Её глаза...

      Джон весь день не разговаривал с Матильдой, а к обеду вообще ушёл вместе с псом, не сказав ни слова. Матильда маялась со скуки, но всё-таки собралась и начала готовиться, надеясь, что Джон ничего не отменит и простит её. Сегодня она планировала извиниться перед ним за утро, Мати становиться очень импульсивной рядом с Джоном, он так влиял на неё, заставляя раскрываться ещё больше, хотя казалось куда уж больше? Но ей даже нравилось, с ним она чувствовала себя настоящей, только он мог видеть некоторые её стороны. Она много размышляла об отношениях, если с Леопольдо она была словно в заточении, в золотой клетке, давящей со всех сторон. С Джоном же всё было иначе, она наконец освободилась и смогла вдохнуть полной грудью. Её принц из сказок оказался сорокалетним наёмным убийцей со своим интересным, но не менее прекрасным внутренним миром, и это был самый понимающий человек в её жизни после смерти отца. «Они бы подружились» — она тысячный раз прокручивала эту мысль в голове, но из транса вывел звонок. Это была Феде, вчера они немного поговорили, но для подруг этого было мало, поэтому надо исправлять ситуацию. Федерика всё интересовалась, когда же Мати прилетит обратно, ведь она так скучает. Половина вчерашнего разговора была в этом же духе и Мати сдалась и рассказала, что они вернуться к Рождеству и проведут там праздничные каникулы. Кажется Феде своим радостным криком разбудила соседей и у себя и у Матильды. Сильная эмоциональность всегда была присуща ей, и без неё Феде была бы совсем не собой. Разговор продлился пару часов, болтали они ни о чём и обо всём на свете одновременно. Подруга помогла скоротать время до нужного часа, но вот Джона так и не было. Надежда на прекрасный вечер с каждой минутой угасала, видимо этот последний вечер в Нью-Йорке она проведёт одна. Но вдруг, дверь распахнулась и вошёл Джон с Малышом. Камень упал с души, значит Джон всё-таки не отменил ничего и проведёт с ней время. Она без слов поняла его и убежала одеваться, пока Джон ждал её в комнате. Он уже сменил свою рубашку и сейчас выглядел просто великолепно. Матильда была готова уже через 10 минут и вышла к нему, он ничего не сказал, что немного расстроило её, но предложил руку, чтобы Мати взялась за неё. Малыш остался в номере, но скучно ему не будет, сегодня ему приобрели всяких игрушек, чтобы он был занят чем-то и не сильно скучал. Пара решила пешком пройтись по вечернему городу, идя в Центральный парк. Дорога была длинной, но Мати рядом с Джоном не ощущала усталости, даже на любимых каблуках. Идя с ним под руку, она ощущала себя принцессой в красивом наряде, а Джон вылитый принц, сегодня он уложил свои волосы и они не закрывали часть лица, как обычно. Но нельзя было засматриваться, а то она точно споткнётся, а казусы ей не нужны, только не сегодня. Всё время до парка они шли в тишине, но им было комфортно, напряжение совсем не чувствовалось. Уже в месте назначения у Мати загудели ноги, шли они около часа, с непривычки было утомительно, поэтому она попросила Джона найти лавочку где-нибудь. И он нашёл, между несколькими огромными деревьями, только с одной стороны можно было пробраться к ней, в общем идеальное место. Она устроились на этой скамье, любуясь красивым пейзажем вечернего парка в последних лучах уходящего солнца. Она просидели так достаточно долго, держась за руки и переплетая свои пальцы. Мати уютно устроилась под рукой своего кавалера, и вдруг где-то начала играть музыка. Встав с насиженного места, всё также не отпуская рук, они устремились на звук. Уличные музыканты играли у входа в парк, приглашая послушать инструментальную музыку. Это был своеобразный оркестр под открытым небом, музыкальные инструменты были самые разнообразные. Они подошли поближе, чтобы послушать, толпа вокруг собралась немаленькая: старики, взрослые и дети наслаждались живой музыкой тёплым декабрьским вечером. Неожиданно Джон оставил Матильду одну, подходя к одному из музыкантов и что-то говоря ему. После он вернулся обратно к своей спутнице и направил её вперёд сквозь толпу. Рождественская песенка закончилась и маленький оркестр из девяти человек заиграл медленную мелодию. Джон тем временем вышел со своей спутницей в центр круга и предложил потанцевать. Она была обескуражена и конечно же согласилась. Когда Матильда вложила свою руку в его, Джон закружил её в танце. Это был вальс и Мати была удивлена, тому, что её кавалер очень умело танцевал. Она сама была недурна в танцах, матушка всегда заставляла её учить разные танцы, но в вальсе гоняла больше всего, вечно порицая за, не дай бог, испорченный приём. Такой волшебный момент закончился и только сейчас они обратили внимание на облепившую их толпу и восторженные аплодисменты, кто-то даже снимал на камеры и телефоны. Они улыбнулись и, поклонившись, ушли из центра круга, чтобы музыканты дальше смогли играть свою музыку. Они отдалялись всё дальше, музыка была всё тише, но счастью Матильды не было предела, это был волшебный танец с человеком, который занял особое место в её сердце. Теперь пара направлялась в сторону Арочного моста, чтобы сделать то, зачем они сюда пришли. Через некоторое время цель была достигнута, остановившись в середине моста, они встали друг напротив друга и смотрели друг другу в глаза. Джон не отрывая взгляда достал коробочку и показал Матильде кольца, которые выбрал. Она специально не пошла с ним, чтобы не проторчать там полтора часа, а решила довериться его вкусу и не прогадала. Кольца были великолепными, таких красивых она ещё не видела, одно очень тонкое, будто две изгибающиеся ветви, второе широкое и без всякого декора. И только рассмотрев поближе, она поняла почему именно эти кольца. Внутри большого была гравировка, точно повторяющая изгибы тонкого колечка. Матильда подняла взгляд на Джона и подарила ему самую искреннюю улыбку, а он тем временем взял её руку в свои и одел кольцо на изящный пальчик. Мати повторила жест и теперь их связывают кольца, пусть пока и без официального союза. Она не смогла сдержать слёз счастья, прикрыла глаза и почувствовала руки на своём лице. Открыв глаза, наткнулась на нежный взгляд мужчины. Мгновение и губы соприкоснулись в поцелуе, он целовал её будто первый раз, без настойчивости и страсти, Мати отвечала с такой же нежностью, сложив руки на его шее и притягивая ближе. Они бы так и стояли, но в Матильду кто-то врезался, она вздрогнула и развернулась, рядом с ними стоял ребёнок. Мати сразу опустилась к малышке, спрашивая где её родители. Та что-то пролепетала про музыку, кажется ей было не больше пяти лет, поэтому понять так сразу, что она имеет ввиду было нельзя. Но всё-таки она разобрала, что девчушка вместе с мамой стояла и слушала музыкантов, а увидев какую-то зверушку, побежала за ней, но потерялась.  — Как тебя зовут, малышка? — Матильда хорошо ладила с детьми, племянники многому её научили, поэтому паниковать нельзя было, нужно было собраться и как можно информативнее распростись ребёнка.  — Я…Нэнси. Вы поможете мне, мисс принцесса? — женщина улыбнулась прозвищу, которая дала ей Нэнси, но на принцессу она была мало похожа.  — Я не принцесса, меня зовут Матильда, но ты можешь звать меня Мати. Давай найдём твою мамочку, чтобы она не волновалась, милая. — та замахала в ответ. Поэтому она взяла девочку за маленькую ручку и они дружной компанией пошли в сторону музыкантов. По дороге Нэнси утомилась после продолжительной ходьбы и попросилась на руки к Мати. Она конечно согласилась, но вот каблуки оказались против, уже после трёх метров Матильда споткнулась, хорошо, что Джон придержал её, иначе бы пострадали и Нэнси и она. Джон сам взял девочку на руки и в пути познакомился с ней получше. Она назвала его Страшным драконом, видимо его неловкость с ней и холод показали мужчину бесчувственным камнем в глазах малышки. А Матильда шла и наблюдала за его взаимодействием с ребёнком, ему было очень непривычно и странно общаться с маленькой любопытной девочкой, постоянно о чём-то спрашивающей его. И на счастье Джона показались те самые музыканты и мельтешащая женщина. Нэнси сразу попросилась на землю, чтобы побежать к матери, Джон отпустил её и та резво поскакала в сторону той самой женщины. Воссоединение оказалось очень эмоциональным, но без слёз, мама Нэнси просто погрозилась чем-то и с трепетом прижимала к себе, малышка же с эмоциями рассказывала про мисс принцессу и её дракона, которые спасли её. Пара подошла к девочке с мамой и та кинулась благодарить их за то, что привели её дочку. Прощаться Нэнси не хотела, но Принцессе с Драконом нужно было возвращаться в замок, поэтому та с неохотой отпустила их. Этот эпизод оказался очень милым для Мати, она увидела неуклюжее взаимодействие Джона с детьми и пообещала познакомить со своими сорванцами-племянниками, на что получила закатанные глаза и жалобный вздох. Пара ещё где-то час бродила по сумеречному парку, прячась то в низкой кроне раскидистых деревьев, то где-то на лавках, в тени кустарников от любопытных зевак, изредка проходящих мимо. Мати утомилась, но не стала показывать этого, хотя Джон уже давно разглядел это. Они шли по улице, уже подходя к своему отелю, как вдруг, белые хлопья первого снега красиво заблестели в свете фонарей. Матильда остановилась и раскрыла рот в изумлении. Снег она видела не часто, и каждый раз удивлялась, как первый. Джон увидел искренние эмоции внутреннего ребёнка Матильды, радость при виде первых хлопьев снега можно было узнать сразу. Сегодняшний вечер сделался ещё романтичней, в этом году первый снег был поздним, но очень крупным, что необычно для Нью-Йорка. Матильда почувствовала руки на талии и в следующую секунду губы Джона накрыли её. Это был её первый поцелуй под первым снегом, что дарило невероятные эмоции. Этот вечер останется в её памяти надолго. Они отстранились друг от друга, прижимаясь лбами и глядя друг другу в глаза, но Джон отцовским строгим тоном указал идти скорее в отель, иначе Матильда промокнет и замёрзнем в туфлях и тонком платье. В номере их ждал Малыш, проснувшийся от шума открывающейся двери, виляя хвостом и будто рассказывая, как прошёл его день. Мати сразу же бросилась облизываться с собакой, как это называл Джон. А он тем временем ушёл в ванную, закрывая дверь на замок и не сказав ей ни слова. Неужели Джон до сих пор дулся? На вечер решил смягчиться, но сейчас снова воздвиг лёд вокруг себя? Нет, так не пойдёт! Она оставила пса укладываться спать, а сама решительно пошла к двери, громко стучалась и пыталась докричаться до упёртого Уика. Но напор воды был специально увеличен, ещё и на зло не слушает! Ну держись, Джон, сам напросился! Ждала она ещё добрых 10 минут, обдумывая свою стратегию и корректируя некоторые моменты. И вот, дверь открылась и он наконец-то вышел. Мати повернулась и буравила взглядом Джона, пока тот не развернулся и поднял бровь в вопросительном жесте. Он ни слова ей не сказал, просто развернулся и пошёл в сторону кровати. Она поднялась с дивана и застыла на месте, ожидая, пока Джон окажется в нужном ей месте. Он уже подошёл к краю и тут Матильда бросилась в его сторону, пытаясь свалить и успешно это сделала, Джон ей не сопротивлялся, поэтому она удобно устроилась на его бёдрах.  — Прости-и-и меня, Джонатан! Пожа-а-луйста! — он был непреклонен, даже не удостоил её взглядом. — Чем мне загладить вину? Может быть… Но она не договорила, подняла своё платье, усаживаясь ещё удобнее на его бедрах и расставила ноги шире, при этом успевая немного поёрзать на нём. Это движение не осталось без внимания и он наконец взглянул на неё, но по прежнему молчал. Это уже злило Мати, и в голову пришла одна мысль. Она сделала вид, что уходит и сползла с его ног, остановившись в последний момент, и исподлобья взглянула на него. Устроившись у него в ногах на четвереньках, одним движением распахнула полотенце, скрывающее уже заметно поднявшиеся естество. Джон поднялся на локтях, чтобы отговорить её, но её настойчивый взгляд убедил его не вставать. «Ложись и наслаждайся, Джонатан». — это единственное, что Матильда произнесла перед тем, как обхватить и провести ладонью по всей длине его члена. Он был возбуждён, даже от одного её взгляда, полного желания и страсти. Медленно водя рукой, и наблюдая за реакцией, она подключила свой язык. Сначала провела по всей длине ствола, а после начала ласкать головку. Джон даже от этих действий хотел кончить, от одной мысли, что сейчас Матильда находится у него в ногах. Действия её были не очень умелыми, но настолько нежными и старательными. И вот она губами обхватила его, не переставая совершать поступательные движения рукой, но Джон за шею притянул её к себе, увлекая губы своими. Было приятно, но сейчас ему хотелось не ласк. Они поговорят позже, а сейчас есть дела поважнее. Мати не ожидала, что Джон остановит её, видимо её первый в жизни минет откладывается, но его напор, с которым он притягивал её к себе и его пожирающий взгляд очень даже привлекали Мати сейчас. Она даже моргнуть не успела, как её лицо оказалось в паре сантиметров от него, платье мешалось, и она приподняла его, чтобы не порвать. Но Джон просто стянул с неё эту тряпку, закидывая куда-то за спину. «Ты была без белья весь вечер, чертовка? Или успела снять, пока меня не было?» — голос охрип, и казалось он не говорит, а рычит. «На мне были только маленькие трусики, но они исчезли волшебным образом…» — прошептала она ему на ухо, после опустилась к шее и провела языком от ключицы до мочки уха. Его рука схватила её за подбородок, губы встретились в жадном поцелуе. Он опустился к шее и, кажется, укусил её. Его руки сминали ягодицы, оставляя следы от пальцев. Небольшие болевые ощущения смешивались со сладостью его ласк, ещё больше заводя её. Внутренней стороной бедра Мати чувствовала возбуждённый член, и уже изнывала от желания. «Джон, прошу, мне нужно больше!» — казалось это был не её голос, она не узнавала себя. «Скажи мне, чего ты хочешь, Матильда». — он специально дразнил её, прикусывая шею и грудь, заставляя выгибается ещё больше, и пальцами впиваясь в нежную кожу. «Я хочу тебя, любовь моя! Войди в меня, заставь меня кончить с твоим именем на губах!» — откровенность ещё больше раззадорила Джона и они поменялись местами, он опрокинул её на кровать, а сам устроился сверху. Но не дал увлечь себя в поцелуй, а опустился ниже, раздвигая её ноги и устраивая их у себя на плечах. Матильда хотела привстать и что-то сказать, но не смогла и слова вымолвить, когда он начал целовать её там. Колючая борода и язык, доводящие до дрожи в коленях, создавали незабываемый контраст ощущений, а когда его пальцы вошли в неё, кажется перед глазами поплыли звёздочки. Джон иногда отвлекался и что-то говорил, но Мати не вслушивалась, кажется она не слышала даже саму себя. Он ещё интенсивнее начал ласкать её и через мгновенье она уже дрожала, получая невероятный оргазм, ноги сжимались, но Джон держал их и разводил ещё шире, поэтому ощущения казались острее. Матильда хотела поднять голову, но не смогла, её до сих пор била дрожь, а Джон тем временем уделил внимание её груди, то вбирая в рот соски, то сжимая их меж зубами и слегка покусывая. Матильда снова почувствовала нарастающую истому в теле, но бревном лежать не хотелось, они поменялись местами, и она оказалась сверху. Наклонилась к его губам и поцеловала, оттягивая нижнюю губу, прикусила её до крови, но Джон даже внимания не обратил. Его руки были везде: на спине, ягодицах, шее, груди, животе. Когда он коснулся шрама, то убрал руку, чтобы случайно не задеть и не сделать больно, но Матильда вернула руку на то место, давая понять, что она ему доверяет и он не причиняет ей боли. Губы уже опухли от количества поцелуев, поэтому отстранившись, Матильда заёрзала на мужчине, чувствуя уже донельзя возбуждённую плоть. Она привстала, обхватывая его член и немного лаская рукой, и помогла себе, усаживаясь сверху и наблюдая как Джон откидывает голову и глухо стонет от её действий. Она начала двигаться сама, но его руки помогали ей и направляли, поддерживая определённый темп. Её руки дотрагивались до его шеи, плеч и лица, иногда пальцами она натыкалась на маленькие шрамы, ей нравилось изучать его тело. Его глухие вздохи ещё больше разжигали пламя в ней, но внезапно он остановил её и опрокинул на кровать, теперь сверху он, но Мати не была против, ей нравилось в любой позиции. Входя в неё он не стал медлить, а сразу взял быстрый темп, вдалбливая её в кровать. Это заставляло буквально кричать, настолько хорошо ей было, а Джон тем временем пальцами начал ласкать клитор. Другой рукой закрывал ей рот, так как звуковая изоляция была ужасной. Чтобы заглушить себя ещё больше она взяла его пальцы в рот и уже была, как перетянутая струна под ним. Финальный толчок и она начала дрожать, настолько сильный оргазм испытала. Джон не сдерживался в движениях и через несколько мгновений кончил, Матильда чувствовала пульсацию его члена в себе и только сейчас поняла, что презерватива нет. Ладно, будь, что будет. Сил говорить не было, точно также, как и двигаться, поэтому она так и осталась лежать на краю кровати. Но почувствовала, как Джон взял её на руки и уложил на подушки, ложась рядом и накрывая их простынями. Он гладил её по спине и плечам, чтобы успокоить медленно уходящую дрожь в теле, дарил легкие поцелуи в губы и щёки. Она отвечала и улыбалась ему. Они оба были вспотевшими и уставшими, но очень довольными.  — Это было незабываемо! Я не думала, что секс может быть таким приятным, — Матильда подняла голову, чтобы рассмотреть Джона, язык у неё заплетался, но она была счастлива, — Я люблю тебя, Джон.  — И я. Я люблю тебя, Матильда. — глаза он прикрыл, но чувствовал, что после его слов она очень воодушевилась, он всё-таки открыл глаза, но слёзы увидеть вообще не ожидал.  — Извини, я слишком эмоциональна, но это так романтично, — пелена слёз застилала глаза, но на лице сияла улыбка до ушей.  — Наверняка это не самое романтичное признание, будь мы менее потные и уставшие, было бы получше. — это развеселило его, а улыбку Джона Мати просто обожала.    — Наверное после признания обычно идёт секс, но у нас наоборот, мы не совсем обычные, — она продолжила его мысль, всерьёз задумываясь над этим.  — Мы не самая обычная пара, дорогая. Я наёмный убийца, ты из семьи каких-то там итальянских аристократов, мы обменялись кольцами, хотя свадьбы ещё не было, и признались в любви после очень горячей ночи. Что же будет дальше? — диалог завязался сам собой, и Матильде было интересно наблюдать за рассуждающим мужчиной.  — Даже не знаю, наверное у нас будет не самая обычная свадьба, а потом мы узнаем о ребёнке самым странным способом. — она ляпнула не подумав, но прикусывать язык было поздно, придётся наблюдать за его реакцией.  — Ребёнок? Ты беременна? — и он воспринял эти слова всерьёз, даже привстал, чтобы увидеть её лицо.  — Нет, Джон, я не беременна. До этой ночи мы исправно пользовались презервативами, но в этот раз что-то пошло не так, — она опустила глаза, задумываясь о возможных последствиях, но его рука подняла её лицо за подбородок и от взгляда Джона не укрылось ничего.  — Всё хорошо, Матильда. Мы же почти официально супруги, осталось только дождаться брачной церемонии, считай это небольшой разминкой перед брачной ночью. И если ты вдруг забеременеешь, то я буду не против. На самом деле, даже рад, — Джон заметил, что весь веселый настрой у женщины ушёл, видно было, что она боялась последствий или реакции на них, но он убедил её в обратном, они ведь почти семья, а в семье когда-то да появляются дети, — С детьми же не сложнее, чем с собаками? Его последняя реплика заставила её выпрямиться, а после хохоча и держась за живот, она плюхнулась лицом в одеяло, — Джон, с ними, к сожалению, не так просто, — она немного успокоилась, пытаясь сдерживать смешки. Матильда улеглась к Джону на грудь, и они продолжили говорить на различные темы, но сон забирал её в свои объятия и через время она уже крепко спала. Утро оказалось прекрасным, Мати проснулась около семи часов, придавленная рукой к кровати. Она выбралась из ловушки его рук, села и начала наблюдать за Джоном. Он повернулся к ней спиной и кажется ещё спал. Матильда пододвинулась ближе к нему и пальчиком невесомо обводила его татуировки, маленькие шрамы и небольшие царапины, оставленные ей. Это было её давним желанием, рассмотреть его рисунки на спине поближе. Она всё также сидела и невесомо касалась его, размышляя о значении этих татуировок, как вдруг, её рука была схвачена, а сама она оказалась придавлена Джоном, сонно смотрящим ей в глаза.  — Тебе не спиться, жизнь моя? — её голос охрип от вчерашнего, и Мати выдавливала из себя звуки, но кроме шепота ничего не выходило.  — Нет, я спал, но мой чуткий сон потревожила такая привлекательная женщина, — он был уже бодр, но вот ей стало неловко за то, что разбудила его в такую рань, — Что же мы будем делать? Может быть мне тебя наказать? Отшлёпать по твоей прекрасной попе? Она опустила взгляд и начала качать головой в отрицательном жесте, но это не спасло её. Их губы встретились в поцелуе, постепенно становящимся всё глубже. Но неожиданно Мати вырвалась из хватки Джона и убежала в ванную на ходу пытаясь отчетливо выдавить из себя: «Мне нужно в душ, Джон. Можешь спать дальше». Это не устроило его и он подождав немного, ворвался к ней, закрывая за собой дверь.  — Джон! Лучше бы шёл собирать вещи, у нас вылет в десять вечера, мы же ничего не успеем! — Мати говорила это уже прижатая к кафельной плитке, и уворачивалась он настойчивого мужчины.  — Мы успеем, Матильда, не беспокойся. — это были все его слова, отнюдь не успокоившие её. Но она сдалась, отдаваясь ощущениям и действиям Джона. В итоге в ванной они провели ещё некоторое время, придаваясь страстям, потом Джон соизволил выйти, чтобы дать Матильде придти в себя и собственно помыться. Она осталась одна, сидела на полу душевой кабинки, ожидая пока дрожь в ногах стихнет. Ей очень нравился такой настойчивый Джон, заставляющий её кончать раз за разом. Сопротивляться ему не было никакого желания, интересно какой у него максимум? Сколько бы он продержал её в постели не выпуская? Так, такие мысли сейчас были ни к чему, она обязательно проверит как-нибудь, но надо было вставать и собственно мыться, иначе они ничего не успеют сегодня, а дел до вылета было предостаточно. Пятнадцать минут и Матильда вышла уже одетой, чтобы никого не искушать своим видом. Но искушать было некого, Джона не было в номере, видимо он пошёл выгулять пса, поэтому она решила заняться разбором вещей. Чемоданы Джон заботливо вытащил с верхней полки большого шкафа. Они приобрели их недавно, так как её чемоданы были испорчены огнём. Ничего не уцелело, она пыталась найти хоть что-то, когда они приезжали к сгоревшему дому, но всё бестолку. Дом уже начали реставрировать, Джон нанял хороших дизайнеров и ремонтную бригаду, переезд они так и не обсудили, но времени было предостаточно. Убрала всё в два чемодана, поместилось всё отлично, вещей в целом получилось немного, а вот остальное свободное пространство заняли сувениры для друзей и семьи. Оружие Уика она не стала трогать, только решила посмотреть поближе какой-то револьвер, взяла его в руки и начала рассматривать со всех сторон. Он был красив, но чертовски опасен, у её отца тоже когда-то было оружие, она даже натыкалась на него в ящиках его стола и всегда боялась, что что-то случится. Один раз отец заметил, что дочь любила копаться в его столе и отвёл на стрельбище, показывая тот или иной вид пистолета или чего-то другого в действии. Такое было всего раз и она усвоила этот урок раз и навсегда, больше никогда не заглядывая в стол отца. Ей было всего 13, когда отец отвёл её на то стрельбище, она испугалась и ещё около месяца была обижена на него, но всё-таки простила, так как со временем поняла его. Мать тогда закатила громкий скандал, когда узнала об этой ситуации и контроль над ней стал ещё больше. Из воспоминаний вывел шум открывающейся двери и руки на плечах. Матильда повернула голову и наткнулась на взгляд Джона, он ничего не сказал, лишь забрал оружие из её рук и оставил легкий поцелуй на её щеке. Улыбка появилась на её лице и Мати встала с пола и закрыла чемоданы, чтобы Джон откатил их к входной двери. Малыш радостно замахал хвостом, когда она подошла к нему, чтобы почесать за ушком и немного потискать. Лететь они будут долго, поэтому позаботились об удобстве пса, купили всё необходимое, а документы как раз были готовы и Джон недавно их забрал. Джон занимался своими делами, разбирая какие-то свои вещи, посмотрел в сторону Матильды и не удержался от реплики: «Опять ты облизываешься с псом», на что в ответ получил средний палец. Она ещё немного посидела с Малышом и встала, намереваясь куда-то пойти, но зеркало зацепило её взгляд. Она подошла к нему и раскрыла рот от увиденного, на шее красовался огромный красно-фиолетовый засос, спустив немного джемпер, заметила, что и на плече был укус, даже следы зубов можно было различить, также на груди можно была парочка небольших синяков.  — Джонатан Уик! Что это такое?! — вчера она и не заметила, как он оставил ей такие сюрпризы, — Как мне по-твоему теперь лететь с таким засосом на шее?  — Оу, прости, милая. Вчера я совсем не подумал о сегодняшнем полёте. — он старался изобразить вину в голосе, но у него плохо получалось.  — У меня даже тонального крема и корректора никакого нет сейчас, как, скажи мне на милость, мне быть? — она знала, что Джон не виноват, но он даже не извинился!  — Надень свитер с высокой горловиной, ты же покупала такой недавно, — он дальше углубился в свои дела, даже не поднимая глаз на неё. Мати, громко возмущаясь, пошла искать этот свитер в чемодане. Она помнила как вчера Джон укусил её за плечо, но вот остального она совсем не помнила, неужели он поставил эти синяки сегодня утром? Этот свитер наконец нашёлся, и Матильда ушла в ванную, чтобы проверить тело на наличие других сюрпризов и переодеться. Она сняла свой джемпер и решила рассмотреть эти синяки поближе, на груди их было не так много, как казалось, но были они на видном месте, поэтому одежда с декольте пока была не в приоритете. Бюстгальтер она не стала снимать, хотелось думать, что под ним ничего не было. В итоге следы небольшие синячки она нашла на ягодицах и бёдрах. Хотелось как-то разозлиться на Джона, но она никак не могла, да и за что на него злиться? За то, что любит её и заставляет испытывать незабываемые ощущения с ним? Она вышла и застала Джона сидящим на диване, он задумчивым взглядом смотрел куда-то вдаль. Мати села рядом и облокотилась на него, прижимаясь щекой к плечу и закрывая глаза. Она отвлёкся от размышлений и опустил свою руку на её плечи, обнимая. Так они просидели долго, вечером решили пойти поесть в ресторанчик и вызывать такси до аэропорта, чтобы не опоздать. Их вылет был в десять вечера, но в девять они были уже на месте, чтобы без спешки пройти всю регистрацию. Багажа было немного, два чемодана, сумка Матильды в ручную кладь и переноска с собакой. Полет был долгим, с пересадками, но Мати так ждала возвращения в Италию, поэтому волнение и страх немного стихли. Весь перелёт Матильда переживала, но Джон отвлекал её разговорами, иногда поглаживая её руки или колено.  — «Матильда, можно вопрос?» — «Конечно задавай, и спасибо за то, что помогаешь справиться с волнением, я просто не люблю долгие перелеты». — «Твоё имя, почему тебя зовут именно так? Твой отец ведь американец, а мать итальянка, но имя вроде не свойственно ни для одних, ни для других». — «Этот всё отец, история была отдушиной, благодаря ему и я полюбила её, даже по профессии я историк. В общем, как я сама знаю, отец назвал меня в честь одной из английских королев и балерины времён царской России». — «Неожиданно, я думал, что твои родители просто любят необычные имена, у тебя ведь и брат есть, не помню его имя». — «Сначала я тоже так думала, но папа приоткрыл завесу тайны. Да, у меня есть младший брат — Коррадо. Думаю вы подружитесь, и с моими племянниками ты тоже познакомишься. Как раз мама собирает всех на Рождество, там я тебя и представлю всем». Они разговаривали на разные темы ещё довольно долго, пока глаза Мати не стали слипаться. В конечном итоге весь оставшийся полет она наблюдала различные сны, но перед посадкой её разбудил Джон. Они снова оказались в стране, где всё началось, в солнечной Италии.