уже неважно. Когда Зуко прекратил испускать пламя и убедился, что все здесь полностью уничтожено, они вместе с Реном, опираясь друг на друга, направились на выход из пещер. Расслабляться было рано, но самое сложное уже осталось позади. Деревня Кумо была спасена, а у принца, кажется, появился первый человек, на которого он мог положиться, помимо дяди. Первый друг.